Форум » Архив игровых тем » «Love me again» » Ответить
«Love me again»
GamemasteR: Место событий: крошечный город Нового мира Участники: Тара и Геракл Сюжет: ...Тернист и долог был путь двух героев навстречу друг другу. Боги разрушили все, чем они владели, забрали самое дорогое... Даже воспоминания - и те стерли, чтобы навсегда разлучить любящие сердца. Холод войны и боль потери, желание выжить любой ценой и отыскать недостающую часть души, даже не ведая этого, отчаяние от безуспешных поисков, - все это изменило их. Они уже не те, что прежде, но что стало с их чувствами? Сумели ли влюбленные сохранить их в израненных сердцах?.. После множества испытаний судьба вновь сводит вместе Тару и Геракла в крошечном городке на окраине нового мира. И только от них зависит, станет ли эта мимолетная встреча чем-то большим. Долгое расставание усугубляет тот факт, что амазонка до сих пор не помнит любимого. Сможет ли он вновь завоевать сердце Тары и вернуть ей память, или же заклятье Геры окажется сильнее чар истинной любви?...
Ответов - 17
Tara: Выглядит: так С собой: меч в ножных за спиной, небольшая сумка со всем необходимым и кошель с монетами. Теплый ветер, совершенно не похожий на северный, колючий и холодный, осторожно перебирал темные пряди, так схожие с упругими нитями шелка. Локоны подрагивали, щекотали щеки и так контрастно выделяли изумрудный цвет раскосых глаз на фоне загорелого лица. Печальный взгляд замер, касаясь невидимым потоком раскинувшегося, словно зыбкая чаша, крохотного городка внизу холмов. Жители глубинки не замечали на высоком пригорке внезапно нарисовавшуюся фигуру всадника на фоне расцветающего рассвета. Не всадника. Всадницы. Она появилась, как призрак и долго сдерживала уставшего коня, не переставая любоваться такими знакомыми и одновременно чужими землями. Тара вернулась домой, по крайне мере, ей так казалось. Северные земли оказались для нее совершенно чужими, а здесь она чувствовала родной воздух. Воздух, бесконечно плавящийся под жаром солнца Греции. Греция ли это? Или просто что-то похожее на нее? В новом мире все было не понятно, но так похоже на недавно умерший. У Тары нет выбора, ей придется жить здесь, познавать новый мир и привыкать к нему, теперь эта земля ее дом, другой просто больше не существует. С сухих губ сорвался едва слышимый выдох, тонкие пальцы расслабили поводья, а пятки сандалий легонько ударили по бокам жеребца. Вороной, словно самая темная ночь без единого просвета, конь издал недовольное ржание, взмахнул густой гривой и рысью стал спускаться с холма. В каждом движении животного угадывалась усталость, и Тара планировала дать ему отдых в этой деревне. Ей и самой нужна была небольшая передышка. Бесконечные поиски того, кого ты совершенно не помнишь, сильно выматывали, как и не дают покоя неиссякаемые вопросы, заставляющие двигаться вперед. Локи не сдержал своего слова, впрочем, и воительница не дала ему того, что он так отчаянно хотел. Желая перестраховаться и не подвергать свою божественную шкуру опасности, самый коварный бог севера хотел перехитрить ее и Стейна, но не вышло, они смогли во время распознать его коварный план и разрушить его. Правда, пострадали и сами. Локи обещал вернуть Таре ее память, чтобы она смогла всё вспомнить и отправится на поиски, а сестры Стейна должны были обрести долгожданную свободу. Все это не осуществилось, воительнице и храброму северянину пришлось принести большую жертву, чтобы не дать коварному богу заполучить бессмертие, которое сделало бы его совершенно неуязвимым. Тара, как и ее друг остались живы. Она покинула север, а Стейн, наверное, отправился на поиски своих сестер. Сердце болезненно сжималось в груди от нелегких воспоминаний об этом смелом мужчине, ведь с ним воительница оставила частичку себя, своей нежности и возможно чего-то большего. Из-за потери памяти амазонке казалось, что она совершенно пуста, но Стейну каким-то образом на время удалось коснуться зыбких струн измученной души, наполнить ее красивой музыкой, но как бы сильно они оба не заблуждались, сердце Тары принадлежало другому. Она отдала его давным-давно и даже сейчас не требовала обратно. Она просто хотела отыскать его, того человека, имени которого не помнила. Сложно найти кого-то, кого ты не знаешь, но надежда никогда не покидала девушку. Она вставала с колен, упрямо вздергивала подбородок и целеустремленно шла вперед за мнимой надеждой, не переставая верить, что там она все же сможет найти его. Маленький тихий городок только начинал просыпаться. Еще совсем не горячие лучи солнца поглаживали зыбкие крыши, скользили по непрочным стенам и заглядывали в окна домов, прогоняя ночную тьму. Работяги уже давно были на ногах, опережая огненный диск, они спешили заняться привычными делами. Найти постоялый двор оказалось не сложно, и очень скоро Тара отдала вороного жеребца в хлопотливые руки конюха, который обещал позаботиться о животном за символическую плату. Сама девушка не спешила снять себе комнату на ночь, она решила сначала осмотреть город. Похоже, он только недавно появился среди этих холмов и планировал расти дальше. Строительство было повсюду. В центре мужчины крепкого телосложения заканчивали укладку белого фонтана. С левой стороны возводили красивые колоны, а неподалеку закладывали фундамент для будущего лазарета. Стайка мальчишек играла в мяч, незаинтересованные их игрой девочки делали кукол из соломы, а женщины, в коих угадывались матери и жены, следили за детьми и приносили мужчинам кувшины с водой. В этом городе чувствовалась атмосфера любви и тепла, взаимоуважения и помощи, все были дружны и улыбчивы, не было ссор и скандалов. Где-то совсем не далеко слышался шум рынка, и Тара направилась туда. Для дальнейшей дороги ей необходимо было пополнить припасы еды и питья, а может она сможет отыскать там и что-то еще. Ей нравилось, что в этом городе в ней никто не видит чужака, наоборот, все здороваются и улыбаются, словно знают всю жизнь. Гостеприимство этого поселения наталкивало ее на мысль, что она все же останется здесь на ночь. Пронзительный женский крик, раздавшийся так внезапно и неожиданно, заставил воительницу вздрогнуть, остановится и резко обернуться. Что произошло, Тара понять так и не успела, лишь увидела, как веревки лопнули, а высокая колона стала стремительно падать. Там внизу, на ее пути, играли в мяч те самые мальчишки. Они кинулись в рассыпную, но было уже поздно, все равно не успели бы, кто-то непременно бы погиб. Десятки женский голосов слились в хор ужаса, смешавшийся со звуком разбивающихся кувшинов. Мужчины растерялись и застыли. Тара бросилась к падающей колоне, хотя понимала, что не успеет. К счастью, ее кто-то опередил, кто-то оказался проворнее и ближе. Колона не упала на землю, тяжелым грузом она легла на плечи и спину какого-то мужчины. Поднявшая пыль мешала воительнице разглядеть его, но она поспешила подойти ближе. Опомнившиеся мужчины хотели было помочь удержать колонну, вот только герою не нужна была помощь, он с легкостью справлялся с весом упавшего камня. Матери расхватали своих детей, и когда стало ясно, что опасность миновала, все население, сгруппировавшееся в толпу, зааплодировало спасителю. Тара стояла среди женщин и тоже хлопала в ладоши, с восхищением наблюдая, как мужчины с благодарностью и уважением хлопают героя по плечам. Отчего-то сердце екнуло настолько сильно, что девушка чуть не задохнулась от внезапно сбившегося дыхания, стоило ей лишь заглянуть в лицо спасителя. Он был высок, широк плечами, длинные светлые волосы касались плеч, и нечеловеческая сила пульсировала в каждой его мышце. Одетый скромно, в потрепанную желтую рубаху и кожаные штаны, он смущенно улыбался, отмахиваясь от бесконечных благодарностей. Он был красив, безумно красив, но не той красотой, от которой замирают сердца всех женщин, а лишь той, что заставляла дыхание Тары сбиваться в груди. Она не знала этого мужчину, но отчего-то любовалась каждым его движением, каждой чертой его лица, каждой смущенной улыбкой. В какой-то момент ей удалось заглянуть в его глаза. Даже издалека она увидела, какого они глубокого голубого цвета. Как ясное небо, упавшее в объятья океана. Внезапно взгляд мужчины, так быстро ускользнувший в сторону, слишком резко вернулся назад, зацепился за зеленый изумруд очей Тары. Лицо героя в момент изменилось, эмоции растерянности и удивления отразились на нем, и воительницу отчего это напугало. Она насторожилась, улыбка, помрачнев, исчезла и девушка в смятении поспешила отступить назад. Толпа смеющихся женщин сомкнулась, скрывая ее от встревоженных голубых глаз, подбрасывая возможность упорхнуть в неизвестном направлении. Тара не могла объяснить свой побег, какая-то сила толкала ее в спину, заставляя удаляться от голубоглазого красавца. Словно он мог оказаться таким же наемником, как Эцио, которого наняла Гера, чтобы расправится с воительницей. Конфликтов и драк не хотелось, поэтому девушка поспешила на рынок, куда и собиралась изначально. Она надеялась, что все это лишь ей показалось и герой, так храбро удержавший колону, не окажется посланником Геры. Вопреки всему сердце продолжала сильно колотиться в груди, а доселе сухие ладошки покрылись едва ощутимой влагой волнения. Кто же он, этот таинственный незнакомец с пронзительными голубыми глазами?
Hercules: Физическое состояние: как обычно Одет: http://s9.uploads.ru/ftycP.jpg С собой: сумка с едой, огниво, фляга с водой Сапог оставил след в мягкой дорожной пыли, и Геракл обвел его взглядом, думая о чем-то далеком и не связанном со странствиями. За всю свою жизнь он отмерил много лиг, и если бы камни обладали способностью сохранять отпечатки, то в дорогах отпала бы надобность: полубог собственноножно проложил новые, надежные и удобные для любого путника. Каждый шаг значил для него что-то особенное, так как вел к людям и их нуждам, служению которым посвятил себя сын Громовержца. Геракл не задерживался долго в одном месте но лишь потому, что на Земле осталось еще слишком много прекрасного и неизведанного. Остались друзья, встреча с которыми всегда согревала сердце. Где-то мужчину принимали радушно, где-то приходилось доказывать свое желание помочь, видимое людям угрозой. Но он не обвинял никого, не осуждал. Воспитанием ли, природой, но Геракл был добр и всегда прежде замечал в людях хорошее. Невежество не грех, ведь оно зачастую связано со страхом узнать больше и прогневить тем самым богов, что и так-то не радовали благосклонностью. Герой был хрупким мостиком между непонимающими друг друга вселенными, но сердце его с самого рождения принадлежало людям. Даже когда Еврисфей, его недоверчивый и мнительный кузен, посылал на подвиги, кажущиеся невозможными, и тогда полубог сначала с гордостью отзывался об Алкмене, его любимой матери, а уже после о Зевсе, если было необходимо. Как правило, редко, кто хотел узнать о божественном отце. Вначале взгляды были полны недоверия, но Геракл заслужил уважение смертных и сам стал им. Он почти не вспоминал о родстве с небожителями, считая себя обычным человеком, чуть сильнее только. Его можно было побить, убить, раскрошить кости в порошок, ранить в самое сердце... Как жаль, что кровь богов не защищает от душевной боли! Паутина воспоминаний не давала забыть главного. Пыль проселочной дороги лежала нетронута, и теплый ветер лениво пересыпал ее по кучкам. Вот из-за поворота потянулась колея тележных колес, и Геракл сверил направление. Все верно, пожилая женщина указала правильную сторону. Он был в пути уже четыре дня, и теперь нуждался в отдыхе. Необычайно густые леса нового мира отпугивали нежеланием разговаривать и привечать заснувших в их тиши странников, из-за этого любой гость чувствовал себя неуютно и желал поскорее покинуть замершие в своих думах стволы в одежде из упругого мха. О чем думал лес? О мелких букашках, ползавших меж корней и разжигавших костры из срубленных веток? О войне и своем создании? А, может, деревья этого мира росли где-то в другом месте и теперь со свойственной им медлительностью силились понять, как приспособиться к переменам? Молчание леса можно истолковывать по-разному, и всякий раз оно будет соответствовать беспокоящим тебя мыслям. Поэтому нередко люди выбирают себе в спутники дубы и ели, прогуливаясь по кривым, усыпанным иглами тропинкам. В лесу полно тайн, он с равнодушием примет доверенные ему секреты, но поделится ли своими - вот вопрос. Впрочем, кого они интересуют? Люди торопятся жить, забывая за этим желанием обращаться к красоте природы, а иногда полезно просто остановиться и заглянуть в небесную синь, и ответы придут сами собой... Минувшая ночь застигла полубога в чаще, и он поневоле прислушивался к окружающим его звукам. Дух войны еще не рассеялся окончательно, и то тут, то там звенело струной напряжение. Затаенность опустилась на созданное войной пространство, и Геракл поймал себя на мысли, что это еще не конец. Что-то будет. Боги не оставят просто так своего поражения. Вскоре показалась большая деревня, больше похожая на крошечный город, и плечи мужчины невольно распрямились. Может быть, здесь? Этот вопрос он задавал себе на входе в каждое селение, но пока что поиски не дали результатов. Не раз глухое отчаяние нападало на сына Зевса, и он не знал, как быть дальше. Проходили дни, а Тара все не нашлась... Что, если и не найдется? Что, если последние полгода Геракл охотится за призраком, который давным-давно обрел покой в царстве Аида - или кто там сейчас главный? По логике, если мертвые не вышли на землю, значит хоть один бог да вспомнил об усопших и следит за ними, но вдруг с Тарой плохо обращаются? "Ты не о том думаешь, Геракл, - остановил убежавший в дебри страхов рассудок герой. - Убедись вначале, что она мертва, потому что надежда есть всегда. Ты должен верить. Должен. Ты прошел такой путь не напрасно. Вдруг в этом городе найдется след твоей утерянной семьи? Борись, Геракл, ты пережил войну, так отыщи любимых!" - так говорил себе мужчина, осматриваясь по сторонам. Нельзя опускать руки. Пока он дышит, пока бьется его сердце и есть способность идти, он будет искать свою зеленоглазую воительницу, свое счастье и свет. В деревне полным ходом шла стройка, и совсем скоро живописные холмы будут окружать красивейший полис с белокаменными храмами и гладкими мостовыми. Лошади весело зацокают новыми подковами и повезут горшки на продажу, безмятежный гомон воцарится во дворах и на площадях, и дети перестанут прятаться за юбку матерей при малейшем громком звуке или всполохе пламени солнца, которое как раз вставало из-за горизонта. Новый рассвет нес новый день, и тревоги ночи отступали, растворялись в первых побудках строителей и шарканьи ног, спешащих на работу. Уже с первыми лучами светила строители вернулись к прерванной работе, чтобы в рекордные сроки вернуть жителям хотя бы видимость привычного покоя. Геракл с удовольствием остановился разузнать больше, и выяснил, что мрамор и известняк добывают в карьерах неподалеку, и что добровольцы с удовольствием помогают копателям. Удивительная атмосфера любви и открытости окутывала город, и в нем хотелось задержаться подольше. В центре города воздвигали фонтан, и полубог вызвался помочь донести мешки с песком. Ему проще было среди простого населения, чем во дворцах царей. Перешучиваясь, мужчины дошли до стройки, и Геракл свалил ношу у тента, под которым хранились материалы. Невольно он залюбовался побеленной стеной будущего лазарета, когда пронзительный женский крик распорол воздух. Воин обернулся и взгляд его уцепился за колонну, что опасно накренилась и теряла равновесие. Веревки лопнули, не сдерживая больше смертельный вес, но благо Геракл был рядом. Народ застыл в приступе паники, и лишь две фигуры бросились наперерез мраморной угрозе, два человека, которые прежде думали о других, а не о себе, два героя. Колонна аккуратно легла на плечи темно-русого великана - пасынок Геры на две головы превосходил горожан - и тот выпрямился, удерживая и оттаскивая груз подальше от чужих жизней. С легкостью скинув камень с плеч, мужчина как ни в чем не бывало вернулся к фонтану, и там его окружила целая толпа, награждая восторженными аплодисментами. За годы путешествий Геракл так и не привык к почестям, ибо не видел им причин: он выполнял свой долг. Дружеские похлопывания по плечам, улыбки и благодарности приковали взгляды мужчины. Он обвел глазами толпу и внезапно увидел их... Изумрудные глаза, сосредоточившие в себе все, что было так дорого и желанно полубогу! Казалось, в Геракла ударила молния: он стоял в оцепенении, не находя ни слов ни эмоций - все это придет позже. Сейчас он просто смотрел в любимые глаза и пытался проснуться. Это не может быть правдой... Его Тара здесь... Живая и невредимая... Сердце билось где-то у горла, но взгляд девушки уже посуровел и в нем промелькнуло неузнавание, родив морщину на лбу мужчины. Миг - и видение исчезло, оставив сомневаться в своей реальности, и в памяти возникла картина их встречи на улице. Тогда амазонку сопровождала Кьяра, ее верная подруга, знавшая всю правду о низком поступке полубога. Неузнавание... Может, это шутки воспаленного сознания? Похожая на его жену незнакомка, но не Тара? Вопросы сотней теснились в голове, но инстинкт сработал быстрее. Вежливо раздвинув ряды, Геракл поспешил за девушкой, намереваясь во что бы то ни стало выяснить правду, и ее белое платье служило ориентиром среди пестро разодетых мужчин и женщин, что наводняли улицы с каждой минутой. Да, новый день начался иначе, чем планировал сын Зевса...
Tara: Люди замечают краски дня только при его рождении и угасании, как будто наблюдают с восхищением смерть, а потом воскрешение. Открывая глаза, начиная новый день, мы ожидаем только самого хорошего, как будто начинаем жизнь заново, пускай иногда нас день и огорчает, щедро одаривая горем. А бывает, раз в десять лет, наверное, когда день дарить нечто такое, что в корне меняет всю твою жизнь. И сегодня был один из тех дней. Он должен был либо соединить две половинки, либо развести их навсегда. Но ведь день это всего лишь день, от него мало, что зависит. Что произойдет дальше, зависит только от нас. Быстрыми шагами Тара, словно неуловимый мотылек, летела вперед. Подолы ее непокорного платья белыми всполохами развивались в такт порывистой поступи, оголяя загорелые ножки. Она стремительно, под ритм неспокойного сердца, удалялась от главной площади, пытаясь скрыться, смешаться с толпой. Постоянно оглядываясь, изумрудный взгляд пытался вырвать из орды люда высокую фигуру светловолосого великана, от которого девушка и старалась скрыться. Душа все еще трепыхалась в дрожащем теле, сердце подпрыгивало и камнем падало вниз, а дыхание никак не могло выровняться от странного и необъяснимого всплеска эмоций. Тара не могла себе дать отчета, почему она бежит, почему не хочет встретиться лицом к лицу с человеком, в голубых глазах которого, увидела радостное узнавание, осуществившуюся надежду, счастье от долгожданной встречи. Что ее так напугало? Ведь незнакомец не показался ей опасным. Да, он был высок, широк в плечах и крупнее обычных мужчин, но во всем этом гигантском теле не было угрозы, лицо было добродушным, а каким благодушием светились его небесные глаза... От одного воспоминания этого завораживающего взгляда, сердце сжималось в груди. Наверное, она сошла с ума, поддавшись в бегство. В конце концов, Тара любому могла дать отпор и сдачи. В честном и нечестном бою она была великолепна, ей нечего было бояться. Однако невиданная сила не позволяла воительнице остановиться, толкала в спину и приказывала бежать. Остановилась девушка лишь тогда, когда обманчиво осознала, что преследования нет. Обернувшись и пробежавшись взором по толпе, она не заметила длинноволосого гиганта. Вздох облегчения покинул губы, заставляя постепенно поселиться в душе долгожданному спокойствию. Только успев перевести дух, Тара уже более неспешно двинулась вдоль торговых лавок. Как в любом городе рынок в этом селении кипел разнообразием товаров. Со всех сторон звучали зазывалы продавцов, покупатели с корзинками и сумками придирчиво рассматривали изделия на столах, мелкие воришки пытались срезать плохо закрепленные кошельки, и за всем этим не слишком бдительно наблюдали стражи порядка. Тара скользнула к хлебобулочной лавке, что всегда пользовалась популярность и вокруг нее постоянно кружила толпа желающих. Протиснуться сквозь них оказалось не так просто, но воительница была упрямой и очень скоро оказалась возле богато устеленного стола, умудрившись при этом никого не обидеть и не толкнуть локтем. Свежеиспеченный хлеб разлетался за считанные секунды, пекарь лишь едва успевал принимать монеты, то и дело, прикрикивая на двух мальчишек в белых фартуках, которые тягали из пекарни тяжелые подносы с теплым, только-только из печи, хлебом. Темноволосой воительнице посчастливилось схватить теплую буханку и мешок с пряниками, когда в воздух взлетела звонкая монета расплаты за свежий товар и опустилась на ладонь пекаря. Поблагодарив улыбкой и словом, Тара поспешила вырваться из этого пекла. Когда дышать стало намного легче, она неспешно убрала свои покупки в почти пустую сумку и отправилась дальше вдоль торговых рядов. Неподалеку купила вяленого мяса, пару яблок на завтрак, небольшой кусочек сыра, бутыль молока и несколько морковок, которые так любил Тор. Сумка заметно потяжелела, денег осталось совсем не много, но Тара более и не собиралась ничего покупать. Этой еды ей вполне хватит на пару дней, а там уж она забредет в очередное поселение, где сможет снова прикупить все необходимое. Оставался лишь денежный вопрос. Необходимо было заработать монеты, чтобы продолжить существование. Мужчинам всегда в этом вопросе было легче. Вспахать поле, перетаскать тяжелые мешки, нарубить дров - для этого годится лишь сильный пол, а что делать женщинам? Мыть посуду, готовить? Если будет сильная нужда, Тара, наверное, согласится и на эту работу. Прикрыв глаза от палящего еще не во всю силу солнца, воительница провела тыльной стороной руки по лбу и тяжело вздохнула. Солнечный зайчик, отпрыгнувший от ровной глади одного из искусных зеркал местной лавки, заставил девушка нахмуриться и отыскать взглядом предмет тревоги. Но старинные псише не долго баловались вниманием зеленого взора, он скользнул чуть в сторону, где в тени скрывался от людских глаз и света тот самый голубоглазый незнакомец. Даже в сумраке его глаза пылали синим цветом, таким магическим и притягивающим. Желтая туника свободного покроя колыхнулась от легкого дуновения ветра, заставляя взгляд на секунду коснуться могучей груди и затрепетать успокоившееся сердце. Тара резко отвернулась, разрывая эту магическую связь. Она снова почувствовала тревогу, и это можно было заметить невооруженным взглядом по неспокойно поднимающейся и опускающей груди. Решив что-то для себя, девушка вытащила из сумки пустой бурдюк и подошла к колодцу. Набрала ведро холодной воды, опустила кожаный мешочек и стала наблюдать, как пузырьки вырываются на поверхность, заполняя бурдюк свежей водой. Сама же она была мысленно где-то не здесь, о чем-то думала и размышляла, как будто не решалась воплощать свой план в жизнь. Когда же тряпочная фляга наполнилась, она закрутила крышку на горлышке и спрятала бурдюк в сумку. Тара отправилась в сторону жилых домов, совершенно спокойно, как будто не знала о преследовании. Краем глаза она заметила движение светловолосого гиганта в ее сторону, осторожное и опасливое, не желающее спугнуть, но стремящиеся подобраться ближе. Девушка нырнула под каменную арку, свернула за поворот и, положив ладонь на рукоятку, стала ждать. Совсем скоро послышалось эхо приближающихся шагов. Сердце забилось, как сумасшедшее, Тара затаила дыхание. Рассчитанное время, резкий рывок, меч взлетел вверх, сверкнуло на солнце острие. С рыком воительница опускает оружие на преследователя, но не с целью убить, а чтобы испугать, однако лезвие не коснулось плоти, даже не поцарапало, а встретилось с металлическими латами. Искры полетели, ослепляя, Тара почувствовала на своих сжатых пальцах горячее прикосновение руки, твердое, непоколебимое, уводящее меч в сторону. Ей пришлось оступиться, сделать два шага назад, и уже двумя руками сжать кожаную рукоятку. Внезапное сопротивление, ставшее полной неожиданностью, выбило воительницу из колеи. Однако она все равно нашла в себе силы приковать мужчину к каменной стене, под угрозой клинка, острие которого теперь смотрело ему в грудь. - Что за игры? – Прорычала, задыхаясь от негодования, зеленоглазая амазонка. – Почему ты меня преследуешь и что хочешь? – На вытянутой руке блеснули изумруды браслета, что муж Тары подарил ей в честь помолвки. Взгляд незнакомца в момент коснулся изящного украшения, это почему-то заставило воительницу вдруг опустить меч. Она снова растерялась, отступила еще на шаг назад и по неведомой причине спрятала браслет под льющимся рукавом. – Если ты враг мне, то лучше отступи, а если друг… Молчание. А что тогда? Что если ты мне друг?
Hercules: С высоты своего роста Гераклу удавалось следить за посланным небом видением, что двигалось со скоростью испуганной лани, лавируя меж потоков неторопливых жителей. Кусочком облака, гонимым ветром, девушка плыла сквозь людскую массу, и та расступалась перед чистотой и величием незнакомки. Полубог залюбовался развевающимся подолом белоснежного платья, молодостью и грациозностью его обладательницы, и этот миг решил исход преследования: дорогу перегородил заупрямившийся осел, которому взбрело в голову резко сменить направление. Грузный мужчина в восточном халате и чалме напрасно тянул за веревку, осыпая животное бранью, то предлагая лакомство - осел стоял, как вкопанный. В узком переулке образовалась толчея, а мимолетное воспоминание в женском обличье уже исчезало за углом. От досады Геракл закусил губу: все сложнее становилось найти Тару в клубке улочных арок, подворотен и лачуг. Да и Тара ли это? Мужчина до сих пор не был уверен, что не смутил похожую на его воительницу даму пристальным взглядом поверх толпы. "Тогда нужно хотя бы извиниться", - думал герой, одновременно надеясь на правдивость первого впечатления и желая, чтобы погоня завершилась вот здесь, на улице Ремесленников, из-за глупой скотины, так не вовремя - а, может, как раз кстати - помешавшей Гераклу догнать призрак. Достаточно намека на надежду, чтобы появились силы бороться. Пусть загадка останется неразгаданной, лучше следовать за ней по свету, чем убедиться, что неизвестная девушка всего лишь похожа на Тару, но не она. Как бы то ни было, осла надлежало убрать. Перехватив руками животное поперек живота, сын Зевса отнес его к идущей вдоль обочины канаве и неторопливо влился в поток движения, что привел прямиком на рыночную площадь. Мужчина задумчиво прошелся вдоль рядов - скорее интуитивно, чем в поисках товара - и внезапно краем глаза уловил белое пятно. Это была его незнакомка. Во всех смыслах незнакомка, ибо, все больше узнавая в ней Тару, Геракл понимал, что времени прошло больше, чем отложилось в его памяти. Сколько нужно, чтобы стать для близкого человека чужим? Не так много, как кажется на первый взгляд. Не быть рядом, не делить тяготы жизни, пустить на самотек сохранение отношений - и человек мимолетно отдаляется, учится обходиться своими силами, закрывает сердце от всех, кто не помог, не удержал от ошибки, не подставил плечо... Неразделенное счастье не наказывает так сурово, как неразделенное горе, а полубог оставил жену один на один с богами вместо того, чтобы своим телом прикрыть ее от ударов. Имеет ли он право после всего, что случилось, вторгаться в ее жизнь? Кто он такой, ведь Тара выглядит счастливой, порхая от прилавка к прилавку, нужен ли ей опоздавший так на много странник без дома и будущего? Взгляд зеленых глаз не узнал любимого, но что, если просто не захотел узнавать?.. Этот самый взгляд застал героя врасплох, отразившись в старинном зеркале с сеткой мелких трещинок на поверхности, и Геракл замер, скрывшись в тени. Но, кажется, Тара не заметила его. Легкой поступью она направилась к колодцу, чтобы набрать воды в кожаную флягу, а после заскользила к каменным постройкам. Ноги воина сами понесли его вслед за девушкой, которая исчезла так же стремительно, как в прошлый раз. Впрочем, шаги замолкли слишком быстро на гулких камнях, спокойствие казалось неестественным, и Геракл напрягся, но продолжил путь. Вот справа показалась широкая арка; не успел герой миновать ее, как звонко запела сталь, и на остром как бритва клинке, что уже летел к шее мужчины, россыпью заиграл солнечный свет. По инерции полубог вскинул руку вверх, заслоняясь от удара, и меч столкнулся с кованым наручем, выбив искру при трении железа об железо. Тут же вторая рука обхватила тонкое запястье нападавшей и твердо, но без излишней жестокости, отвела оружие в сторону. Преследуемая от неожиданности отступила, сжимая обеими ладонями рукоять меча и направляя острие уже к груди Геракла. Руки едва дрожали, но полубог не видел ничего и никого, смотря лишь в глаза своей возлюбленной Тары, так как перед ним сейчас была именно она. Его жена, его королева. Бездонные зеленые океаны затянули мужчину в свой плен, и Геракл мгновенно утонул там, забыв про все на свете, в связи с чем пропустил первую фразу темноволосой амазонки. Широкая ладонь еще ощущала тепло бронзовой кожи, которую так хотелось гладить снова и снова, а потом поцеловать эти сочные губы, что сейчас сыпали вопросами... Вернувшись к реальности, сын Зевса вслушался в обвинения и на пару секунд замешкался. "Главное - не спугнуть ее", - промелькнуло в голове, но тут из рукава Тары выглянул браслет с изумрудами, символ супружеских уз, и Геракл пронзительно посмотрел на жену. От его взгляда не укрылось смущение, коснувшееся бархатных щек девушки, но почему она сохранила украшение, можно выяснить и позже. "Потому что я люблю тебя и нашу малютку и больше всего на свете хочу, чтобы мы были вместе", - но Таре мужчина ответил иное, подняв руки в дружественном жесте. - Я не вооружен и не причиню тебе вреда, не бойся. Прости, что испугал тебя, - его голос звучал успокаивающе. Остро заточенное лезвие уже не угрожало смертельным холодом, и Геракл вздохнул чуть свободнее: первое напряжение спало. А диалог под прицелом все же немного но нервировал. - Куда же мне отступать, когда за мной стена? - улыбнулся воин, не забывая про самый первый вопрос и размышляя, как лучше на него ответить. Он уже убедился, что Тара не помнит его, а значит, огорошить ее их совместным прошлым будет по меньшей мере бессердечно. - Я не враг тебе. Раньше ты называла меня своим другом - "мужем" - раньше, в старом мире. Меня зовут Геракл, - герой коснулся груди, - а тебя Тара, верно? Тебе, наверное, трудно меня вспомнить сразу - столько времени прошло... Позволь помочь тебе с мешком, негоже женщинам носить тяжести, - сменил тему полубог, и не успела амазонка возразить, как уже аккуратно забрал у нее сумку с продовольствием и вновь улыбнулся. - Ты ловко управляешься с мечом. Училась этому где-нибудь? Что помнит Тара из прошлой жизни? Остались ли в ее памяти следы жизни среди амазонок? Как не обидеть ее случайным вопросом и не смутить заблудшую в поисках ответов душу? Мужчина не умел лукавить, и если девушка помнит многое, то что же: он готов раскрыть ей правду и себя вместе с ней. Но всему свое время, не стоит торопить события, неизвестно, чем могущие обернуться.
Tara: Эта была странная встреча. Встреча двух незнакомцев. От нее веяло запахом прошлого, но этот аромат был одновременно так знаком и чужд Таре, что она терялась в собственных ощущениях. Интуиция тихим голосом нашептывала ей, что боятся нечего, что этот человек не причинит ей вреда, однако здравый рассудок наперекор всему твердил, что она итак в последнее время слишком доверчива. В голубых глазах мужчины, что казались бездонным колодцем мудрости и доброты, не было и намека на враждебность. Внешность может быть обманчивой, но только не глаза. Воительница верила, что глаза это зеркало души, заглянув в которые раз, ты сможешь без труда понять, хороший перед тобой человек или плохой. И мужчина, стоявший напротив Тары, казался добрым, честным и благородным. Несмотря на его высокий рост, широту плеч и пульсирующую силу в каждой мышце, он буквально светился простодушием. Такой человек не может творить зло. Однако всех этих выводов было для воительницы не достаточно, чтобы целиком и полностью всецело начать доверять голубоглазому незнакомцу. Оружия при нем не было. Стоптанные сапоги, похоже, прошли ни одну милю дорог, плотные кожаные штаны и желтая рубаха еще хранили в переплетении нитей дорожную пыль. Этот человек напоминал скорее странника или путешественника, нежели опытного воина. Вот только его реакция на внезапную атаку девушки, его превосходное умение уйти от удара и увести от себя смертоносный меч твердили об обратном, тем самым, вводя в легкое заблуждение. Тара чувствовала себя в более выгодном положении, не переставая сжимать рукоятку меча. В любой момент она могла атаковать снова, а мужчине нечем было даже отразить удар, это немного успокаивало ее и придавало уверенности. Глупо было обманывать саму себя и отрицать очевидное – незнакомец был чертовски хорош собой и привлекателен. Это обескураживало, запутывало и сбивало с толку, что определенно не нравилось Таре. Ей было бы гораздо легче сосредоточиться на ситуации, если бы она не думала каждую секунду о том, какие у него красивые глаза, сильные руки и мягкие губы. Привыкшая всегда все держать под контролем, воительница чувствовала, что сдает позиции и начинает против своей воли доверять незнакомцу. Она так же не понимала, почему читает во взгляде мужчины бесконечную радость, узнавание и даже какое-то необъяснимое обожание. Не уже ли они встречались раньше? Тогда почему она не может его вспомнить? Его рука все еще мягко сжимала запястье девушки, но как будто это была не лишняя осторожность, а собственное и кажется, осознанное желание удержать, насладиться прикосновением. Тара не ощущала дискомфорта или какой-либо угрозы от этого хватки, скорее она в ней рождала девичье смущение и непонимание затянувшей близости. И этот его взгляд на ее браслет… Он как будто узнал столь дорогое сердцу воительницы украшение. Она не помнила, откуда у нее эти чудесные изумруды, сплетенные золотой нитью, идеально подходящие под цвет ее глаз, но отчего-то присутствовала нерушимая уверенность, что браслет связан с очень важным событием в ее жизни. Она неосознанно берегла его, ценила и никому не позволяла к нему прикасаться. Словно это украшение было некой тайной, загадкой, секретом для всех окружающих и даже для нее самой. Однако Тара не теряла надежды и надеялась, что вскоре правда откроет перед ней свои двери. Молчание затянулось, а она так и не получила ответы на свои вопросы. Гречанка вопросительно изогнула бровь, уже начиная подумывать, что ее преследователь нем, как вдруг мужчина пришел в себя и в мирном жесте поднял руки вверх, словно сдаваясь перед ее опущенным, но еще не убранным мечом. - Я не вооружен и не причиню тебе вреда, не бойся. – Миролюбиво проговорил незнакомец, а девушка в ответ лишь недоверчиво, подозрительно прищурила глаза, превратив их в тонкие щелки. У него был приятный, успокаивающий голос. Почему-то хотелось, чтобы он продолжал говорить, так же медленно, неспешно и ровно. - Прости, что испугал тебя. - А я и не боюсь тебе, - с вызовом, таким свойственным ей, упрямо заявила Тара. В этом была вся она. Несмотря на то, что воительница была уже женой и матерью, пускай и не помнила об этом, в ней всегда оставалась эта щепотка детского упрямства, что так умиляла Геракла. Он знал, что даже если его любимой будет безумно страшно, она никогда в этом не признается, лишь гордо вздернет подбородок и заявит, что ничего не боится. - Куда же мне отступать, когда за мной стена? – Усмехнулся незнакомец, когда девушка приказным тоном попросила его отступить, если он недоброжелатель. - Так значит враг? – Спросила она, поднимая меч, но скорее просто для угрозы, чем для действий. Она догадывалась, что мужчина просто пытался разрядить напряженную ситуацию, оттянуть время, а не ввести ее в заблуждение, но Тара, совершенно не припоминая этого человека, пыталась подловить его на каждом слове. - Я не враг тебе. – Поспешил объяснить он, а в ответ получил лишь недоверчивый взгляд зеленых глаз. - Раньше ты называла меня своим другом, раньше, в старом мире. Растерянность тенью пробежалась по лицу гречанки. Она продолжала молчать, словно переваривала услышанное. Друг, она называла его другом, но тогда почему не может вспомнить. Никаких воспоминаний, никаких вспышек, лишь бешено колотящиеся сердце в груди и волнение. Тара еще не встречала на своем пути людей, которых знала раньше, поэтому с полной уверенностью не могла знать, появиться ли какие-либо воспоминание, если она увидит знакомое лицо. Ей хотелось ему верить, она не чувствовала от него зла, да и разве убийца придет на помощь людям, когда падающая колона уже практически предрешила судьбу детей? - Я не помню тебя, - честно призналась воительница и, наконец, ловким движением убрала меч в ножны за спиной. В ее голосе послышалась искренняя грусть, разочарование разлилось в груди, ей так хотелось его вспомнить. - Меня зовут Геракл, - представился мужчина. Это имя ей оказалось знакомо, она определенно его уже где-то слышала. С ним ассоциировалось нечто прекрасное, родное и любимое, но что именно девушка не могла понять. В замках памяти что-то щелкнуло, запуская механизм, и амазонка уже открыла рот, чтобы представиться, но Геракл опередил ее, закладывая еще один кирпичик в стену доверия. - а тебя Тара, верно? - Да… - Протянула растерянно она, даже не ожидая, что он произнесет ее имя. - Тебе, наверное, трудно меня вспомнить сразу - столько времени прошло... - Эээ… - Позволь помочь тебе с мешком, негоже женщинам носить тяжести, - проговорил Геракл и, пользуясь временной растерянностью зеленоглазой, аккуратно отобрал у нее тяжелую сумку. Это вызвало непроизвольную улыбку на лице Тары. Она смущенно улыбнулась и убрала непослушную темную прядь волос за ухо. - Не такая уж она и тяжелая, - невнятно промямлила гречанка, на секунду превратившись из воительницу в стеснительную девушку. - Ты ловко управляешься с мечом. Училась этому где-нибудь? – Довольно ловко новый знакомый попытался увести тему разговора в другое русло, однако амазонка, хоть и симпатизировала ему, но все же бдительности старалась не терять. - А разве мой старый друг не должен об этом знать? – Вновь попыталась поймать его на слове Тара, но затем отчего-то по-доброму улыбнулась, не пытаясь развязать новый конфликт. – Что ж, предлагаю продолжить знакомство в ближайшей таверне, я проголодалась с долгой дороги. Возражений не последовало, даже наоборот, кажется, мужчина был безумно рад, что воительница согласилась продолжить общение. Вместе они вышли из переулка, в котором едва не пролили кровь, и двинулись вдоль рынка. Как не странно, в строящемся городе довольно быстро отыскалась таверна. Правда, она была единственная на все поселение, но в утренний час, плавно переходящий в полдень, здесь было довольно тихо и пустынно. Заведение оказалось на удивление чистым и уютным. Аккуратными рядами расставлены деревянные столы по бокам, к которым примыкают массивные стулья. Над потолком две большие люстры на железных цепях с расставленными горящими свечами. Справа расположен большой камин с пылающим огнем, слева небольшая сцена для артистов, что выступают по вечерам. Впереди изогнутой линией протянулась стойка с разнообразием нескончаемых напитков. Трактирщик, потирающий чистым полотенцем, тарелку, поднял на гостей удивленный взгляд, видимо не ожидал посетителей в столь ранний час, но все же улыбнулся и поздоровался. Геракл и Тара разместились за одним из столов, что стоял возле окна. - Что-нибудь на ваше усмотрение и чай, - так ничего и, не выбрав, проговорила девушка, обращаясь к хозяину заведения. Трактирщик принял заказ и пожелания так же и от Геракла, после чего поспешил оставить пару наедине. Гречанка смущенно улыбнулась и сложила руки на столе. – Ну что ж, Геракл, расскажи мне, как мы познакомились и что ты обо мне знаешь? Это прозвучит глупо, но со мной приключилась беда и я большую часть своей жизни не помню. И видимо, людей, которые присутствовали в ней. – Она опустила голову и задумчиво провела пальцем по столешнице, вырисовывая невидимые символы. – Я в поисках… только пока сама не знаю, что ищу… Ответы на вопросы, которых с каждым днем становится все больше. – Горькая усмешка искривила ее губы и тяжелый, болезненный выдох слетел с них. – Иногда я вспоминаю какие-то детали. Например, что управляться с мечом меня научили амазонки и теперь я держу путь к ним, в надежде, что они смогут помочь мне вспомнить хотя бы какую-то часть. Но я даже не знаю, где они теперь находятся. Поэтому кочую из города в город… Тара удивилась, как легко ей далось это признание. Всего полчаса назад она едва не пронзила Геракла мечом, а теперь уже практически полностью раскрыла ему свою душу, поведала о своих терзаниях и целях, в то время как Ганник, Эцио и даже Стейн, к которому она испытывала какие-то чувства, так и не смогли узнать всей правды. Отчего-то мужчина, сидящий напротив воительницы, располагала к доверию. Она не знала, как это объяснить, но остро ощущала в нем родную душу. Уже не осталось сомнений в том, что они действительно были знакомы раньше, быть может, даже были друзьями. И Тара верила, что возможно Геракл сможет дать ей хоть часть ответов на ее бесконечные вопросы. Поведает ей о том, какой она была когда-то…
Hercules: Тара оглядела сына Зевса с головы до ног, и тот представил, как смотрится со стороны его истертая до белизны некогда солнечно-желтая рубаха, видавшие виды сапоги и кожаные штаны в заплатах. Геракл обычно не придавал значения внешнему виду - ни своему, ни чужому, - но сейчас, сравнив себя, потрепанного временем и войной странника, и молодую, прекрасную амазонку, полную жажды жизни и рвущейся наружу силы, он вздохнул. Тара заслуживает лучшего - эта мысль не покидала полубога. Зачем он преследует ее и хочет пробудить в памяти чувства к мужу, что не сумел сдержать клятвы и защитить любимую? Не перед богами обещание он нарушил, но перед самим собой, а совесть не задобришь виторогим белым козлом и веткой лавра. Так ли верно, что без воспоминаний жизнь ужасна? Есть вещи, которые хочется забыть, особенно тем, кто сжимает меч и приставляет его к горлу врага, как сделала сама Тара минутой раньше. Геракл не враг ей, но сам факт. Второй раз зеленоглазая амазонка лишается части прошлого. Что, если это шанс начать новую жизнь в новом мире по новым правилам? Случай - второе имя судьбы, когда первое называть не позволяет ряд причин. Вдруг их встреча имеет целью отпустить друг друга и перестать цепляться за прошлое? Но это же абсурд: боги знают, что бороться за свою любовь Геракл не перестанет никогда!.. Обычно его не посещали сомнения, он поступал, как считал правильным, и сейчас появление всех этих раздирающих душу вопросов было совершенно не кстати. Какой женщине понравится нерешительный мужчина? Надежность, сила, уверенность в завтрашнем дне - вот, что нужно в первую очередь, а не бегающий по углам взгляд и невнятное бормотание. Полубог выпрямился. Не важно, что случится потом, не имеет значения, будут ли они вместе, его долг - собрать из кусочков паззла цельную личность девушки. Тара даст ему второй шанс - и он больше не покинет ее, положит все силы, чтобы вновь сделать их семьей, отыщет Эмилию; нет - не станет ее удерживать и навек сохранит любимый образ в сердце, останется просто другом, знакомым - кем она сама пожелает его видеть. Так будет честно. - А разве мой старый друг не должен об этом знать? - девушка поймала Геракла на слове, но не рассердилась, на что он ответил улыбкой и пристальным взглядом. - Он это знает, а если бы не знал, догадался по уверенному обращению с оружием. Крестьянки так не сражаются, - и это была чистая правда, хотя попадались и исключения, не без них. – Что ж, предлагаю продолжить знакомство в ближайшей таверне, я проголодалась с долгой дороги, - предложила Тара, на что полубог искренне обрадовался. Перебрасываясь общими фразами, они дошли до удивительно чистого и приятного заведения, с виду и не походившему на таверну. Чаще всего под этим словом подразумевался зал с низким потолком, грубой покореженной мебелью, дверью со скрипящими петлями и оравой завсегдатаев, что драли глотки и опустошали кувшин за кувшином. Даже странно, что Тара решила пойти именно сюда, но при взгляде на внутреннее убранство у Геракла отлегло от сердца. Красота этого поселения на отшибе мира не прятала уродливой изнанки, а люди были светлыми и чистыми - большая редкость во времена мрака и неверия. - Ну что ж, Геракл, расскажи мне, как мы познакомились и что ты обо мне знаешь? Это прозвучит глупо, но со мной приключилась беда и я большую часть своей жизни не помню. И видимо, людей, которые присутствовали в ней, - начала разговор Тара, неспешно водя длинным пальцем по поверхности стола. - Я в поисках… только пока сама не знаю, что ищу… Ответы на вопросы, которых с каждым днем становится все больше, - она горько усмехнулась, и Геракл устремил на нее полный доброты и сочувствия взгляд. – Иногда я вспоминаю какие-то детали. Например, что управляться с мечом меня научили амазонки и теперь я держу путь к ним, в надежде, что они смогут помочь мне вспомнить хотя бы какую-то часть. Но я даже не знаю, где они теперь находятся. Поэтому кочую из города в город… - амазонка замолчала, погруженная в свои мысли и удивленная многословным признанием, и на какой-то миг в воздухе повисла тишина. Нарушил ее трактирщик. С извинениями опустил на стол две кружки с чаем и поставил тарелку с большим пирогом. - Моя жена испекла вам пирог с ягодами, вы не заказывали, знаю, но, надеюсь, вам понравится, - он улыбнулся и оставил героев одних. Солнечный луч лениво посмотрел на выпечку, искупался в чае и отправился на обход по городу. На чистом небе начали собираться облачка, и еще не успевший стать нагретым ветерок легко колыхал тканевые занавески. Отличное утро для доверия и воспоминаний. - Не бойся вопросов, - Геракл ласково накрыл ладонью руку воительницы, - ведь они открывают истину перед нами. Ты обязательно найдешь ответы, нужно лишь время. А я расскажу тебе все, что знаю, - как же ему хотелось прижать эту хрупкую потерянную девушку к груди и закрыть собой от всех невзгод! Сколько же выпало на ее долю страданий! "Милая моя, родная, не отчаивайся, мы с тобой сражались с кознями Геры и победили, выиграем и сейчас!" - чтобы не смутить Тару бестактным взглядом, Геракл разрезал пирог и протянул ей большой кусок. - Угощайся, а я буду рассказывать. Это было непросто, так как близкое присутствие зеленоглазой жены путало мысли и направляло их в разные стороны. Чтобы немного унять бешеный стук сердца и желание припасть к чувственным губам Тары, мужчина посмотрел в окно и покрутил лату на запястье. С чего же начать? - Познакомились мы случайно. Ты ехала через лес, и на тебя напали бандиты. Я оказался рядом... не подумай, что я хочу произвести на тебя впечатление, - он улыбнулся. - Дело шло к ночи, и мы устроили ночлег, там и разговорились... - каждый миг их встречи спустя столько лет стоял перед глазами полубога. Знал ли он тогда, что встретил единственную женщину, которая вычеркнет из памяти смерть Деяниры и впоследствии займет ее место? Конечно, нет! Геракл был помолвлен, и несмотря на то, что с Зеной у них все шло не очень гладко, мысль о другой женщине не посещала его как таковая. Впрочем, это не помешало почувствовать к амазонке, коей Тара уже тогда была по духу, симпатию. С Королевой Воинов свадьбы не вышло, и сын Зевса смог всецело посвятить себя поиску встреченной темноволосой незнакомки. - Ночь пролетела незаметно, а наутро мы попрощались, однако боги свели нас вновь через несколько дней. Гера, - он сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседницы на это имя, - устроила обвал и я попал в ловушку. Некоторое время пытался освободиться, но тщетно. Самым загадочным образом твоя дорога легла через тот же горный кряж, и ты составила мне компанию в подземной пещере. Мы все же выбрались и попрощались. Потом встречались еще пару раз на протяжении всей жизни... - тут Геракл решил пока не углубляться. - И вот встретились опять, чему я очень рад. С момента перенесшей нас сюда битвы ты первый знакомый мне человек... - мужчина посмотрел в окно, не в силах продолжать. Друзья, родные, дочка - их всех еще предстояло найти. Все внимание сейчас переключилось на Тару, но это не значит, что Геракл не думал об остальных, в особенности об Эмилии. Тем не менее он рассудил, что проблемы надо решать по мере поступления. Пока он нашел одну Тару, это уже большой шаг в поисках. - Правильно, что ты идешь к амазонкам, ведь когда-то... - пауза и сомнение, говорить или нет, - ты была их королевой, - все-таки решил сказать. - Королева Тара, мудрая, справедливая правительница, создавшая новый свод законов для племени. Геракл замолчал, давая возможность девушке переварить услышанное. Она могла не поверить и, скорее всего, не поверила, но тут уже полубог не знал, как доказать правдивость своих слов. - Я не смеюсь над тобой, это правда, - серьезно добавил он. - Где амазонки сейчас, я не знаю, думаю, их раскидало по миру, как и всех нас... Тара, мой рассказ помог тебе что-нибудь вспомнить? Прости за нескромность, а как именно случилось, что ты потеряла память? Возможно, мы не тем способом пытаемся ее восстановить?
Tara: Воспоминания это история, написанная нами. Она может быть длинной или короткой, насыщенной или скудной, спокойной или бурной, но она всегда будет только нашей. Ведь не бывает одинаковых воспоминаний, у всех людей они разные, не найдётся и двух человек, которые хоть что-то помнят одинаково, пусть даже они и видели это собственными глазами. Начало наших историй идет с самого первого крика, когда впервые твои легкие наполняются воздухом, а твои глаза с удивлением смотрят на внезапно открывшийся перед тобой мир. А заканчиваются, когда глаза закрываются навек, сердце издает последний стук и губы испускают заключительный выдох. У всего есть начало и конец, и даже у истории жизни, запечатанной в нашем сознании. Нам кажется, что воспоминание принадлежит лишь тому, кто хранит его в своей памяти, оно ни у кого никогда не будет украдено или отнято. Многим даже в голову не может прийти, что кто-то может заглянуть в наше сознание, увидеть наши сокровенные тайны, прочесть так и не произнесенные вслух мысли. Мы убеждены, что все, что хранится в нашей голове закрыто для всех, кроме нас самих. Увы, это далеко не так. И Тара знает это не понаслышке. Сейчас она этого не помнит, но за последние пять лет, ее лишали памяти три раза и каждый раз в этом были замешаны боги. Они крали ее воспоминания, оставляя после себя лишь чистый, не исписанный лист. Сжигали ее неповторимую историю жизни. Им всегда было мало, бессмертные каждый раз находили новые способы причинить боль сыну Зевса. Они знали, что слабым местом Геракла всегда было и будет его большое, открытое сердце, а когда его полностью заполнила любовь к Таре, боги решили мстить ему через нее. Вот только истинная, настоящая любовь не знает преград, она может победить все, никогда не умирает и не сдается. Именно такая любовь связывала Гераклу и Тару, заставляя их снова и снова искать друг друга, не опуская в бессилии рук. Их дороги просто не могут разойтись. Как бы боги не старались, линии их судеб связаны, и нечто не сможет их разорвать. Тара поймала себя на мысли, что слишком быстро раскрылась перед едва знакомым ей человеком. Это было довольно странно и ранее за ней не наблюдалось. Обычно она была более скрытна, старалась держать все при себе и чтобы заполучить хоть часть ее доверия, нужно было ох, как постараться. А тут амазонка буквально выложила все свои карты на стол. Геракл, конечно же, казался благородным человеком, располагал к себе, и ему хотелось верить, но все же он оставался для девушки чужаком, пусть и представился ей другом. Наверное, всему виной его добродушие и дружелюбность, эти качества способны подкупить кого угодно. К тому же, Геракл мог рассказать Таре то, что знал о ней, если он и вправду является ее другом, поэтому ее излишняя откровенность не была такой уж непредсказуемой. Тишина, возникшая сразу после откровения, начинала приобретать напряжение и пахнуть смущением. К счастью, первым это заметил трактирщик и, будучи человеком миролюбивым, он решил помочь посетителям слегка расслабиться. В качестве угощения он поставил на стол большую тарелку ягодного пирога и две кружки с ароматным чаем. Тара с улыбкой поблагодарила хозяина таверны, чувствуя, как неприятная неловкость начинает отступать. - Не бойся вопросов, - проговорил Геракл, в конце концов, найдя, что сказать на долгий рассказ девушки. Он накрыл своей ладонью ее руку так неожиданно, что та невольно вздрогнула и опустила взгляд. Жест мужчины не казался навязчивым или вызывающим, скорее он нес в себе заботу и понимание, но не привыкшая к чужим прикосновениям амазонка несколько смутилась. Впрочем, почему-то руки она не убрала, позволяя теплу мягко распространяться по запястью. - Ведь они открывают истину перед нами. Ты обязательно найдешь ответы, нужно лишь время. А я расскажу тебе все, что знаю. - Была бы признательна, - ответила воительница с открытой улыбкой. Полубог не спешил начинать рассказ. Сначала он в уже привычной ему манере долго рассматривал лицо Тары, как будто угадывал в ее чертах что-то знакомое, родное и любимое, а потом, немного смутившись этого, разрезал пирог и подвинул отрезанный кусок девушке, предлагая ей отведать угощение. Если честно, амазонка была настолько охвачена любопытством и предвкушением будущего рассказа, что совершенно перестала чувствовать голод. Все ее внимание было сосредоточенно только на Геракле. Посчитав это несколько неприличным, Тара решила все же попробовать пирог и немного отвлечься. – Спасибо. - Познакомились мы случайно. – Начал свой рассказ мужчина. Он смотрел в окно и покручивал лату на своей руке, что выдавало его волнение. От взгляда воительницы это не ускользнуло, однако она никак не могла понять, почему ее собеседник нервничает. Свой трепет она вполне могла объяснить, ведь Геракл ей нравился, что она непременно хотела оставить в секрете, но вот его чувства разгадать было сложно. - Ты ехала через лес, и на тебя напали бандиты. – Тара усмехнулась и пожала плечами, подумав, что это на нее похоже. Ездить через леса и находить неприятности даже в безлюдных местах определенно ей свойственно. - Я оказался рядом... не подумай, что я хочу произвести на тебя впечатление, - он улыбнулся, да и она не смогла скрыть своей улыбки. Воительница догадалась, что при первой встрече Геракл пришел ей на помощь, и это положило начало их знакомству. К сожалению, пытаясь заглянуть в себя, она так и не нашла в своей памяти отклика, словно на эти моменты ее жизни был поставлен прочный блок и его нельзя снять одним рассказом. Впрочем, Тара даже и подумать не смела, что полубог ее обманывает. Она умела разбираться в людях, могла распознать ложь и видела, что сейчас мужчина, сидящий напротив нее, говорил ей правду. Рассказывая, он словно сам возвращался в прошлое, окунался в старые воспоминания и немного, наверное, грустил, оттого, что уже никогда не сможет вернуться в то время. - Дело шло к ночи, и мы устроили ночлег, там и разговорились... Ночь пролетела незаметно, а наутро мы попрощались, однако боги свели нас вновь через несколько дней. Гера, - Голубоглазый красавец сделал паузу, видимо, пытаясь увидеть реакцию девушки на это имя, и та не заставила себя ждать. Она ярко отразилась на прекрасном лице. Не смогла Тара спрятать свои эмоции, что вызывало в ней одно лишь упоминание о царице богов. Улыбка померкла, глаза наполнились толи печалью толи злостью, а пальцы невольно сжались в кулак. Она не помнила лица Геры, да и не была уверена, что видела его когда-нибудь, но воспоминание о злобных зеленых глаза в обязательном обрамлении павлиньих перьев глубоко врезались ей в память. Эта женщина несла собою зло, казалось бы, всему человечеству. Ее душа была настолько отравлена, что наверное уже никогда не сможет излечиться от ненависти. -… устроила обвал и я попал в ловушку. – Тара подняла взгляд на Геракла, возвращая свое внимание к рассказу. - Некоторое время пытался освободиться, но тщетно. Самым загадочным образом твоя дорога легла через тот же горный кряж, и ты составила мне компанию в подземной пещере. - Удивительное совпадение, - улыбнулась девушка, а в мыслях подумала, что это похоже на судьбу. Ведь на свете столько людей и шанс встретиться двум малознакомым так мал, а ей повезло снова повстречаться с Гераклом. Она не сомневалась, что при первой встречи была так же очарована полубогом, как и сейчас. Было в нем что-то такое теплое, едва ощутимое, что тянуло ее к нему, наперекор здравому смыслу. - Мы все же выбрались и попрощались. Потом встречались еще пару раз на протяжении всей жизни… И вот встретились опять, чему я очень рад. - Я тоже, - улыбнулась воительница, - наверное, - добавила она совсем тихо, скорее себе, чем Гераклу, пытаясь отгадать свои эмоции. - С момента перенесшей нас сюда битвы ты первый знакомый мне человек... – Полубог вновь обратил свой взгляд в окно, но теперь его глаза наполнились грустью. Он чувствовал себя одиноким в новом мире. Совсем один. И никого рядом. Тара ощутила укол боли от того, что так и не вспомнила этого светлого человека. Ей хотелось бы отреагировать на их встречу так, как он заслужил, с радостью и дружественными объятиями, однако только Геракл видел в ней друга. Тара же продолжала видеть в нем едва знакомого человека. - Мне очень жаль, - тихо проговорила она и теперь сама накрыла своей ладонью руку мужчины. Она понимала, что он нуждается в хотя бы какой-то поддержке. Осторожно поймала взгляд сына Зевса и мягко улыбнулась, не зная чем еще утешить. Он без слов понял, что воительница так ничего о нем и не вспомнила. Это снова омрачило атмосферу. - Правильно, что ты идешь к амазонкам, ведь когда-то... – Проговорил Геракл, как будто сбрасывая с себя полотно печали и грусти, плавно переводя тему в другое, более спокойное и не такое печальное русло. - … ты была их королевой. - Что? – Ошарашено воскликнула воительница, не в силах поверить своим ушам. - Королева Тара, мудрая, справедливая правительница, создавшая новый свод законов для племени. Девушка сильно вздрогнула. Как будто ее поразил невидимый заряд молнии, как будто сильный удар последовали за словами Геракла. Она дернулась, едва не опрокидывая кружку с чаем, и зажмурила глаза. В темноте своего сознания она стала с какой-то болью видеть вспышками свое прошлое. Замки ее памяти слабели, и она вспоминала то, что пока ей было позволено. Амазонки. О том, что она принадлежала к племени этих великих женщин, Тара узнала еще в старом мире. Город Касторья стал первым пунктом, где она должна была хоть что-то узнать о себе. Напавший на девушку Эцио, сам того не желая, посодействовал слому первого замка памяти. Всплывший тогда фрагмент был коротким, лишь секундная картина, как Тара обучается искусству боя у амазонок. Сейчас же, благодаря Гераклу, она стала вспоминать больше. Один за другим в памяти возникали картины жизни у амазонок. Как нашли они ее еле живую, как приняли в свою семью и стали обучать. Тара вспомнила, какой болью было полно ее сердце, и какой ненавистью была запятнана душа. Всю свою злость она направляла на обучение и с каждым днем становилась сильнее. Она хотела кому-то отомстить… Видения не показывали, кому и за что, но свою злость воительница чувствовала отчетливо. Она увидела, как собственным мечом свергнула королеву с трона и заняла ее место. Какие бесчинства она творила с этой короной на голове… Разоряла города, убивала мужчин, брала их в плен, чтобы потом лишить жизни. Пополняла ряды амазонок молодыми девушками и девочками, против их воли, и если они не сламывались, она их убивала… Ее звали кровавой королевой, не знающей пощады. А потом что-то изменилось… Кто-то остановил ее, пробудил в ней прежнюю Тару, ту, что была добра сердцем и мудра головой. Она изменилась, стала править благоразумно и постепенно добрыми поступками смывала кровь со своих рук. Она создала свод законов, которые должны были сделать жизнь воительниц менее кровожадной, и именно это оставило ее имя в истории амазонок. Позднее что-то заставило девушку покинуть племя, какое-то теплое, всепоглощающее чувство счастья. Кажется, это была любовь… Тара медленно открыла глаза, видение пропало, забирая с собой предательскую дрожь. Все еще пытаясь осознать увиденное, она собирала мысли в единую цепь. Слова Геракла и последующая вспышка ошарашили ее, она и не думала так много узнать о себе за несколько секунд. Стало немного не по себе от того, что одно время амазонка убивала так много ни в чем не повинных людей, была такой жестокой и несправедливой. Увы, их жизни уже не вернуть и лучше, если бы она не вспоминала этот ужасный момент своей жизни. Однако не увидь его, Тара бы не познала дальнейшее. Теперь она не знала, есть ли смысл искать амазонок, ведь в свое время она их покинула. Впрочем, только они могут сказать ей причину ее ухода из племени. - Я не смеюсь над тобой, это правда, - отдаленно донесся до воительницы голос Геракла, прерывая ее запутанные размышления. - Нет, я верю тебе, - растерянно откликнулась она, потирая лоб, - кажется, я только что вспомнила этот отрезок своей жизни. - Где амазонки сейчас, я не знаю, думаю, их раскидало по миру, как и всех нас... Тара, мой рассказ помог тебе что-нибудь вспомнить? – Заботливо уточнил мужчина. - Да, - наконец, она улыбнулась и сделала небольшой глоток чая, - спасибо, ты мне очень помог. Я вспомнила свою жизнь у амазонок, но потом я почему-то покинула их. Кажется, я влюбилась… - Тара подняла на Геракла растерянный взгляд. Вопросов становилось только больше. Амазонки могли и не знать истинной причины ухода воительницы из племени, ведь за любовь к мужчине обычно следует жестокое наказание. Наврядли ей дали бы уйти живой, пускай она и носила корону. В задумчивости Тара коснулась изумрудного браслета на своем запястье и тяжело вздохнула. - Прости за нескромность, а как именно случилось, что ты потеряла память? Возможно, мы не тем способом пытаемся ее восстановить? - Наверное, я не сильно тебя удивлю, назвав имя Геры, - девушка пожала плечами и не слишком радостно улыбнулась. – Я очнулась в скрытом зале ее храма во время сильного землетрясения. Ничего не помнила о себе, в голове была полная каша, но инстинкты подсказали мне бежать. Я ушла как можно дальше от того места, пока на меня не напал наемник. К счастью, он оказался хорошим человеком, мы подружились из-за некоторых обстоятельств и он рассказал мне, как жрицы Гера щедро заплатили ему за мою смерть. – Проговорила Тара, поднимая на Геракла взгляд. – Иногда какая-то незначительная вещь, например слово или движение, заставляют в моей голове появляться вспышкам из прошлого. Это похоже на необъяснимые отрывки, как вырванные из середины книги листы… - Амазонка опустила глаза, проводя пальцем по ободку кружки. - Они дают мне зацепку, но рождают собой новые вопросы. Похоже, я покинула амазонок, потому что полюбила мужчину и ушла за ним. Что было со мной дальше я не помню. Как и не помню его имени или внешности… Воспоминания о нем для меня закрыты. Надеюсь, амазонки смогут многое мне объяснить. Ну а ты? Как ты оказался в этом городе? Что-то ище... Тара не успела засыпать Геракла вопросами, как с улицы послышались испуганный крики о помощи. Воительница нахмурилась и посмотрела в окно. Там она увидела бегущего мальчика с перепуганным лицом, словно он увидел чудовище. Его в момент окружили взрослые. Судя по всему, новости были не самые хорошие. - А я-то по ошибке подумала, что это самое спокойное поселение, где мне приходилось бывать, - устало улыбнулась девушка, вставая из-за стола. Она явно намеревалась узнать, что произошло, ведь не в ее правилах было оставлять невинных людей в беде. Отчего-то она не сомневалась, что Геракл такой же человек, и стало ясно, что она не ошиблась, когда мужчина тоже встал из-за стола. – Пойдем выясним, что там стряслось. Трактирщик не стал останавливать двух героев, даже не потребовал денег за заказ, который они сделали, но так и не получили. Тара вместе с Гераклом вышла на улицу и приблизилась к большой группе людей. Судя по встревоженным лицам местных жителей, случилось что-то не самое хорошее. Воительнице не сразу удалось протиснуться ближе к мальчишке, но довольно быстро до нее долетел его испуганный лепет, заставляя кровь в жилах застыть. - … земля ушла у нас из-под ног. Я стоял дальше всех, поэтому не упал, но все мои друзья – Ериас, Протеус и Кинтия – оказались под землей. Я кричал, но они не отвечали. - О боги, Протеус! – Закричала какая-то женщина и заплакала, безутешно уткнувшись в грудь своего мужа. Тара сделала предположение, что это мать одного из мальчиков, что упали под землю. Из окончания рассказа, что ей удалось услышать, она мало, что поняла, однако дети были в беде, и это главное. Воительница увидела, как еще две женщины предались рыданиям, а помрачневшие мужчины лишь почесывали затылки. - Возможно, они еще живы, - проговорила Тара. Толпа перед ней и Гераклом расступилась, позволяя подойти ближе к выжившему мальчику. – Покажи мне место, где упали твои друзья, и возможно я смогу помочь им. - Ты? – Возмутился один из мужчин. – Но ты же женщина! - Вы удивитесь моим талантам, - усмехнулась она в ответ, поворачиваясь к Гераклу. – К тому же, кто сказал, что я буду одна?
Hercules: Можно сказать, что теперь Геракл понял Сизифа, обреченного толкать в гору булыжник в три обхвата и следить, чтобы тот не задавил его своим весом. Примерно так выглядел их диалог с Тарой. Каждый шаг вперед был сопряжен с трудом титанов, когда еще тот только входил в поговорку, и всякий раз норовил откинуть на несколько назад, уничтожить пройденное доверием расстояние. Полубог шел по зыбкому мху незнакомой болотной почвы, прощупывая наугад дальнейшую дорогу. Пока нога ступала лишь на пружинистый мох, значит - догадки оказались верны. Мужчина похвалил себя, что свернул на безопасную тропинку жизни в племени, полагая, что такое событие девушка точно разыщет в глубинах памяти. Хотя, конечно, надежда на воспоминание об их встрече и первом поцелуе была слишком хороша, чтобы вот так от нее отказываться. Но, может, со временем... Геракл не знал, что именно отразилось на его лице, и потому был приятно удивлен, почувствовав маленькую ладошку Тары на своей руке. Девушка улыбнулась, и сын Зевса улыбнулся в ответ, вспомнив, за что когда-то полюбил эту зеленоглазую королеву независимых женщин. Доброе сердце, готовность броситься на помощь незнакомцу, отвага неимоверной силы - вот что, помимо красоты, покорило Геракла в их первую ночь в лесу. Нет-нет, не подумайте, что какие-либо непристойные мысли уже тогда закрались в его мысли. Полубог был чист перед небом и его обитателями, да и не мог он знать, что понравившаяся ему странница послана самими Судьбами! Приятное, пусть и короткое, общение согрело тем особенным теплом, которое люди светлые и добрые так любят видеть в окружающих. Искренность всегда была лучшим приворотным зельем, вопреки уверениям тех, кто считал обратное. И отчего-то Геракл испытывал уверенность, что в Таре, его Таре, сохранились все эти чувства, даже если сейчас амнезия оставила от них лишь отголоски. Девушка вспомнила Геру - это хорошо. И здесь сомнениям не было места в голове пасынка богини: кто, как не верховница, мог с таким коварством и изощренной жестокостью разрушить семейное счастьи и стереть все следы похищения Тары с дочерью? Кто, как не ревнивая супруга Громовержца, исходила ядовитым гневом при виде счастья ненавистного полукровки, что тратил божественную кровь на помощь неблагодарным смертным? Прямых улик не было, но однажды Тара различит в темных силуэтах прошлого лик похитителя, и упаси Зевс, если им окажется Гера! Герой перевернет весь новый мир, но найдет ее и поговорит по душам. Хорошо поговорит, чтобы не повадно больше было. Мужчина отличался редкостным терпением и мягкостью, прощал врагов, не запоминал их имена и видел в людях в первую очередь добро. Но горе тому, кто посмел лишить его - в который раз! - жены и малышки. Даже самому олимпийскому спокойствию рано или поздно приходит конец, а в Геракле, на минуточку, лишь половина бессмертных. Обо всем этом он подумал мимоходом, сообщая главную на сегодняшнее утро новость. Потягивая ароматный чай, полубог с волнением наблюдал за очаровательной собеседницей, гадая, какая часть прежней жизни проносится перед закрытыми сейчас зелеными глазами. Геракл не торопил Тару. Ждал. И ожидание это было удовлетворено. Девушка распахнула глаза, и сам взгляд их изменился. В нем больше не было растерянности и вопрошаюшего удивления - наоборот, властность и сила выступили вперед, заслонив все несвойственные Таре из прошлого эмоции. Не бывает бывших королев. Ими рождаются или становятся, но навсегда сохраняют титул в сердце, жестах и осанке. Правительница - это не преднаписанная участь. Это выбор. Осознанный выбор достойной замены предыдущего монарха, выбор, который совершили амазонки, возвысив над собою свою нерожденную в племени сестру. Тара заслужила корону, ибо даже в суровой нетерпимости чело ее осеняло величие и мудрость. И все же амазонки, устав от непрекращающихся зверств и необучаемых плакс, которых в нежном возрасте отнимали от семей, чтобы сделать служительницами богини, облегченно вздохнули, когда помазанница Артемиды сбавила обороты и повела политику более мягким образом, Девы-воительницы превратились из защитниц в чуму окрестных земель, наводили панику и сеяли ужас в сердцах крестьян, а разве не заслуживают уважения их боевые навыки, их смелость и независимость, жажда свободы перед гнетом мужчин? Новые законы показали это на практике, и до Геракла доходили слухи еще в старом мире о полезности нововведений. До Тары и немного с ней амазонки прославляли Артемиду как какого-то зверя, с переписанной конституцией же сама бессмертная согласилась с правильностью рискованного шага, попеняв на королеву для приличия и пригрозив отнять жизнь за самовольство и, главное, за преступную любовь. Геракл поспел к окончанию представления и воочию видел гнев своей сестры. Благо, что все разрешилось мирно. А для героя его возлюбленная и так была королевой и просто лучшей женщиной в мире. - Да, - наконец заговорила девушка, - спасибо, ты мне очень помог. Я вспомнила свою жизнь у амазонок, но потом я почему-то покинула их. Кажется, я влюбилась… Тут Геракл призвал на помощь все самообладание, чтобы не расплыться в глупой улыбке, а Тара продолжала рассказ о потере памяти: - Наверное, я не сильно тебя удивлю, назвав имя Геры, - она пожала плечами, не представляя, какую бурю чувств только что разожгла в груди полубога. "Так я и знал!" - кулак против воли сжался, и это не осталось незамеченным. - Прости, просто когда-то Гера и мне изрядно насолила, - объяснил сын Зевса. - По одной ей ведомой прихоти она на моих глазах убила мою жену Деяниру, обратила ее в угли... - он устало потер переносицу, вспомнив этот эпизод, какое ни годы, ни что иное не смогло стереть. С тем ужасом мог сравниться только безумный страх при виде пепелища в родном доме и исчезнувших Тары с Эмилией. - Похоже, старые привычки моя мачеха так и не оставила. Мне очень жаль, что и ты пострадала от ее козней, - с сожалением добавил он, смотря собеседнице в глаза. – Я очнулась в скрытом зале ее храма во время сильного землетрясения, - продолжила та, и Геракл кивнул: весть об этом землетрясении быстро облетела города. Тара говорила, и мужчина кусочек за кусочком складывал мозаику. "Касторья, бог мой, как тебя далеко занесло!" - с грустью подумал он, ибо искать в том городе жену ему бы и в мыслях не пришло. – Иногда какая-то незначительная вещь, например слово или движение, заставляют в моей голове появляться вспышкам из прошлого. Это похоже на необъяснимые отрывки, как вырванные из середины книги листы… - Амазонка опустила глаза, проводя пальцем по ободку кружки. - Они дают мне зацепку, но рождают собой новые вопросы. Похоже, я покинула амазонок, потому что полюбила мужчину и ушла за ним. Что было со мной дальше я не помню. Как и не помню его имени или внешности… Воспоминания о нем для меня закрыты. Надеюсь, амазонки смогут многое мне объяснить. Признание завершилось, и Геракл молчал, не зная, как реагировать на услышанное. С одной стороны его переполняла радость: Тара вспомнила, что любила, с другой, а что , если кто-то воспользуется ее пробелами в памяти и назовется тем самым мужчиной? Как полубогу вернуть тени образ, как воскресить забытое имя? Он был реалистом и не питал иллюзий на счет того, как с одного слова все восстановится в темноволосой голове воительницы. Могут пройти годы, прежде, чем она вспомнит Геракла или же не вспомнит вообще... Сейчас, когда Тара знает, что любовь жила в ее сердце, она скорее всего отправится на поиски этого человека. И что делать ему? Что победит: симпатия к старому другу или долг перед любимым? Но пока Геракл думал, девушка не теряла времени и направила острие вопросов на него самого. Однако, полубог не успел ответить, как донесшиеся с улицы крики о помощи привлекли внимание обоих посетителей таверны. - А я-то по ошибке подумала, что это самое спокойное поселение, где мне приходилось бывать, - пошутила Тара, временно отвлекаясь от расспросов - к большой радости Геракла. – Пойдем выясним, что там стряслось, - предложила она, и мужчина, кивнул. По дороге он вложил в руку трактирщику монету за несъеденный заказ и вышел вслед за амазонкой. На улице толпился народ, а маленький мальчик что-то обрывисто рассказывал окружившим его взрослым. Подойдя поближе, пара услышала про землю, что ушла из-под ног и погребла под собой нескольких человек. - Что произошло? Кто куда провалился? - вмешался Геракл, пока паника не рассеялась по городку. - Костус говорит про шахты, - обернувшись, пояснил мужчина, в чью рубашку уткнулась молодая женщина - мать Протеуса, по-видимому. - Мы запрещаем детях ходить туда, но разве эти сорванцы кого слушаются? - с этими словами он замахнулся дать подзатыльник рассказчику, но Геракл остановил его руку. - Продолжай, - спокойно произнес он. - Наши рудокопы добывают там известняк и уголь. Шахты находились здесь еще с незапамятных времен, мы не знаем, кто их создал, но там еще много залежей. Так вот, дети пошли туда играть и, если верить его словам, то... - горожанин замолк: все было ясно и без слов. - Возможно, они еще живы, - проговорила Тара. Толпа перед ней и Гераклом расступилась, позволяя подойти ближе к выжившему мальчику. – Покажи мне место, где упали твои друзья, и возможно я смогу помочь им. - Ты? – возмутился один из мужчин. – Но ты же женщина! - Вы удивитесь моим талантам, - усмехнулась она в ответ, поворачиваясь к Гераклу. – К тому же, кто сказал, что я буду одна? - Вы напрасно недооцениваете ее, - полубог подошел к жене и с улыбкой посмотрел на решительное выражение ее лица. - Мы пойдем вдвоем и вернем вам малышей. Поначалу народ засомневался, зашевелился, но вскоре, не найдя других добровольцев, с согласием принял предложение героев. Внушительное телосложение Геракла и меч Тары вызывали доверие. Видно было, что за плечами обоих немало пройденный битв, побед и восхищенных взглядов. Высокая статная девушка и крепкий светловолосый великан отлично смотрелись вместе, и это отметил каждый, кто видел их бок о бок направляющихся к карьерам. Костус едва дождался, пока Геракл возьмет пару мотков веревки и небольшой запас продовольствия, и теперь со всех ног бежал впереди, указывая дорогу. Наконец отряд добрался до частокола, через который мальчишки и лазали в рудник. - Это здесь, - проводник указал на небольшой пролом, за которым начиналась покатое отверстие в земле - вход в шахту. – Ериас, Протеу, Кинтия, вы слышите нас? - крикнул Геракл, но ответом ему было лишь отраженное от холмов эхо. - Придется спускаться, - он качнул головой, разматывая одну веревку. - Готова? Думаю, стоит обвязать ее вокруг пояса, чтобы не рухнуть вниз. А ты, Костус, возвращайся в город и даже не думай идти за нами. Я понятно говорю? - гигант склонился к малышу, напустив строгий вид, и тот испуганно закивал: у полубога хорошо получалось изображать недовольного отца. Подождав, пока тот скроется из виду, он повернулся к Таре, чтобы проверить, не передумала ли она.
Tara: Глупость или настоящее мужество руководило ей, когда она решила покинуть племя породнившихся ей вольных женщин и отправилась за мужчиной, которому отдала свое сердце? Была ли она вообще когда-нибудь истинной амазонкой или лишь прикрывалась маской лжи? Девы-воительницы всегда старались приблизиться к девственно-чистому образу Артемиды, коей поклонялись и служили. Ученья богини твердили о том, что женщина должна чувствовать себя целостной и не испытывать потребность в мужчине-защитнике, потому что она сама в состоянии себя защитить. Женщина может быть сильной и независимой, а любовь делает ее слабой перед мужчиной, который незамедлительно пользуется этим, превращая в свою рабыню. Именно поэтому амазонок в первую очередь учили быть невосприимчивыми к любви. Для Тары, которая только-только появилась в племени, это казалось не сложной задачей. Ее сердце было разбито на миллионы маленьких осколков, они каждый раз до крови царапали ее и без того измученную душу. Ей больше нечем было любить… У дев-воительниц тогда еще совсем юная девушка искала спасения, помощи и она ее нашла. Ей казалось, что она излечилась от своих ран, что новая броня жестокости больше никому не позволит ей причинить боль, но Тара ошибалась. Она не изменилась, она осталась прежней и понять это смогла лишь тогда, когда пришлось делать серьезный выбор. От него зависела ее дальнейшая жизнь. Она выбрала любовь и последовала за ней, навсегда покидая амазонок, что стали ей сестрами и позволили считать свое племя домом. Теперь Тара искала эту любовь, в новом мире, даже не догадываясь, жив ли ее избранник, ждет ли ее, или быть может, он уже похоронил ее и обзавелся другой семьей? А возможно его сердце и вовсе охладело? Что же скажет она ему, когда увидит и заглянет в глаза, не отыскав там отклика на биения своего любящего сердца? Именно об этих пугающих мыслях думала Тара по дороге к старым шахтам. Путь к месту, где провалились непутевые дети, был не так долог и поэтому молчание идущих не казалось таким напряженным. Каждый думал о своем. Воительница взглянула на Геракла и подумала, что, наверное, была с ним слишком откровенна. Не нужно было рассказывать про мужчину из прошлой жизни, которого она теперь пытается отыскать. Кто станет искать человека, ни имени, ни внешности коего даже не знает? Только сумасшедшая… Впрочем, у нее хотя бы была крохотная надежда, у Геракла не было даже этого. Гера убила его жену, превратив в мертвые угли прямо на его глазах. Такое горе не каждый сможет пережить. А Гера… Наверное, не найдется и единственного человека, который мог бы сказать, что царица богов сделала для него что-то хорошее. Эта женщина была просто не способна на добро. Тара пнула небольшой камешек, попавшийся ей на тропе, и задумчиво нахмурилась. Она вдруг вспомнила и только сейчас осознала, что сочувствующая фраза Геракла была довольно странной. Он словно просил у нее прощения за свою мачеху, будто был виноват в том, что приключилось с Тарой, словно Гера пыталась уничтожить ее из-за Геракла. Но ведь это же полная бессмыслица! Они с полубогом хоть и друзья (как он говорит), но видятся крайне редко и по сути чужие друг другу люди. Возможно, сын Зевса немного и расстроился бы, узнав о скоропостижной кончине своей подруги, но долго бы не горевал, так что смерть Тары Гере совершенно не выгодна. Хоть один плюс был в этой продолжающейся войне – царица богов на время оставила амазонку в покое. - Это здесь, - мысли воительницы, неспешно плывущие в реке размышления, были прерваны голосом мальчика. Она подняла голову и обнаружила, что они ушли на достаточно большое расстояние от деревни. Повсюду была холмистая местность, гулял вольный ветер и редкие деревья покачивали своими верхушками. Препятствие в виде высоких столбов, вертикально врытых в землю, поставленное здесь специально для того, чтобы никто не заходил в опасную шахту, не помешало вездесущим детям найти себе приключения. Никто из пропавшей детворы не откликнулся, когда Геракл попытался до них докричаться, лишь эхо пустого рудника и молчаливых холмов стало ему ответом. Тара тревожно вздохнула и опустила на землю сумку, из которой выглядывали три факела, кои девушка приобрела, пока сын Зевса заботился о мотках веревки и скудном продовольствии. Помимо светочей она захватила с собой лечебную мазь, стерильные бинты и чистые ленты хлопковой ткани на случай, если ребятня поранились. - Придется спускаться, - качнув головой, проговорил Геракл, начиная разматывать моток веревки. – Готова? – Тара ответила уверенным кивком. - Думаю, стоит обвязать ее вокруг пояса, чтобы не рухнуть вниз. - Главное, чтобы она выдержала вес и не порвалась. – Проговорила воительница, рассматривая дерево, что на их удачу росло рядом. Если завязать узлом один конец веревки вокруг его ствола, то можно спокойно спускаться, не боясь упасть, главное, чтобы бечева оказалась достаточно прочной и не порвалась. - А ты, Костус, - обратился Геракл к мальчику, что привел их к шахте, - возвращайся в город и даже не думай идти за нами. Я понятно говорю? Полубог наклонился к ребенку, изображая строгий голос, хотя было прекрасно видно, что глаза его светятся добротой. Малыш испуганно закивал, отчаянно сопротивляясь желанию отправиться вместе с воительницей и гигантом в рудник, дабы хоть как-то помочь своим друзьям. Тара неожиданно для самой себя умиленно улыбнулась, наблюдая за картиной, где Геракл виделся ей заботливым отцом. Он был бы прекрасным родителем. «Интересно, а есть ли у него дети?» - вдруг подумала воительница. Она уже знала о несчастной судьбе жены Геракла, но про детей он ничего не говорил. - Не волнуйся, - с мягкой улыбкой обратилась девушка к Костусу, - мы обязательно найдем твоих друзей. Мальчик кивнул и поплелся обратно в деревню, надеясь, что темноволосая воительница сдержит свое слово. Тара же, провожая взглядом ребенка, тоже надеялась, вот только ее надежда заключалась в том, чтобы найти детей живыми. Тяжело вздохнув, она повернулась к Гераклу и встретилась с его вопросительным взглядом, мол, не передумала ли. Даже если полубог ее знал не так уж хорошо, он все равно должен понимать, что если уж амазонка что-то решила, то уже не передумает. Особенное, если это касается спасения невинных жизней. Тара взяла из рук Геракла конец веревке и обмотала поясом вокруг талии, как и советовал полубог. Если бы не страх упасть с высоты, она бы, наверное, не призналась мужчине, что у нее есть некоторые проблемы с тугим затягиванием узлов на толстых веревках. Для этого нужна была сила, а у Геракла ее было с лихвой. - Не поможешь? – Смущенно поинтересовалась она, протягивая веревку. Полубог улыбнулся и приблизился к ней на довольно близкое расстояние, чтобы завязать узел на ее талии. Сердце Тары против воли забилось быстрее. Она внимательно наблюдала за его сосредоточенным лицом, склонившимся над ней, и почувствовала едва уловимый запах его тела. От него пахло мужеством и силой, пробуждая желание уткнуться носом в ямочку на шее и заполнить легкие этим ароматом. Внезапное волнение, охватившее воительницу, отразилось на ее стремительно поднимающейся и опускающейся при дыхании груди. Она смущенно отвернула голову в сторону, чтобы Геракл не заметил ее беспокойства. – Спасибо, - растерянно поблагодарила Тара, когда на ее талии образовался крепкий узел. Она поспешила отойти от мужчины, направившись в сторону отверстия в земле, ведущего в шахту. Накинув на плечо и убрав за спину сумку, воительница стала осторожно спускаться вниз. Геракл в это время поддерживал веревку, подстраховывая на случай, если та не выдержит. Тара старалась не спешить, ногами она упиралась в естественные выступы, образовавшиеся после пролома, руками удерживалась за выемки и медленно опускалась вниз. К счастью, она ни разу не оступилась, что повлекло бы за собой срыв, и очень скоро спрыгнула на землю. – Я на месте. – Крикнула она вверх, где через неровную дыру заглядывал свет солнца. Внизу же была кромешная тьма, пахло сыростью и почвой. Сняв с плеча сумку, Тара присела и на ощупь вытащила один факел и два камня. Ударяя друг о друга камни, она высекала искру. Одна из них, наконец, оказалась удачной и шахта озарилась небольшим, но ярким светом от пламени факела. - Опасности нет, спускайся. Воительница встала на ноги и осветила пространство вокруг себя. Шахта была заброшенной и не просто старой, а древней. По стенам разбегались загадочные блики при малейшем трепетании пламени. Иногда они выхватывали из темноты грубые сколы от кирок, впрочем, разглядеть их было не просто, от времен они почти выкрошились. Гнилые балки подпирали свод длинного туннеля. С них гирляндами свисала паутина, мерно колтыхаясь от сквозняка. Чуть глубже в туннеле, на самой границе света и тьмы, лежала перевёрнутая шахтёрская тачка. Пустая порода из неё разлетелась во все стороны. В воздухе резко ощущался запах сырой земли. «Наверное, так пахнет в могиле» - подумала Тара. Её взгляд приковал бурый, почти чёрный, подтёк на одной из стен штрека. Для незнающего человека это было просто пятно на породе, но для опытного воина сомнений не было - старая кровь. Резкий свист и хлопанье крыльев разогнали гнетущую тишину. Амазонка подняла голову и увидела под сводом шахты стаю летучих мышей. Единственные обитатели, кроме насекомых, этого богами забытого места гнездились тут уже явно не одно поколение. - Не нравится мне здесь, - проговорила Тара, когда Геракл спустился к ней, и дернула плечами, что покрылись мурашками толи от неприятных ощущений толи от прохлады. – Шахта заброшена не менее десяти лет. Судя по всему, ее покидали в спешке. Что-то напугало людей, которые здесь работали.
Hercules: Бездонное небо раскинулось над головами героев, и ласковый ветерок гонял по нему облака, складывал в фигуры из прошлого. Вот в окна их маленького домика в Коринфе постукивают каштаны, и Тара улыбается, откидывая назад волну темных волос. Сонное солнце расчерчивает комнату лучами, скользит по подушке, чтобы разбудить спящего мужчину. Он открывает глаза, и первое, что встречает его - улыбка любимой жены... Облако превращается в цветы - в памяти всплывает их сад. Небольшой, но ухоженный, вишни усыпаны бело-розовыми звездочками соцветий, из которых скоро появятся алые, словно губы Тары, ягоды... Геракл не помнил, росло ли вишневое дерево в их крошечном уголке счастья на окраине города, быть может, ему этого лишь хотелось?.. Сейчас, шагая рядом с девушкой, полубог ощущал безмятежное спокойствие, заполнявшее от края до края грудь и этот пронзительно-синий свод вверху. ...Хлопает дубовая дверь, и в домик вбегает Эмилия, еще крошка, но уже красавица и умница - вся в маму. Вот оно счастье, равного которому природа еще не придумала! Потеряв все, сын Зевса еще сильнее понял, как дороги ему родные люди, а обретя Тару в это утро, поверил в невозможное со всей искренностью ставшего целым сердца. Просто видеть ее живой, слышать звуки родного голоса, знать, что она жива - этого ему будет достаточно, если амазонка не вспомнит его больше никогда. Его любовь бесконечна, ее хватит на двоих - он был уверен. Память хранила воспоминания о сотнях моментах, объединявших и разъединявших их на протяжении всех встреч, и в том тоже скрывалось счастье. Сейчас оно окружало Геракла повсюду, находилось в нем самом. И больше всего мужчина сейчас хотел разделить его с Тарой. Девушка пребывала в задумчивости. Разные мысли пробегали по ее лицу, прочесть же их сын Зевса не мог, но догадывался, что направлены они на амазонок и того человека, ради которого она покинула сестер. Знала бы Тара, что ее любимый ближе, чем кажется! Но выдать себя значило потерять с таким трудом приобретенное хрупкое доверие, восстановить которое окажется сложнее, чем можно представить. Слишком хорошо Геракл знал свою упрямую и гордую королеву. Но боги, как же хотелось сейчас обнять ее, вдохнуть родной запах, поцеловать с неизъяснимой нежностью, возникающей всякий раз при одном взгляде в сторону зеленоглазой воительницы, что уж говорить о большем! При каждом случайном соприкосновении рук по телу пробегал ток - удивительно, что кончики волос еще не поднялись кверху от напряжения. Тара сводила с ума, герой снова и снова влюблялся в каждый поворот ее головы, отточенное движение или пожатие совершенных плеч. "Высшие силы, дайте мне сил держать себя в руках!", - с каким-то отчаянием подумал Геракл, уводя взгляд в сторону и тяжело вздыхая. Проводник довел пару до места, и разочарованно повернул назад, ожидавший, что двое взрослых возьмут его с собой. - Не волнуйся, - приободрила его Тара, - мы обязательно найдем твоих друзей. Геракл с интересом посмотрел на спутницу: осознала ли она прозвучавшее в интонации фразы материнское чутье? Такому не научишься, это надо пережить и прочувствовать самому на собственных детях. Отец любит своих детей, но иначе, так как лишь мать отдает себя целиком и без остатка, соотносит полностью с маленьким человечком и его проблемами. "Помнит ли она хоть что-то об Эми?". Было бы неплохо узнать при случае: слишком много эмоций в этом брошенном вслед мальчугану взгляде для одного участия. Амазонка для мужа стала закрытой книгой, тем интереснее было ее читать и открывать знакомое в шуршащих страницах. Тара занялась веревкой, и Геракл в очередной раз поймал себя на мысли, что едва ли не с открытым ртом наблюдает за малейшим движением девушки. К счастью, сейчас ее больше занимал узел, чем восхищенный не понятно чем герой. - Не поможешь? - смущенно обратилась она к сыну Зевса, и тот чуть вздрогнул от неожиданности, с которой слова разрезали молчание. - А, да, конечно, - шагнув к Таре, он взялся за концы узла и осторожно начал затягивать. Так близко они еще не находились. Со стороны могло показаться, что Геракл с опаской выполняет эту простую просьбу, словно не желая дотрагиваться до тонкой талии амазонки, но на самом деле... Знала бы воительница, как бешено колотилось сердце в могучей груди, сбивая дыхание и путая мысли! Полубог случайно взглянул в зеленые глаза и тут же утонул, с трудом заставив себя опустить взор к веревке. Пальцы вывязывали непонятно что - крепкое, правда - и не торопились отпускать любимую пленницу. Поборов в себе искушение развязать веревку и сделать новый узел, а потом повторить это действие еще раз с десяток, мужчина чуть поднял глаза. Роскошная грудь Тары вздымалась от сбившегося дыхания, и когда Геракл заглянул за вырез платья, то почувствовал сжавшееся от нехватки кислорода горло. Рядом с Тарой он забывал, как дышать в буквальном смысле, да и мужское естество не помогало справиться с бушевавшим в крови пожаром. Поэтому он поспешно выпустил брюнетку из полуобъятий. Та мигом отскочила, и пока герой привязывал свой конец веревки к дереву, не забыв об узле на поясе, приблизилась к пролому. - Осторожнее!, - успех крикнуть Геракл, но бесстрашная воительница уже скрылась во тьме - благо, канат не давал ей попасть в возможную беду. Сильные руки держали его, в то время, как Тара спускалась в шахту, упираясь ногами в каменные своды. – Я на месте. Опасности нет, спускайся, - послышалось откуда-то издалека. Полубог облегченно вздохнул и двинулся вслед за женой. Спуск прошел так же без приключений. Внизу уже горел чадящий огонек, разбрызгивая неровный свет по камням с угольной пылью поверх них, позабытым киркам и перевернутой тачке. Древние заржавевшие рельсы уходили куда-то в глубь земли сквозь занавес из паутины, при взгляде на которую на ум приходило ползающее по ней насекомое. Гнилые балки держали свод, но все было настолько заброшенное, что Геракл решительно не понимал, как здесь могли вестись работы. - Не нравится мне здесь, - Тара считала так же. - Шахта заброшена не менее десяти лет. Судя по всему, ее покидали в спешке. Что-то напугало людей, которые здесь работали. - В том и дело, что не видно следов тех самых рудокопов, которые приходят сюда каждый день за углем. Или жители нас обманули, или дело серьезнее, чем кажется, - хмуро заметил он, а после взгляд его упал на бурое пятно на стене. - Кровь, - констатировал полубог, коснувшись подтека. - Есть здесь кто-нибудь? - негромкий клик улетел в тишину, и Гераклу показалось, что эхо принесло еле слышный ответ. - Ты слышишь? - он прислушался, но кроме шелеста крыльев летучих мышей не слышно было уже ничего. - В любом случае, путь у нас один, - мужчина вздохнул. - Ты так ласково разговаривала с Костусом... Из тебя бы получилась хорошая мать, - полубог тепло улыбнулся Таре, когда они пошли вперед вдоль рельсов. Столько хотелось у нее спросить, не причиняя при этом боли!.. - Скажи, - он помедлил, - а ты участвовала в войне? В смысле в самом сражении? - довольно глупый вопрос, учитывая амазонское прошлое, но Гераклу так хотелось послушать голос любимой, что он выпалил первое, что пришло на ум. В первую и вторую встречу разговор завязался сам собой, почему же сейчас долгие паузы добавляют нот в звучание подземной тишины? Сын Зевса не мог определиться, что перевешивало: желание вернуть Таре поскорее память или нежелание добавлять вопросов, ответы на которые мешает найти амнезия. Пока он думал, дорога закончилась развилкой. Предстояло выбрать направление, довольствуясь интуицией, а не следами, что было бы лучше. - Думаю... - Геракл взял из рук жены факел и посвятил по очереди в каждый провал. В одном пламя затрепетало, говоря о сквозняке, следовательно - и о возможном выходе. - нам сюда.
Tara: Жизнь есть везде и даже в этой богами и людьми забытой шахте она била ключом, вдали от людских глаз и прячась под тоннами земли. Летучие мыши, кроты и пауки, лишь немногочисленные ее обитали, привыкли к постоянной тьме и, наверное, были единственными, кто чувствовал себя здесь комфортно. Они привыкли, приспособились обходиться почти без света и открыли способы получения пищи, никому наверху неизвестные. Минули десятилетия, затем века и новые хозяева подземелий стали страшной сказкой, которой удобно пугать детей. Теперь они уже не могли выйти. Родившиеся в темноте поколения были не способны переносить дневной свет слишком долго. Да этого и не требовалось, ведь здесь, глубоко под землей, они смогли найти все необходимое для собственного выживания. Однако те, кто привык каждый день ощущать на своей коже легкое теплое прикосновение солнца, никогда не смогут жить здесь. Не смогут привыкнуть к спертому воздуху, к запаху сырости и извечно царящему холоду. У людей заброшенные шахты и подземелья всегда ассоциируют с опасностью. Там, где вечно правит мрак, неизвестно, что может произойти или встретиться. Невозможно предугадать, что будет за следующим таинственным поворотом. Именно это отталкивает взрослых, разумных людей не соваться в подобные места, и именно это привлекает неумных детей, которые ищут себе приключений. Тара чувствовала себя неуютно, находясь так глубоко под землей. Для нее это был новый неизведанный мир, и пускай это было не первое ее подземелье, каждый раз, стоило ей спуститься под землю, как по ее коже необъяснимо начинали бегать мурашки. В ожидании Геракла, воительница смело освещала пространство вокруг себя. Потревоженные жители шахты спешили спрятаться в безлопастные щели скал, еще даже не догадываясь, что принесли им со своим приходом чужаки. Тара сразу же почувствовала себя спокойнее, когда замкнутое пространство, уходящее на несколько метров под землю, с ней разделил отважный полубог. Она бы никогда не смогла признаться, что находиться здесь в гордом одиночестве пугало ее и делало уязвимой. Ей казалось, что темные тоннели никогда не выведут к спасительному свету. - В том и дело, что не видно следов тех самых рудокопов, которые приходят сюда каждый день за углем. - Проговорил Геракл, когда воительница поделилась с ним своими мыслями. - Или жители нас обманули, или дело серьезнее, чем кажется. - Возможно, они даже не подозревали, что сеть шахты тянется так далеко. – Сделала предположения девушка. – Это место заброшено очень давно, а деревня только строится. Думаю, здесь могли работать те, кто жил до наших знакомых. В любом случае, нужно поскорее найти малышей. Мы не знаем, какие тайны может хранить эта шахта. - Есть здесь кто-нибудь? – Крикнул мужчина в темноту туннеля. Его эхо смело побежало вперед, с каждой секундой преодолевая немыслимые расстояния и безвозвратно умирая. На своем предсмертном одре оно словно вернуло отголосок детского стона. Или быть может, шахта просто играет с воображением чужаков? - Ты слышишь? - Не уверена… - Откликнулась Тара с настороженностью, определенно не разделяя возникшего у Геракла энтузиазма. Впрочем, это была единственная зацепка, и именно она разрешила немой спор, в какую сторону идти. Разобравшись с узлами веревки на своих поясах, Тара и полубог отправились по единственному пути, который казался им правильным. Воительница с осторожностью освещала им путь факелом, ни на секунду не забывая, что шахта, где добывают уголь, крайне опасно проходить с пылающим огнем. Удивительно, но под шумными улицами, цветущими лугами и долинами, даже под сверкающей гладью рек в толще земли тянулся никем неизведанный лабиринт. Ничто на поверхности не указывает на его существование, никто даже не подозревал, что целый мир раскинулся под их ногами. Наверное, именно эта неизвестность тянула непутевых ребятишек сюда. Они искали приключения, но как кого-то может тянуть в эти гулкие, серые коридоры, в эту сырость и плесень, и под давящие земляные потолки? - Ты так ласково разговаривала с Костусом... – Мягким и добрым голосом проговорил Геракл, прерывая напряженные размышления воительницы. Тара подняла на него удивленный взгляд, но потом улыбнулась, радуясь, что легкий разговор отвлечет ее от дурных мыслей. Вот только она ошибалась, ее смущение в миг испарилось, а нелегкие воспоминания ворвались в сознание, как только полубог не со зла продолжил свою речь. - Из тебя бы получилась хорошая мать. - Ты ошибаешься, - почти шепотом ответила амазонка, опуская печальный взгляд. По растерянному виду Геракла было вполне очевидно, что он совершенно не понял ее ответа, и что за ним стояло. Наверняка он ждал продолжения, но Тара предпочла хранить мрачное молчание. Она итак слишком многое рассказала о себе полубогу, которого так и не смогла вспомнить. Против собственной воли, она доверяла ему, но одно дело рассказать о своих догадках по поводу амазонок и любимого мужчины, и совсем другое говорить о возможной дочери, которую она потеряла. Если та маленькая девочка в колыбели действительно является ее плотью и кровью, то хорошей матерью Тару не назовешь. Она позволила кому-то отобрать у нее дочку, и страшно было подумать, что с ней после этого произошло. Жива ли она? Помнит ли свою мать? И почему ее мама ищет не своего ребенка, а мужчину, который не дает покоя ее сердцу. Слабая надежда еще теплилась, что, быть может, малышка находиться с отцом, и, найдя его, Тара обретет и свое дитя. Но пока это были лишь смутные догадки. - Скажи, - продолжил Геракл, во время, сообразив, что лучше перевести тему в другое русло, иначе его спутница вовсе замкнется в себе, - а ты участвовала в войне? В смысле в самом сражении? - Да, - ответила Тара, бросив короткий взгляд на полубога. – Я не могла оставаться в стороне, когда боги, обладающие такой силой, обрушили свой гнев на беззащитных людей. Это была не справедливая война. Многие люди до этого времени даже не держали в руках меч. – Она вдруг горько усмехнулась. - Да и какое оружие может остановить бессмертных? Перед зелеными глазами пролетели бесконечные дни страшной войны. Сердце наполнилось болью от еще совсем свежих воспоминаний, которые, наверное, никогда не превратятся в загрубевшие шрамы, а будут кровоточить незаживающими ранами. Сколько людей погибло за свободу своих детей, и за право быть независимыми? Сколько любящих жен больше никогда не увидят своих мужей? Сколько дочерей и сыновей вырастят сиротами? Война сама по себе страшное дело, но эта была самой жестокой… Таре казалось, что она всю жизнь вела такую борьбу с богами, но, оказавшись на поле битвы, поняла, что ошибалась. Боги щадили ее, возможно, смеялись над ее попытками отомстить, а во время войны сумели показать, насколько она бессильна против них. Однако Тара была ни одна, за ее спиной шла большая часть человечества. И многие из них погибли во имя свободы, которую никогда уже не смогут увидеть. Серый коридор внезапно закончился развилкой двух тоннелей. Гераклу и Таре пришлось остановиться, чтобы решить в какую сторону им теперь предстояло идти. На кону стояли жизни детей, которые в данный момент могли быть в опасности. Амазонка нахмурилась, посмотрев сначала в один коридор, затем перевела взгляд в другой. Шестое чувство не откликнулось на призыв, не подсказало, какая из дорог правильная. Впрочем, каждая из них могла быть не верной. Геракл ненавязчиво перехватил ножку факела, забирая его из рук Тары, и посвятил поочередно в оба тоннеля. В одном из них пламя начало извиваться, пританцовывать от легкого сквозняка, что говорило о возможном выходе из шахты. - Думаю нам сюда. – Озвучил свою догадку полубог, указывая в сторону очевидного коридора. - Да, если мы хотим найти выход, - откликнулась девушка, взглянув на своего спутника. – Но это не значит, что дети могли по ошибке выбрать другой тоннель. – Она на секунду задумалась, все так же переводя взгляд с одного хода на другой, а потом согласилась с решением Геракла. – Надеюсь, ты прав. – И они продолжили свой путь по коридору, что был правее. – Прости, наверное, из меня не самый хороший собеседник. – После некоторого молчания проговорила Тара, усмехнувшись и пожав плечами. Она хотела было заговорить на приятную тему, ведь идти в молчание как-то угнетающе, но никак не могла придумать о чем, учитывая, что все, что ей сказал Геракл о себе, как и у нее самой, было связано с какой-нибудь трагедией. Но она все же попыталась… - Скажи, а после того, как мы спасем детей, куда ты планируешь направиться? Внезапный шорох нарушил так хорошо начавшийся безобидный разговор. Воительница остановилась и опасливо напряглась. Шорох стих и ей даже на мгновенье показалось, что это опять разыгралась ее фантазия, специально пугая, если бы звук не повторился снова там, где уже десятилетия нечему и некому шуршать. Пугливо метнулась тень от света факела, заставляя пламя нервно заплясать. Послышались шаги, и словно голос призрака завыл. Через секунду все затихло, и шорох, и голоса с шагами, но неприятное щемящееся чувство осталось в груди Тары. Одним движением она высвободила из ножен меч, прекрасно понимая, что с бесплотными призраками он ей не помощник, но сжимать рукоятку ей было спокойнее. Громкие раскаты шума оказались настолько неожиданными, что воительница не сразу поняла, откуда исходит звук. Но мелкие камушки, грозящие сменить собой гигантские глыбы, подсказали. Тара подняла голову наверх и не многое успела увидеть, прежде чем пыль ослепила ее. - Обвал! – Успела крикнуть она, перед тем, как сверху началось осыпание больших камней.
Hercules: - Ты права, - в замечании Тары звучал здравый смысл: с каждым шагом в клубок каменных коридоров забой открывал героям свой истинный облик, снимая маску за маской, как луковую шелуху при приготовлении обеда. Свет факела разрывал первый слой - и заброшенная шахта сонно вздрагивала от визита чужаков. Под вторым слоем крылось настороженное слежение за перемещениями по лабиринту тупиков и сужающихся тропинок, и это подготавливало активизацию третьего слоя - гостеприимных опасностей, расплаты за безрассудную дерзость и брошенный по-настоящему древнему, живому месту вызов. Способны ли смертные тягаться с созданием хаоса, этим каменным мешком, полным секретов и преданий? Как глубоко копали туннели жадные до добычи рудокопы? Что разбудили во мраке бесконечной ночи? Геракл надеялся, как и все, кто оказывался в похожей ситуации, что беда выберет иной путь, и они сумеют разминуться, но под давлением пульсирующей земной толщи и самые светлые помыслы окутывал туман сомнений. Мужчина не смог бы жить в пещерах долго, однако имел знакомых, для которых затворничество наедине со скалами представляло собой интригующее и отдохновенное завершение трудов. Разговор коснулся детей. Вероятно, полубогу не стоило задавать прямого вопроса, потому что Тара мгновенно напряглась, теряя улыбку. - Ты ошибаешься, - прошелестел ее ответ, и зеленые глаза подернулись дымкой воспоминаний, в которые Гераклу пока доступа не было. Он бы сам был не прочь узнать, что же все-таки произошло в его отсутствие и, самое главное, какую часть из этого помнит Тара - а, судя по ее поникшим вмиг плечам, вспомнить было, что. Мужчина не винил ни ее в коем случае, нет, но успокаивая себя, что Эмилия с мамой, и обнаружив свое заблуждение, он перебирал в голове все возможные варианты, из которых рабство стояло на ступени наименьших из бед. В жестокие времена рождаются жестокие люди. Чем более кровавая и беспощадная ведется война, тем больше мародеров, предателей и клятвопреступников появляется на свет из чрева матери-природы, похоронившей одного за другим своих сыновей, что однажды решили отстоять идею свободы кровью. Павшие герои, проигранные битвы... Их уже не вернуть. Ничего уже не вернуть, остается жить с не утихающей скорбью и гнетом вины за то, что не успел, не смог, не защитил... Если бы Тара только знала, что Геракл не считал себя хорошим отцом! Долг мужчины - оберегать семью. Стоит ли считать, сколько раз сын Зевса нарушил эту заповедь?.. Молчание тяготило. Новый вопрос вытянул из амазонки очевидный ответ, послуживший еще одной точкой в не желавшей завязываться беседе, и напрасно Геракл призывал на помощь всю фантазию: по всей видимости, Тара решила, что и так впустила его слишком далеко. Подвернувшаяся к месту развилка на какое-то время дала пищу для разговора: предложенный ход нашел у девушки возражения: - Да, если мы хотим найти выход. Но это не значит, что дети могли по ошибке выбрать другой тоннель, - она задумалась, но в итоге кивнула. – Надеюсь, ты прав. - Я тоже, - шутки шутками, а от этого решения вполне могла зависеть жизнь детей, поэтому тяжелый вздох вылетел из груди мужчины, и лоб прорезала задумчивая морщинка. – Прости, наверное, из меня не самый хороший собеседник, - смущенно улыбнулась Тара после еще одной паузы, на что Геракл вернул ей улыбку и ободряюще дотронулся до тонкого запястья воительницы. - Ну что ты, это я, наверное, жутко скучный, раз не могу придумать приятную нам обоим тему для общения. - Скажи, а после того, как мы спасем детей, куда ты планируешь направиться? - вопрос оказался сложнее, чем казалось на первый взгляд, и полубог некоторое время молчал прежде, чем ответить. - Обычно я не планирую маршрута, так интереснее жить. Да, и в каждом городе найдется, кому помочь. А ты? Продолжишь путь к амазонкам? - полюбопытствовал он без всякого умысла. Ему просто очень хотелось понять эту зеленоглазую незнакомку, которая, как и пещера, открывала за следующим поворотом новый лаз, полный загадок и непредсказуемых реакций. Захватывающе изучить их все, если бы не тот факт, что прежде Гераклу не требовалось так осторожничать и выбирать верное направление. Он думал, что лучше знал свою супругу, однако новые жесты, порывистые движения, суровая линия губ, - все открывало ему иную Тару, выкованную в горниле войны и боли под молотом беспамятства на наковальне жестокости. Удивительные все-таки создания - люди, куда до многогранности их характеров бездушным богам! Амазонка заново влюбляла в себя мужа, и он ощущал себя мальчишкой на первом свидании - тем сладостнее было пройти этот круг в компании любимой. А что, интересно, чувствует она? О чем молчит? Куда направлены ее помыслы? Геракл понял, что его опять уносит, и сконцентрировался на дороге. Реальность почвы под ногами успокаивала: можно попытаться думать о детях - в который раз за последний час. Тяжело беспокоиться о ком-то постороннем, зная, что близкие ждут не дождутся подмоги, но где их искать? "Не так уж и плохо быть богом. Способность перемещаться никогда не выйдет из моды". К сожалению, или к счастью, выбор сделан. Геракл всегда будет на стороне людей. А это значит, что поиски затянутся в несколько раз... Гулкие шаги в подкреплении нечеловеческого полувоя-полувздоха вынудили Тару резко остановиться и достать меч, а сына Зевса развернуться, прикрывая ее спину. Ложная тревога? Каменный свод задрожал, треснул, и на головы Тары с Гераклом посыпалась пыль, грозя вот-вот обрушиться чем-то потяжелее. - Обвал! - неосторожно крикнула девушка, перекрывая только усилившийся от крика шум падающих обломков скал, и, забыв про тщательно возведенный барьер самообладания, мужчина обхватил ее рукой за плечи, притягивая и накрывая собой, чтобы защитить от ударов. Стоило первой волне пролететь в опасной близости от спасателей, как Геракл крепко схватил Тару за руку и кинулся вперед. Как раз вовремя - спустя миг на то место, где они стояли, упал здоровенный кусок породы. - Бежим! - и они бежали, не разбирая дороги, пока своды дрожали, и верх менялся местами с низом, прыгали, уворачивались... пока все не стихло так же быстро, как началось. Будто кто-то специально помешал следовать выбранному направлению, из опасения, что герои-таки найдут искомое. - Ты не ранена?? - Геракл окинул взглядом жену, убеждаясь, что она цела, а затем порывисто прижал ее к груди. Сердце Тары стучало, как у олененка, застигнутого врасплох охотниками, и полубог ласково погладил ее по спине, осознавая всю безрассудность своего поступка. Но у него было одно смягчающее обстоятельство: он любил Тару. Любил так, как рассказывают в легендах, как мало, кому удается полюбить хоть раз в жизни. И на пороге смерти он не готов был разжать объятья. - Прости... - призвав на помощь всю силу воли, герой сумел вдохнуть последний раз запах волос любимой и выпустить ее. - Я... я слишком многих потерял... Не хочу видеть и твою гибель... - "Отличное объяснение! Молчал бы уж, раз не можешь сказать ничего путного!", - обругал себя Геракл. Неловкость в воздухе можно было резать ножом, поэтому мужчина не нашел ничего лучше, как продолжить путь. Им повезло: факел не потух, и его слабого света все еще хватало для ориентирования. - Мы потеряли след. Остается узнать, куда приведет нас этот коридор. Они шли вперед, и постепенно стены пошли под откос, обозначая прогиб пола. Дорога ненавязчиво, но неумолимо уходила вниз, в сердце шахты. Прочь от дневного света и пения соловьев, до тех пор, пока грубые ступеньки под подошвами не подсказали: здесь явно кто-то жил. И, быть может, живет по сей день.
Tara: Все произошло за какую-то долю секунды… Серая сухая пыль стала неминуемым предвестником каменного дождя, что обрушился на голову воительницы, словно беспощадная кара небес. Земля задрожала под ногами, заходила ходуном. Стены вдруг заплясали, то отдаляясь, то вновь стремительно приближаясь. Тара успела взметнуть руки вверх, чтобы ими же закрыть свою голову от срывающихся со скал камней, но где-то глубоко внутри она прекрасно понимала, что это ее не спасет. Испуганный крик комом застрял в горле, не подталкиваемый застывшим в груди дыханием. Сердце подпрыгнуло вверх до самого подбородка и рухнуло, как в пропасть вниз к ногам. Глаза с ужасом зажмурились перед пугающим ликом приближающейся смерти. Первобытный страх по-хозяйски занял место некогда нерушимой храбрости и уверенности в своих силах. Даже меч, чью рукоятку, Тара с твердостью сжимала в ладони, не предавал ей нужной смелости. Да и откуда той взяться? Оружие может сокрушить врага, но бессильно перед выпадом природы. Обжигающее пламя силы вдруг коснулось плеч воительницы. То были ладони полубога, что вопреки предупреждающему крику Тары, не кинулся спасать свою жизнь. Его самоотверженность подавила инстинкт самосохранения, и он прижал девушку к себе, закрывая собственным телом от беспощадно падающих глыб. Наверное, она должна была оттолкнуть его, чтобы спасти, но вместо этого прижалась лишь сильнее, как будто искала в его объятиях необходимую ей сейчас защиту. Пыль укрыла их серой вуалью, заботливо пряча от водопада камней, и на невероятную удачу ни один из них не обрушился на героев. Тара еще не успела прийти в себя, как Геракл схватил ее за руку и рывком потянул за собой. Сквозь сильный грохот она не разобрала его слов, лишь последовала своим инстинктам и побежала вперед. В панике оглянувшись, она увидела, как на то место, где они только что стояли, упал огромный булыжник. Замешкайся они хоть на секунду, и были бы уже погребены заживо. Тара бежала вперед, не разбирая дороги, ведомая уверенной рукой Геракла. Он словно знал эту тропу, хоть и следовал наугад. Довериться ему сейчас оказалось намного проще, чем ей казалось раньше. Она просто вложила свою руку ему в ладонь, как будто это была ее жизнь. А вокруг все крушилось и гремело. Камни продолжали падать с неровного свода шахты, стены рушились и крошились. Земля так дрожала под ногами, словно сама Гея разгневалась на них. Воительнице казалось, что это безумие не закончится никогда. Ей было страшно от одной только мысли, что они находятся под землей, так далеко от выхода и эта старая шахта рушиться, словно была построена из зыбкого песка. Однако, как не странно, обвал прекратился так же быстро и внезапно, как и начался. Это было ненормально… - Ты не ранена? – Взволнованным голосом спросил Геракл, обернувшись и окидывая Тару быстрым взглядом на предмет царапин или сильных повреждений. - Ты в порядке? – Буквально одновременно с ним спросила она, обеспокоено вглядываясь в его лицо. С замиранием сердца девушка отметила про себя, что полубог в порядке, как тут же оказалась в объятиях мужчины, что под гнетом волнения не справился с внезапным порывом. Воительница лишь стремительно выдохнула, неожидав такого проявления радости, хотя признаться честно, почувствовала себя непозволительно комфортно в руках Геракла. Словно кольцо его рук было самым родным и безопасным местом на земле. Она позволила себе тайком насладиться этой секундной близостью, что дала ей возможность вдохнуть запах силы, исходивший от полубога. И этот аромат ей показался головокружительно прекрасным, до боли знакомым, умеющим сводить с ума. Словно в жесте робкой взаимности Тара осторожно коснулась подушечками пальцем бронзовой кожи мужского плеча, ощущая его внутреннее пламя. В скромной попытке приобнять, ей вдруг показалось, что вместо крови по венам Геракла течет раскаленная лава, а отчерченные мышцы под удивительно мягкой кожей казались твердыми, как камни, совсем как те, что падали на них недавно. А еще у него в груди билось сердце… И Тара слышала каждый его волнительный удар, ощущала его трепет, его жизнь. Глаза ее вдруг сами собой прикрылись, когда по спине ласково прошлась мужская ладонь. Геракл пытался успокоить ее, заставить перестать бояться, но вместо этого она вдруг предательски задрожала в его объятиях, откликнувшись на легкую ласку. - Прости... – Прошелестел голос полубога, и он разжал руки, выпуская Тару из объятий. Воительница нехотя отстранилась и постаралась успокоить порывистое дыхание. Она была не в силах поднять на него стыдливый взгляд, щеки покрылись розовым румянцем, то ли от бега то ли от объятий. Все это казалось странным и совершенно недопустимым в такой ситуации. И сейчас, когда здравый смысл постепенно возвращался к девушке, она чувствовала себя крайне глупо перед Гераклом. Оставалась крохотная надежда, что он не заметил ее легкого замешательства и последующего за ним волнения. Впрочем, сейчас сын Зевса был больше занят своим стыдом. Он не должен был так порывисто обнимать малознакомую женщину, пускай и был безумно рад, что она невредима. Уж не раскрыл ли этот порыв истинные намерения и чувства полубога? -Нет-нет, все в порядке, - растерянно проговорила воительница в ответ и в беспокойном жесте убрала прядь волос со лба. Она часто так делала, когда переживала. В такие моменты ей вечно не куда было деть руки, и они как будто специально начинали мешаться. Ее муж об этом прекрасно знал. - Я... я слишком многих потерял... Не хочу видеть и твою гибель... – Попытался оправдаться Геракл, но вместо этого лишь сильнее привлек к себе внимание Тары, что тут же подняла голову и внимательно на него посмотрела. Ей и раньше казалось, что полубог относится к ней чересчур тепло, но сейчас это было прям огненно. Он волновался и переживал за нее так, словно они были не дальними друзьями, как он представился при знакомстве, а кем-то намного больше… и ближе. Каждый раз воительница улавливала сигналы внимательности и ласки, а во взгляде голубых глаз всегда присутствовало ни с чем несравнимое тепло. Тара вдруг подумала, что возможно они и были дальними друзьями, что встречались крайне редко, но Геракл испытывал к ней чувства, что были намного глубже дружбы. И что самое странное, кажется, она чувствовала к нему нечто похожее… Испытывающий взгляд воительницы и ее тревожное молчание создавали в итак замкнутом пространстве ощутимое напряжение. Ни она, ни мужчина не знали, что еще добавить к своим словам, и это затрудняло непростое положение. Полубог довольно скованно взял с земли факел, который на счастье не потух, и решил продолжить путь. Это было лучшим выходом из неловкой ситуации, и Тара молчаливо согласилась, последовав за ним. Она убрала меч в ножны за спиной, в оружие пока не было надобности. Казалось, опасность миновала, но это было обманчивое предположение. - Мы потеряли след. – Проговорил полубог, когда дорога стала лентой спускаться вниз, а стены уходили от своей привычной параллели, словно являлись частью поворота. - Остается узнать, куда приведет нас этот коридор. - Надеюсь, что к малышам, - уставшим голосом ответила Тара. Ей самой было не по себе находиться в этой шахте, уходить глубоко под землю, даже не имея представления, какие тайны и опасности хранит в себе это подземелье. Воительница задумалась о несчастных детях, что стали заложниками собственной фантазии и попали сюда. Где они теперь находились, сложно было сказать. Но наверняка уже успели проголодаться и мучились от жажды. Самое главное, чтобы они все еще были целы и невредимы. Погрузившись глубоко в размышления, воительница не сразу заметила, что природный пол плавно стал превращаться в грубо отесанные ступени, что продолжали вести героев вниз, в сердце шахты. Лестницу могли сделать рудокопы, что когда-то здесь работали, но поблизости не было не кирок, ни железных повозок, ни какого-либо другого доказательства о том, что тут проводились работы. – Геракл, тебе не кажется...? – Не успела Тара договорить, как посторонний звук перебил ее. Это были быстрые шаги… - А ну стоять! – Послышался грозный голос, принадлежащий мужчине. Воительница и полубог остановились, но, скорее не от приказа, а от неожиданности. Они, конечно, надеялись услышать голоса, но детские, а не взрослые. На небольшую лужицу света, что излучал факел, вышел человек. Он был низкого роста и едва доходил Гераклу до пояса. Правда, не смотря на свой небольшой рост, незнакомец был широк в плечах, силен в руках и боевой дух был в его теле. Толстые пальцы обхватывали рукоятку топора, коей низкорослый угрожал чужакам. Разглядеть какие-либо черты лица, помимо низкого лба, впалых глаз и чересчур большого носа, было очень сложно из-за густой длинной бороды. – Ну что уставились? – Сварливо осведомился маленький мужчина, а Тара удивленно захлопала глазами. - Это что, гном? – Шепотом спросила она, оставаясь за спиной Геракла, и с удивлением рассматривая низкорослого человека. Она слышала об этих существах, но никогда их не встречала, считая их просто сказкой. А тут живой гном… прямо перед ней… И крайне не дружелюбный. - Нашего золота вы не получите! – Послышался похожий голос позади воительницы. Она резко обернулась и увидела точно такого же человечка рядом с собой. Только у этого борода была рыжей, а в руках он сжимал дубинки. - Обвала вам было мало? – Третий голос. Тара оборачивалась то в одну сторону, то в другую. Гномы появлялись с завидной быстротой. Они окружали героев, что даже не могли и подумать, что в глубине заброшенной шахты живут гномы. Оказавшись в кольце не слишком миролюбивых карликов, полубог и воительница сомкнулись спинами, готовясь защищаться со всех сторон. Правда вытащить меч, Тара не успела. Шахта сотряслась от громкого низкого рева. Гномы растерянно переглянулись и зашептались. - Быстрее, уходим! – Засуетились они. Воительница подумала, что сейчас они разбегутся в разные стороны, исчезнут так же внезапно, как и появились, но вдруг откуда-то сверху на Геракла и Тару сбросили прочную сеть. Гномы, стоявшие внизу, тут же стали затягивать ловушку, в которую чужаки угодили. Они явно спешили, и им не нравилось, что мужчина и женщина сопротивляются. – Хватит дергаться! Он может услышать! Хотите остаться здесь и стать обедом?
Hercules: Ощущение кончиков пальцев на предплечье вызвали целый рой сладких мурашек, которые тут же разбежались по всему телу в желании большего. Тара могла оттолкнуть его или даже стукнуть - шутка ли: малознакомый мужчина лезет обниматься! - но вместо этого робко и будто неосознанно потянулась навстречу, подсознательно ища укрытия на широкой груди. А для любого представителя сильного пола, будь он богом, героем или последним из смертных, крайне важно знать, что любимая видит в нем защиту, разрешает совершать подвиги ради нее и всячески доказывать: ее выбор не напрасен. Умение становиться слабым цветком воодушевляет мужчину, особенно, когда этот цветок на поверку оказывается лозой плюща - цепкой, сильной, полной жажды жизни и ядовитой к тем, кто оскорбил или обидел. Его амазонка была как раз такой - хищным зверем, свободолюбивым и гордым, пронизывающим ветром в поросших вереском отрогах гор, сияющей звездой, ведущей сестер через пламя бед. Она была для Геракла миром и небом, всеми царствами и пророчествами, и лишь в ней одной он находил свое дыхание. За те моменты, когда, как сейчас, девушка забывала про королеву и превращалась в ранимое, хрупкое существо, полубог готов был отдать, что угодно, ведь эта доверчивость только подчеркивала соединившее их чувство. Разочарованному в добродетели людской, преданному близкими во сто крат труднее открыть свое сердце, научиться вновь видеть хорошее, верить. Не помня Геракла, Тара интуитивно доверилась ему, сняла на миг оборону, и тем самым утвердила в его сознании мысль быть рядом во что бы то ни стало. Он не заставит ее больше демонстрировать силу, которая служит результатом разорванного сердца, перенеся всю ее на свои плечи. Ибо мужчина для того и нужен женщине, чтобы она могла забыть на какое-то время о гложущих напастях и о вынужденной стойкости - сильной и неприступной она может быть и в его отсутствие. Тара разрумянилась, старательно исследуя взглядом камни вокруг, как и ее спутник. - Нет-нет, все в порядке, - тут же опровергла она произнесенную фразу нервным касанием волос. Сын Зевса хорошо знал эту привычку жены, говорившую о взволнованности, и невольно поднял глаза, задаваясь вопросом, что послужило тому причиной, и надеясь на проблески воспоминаний и вовремя случившиеся объятья. Ему бы не хотелось, чтобы девушка опять замкнулась в раковине, как сердитый моллюск, у которого пытаются отобрать перламутровое сокровище. В следующее мгновение Геракл уже пожалел о том, что посмотрел на Тару, потому что зеленые глаза поймали его мысль и теперь тщательно копировали отображаемые во взгляде мужчины эмоции. И чем дольше длился зрительный контакт, тем сильнее качалась почва под ногами. Навязчивое желание поцеловать амазонку ввинчивалось в мозг раскаленным штопором, и герой гадал, стоит ли оно парочки крепких ударов. Если бы не потерянные дети, он бы несомненно рискнул, но сейчас ситуация не располагала. "Да она никогда не располагает", - отрешенно подумал Геракл, поднимая факел и двигаясь дальше. Кто из людей не мечтает получить второй шанс и повторить все сначала, но с другим исходом? Сын Зевса сам просил иногда о подобном, и вот судьба предоставила ему такой шанс. Однако недаром говорят: бойтесь ваших желаний. Прожить жизнь заново, зная о всех ловушках и неправильных решениях - дело не такое уж и простое. Да и знание будущего не означает его изменение - как правило, все значимое остается на своем месте, исчезают и появляются детали. Конечно, можно предотвратить смерть... до следующего ее визита, ибо если суждено сложить голову в месяц сбора урожая, то до весны ты никак не доживешь. Судьба, пусть и называемая волей богов, все-таки хитрая дама, как ни крути земное колесо. И все же встреча с Тарой как раз не относилась к тому моменту, который Геракл хотел бы перекроить на новый лад, но когда кого наверху это волнует? В прошлый раз им нужно было попасть в каменный плен, чтобы раскрыть свои чувства, хорошо бы, в этот раз все ограничилось тем же... – Геракл, тебе не кажется...? - начала Тара, и мужчина обернулся. - М? - вопрос не успел толком прозвучать, как чьи-то торопливые шаги нарушили зловещую тишину. В другое время путешественники бы обрадовались компании, но появившееся из-за камня существо отнюдь не выглядело доброжелательно настроенным на беседу. - А ну стоять! - откомандовало оно, и брови Геракла переползли на лоб. Из бороды - гордости цирюльника, так заботливо один к другому лежали волоски на ней - торчал большой нос, переходящий в кустистые брови, больше похожие на пучки свиной щетины. Между ними зло поблескивали глазки-буравчики, но увесистая секира в кулаке легко расшифровывала затерянное в дебрях растительности послание: гостям здесь не рады. – Ну что уставились? - кажется, супруги слишком уж тщательно изучали бородача, и полубог поспешил извиниться. - Простите, мы не хотели вас оскорбить. Мы всего лишь заблудились... Похоже на то, - окончание фразы он еле слышно шепнул выжидающей за его спиной Таре. Силы небесные, а ведь она права! Самые настоящие гномы! - Нашего золота вы не получите! - на помощь подоспел второй карлик с дубинами. - Обвала вам было мало? - "Да сколько же их здесь!" - успел подумать Геракл, оборачиваясь попеременно по сторонам. Галдя и ругаясь, гномы окружили пару и сжали кольцо, вынудив их соприкоснуться спинами. - Нам не нужно ваше золото, мы ищем пропавший детей... - вторая попытка объясниться утонула в громком реве. И издало его создание явно побольше воинственного рудокопа. Гномы зашептались и засуетились, давая надежду на скорое разрешение конфликта, но Геракл понадеялся зря: не успели они с Тарой моргнуть, как сверху их накрыла плотная сетка, которую стоящие поблизости мужчины начали спешно затягивать. Герои забились под ней, чем вызвали недовольные покрикивания. Но если позади какой-то ужас, пленникам лучше бежать на своих ногах - полагал полубог, поэтому, поднатужился и разорвал в одном месте хитрое сплетение волокон. - Снимите сеть! - рука просунулась в ячейку и цапнула первого попавшегося коротышку. - Мы все равно выберемся, а вы, пока будете спорить и тащить нас на себе, потеряете жизни. Гном сверкнул глазами и запыхтел, остальные замерли, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и озираясь на звучащий все ближе голос догоняющего существа. - Мы пойдем с вами добровольно, - добил Геракл, и подземный житель скрипнул зубами, делая знак ослабить путы. - Шевельнетесь - смерть, - прошипел он выбравшимся из сетки путникам, и в тот же миг взлетели клинки, кистени и топоры, готовясь опуститься на головы смельчакам. - Мы все поняли, - примирительно поднял ладони мужчина. Гном, кивнув, показал жестом двигаться вперед, а сам, замыкая шествие, бросился следом. Беглецы рысцой петляли по каменистым тропинкам, пока одна из них не свернула резко вправо. Геракл успел заметить щель, в которую протиснулся первый добытчик самоцветов, и засомневался, что она пропустит кого-то повыше. Но то был обман зрения: полубог с легкостью преодолел заслон из скал и обернулся помочь Таре. Следом влез несговорчивый гном, и вовремя: мимо с топотом прошагало нечто, порыкивая и ударяя по сводам пещеры каким-то тяжелым оружием. Геракл видел лишь тень и не смог определить, кто это был, но восхищенный вздох амазонки отвлек его внимание от входа в ущелье. Перед ними открывался вид на подземный город гномов.
Tara: Несколько лет тому назад в одной небольшой деревне, чье называние Тара уже и не помнила, она слышала песню барда, что повествовал о гномах. Таверна была полна народу и буквально все, затаив дыхания, слушали выразительный рассказ подвешенного на язык юноши. Слова лились из его рта рекой, пальцы чувственно касались струн лиры, а взгляд был задумчивым и устремленным вдаль. Воительница, как и все остальные, считала гномов героями детских сказок, а бард не развеивал это убеждение, лишь расширял знания об этих загадочных существах. И вот, когда Таре суждено было встретиться с этими «вымышленными» персонажами лицом к лицу, она и подумать не могла, что большая часть услышанного тогда окажется правдой сейчас. Гномы действительно были маленького роста, но коренастого, можно сказать даже упитанного телосложения с густой растительностью по всему телу, в частности на лице в виде колючей бороды и кустистых бровей. Одежда в основном состояла из грубой кожи под стальной кольчугой и тяжелыми доспехами, а руках непременно было какое-то оружие. Первое впечатление, которое произвели на девушку гномы, было определенно негативным. Как только вуаль удивления медленно начала сползать с глаз, Тара увидела, что гномы совершенно не дружелюбные, агрессивные и жадные до какого-то золота, на которое никто и не думал посягать. Судя по всему, они уже давно жили в этой шахте и считали себя полноправными, самопровозглашенными хозяевами территории под землей, где не желали видеть посторонних. Именно это они открыто демонстрировали Гераклу и Таре. Полубог пытался наладить контакт с гномами, разговаривал вежливо с успокаивающими нотками в голосе. Воительница предпочитала хранить молчание и не вмешиваться в разговор мужчин, да и, по сути, она не знала, что говорить агрессивно настроенным карликам, что ростом едва доходили ей до груди. Общий язык найти оказалось довольно проблематично, особенно когда одна из сторон проявляла ангельское терпение и спокойствие, а вторая яро демонстрировала раздражение и нежелание идти на контакт. Плачевные попытки Геракла объяснить сложившуюся ситуацию гномам прервал низкий гортанный рев, прокатившийся эхом по сводам шахты. На мгновенье все участники диалога затихли, а потом засуетились, перейдя на шепот. Тара растерянно оглядывалась по сторонам, не понимая, кому мог принадлежать зловещий рык, но интуиция подсказывала, что лучше с этим существом не встречаться. Гномы считали так же, решив быстро ретироваться, однако бросать незваных гостей на произвол судьбы не собирались. Сброшенная откуда-то сверху сеть поглотила собой Геракла и Тару. Эффект неожиданности сделал свое дело и полубог вместе с воительницей запутались в неводе, словно пойманные рыбы. Довольно шустро карлики стали затягивать сеть, а «улов» упрямо норовил вырваться. Это отнимало драгоценное время и гномы начали прикрикивать на незваных гостей. Геракл сумел порвать невод и схватить крепкой хваткой одного из бородачей, взывая к его здравому смыслу. - Снимите сеть! – Требовал полубог. - Мы все равно выберемся, а вы, пока будете спорить и тащить нас на себе, потеряете жизни. – Это был весомый аргумент, особенно, когда чудовищный рев раздался снова и за ним последовали приближающиеся шаги, сотрясающие шахту. По глазам гнома стало ясно, что в косматой голове начался мыслительный процесс, который должен был прийти к решению освободить пленников или все же тащить их на себе. Тара не прекращала попытки выбраться из сети и сохраняла молчание, отдавая возможность вести переговоры Гераклу. У него это получалось лучше, он был полон терпения, а вот она быстро теряла самообладание и хваталась за меч. Меч! Воительница накрыла ладонью рукоятку клинка и тут же ослабила хватку, когда полубог с тяжелым сердцем пообещал гномам, что они пойдут с ними добровольно. Это оказалось достаточно для принятия решения, и карлики сняли сетку. В грубой форме они приказали пошевеливаться, угрожая своим оружием, и Таре с Гераклом ничего не оставалось, как подчиниться. К тому же, лучше было пойти с этими недружелюбными существами, чем встретится с хозяином гортанного рева. Гномы побежали по извивающей тропинке вниз, полубог и воительница за ними, а для подстраховки шествие замыкал самый последний и злой карлик. Тара не разбирала дороги, не успевала зацепиться взглядом за скалы и понятия не имела, куда их ведут маленькие мужчины. Неизвестность пугала, как и страшила перспектива встречи с чудовищем, успокаивало и вселяло светлую надежду присутствие лишь Геракла. Девушка была уверена, что он не даст ее в обиду. Мужчина за короткий срок сумел доказать, что лучше отдаст свою жизнь, чем позволит кому-либо причинить вред ей. Странно, что именно в его компании Тара забывала о том, что вполне может защитить себя сама, как делала это практически всю свою жизнь. Впереди бегущие гномы нырнули в незаметный проем стены. Немного замешкавшись, Геракл последовал их примеру и помог растерявшейся воительнице попасть в укрытие. Шустрым тараканом заскочил в заслон последний гном и все перестали дышать, когда следом по тропе мимо укрытия прошло внушительных размеров существо, волоча за собой какое-то оружие. Оно оказалось настолько огромным, что Тара даже не успела понять, что именно увидели ее глаза. На всякий случай она попятилась назад. Впереди стоящий бородач положил руку на неприметный камень и чуть надавил на него. С негромким скрежетом и струями пыли в сторону отъехала большая часть скалы, и в образовавшемся провале открылся вид на длинный туннель, в конце которого можно было заметить проблески подземного города. Гномы начали доставать из углублений в стенах факелы и зажигать их, после чего двинулись по коридору, освещая дорогу. Всполохи пламени выхватывали из темноты выступающие камни и провалы, должно быть ответвления от основного хода. Сам же туннель шел под уклон, углубляясь все больше и больше в толщу земли. Наконец долгий и однообразный спуск был окончен, и Тару с Гераклом вывели в большой чертог, наполненный шумом и гамом присущим обычной людской улице. Величие подземных владений гномов поражало, заставляя забыть об опасности и с нескрываемым любопытством разглядывать город. На крутых стенах были выбиты какие-то неизвестные символы и узоры, а так же фигуры животных, сцепившихся в схватке друг с другом или людьми. На радушно раскинутой площади расположились маленькие аккуратные дома, сделанные из камня и украшенные самоцветами. Освещением служили факелы, коих было великое множество, и развешаны они были повсюду, а так же в каменных стенах были заключены разнообразные прозрачные камни, что отражали свет и цветными зайчиками бегали по земле. На маленьком домике качалась вывеска таверны, чуть подальше слышался звон из кузницы, а возле входа в ювелирную лавку на ступеньке сидел гном и в специальное приспособление на глазу смотрел на какой-то камень. Центр города был украшен всевозможными яркими цветами, только аромат от них не исходил. Тара не понимала, как под землей без солнца могут цвести цветы, однако присмотревшись, с удивлением поняла, что это тонкая работа выполнена из камня. Тут же, в центре города, был воздвигнут фонтан, чьи струи выстреливали вверх, искрясь в свете факелов и камней. В самую глубь уходила лента жилых домов. Сотни мрачных гномов, закованных в тяжелую броню и вооруженные остро заточенными топорами, недружелюбно провожали Геракла и Тару взглядами. Женщины занимались домашней работой - кто воду из колодца набирал, кто вывешивал чистое белье, а кто готовил обед. Детвора без страха бегала возле фонтана и играла в мяч, но вдруг один из мальчиков заметил незнакомцев и показал на них пальцем, криком привлекая внимание всеобщее внимание. Обнаружив посторонних среди отряда своих сородичей, они побросали свои дела и с интересами рассматривали гостей. Все смотрели на полубога и воительницу как на чужаков, что ранее не приходилось видеть. Некоторые видели в них угрозу, а кто-то рассматривал, словно какую-то редкую диковинку. Внезапно Тара ощутило прикосновение к своей руке и, оторвавшись от созерцания города, посмотрела вниз. Маленькое темноволосое существо, чуть выше ее колена, с интересом смотрело на воительницу снизу вверх и смущенно улыбалось. - Привет! – Дружелюбно поприветствовала девушка любопытную девочку с покосившимся розовым бантом. Малышка не показывала страха, да и наверное не испытывала его вовсе, однако ничего ответить не успела, ее мать схватила ее за другую руку и оттащила в сторону, начав ворчливым голосом отчитывать. Геракла и Тару подвели к фонтану и остановили. Амазонка впервые за долгое время бросила взгляд на полубога. В его голубых глазах она попыталась распознать хотя бы какие-то догадки об их дальнейшей судьбе. Но сын Зевса, казалось, так же растерян, как и она. Он понятия не имел, куда попал и что их ждет дальше. Тара сделала осторожный шаг в его сторону и коснулась своим плечом его плеча. Ее тонкие пальчики незаметно для всех сплелись с его пальцами и сжались в единый кулак. Удивленный взгляд мужчины коснулся лица девушки, и она одобряюще ему улыбнулась. Они вместе, плечом к плечу, рука об руку, а это значит, что никакое чудовище и гномы им не страшны. Пытаясь приободрить себя и Геракла, Тара внезапно осознала, как приятно держать его за руку и быть рядом… Словно она, наконец, с облегчением сама себе призналась, что испытывает к этому мужчине нечто большее, чем просто дружба. А те внезапные объятия, что подарил ей полубог после обвала, не выходили из головы и вызвали бурю эмоций, пробудившихся после долгого сна. Она так давно ничего подобного не испытывала, что забыла о том, что всего лишь женщина и может испытывать влюбленность к красивому и сильному мужчине. В последнее время она считала себя воином, бесполым существом, движущимся к своей цели, но Геракл словно открыл ей глаза, стряхнул вековую пыль, показывая, как она желанна и прекрасна. Может быть, все это ей просто почудилось, но все же казалось, что полубог тоже к ней неравнодушен. Тара внезапно себя одернула и отвела в сторону похолодевший взгляд. Нет, ей нельзя увлекаться этим мужчиной. У нее есть муж, которому она дала клятву верности и вечной любви, и он наверняка ее ищет. А еще была дочка, которая нуждалась в матери… Воительница с ненавистью к себе осознала, что ведет себя не как порядочная жена, а как легкомысленная и ветреная девчонка. Она попыталась осторожно высвободить свою руку, но Геракл, словно почувствовав ее внутреннюю борьбу, крепче сжал женские пальцы в своей ладони, как будто говоря, что теперь не отпустит ее. Внезапно с жутких скрежетом раздвинулись, прежде не видимые, двери в одной из стен пещеры. Из них ровным строем вышел отряд гномов, они были выше остального гномьего племени, их доспехи, украшенные самоцветами, сверкали. Шлемы, с выкованными на них крыльями, прибавляли воинам еще немного роста. В каждой руке, закованной в броню, гномы держали огромный топор. И они направлялись к чужакам… Маленькая армия, гремя доспехами, приблизилась и самый рослый и суровый воин, сердито взглянул на героев из-под кустистых бровей. - Следуйте за нами, - прогремел он, после недолгого разговора с одним из тех, кто привел Геракла и Тару в город. - И лучше не пытайтесь сопротивляться. Воительница и полубог переглянулись. Выбора у них не было, и они медленно побрели в окружении гномов по вымощенной булыжником дороге. Воины повели их в ту самую дверь, из которой сами вышли. Какое-то время они шли по тускло освещенному коридору в полном молчании под лязг металла пока не достигли помещения, что поражало своими размерами и пугало содержимым. Вдоль сырых стен ровными рядами стояло несколько ржавых клеток, в одну из стен были вбиты крючья, покрытые чем-то красно-коричневым, и не хотелось даже думать, чем именно. Пара тусклых факелов немного разгоняла мрак, но свет не доставал до дальних углов, и что таилось там, было неизвестно. Эта была темница, где держали заключенных. Тюрьма. И в нее собирались заточить Тару и Геракла. Девушка явно не разделяла оптимизма гномов и перспектива сгнить в клетке ее не радовала, поэтому она резко обернулась и испытывающее посмотрела на бородачей. - Мы сказали, что пойдем с вами добровольно, - заявила амазонка. – Но о камерах не было речи! Мы не сделали ничего плохого и не думали даже о воровстве вашего золота, да вы посмотрите на нас! – Она взмахнула руками. - Разве мы похожи на воров? – Гномы еще раз внимательно и угрюмо осмотрели чужаков, и, не разделив мнения Тары, силком затолкали в одну из ржавых клеток. Видимо, это и был ответ на вопрос воительницы. Она пальцами обвила холодные железные прутья, после того, как закрыли скрипучую дверь и повесили огромный замок. К сожалению, не ржавый, а новый, крепкий и блестящий, что делало возможный побег трудноватым. – Послушайте! – Взмолилась Тара. – Мы просто ищем детей, которые случайно провалились в шахту. Им угрожает опасность! По туннелям бродит чудовище, а они всего лишь маленькие дети, они не смогут себя защитить. Разве вы не пошли бы спасать своих детей??? - Мы внимательно следим за своими детьми, - буркнул из бороды один из воинов и тут же получил суровый взгляд от предводителя. - Поймите, нас всего лишь двое, - не унималась амазонка. – Разве мы можем причинить вред вашему городу? Мы не опасны, и не желаем вам вреда. - Гномы были глухи к мольбам девушки. Они молчаливо осмотрели темницу и зашагали к выходу. Тогда Тара выпалила первое, что пришло ей в голову. – Тот монстр! Он же доставляет вам кучу проблем и не позволяет свободно перемещаться по туннелям. – Удивительно, но упоминание о чудовище заставило главного из гномов-воинов остановиться и медленно обернуться. Его взгляд говорил о заинтересованности, и воительница решила этим воспользоваться. – Мы поможем вам избавиться от него. Вот, смотрите, это Геракл, - она указала на мужчину, явно не ожидавшего оказаться в центре разговора. Взгляды гномов тут же перескочили с девушки на него. Даже под землей и веками не видя солнечного света, карлики слышали об этом известном на всю Грецию герое. – Вы же слышали о нем, правда? Он убил лернейскую гидру, немейского льва и даже уничтожил стимфалийских птиц! И это не все чудовища, с которыми ему приходилось иметь дело! – Тара почувствовала себя Салмонеем, расхваливавшего свои товары. – Гераклу понадобиться всего пять минут, чтобы избавить вас от монстра, что мешает вам жить. Но в обмен вы гарантируете нам свободу и поможете отыскать пропавших детей, а после выведите на поверхность. Какое-то время главнокомандующий отрядом воинов молчал, внимательно рассматривая полубога, словно пытался убедиться, что это действительно тот самый герой, легенды о котором проникли даже под землю. А потом с фразой, что им нужно подумать и посоветоваться, покинул темницу. Последний из уходивших потушил все факелы, оставив лишь один, что висел на стене возле клетки с пленниками, и закрыл дверь в помещение. Скрежет камня о камень подтвердил, что дверь закрылась за последним из тюремщиков и герои остались в одиночестве. Из тьмы донесся кровожадный писк крыс... Тара тяжело вздохнула и прижалась спиной к стене. Ее плечи поникли, а голова в отчаянье опустилась. - Извини, - вдруг раздался ее раскаивающийся голос. – Я вовсе не хотела тебя подставлять, просто думала о том, как нам выбраться отсюда. – Она снова тяжело вздохнула. – Что ж, надеюсь, кормят здесь хорошо, и мы не кончим, как тот бедняга. – Она кивнула в сторону соседней камере, где в углу затаился скелет.
Hercules: Геракл слышал о гномах, когда путешествовал в северных землях. Где-то они носили имена лепреконов и нарочно подсовывали людям свое золото, чтобы потом наказать за кражу, где-то - дварфов, а некоторые племена и вовсе не утруждали себя работой мысли и называли карликов по их росту - маленький народец - или месту обитания - подземные жители. Так или иначе, в основном легенды не противоречили друг другу: жадность до золота и каменьев, воинственность и тяга к оружию присутствовали в каждом из рассказов очевидца. Сам полубог к числу таких счастливчиков не относился, зато теперь ему и Таре выпал уникальный шанс пополнить мифологические знания древних греков. "Ну точно не миновать новой оды", - вздохнул он, представив триумфальное возвращение с детьми на поверхность. Вопреки всем представлениям о героях, Геракл не любил чрезмерной похвалы и ликования в свою честь, а вот народ считал обратное: якобы, чем громче поприветствуешь сына Зевса, тем быстрее он согласится помочь, хотя можно подумать, были случаи, когда он отказывался. Одно радовало в войне с бессмертными - энтузиазм крестьян поутих, и Геракла встречали более-менее адекватно. "Война, за что бы она ни велась, не может радовать" - одернул он себя, рассматривая диковинное селение на дне каменной чаши. Проход вел по ее краю, спускаясь по спирали к центру, и пока супруги двигались за проводниками, им повезло рассмотреть место со всех сторон. Пожалуй, это был самый необычный пейзаж из всех, когда-либо открывавшихся взору бывалого воина и путешественника. Но больше роскошного внешнего убранства строений поражала планировка города, являвшая собой подобие хорошо укрепленной цитадели с переходящими из одного в другой переулками, кольцами улиц и главной площадью с фонтаном в центре. Настоящий полис, только более свободный, что ли... "Сплоченный", - осенило Геракла. И действительно: жители занимались своими делами, поглядывая на чужаков с любопытством и неприязнью, но стоит тем сделать неосторожное движение, как в то же мгновение вырастет стена воинов, готовых до последней капли крови защищать друг друга и сокрытое в камнях селение - полубог был в этом уверен. Здесь даже дети, казалось, обучаются владению оружием едва ли не с пеленок, что уж говорить о взрослых. - Смотри-ка, настоящая вода! Я уж было подумал, что она тоже из камня, - удивился он. - Ты знала, что у гномов есть женщины?! И что они эээ... без бороды? О женщинах гномов ходило еще больше слухов, чем о подземных хранилищах с золотом: дескать, их вырезают из камня, они появляются в особый день года из мглы пещер уже наряженные к свадьбе либо вовсе рождаются мужчинами, а к совершеннолетию сбрасывают бороды. Геракл, конечно, слухам не верил - ну как не верил, теория про особый день ему нравилась больше всего - но кто знал правду? "Эмилии понравилась бы сказка о маленьком народце..." - с грустью подумал он. Словно услышав эти мысли, Тара ободряюще коснулась его плеча своим и переплела длинными пальчиками широкую ладонь. Ее светлая улыбка убедила сына Зевса не терять надежды, ведь разве существует невозможное для тех, кто любит и верит? Гера не смогла их разлучить, неужели же они не сумеют, объединив силы и подняв всех раскиданных по миру знакомых, отыскать дочь? Сумеют. И обязательно сделают это. Мужчина улыбнулся в ответ: всего на секунду перед ним была та Тара, образ которой он хранил за них двоих, но проблеск подсознания оказался столь краток, что зеленые глаза не успели поймать его, мгновенно закрываясь холодом и отворачиваясь, на что Геракл крепче сжал дремавшую в его руке руку, не собираясь отпускать любимую. "Никогда больше. Никогда, слышишь? Ты только моя. Моя..." - так хотелось произнести это вслух, подкрепив полным нежности касанием бархатистой щеки воительницы. Геракл уже забыл, какова на ощупь ее кожа, как сладки губы и тяжела густая, шоколадного цвета коса, зато помнил, словно это было вчера, ее запах... По ночам он окутывал легкой дымкой, принося с собой сны о счастливом прошлом, а днем не позволял забыть о самой главной цели в жизни - найти ту, что украла его сердце. И ни одно лекарство не способно излечить Геракла от его любви, обойди он хоть весь белый свет. Потому что любовь - не болезнь, ее не нужно лечить - как он только раньше это не понял? Под скрежет разъехавшихся в сторону каменных плит вперед выступил отряд и в привычной радушной манере пригласил гостей следовать за ним. Очередной нескончаемый коридор привел в просторную залу, один взгляд на которую заставлял озираться в поисках пыточных инструментов. Кровь на пугающего вида крючьях, вбитых в стену, довершала ржавые прутья клеток, куда, похоже, и собирались поместить Тару с Гераклом. Амазонке это не понравилось - оно и понятно! - но хмурые карлики не отреагировали на возмущенный звонкий голос, вместо этого повесили большой замок и щелкнули дужкой. - Это бесполезно, - вздохнул полубог, касаясь прутьев и размышляя, сможет ли он сломать их. "Вроде хрупкие", - слегка нажав на один, мужчина почувствовал, как нехотя прогнулся металл. – Тот монстр! Он же доставляет вам кучу проблем и не позволяет свободно перемещаться по туннелям, - Тара все-таки сумела привлечь внимание удаляющихся стражников, и те, плохо скрывая заинтересованность, притормозили. - Мы поможем вам избавиться от него. - Тара! - шикнул полубог, но девушка вошла в раж. - Вот, смотрите, это Геракл, - судя по лицам гномов, удивлены они были не меньше упомянутого героя. – Вы же слышали о нем, правда? Он убил лернейскую гидру, немейского льва и даже уничтожил стимфалийских птиц! И это не все чудовища, с которыми ему приходилось иметь дело! - Слушайте, да, это все было, но сейчас мы здесь по другому поводу..., - попытался возразить сын Зевса, но его уже не слушали. – Гераклу понадобиться всего пять минут, чтобы избавить вас от монстра, что мешает вам жить. Но в обмен вы гарантируете нам свободу и поможете отыскать пропавших детей, а после выведите на поверхность. Воцарилось молчание. Какое-то время отряд изучал пленников, а после, бросив "мы подумаем", растворился в туннеле. Хлопнула дверь, и радостно запищали крысы, предвкушая скорую добычу. Со вздохом Тара отошла к стене: - Извини, - тихо проговорила она. - Я вовсе не хотела тебя подставлять, просто думала о том, как нам выбраться отсюда. Что ж, надеюсь, кормят здесь хорошо, и мы не кончим, как тот бедняга. - Есть у меня друг Салмоней, торговец, ему бы не помешало у тебя поучиться рекламировать товар. Первый раз меня так представляют, неловко, право, - хмыкнув, Геракл проверил замок, а затем вернулся к прутьям, что казались более сговорчивыми. Напрягшись так что вздулись вены на руках и лбу, он сумел раздвинуть их на некоторое расстояние. - Здесь мы по-любому не останемся, не переживай. Я могу сломать клетку, но мне нужно время, - отряхнув ладони, мужчина потянул железную преграду в другую сторону. - Хорошие они мастера, Аид их забери. На совесть делают. Скажи... ты говорила про лернейскую гидру и немейского льва. Ты слышала об этом где-то? Про меня ходят разные легенды, но не все они близки к тому, что было на самом деле. Не такой уж я и герой, - улыбнувшись, он медленно подошел к понурившейся Таре. - Эй, - кончики его пальцев чуть приподняли ее подбородок, и их взгляды встретились. - Все будет хорошо, мы выберемся отсюда. Верь мне. Нечеловеческим усилием воли Геракл заставлял себя не отводить глаз, что то и дело смещались к чувственным губам амазонки. Годы потерянной памяти – сколько это в дюймах? Быть может, куда меньше, чем кажется. Совсем, как до её губ... Кровь бешено стучала в висках, и мужчина сдался. Неторопливо склоняясь к замершей девушке, он задвинул разум подальше, лишь бы на миг ощутить теплоту долгожданного поцелуя, самому поверить в его возможность. И все равно, какие будут последствия - он слишком долго искал ее, чтобы продолжать играть в равнодушие...
Tara: «Эгоистка! Да-да, самая настоящая и несносная эгоистка!» - Тара только сейчас, спустя несколько минут после того, как гномы оставили темницу, начала понимать, как низко и не красиво повела себя по отношению к Гераклу. Она так хотела выбраться из этой злосчастной тюрьмы, что начала рекламировать и подставлять полубога, даже не задумываясь о его чувствах в этот момент. Подвергла унижению не себя, а его – этого скромного и благородного героя. Так могла поступить только наглая и безнравственная эгоистка! И теперь Тара именно такой себя считала. Чувство вины плескалось в ее душе, как вода в переполненном стакане и девушка не знала, как загладить свою вину перед сыном Зевса. Она, конечно же, осознав свою ошибку, тут же извинилась перед Гераклом, но разве этого достаточно? Да и он, как истинный джентльмен, поспешил все перевести в шутку: - Есть у меня друг Салмоней, торговец, - проговорил мужчина с улыбкой, - ему бы не помешало у тебя поучиться рекламировать товар. – Тара грустно улыбнулась, поднимая взгляд. Как не странно, она помнила Салмонея, этого невероятно веселого и позитивного человека, слишком жадного до денег, всегда пытающегося прыгнуть выше собственной головы и заработать столько, сколько ему совсем не нужно. И надо ли говорить, что чаще всего его попытки не имели никакого успеха? Но он не сдавался, продолжал напористо идти вперед и этим, пожалуй, был мил. - Первый раз меня так представляют, неловко, право, - смутился Геракл, вспоминая неудачную рекламу своей спутницы. Тара снова погрустнела и опустила голову. - Прости… - Это все, что она могла сказать. Оправдания ей не было. Полубог на какое-то время замолчал. Видимо, тоже не мог найтись с ответом. Он решил занять руки, и пошел проверить замок. Тот оказался достаточно прочным. Тогда мужчина обхватил руками толстые железные прутья и под напрягся. Воительница осторожно подняла голову и украдкой взглянула на Геракла. Мышцы на его руках вздулись, кожа натянулась, обтягивая их, и даже синеватые реки вен стали видны на загорелой коже. Тара неосознанно приоткрыла губы, внезапно почувствовав сухость в горле. Этот мужчина невероятным образом странно на нее действовал. Она не понимала, почему ведет себя рядом с ним не как взрослая уравновешенная женщина, а как юная влюбленная девушка, краснеющая и смущающаяся от одного взгляда на объект обожания. Это было не нормально, и Тара каждый раз корила себя за неосознанную и совершенно неконтролируемую, но такую крепкую симпатию к Гераклу. Ведь это не правильно. Она не должна влюбляться в этого сильного, красивого и великодушного мужчину. «Ну вот опять!» - одернула себя амазонка, осознавая, что даже в мыслях восхищается им. – «Прекрати! Он друг, всего лишь друг и ни капли больше. Хватит мечтать» - Здесь мы по-любому не останемся, не переживай. – Подбодрил ее полубог, видимо считая, что ее смущение связанно с безумным желанием вырваться на свободу. Но он ошибался. Где-то в глубине души, отчасти Тара была рада, что какое-то время проведет с Гераклом наедине пускай и не в совсем романтичном месте. - Я и не переживаю, - откликнулась девушка. - Я могу сломать клетку, но мне нужно время, - ответил мужчина, отряхнув ладони от невидимой пыли. - А что потом? – Как-то уж слишком пессимистично спросила воительница. – Нет, в твоей силе я не сомневаюсь, но куда мы пойдем после того, как освободимся? – Она посмотрела на него, когда Геракл обернулся к ней, и пожала плечами. - Из города гномов нам не выбраться не замеченными, к тому же за его пределами по коридорам шахты разгуливает какой-то монстр. – Полубог вновь принялся за попытки, и надо сказать довольно удачные, растянуть железные прутья в разные стороны для прохода, а Тара продолжала размышлять в слух. - Нам необходимо сотрудничество с гномами. Они знают подземелье лучше всех и наверняка догадываются, куда могли забрести дети. - Хорошие они мастера, Аид их забери. – Выругался сын Зевса, а воительница спрятала вырвавшийся смешок в кулак. Было так забавно слышать, как Геракл вспоминает своего дядюшку. - На совесть делают. Скажи... – Внезапно он обернулся и взглянул Таре в глаза, начиная медленно к ней приближаться. На его лице блуждало смущение, но глаза горели интересом. - Ты говорила про лернейскую гидру и немейского льва. Ты слышала об этом где-то? - Конечно! – Воскликнула девушка, изумившись такому вопросу. Не уже ли сын Зевса даже не догадывался, какая большая слава о нем блуждает по землям Греции? - Геракл, скромность тебя украшает, но не уже ли ты думаешь, что твои подвиги остались не замеченными для человечества? – Она мягко улыбнулась и слегка наклонила в умилении голову к плечу, с кокетством глядя на мужчину. - Ты герой и все знают о том, как ты побеждаешь чудовищ, совершаешь подвиги и помогаешь людям. - Про меня ходят разные легенды, но не все они близки к тому, что было на самом деле. Не такой уж я и герой, - казалось, Геракл еще сильнее засмущался от ее слов. Девушка вздохнула и шагнула на встречу полубогу, заглядывая в его голубые, как небеса глаза. - Конечно, возможно, многое приукрашивают, - очень мягко и тихо начала она, - но эти легенды матери рассказывают своим детям, чтобы воспитать в них тоже благородство и храбрость, коим награжден ты. Ты герой. Ты не сам присвоил себе это звание, его тебе дал народ. Полубогов на свете много, но лишь ты принял сторону смертных и помогаешь им. Может в тебе и течет божественная кровь, но сердце у тебя смертного человека. – Она хотела улыбнуться, но тут же поняла, что этот разговор вызван ее нахальным расхваливанием Геракла перед гномами. Как же ему, наверное, было не приятно слышать ее речи и сгорать от смущения под взглядами бородатых воинов. Тара тяжело вздохнула и опустила голову, однако теплые пальцы мужчины осторожно подхватили ее подбородок, заставляя поднять зеленые глаза и заглянуть в глубину голубых. - Эй, - проговорил мужчина мягко, - все будет хорошо, мы выберемся отсюда. Верь мне. Амазонка должна была улыбнуться, но вместо этого она приоткрыла губы. Она лишь посмотрела в глаза мужчины и тут же оказалась в цепях гипноза его взгляда, его губ, его едва уловимого запаха. Он снова был так близко, как тогда во время обвала. Вот только сейчас опасности не грозило и этот связанный взгляд уже ничто не могло разорвать. Дыхание у девушки в момент перехватило, когда взор Геракла вожделенно скользнул по ее губам. Воздух вокруг пары стал таким легким, что земля медленно начинала уходить из-под ног. Бешеные удары сердца словно барабанная дробь в ушах отсчитывали секунды до шага, о котором Тара будет жалеть и корить себя всю оставшуюся жизнь, но желание узнать вкус его губ, оказаться в его горячих объятиях было сильнее голоса разума. Внутри разразилась настоящая борьба, но в момент закончилась, когда Геракл медленно начал склонять голову к губам воительницы. Тара почувствовала, как сдается, как забывает о своем муже, о своей дочери, обо всем на свете… Сердце побеждало разум. Она хотела лишь его губы, видела только их, стремительно приближающиеся к ее устам. На них блестел нектар спасения и неминуемой смерти… Словно неопытная дева, Тара затаила дыхание, приоткрывая губы навстречу Гераклу. Она уже ощущала на губах горячее дыхание, глаза ее медленно начали закрываться перед предвкушением поцелуя, и до слияния губ оставался какой-то несчастный дюйм, как вдруг… Глиняная ваза, потрескавшаяся от старости, с грохотом завалилась на бок и разлетелась на крупные осколки. Тара вздрогнула и открыла глаза. Она словно очнулась от сна. С ужасом в глазах от того, что только, что могла совершить, она посмотрела на Геракла, а затем скользнула в сторону, словно убегая от него. Из разбившегося горлышка кувшина выскочила серая крыса, сама испугавшаяся своего поступка, и нырнула в темноту. Знала ли она, что натворила? Нет, вазы было не жаль, было жаль, что прервалось то, что должно было произойти. Тара запустила руку в волосы, отойдя к решетке. Ее щеки пылали румянцем стыда, но полубог этого не видел, ведь девушка встала к нему спиной, желая в данную секунду провалиться сквозь землю в Аиду. О боги, что она творила! Как могла себе позволить желать другого мужчину, кроме мужа! Тара накрыла свои губы ладонью, что теперь горели, словно их зацеловали. Амазонка желала спрятать от всех свой позор, хотела провалиться под землю, лишь бы не видеть Геракла, лишь бы не слышать его смущенные речи, лишь бы не быть в этой неловкой ситуации. Теперь уж точно секретов не осталось. Тара желала Геракла так же сильное, как и он ее. Но как? Как могла родиться такая глубокая симпатия и страсть у двух людей, что знали друг друга всего пару часов? И кто был виноват в этом? Герой, что возлюбил жену чужого мужчины, или воительница, что допустила мысль об измене? Неожиданно раздался щелчок открывающегося замка, заставляющий Тару вновь вздрогнуть. Дверь темницы распахнулась и, освещая себе дорогу, в подземелье вошло трое гномов. Один, самый главный, которого амазонка пыталась убедить в храбрости Геракла, подошел к решетке. Двое других, удерживая в руках факелы, проследовали за ним, но держались чуть позади. - Мы обсудили ваше предложение. – После долго молчания, сурово заявил предводитель воинов-гномов. – Если Геракл, - он с некоторым сомнением посмотрел на растерянного после неудачного поцелуя полубога, - избавит нас от тролля, мы поможем вам найти заблудших детей и отпустим на поверхность. Но, нужно будет обсудить несколько моментов, а пока… - Гном достал ключи и открыл замок, распахивая решетчатую дверь. – Будьте нашими гостями.
полная версия страницы