Форум » Архив игровых тем » «Проклятье одной ведьмы» » Ответить
«Проклятье одной ведьмы»
GamemasteR: -Место событий: Амфиполис -Участники: Гейммастер, Вилия, Румина, Маргарит -Краткое описание сюжета: Румина успешно добыла инструкцию к камню судеб, но пока ведьма не собиралась пользоваться камнем. Она отложила его в укромное местечко в своём дворце, так сказать, что бы воспользоваться им в чёрный день. Но пока Румина ничего не собиралась предпринимать и использовать камень. Правда, не стоит, надеется на то, что Румина поменяла свои взгляды на жизнь, и готова была успокоиться и смириться с тем, что с ней произошло. У колдуньи возникает план, гораздо лучше, нежели уничтожения всех богов и всего с помощью камня. Она решает нанести богам более серьёзную рану. Румина решила своими силами, практически без магии лишить людей веры в богов. Но всё великое начинается с малого. Колдунья выбирает маленькую никому не приметную деревеньку в Амфиполийских местах, несколько отдалённо от Амфиполиса. Эти люди жили возле леса, то есть такой себе укромный уголок, уютный рай. Именно эту деревню, что поклоняется Асклепию и Зевсу, как главе богов, Румина выбрала, как точку, с которой начнёт действовать. Долго не думая, ведьма насылает на деревню проклятье, по стилю – это проклятье напоминает те проклятья, которые обычно боги накладывали на людей. А именно, Румина заставила эту деревню проживать один день, и так по кругу. Люди в этой дереве жили день за днём, но ничего не менялось, они проживали один и тот же день постоянно. Также, когда Румина наложила проклятье на деревню, парню, что был старостой этой деревни, она вдолбила в голову, что однажды в деревне появиться незнакомка, вот она-то и снимет с них проклятье. С тех пор некоторое время проклятая ведьмой деревня, и брошенная богами проживает один и тот же день. Но однажды, Румина приходит в деревню, и снимает с неё проклятье. Люди благодарят её, и спустя некоторое время ведьма становится авторитетной личностью в деревне. Постепенно она начинает управлять людьми деревни, пропагандируя им неверие в богов. Румина, таким образом, подставила богов перед людьми, наивные считали, что это боги наслали проклятье. И вот проходит некоторое время, и люди абсолютно потеряли веру в богов. Теперь они верят ведьме, верят в Румину, а она управляла людьми. Но о том, что случилось с деревенькой, узнал Асклепий, он отправляет свою жрицу, что бы та узнала, что произошло, и вернула людям веру в богов. Правда, и другие боги не дремлют, они также готовы насадить свою веру, ведь деревня, которая не верит в богов – лакомый кусочек, им легко можно навязать себя, как главного бога. Но всё это было лишь на руку Румине. Когда Вилия появляется в селении, её все принимают радушно, уставшую с дороги кормят, дают ей ночлег. Затем в деревне появляется еще она гостья. Воительница, по имени Маргарит. Ничего не предвещало беды. Но как только жрица стала проповедовать веру в Асклепия и остальных богов, она наслала на себя неприятности. Вилию начинают всячески мучить под руководством Румины. Колдунья хотела, что бы девушка при всех отреклась от Асклепия и богов, либо она умрёт. Что же выберет Вилия, веру в богов, или праведную гибель мученицы? И на чью сторону встанет Маргарит, будет ли разделять мучения вместе со жрицей, или же станет палачом?
Ответов - 43, стр:
1 2 3 All
Румина: -------------------------------> Заброшенный храм Кронуса. Всё было позади, пыльные храмы, испытания, загадки. Через многое в последнее время пришлось пройти Румине, ради того, что бы получить абсолютную власть и могущество, которое она на некоторое время всё же решила скрыть. Почему? Потому что колдунья решила пока не действовать радикально. Однажды она страдала, страдала сильно, на её глазах спалили её любимого мужа, затем языки пламени жгли её, но она не выдержала и сбежала, также боги не вняли мольбам юной ведьмы, просьбам о том, что бы они вернули ей его. Надо же, а ведь тогда Румина даже готова была отдать им свою магическую силу. Она знала, что боги способны забрать силу у любого мага лишь в том случае, если сам маг согласен с этим и добровольно отдаёт свою силу. Но, к сожалению, боги не внял её молитвам, никто не откликнулся, была тишина, сквозь которую Румина услышала четкое и внятное нет. Румина стола у порога своего дворца, среди тихого леса, и ждущими величия глазами и с триумфом смотрела на блестящий и красивый камень судеб, что отражался неким блеском на солнце. «Нет, стереть богов было бы милосердно по отношению к ним. Но я хочу, что бы они почувствовали боль, ту боль, которую чувствовала я. Когда эти жалкие людишки лишили меня счастья, и когда всемогущие боги отказались мне вернуть моё счастье. Я сделаю им также больно, я заставлю, что бы их же создания возненавидели их, и перестали верить в своих богов». Румина произнесла заклятье, и перед ней разверзлась земля, она наколдовала сундук, который открыть сможет лишь одна, и никто, владеющий магией, не смогут его открыть ни боги, ни какой-либо другой колдун, или ведьма. Только смертный, или простой человек, если возьмётся за лопату, сможет выкопать и открыть сундук. Рискованно, но достаточно умно, зачем смертному камень, тем более люди о таких вещах не знают, да и Румина же не собирается рисовать карту, на которой крестиком отметит место клада. Она сама знает, де спрятала своё сокровище, и этого вполне достаточно, а в такую глушь, где обитает она, ни одна человеческая нога без её желания и ведома еще не ступала, даже боги тихо не могут здесь пройти. Ведьма щелкнула пальцами, и земля вновь сошлась воедино, скрывая в себе сокровище колдуньи. Уже неделю деревушка в Амфиполисе пребывает под тяжелым проклятием, которое наслала на них Румина. Нет, ведьма была более изощрённа во всякого рода проклятиях, например – каждую ночь сгорал бы ребёнок из деревни, либо вставал кто-то из мёртвых. В общем, фантазия у Румины еще та. Но она не забавлялась и не собиралась удовлетворять себя, она полностью скопировала стиль проклятия богов. Людям известно, какие именно проклятья насылают боги, и вот одним из них воспользовалась Румина. Уже некоторое время деревушка неподалёку от Амфиполиса страдает проклятьем насланным ведьмой. Она вернулась в свой дворец, опустилась на лежанку. Всё же редко ей доводилось быть у себя дома. Ну, а что ей делать, её дом отличался от той пещеры лишь шикарностью, всё равно здесь безлюдно, нет слуг, нет подчинённых, вокруг лишь одни звери и деревья. Но так нужно было, Румине нельзя было заявлять так явно о себе, и колдунья прекрасно это знала. Отпив глоток вина, она поставила бокал на стол, тогда поднялась, сделала какие-то плавные движения руками, словно танцевала, но на самом деле она так незаметно подтянулась. - Пора мне сыграть свою роль спасительницы. Улыбнулась ведьма. Она как всегда переоделась, но оделась она в одежду по проще. Обыкновенное синие платьице, конечно не длинное, как у сельских дам, но обычное, какое носят гречанки и спартанки. Румина не выглядела шикарно, как обычно, сейчас, она была обыкновенной девушкой, в коричневых сандалиях, голубом платье, что так гармонично смотрелось теперь с её красивыми голубыми глазами. Но, несмотря на простоту своего вида, колдунья выглядела, как всегда обворожительно. Локоны её длинных темных волос, плавно спали с плеч. Румина занесла руки, и сняла украшение, что было у неё на лбу, положила его в шкатулку. Румина взглянула на себя в зеркало, улыбнулась, и переместилась на дорогу от Амфиполиса к деревне. Деревенька, как раз проживала очередной жалкий день своего существования, который повторялся. И только юноша, по имени Аркелл знал, что день повторяется один и тот же, что только он не перепробовал, но, увы, должна была появиться женщина, одинокая путница, которая спасёт селение. - Время пришло. Румина вдохнула побольше воздуха в лёгкие, улыбнулась и растворилась в воздухе, теперь её дворец вновь одинок, и лишён внимания своей хозяйки. Сама колдунья, как и запланировала, оказалась посреди дороги, но, к сожалению, она была не одна, здесь было несколько путников. Они отшатнулись от увиденного, некоторые удивлённо смотрели. Но Румине не нужны были свидетели. Она задрала подбородок, её губы шептали смертельное заклинание, а из руки, выскочил всепоглощающий ярко-желтый свет, который охватил всех случайных свидетелей, сначала один превратился в тёмный обуглившийся скелет, остальные бросились бежать, но и их эта участь не избежала. Что бы убрать следы, Румина раскрыла мешочек, что висел у неё на поясе, взяла тремя пальцами небольшую горсть магической пыли, насыпала на ладонь, а затем сдула её. И черные скелеты исчезли, а дорога имела прежний вид, словно здесь ничего не случалось. Это была лёгкая разминка, и колдунья отправилась дальше своей дорогой. И вот, наконец, эта деревня, с виду обыкновенная, тихая. Да так оно и было, такая непорочная, вот только Румина собиралась это изменить. Уверенным шагом, с добродушным лицом, что излучало саму доброту и невинность, ведьма отправилась прямо в сердце проклятого селения. Люди здесь работали, жили своей жизнью, то только он, только Аркелл интересовал колдунью. Почему именно его выбрала Румина? В этом парне был потенциал, хоть он был молод, двадцать с чем-то лет отроду, но тем ни менее, в нём было что-то, что привлекло колдунью, она уже практически знала его. И вот, однажды в один из постоянно повторяющихся дней, он заметил на улицах прекрасную незнакомку. Аркелл понял, что это она, ведь за всё это время у них не было путников, практически никого и никогда. Они познакомились, и вот, спустя некоторое время, Румина открывает ему, что владеет магией и может спасти селение. Но она боится, что её за это повесят. Ведь все здесь религиозные, а ведьм не очень-то жаловали в любые времена. Лишь богов. Аркелл на то время был управляющим деревней, его старостой, он заверил незнакомку, что всё будет в порядке. И Румина снимает проклятье. После этого, проходит некоторое время, и колдунья становится огромным авторитетом в деревне. Её слушают, к ней ходят за советами, она вещает. Румина стала управлять деревней. И вот, когда все благодарили её за спасение, ведьма была перед всеми. Она резко расставила руки в стороны, и гудевший народ, что восхвалял её, тут же затих. - Я сняла с вас проклятье, которое боги наслали на вас ни за что. Вы столько лет живете, повинуясь им, вы молитесь им, просите о помощи, вы даёте им дань, приносите жертвы, вы фанатично верны богам, и что они вам дали взамен? Проклятье, наградили вас проклятьем? Вот такая любовь богов к вам?! Вот эта благодарность за вашу верность, за вашу веру в них?! Вместо того, что бы откликнуться на ваши молитвы, и помочь, они лишь принимают жертвы, которые вы им преподносите, а затем, ни за что проклинают вас. Вот кому вы поклоняетесь. Боги не достойны вашей веры. Они не достойны вас! Румина указала пальцем в народ, все слушали её, и казалось, её речь входила им прямо в душу. Ведь действительно, селение очень сложно пережило проклятье. А Румина лишь играла на этом. И так время от времени девушка, захватившая первенство в деревне, пропагандировала ежедневно не веру в богов. Постепенно, она открылась им в своих силах, и они стали превозносить её, их идолом стала Румина. Вот только колдунья не требовала ни жертв, ни молитв, к ней просто иногда приходили с просьбами, её домик был самым обыкновенным, таким же, как и у всех. Здесь она старалась не отличатся от обыкновенного человека, этим самым и не подрывала у людей веру в себя, но тем ни менее они уже исполняли любое её слово, и в частности за это стоило поблагодарить Аркелла. Правда, в последнее время его просьбы стали пугать ведьму. Колдунья перевела взгляд на мужчину. - Аркелл, что тебя беспокоит? Бархатным тоном произнесла Румина, и пока мужчина собирался с мыслями, она продолжила. - Ни в ком из вас больше не осталось веры в богов, вы теперь свободны. Но боги не успокоятся. Да, они захотят вернуть у вас веру в себя. О нет, если это будет очередное проклятье, я смогу вас защитить. Но, боюсь, не это нас ждёт. Сюда идёт посланница, посланница одного из этих грязных трусливых и лживых богов, в которых вы раньше верили. Она идёт сюда, что бы вернуть вам веру в её бога. Вы должны её принять радушно, со всей добротой. А дальше видно будет. Указательным пальцем, Румина провела по подбородку, и отвела взгляд в окно, ожидая, что ей скажет Аркелл, ведь он пришёл сюда за чем-то, да и его что-то явно тревожило, возможно. Пока Румине почему-то не хотелось лезть в голову мужчины, пусть сам всё скажет. Вот только сама колдунья прекрасно знала, что бояться ей действительно больше нечего, так как деревня полностью перестала верить в богов, их вера пропала, их сердца принадлежат колдунье.
GamemasteR: Аркелл В последнее время жить было невыносимо. Милая, маленькая деревушка, всегда смирёно поклонялась богам. Да, Амфиполис служил Асклепию, люди здесь поклонялись в основном ему, но, несмотря на это, эта маленькая деревушка умудрялась приносить подношения не только Асклепию, великому богу врачевателю, но и Зевсу, а по возможности и других богов люди не обделяли вниманием. Самое странное то, что в этой деревне не происходило убийств, брат не убивал брата, не было здесь дамы, влюблённой в свою красоту настолько, что она убила свою дочь за то, что та красивей её, не было здесь отца, который убил сына, и избил до смерти жену в пьяном бреду. В этой деревушке, такой чистой и невинной не происходило ничего, за что боги могли бы их наказать. Люди здесь все были чисты душой, как открытая чистая книга, хочешь пиши, и заполняй, как угодно. Они всегда принимали радушно любого путника, усердно поклонялись и молились богам, жили в дружбе и мире, редко когда ругались один с другим. Всё же жизнь здесь была прекрасна. Мирное светлое, солнечное поселение воистину светлых людей. Но, однажды над деревней тучей нависло проклятье, от которого неизвестно, как избавится. Сначала умер отец Аркелла, он был старостой деревни, нового старосту не избрали еще, но все были не против Аркелла, и мало того его кандидатура уже открыто обсуждалось, но сам парень делал вид, что ничего не замечает. Ему просто этого не хотелось. Но, к сожалению, за смертью его отца последовала и смерть его невесты, девушки, которую он любил всем сердцем, настолько сильно, что когда боги отняли её у него, он не мог справиться с эмоциями. Это был сильный удар для юноши, у которого сначала ушёл отец, а затем и его мечта, его жизнь, его прекрасная Нидора, улыбка которой ярко сияла на солнце, голубые глаза её всегда улыбались радостью и добротой к людям. Аркелл был убит горем, и да, он позволил себе отругать богов, сначала Асклепия, затем громовержца. Конечно, об этом никто не знал, кроме самого парня. Его назначили старостой, и вот, благодаря его слабому духу деревню настигло проклятье. Все переживали один и тот же день раз за разом, и лишь Аркелл знал об этом, лишь он видел, что происходит одно и тоже, раз за разом, словно время остановилось. Но юноша понял, что это кара, за его сквернословие, и пострадала вся деревня, за которую он отвечал. Аркелл не знал, что делать, как быть, он перепробовал всё, даже попробовал убить себя, что бы избавить деревню от проклятия, но на следующий день, он проснулся цел и невредим. Эмоционально парень был подорван, он сам истязал свою душу чувством вины. Хотя, на самом деле он ни в чём не был повинен, а боги за сквернословие проклятиями не наказывают. Но Аркелл во всём винил себя, ведь всё указывало на то, что он главный виновник торжества. Но так было не всегда, хоть юноша уже и отчаялся что-то исправить, но спасение пришло само. Румина, она появилась в один из этих однообразных дней. Эту девушку тяжело было не заметить. И именно она спасла народ деревни от проклятья. Аркелл был безумно ей благодарен, и благодаря ней теперь все живут, как жили прежде, но, только уже без веры в лживых богов. В сердцах людей, в том числе и в сердце Аркелла, больше не было ни единого бога. Их имена ни для кого из людей, ничего не значили. И с появлением колдуньи, многие её так называли, величественно и фанатично, всё изменилось. Она стала управлять деревней, таким образом, отобрав у Аркелла не нужную ему власть. И в этом он был ей благодарен. Он готов был исполнить всё, что скажет эта красивая женщина, любое слово, любое её веление. И теперь ему стало легче, он знал, что не в ответе за жителей. Теперь за них отвечает Румина, став для них воплощением чего-то божественного. Той, в которую верили, которой поклонялись. Почему вера людей в колдунью стала сильнее веры в богов? Просто потому что она была рядом, внимала мольбам людей. Они знали, что в случае чего она здесь и всегда поможет. А сейчас, гонимый лишь одним желанием, что преследовало его еще с самого начала, как только он узнал о силе и способностях Румины, парень вновь вошёл в хижину, которую отвели для колдуньи. Простую, ничем собою не приметную, такую же обычную, как и у всех. Кланяться ей не нужно было, она отлично располагала к себе людей. Лишь только Аркелл переступил порог и закрыл за собой деревянную дверь послышался голос ведьмы, холодный, но не отпугивающий. Она спросила, зачем Аркелл пришёл. А ведь пришёл он затем, что бы попросить Румину, теперь окончательно попросить о том, что бы она вернула ему с царств мёртвых его невесту. Вот только он никак не решался, хотя в последнее время мучил колдунью наводящими вопросами. И прежде, чем Аркелл открыл рот что-то сказать, видимо не дождавшись, пока он соберется с мыслями, Румина продолжила говорить, а Аркелл слушал. Он должен был, всё же, да, она лишила его власти над племенем, но он оставался правой рукой Румины, и тоже управлял жизнью племени, но ему легче было это делать под плечом той, что накрыла своим крылом деревню. - Ты хочешь, что бы мы с распростертыми объятиями приняли прихвостня какого-то бога? – Аркелла даже скривило от того, что сказала Румина. Мало того, он не понимал зачем, ведь можно будет прогнать этого человека. Как можно дальше от деревни, пускай другим насаждает свои бредни о вере в идеальных богов. От слов колдуньи Аркелл даже забыл о том, о чём хотел попросить у Румины. Но спустя мгновение он еще и узнал, что то будет не мужчина, как изначально подумал Аркелл, а это будет девушка, ибо она из уст Румины прозвучало достаточно отсчетно. Юноша непонимающе нахмурился, и переспросил. – Она? Но колдунья не отреагировала на удивлённые выпады старосты деревни, девушка лишь отвернулась и посмотрела вдаль. Мысли о просьбе, вернулись к нему, но теперь уже парень понял, что сейчас не время. Он широко вздохнул, и сказал. - Ладно, мы сделаем, как скажешь. Правда, я всё равно не понимаю, почему бы нам не отправить её подальше от нас, что бы она лишний раз не смущала народ. Аркелл договорил и сверлил взглядом Румину. Не будем скрывать, как женщина она ему нравилась. В ней было всё, чего не было ни в одной из девушек деревни. Но он смотрел на неё, да, с желанием, обыкновенным животным желанием, но и со страхом. Он знал, что дальше взглядов дело пойти не может, да и любовь к Нидоре была сильнее притяжения к Румине.
Vilia: Начало игры. Все же здоровье - это самое важное в жизни. Правильно говорят, что оно дороже золота. Если ты здоров - ты будешь строить какие-то планы, делать что-то интересное, важное, полезное, все, что только душе будет угодно. Если же ты болен - то ты чаще всего теряешь смысл жизни, ведь кому хочется жить и болеть, естественно, никому. Но, несмотря на это, с болезнью всегда можно бороться и это нужно делать! Жизнь коротка, а с недугом, с которым не хочешь бороться, ты проживешь еще меньше. Вилия всегда хотела помогать людям, она мечтала об этом еще в детстве. Еще, будучи подростком и играя со своими друзьями, ей часто приходилось видеть всякие ссадины, ушибы и прочие синяки, которые дети могут получить в этом возрасте во время игры. Сама же девочка старалась сторониться подобных опасных игр, но, тем не менее, как и все попадала в такие ситуации. Конечно, больно, конечно, плакать хотелось в эти моменты. От вида крови Вилию даже порою тошнило, не переносила она ее, но почему-то наблюдать за тем, как ее сверстникам обрабатывали раны она не то, что бы любила, ей это было просто интересно. Наверное, уже тогда у Вилии появилось первая мысль о том, чтобы научиться лечить. Хотя в те времена она не восприняла эту затею всерьез. Становясь старше, девушка уже стала видеть по-настоящему раненых людей, ведь порою и на ее глазах могли убивать, чего только в Греции не творится, только Вилия старалась прятаться как можно тщательнее в такой момент, ведь это было чревато смертью и для нее. Помочь таковым людям она уже не могла, да и не знала она на тот момент ничего о способах лечения. И вновь тогда промелькнуло желание научиться лечить. Девушка не могла быть равнодушной к мукам людей, к их ранам, болезням, ей слишком сильно хотелось помочь. Именно потому Вилия стала искать книги о медицине и потихоньку углублялась в это дело. Становилось интересно. Иногда приходилось пробовать какие-то «травки» на себе, ведь, если вдруг нечаянно поранилась, то почему бы и не попробовать. К тому же это было не так серьезно, чтобы обращаться к врачу, однако, проверить себя хотелось куда больше. Получалось. Это не могло не радовать. Таковые маленькие удачи давали толчок к дальнейшим стремлениям. Много книжек Вилия перечитала, многое уже знала, поэтому и решила попроситься к лекарю в помощницы. Заодно и накопить побольше опыта. Таддеус, так звали учителя Вилии, которому она с радостью помогала, училась у него, но только со временем девушка даже смела намекать мужчине, что он что-то делает не так, не так лечит, не тем средством пользуется, да только потом получала за свои замечания. Но она научилась терпеть. Главное для нее было - помогать людям. Пребывая в доме лекаря, Вилия научилась многому и теперь уже ее знания превышали те, что были до прихода к Таддеусу. Позже судьба свела Вилию с Асклепием, как-то случайно, она этого не ожидала. Он всегда был для нее примером для подражания, ведь кто как не он знает о врачевании больше, чем все остальные. Да еще и бог… Встреча с ним была для девушки огромным шоком, а после того, как он сделал ее своей жрицей, так и вовсе придало Вилии сил для достижения своей главной цели - стать врачом. С тех пор девушка стала чаще покидать дом Таддеуса, лишь изредка появлялась, чтобы также помочь или спросить совета, но большую часть своего времени Вилии нравилось путешествовать одной, помогать людям, ведь она это уже умела. Так было и сейчас, Вилия странствовала и как раз была не так далеко от Амфиполиса. Хотела остановиться где-нибудь неподалеку, но в город девушку почему-то не тянуло, хотелось более тихого места, если вдруг захочется остаться на ночлег, ведь постоянного жилья у Вилии не было. Ей казалось, что в городе ничего страшного не случилось, да и ее умения никому вроде как не пригодятся. Девушка уже хотела отправиться дальше, как на ее пути появился Асклепий. Вилия уже привыкла иногда получать от него своего рода задания, поэтому лекарка была готова слушать. Но это уже стало странно, когда бог врачевания дал Вилии поручение помочь именно деревушке Амфиполиса, вернуть этим людям веру в богов. Еще тогда оглянувшись, девушка удивилась, такая тихая деревня, а что-то в ней, оказывается, произошло, да и к тому же то, что связано с богами и верой в них. Но как только Вилия хотела спросить, что же именно произошло - Асклепий исчез, оставив девушку в полной растерянности. Подходя как-то ближе к этой деревушке, Вилия не заметила ни раненых, которых ожидала увидеть, ни болезненных, мало ли, может, людей настигла какая-то эпидемия, поэтому люди перестали верить в помощь богов, и Асклепий именно поэтому послал девушку помочь, ведь бог врачевания почему-то ничего не уточнил. Но идя по дороге, Вилия услышала, как две женщины упомянули какое-то имя - Румина, и что если бы не она, то неизвестно что было бы. «Хм... интересно, а что тогда было??», - подумала про себя Вилия. Это действительно было странно, но в то же время и интересно, может все дело в этой Румине? Хотя, как она связана с деревней, может она простая жительница и в деревне произошел какой-то бытовой конфликт у кого-то, и эта Румина все уладила? В общем вопросов было больше, чем ответов... Девушка была тихая, спокойная, никого не трогавшая, люди в ней занимались своими делами, все мирно, что же там произошло? Даже войдя в саму деревню, Вилия не поняла ничего, люди все также занимались своим делом, слышались лишь выкрики работы, ведь каждый помогал друг другу. Покачав головой, лекарка положила правую руку на пояс и слегка прикусила губу. Все эти действия означали, что девушка задумалась. И отвлечься ей удалось, когда ее нечаянно задела женщина, которая несла в руках какое-то большое корыто и в этот момент как раз им же и задела Вилию. Жрица слегка отшатнулась, но при этом поспешила извиниться, дотронувшись до плеча женщины: - Прошу прощения, я случайно. Женщина оказалась довольно мила. В ответ она улыбнулась и ответила: - Ничего, я сама виновата, - в этот момент она тоже дотронулась до руки Вилии, но спустя секунду вновь ухватилась за корытце, чтобы оно не успело выпасть из рук. - А ты кто такая? Раньше тебя здесь не видела... - Меня зовут Вилия, я не местная, чисто случайно сюда зашла, не хотела вас потревожить. Я просто устала с дороги, - ответ как-то сам вырвался, но девушка не стала говорить, кто она. Зачем этой женщине знать все подробности, к тому же не столь интересные для нее же самой. - Тогда добро пожаловать!, - это было уже как своеобразное и приветствие, и прощание, ведь дел, судя по всему, у этой жительницы было много. Вилия улыбнулась и прошла дальше. Она ходила и оглядывалась, иногда ловила на себе взгляды людей, но это ее не пугало, ведь для них она была чужая. Но Вилия этим людям не враг, никакого вреда им точно причинять не станет, поэтому девушка пока что только прогуливалась. А вот то имя - Румина до сих пор почему-то не вылетало из ее головы также, как и вопрос: почему эти люди утратили веру в богов и как ее вернуть...
Румина: Что было главным в этом деле? Главным было – это манипулирование людьми, при этом нося нимб над головой. Аркелл, этот парень очень умён, не глуп явно, но его вечно что-то мучило. Румина знала это, она видела это, но была уверенна, что дело не в ней. Это прошлое мужчин съедает его изнутри. Прошлое, которое он бы хотел вернуть. Колдунье были знакомы эти чувства, и всё, что она могла сделать – это сожалеть ему. Прошлого не вернуть, она это поняла давно уже, после отказов богов, но теперь она живёт и идёт с ногой в будущее, но постоянно оборачивается назад в поисках утраченного счастья. Месть, желание всё уничтожить – это и есть та пустота, которую ничего не может восполнить, и твоё сердце, твои мысли постоянно возвращаются назад во времени, вспоминая всё то страшное, что случилось с тобой. Тем самым преграждая дальнейший путь в светлое будущее. Румина понимала это, и не собиралась отступать от этого пути. Она уже стала такой, мстительницей, вечной и могущественной. Румина была искусной интриганкой, все её планы были блестящими, а могуществу мог бы позавидовать любой существующий на этой земле колдун. Но, несмотря на все отрицательные качества Румины, в ней еще осталось понимание и сострадание, особенно к тем, кто к ней хорошо расположен, а никого из этих людей она не собиралась обижать, наоборот, она играла роль их идола той, кому они поклоняются, а значит, она должна заботится о них, оберегать, опекать. Поэтому колдунья даже не смела плохо обращаться с людьми. Здесь она не тиран, сейчас она освободитель. Аркелл был недоволен идеей Румины принять посланницу богов радушно. Румина поджала губы, посмотрела Аркеллу прямо в глаза и приподняла правую бровь. Она медленно поднялась со своего места и с завораживающей улыбкой произнесла, блеснув глазами, словно кошка ночью. - Да, Аркелл, это она. Это девушка и скоро она будет здесь. Сделай, как я говорю – прошу. Нам не нужно лишний раз привлекать внимание богов. Если они все разом нападут на нас, я не смогу вас защитить, и все мы погибнем. Нужно подождать, что бы они потеряли бдительность, что бы девушка сама её потеряла и поняла, что ей не грозит опасность, может, потом по добру по здраву покинет нашу деревню. Ох, не нравилась Аркеллу идея Румины, но сама Румина была довольна тем, что Аркелл не согласен с ней. Вы спросите почему? Да ответ прост, значит, она действительно добилась того, чего хотела, и люди настолько возненавидели богов и тех, кто им поклоняются, что не желают даже с ними встречаться и принимать в деревне. Была бы воля Аркелла, он бы явно прогнал путницу. Такие взгляды мужчины были, как бальзам на душу самой Румине. Он думает так, сильнейший из всех в этой деревни, как в силе, так и в моральном духе. Значит, остальные уже полностью во власти её лживых убеждений. Хотя, не пора ли человеческому населению жить своей жизнью, без веры в богов, без глупого поклонения? Румина не хотела владеть миром, она не хотела, что бы ей поклонялись. Когда-то, очень давно, она желала этого очень сильно, но тогда она встретила своего будущего мужа, влюбилась, и он навечно искоренил в ней желание владеть миром, до сих пор. Она сейчас чувствовала любовь людей к себе, она чувствовала, что главная, но это ничто по сравнению с теми чувствами, которые она испытает, когда накажет весь мир за смерть своего мужа – его уничтожением. Сначала мир падёт к ногам великой ведьмы, а затем – исчезнет. Что ж, похоже, Аркелл согласился с точкой зрения ведьмы, он сказал, что сделает так, как она сказала, и покинул её домик. Румина проводила взглядом юношу, да, хотя в его возрасте, его свободно можно назвать мужчиной, он уже был достоин этого звания. Проводив взглядом Аркелла, Румина с улыбкой осмотрела убогие стены, и вновь присела в своё кресло, она взяла расчёску и стала расчёсывать свои волосы, медленно, наслаждаясь этим процессом. Со времён этого разговора прошёл день, Аркеллу удалось подготовить людей к приходу жрицы, и ровно так, как и рассчитывала колдунья, в деревне появилась девушка. Сидя на своём деревянном кресле, Румина открыла перед собой окно, где с интересом наблюдала за невинной красоткой. Действительно она выглядела невинной во всех смыслах этого слова, и вероятней всего она даже и не знала мужчины. «Это уже интересно» - подумала колдунья, вновь приподняв бровь, и продолжала наблюдать за девушкой. Та блуждала по селению, и вот наконец-то столкнулась с кем-то из селян. Они переговорили, и Румина довольно улыбнулась. Аркелл был хорошим вождём, люди достаточно открыто обращались с ней и дружелюбно. Да, были и те, кто смотрел на неё со страхом, некоторые с интересом, некоторые с презрением. Но главное, что атмосфера хорошая, и жрица ничего не подозревает. - Какой же бог прислал сюда такое невинное создание? Спросила Румина, вот этот вопрос сейчас интересовал её больше всего. На жрицу Геры она не похожа, Гера не берёт себе невинных и светлых девушек в слуги, лишь потому, что такие привлекают Зевса, как раз хорошие светлые и добрые души. Нет, таких Гера ненавидит, значит не она. Арес? Он предпочитает только Зену, но кандидатов было много. Хотя, Румина не особо морочила себе голову этим, она всё равно скоро всё узнает. А пока, она просто понаблюдает.
GamemasteR: Покинув её дом, без задних мыслей, Аркелл отправился на улицу, где спустя некоторое время собрал народ. Он поведал им о гостье, которая несёт в селение веру, что вновь хочет обратить каждого из здесь живущих в веру в богов, что бы народ дальше продолжал фанатично отдавать им дань, поклоняться, а потом от них же и получать. Нет, больше такого не будет. Когда Аркелл объявил о приходе жрицы, да еще и о том, как в деревне её должны были принять, тут же среди народу прошёл возмущенный гул, женщины стали возмущенно кричать, никто не хотел соглашаться с Аркеллом. Парень, стоя на краю колодца, он всегда оттуда говорил, а вокруг него собралась толпа народу, все жители деревни, просто наблюдали за тем, как они стали между собой ругаться, возмущаться и прочее. Да, они говорили единое, и у них была единая цель – не пускать её в деревню. Говорили, нечего народ честной ложью покрывать, заставляя верить в лживых богов. Возмущений было предостаточно, и Аркелл пока тихо стоял и наблюдал, он ждал, когда же народ успокоиться, и заодно, он пытался придумать, как же заставить их сделать то, о чем просила Румина. Потому как народ был, откровенно говоря, настроен против этого во всех смыслах этого слова. Они не хотели и всё, они твёрдо были намерены прогнать путницу. Аркелл наблюдал за ними, пока в его голову не пришла мысль. Он поднял обе руки и призвал народ к тишине. Стоило ему только сказать, что этого хочет Румина, как все тут же затихли, конечно глаза многих горели абсолютным непониманием, некоторые даже растерялись, но перечить никто не стал, более того, люди уже начали думать, что, значит, так нужно, выходит, действительно лучше принять эту путницу. Таким образом, Аркеллу удалось утихомирить толпу. Люди пообещали, что сделают всё, как сказала Румина, и когда Аркелл их отпустил они стали расходиться по домам, и продолжали дальше заниматься своими делами. Когда народу уменьшилось, парень спрыгнул с колодца, ловко приземлившись на землю, отряхнул руки, и посмотрел по сторонам, отправился в свой дом, а ранее дом своего отца. Дело уже близилось к вечеру, и пора было отдыхать. Юноша закрыл за собой дверь, скинул с себя рубаху, бросив её в сторону на стул, а сам лёг в постель, уставший после тяжелого трудового дня. Ведь с самого утра, вместе с остальными мужчинами он работал на поле, обрабатывая землю, затем ему понадобилось очень много моральных сил, что бы настроиться на просьбу к Румине. Конечно, он так и не смог её озвучить, но вследствие этого, он еще собирал толпу, утихомирил и дал им указания. Да, сегодняшний день был утомительным, поэтому Аркелл просто отправился в постель, даже не снимая штанов, лицом в подушку, сразу же прикрыл глаза. Сегодня вечером в деревне должны были быть танцы, чаще всего на таких вот вечерах и строятся будущие супружеские пары. Хоть на Аркелла смотрело множество девушек деревни, буквально каждая говорила о нём вечерами на своих девичниках, он не обращал на это внимания, мало того он не подпускал к себе ни одну из них, прогоняя девушек, когда они пытались оказывать ему какие-то знаки внимания. Аркелл не знал, что ему мешало, музыка на улице, шум, гам смех, мелькающие тени от костра. Либо его мысли, воспоминания то, о чём он жалеет, то, что больше всего желает вернуть. Своё счастье, свою будущую жизнь с Нидорой. Как же он любил её, настолько сильно он желал прожить с ней жизнь вместе. Но всё сложилось иначе, а сердце болезненно ноет, не давая покоя мрачному Аркеллу. Он думал о ней. Каждую ночь, иногда, втихаря тайком ото всех, когда никто не видит, не слышит и не знает, он плакал. Эта ночь не была исключением. На следующее утро Аркелл проснулся с восходом солнца. В эту ночь ему снова снились кошмары. Он присел на кровати, утёр руками лицо, и посмотрел в сторону окна, в которое заглядывали первые лучи солнца. Прикрывшись рукой от яркой звезды, юноша резко поднялся, осмотрелся, потянулся, и, наклонившись к полу, поднял с неё свою рубаху. Аркелл надел её на себя, сверху свою кожаную накидку, вот и новый день, а значит, новые события. После проклятия богов, юноша встречал каждый новый день, как некий праздник, несмотря на свои ночные кошмары, потому, что приятно было встретить новый день. И всё благодаря Румине. Но Аркелл вспомнил и о второй стороне медали, сегодня должна была появиться та, о ком говорила колдунья. Что ж, Аркелл собрался и отправился на работу, вновь на поле, эту неделю, он, вместе с остальными, работал на поле. Аркелл вспахивал землю для того, что бы на ней что-то посеять, пока не услышал, пронзительный детский голосок, что звал его. Аркелл отложил работу, и повернулся в сторону, откуда донёсся голос. Мальчик как раз добежал до него, бедняга весь запыхался, ведь бежал стрем глав. - Аркелл, там… там, пришла… та, о которой Румина говорила. Она уже здесь, - сказал парнишка, еле отдышавшись. При этом Аркелл заметно посерьезнел, он выпрямился, а улыбка спала с его лица. Аркелл поблагодарил мальчика, и оставив работу сам помчался в деревню. Как только он там появился, он сразу же увидел девушку. На вид она была совершенно не такая, какой её себе представлял юноша. Она была красива, её глаза излучали странную доброту, и одета она была, как обыкновенная девушка, без всяких напыщенных божественных знаков и яркой одежды с символикой бога, которому поклоняешься. Она уже вела разговор с женщиной, но та поспешила его закончить и отошла в сторону. Остальные смотрели с осторожностью на незнакомку, при этом пытались избегать даже простого взгляда с ней. Остановившись, и понаблюдав за ситуацией со стороны, Аркелл отправился к ней, и еще не подойдя к девушеке, сказал достаточно громко так, что бы она слышала. - Вы кого-то ищете? – вопрос прозвучал резко и уверенным тоном, а Аркелл постарался натянуть откровенную улыбку. Он делал уверенные шаги к девушке, пока, наконец, не достиг её. – В любом случае, добро пожаловать.
Vilia: Делая новый шаг, девушка притягивала к себе все больше и больше взглядом, от чего ей было как-то не по себе. Она много раз бывала в других городах, но столько глаз на нее не смотрело. Вилия даже стала идти, опустив голову, потому что было слишком непривычно. Хотя, может дело все в том, что это маленькая деревушка и в ней очень редко бывают гости? Кто знает... Лекарка даже не могла предположить, почему она так сильно привлекла внимание, вроде врагом она в Греции не славилась, да и имя ее было не на слуху вовсе, никто ее практически не знал, за исключением только тех, кого она лечила. А так она была простой жрицей Асклепия, о славе никогда не мечтала, с детства хотела быть лишь врачом и слава богам, ее мечта осуществилась. Заходить в какой-нибудь дом без разрешения или какую-нибудь закусочную девушка не собиралась, не ее методы заходить куда-то без приглашения, к тому же в такой деревушке. А эти взгляды жителей даже пугали, казалось, что если Вилия сделает шаг в сторону какого-то дома, ее моментально схватят и попросят на выход. Однако все было не так плохо, не все люди смотрели на Вилию с опаской, некоторые словно ждали путницу давно, от чего на лицах появлялись улыбки. Но таковых жителей было немного, а если и были, то по большей части это пожилое население, молодежь все же сторонилась. «Первый раз чувствую себя настолько некомфортно», сделав глубокий вдох, подумала про себя жрица. Девушка не ждала, что ее встретят с распростертыми объятиями, не думала даже, чтобы ее начали встречать как свою. Оно и ясно, она здесь чужая, просто хотелось менее напряженной обстановки, Вилия пришла в это место не с целью сделать этим людям какое-то зло, ей просто интересно узнать, что произошло в этой деревне, почему люди утратили веру в богов, как это случилось и можно ли вообще что-то изменить. До последнего лекарка думала, что в домах есть раненые люди, что возможно здесь произошло что-то невообразимое, но по взглядам людей Вилия поняла, что она ошиблась, значит, дело абсолютно не в этом, никакая болезнь этих людей не настигла. «Это будет сложнее, чем я предполагала», - это был уже своеобразный вывод. Кто-то начинал шептаться о том, кто такая Вилия, многие делали даже поспешные выводы о том, что уже когда-то видели таковую девушку и уверяли своего соседа в том, что добра она с собой не несет. Лекарка даже не понимала, откуда у этих людей такая информация, и вообще с чего они взяли, что Вилия злая... Благо, что таковых людей было всего двое или трое, но остальных Вилия не слышала, да и прислушиваться не планировала. Внезапно девушка остановилась, при этом как-то даже вздрогнула, когда вместо всех этих шептаний услышала громкий мужской голос, явно обращающийся к ней. Вилия даже как-то отступила на шаг назад, так как это обращение для нее на данную минуту было слишком неожиданным. Лекарка подняла голову и увидела молодого человека, что уже был рядом с ней и приветствовал, но почему-то сначала, когда он только шел к ней, ей на мгновение показалось, что он попросит Вилию покинуть деревню, ведь взгляд его изначально был слишком серьезным. Лишь только когда парень подошел еще ближе, на лице появилась хоть какая-то улыбка, это позволило Вилии немного расслабиться. - Нет, я никого не ищу, - лекарка слегка растерялась, но потом уверено покачала головой. - Я просто проходила мимо, устала с дороги, думала отдохнуть немного здесь, если, конечно, мне позволят. Вилия решила, что не будет раскрывать истинные цели своего прихода в эту деревню, хотя и лгать не собиралась. С одной стороны она ведь действительно сказала правду, лекарка изначально собиралась остановиться в этой деревне для временного отдыха, лишь из-за поручения Асклепия ей, наверное, придется задержаться. - Спасибо, - девушка искренне улыбнулась, надеясь на то, что ее здесь также добродушно примут. По крайней мере, она была уверена, что принимать ее как-то иначе и не могут, ведь она пришла сюда с добрыми намерениями и никому зла не делала и не сделает. Пока этот незнакомец не отошел, Вилия решила задать вопрос, который ей было немного неудобно задавать, ведь она здесь чужая: - Могу ли я здесь где-нибудь перекусить, я просто очень проголодалась с дороги...?, - жрица немного замешкалась, опустила голову, при этом девушка даже слегка покраснела.
Румина: Дел было у Румины невпроворот, все же покровительство требовало отдачи, люди видели в ней спасительницу и лидера, значит, она должна была соответствовать данным стандартам, от этого никуда не денешься. Мало того, вопреки своему характеру, Румина не окружила себя слугами, ей ничего не подносили, не передавали, не прислуживали. Наоборот, она даже не позволяла людям это сделать. Настолько колдунья изменяла, во-первых самой себе, для достижения своих целей. Они были выше, чем глупое желание, что бы тебе кто-то прислуживал, к тому же это место – не шикарный дворец с роскошными диванами, великолепными яствами, потрясающими спальнями. О нет, это обыкновенная деревня с деревянными домиками, небольшими, построенными под количество людей, проживающих в них. У Румины был не слишком огромный, но и не маленький пустующий дом, этот дом ей выделил Аркелл. Это жилище принадлежало его отцу и матери, да и он здесь провёл детство, но, к свадьбе со своей девушкой, мужчина построил новый дом для себя и неё, там он сейчас и жил. Ведьме оставил этот дом, Румина не была против, наоборот, даже ей начинала нравится эта простота. И вот, пред тем, как лечь спать ночью, Румина уверила себя в том, что следующий день должен быть богат на события. На какие события мы узнаем, чуть позже. Сейчас, дунув на свечку, что стояла в блюдце, Румина потушила свет, и в белой длинной ночнушке легла в постель, её темные локоны, моментально расползлись по белой подушке. Кровать была твёрдой, откуда в такой деревни возьмутся мягкие широкие матрасы. Но, Румина была готова пожертвовать многим для достижения своей цели, даже собой. Тому, к чему она стремиться не должна помешать её собственная нравственность. Казалось, что этот план вообще безупречный, и особенно сейчас, всё шло, как по маслу. Да, боги всполошились, деревня потеряла веру в Асклепия и сейчас, отличная возможность подозвать сюда кого-то из своих жрецов, что бы убедить людей веровать в себя. Первая пошла, спустя некоторое время Румина узнала, что это была жрица Асклепия, а узнала колдунья об этом очень странным способом – ей приснилось. Никогда еще Румине не снились вещие сны, но она слышала об этом. Это дар, дар для пророков таких, как оракулы, ведьмам и прочим существам редко удаётся достичь этого. Вещие сны приходят лишь тогда, когда человек отказывается от своих вкусов, от материальной зависимости, от шикарной жизни, отделяется и отказывается от мира, в котором жил, отбрасывает то, без чего невозможно жить. Румина не стремилась к вещим снам, просто потому, что ей они не были нужны, с помощью своих сил и колдовства она спокойно могла узнать то, что хотела, но сейчас это вышло как-то само собою, что было очень странным. Сон был не длинным, если он вообще был, просто знание того, что девушка – жрица Асклепия пришло из ниоткуда. Утром, Румина проснулась с первыми лучами солнца, и первое, что можно было заметить на её лице – непонимание. Девушка нахмурилась, откинула одеяло, и встала с постели. Она подошла к зеркалу, посмотрела на себя. Видимо, ночью, Румина сильно ворочалась, так, как на голове было неопрятно, а в ночнушке, она выглядела так просто. Ведьма приподняла правую бровь. - И это всё, что нужно для того, что бы стать оракулом? Румина смотрела на себя, словно изучала, каждую клеточку своего тела, но всматривалась она в основном в свои глаза. Колдунья опустила бровь. «Оракулы зависимы от богов. В этом ваша слабость, мне этот дар не нужен» - подумала Румина, провела рукой по своим волосам, и теперь они вновь были красиво уложены расчесаны, а её блестящие черные локоны волнами спадали на плечи. Румина улыбнулась, и посмотрела на своё тело. Весь вид портила белая мятая ночнушка. Ведьма хотела щелкнуть пальцами, что бы на ней оказалась другая одежда, но Румина наткнулась глазами на это самое простое синеватое короткое платьице, что аккуратно висело на спинке стула, и сапоги, что лежали под стулом. Девушка посмотрела на себя в зеркало, еще раз, а потом перевела взгляд на стул, подошла взяла платье, что было похоже скорее на кусочек ткани, что бы прикрыть себя. Ну, Румина же играла роль обычной девушки, если идти, так идти до конца, обычным способом, без всякой магии, колдунья надела это платье, расправила его по фигуре, поправила в груди, посмотрела на себя в зеркало, платье сидело на ней хорошо. Румина вновь наклонилась к стулу, взяла поясок, и надела его. После одела сапоги, надо заметить свою самую нелюбимую вещь. Румина предпочитала либо изящные туфли, сандалии, но никак не закрытые грязные сапоги. Также в её ушах не было серьг. Сегодня Румина решила на голову надеть небольшую повязку, почти, как платок, но эта повязка лишь сдерживала волосы, как обруч, что бы они не падали ей на лицо. Теперь она готова. Румина отправилась на кухню, приготовить себе завтрак, точнее зелье, что испробует, как на завтрак, она взяла тарелку, немного порубала какой-то травы. Забросила в тарелку, обернулась к очагу, на руке наколдовала огонёк и отправила его лететь к очагу, тут же дрова загорелись ярким огнём, а вода в кастрюле стала разогреваться. От работы Румину оторвал стук в дверь. Она оставила работу, вытерла запачканные руки от полотенца, и вышла на порог. На крыльце стояли двое молодых людей. Ктифий и Сцилла. Они хотели пожениться, и пришли просить разрешения у Румины. Колдунья обвела строгим и загадочным взглядом пару. - Ваша семья не против вашего союза? Спросила женщина. - Нет, не против, они нас к тебе отправили. Румина, ты наша покровительница, и мы бы хотели, что бы именно ты провела свадебную церемонию и поженила нас. Нам больше не перед кем свидетельствовать, только перед тобой. Колдунья улыбнулась, и согласилась, но сказала, что обвенчает молодую пару завтра. Сегодня у неё другие дела, а именно – прихожанка, жрица, посланная Асклепием. Пара согласилась с Руминой, и они пожелали колдунье хорошего дня и ушли по своим делам. Румина закрыла за собой дверь и вновь вернулась на кухню, как раз вода вскипела. Колдунья взяла тряпку, и сняла кастрюлю с костра, и налила в тарелку воды, затем взяла ложку размешала, из мешочка, что висел у неё на поясе, она достала несколько пылинок бросила а тарелку, и оттуда пошёл серый дым, тогда Румина добавила еще какой-то крупы, а после перемешала и выпила. Это было зелье. Колдунью крайне встревожил её вещий сон. Вещие сны обычно шлют боги, почему оракулы зависимы от богов, потому что именно боги с ними контактируют, боги ими управляют. Румине не нужно было что бы кто-то из них, кто бы это ни был, благодаря этому добрался до её планов. - Глупцы, я отказалась от всего, что люблю не для того, что бы достичь отрешенности от мира и тем самым получать от вас вещие сны. Нет, не дождётесь, они мне не нужны. Допив последний глоток, Румина приподняла голову, с закрытыми глазами, а когда открыла, они блеснули сиреневым цветом. Больше боги не смогут даже таким образом пробраться к ней в голову. Закончив с такой процедурой, колдунья решила отправиться туда, куда в первую очередь захочет попасть гостья. Румина вышла из дому и пошла в таверну, она вошла в помещение, поздоровалась со всеми и с хозяином и отправилась наверх, на балкон. Никто не задавал Румине лишних вопросов. Там, стоя на балконе, положив руки на деревянные перила, сверху, женщина наблюдала за Аркеллом и девушкой, которую он куда-то проводил. А взгляд Румины был испепеляющим, внимательным и наводил на страх. Незнакомка могла почувствовать даже некую неловкость, если она была чувствительна.
GamemasteR: Дружелюбие, улыбка, тёплая встреча. Всё это, должен был сделать Аркелл, так посоветовала Румина. Но не хотелось носиться с этой девчонкой, марионеткой богов, наоборот, в душе Аркелла, с каждой минутой горело всё больше и больше желание избавиться от неё, любым способом. Конечно же не убийством, но её можно было бы спугнуть, и она сама ушла. Но нет, если так подумать, то Румина была права и действительно, если бы народ как-то прогнал посланницу богов, то они бы разгневались на них, и кто знает, что тогда будет. Скрипя зубами, пытаясь запихнуть собственную юношескую гордость подальше, Аркелл реши сделать скидку на то, что так будет продолжаться не долго. Он пытался держать на себе искреннюю маску добродушия, но, видимо, у него это мало получалось. Хотя, кто знает. Но актёр из парня был очень плохой, потому что человеком он был прямым, он не увёртывался, не уходил от ответов, мало того, никогда не врал, всегда был честен со всеми, иногда из-за этого его даже избивали. Не в деревне, конечно же. Однажды, было такое время, когда правитель Амфиполиса собирал со всех деревень дань, уводил скот, забирал зерно, и приходилось голоlать. Так вот, подписав пергамент, на котором все жители деревни оставили свои подписи, с этим листком бумаги, парень отправился по другим деревням Амфиполиса. Когда он насобирал нужно количество подписей, Аркелл пошёл в Афины и нашёл там адвоката, кто мог бы предъявить обвинение царю от имени афинского суда. Но никто там, за это не взялся. Его отправили куда подальше, посмеявшись над ним. Но парень не сдавался, он всё же пытался добиться благодетели для Амфиполиса, ведь на минуточку, ранее Амфиполис был всего лишь деревушкой, такой же, как и его родная, без правителя, только со старостой, кто был в ответе за всех людей и процветании жизни в деревне. Только спустя некоторое время деревушка превратилась в маленький городок, со своим правителем и огромной территорией, в которую входило еще несколько деревень, в том числе и деревня Аркелла. Так вот, в Афинах его высмеяли и выставили за порог, но он старался добиться того, зачем пришёл, и в итоге, оскорблённый юноша, высказал юристам, адвокатам и прочей знати в белых халатах с аристократическими лицами, что о них думает. За это местные вышибалы конкретно избили парня. И не один это такой случай был, но в итоге Аркелл добился своего, он нашёл нужного человека, и теперь деревня отдаёт не всё, а лишь малую часть того, что необходимо для казны Амфиполиса. Поэтому сейчас ему очень сложно было лгать, он понимал, что это, прежде всего, не уважение к себе, а потом к человеку, которому лжёшь. Здесь жрице не были рады, она и сама, видимо заметила, даже Аркелл почувствовал её неловкость. Но что бы обеспечить ей комфортность парень её слегка приобнял за спину, улыбнувшись произнёс: - У нас есть таверна, там вы можете перекусить, а вот что касается ночлега, - Аркелл остановился и задумался. Он сложил руки на груди, правой ладонью, слегка нервно бил себя по плечу, и невольно поднял взгляд к верху, там стояла Румина и смотрела вниз, на них. Казалось, у самого юноши всё внутри перевернулось, он подумал, что что-то делает не так, тут же перевёл взгляд к земле, незаметно для спутницы сглотнул. – К, сожалению, комнаты у нас не сдаются, потому что трактир нам ни к чему, вы же видите в какой мы местности живём, вокруг один лес, а к городу еще долго идти. Сюда редко приходят путники, да и не обращайте внимания на странные взгляды людей. Просто, действительно здесь редко появляется кто чужой, очень редко, поэтому ваш приход просто нас очень удивил, и мы рады такой гостье, как вы. Затараторил Аркелл, добродушно улыбаясь. «Выходит, я умею лгать» - подумал Аркелл. – «И это так просто». Он сам поражался себе, неужели он, человек, слова, человек дела, вот так просто солгал. Совсем, как в детстве, когда нашкодил, но тогда его родители хорошенько пороли за ложь, и юноша на всю жизнь усвоил этот горький урок. А теперь, он лжёт. Но так нужно было, во благо деревни, только это успокаивало Аркелла. Он встал перед девушкой, перекрыв её дорогу, и пожав плечами, сказал: - Поэтому, как вы понимаете, у нас нет трактира. Но, я могу вам предложить свой дом, в качестве жилища, - парень сделал паузу, так как на его щеке незаметно дрогнул мускул. Он собирался поселить её в свой дом, обитель, что должна была стать храмом его семейной жизни. Аркеллу это давалось с таким трудом, но он всё переборол внутри, в себе, на лице он был спокоен, и его манера, с которой он вёл теперешний диалог, явно к себе располагала. Но глаза, они излучали что-то, чему нельзя было поверить. Они не светились, как его яркие речи, глаза парня были серьезны и холодны. Но, будем надеяться, что это его не выдаст. Аркелл указал на вход к таверне, к которой они подошли, и протяну руку, слегка склонив голову. – После вас. Улыбнулся парень, и после того, как жрица сделала несколько шагов вперёд, Аркелл посмотрел наверх, туда, где в одиночестве стояла Румина, взглядом он спросил, правильно ли он всё делает и ведьма лишь кивнула. Тогда Аркелл поджав губы, сделал несколько широких шагов, тем самым поспешил догнать прекрасную жрицу. Вместе они вошли в таверну, тут же на неё обратились взгляды мужчин и женщин, сидевших здесь на обеденном перерыве. Внимательные взгляды, подозрительные. Но как только эти люди посмотрели на строгое и требовательное лицо Аркелла, они также натянули на себя улыбки, насколько это было возможно, и отвернулись от гостьи, дальше продолжая разговор между собой. Аркелл, вместе с Вилией последовал к стойке. Хозяин заведения, что потирал стаканы, посмотрел на Аркелла, улыбнувшись правым уголком рта, кивнул девушке. - Кирс, дай-ка нашей гостье отведать твою лучшую во всей Греции баранину и вина, - сказал Аркелл. Кирс посмотрел на старосту, следом на девушку, потом вновь на старосту и хмыкнул. - Я не так приветлив, как горожане, кто платить будет? – хриплым голосом спросил он. Аркелл не любил этого человека, еще, когда был мальчишкой, но так уж сложилось, что от Кирса не избавится, пока сам не помрёт, а вроде как возраст еще не тот, да, ему за пятьдесят лет, но это слишком рано для того, что бы отправиться по ту сторону. - За мой счёт, - спокойно добавил Аркелл, тогда опершись локтём об стойку, он развернулся полуоборота к жрице. – Может, вы еще чего-то желаете? Кстати, меня зовут Аркелл, я староста деревни. Сказал парень и улыбнулся, вроде как у него получилось создать хорошую и доброжелательную атмосферу дружелюбия и радушия. Он очень стремился к этому, во-первых, что бы не вовлечь деревню в неприятности, а во-вторых, не будем скрывать, что бы Румина была довольна им. К этой женщине он пылал странными чувствами. Аркелл трепетал перед ней, как перед богиней, как перед чем-то великим, но и в одно и тоже время, желанным. Но юноша боролся с собой и оставлял подобные мысли далеко в заслонках своего сознания.
Vilia: Люди все также продолжали наблюдать за девушкой, правда, некоторые уже начали возвращаться к своим делам, потому что к Вилии подошел этот, как оказалось, гостеприимный человек. Единственный, кто решил к ней подойти и поприветствовать лично. Как Вилия и предполагала, в деревню редко наведываются гости, именно поэтому жители этого места так пристально сверлили взглядами незнакомку. Вилия немного расслабилась, по крайней так некомфортно, как в первые минуты пребывания здесь, она уже себя не чувствовала. Пока парень говорил, Вилия слегка отвлеклась, она просто осматривала эту местность, встречалась взглядами с некоторыми людьми, что до сих пор смотрели в сторону девушки. Подсознательно лекарка даже пыталась понять, почему эти люди утратили веру в богов, ведь все у них было в порядке, ни разгромов, ни пожаров, ни засух, ни голода, все, как и в обычной деревне. При всех этих мыслях Вилия не забывала слушать то, что ей говорил этот житель, но как только он дотронулся до нее и даже слегка приобнял, Вилия вздрогнула, так как этот жест для нее был неожиданным. «Спустившись на землю» и перестав думать пока что о проблеме, из-за которой Асклепий послал ее сюда, Вилия улыбнулась этому молодому человеку. - Спасибо за гостеприимство. Я надеюсь, что не стану вас так сильно обременять, да и надолго здесь, уверяю, не задержусь, чтобы не доставлять вам каких-то неудобств. Заходя в таверну, Вилия слегка обернулась, когда ее пропустили вперед, и она заметила, что парень быстро куда-то посмотрел, но значения этому девушка не придала. Ничего такого странного в этой оглядке не было, поэтому лекарка просто вошла внутрь, чем притянула к себе новые взгляды людей. И вновь Вилия немного замешкалась, она как-то даже с места сойти не могла, потому что было бы неудобно чувствовать себя как дома, учитывая то, что она здесь никому не знакома, она здесь просто чужая. Но легкое волнение прошло, когда люди заметили рядом с Вилией своего человека, может, именно поэтому они перестали разглядывать странницу и переключились на свои обеды, да разговоры. В любом случае девушке стало комфортней. Она присела у стойки вслед за Аркеллом, но пока что сидела молча, лишь также как и на улице оглядывалась. Лекарке было интересно посмотреть, как живут эти люди, какие у них таверны, дома, все было любопытно. Только когда Аркелл начал заказывать для Вилии обед, и заведующий этой таверны спросил, кто будет платить, девушка уже хотела отказаться от столь емкого заказа, ведь ей бы хватило и маленькой тарелки какой-нибудь похлебки. Вилия только было открыла рот, чтобы сказать, но Аркелл ее опередил, сказав, что стоимость всего этого будет включена в его счет. - Спасибо, - посмотрев на парня и улыбнувшись краешком губ, проговорила девушка. - Нет, больше ничего, вы и так заказали довольно-таки большую для меня порцию, - с этими словами девушка еще более улыбнулась. - Рада знакомству, меня зовут Вилия. Расправляясь потихоньку с обедом, девушка начинала принимать более серьезное выражение лица. «Хм… значит он староста этой деревни, понятно теперь, почему именно подошел ко мне. Надеюсь, здесь все такие гостеприимные, а то как-то начинают пугать все эти взгляды… ох… и куда ты послал меня Асклепий…», - думала про себя Вилия, при этом даже как-то опустив взгляд. Хоть она и не хотела узнавать так быстро, что здесь произошло, ведь явно никто ничего четкого пока что не скажет, а уж чужому человеку так и вовсе настолько быстро не откроется. К тому же все эти взгляды... постоянные взгляды, которые не вдохновляют на разговоры просто потому, что неудобно. Еще перед тем как войти в таверну, девушка почувствовала очередной взгляд, только уже более пристальный, особенно когда обернулась, да только она обратила внимание на Аркелла, не более того и сочла это очередным взглядом какого-нибудь жителя, поэтому значения не придала, да и не собиралась. После этой легкой задумчивости, Вилия решила начать издалека: - У вас здесь довольно мило и уютно, еще раз благодарю за гостеприимство, - не громко говоря, Вилия уже отставила тарелку. - Правда, немного неловко, что все так смотрят, шепчутся, но, видимо, это действительно из-за того, что к вам редко заходят гости. Я все понимаю. Девушка немного задумалась, она размышляла, как бы получше задать вопрос, чтобы ее не только не обвинили в том, что она лезет не в свое дело, но и не поняли даже, к чему она ведет. Вилия не знала, сможет ли сделать так, как хочет, но лекарка рискнула: - Прошу прощения за свое любопытство, но просто еще когда я шла сюда, - Вилия стала говорить более тихо, лишнее внимание она не хотела привлекать. - Я слышала, что у вас здесь что-то произошло, правда я так и не поняла, что именно. Вилия потерла левую руку и посмотрела на Аркелла. Естественно лекарка не рассчитывала, что он ей все расскажет и расскажет ли вообще, просто хотелось узнать, так ли это на самом деле или нет, действительно ли здесь что-то было, может, Вилия тогда и поймет, почему люди утратили веру в богов. Пока что же она ничего не знала, кроме этого, ведь Асклепий ничего не сказал, просто исчез, отправив девушку в деревню.
Румина: Иногда Румине просто хотелось спалить этих твердолобых, и тупых людей, тех, кто не может просто нормально улыбнутся, и сказать: здравствуйте. Румина же за ранее предупредила о том, что будет гостья, нет, всё равно находились те, кто мог её спугнуть, хорошо хоть сейчас всё было в порядке и шло, как по маслу. Румина не отличалась любовью к людям, мало того она их ненавидела, как и богов, но за столько столетий, именно на них у Румины накопилось больше злости. Почему? Ведь это не боги, а люди убили её мужа, хладнокровно спалив его на костре. Да ответ прост, боги – они всемогущи, они могут вернуть кого-то с того мира, они могли бы его вернуть, и Румина обратилась к самому Зевсу, но он отказал! Мало того, попробовал еще соблазнить её, но получил конкретный отказ. Нет, никто из богов не хотел ей помочь, хотя мог. Да, тела её мужа уже не было, его сожгли, но Румина с помощью своей магии смогла бы восстановить его тело, а боги вернули его душу. Но нет, они отказались, и постепенно. Благодаря горю, очистившейся душой Руминой овладевала ненависть. Так вот, ей настолько хотелось сейчас уничтожить этих людей, тех, кто не смог взять свою волю в кулак, и, чёрт возьми, глянуть нормально, просто хотелось их сжечь. Не секрет, что любимое средство убийства у Румины – это сжигание своей жертвы, когда так еще жива. Ведь так умирал её муж, и пока умирал, он просил ведьму не ненавидеть их, но она не могла… горе сильнее, прошлая злобная сущность победила, а ведь этой женщине просто рядом нужен был кто-то, кто будет любить её. Он, её муж сделал её доброй. И с его смертью всё закончилось. Сейчас Румина стояла на балконе, и внимательно наблюдала за тем, как старательно Аркелл исполняет свою роль. Действительно, он был бесподобен. Колдунья знала его принципиальность, и то, что этому человеку сложно переступить через себя, но он сделал это. Когда мужчина поднял взгляд на колдунью, словно искал некой помощи, Румина лишь задрала голову, ожидая, что же он предпримет дальше, а в это время подул ветер, и она что-то почувствовала. Румина напряглась, нахмурилась, и посмотрела в сторону, откуда дул ветер. «Кто-то идёт» - промелькнуло в голове у ведьмы, но она не чувствовала ни божественных способностей ни бога, ничего. Человек. Колдунья поджала губы. «Ну что ж, посмотрим, гостья, привела ли тебя в эту деревню удача, либо смерть», - Румина хищно усмехнулась, и вновь перевела взгляд на пару внизу. Как раз в этот момент Аркелл предложил жрице свой дом. Румина оценила этот жест, она приподняла бровь, и чего скрывать, действительно гордилась Аркеллом, за этот поступок. Такого она от мужчины не ожидала. Девушка прошла немного вперёд ко входу в таверну, а Аркелл, посмотрел вновь на Румину, спрашивая, одобряет ли она такой жест. Румина с беспристрастной и холодной маской на лице кивнула, тогда староста отправился вслед за девушкой, продолжая ухаживать за ней, как за гостьей. «Молодец, Аркелл, продолжай в том же духе» - про себя сказала Румина с хитрой улыбкой на лице, она находилась, словно на седьмом небе от блаженства, её план, всё шло так хорошо, а значит, она вполне могла доиться своей цели. Колдунья, слегка ударила по деревянному перилу, и с довольной улыбкой прошла мимо по балкону, спустилась по ступеням, что вели вниз, к таверне. Как только Румина оказалась в салоне, она посмотрела на каждого внимательным взглядом, оценивая то, как народ ведёт себя. Каждый из людей под строгим взглядом Румины напрягся, но некоторые кивнули ведьме головой, в приветствии, Румина улыбалась холодной улыбкой, также кивнула, потом наткнулась глазами на тех, кого искала, жрицу и Аркелла. Как раз, когда Румина подходила, они представились перед друг другом, девушку звали Вилией. Вместо того, что бы подойти к ним, она зашла за стойку, рядом с владельцем таверны, словно там было её место. Румина сделала вид, что ищет на полках что-то, а хозяин таверны не задавал никаких вопросов, дальше протирал стаканы, иногда почёсывая усы. Когда Румина нашла нужный горшочек, с чёрным молотым перцем, она обернулась и столкнулась взглядом с Вилией. Колдунья долго и пронзительно смотрела на неё, после чего поставила кувшинчик на стойку, оперлась локтями об неё и посмотрела на Вилию, потом на Аркелла. - Аркелл, это наша гостья? Поинтересовалась Румина, которая уже начинала вести свою игру. - Что же вы так, у стойки, стали, пойдемте, вон там есть свободные столик и место не плохое, лучшее в этой таверне, вам понравится. Сказала колдунья, и вышла из-за стойки, взяла Аркелла за рукав и девушка также, повела к тому столику. На самом деле, ведьма вмешиваться в ход разговора не собиралась, но Вилия задала Аркеллу вопрос о том, ничего ли не происходило в деревне, вот как раз в этот момент колдунья решила вмешаться. Она усадила жрицу и старосту действительно за лучший столик в этом заведении. Теперь она знала, что в любом случае станет участницей этого разговора, отерев руки об тряпицу, которую прихватила со стоки. Румина присела вместе с Аркеллом и Вилией. - Баранину сейчас поднесут, её еще готовят, а пока, мы с вами погорим. Не часто здесь можно встретить гостя, расскажите нам, откуда вы, и куда путь держали? Румина закинула ногу на ногу, и смотрела на жрицу пронзительным, но спокойным обычным взглядом, что-то зловещее сложно было рассмотреть. Конечно, в колдунье таилась какая-то загадка, но она откровенно улыбалась, и глаза светились восхищением. Почему восхищением, да всё просто, здесь не бывает гостей, но она появилась, вот откуда и восхищение, лживое, но профессиональную ложь сложно рассмотреть. Румине даже понравился такой расклад дел, всё прошло не так, как она планировала, но ей это нравилось.
Маргарит: Путешествовать Маргарит, наверное, любила больше всего на свете, возможно даже больше, чем воевать. Приключения - смысл ее жизни. Многие годы она странствовала, открывала много нового для себя. Маргарит не любила надолго задерживаться на одном месте и много где успела побывать. Но теперь, когда она познала мир, ее с неописуемой силой тянуло домой. Нет, она не собиралась доживать свои годы на родине, она была еще слишком молода для таких мыслей. Но все же, очутится на родной земле, хоть на денек, она желала всеми силами души. Окончательно решив отправится на родину, Маргарит поспешно села на своего верного коня и отправилась в Амфиполис. Наконец-то, после очередной трудной дороги, Маргарит была почти у цели. Не доезжая до Амфиполиса, она оказалась в знакомой ей деревне. Отец изредка ходил сюда к родственникам и, бывало, брал свою единственную доченьку с собою. Она здесь была в глубоком детстве, и то пару раз. До Амфиполиса оставалось не так уж много, но конь, как и сама Маргарит, нуждалась в отдыхе, к тому же припасы еды и воды закончились. Маргарит слезла с коня и вытерла пот со лба. Взяв коня за поводок, медленным шагом Маргарит отправилась к таверне. От усталости в глазах темнело а голова отказывалась соображать. Маргарит мучала жажда, тело ломало от боли, клонило в сон. На протяжении нескольких дней, ей приходилось лишь мечтать о удобной кровати, спать приходилось на голой земле, если это можно было назвать сном. Она просто ложилась на несколько часов, закрывала глаза и погружалась в свои мечты. Немного помедлив, Маргарит направилась прямиком к входу в таверну и начала рассматривать лица, которые устремили на ней взгляд. Зачесав локон за ухо, Маргарит не спеша привязала коня рядом с таверной и вошла во внутрь. Некоторые лица задержали на ней угрюмый взгляд. Маргарит очень устала с дороги, и решила что причина этих многозначительных взглядов - ее растрепанный вид. Поправляя прическу легкими движениями руки, от чего не было толку, Маргарит устроилась у стойки. За стойкой стояли хозяин таверны, потирая стаканы и очень красивая девушка, которая держала в руках кувшинчик и посматривала в сторону юной посетительницы. Маргарит бросила умоляющий взгляд на хозяина заведения. -Стакан воды, пожалуйста! Воительница задумчиво опустила взгляд вниз и добавила: -И еще, около вашей таверны я оставила своего коня. Он устал с дороги и я бы была невероятно благодарна, если бы его накормили. Маргарит устало положила голову на стойку и закрыла глаза, прислушиваясь к отдаляющим шагам. Но услышав громкий голос хозяина заведения, вздрогнула. -Я надеюсь, вы не думаете что все эти услуги бесплатные? - Прошу прощение, но у меня нет чем расплатится. Но вы же не откажете в помощи молодой девушке? Как смогу раздобыть деньги - я вам все верну. Натянув фальшивую улыбку, Маргарит вопросительно двинула левой бровью.
GamemasteR: Вилия, пришедшую в деревню жрицу звали Вилия, похоже, она действительно несколько расслабилась, и уже не была напряжена как ранее благодаря резким и не достаточно приятным взглядам местных жителей. Она сказала, что останется здесь ненадолго и это удивило Аркелла, ведь Румина говорила обратное, колдунья четко сказала, зачем Вилия придёт в деревню, что бы навернуть людей в веру к богам, обратно возвратить их в мир верующих, и вновь навязать им какого-то бога. Но нет, этого не хотели люди, этого не хотел Аркелл, и в этой ситуации в голове у парня возникло две мысли: либо жрица думает, что всё так просто, и она быстро справится с поставленной перед ней задачей, либо она просто мимо проходящая и Румина ошиблась. Но смущало только одно: Румина никогда не ошибалась. За всё то время, сколько они знают колдунью, она ни разу не ошиблась. Конечно, люди не сразу узнали, кто она такая, и что в ней есть магические силы, не сразу поверили ей в то, что боги не нужны, что можно жить без них. Но когда ведьма продемонстрировала свою магическую силу, равную богам, силу, которая не является божественным даром, люди поверили, в первую очередь в неё, а потом уже в себя и отказались от веры в лживых богов, что забрасывают тех, кто их любит проклятиями за неизвестные грехи. После того, как девушка представилась, на лицах обеих заиграла глупая улыбка. Аркелл не знал, что дальше говорить, видимо, незнакомка также. Поэтому между ними образовалась неловкая пауза, и парень чувствовал это, можно сказать всеми своими внутренностями, он даже слегка склонил голову на бок, опершись локтём об стойку, положил свою голову, якобы на руку, но в это время он почесал затылок, и вновь улыбнулся, от чего его веснушки показались еще ярче. Видимо, Вилие надоела эта пауза, и она заговорила, чем спасла всё положение. Аркеллу не было неудобно не потому, что она нравилась ему. Да, девушка она была симпатичная, красивая, с добрыми глазами, что свидетельствовали об открытости её души, но сердце парня было слишком забито для того, что бы впустить туда еще и третью женщину. Он любил свою погибшую невесту, кусочек в его сердце заняла Румина, в чём он боялся и себе и ей признаться, для остальных места там уже нет. Поэтому неловкость, которую он почувствовал, возникла лишь потому, что он не был опытным лгуном, он всегда говорил правду, и никогда не уходил от ответа. А сейчас, врал, даже его взгляды враньё, его улыбка – ложь, и его приветствие – не правда. Из-за этого ему неловко было смотреть даже в её глаза. Но он преодолеет это всё, только ради своей деревни. Как-то Румина сказала, что иногда, приходиться лгать, для того, что бы добиться высшего блага, так делали много царей, великих правителей, иногда без ложи просто не обойтись, также, как и без правды. Но не знал юноша, во что ввязался, когда впустил прелестную ведьму в сердце не только своё, но еще и каждого селянина, также, как и не ведал о том, что будет дальше. «Ну вот, пошла, вынюхивать» - подумал Аркелл, выслушав короткую речь Вилии и собственно её вопросы, он только открыл рот, что бы ответить, но увидел, что уже, за стойкой стояла Румина, в поисках чего-то. Староста посмотрел в её сторону, и не мог отвести взгляда, хоть сейчас и должен был ответить Вилие, но всё его внимание было на Румине. Сначала он посмотрел на её волосы, локоны вьющихся волос ведьмы аккуратно лежали по всей спине, красиво уложены, платье хорошо сидело на фигуре, а её длинные стройные ноги не могли не привлечь внимания. Так некоторое время он наблюдал за ней, пока Румина сама не обернулась и направилась к ним. Вот, она уже здесь, а парень глубоко вздохнул, он все же не хотел, что бы кто-либо догадался, или узнал о том, что у него там, в голове творится, а творился беспорядок. И да, вечно в голове у мужчин начинается полный кавардак при виде прекрасной женщины. Словно нож, воздух рассекли слова Румины, она обратилась к нему, он дернулся и пришёл в себя, глядя уже прямо в зелёные глаза колдуньи. - Да.., - растерянно протянул Аркелл, он не знал, что говорить дальше. – Её зовут Вилия. Всё, что смог сказать Аркелл, он даже испугался, если Румина решила встрять в разговор, значит, вполне возможно, что он сделал что-то не так, а огорчать её он не хотел, совсем не хотел. Но, Румина вмешалась, а Аркеллу осталось только наблюдать. Она любезно предложила им сесть за столик, Аркелл улыбнулся, и позвав взглядом за собой Вилию, отправился вслед за Руминой, там они сели в укромном уголке за чистый столик. Да, это было любимое место Румины, поэтому именно этот угол всегда пустовал, никто не занимал столика колдуньи чисто из уважения к ней. Аркелл подошёл к столу, отодвинул стул и предложил Вилие присесть, затем ту же процедуру проделал и для Румины, и лишь после того, как сели девушки, он присел сам, всё также сохраняя спокойствие, и молчал. Впрочем, в отличие от Аркелла, Румине не приходилось долго искать слов для беседы. Она сразу же стала вести разговор с Вилией, а сам староста просто осматривал взглядом таверну, пока двери не распахнулись, и в проходе оказалась очаровательная воительница с яркими волосами, но по виду она была очень уставшей, а что самое главное – не здешней. Аркелл, даже напрягся от удивления, и глаза его округлились, растерянным взглядом он посмотрел на Румину, затем на девушку, что уже беседовала с Кирсом. Кстати говоря, о Кирсе, он иронически хмыкнул, и этот смешок был похож скорее на рычание, после этого он поставил стакан на полку, а сам обернулся, положив тряпку на стойку, опершись правой рукой об неё, а левый кулак он положил на свой бок. - Я похож на добродетель, или благотворительный фонд? Либо плати сейчас, либо иди, поищи, где поесть за даром в другом месте, - грубо ответил хозяин таверны, и отвернулся, тем более девушка уже положила голову. Видать, заснула. Но это не волновало мужчину, он продолжал заниматься дальше своим делом. Содержать такую деревню было не прибыльно для него, и отдавать еду за даром, полагаясь на человеческую честность он тоже не мог, поэтому и не получал особого удовольствия от ведения своего бизнеса. Но что поделаешь, раз уж дана таверна, не перевезёт же он её в сам Амфиполис, там-то его вмиг разгромят остальные, мало того, он и не составит им конкуренции. Поэтому он отказал уставшей путнице, заодно решил сыронизировать, нашёл взглядом в салоне Аркелла и крикнул: - Аркелл, может, и эту накормишь за свой счёт? Тоже ведь гостья! Староста в этот момент готов был убить Кирса. Аркелл, сжал кулаки под столом, и сцепил зубы, так, что явно это стало заметно на его скулах. Парню ничего не оставалось делать, он встал, и твёрдыми уверенными шагами направился к стойке, глядя на владельца таверны недобрым взглядом, хотя это Кирса, казалось, и не волновало. Он отвернулся и дальше занимался своими делами, затем отлучился на кухню, проверить, как там идёт приготовлением баранины. А Аркелл уже стоял над воительницей, изучающее глядя на неё. Он не знал, что делать, да и кто она такая. Что-то путников у них здесь прибавилось. Тогда староста дотронулся до плеча красавицы, таким образом, привлекая её внимание к себе. - Не переживайте, я за всё заплачу. Добро пожаловать в деревню, и не обращайте внимания на него, он старый ворчун, к тому же еще и жадный до невозможности, - спокойно проговорил Аркелл, подмигнув воительнице. Вот с ней он говорил откровенно, с задорной улыбкой, лично у парня она подозрений не вызывала, если о ней не заговорила Румина, значит, эта девушка обыкновенная путница и вреда деревне не принесёт. – Пройдемте, к нам, за столик, еду вам поднесут.
Vilia: Решив поступить немного иначе и подойдя с вопросом издалека, Вилия надеялась, что Аркелл расскажет ей хоть что-нибудь, что поможет девушке сделать какие-нибудь выводы, понять, что на самом деле здесь произошло и может даже попытаться сделать что-нибудь, чтобы исправить ситуацию. Ведь именно для этого Асклепий послал ее сюда. Ее верить в богов - это невозможно, хотя нет, возможно, но Вилия считала это неправильным. Конечно, олимпийцы не всегда могли прислушиваться к мнению людей, не всегда им помогать, Вилия и сама иногда думала, что эти боги любят только себя, а на простых смертных им плевать, но все же после девушка уверяла себя в том, что это не так. Боги есть и не всегда они так плохи. Взять, например, того же Асклепия, Вилия уважала его, училась у него, ведь он помогает людям, он их лечит, дарит здоровье, а это уже немало важно. Конечно, каждый человек в чем-то винил того или иного бога или богиню в каких-то грехах, но тем не менее не отворачивались от них, а в этой ситуации девушка не понимала, что же произошло в деревне, что заставило людей забыть богов. Вилия и не заметила, как отвлеклась, погрузилась в эти мысли и даже как-то забыла, где находится. Ее колыхнул голос Аркелла, который произнес имя девушки. Именно в этот момент лекарка встряхнула головой и, подняв взгляд на Аркелла, стала чаще хлопать ресницами. Вилия заметила рядом с ним девушку, которая сверлила ее взглядом, из-за чего лекарка даже как-то на мгновение опустила голову, но после посмотрела на незнакомку, и когда она спросила Аркелла про гостью, Вилия мягко улыбнулась. Девушка предложила пересесть за столик, и Вилия сначала даже удивилась, почему в такой таверне именно это место в уголке было пустым, а изначально лекарка этого и не заметила. Как-никак, а посетителей вроде хватало, да и в подобных заведениях частенько бывает мало места, где можно присесть, а тут... Но таковая деталь не особо волновало жрицу, она лишь прошла за Аркеллом и новой собеседницей и присела за столик. Проследив за действиями старосты деревни, Вилия после посмотрела на новую девушку. Лекарка выпрямилась, перекинула ногу на ногу и заключила руки в замок, обхватив колено. - Нуууу, я из Амфиполиса, на самом деле, - начала жрица, услышав вопрос, адресованный ей, улыбнулась и продолжила. - Но люблю путешествовать, помогать людям. В этот момент дверь таверны хлопнула и Вилия отвлеклась, заметив девушку, которая вошла. «Наверное, еще одна жительница этой деревни», - подумала лекарка. Но эта мысль покинула голову, когда хозяин таверны крикнул Аркеллу несколько фраз о том, что парень может и еще одну девушку накормит за свой счет. Вилия в этот момент даже потеряла улыбку, все же она была в состоянии за себя заплатить, но отказать Аркеллу не могла, да и таковой жест, как ни странно, был приятен. К тому же это еще раз показало его гостеприимство. «Неужели ничего путного нельзя было сказать?», - подумала про себя девушка, смотря на хозяина таверны. Как только Аркелл отошел и начал свой разговор с мужчиной, да и с той новой девушкой, Вилия повернулась к той, что до сих пор оставалась на месте. - А, извините, отвлеклась..., - поджав губы, Вилия вновь начала. - На чем я остановилась… ах да, ну как я и говорила, я путешествую, помогаю людям, просто с детства мечтала быть врачом и вот теперь учусь быть им в жизни. Вилия немного замолчала и убрала прядь волос за ухо, опустив голову, при этом следующие слова она произносила, смотря в пол: - У меня нет определенного маршрута, да и в вашу деревню я зашла чисто случайно. Не знала, честно говоря, что здесь есть таковая маленькая деревушка, по крайней мере, здесь я раньше не бывала. У вас мило, приятные люди, я уже начинаю привыкать, но уверяю вас, я здесь не задержусь надолго, чтобы не утруждать вас вниманием ко мне, ведь гости к вам наведываются редко, как вы сами сказали. Но как бы нагло это и не было, Вилия вновь решила задать вопрос, но уже другой и не Аркеллу: - А почему в вашу деревню редко наведываются гости? Ну, я понимаю, что деревушка маленькая, но все же в соседнюю незнакомцы захаживают часто, - тряхнув головой, чтобы челка встала на место, Вилия посмотрела на собеседницу. – Извините, что так лезу не в свое дело. Может, этот вопрос был глупым, но лекарке казалось, что может здесь действительно что-то произошло, после чего странники перестали сюда заходить, а может, дело и вправду было в том, что эта деревушка была маленькой, незаметной, ведущей свой образ жизни.
Румина: Боги… разве они заслужили безграничную любовь человечества? Конечно же нет, но вся их жизнь зависит от веры людей в богов, поскольку, пока они идолы для людей – они могущественны, когда человеческая вера в них усыхает, то никакие их силы не помогут им властвовать, всё измениться, придёт новый идол.. новый бог, а про олимпийцев забудут. Так было с Дахоком, когда тот ворвался в мир Греции. Куда подевались все те могущественные боги? Они сбежали, а почему, потому что вера в них пропала, иссякла, испарилась, а значит и всё их могущество, а вера – это основная энергия для богов, поэтому Дахок и был так могущественен в то время. Народ даже забыл о своём герое, все люди отвернулись от Геракла, который всю жизнь помогал им, и делал всё, что бы их жизнь была лучше, защищал их и оберегал. Они отвернулись даже от него, позабыв о том, что он их герой и считая его своим врагом. Вот какую силу несёт в себе вера, а Дахок завладел этой верой, поэтому смог многое. И Румина пошла тем же путём, уничтожения веры в богов. Но нет, она сама не собирается завладеть миром и править, как единственная богиня. Гораздо хуже, она всё уничтожит, и сама канет в бездну, когда колдунья придёт к своей цели, миром будет править бездна и ничто, хаос выйдет на поверхность и не будет в этом мире жилья людям, да их самих не будет, Румина со своей силой уничтожит всех и каждого. Но сначала она нанесёт ответный удар обидчикам - богам, лишит людей веры в них. Когда-то давно, на рассвете новой зари, не так давно со времён сотворения мира, когда боги только пришли к власти Румина, да, не будем скрывать, поклонялась им, также, как и все остальные – Зевсу громовержцу, Гере. Позже, когда юная дева овладела искусством магии, когда поняла, что в ней живёт великий дар, она поклонялась Гекате. Да, творила странные дела колдунья на земле, но ведь встретила того, единственного, что спас её душу, а теперь всё уничтожено, жизнь Румины разрушена и она собирается отплатить миру той же монетой. Использования камня силы – это слишком рискованно лишь потому, что есть те, кто могут помешать Румине и отнять у неё эту мощную реликвию, которую она добыла. А об этом даже никто и не догадывается. И пусть пока всё так и будет. Камень судеб Румина применит тогда, когда все отрешаться от богов, тогда им будет также больно, как и было однажды самой Румине. Она сидела напротив жрицы посланной Асклепием, и внимательно изучала девушку. Она казалась Румине какой-то неуверенной и слишком хорошенькой. Да, именно хорошенькой, постоянно извинялась, смущалась, была какая-то не уверенная, словно боялась вести разговор, а Румина и дальше поедала её своим внимательным взглядом, опасным взглядом. «Не уверенная в себе жрица? Это что-то новенькое» - промелькнула мысль у Румины, и она еде сдержала иронический смешок, что так и норовил вырваться наружу. Эта неуверенность, разве она способна заразить народ верой в богов, и заставить их вновь принять веру? Да это же смешно! Народу нужен лидер, только таких они слушают. «Хм, эта Вилия.. либо она профессионально играет, либо действительно такая. Странно, не этого я ждала». Румина все еще внимательно изучала девушку, не обращая внимания на Аркелла, колдунье было важно понять, что за игру в великую добродетель и паиньку здесь завела жрица. Где же лидерские качества, где сила слова, куда девалась убедительность? Так было даже не интересно. - Нуууу, я из Амфиполиса, на самом деле. Но люблю путешествовать, помогать людям, - сказала Вилия. Румина при этом приподняла правую бровь, и слегка задрала подбородок, но не спускала глаз с жрицы и смотрела той также прямо в глаза. После минуты напряжения, Румина улыбнулась. - Не очень-то и далеко ты дошла в своих путешествиях. С улыбкой сказала Румина, и сделала вывод, что Вилия местная, тоесть уроженица Амфиполиса, вот только видимо про эту деревню ей ничего не известно. В этот момент распахнулась дверь в таверну и сюда вошла путница, о которой Румина уже знала. Ведьма бросила на воительницу мимолётный взгляд, и вновь обратила взор к жрице. Новая гостья деревни отправилась прямиком к трактирщику, который стал уже нахально грубить. Еще и Аркелла подколол. Румина тут же повернула голову к старосте, и естественно заметила напряжение мужчины. Колдунья знала, как Аркелл не любил хозяина таверны. Румина спокойно улыбнулась, и положила свою ладонь на руку Аркелла. «Спокойней» - мысленно передала парню Румина. Это было впервые, впервые она послала свою мысль в голову парню, но это нужно было для того, что бы Аркелл не растерялся, хотя Румина знала, что он не растеряется, ну и, конечно же для того, что бы в дальнейшем была возможность с ним подобным образом контактировать. Аркелл спокойно поднялся и отправился к стойке, а Румина в этот момент, повысила голос и обратилась к трактирщику, да так, что весь зал затих и все повернулись в сторону колдуньи. - Кирс! Обратилась Румина к мужчине. Оно тут де замер на месте, все перепугано глядели на Румину, словно в ожидании, что будет дальше, а мужчина за стойкой, замер, и лишь через мгновение повернулся и посмотрел на Румину, встретившись с её гневным взглядом. Мгновения хватило, что бы испугаться, но всего мгновение взгляд колдуньи был пронизывающим до костей, следом она очаровательно улыбнулась. - Не вежливо себя так вести с гостями. Мужчина буквально застыл глядя в глаза Румины и несколько истерично потирал уже до блеска натертый кухоль, а ведьма приподняв подбородок, сложила руки в замок, и положила на этот замок свой подбородок, медленно переводя взгляд с хозяина этого заведения на жрицу. Аркелл там со всем разберётся. Всё сотрудничество Румины и Аркелла не складывалось только с того, что ведьма указывает ему, что делать, а он делает. Парень и сам принимал решения, иногда, даже и без ведома колдуньи. И ей это нравилось, ведь решения все были правильными, с её точки зрения, но не с точки зрения вселенского добра конечно же. Так, а теперь переключимся на жрицу Асклепия. Румина выслушала всё, что она сказала, и ядовито улыбнулась, решила ответить на последний вопрос девушки. - Всё просто, Вилия. Колдунья, наклонилась ближе к столу, заглядывая всё глубже в глаза жрицы, словно прорывалась к самым потайным уголочкам души девушки. - Наша деревня находиться на краю леса, Амфиполис совершенно в другой стороне, дорога в Амфиполис не лежит через нашу деревню. Поэтому сюда редко, кто заходит, но ты исключение. Румина отклонилась на спинку стула, колдунья уже сделала несколько выводов. Не нравился ей этот подход Вилии к делу, сначала вопросы, вынюхивание, а потом действия. О нет, здесь Румина, и её не провести. Колдунья отвела взгляд от девушки куда-то в сторону, тем самым дала ей несколько минут на то, что бы расслабиться, но стоило поспешить, ведь скоро сюда подойдет Аркелл с новой гостьей. Румина резко наклонилась, и схватила Вилию за кисть руки, сжав её. Движение было резким, а Румина смотрела со всей серьезностью прямо в глаза жрицы Асклепия. Она видела всё, что ей сказал Асклепий, что она ответила, как она сюда пришла. И когда колдунья увидела всё, что ей нужно она отпустила руку девушки. - Лжёшь. Заявила Румина, буквально испепеляя недоброжелательным взглядом Вилию. Доброжелательность требовалась от жителей деревни, от Румины - нет. После Румина сделала немного расслабленный вид, тогда наклонилась ближе к Вилии и прошептала так, что бы никто не слышал. - В тебе есть сила. Ты послана сюда богом, жрица Асклепия. После этого Румина вновь отклонилась на спинку стула, и глянула в сторону Аркелла и еще одной гостьи.
Маргарит: Последние годы Маргарит мало волновало то, сколько у нее в кошельку денег. Больше всего на свете она ценила знания, которые она заработала в результате долгих странствований. И зачем было скрывать тот факт, что эти годы долгих путешествий для нее были кошмарно сложными, все время приходилось думать о том, что есть и где спать. Еда добывалась с огромным трудом, все время нужно было думать, где остановиться и в какой кузне оставить коня, который благодаря Маргарит почти каждый день проделывал большие пути на высокой скорости. Именно на пищу и место для ночевки Маргарит потратила все свои сбережения. Она не жалела о потерях, к тому же изначально особо большие сумы не имела. Ее, естественно, как и многих остальных, привлекало золото, но разве оно могло заменить те знания, которые она получила, исследовав и познав мир. Маргарит почти забыла о том, что кошелек уже давно как опустел. К тому же в других местах ей были больше рады, находились люди с желанием помочь воительнице. Поведение хозяина таверны ее очень огорчало. Головная боль не проходила, Маргарит устало положила голову на стойку и закрыла глаза. Она не знала, что ей делать, ей так хотелось бросить что-то в рот и прилечь отдохнуть. И коня покормит надо, без него Маргарит бы не смогла бы продолжить путешествие. К удивлению Маргарит, громкий женский голос вступился за нее, хоть Маргарит не расслышала все слова, но точно поняла, что та велела быть повежливее с ней. Это ее в какой-то степени даже подбодрило. На мгновение Маргарит окунулась в сон, но, почувствовав прикосновения чей-то руки к ее плечу она открыла глаза и подняла голову, чтобы посмотреть на нарушителя не желаемого сна. Перед ней стоял молодой человек, который пообещал заплатить за ее ужин и пригласил за столик, где беседовали две красивые девушки. От этого, Маргрит улыбнулась кончиками губ и бросила на собеседника благодарный взгляд. - Вы мой спаситель!– проговорила Маргарит усталым голосом. - Я вам благодарна, и там мой конь…- не закончив, она медленно отправилась к столику в сопровождение своего так называемого, спасителя. Присев рядом с молодыми красавицами, которые прекратили беседовать, как только Маргарит оказалась поблизости. Они устремили свой взгляд на Маргарит. - День добрый, дамы! Позвольте представиться: Я - Маргарит! Надеюсь, я не сильно помешала? Маргарит лениво откинулась на спинку сидения и потерла кулаками свои красные глаза, как будто только что проснулась. Минимальный размер поста - 40 строк, не забывайте об этом. С уважением, Геракл.
GamemasteR: Румина, вот кто был способен навести порядок в любом случае. И даже самый характерный житель деревни, которого всегда что-то не устраивает её слушал. Также было и с Кирсом, он мигом замолчал и поспешил удалиться, от греха подальше. Однажды жителям довелось видеть гнев прекрасной девы, которая не так уж давно была гостьей, а теперь их покровительница. Дело было простое, мелочное, но ведь в любом обществе есть герои, серая масса и трусы. Так вот, один из представителей последней категории втихаря каждому жителю пробовал внушить свой страх, что бы и он не был одинок. Он говорил, что боги покарают их еще сильнее за неверие, что за колдовство убивают и вешают, но вместе с тем, и тех, кто помогает колдуну, либо… ведьме. Все знали, что Румина владеет магией, которая спасла их, но этот слишком всего боялся. Конечно же, эти слухи дошли и до Аркелла, тому мужчине удалось понести смуту по всей деревне. Растерянный Аркелл обратился к Румине, потому, как и самому парню показалось, что в словах труса есть доля правды. Но Румина объяснила ему, чего стоят такие опасения, она рассказала Аркеллу, что если люди не веруют в богов, то боги не имеют над ними власти, их силы не действуют на тех, кто им не подчиняется, кто в них не верит. Но, знаете, слова колдуньи были куда убедительней. Аркелл помнил до сих пор, что она ему сказала. Она ему сказала, что в сердце того труса есть еще вера в богов. И она докажет всем, чего стоят боги и вера в них. На следующий день, тот мужчина столкнулся с гневом великой волшебницы. Несколько человек схватили его, и привели на площадь, где Румина наглядно показала народу, что значат боги. Она мучила этого человека разными пытками, заставляя его молиться богам, просить о спасении, но спасения не было, никто его не спас от гибели, и этот человек, в итоге поплатился за свою трусость, погиб мучительной смертью. От этого Румину не стали меньше любить, но побаивались, и ни у кого больше в голове не возникало мысли о том, что все же стоит верить в богов. Наоборот то, что произошло с мужчиной, заставило людей еще больше ненавидеть богов, ведь он был им верен до последнего и погиб, а они не сделали ничего, что бы спасти своего верноподданного. Аркелл помнил эти минуты, как сейчас. Когда Кирс послушал Румину и ушёл на кухню, перед глазами парня возникла картина той жестокой варварской казни, что бы доказать людям то, что вера в богов – не ценится ими. Это было ужасно, Аркеллу было жаль того человека, но он понимал, что те меры, которые предприняла колдунья – были необходимыми, для их же защиты от гибели. Поэтому, с тех самых пор, перечить Румине никто не брался. Поэтому и Кирс решил уйти от греха подальше, хотя явно у него было желание что-то ответить, шаловливой девке, как он называл Румину по началу. Хотя, если быть внимательным, то он всех незамужних женщин так называл. А всё потому, что попалась ему в жизни одна такая, бросила беднягу, ушла с другим. Но, как ни странно, Аркелл его не жалел, еще бы, как выдержать человека с таким сложным, мягко говоря, характером. А ушла его девушка с гостем деревни, когда-то он проезжал мимо и остановился здесь на несколько дней. Вот с тех самых пор Кирс и не любит гостей. Но новоприбывшая девушка с удивительными огненными волосами ведь не была в этом виновата, поэтому он действительно должен был собрать волю в кулак и вести себя нормально. Улыбнувшись путнице в ответ на её слова, о том, что староста её спаситель, Аркелл провёл воительницу к столу, и прежде, чем она села, он по-джентльменски отодвинул стул, и после того, как села девушка, парень занял своё место. На мгновение он задумался, переводя взгляд с одной на другую. «В кругу очаровательных девушек, кто бы мог подумать» - глупая улыбка заиграла на лице Аркелла, но он моментально вспомнил недавний фокус Румины, когда она ему кое что сказала, не произнеся ни слова. Парень испугался, что колдунья может услышать его мысли, он тут же выпрямился в плечах, кашлянул, не столько заметно для остальных и посерьезнел. Но, казалось Аркеллу, что что-то произошло, судя по тому, что Румина только что убрала руку от девушки, а та была растеряна. Нависшую тишину прервала ярковласая воительница, она тут же представилась, и постаралась влиться в разговор. Аркелл посмотрел на неё, затем на Вилию. - Приятно познакомиться, Маргарит, - юноша протянул руку и пожал её девушке. На его взгляд, то это будет лучше, чем попробовать поцеловать руку, кто знает, как на такой жест отреагирует воительница. – Я Аркелл, староста деревни, в любом случае, если у вас возникну какие-то проблемы, или нужды, обращайтесь ко мне. Мужчина сделал паузу посмотрел на Румину, затем на столешницу, и положив руки на стол, он по-деловому посмотрел на девушек. - Места для путников у нас нет. Но, я предложил Вилие на время, пока она гостит в нашей деревне, пожить в моём доме. Боюсь, Маргарит, вам я могу предложить тоже. И вам вместе придется разделить мою скромную обитель. Но не переживайте места вам будет достаточно, и там есть несколько комнат. После обеда, я вам всё покажу. И да, я не обременю вас своим присутствием, я найду себе место в деревне, что бы вас не смущать, - с дружелюбной улыбкой сообщил красавицам староста, и улыбнулся еще раз глянув на колдунью. Где он сам будет жить, он даже предположить не мог, но все проблемы Аркелл будет решать по мере их поступления. Он еще раз посмотрел на Маргарит. – Я попрошу наших конюхов заняться вашей лошадью. Сказал парень, встал из-за стола, оставив троих девушек, и направился вон из таверны. Честно говоря, не настолько для того, что бы распорядиться о лошади Маргарит, скорее просто, что бы прийти в себя. Как-то слишком много всего стало происходить, а день только начался, что будет дальше? Когда Аркелл вышел на свежий воздух, он опёрся рукой об деревянный столб, который крепко держал навес над входом в таверну, и посмотрев на солнце стал щуриться, а его веснушки, казалось стали еще ярче и ощутимей, а волосы еще более рыжими. Наконец, когда он расставил по порядку все свои мысли, увидев вдали проходившего мимо конюха, Аркелл робко спрыгнул с деревянной платформы и широкими быстрыми шагами направился к мужчине. - Бракс! – крикнул Аркелл, мужчина остановился и посмотрел в сторону старосты. – Видишь вон того коня? Парень указал в сторону жеребца Маргарит. - Накорми его и приведи в порядок, отведи в нашу конюшню. Это лошадь нашей гостьи, нужно о ней побеспокоиться, - в ответ на слова Аркелла Бракс нахмурился и недоверчиво глянул на старосту, ведь всем было известно, что жрица пришла сюда на своих обоих, а не приехала на лошади. По всей видимости, конюх не видел приезда Маргарит, как и многие другие. - Так она же пешком сюда пришла, - удивился Бракс. - Она да, но вторая гостья, приехала на лошади, - нетерпеливо ответил Аркелл, а последнюю фразу сказал более резким и приказным тоном. – Поэтому об её скакуне стоит хорошо позаботиться. Бракс всё понял, и вздохнув, направился в сторону таверны, вместе с Аркеллом. Конюх отвязывал коня, что бы отвести того в конюшню, а Аркелл остановился у порога, некоторое время понаблюдал за действиями конюха, и в конечном итоге, вернулся обратно в таверну, вскоре заняв своё прежнее место.
Vilia: Сначала Румина показалась лекарке очень даже милой и приветливой особой, не вызывающая никаких опасений, однако с каждой минутой Вилия чувствовала легкий негатив и не могла понять что это, от кого доносится такая отрицательная энергетика. Девушка пристально смотрела на собеседницу, а та в свою очередь уже отвечала комментарием на рассказ лекарки. Но в момент, когда Вилия обернулась, чтобы посмотреть на новоприбывшую девушку, Румина прикрикнула на хозяина таверны, от чего жрица слегка вздрогнула от неожиданности и даже зажмурила один глаз. После Вилия вновь развернулась и заметила на себе взгляд своей собеседницы, девушка слишком часто буравила взглядом жрицу, от чего Вилия вновь начинала чувствовать себя некомфортно. Ей даже казалось, что ее не просто изучают, а начинают копаться в ее голове, изучая каждую мысль. В такие момент жрица даже старалась не думать о посторонних вещах, чтобы не подумать чего лишнего от легкого волнения. Вилия потерла локоть, когда девушка рассказала ей, почему эта деревушка так редко встречает гостей. Вначале лекарка мягко улыбалась, потому что теперь ей стало ясно, в чем дело, но после того, как она услышала фразу о том, что сама является исключением, как-то поменялась в лице. Вилия медленно опустила руки, при этом уже решила просто облокотиться на стол, а новая знакомая как-то нагнулась, видимо, хотела сказать что-то шепотом именно Вилии, и та также наклонилась навстречу девушке. Но вместо слов Румина моментально схватила жрицу за руку, причем сделала это настолько резко, что Вилия не успела ничего сообразить. Вырываться не могла, ведь она просто не понимала еще, чего хочет Румина, но спустя мгновение, Вилия вновь вздрогнула и зажмурилась, так как она почувствовала, что ее теперь по-настоящему читали. В ее голове почему-то промелькнула встреча с Асклепием, их разговор, дорога в эту деревню, приход, а после все как-то быстро исчезло, и Вилия вновь вернулась в настоящее. Как раз в этот момент Румина обвинила лекарку во лжи, от чего жрица даже слегка приоткрыла рот и нахмурилась. После девушка вновь наклонилась в сторону Вилии, но следовать этому примеру лекарка уже не стала. Вилия смотрела куда-то вперед, пока Румина что-то говорила, но как раз эти слова заставили жрицу расширить от удивления глаза, так как новая знакомая поведала, кто такая Вилия на самом деле и зачем пришла в эту деревню. «Но как?? Я же никому об этом не говорила! Как она смогла узнать?», - подумала про себя девушка, продолжая находиться в легком шоке. Она просто не понимала, как эта особа смогла понять, кто она такая. Людей на свете много, а жрецов всего несколько, тогда как она смогла это определить? - Кто ты...?, - Вилия оглядела девушку с ног до головы. - И как..., - лекарка хотела узнать, откуда Румине все это стало известно, ведь вряд ли она лично знакома с Асклепием, да и сам бог не стал бы рассказывать, какие задания дает своей жрице кому-то еще. Но Вилия не успела договорить, так как к столу подошли Аркелл и новая девушка. Лекарка глянула на новоприбывшую, но пока что не стала ничего отвечать ей. Все же из головы не выходило то, что произошло несколько минут назад. Вилия опустила голову, но после мельком глянула на Румину, при этом девушка сделала это быстро, чтобы та не заметила. «Да брось, ничего тут страшного. Этому должно ведь быть какое-то логичное объяснение, хватит накручивать!», - внушала себе мысль жрица. Голос Аркелла заставил девушку отвлечься, особенно, когда он сказал, что новенькая будет также жить вместе с Вилией. В этот момент жрица улыбнулась легкой улыбкой. - Да это скорее мы доставляем неудобство..., - произнесла Вилия, а после пронаблюдала как Аркелл вышел из-за стола. Как только староста покинул таверну, Вилия почувствовала себя еще более неуверенно, все же Румина немного начала внушать недоверие, а на Аркелла Вилия еще почему-то надеялась. Маргарит лекарка и вовсе не знала, ну с виду добрая, тоже милая, но практика показала, что жрица умеет ошибаться в людях. Жрица мимолетом глянула на Румину, но после перевела взгляд на новенькую. - Я Вилия, будем знакомы, - улыбнулась лекарка. - Я тоже здесь новенькая. Несмотря на то, что девушки действительно были гостьями, Вилия уже начала чувствовать себя как дома, но не в плане того, что она будет устанавливать здесь свои порядки, нет, хотя кое-что поменять ей нужно, только как – она еще не придумала. Сейчас же ей просто хотелось хоть как-то убрать напряжение. Не вечно же ей сидеть и оглядывать подозрительным взглядом каждого, кто живет в этой деревне. Но вот кто такая Румина Вилию интересовало больше всего. К тому же она теперь знает, кто такая Вилия, да и ей скорей всего известно, зачем жрица пришла в деревню. А раз знает, да еще и с таким взглядом и тоном это говорит, то, может, она будет против того, чтобы люди вновь поверили в богов? «Это будет сложнее, чем я предполагала...», - подумала про себя лекарка, однако какая-то малая часть ее мыслей заставляли девушку думать о том, что Румина такая же жительница деревни, которая точно также утратила веру в богов и именно поэтому так общается, потому что не хочет ее возвращать. Внезапно Аркелл вернулся и вновь сел за столик, от чего Вилия выдохнула и просто молча посмотрела на парня. «Надеюсь, я хоть кому-то здесь смогу доверять», - подумлаа про себя девушка.
Румина: Румина наслаждалась реакцией жрицы на все её действия. Эта некая растерянность, испуг, круглые глаза, непринуждённость и наивность. Почему-то в большинстве случаев очень приятно пугать именно таких людей, только потому, что у восьми из десяти случаев такие люди очень пугливы. Еще Румина знала, что теперь все мысли жрицы заняты ею и только ею, когда Вилия спросила, кто такая Румина, то в ответ получила ишь легкую слишком уверенную в себе ухмылку. Почему-то эта улыбка полыхнула неким могуществом и силой, человека, что многое повидал в этой жизни. Той, которая может уничтожить лишь одним щелчком пальцев. Кстати говоря, о могуществе. От нежелательной гостьи Румина смогла бы запросто избавиться, с помощью магии просто уничтожить её, и забыть о её существовании, как было всегда. Но не в этот раз. Она пришла сюда, в деревню, а значит, что богам всё же не безразлично то, что твориться здесь. Хотя, кто её послал – Асклепий, лучший из богов, как считал Геракл. Но не в этом дело, люди могут подумать, что боги пекутся о них, беспокоятся, поэтому и прислали свою представительницу. Но Румине нужно было доказать, что это не так, что богам наплевать на своих подопечных и даже на тех, кто верит в них до конца и несёт веру в них к народу. Поэтому убить Вилию – было бы сделать широкий шаг к провалу собственного плана, который шёл идеально. Новоприбывшая воительница Румину не волновала, колдунья знала, что та не сможет ей помешать, с воителями у колдуньи разговор краток. Да и неизвестно вступиться Маргарит в защиту богов, носит ли веру в себе. Конечно, на земле достаточно людей, что встречались с богами, видели их, поэтому они не могут не верить в бога, который есть, который говорил с ними, проявил какое-то внимание. Но вот с теми, кто их никогда не видел, можно было поиграть, как это делала Румина сейчас. - Не пугайся, девочка. Ответила Румина Вилие, когда та пыталась понять, кто же такая Румина и откуда ей всё известно. - Я та, кто верует лишь в себя. Взгляд Румины наполнился хитрым и одновременно с этим гениально злобным огоньком. Она, конечно, не планировала раскрываться девушке вообще, но со временем пребывания здесь жрицы, она бы в любом случае узнала, кто такая Румина, поэтому, почему бы не сыграть на страхе? Века прожитые на этой земле доказали очаровательной ведьме, что человеческий страх – это вещь достаточно хрупкая, но отличный рычаг к манипулированию человеком, также, как и чувства и внутренние эмоции. В какой-то степени однажды Румине удалось несколько манипулировать и Гераклом. И опять-таки всё те же чувства. Стоило превратить Тару и Иолая в камень, как он тут же согласился взять Румину с собой в этот их поход на остров Геры за статуэткой Афродиты. Но не это нужно было Румине, брать колдунью они не хотели, поскольку опасались, что ей нужна статуэтка с силой Афродиты. Ну, это же смешно, зачем Румине сила какого-то бога или богини, если ей чрезмерно своей хватает. Нет, она шла к другой цели, нашла камень судеб, об этом так никто и не знал. И испытания все прошла, благодаря героям. Манипулирование чувствами – всегда сильнейшее оружие. А что самое интересное, она естественно использовала Геракла, стоило пригрозить тем людям, к которым он пытает теплыми чувствами, как тот на всё согласился. Вот вам то, как можно воспользоваться человеческими эмоциями. Но то был Геракл, человек всего с одной слабостью – чрезмерной любовью к близким, а Вилия, она хрупкая девушка, совсем еще дитя, глаза её были столь наивны, движения и слова, как у ребёнка, который только начал открывать для себя свет жизни. Это умиляло, она бы добилась расположения любого, но не Румины, и не жителей этой деревни, которых ведьма успела заразить своей ненавистью к богам, а ненависть – порождает жестокость, которая пока спала в сердце каждого селянина. Румина хотела сказать еще что-то, может, что бы подсыпать больше соли в дело, или просто как-то завершить разговор, потом что всё-равно Вилия думала-гадала, кто такая Румина. Не удивительно, колдунья ведь не ответила, кто она такая. Их разговору помешали? О нет, не помешали, скорее всё закончилось именно так, как того и хотела ведьма. Маргарит и Аркелл присели к ним за стол. Румина перевела свой внимательны взгляд на воительницу, и улыбнулась своей улыбкой, которую умный человек явно опасался бы. - Ни чуточки, Марго, ты нам не помешала. Можно, я буду тебя так звать, или всё же Маргарит? Непонятно было издевается Румина, или действительно имя Марго ей очень нравилось. В этом имени была некая загадочность, таинственность, и Румина бы даже сказала величие. Поэтому колдунье захотелось назвать Маргарит именно Марго. - Я Румина. Добро пожаловать в наш скромный уголок. Вот только скажи, как ты здесь оказалась, мы находимся достаточно далеко от основной дороги в Амфиполис, да еще и на окраине леса, что привело тебя сюда? Румина поправила волосы на затылке, и вновь отклонилась на спинку стула, наблюдая за тем, как Аркелл извинившись, направился к выходу. Колдунья смотрела на него с улыбкой на лице, провожая его взглядом, и любуясь не плохим телосложением парня. Всё же прежде всего, Румина была женщиной. Когда Аркелл скрылся из виду, маг вновь обратила своё внимание на девушек. Но она блеснула недовольным взглядом в сторону кухни. - Что-то долго нам не подают обеда. Колдунья насупилась. И тут же в этот момент им на нескольких подносах несли все яства и пиршества, так сказать коронные блюда, независимо от того, кто что заказывал, но главным блюдом была сочная, и просто аппетитная баранина. Как раз к этому времени вернулся Аркелл, пока он говорил с девушками, предлагая им свой дом, Румина не смотрела ни на одну из них, а смотрела на стол, будто в нём видела что-то, от чего просто невозможно оторваться. На самом деле так и было. Колдунья разглядела девушку, на пути к деревне, тоже гостью. Изображение незнакомки на столе, и то, что она сейчас делает видела лишь Румина, и пока остальные беззаботно разговаривали, колдунья изучала девушку. Но вскоре оставила это и подняла взгляд на своих собеседников, а про себя улыбнулась. «Аркелл, боюсь, с таким количеством гостей ты разоришься», - но эти слова она не передавала мужчине, лишь сохраняла молчание, ожидая появление новой гостьи, и того, что случиться следом за этим.
Мелэйна: Начало игры. Прошло несколько дней с того момента, как Мел решила на время покинуть свою неблагородную шайку. Временами, каждому человеку нужно остаться в гордом одиночестве, чтобы придаться каким-то своим мыслям и прочему. Но… Блондинка редко придавалась философским размышлениям. Зачем? Это всего лишь пустая трата времени, а самокопание может привести исключительно к самоубийству. Соседство с Аидом – не лучшая перспектива загробной жизни. Мел решила, что если будет грабить в одиночку – то делиться, соответственно, ни с кем не надо. А ведь это просто прелестно. Небывалая уверенность в себе и какая-то странная, мазохистская, любовь к жизни в ней проснулась. Раньше, каждый новый день был мукой и испытанием, а сейчас эти испытания устраивает она сама. Мелэйна вольна сама решать, как ей жить. Правда, иногда так не хватает заботливой руки добрых и любящих родителей. Которые как-то по-своему, тепло и нежно, прижмут к себе и скажут, что все будет хорошо. Она редко предавалась лирическим воспоминаниям, но в минуты полного одиночества или тоски – это спасало. Но на удивление, сегодня у девушки было просто фееричное настроение и это не предвещало ничего хорошего. Тихо и мирно перебирая ногами, она проходила очередную маленькую полянку. Только теперь она не была такой безлюдной, как остальные. Сидя на поваленном дереве, горевал мужичок, довольно противной наружности. Но мешочек, прикрепленный к его поясу – привлек внимание воровки. Да простят меня Боги, за все мои деяния… Но я жить хочу, - она сложила ладошки на уровне груди, примерно на секунду сделала ангельское личико и вскоре, продолжила свой путь. - Вы кто? И что вам надо? – начал лепетать незнакомец, как только увидел блондинку. Немного не адекватная реакция. Ведь всегда её встречали только восторженные возгласы и прочие атрибуты мужского присутствия. И вот как на такой вопрос можно ответить? По первичным половым признакам, он мог бы понять хотя бы то, что перед ним девушка, а не чудовище бесполое. Но может от страха, а может от врожденного косоглазия или слабоумия – он и этого не понял. Хотя, это только на руку воровке. - Я пришла просить о помощи… - в этот момент блондинка наигранно всхлипнула и стерла несуществующую слезу – Понимаете, у меня сгорел дом. Вся семья погибла. Я должна найти тех, кто это сделал, - Мел тут же оказалась в объятиях мужчины. Ревущие девушки на всех одинаково действуют. Тем временем хрупкая ручка мошенницы уже тянулась к заветному мешочку с золотишком. Она уже грезила тем, как потратит так легко заработанное богатство. Но, откуда не возьмись, появились друзья и мини гарем этого Казановы преклонного возраста. Кто-то из них заметил, как Мелэйна пыталась стянуть все его имущество, и своими, тайными, жестами объяснил все мужчине. Незнакомец тут же стал кричать, что блондинка на самом деле воровка. - Послушай, дружок, - она провела рукой по его щеке – Ты вот, ну совсем не вовремя поумнел. Удар ногой по самому уязвимому месту и… Она уже вся в бегах. В голове только одна мысль: бежать быстрее. За спиной раздавались крики, не всегда приятного содержания. Мел старательно перебирала стройными ножками. Да так, что пятки дымились. Впереди уже виднелась какая-то деревушка. Это не могло не радовать. Мама всегда её учила тому, что старшим нужно уступать. Поэтому она спряталась в ближайших кустах и пропустила своих преследователей. Когда угроза жизни была позади, воровка смогла отдышаться. Все таки чувство свободы – самое прекрасное чувство в этом мире. Приятно ощущать прохладу ветра в волосах. Приятно, когда солнечные зайчики играют на твоих щеках… Но не менее приятно слышать звон монет, которых у неё не было и нет. Может быть, деревня и станет для неё источником дохода? Запах испорченной еды, повсюду что-то дымится, жарится, варится и парится. Жуткие звуки издает местная живность. Пьяные декорации, которые ещё пару часов назад назывались мужчинами, старательно пародируют ту самую живность и стоит признать – у них неплохо получается. И вот оно – счастье. Жуткий крик разрезал привычный шум деревеньки. Очередной хозяин своей жизни пытался восстановить свое жилье, но кривые руки помешали ему. Он уронил себе на ногу тяжелую балку, которая буквально сровняла его ступню с землей. В этот момент с его шеи срывается что-то блестящее, и, по всей видимости – дорогое. Игры в Геракла никогда не нравились Мел, но выбирать не приходилось. Девушка подбежала к незнакомцу. Она пыталась ему «помочь». Все расспрашивала как он и что он. Но блестящую игрушку забрать так и не успела. Местные жители подхватили её вместе с этим горе работником, и отвели в местную таверну. Туда они ввалились с невероятным грохотом и шумом. Так что все присутствующие их сразу заметили.
Маргарит: У Маргарит не было ни родственников, ни друзей. Не было с кем поговорить по душам, к кому обратится за помощью. Посла смерти любимой ею бабушки, она чувствовала себя, в какой то степени, одинокой и ненужной. И, разумеется, поболтать в хорошей компании - ей было весьма приятно и желанно. Аркелл, как показалось Маргарит, очень милый юноша. На ее взгляд, именно таких людей не хватает в этом мире. По словам хозяина таверны, можно сделать вывод что староста решился заплатить за еду не только Маргарит. Видимо этот юнец действительно добрый и щедрый человек. Мужчины считаются представителями сильного пола, но Маргарит знала, что ни один мужчина не может быть так опасен, как женщина. Теперь Маргарит предстоит знакомство не только со старостой этой деревни, но и с двумя его знакомыми. Аркелл предложил Маргарит переночевать у него дома, так как в их деревне не предусмотрено место для гостей, и добавил, что там же будет ночевать еще и некая Вилия, тем самым дав понять что Маргарит не единственная гостя деревни в этот день. Он пообещал что сам будет ночевать в каком-то другом месте, чтобы не доставить нам неудобства, сто улыбнулуло красавицу. С этими словами молодая девушка, которая сидела рядом с Маргарит, представилась той самой Вилией. -Приятно! - рыжая девушка кивнула Вилии.-Думаю мы за сегодня успеем получше узнать друг друга. Аркелл пообещал заняться конем Маргарит, за что та поблагодарила его своей улыбкой, и поспешно вышел из таверны. Внимание Маргарит перешло ко второй девушке, на лице которой сверкала ядовитая улыбка. Она назвала Маргарит Марго, что слегка удивило воительницу. Затем представилась Руминой и начала расспрашивать Маргарит о том, как та здесь оказалась, что ее заметно напрягло, но сделав глубоки вдох Маргарит начала: - Простите, но моё имя Маргарит! С этими словами Маргарит скривила губы, но через мгновение расплылась в улыбке. -Дело в том что я направляюсь в Амфиполис не по основной дороге, я проезжала мимо этой чудной деревни, и, так как очень устала с дороги, решила остановится... Не успела Маргарит договорить, как ее перебил громкий голос Румины, которая укорила поваров и об отсутствие еды на столе. С ее словами к столу понесли подносы с едой. От аппетитного аромата, который доносился с блюд, у Маргарит, в прямом смысле этого слова, потекли слюнки. Но когда вся вкуснятина оказалась на столе, Маргарит взяла лишь стакан с водою, и тремя глотками опустошила весь стакан. Аркелл снова присоединился к девушкам, и как раз вовремя. От резкого грохота, Маргарит подскочила и схватилась за свой меч. В таверну ворвалась толпа жителей, держа за локти мужчину, который покраснел от злости, и молодую светловолосую девушку. Воительница бросила свой взгляд на Румину, затем перевила на старосту. "Ладно, не мое это дело. Пока что драки нет, и мне ее начинать не стоит." - С этими мыслями Маргарит снова присела за стол и начала наблюдать за происходящим.
GamemasteR: Аркелл находился в окружении прекрасных дам. В его деревне таких не было, точнее сказать таких больше не было. Его невеста была самой прекрасной девушкой здесь и ей он отдал своё сердце, также, как и она ему. Он её любил, мечтал о широкой и счастливой будущей жизни, грезил о ней, как только может мечтать о счастливом будущем в семейном кругу мужчина. Но ничего не вышло, смерть унесла её за собой. Такая, одновременно с этим, жалкая, но и жестокая смерть, ведь умирала Нидора медленно, от болезни, которую никто не мог вылечить, а лекари с таким и не сталкивались. Была надежда на Асклепия, Аркелл и семья погибшей девушки молились богу, но он не слышал молитв, и не пришёл на зов. Она умерла, Нидора, его прекрасная Нидора, погибла, забрана смертью. Аркелл помнил о ней до сих пор, до сих пор любил свою возлюбленную и помимо той обыкновенной человеческой простоты, что в нём просматривалась, в его глазах была некая загадочность, таинство и боль утраты. Сначала он потерял отца, затем возлюбленную. Но при это остался силён и верен себе. С тех пор значение прекрасного утратило для него место. Он не обращал внимания на женщин, местных девушек, каждая из них мечтала о таком женихе, как Аркелл. Ведь он был и по внешности красив, и умён, и к тому же еще, среди остальных молодых юношей деревни, он был её управляющем, был старостой. Каждая деревенская девушка желала его заполучить в мужья, от этого он, кстати, тоже уставал. Но иногда это приносило пользу. Скажем, если он долго работал на поле с остальными, появится обязательно кто-то, кто принесет ему кувшин ледяной воды, либо чего-то поесть. Таким образом, девушки проявляли свою хозяйственность и пытались понравиться одинокому парню, который, к сожалению никого не видел рядом с собой. Но, попытки привлечь Аркелла к себе закончились практически, после появления Румины в деревне. Либо девушки поняли, что у них нет шансов против колдуньи, либо осознали, что единственная, на кого смотрит Аркелл после гибели Нидоры это и есть Румина. Или просто боялись, что сама колдунья захочет Аркелла себе, а её гнев может пасть на тех, кто пытается привлечь внимание юноши. Но действительно эти деревенские девушки были какими-то слишком обычными. Возможно, у Аркелла кто-то бы подумал, что запросы слишком велики в плане девушек, но на самом деле, всё заключалось в его любви к умершей невесте. Только сейчас, рядом с ним, сидят три девушки, такой необыкновенной красоты, которую Аркелл еще никогда не видел, и что самое главное, всё трое были совершенно разными. Когда поднесли еду, каждому уже было рассыпано по тарелках, а на основном блюде лежала разделённая баранина, Аркелл положил кусок мяса к себе в тарелку и принялся есть, ясное дело прилично и культурно. Пережевав кусок мяса, он заметил, как Маргарит лишь испивала воды. Аркелл нахмурился, перестал жевать, тогда сглотнул всё, что было у него во рту, и сказал. - Маргарит, угощайся, ты с дороги, тебе нужны силы, возьми поешь, - Аркелл после этого перевёл взгляд на Вилию. А тогда на Румину. Он довольно улыбнулся, когда девушки согласились вместе жить без всяких проблем, и вроде как, даже нашли общий язык. Пережевав еще одну порцию мяса, парень улыбнулся очаровательным дамам. - Вы знаете, у нас в деревне практически никогда не бывает гостей. Но вы, вдвоём появились здесь за последнее время. Мы вам очень рады, - Аркелл отпил вина, которое уже явно за несколько огромных глотков ударило ему в голову. Дело в том, что парню было противопоказано пить. Это уже давно выяснилось, и поначалу остальные юноши деревни даже смеялись над тем, как слаб староста по отношению к алкоголю. Но сейчас, почему-то именно сейчас он решил выпить вина, но не думал, что оно его одолеет так быстро. Он еще не был через чур пьян, но некую слабость ощущал. – И понимаете, каждый день мы видим одни и те же лица, мелькающие туда сюда, занимаемся одним и тем же. Не видим новых людей, ни с кем не общаемся, а друг друга знаем, как облупленных. Вот, например Элмер… Аркелл указал куда-то в сторону взмахом руки, где сидел широкоплечий мужчина, слегка сутулясь. - Он изменяет своей жене с вдовой Ремой, а его жена прекрасно знает об этом, и не реагирует, не хочет их семью разрушить, но при этом она строит глазки Бипперу, - Аркелл указал в совершенно противоположную сторону и слегка шатнулся, опустив руку. – Мы надоедаем друг другу. Поэтому гости для нас просто дар… Здесь следовало сказать богов, Аркелл даже хотел сказать богов, по привычке, он уже был охмелён, и несколько стал забыть о том, что разумно, а что нет. Но всё же его сознание не позволило сделать эту разрушительную глупость, и он осекся, кратко глянув на реакцию Румины, а затем улыбнулся девушкам пьяной улыбкой. Аркелл открыл рот, что бы еще что-то добавить, но за дверью послышались какие-то крики, и спустя мгновение двери в таверну распахнулись и туда вошло несколько человек, они несли раненного Игнария. Аркелл тут же встал. - Что происходит? – требовательно спросил староста деревни. Но все стали лепетать всё вместе и женщины и мужчины и это превратилось в какой-то сплошной балаган. От этого у Аркелла, как-то разболелась голова. Он гневно глянул на людей, так как его всегда раздражало это, шум, когда все хором кричат. Он взял со стола свой стакан и до дна выпил вина, вытерев рот рукавом, и с треском поставив бокал обратно на стол, он крикнул. – Тихо! Когда все замолчали и с широкими глазами уставились на юношу, он уже более тихо и спокойно проговорил. - Кто-то один, - следом за этим женщина поведала о том, что Игнарий травмировался, когда чинил свой дом, что ему отдавило ногу, и не просто отдавило, а там настолько всё запущено и они не знают, что делать. Аркелл расталкивая тех, кто вслед за ним повскакивал и приблизился, что бы посмотреть на несчастье Игнаруса, прошёл вперёд, и оказался в круге. Он присел над лежащим и стонущим от боли мужчиной, который пытался скрывать то, как ему болит. Аркелл присел на корточки, и, не касаясь раздробленной ноги мужчины, стал осматривать рану, лишь глазами. Тогда с тяжелым видом, он медленно поднялся и стал искать глазами Румину, но вместо этого он наткнулся взглядом на светловолосую девушку. Глаза Аркелла округлились, а с губ слетело тихое имя возлюбленной: - Нидора? Нельзя было сказать, что еще одна гостья обладала всеми чертами, что были у возлюбленной Аркелла, либо возможно так на нём отыгралось употребление вина. Но при первом взгляде на незнакомку он увидел свою погибшую возлюбленную, словно призрак. Отодвигая от своего пути, будто зачарованный глядя прямо на девушку, он шёл к ней, шаг за шагом. Ему казалось, что он проделал тысячу шагов, но на самом деле это было всего два шага, за третьим перед глазами всё стало темнеть. Староста протянул руку на встречу к незнакомке, что прибыла сюда и невольно была затянута в таверну вместе с пострадавшим. И так и не дотянувшись до неё, а точнее Аркелл не смог дойти до неё, он упал прямо на пол, потеряв сознание. Да, именно так, после того, как вино полностью начинало своё действие в организме парня, таким образом это на нём отыгрывалось. Он вырубался моментально, а любой алкоголь действовал на него буквально молниеносно. Так реагировал его организм на употребление спиртного. И после того, как староста упал на землю, кто-то взволнованно крикнул: - Румина, Аркелл… напился и снова вырубился! – сказала потрясённая произошедшим юная дева из ряда деревенских жителей, которые наполнили таверну.
Vilia: Несмотря на то, что можно было отвлечься на что-то другое, Вилия не переставала думать о словах Румины. Эта девушка смогла даже немного напугать лекарку, ведь это было странно, что та с легкостью узнала, кто такая Вилия. Наверное, именно в этот момент желание задавать еще какие-то вопросы у жрицы отпало абсолютно. Даже Аркеллу, который вновь вернулся на место, Вилия не сказала ни слова. Девушка была молчалива и как-то замкнулась, однако, после Вилия решила взять себя в руки, ведь чтобы вернуть людям веру в богов - нужно постараться, а если она так и будет шарахаться от каждого слова, ничего не выйдет. Но теперь лекарка решила работать в одиночку, без лишних вопросов, пока что понаблюдать, а затем уже решать, как и что делать. Румина уже задала вопрос Маргарит, как та оказалась в этой деревне, от чего Вилии захотелось послушать ответ. Самой лекарке Румина, видимо, не поверила, что же будет с Маргарит? Может, ее также изучат и окажется, что девушка враг, пришла в эту деревню, чтобы нанести людям вред. Лекарка тряхнула головой, чтобы выбросить такие мысли, это было не ее дело и не ей решать, что делать с Маргарит. Ответ же девушки оказался слишком простым, Вилия даже подумала, что та либо умело шифруется, либо действительно говорит правду. На вид девушка была не обманщицей, но ведь мало ли. Вилия тоже никогда не лгала, может, именно из-за малого опыта в этой сфере и попалась. Как только Румина выкрикнула о том, что обед долго подают, его как по зову подали. Вилия лишь оглядела теперь уже заполненный стол, но есть не спешила. Однако чтобы не показаться не вежливой, девушка надломила кусок мяса и положила себе в тарелку, после чего оглянулась на Аркелла, который в этот момент сказал пару фраз о том, что гостям здесь рады. «Ну, я надеюсь...», - неуверенно подумала Вилия, затем улыбнулась парню и села поудобней. Подоткнув ногтем маленький кусочек, Вилия начала потихоньку есть. Было довольно вкусно, ничего не скажешь. Жрица пробежалась глазами по всем остальным, кто сидел за столом, и заметила, что Маргарит как-то не приступает к еде. Но Аркелл взял ситуацию под контроль, после чего девушка начала. То, что было в следующие минуты, немного удивило Вилию. Вначале староста начал довольно-таки простой рассказ, но как только Аркелл начал указывать в определенные стороны и комментировать, кто кому изменяет, кому надоедает, кого знает, Вилия даже слегка нахмурилась и мимолетом глянула на Румину. Жрица молчала и лишь смотрела в стороны, куда указывает парень, но девушке было непонятно, зачем он все это рассказывает, тем более таким незнакомым людям, как сама Вилия и Маргарит, но только спустя минуту-другую, Вилия начала подозревать, что тот пьян, отчего лекарка даже удивилась. - Ну, значит, мы будем разнообразием в вашей деревне, - легко улыбнулась Вилия, при этом немножко сморщившись. - Вы - староста деревни, а... кто вы? Чем занимаетесь?, - задала очередной вопрос Вилия уже из своего любопытства. Все же лекарке не нравилась эта напряженность, что была между нею и Руминой, поэтому жрица решила хоть таким способом попробовать завязать с девушкой разговор, а вот ответит та или нет, Вилия даже не знала. Внезапно двери распахнулись, и в таверну зашло несколько человек, при этом одного буквально внесли. Вилия резко обернулась и как-то автоматически приподнялась и стала смотреть. Жрица заметила, что мужчина лежит и у него что-то с ногой, а после того, как Аркелл выяснил что, Вилия серьезно глянула на лежащего. Не обращая ни на кого внимание, Вилия прошла за Аркеллом, после чего присела на колени, чтобы также осмотреть рану. Девушка даже позволила себе дотронуться до плечей старосты, намекая, чтобы тот пока что отошел или хотя бы подвинулся. - Дай я., - тихо сказала лекарка, при этом, не сводя глаз с раны. Случай был действительно запущенный, и выглядело это все не очень приятно. Однако жрица уже не первый раз сталкивалась с такими вещами, поэтому это ее абсолютно не пугало. Вилия заметила, что Аркелл отошел, но что он делал, лекарке было неинтересно, она была занята изучением раны. Девушка поднесла правую руку к ноге мужчины, от чего тот как-то дернулся, но лекарка не обращала на него внимания. Вилия даже немного прикрыла глаза, начав думать о том, чтобы все зажило, от чего девушка стала чувствовать тепло, которое исходило из руки. Вилия потихоньку улыбнулась, думая, что все теперь получится. Сделав маленькую паузу, Вилия оглянулась в сторону Аркелла, чтобы как бы доложить о своих будущих действиях, дабы никто не пугался того, что будет делать жрица. Но в этот момент Вилия заметила, как парень начал падать, отчего лекарка даже выставила руку вперед, лишь мимолетом дотронувшись до старосты. - Аркелл!!!, - успела выкрикнуть девушка, не понимая, что произошло. Однако спустя пару секунд Вилия убедилась в своих ранних предположениях, когда кто-то крикнул Румине, что тот упал от опьянения. Вилия слегка сморщилась, после перевела взгляд на Румину. Однако сейчас не Аркелл был для Вилии важнее, ведь судя по всему, тот не первый раз так падает без сознания. Для лекарки был куда важнее мужчина, и девушка вновь решила продолжить свой маленький ритуал. - Я помогу ему, - сказала в воздух жрица, после вновь поднесла руку к ноге мужчины. С серьезным взглядом лекарка начала пытаться лечить.
Румина: Дерзость – это последнее, что только могла воспринять Румина. Люди, люди, много людей, и как бы они отреагировали, если бы колдунья сожгла заживо девушку сидевшую напротив? Неизвестно, да и кому оно нужно, всё равно Румина никак не отреагировала на резкий тон воительницы. Что ж, Румина предлагала Маргарит имя, что несёт собою женское могущество, высоту и величие. Марго, звучит могущественно и коротко, а то пока будешь выговаривать слово Маргарит, так и курица снесёт уже яйцо. Но нет, это не было принципиально важно для Румины, если рыжеволосая воительница желает, что бы Румина звала её Маргарит, так и будет. Ведьма пробовала наладить какую-то позитивную атмосферу, что ж не вышло. У мужчин всегда это лучше выходило, наладить отношения с женщиной, чем женщина с женщиной. Если быть точной, то Румина совершенно не волновалась о том, что только что произошло. Колдунья знала одно: она могущественна, они – нет. И это им нужно постараться понравиться ведьме, что бы не оказаться сожженным на огне, как ранее упоминалось – любимый способ убийства Румины. Как убили её возлюбленного за неизвестные грехи, как пытались убить её, так и она развлекается до сего дня. Конечно, давненько она не оставляла по себе горстку пыли, что раньше называлось человеком, а зачем, пока её дела этого не предполагают. Ведьму одолевала некая ностальгия за этим, но поверьте, не маниакальная, и она не станет убивать первую встречную только потому что та что-то резко ответила, либо дерзко посмотрела на ведьму. Это глупо, да и такая глупость присуща богом, а Румина была мудрой женщиной, прожившая века, поэтому взрываться, как последняя девчонка, для того, что бы лишний раз покусаться словами, она не собиралась. В ответ Маргарит, Румина лишь спокойно улыбнулась, и отклонилась на спинку стула, пробежавшись пальцами по столу. Чародейка склонила голову на бок, не отрывая своих зеленых глаз от воительницы. - Хорошо, без проблем, Маргарит. Непринуждённо сказала Румина, и вот, наконец, им поднесли еду. Колдунья улыбнулась обслуживающему, и перевела взгляд на Аркелла, что уже принялся разделять трапезу. Румина аккуратно взяла деревянную ложку, баранину приходилось есть руками, потому что здесь люди ничего не знали, о таком понятии, как вилка, и ели мясо руками. Как бы это ни было отвратительно, но Румина должна была есть также. И она до сих пор до этого привыкала. Колдунье никогда не нравилось, когда её руки жирны и запачканы, да еще и пахнут какой-то едой. Одно дело ароматы неких трав, когда она готовит какие-либо зелья. Но не жареное мясо и прочая еда, которую едят руками, потому что деревянная ложка с такой едой не справится. Так вот, баранина была ярким тому примером. Чародейка потянула руку, пытаясь не кривиться, взяла этот кусок и положила к себе на тарелку, затем принялась облизывать свои пальцы. Ну, не могла она просто чувствовать жир на своих руках, а салфеток не выдавали – это вам не дворец, а забытая деревня. Но нужно признаться, облизывала пальцы она довольно сексуально, не намеренно, конечно же. Аркелл стал рассказывать девушкам о том, как скучно жить в деревне, и приводил аргументы, почему они так рады гостям, что бы они поверили. Румина лишь слушала и пыталась заставить себя что-то съесть, хотя желудок предательски урчал, слава богу, что этого слышно не было. Так вот, мужчина стал рассказывать о том, что здесь все друг друга знают, ну действительно маленькая деревенька, поэтому гости – это что-то новое, люди, которые приносят в их жизнь разнообразие, конечно их будут лелеять и на руках носить. Колдунья улыбнулась и кивнула головой, уже заставив себя откусить кусок мяса, как вдруг Вилия обратилась к ней. Чародейка положила на место мясо, и растопырила пальцы от того, что они были грязными. - а... кто вы? Чем занимаетесь? – спросила Вилия у Румины и тут же поймала на себе взгляд колдуньи. Румина, улыбнулась, она знала, что ответить и теряться совершенно не собиралась. - Я оберегаю… Чародейка намеренно сделала паузу, и склонила голову на бок. - Я оберегаю этих людей. Больше ничего Румина и не ответила, понимайте, как хотите, но на самом деле, как бы вам не хотелось, больше, нежели Румина сказала, вам из неё не вытянуть. А никто и не собирался, в таверну резко ввалился поток людей, буквально половина деревни, а если быть точной человек десять, а несли они одного. Аркелл тут же возмущённо поднялся, требуя, что бы они объяснили, в чём дело. Но от колдуньи не скрылось то, как напряглась воительница и готова уже была схватиться за оружие. Пока Аркелл разбирался с горожанами и этой массовой ходкой прямо в таверну, Румина посмотрела с улыбкой на Маргарит, и сказала. - Это тебе здесь ни к чему, все свои. Ведьма еще раз улыбнулась, и заметила, что после того, как одна женщина рассказала, что произошло с потерпевшим, Вилия резко поднялась с места и бросилась в круг событий. Румина приподняла правую бровь, и, улыбнувшись правым уголком рта, заинтересованно наблюдала за тем, что будет дальше. Чародейка села боком, одну руку, он свесила со спинки стула, а вторую положила на ногу. Властно, словно царица, наблюдая за ситуацией и соответственно контролируя её. Не упустила из внимания Румина и новую героиню событий. Девушку, которая также не была жительницей деревни. «Становиться всё интересней». Когда Вилия опустилась на колени у мужчины, который был обречен, чародейка уже знала, что та попробует сделать. Она попробует её вылечить. «А теперь поиграем» - сказала себе ведьма, почесала затылок, но как грациозно, после этого прикрыла глаза, открыла, и как раз в этот момент из рук Вилии полился яркий свет. Жаль, но вылечить его Вилия не сможет, она причиняла мужчине еще большую боль. Магия на магии, колдунья обратила способности Вилии в обратную сторону, и теперь она не лечила, а наоборот словно дальше ранила. Конечно, такое не навсегда, а только сейчас и только, пока Румина рядом. Между тем, послышался крик, кто-то сказал, что Аркелл вновь напился и упал. Колдунья попробовала отыскать его взглядом, и народ, словно понял её, разошёлся. Румина увидела валяющегося на полу, без сознания, Аркелла. Она нахмурилась, тогда сделала несколько шагов к столу, схватила бокал Аркелла, и увидела, что в нём было вино, после Румина заглянула в свой бокал, а там была вода. - Кто разносил еду?! Кирс? Явился хозяин таверны, весь красный от злости, его раздражала вся эта толпа, река крови на земле, весь этот шум и гам. - Приведи разносчика, он вино подал Аркеллу, а мне воду. Вот теперь потащит Аркелла, ко мне в дом. Кирс мотнул головой и вновь скрылся, тогда Румина нервно перевела взгляд, туда, где лежал мужчина с поврежденной ногой, и Вилия. Колдунья резко за плечо оттолкнула жрицу, провела рукой в воздухе над ногой мужчины, и его нога уже была как новенькая, словно никаких повреждений. Не слушая благодарности и всего остального, колдунья обратила гневный взгляд на Вилию. - Что ты наделала? Ты чуть его не убила! Больше не лезь ни во что. На последней фразе Румина буквально приблизилась к лицу Вилии, и пригрозила ей указательным пальцем, затем развернулась, посмотрела на всех. - Можете быть свободны, помещение слишком маленькое и здесь едят. Народ послушался Румину и все вышли, кроме тех посетителей, что были здесь раньше. И вот теперь взгляд чародейка упал прямо на незнакомку, у чьих ног валялся управляющий деревни. Румина улыбнулась. - Добро пожаловать, мы рады гостям. Равнодушно сказала ведьма, словно повторяла одну и те же пластину. Было видно, что она буквально была взбешена, просто её всё вывело из себя, и один черт знал, можно ли с ней заговорить и какие это последствия принесёт. Но на самом деле всё это была игра, ведь дело шло по плану, который разработала сама Румина для уничтожения жрицы и её же собственной веры в богов.
Маргарит: Когда ты вооружена, в глазах других ты - опасность. Маргарит никогда не расставалась со своим оружием, и, как последствие, не один раз отбивала нападение недоброжелателей. У нее, наверное, уже вошло в привычку при малейшей угрозе хвататься за свой меч. И этот раз не было исключением, хоть и угрозы никакой не было, по крайней мере, от той толпы, что так всполошила воительницу своим эффектным появлением. Почувствовав на себе взгляд Румины, Маргарит резко обернулась. Румина с ухмылкой на лице сказала, что здесь все свои, и что меч ей не понадобится, с этими словами Румина резко поднялась на ноги и отправилась поближе к только вошедшей толпе. Маргарит, в свою очередь, снова уселась за стол. Что ей оставалось делать? Сидеть и наблюдать за происходящим. Кто-то из толпы объяснил, что и как произошло. Маргарит рассмотрела всех только что вошедших, включая мужчину с раненой ногою, и вновь остановила свой взгляд на Румине. Та уже сидела на стуле неподалеку от Вилии, которая пыталась излечить ногу раненого. «Видимо целительница» - догадалась Маргарит, переводя свой взгляд на Вилию. Кто-то крикнул Румине, что Аркелл вырубился по пьянке, и воительница, не раздумывая, подбежала к старосте со стаканом и вылила на его лицо холодную воду. Аркелл на это лишь пробормотал что-то непонятное. Внезапно, мужчина, которого пыталась излечить Вилия, завопил от боли, и Маргарит, оставив старосту на полу без сознания, быстро подбежала к раненому и села на колени рядом с ним. Рана была тяжелей, чем Маргарит предполагала, мужчина потерял много крови. Но самое странное то, что когда он только сюда пришел, а точнее сказать, его сюда принесли, дела у него шли гораздо лучше. -Что ты с ним сделала? - в пол тона спросила воительница с некой жёсткостью в голосе. Вилия, похоже, сама не поняла, что происходит, так как лицо ее заметно побледнело, а глаза стали большими от непонимания или же от страха. Маргарит обернулась и бросила свой взгляд на Румину, которая что-то высказывала Кирсу. Через пару секунд Румина оказалась уже рядом, а Вилия лежала в двух метрах от пострадавшего. Румина провела рукой над раненой ногой, и рана исчезла. Маргарит от удивления потеряла дар речи и, чтобы убедиться, действительно ли в порядке нога, провела по ней своей рукой. Нога была в порядке. Пару секунд воительница с широко раскрытыми глазами смотрела на недавно раненую ногу, затем перевела свой взгляд на Румину. Она что-то высказывала Вилии, но из-за шума Маргарит не все сумела расслышать. «Целительница, если Вилия таковой является, не смогла ему помочь. Даже ухудшила его положение. Но как тогда это сделала Румина? Как она так быстро излечила его рану? Может я просто ошиблась, и Вилия вовсе не целительница? А кто такая Румина? Может она и есть целительница? Верно! Она ведь сказала, что оберегает жителей этой деревни», - раздумывала воительница, наблюдая как Румина приветствует очередную гостью. «Итак, кем бы не были эти двое, я должна это узнать» - с этими мыслями Маргарит приблизилась к Вилии и протянула ей руку. -Ты в порядке?
GamemasteR: Аркеллу действительно было противопоказано пить, что либо, если оно крепче обыкновенного виноградного сока. Почему так, парень и сам не знал, видимо, организм у него совершенно не воспринимал это пойло, которым грешили многие мужчины, и не только Греции, а всего мира. Еще с самой юности, нет не этой, которая у него сейчас, сейчас, можно сказать, он уже стал мужчиной, а тогда, когда юным парнишкам в четырнадцать, пятнадцать лет охота пошалить, показать свою независимость от взрослых и родителей, и можно было втихаря выкрасть какую-то выпивку. Так было однажды, впервые, когда парню было всего четырнадцать, он с местными друзьями выкрал бутылку, у, еще молодого тогда, Кирса, бутылку вкусного и дурманящего эля. Вот ребята и решили попробовать. Но некоторые из них втихаря от родителей уже употребляли спиртное, Аркелл же попробовал тогда этого пойла впервые. Ему хватило глотка, что бы его развезло, и он полностью утратил контроль, повалился на землю. Долго смеялись и издевались над ним мальчишки, потому как он нестоек к таким делам. А ведь у мужчин всегда, гордыня – дело тонкое. Всегда считался авторитетом тот, кто больше всех выпьет и крепче устоит на ногах. Если девушки промышляли различными способами плетения косичек, то мальчишки соревновались в том, кто из них самый устойчивый пьяница, Аркелл естественно занял последнее место. Нельзя сказать, что бы он сильно расстроился, скорее просто не понимал, почему все ребята могут пить и ничего, а вот он, после первого глотка уже на ногах не устоял и перед глазами начала расплываться действительность. Мало того, этот случай ему еще не раз припоминали, например, на свадьбе, когда сыну старосты, словно специально вместо виноградного сока подсунули отличного немейского вина, привезённого специально для праздника. Так Аркелл отпил несколько глотков, и пока все веселились, падал мордой в салат. Смеху было больше, когда его приводили в себя. Выливали воду, били по щекам так, что после пробуждения он ощущал, как они горят, словом, не нравилось это теперешнему старосте, и он просто перестал пить. И всегда, прежде чем глотнуть откуда-то, он проверял жидкость в бокале, на запах и наличие спиртного. Конечно, уже можно было бы этого не делать, над старостой больше так не издевались, ведь именно он управляет деревней, его избрали, а значит, он авторитет. Поэтому больше никто не промышлял подобными шалостями. Но вот сейчас, видимо он разволновался, или еще что, но парень сразу почувствовал, когда отпил, что это вино. Но почему-то не остановился, не мог, и вот нескольких глотков хватило для летального исхода. Теперь его неподвижное без сознания тело, валяется на грязном деревянном полу, а вокруг куча народу. Они что-то говорили, что-то кричали. Словом, всё происходившее Аркеллу было недоступно. Но он не находился по ту сторону действительно, он просто спал крепким и пьяным сном, если это можно было назвать нормальным сном. Но всё же он помнил одно, перед тем, как отключится, он видел её – свою потерянную возлюбленную и вновь все мысли и прежние желания вернуть её пришли на круги своя. Что ему снилось, он наверняка не вспомнит, когда очнётся, но во сне он видел свою невесту и они были вместе. Сон – это самые прекрасные заслонки человеческого подсознания. Он может быть, как дарящим радость, так и приносящим боль. Сейчас Аркелл видел сон, такой же туманный, сладкий и манящий, как выпитое им вино. Когда на него кто-то вылили воду, он лишь поморщился, но не пришёл в себя. Никогда не приходил так сразу, лишь невнятно пробормотал имя своей любви и всё. Всем давно было известно, что пока Аркелл сам не придёт в себя, его ничем не пробудешь. Не плесканием по щекам, от чего, как раньше упоминалось, староста деревни потом здорово почерпает, болят ведь. Ни от воды, пролитой на лицо, также не действует. Мелкие капли, после вылитой из кувшина воды мягко сползали, по щекам парня, словно играли с его веснушками, а рыжие, можно даже сказать, красно огненные волосы, прилипли ко лбу. Но это не привело ни к чему, он продолжал лежать на полу, и отреагировал на воду, лишь покривившись, и это не было признаком сознания, лишь рефлекс, реакция мышц лица на что-то холодное и мокрое, что резко обрушилось на них. Казалось бы, какое унижение, лежать посреди таверны, на полу, снова облитым водой. Кто до этого додумался, явно не местный, поскольку местным было известно, что уже никакие способы на старосту не подействуют и они просто оставляли его в покое, Аркелла кто-то поднял за руки и за ноги, и положили на лавку, негоже старосте валяться на полу. Ну а девушка, в которой он увидел свою возлюбленную, можно с уверенностью сказать, что из-за пьяного бреда, она поняла, что судьба её занесла не туда, куда нужно. Когда Румина её поприветствовала, она лишь слегка улыбнулась и ничего не сказав, развернулась на выход, после чего белокурая красавица поспешно покинула деревню. Вероятней всего она была умнее Вилии и Маргарит, либо у неё было лучше чутье, или же её такой резкий уход, простое совпадение. Так что, никто даже и не вспомнит, что у них в гостях была некая дева, ну разве что Аркелл, и то, если он вспомнит. Неизвестно, через сколько времени, но явно долго парень на скамье не валялся. Медленно постанывая и схватившись за голову так, словно его огрели чем-то крепким, Аркелл стал подыматься. Он держался за голову и болезненно скривился. Как только он принял сидячее положение, юноша осмотрел таверну. В ней практически никого не осталось. - Куда все? – прохрипел Аркелл и тут же взялся за горло, так как закончить он вопрос не смог, слишком уж в горле першило, хотелось его чем-то промочить. Староста кашлянул, пытаясь хоть как-то привести своё сухое горло в порядок. – Дайте мне воды. Обречённо проговорил он, неизвестно кому, и почесал затылок, таким образом, сделав его красно огненные волосы еще более неопрятными. Также он почувствовал, что некоторая часть волос влажная. «Неужели опять водой поливали?» - подумал староста, а затем славным и резким движением руки привёл свои волосы в вечный беспорядок, который очень ему шёл. - Где Игнарий, с ним всё в порядке? – наконец спросил Аркелл, промочив горло кружечкой воды, которую ему поднесли, и поднялся на ноги, правда, его еще слегка пошатывало, но разум вроде как был трезв.
Vilia: Девушка слегка подняла штанину мужчины повыше, чтобы одежда не заходила на рану, а затем стала вновь осматривать ногу. Вилия была слишком сосредоточена, ее даже не волновало, что творится вокруг. Даже на Аркелл, который лежал без сознания, не столь занимал мысли жрицы, по крайней мере, он просто пьян, а не ранен, уж отрезвлять Вилия не умела. Девушка дотронулась до ноги стонущего мужчины, и когда тот зажмурился от боли, Вилия глянула на него, а затем поджала губы и уже про себя решила, что будет делать. Никто не мешал, а это для жрицы было главное, ведь она действительно хотела помочь. Вилия держала обе руки над раной, при этом ладонями к ноге, а мысленно представляла этого человека здоровым, это как раз и было своеобразное «заклинание», которым девушка пользовалась, когда кого-то лечила. Она просто представляла мысленно, что человек здоров и все, никаких словечек она не наговаривала. Однажды Вилия попадала в ситуацию, когда ей нужно было залечить рану, поэтому девушка не растерялась, когда мужчину занесли в таверну. Это было где-то год или два назад, когда Асклепий только даровал своей жрице силу, и рассказал как ею пользоваться. Тогда Вилия возвращалась к Таддеусу в дом, чтобы сообщить о том, что она покинет его на некоторое время, чтобы получить еще больше знаний о медицине. И в этот момент, идя по дороге, девушка увидела, как дрались двое мальчишек, а другие двое стояли и выкрикивали имена своих друзей, видимо, чтобы поддержать какого-то одного, чтобы тот победил. Однако подростковая драка приняла более страшный оборот, когда один из драчунов упал на землю, он достал из кармана нож и с размаху ранил второго в ногу, от чего тот даже резко упал на колено. Жрица не стала долго ждать и моментально подбежала к месту столкновения мальчишек. Она буквально разогнала остальных, оставив на месте лишь того, что был ранен. Вначале и этот мальчик хотел убежать, но Вилия ему не позволила, она лишь предложила помощь. Именно в этот день жрица впервые воспользовалась своим даром, девушка точно также подносила руки к ноге мальчика и думала о том же - чтобы рана его зажила. Вилия даже сама была рада тому, что ей удалось излечить мальчика, глаза жрицы начинали сиять, а улыбалась девушка с каждой секундой все больше. И когда нога мальчика была уже в порядке, тот от страха и неожиданности, такого быстрого лечения - убежал, но Вилия была рада даже тому, что просто смогла помочь человеку, благодарность ей была уже не нужна. Вилия даже вспомнила этот момент из прошлого, ее самого первого лечения, на лице появилась легкая улыбка, но девушка в ту же секунду посерьезнела, ибо вспомнила, что эту рану она еще не излечила. Жрица слегка развела пальцы и немного напряглась. Сначала Вилия была даже уверена, что все получится, ведь она так лечила не раз и не два, такие процедуры она делала часто. Спустя какие-то секунды мужчина перестал так сильно жмуриться, от чего Вилия улыбнулась и продолжила, но уже в более расслабленном положении. Но внезапно мужчина начал стонать сильнее прежнего, даже сильнее, чем когда его внесли в таверну. Вилия даже как-то растерялась, но руки убирать не стала, девушка сильнее напряглась и поднесла ладони чуть ближе к ноге, но из раны полилась кровь, при этом она не прекращалась. «В чем дело...? Почему она не заживает?», - Вилия с жалобным взглядом посмотрела на мужчину, после перевела взгляд на рану и на секунду убрала руки, сжав их в кулаки. - Ничего не понимаю... - тихонько сказала лекарка. - Это не моя вина. Девушка сидела на коленях и чтобы не рисковать подвела только правую ладонь к ноге мужчины, чтобы проверить, и как только тот вновь издал болезненный стон, Вилия резко убрала руку, глаза же лекарки расширились, рот слегка приоткрылся от удивления. В этот момент к месту подошла Румина и оттолкнула Вилию, девушка даже не смогла сопротивляться, ведь для нее это стало неожиданностью. Жрица лишь сидела на полу и не понимала, почему ее сила не действует и почему мужчине стало хуже. Когда же Румина сама провела рукою, рана зажила в ту же секунду. Вилия лишь подняла правую руку на уровне своего лица и осмотрела свою ладонь. «Но как...?» - Это не я, - виновата, но одновременно уверено ответила девушка Румине. «Тогда кто? Ведь кроме меня к нему никто в этот момент не подходил... неужели я разучилась? Я не могла...», - уверяла жрица уже себя. Но в ее голове стала мелькать мысль, что виновата только она, ведь действительно, никто больше не мог причинить такой вред. А с другой, стороны лекарка никогда еще не попадала в такие ситуации, ее сила всегда помогала ей лечить, а не калечить. Почему в этот раз этого не произошло? Этот вопрос продолжал волновать девушку. Она даже взялась за голову и опустила голову, не желая подниматься с пола. Люди уже покинули таверну, а перед самой жрицей стояла Маргарит. Вилия не хотела протягивать руку, ведь девушке казалось, что если она дотронется до кого-то, она вновь причинит боль, если и вовсе не убьет. Но придя в себя, лекарка протянула руку и поднялась, тем не менее, резко убрав руку от Маргарит, все же, мысли дело такое, сразу от них не избавиться. - Я не хотела, я не нарочно, - словно оправдывалась девушка, глядя то на Румину, то на Аркелла, который уже сидел за столом, а не лежал на полу. - Я правда не знаю, почему это произошло... Девушка перевела взгляд и уже смотрела только на Румину, казалось, Вилия даже хотела упрекнуть ту в своей неудаче, но лишь потому, что та смогла вылечить мужчину, а Вилия нет: - Как ты смогла? Почему моя сила не подействовала? Я ведь не первый раз это делаю, никогда мои способности не подводили меня... Как ты смогла его вылечить так быстро? Я не понимаю... Вилия закончила и посмотрела на хозяина таверны: - Можно мне тоже воды... пожалуйста..., - виновато опустив голову, произнесла лекарка. Вилия положила левую руку на пояс, а правой провела со лба до щеки и остановилась, подсознательно же девушка была готова убежать от этого позора, что случился с ней в том месте. «Я чуть не убила его…», - продолжала думать лекарка.
Румина: На какое-то мгновение, Румина почувствовала смягчение, лишь мгновенное, такое же переменчивое и быстрое, как ветер. Что поспособствовало причине этого ведьма не знала, но быстро искоренила это недоразумение, так можно испортить всё, к чему она шла все эти годы, ради чего жила. Румина очень мудрая женщина, хотя бы потому, что она умеет ждать. Чародейка знала что путь, который она выбрала для отмщения, будет очень длинный и жестокий, но она пройдёт его от начала и до конца. Начиная с маленькой деревеньки, вот с этой самой и заканчивая остальным миром. Люди утратят веру в богов, боги потеряют силу, и всё станет на свои места. Румина уйдёт на покой, уничтожив всё и всех, кто однажды испортил ей жизнь. Это было страшное время. Колдунья сейчас смотрела в глаза Вилии, испуганные, растерянные, девушка впервые не смогла излечить того, кому хотела помочь и это её сильно напугало. Твёрдый и холодный взгляд Румины прорезал Вилию, а в данный момент она думала даже совершенно о другом. Румина канула в воспоминания. Колдунья вспоминала себя, когда она была также молода, как Вилия. О нет, внешность обманчива, потому что Румина вечно молодая. Она одна из тех ведьм и колдунов, кто постиг это тяжелое заклятье, раньше никто не мог оставаться вечно молодым, не убивая при этом юную деву, либо мужчину, как делала её сестра, и многие другие, пытаясь добиться молодости. Лишь Румина была вечно молодая без убийств и специальных средств. Всё, что ей нужно было – это наличие магии, умения колдовать. А магия жила в ней, в её душе. Так что Румина уже далеко не молода, но тот отрывок своей жизни, даже спустя столько веков, она всё помнит, как сейчас. У неё был муж и… сын. Маленький сын, новорожденный, ему едва исполнился месяц, как дитя сожгли вместе с отцом, словно дьявольского отрока. Румина никогда об этом не вспоминала, о муже помнила, но о ребёнке старалась не думать, делая вид, что маленького Руфуса и не существовало вовсе, иначе она просто сойдёт с ума. Да, у неё был сын. У неё БЫЛ СЫН! Люди уничтожили её мужа, сожгли заживо её маленькое дитя, и потом хотели сжечь её, и Румина должна была остаться доброй и дальше помогать людям, даже тогда, когда природа дарит им засухи, обрекая на голод? О нет, как раз в такие моменты Румина колдовством помогала людям выжить, почве плодить, и никто не голодал. Вот как они за это отплатили – сожгли на костре, обвинив ведьму в колдовстве и во все грехах, как смертных, так и гораздо выше. Румина тряхнула головой, отбросив лишние воспоминания, они сейчас были ни к чему, и когда она услышала мольбы девушки, расспросы, казалось, что она еще больше рассвирепела, но Румина пыталась держать себя в руках и сохранять ту холодную непринуждённость. Воительница уже помогла Вилие встать на ноги, Аркелла положили на лавку, а сама Румина, глядя исподлобья совершенно недобрым взглядом тихо проговорила: -Боги оставили нас. Этих людей. Румина взмахнула рукой, образно показывая на деревню и её жителей. А тогда вновь посмотрела своими, как могло показаться, зелёными змеиными глазами, что проедали саму душу на Вилию. - Поэтому, держи свой дар при себе. Боги и без того достаточно изгалялись над этими людьми, хватит с нас. И если ты пришла сюда продолжать своё дело, можешь проваливать! Последнюю фразу Румина сказала на повышенном тоне, тогда обернулась на Аркелла. Он как раз пришёл в себя, и тут же взгляд Румины смягчился, он стал задавать вопросы, а потом попросил воды. Румина подошла к стойке, выхватила у хозяина таверны кувшин с водой, взяла стоявшую на этой же стойке чашу для эля, чистую, Румина проверила, и пошла к Аркеллу, пройдя мимо девушек, чародейка налила воды юноше в стакан и поставила перед ним, а сама села напротив, и смотрела ему прямо в глаза. А тогда, как перед старостой деревни, стала держать ответ: -С ним всё в порядке, я его вылечила. Спокойно сказала Румина и улыбнулась правым уголком губ. Она протянула руку и положила сверху левой руки Аркелла, поглаживая его грубые мужские кости, которые человеку всегда полезны при ударе кулаком. После этого Румина обернулась на девушек, и добавила, указывая на стол, за которым они сидели. - Мы так и не закончили трапезу. Румина приподняла бровь, и беспристрастно смотрела на девушек. Ожидая их ответа.
Маргарит: Как бы много странностей и чудес она не видела за свою жизнь, именно сегодня, в этой деревне, Маргарит впервые действительно не понимала что происходит. То ли от голода и долгой дороги, то ли от стольких событий она чувствовала себя будто в бреду. "Что здесь, черт возьми, происходит? Странные люди в этой деревне." - крутилось в голове воительници. "Впрочем это неважно. Сейчас поем, отдохну и, рано утром, уеду отсюда в Амфиполис" - с этими мыслями девушка села за стол, рядом с Руминой, и приступила к еде. Употребляя свинину, Маргарит все время поглядывала то на Румину, красивую и загадочную, то на Вилию, которая до сих пор была напугана от случившегося, изредка на Аркелла, который постепенно приходил в себя. Почему-то воительнице вспомнилось то, как она впервые побывала здесь, она внимательно осмотрела деревню: с того времени здесь много чего изменилось. Потом она перевела свой взгляд в окно, где ярко светило солнце. Когда в тарелке ничего не осталось, Маргарит выпила стакан воды и вытерла рукой свои губы. Воительница вновь подняла свой взгляд на Румину, будто бы изучая ее: "Красивая" - Маргарит провела рукой по своих рыжих пышных волосах чтобы хоть немного исправить прическу, ибо волосы запутались и лежали плохо. На мгновение она сомкнула глаза и положила голову себе на руки... И почему-то вместо таверны - темный коридор. Вместо шума, вокруг царит тишина. И слышно лишь шаги. Это шаги Маргарит, которые с каждой секундой ускоряются. Она от кого-то убегает. И вдруг "кто-то" хватает ее за плечо. Кто-то могущественный и опасный. И это... женщина. Женщина, с которой Маргарит сегодня познакомилась. Женщина, которая вызывает много вопросов. И это Румина. "Что еще за?" - вздрогнув, Маргарит открыла глаза и некоторое время пыталась собраться мыслями. "Это мне приснилось! Но ведь сон был так реален." - девушка не могла прийти в себя, увиденное ее немного напугало и вызвало у нее еще больше вопросов. "И что он вообще значит? Румина явно не простая деревенская девушка, она имеет некую власть. Или может это я себе сама внушила? Ладно, нужно взять себя в руки и побольше разузнать о Румине. Для этого мне понадобится Аркелл, он явно знает больше чем кто-либо. Нужно попросить его проводить меня к своему дому, в котором Аркелл предложил мне переночевать эту ночь, и, как останемся без лишних глаз да ушей, побольше разузнать о Румине. Правда он сейчас не в состояние, хотя... это мне даже на руку." - с этими мыслями Маргарит улыбнулась и к старосте, который сидел на скамье. Присев рядом с ним, воительница улыбнулась и заговорила к старосте тихим приятным голосом: - Аркелл, ты бы не мог меня отвести к себе домой? Я уже поела. Ужасно хочу спать.
GamemasteR: Головная боль уже потихоньку уходила, но глядя на троих девушек, что так отличались от остальных женщин, которых привык видеть староста, он понимал, что многое пропустил. И теперь, возможно, даже никогда наверняка не узнает, что тут произошло, кроме коротких изречений. Висок всё еще издевательски пульсировал, неизвестно, или из-за стакана выпитого вина, или из-за того, что когда Аркелл падал без памяти, он ударился головой об пол? Лучше лишний раз не гадать, всё равно без разницы, почему голова болит. Аркелл понял взгляд, и не стоило быт гением, что бы понимать, что между тремя девушками было какое-то заметное напряжение. Но он не хотел в этом копаться, он знал, что Румина обо всём разберётся и справится со всем. Нет, конечно, он не собирался всё взваливать на плечи этой девушки, так молодо выглядевшей, но кажется, мудрой не по своим годам. Она стала идолом для всей деревни, и никто не обращал внимания на её возраст. Она доказала, что способна стать той, в которую будет верить народ. В каждом городе и хотя бы не малой деревне, есть храм, посвящённый тому, или иному богу, где живут жрецы, они помимо старосты деревни и управляют ею, а старосты шли за советам к ним, потому что это якобы люди от богов. В этой деревне никогда не было храма и вся ответственность лежала на старосте, но неподалеку от деревни был священный алтарь, которому люди приносили свои жертвы во имя верховного бога Зевса и люди приносили дары Асклепию, так как по поверьям известно, что Асклепию жертвы не нужны, а вот Зевсу – обязательно. Теперь этого алтаря нет, одним взмахом руки его разрушила Румина, это женщина искусно, с каждым днём, всё больше и больше показывала свой авторитет и полное отсутствие богов и нужды человечества в них. Так постепенно, на основании их горя и пережитого ними кошмара, люди потеряли веру в них. Но людям нужно во что-то верить, или в кого-то. Они верили в Румину. Конечно, при личном разговоре, когда Аркелл поведал колдунье, что народ верит в неё, что вместо богов она стала их идолом, Румина, как показалось Аркеллу, не обрадовалась, а наоборот расстроилась. Тогда колдунья говорила, что хотела освободить людей от всякой веры, что бы они верили в свои силы, а вышло так, что они верят теперь в неё. Но вместе с этим расстроенная Румина зареклась, что всегда будет оберегать людей и не даст их в обиду. И сейчас глядя на длинные и соблазнительные полуобнажённые загоревшие ноги колдуньи, её темные вьющиеся локоны, Аркелл понимал, что в данный момент она защищает их, его, и людей этой деревни от двух незнакомок, несмотря на то, неизвестно несла одна из них опасность, или нет. Но тем ни менее староста всё же решил попросить воды, что б привлечь к себе внимание. Румина развернулась, она взяла кувшин с водой стакан и принесла Аркеллу, Вилия также попросила воды, но колдунья сделала вид, словно не заметила этой просьбы. Аркелл опомниться не успел, как Румина сидела уже напротив, протягивая ему чашу с водой. Староста посмотрел на неё, поджав губы, благодарно улыбнулся, поднял чашу и стал жадно пить, осушив один стакан, он вновь себе налил и снова осушил, а в голове вновь стояла просьба Вилии о воде. Аркелл поставил чашу на стол, его глаза взволнованно забегали. Он считал слишком жестоким не давать человеку воды, но понимал, что Румина специально проигнорировала просьбу Вилии, сделав вид, что ничего не услышала. Староста же поднял взгляд мимо Румины, которая заверила его, что вылечила Игнария, он смотрел на Вилию. Жрица была растеряна, напугана, Аркеллу даже показалась, что она дрожит. Он не знал, действительно ли на самом деле девушку знобит, но ему так показалось. Тогда он почувствовал, как рука Румины легла на его кисть, и Аркелл слегка вздрогнул, незаметно для колдуньи, и затем напрягся. Раньше между ними не было такой близости, точнее Румина не проявляла такие знаки внимания. Или это Аркелл уже навыдумывал себе. Но грех скрывать, что рядом с этой женщиной, староста чувствовал себя неуверенным, лишь потому, что она была совершенной, и иногда он не понимал, чем заслужил её расположение к себе. Но всё это формальности, сейчас же он разрывался. Жрица Вилия или нет, послушница богов, или нет, она в первую очередь человек, она попросила воды, и Аркелла мучила совесть, ему стало жаль её. Но пойти против Румины, ведь он наверняка понял её поведение, он не мог. Эх, была не была, в любом случае Аркелл может спихнуть на то, что не знал, что уже больше можно не относится радушно к Вилие, он же не видел всего происходящего. Но практически пол деревни видело, как жрица Асклепия чуть не убила беднягу. И, конечно же, молва об этом быстро разлетится по всей деревне, если уже не разлетелась, поэтому на радушие от людей Вилия может больше не рассчитывать. Аркелл, улыбнулся Румине, тогда встал, налил воды в чашу, с которой только что пил и поднёс её к Вилие. Смотреть на реакцию Румины ему не хотелось, он оставался стоять спиной к колдунье, но чувствовал её прожигающий взгляд. После этого Румина предложила всем вернуться за стол, и Аркелл поспешил последовать её словам. Тоже сделали и остальные, но разговора между всеми четверыми не сложилось, Маргарит даже задремала, от чего Аркелл удивленно наморщил лоб. Тогда он перевёл взгляд на Румину. - Спасибо, что помогла Игнарию. У нас сегодня днём намечается торжество? Сын Элиуса хотел жениться, но они желают твоего покровительства, - тщательно пережевывая пищу, и стараясь не смотреть на Вилию, что бы не вызвать у Румины лишних подозрений, говорил Аркелл. Правда, староста не был расположен к Вилии, он и не собирался ей помогать, или дальше оказывать какие-то особые знаки внимания, но отказать человеку в воде, он не мог. Глядя прямо в глаза Румине, парень пытался прочитать в них её реакцию на его поступок, но не мог. Тут и Маргарит проснулась, если она спала. Она встала и присела к нему на скамью, чему Аркелл очень удивился, и даже удивленно напрягся, слегка отодвинувшись от неё. Но как только она стала ему шептать, наверно от того, что только что проснулась, Аркеллу пришлось приблизиться к ней, и с заинтересованным лицом он её выслушал, а затем резко поднялся. И с улыбкой ответил: - Конечно, я тебя проведу. Вилия, ты тоже отправишься сейчас? Я покажу вам мой дом, в котором вы будете жить, - сказал Аркелл, и ожидая ответа жрицы скрестив руки на груди, предварительно поправил повязку на шее, и смотрел на то Вилию, то на Маргарит. Последняя, похоже, сгорала нетерпением. И Аркелла очень озадачило это нетерпение.
Vilia: Вилия продолжала стоять молча, ее не покидала мысль о том, что она чуть не убила человека. «А если бы это произошло? Я бы никогда не простила себе этого... Асклепий тоже... как я могла?», - с окаменелым взглядом, смотря в пол, думала лекарка. Лишь голос Румины заставил девушку «вернуться». Она стала говорить о том, что боги оставили этих людей, и чтобы свой дар Вилия держала при себе. Почему-то лекарку это как-то задело, и она нахмурилась, пусть девушка и провинилась перед всеми, но она верила в богов, воспринимала их, верила, несмотря ни на что, Асклепия девушка почитала больше, чем всех остальных богов, но она не понимала, почему он от нее отвернулся. Ведь не просто же так силы покинули девушку во время исцеления. Теперь использовать свой дар Вилия боялась и если бы сейчас в таверну зашел какой-нибудь раненый человек или еще хуже, того бы внесли, то девушка ни за что на свете не взялась бы пробовать его лечить, ей нужно некоторое время, чтобы отойти от всего произошедшего. - Боги не отвернулись от людей, - как-то само по себе вырвалось у девушки. - Они не могли, жизнь всегда была сложна и не только из-за богов, - Вилия даже немного прожестикулировала, повысив немного голос, чего делать, явно не стоило. - Я не пришла сюда причинить вам вред, и я прошу прощения за этот инцидент, правда не знаю, почему все так случилось, я не хотела, правда, - заканчивая, голос девушки становился все тише, после чего Вилия вновь опустила голову и медленно прошла к столу, где до этого компания оставила свой обед. Вилия понимала, что сделала неверный шаг, но она действительно считала, что боги не оставили этих людей, может, в этой деревне и есть проблемы, но у кого их нет? Жизнь действительно сложна, винить богов во всем порою входит в привычку, сама Вилия очень часто делала также, но из-за Асклепия сталась возвращаться к другому варианту. Девушка винила себя за свои слова, сказанные Румине, но что сделано, то сделано, слова назад не вернуть. Слегка приподняв голову, Вилия увидела перед собой Аркелла, который протягивал ей чашу воды, лекарка жалобно посмотрела на старосту и взяла. - Простите, - после этого короткого слова, девушка отпила немного, после чего просто стала держать кружку в руках, а заметив, что все уже сидят и продолжают трапезничать, Вилия решила присоединиться. Да только кусок в горло как-то не лез. Лекарка лишь делала вид, что ест, а на самом деле просто отламывала маленькие кусочки, ведь аппетит у нее пропал совершенно. Теперь уже Вилия молчала, сказала, да и сделала она уже и так не мало, причем не очень хорошего, поэтому сейчас стоило помолчать. Девушка подняла голову лишь, когда Аркелл заговорил с Руминой, просто стало интересно, о чем будет разговор, вмешиваться лекарка не стала, ее это не касалось. Спустя некоторое время Маргарит подсела к Аркеллу, Вилия в этот момент мимолетом посмотрела на Румину, а после когда уже сам староста предложил отправиться в предоставленный ей и Маргарит дом, Вилия лишь кивнула. «Да, отдохнуть бы мне сейчас не помешало...»
Румина: - Я сказала, не лезь к нам со своими богами. Это всё, о чём я прошу! На повышенных тонах, ответила Румина на замечание Вилии, о том, что не могли боги так поступить. Могли, и поступали, очень часто. Просто в этот раз, вместо богов была Румина. Но ведь не с неба она взяла тактику проклятий. Они уже проклинали деревни, и Румина просто воспользовалась их методом для реализации своих целей. - Что ж, поверю, что ты не хотела. Но теперь ты видишь, что боги даже не позволяют тебе исцелять. Ведь именно это ты попыталась сделать? Снисходительно сказала колдунья, приподняв бровь, а после отвернулась к старосте деревни. Румина внимательно следила за действиями Аркелла. Как он поспешно встал, после того, как колдунья положила свою руку поверх неё, не то, что бы смутило её, но несколько заставило призадуматься. Приподняв правую бровь, Румина обернулась и проследила взглядом за Аркеллом. Он же подал воды Вилии. Кроме приподнятой брови не от удивления, а скорее от интереса, лицо чародейки не выражало никаких эмоций абсолютно, даже интереса. После она отвернулась, нахмурившись, и только правым уголком скривила губы, но когда все оказались рядом, Румина поспешила надеть на себя безразличную улыбку, что бы никто не заметил её недовольства, хотя, казалось Аркелл всё равно знал, что Румина не очень-то и довольна его действиями. Румина знала, что он в некотором роде великодушный человек, но, надеялась, что его люди для него важнее. В конечном итоге, ничего страшного не произошло, он только дал жрице попить воды. Но чародейка никак не могла избавиться от той раздражительности, что вызвал в ней поступок старосты и предыдущие слова Вилии. Что ж, спустя некоторое время все, по приглашению Румины присели за стол, между обедавшими чувствовалось напряжение, и, видимо это напряжение надоело Аркеллу, и он заговорил. Всё это время Румина, сидела за столом, сложив руки на столешнице, а указательным пальцем правой руки, водила какие-то замысловатые невидимые круги. Есть ей не хотелось, она уже наелась. И только сейчас, сидя за столом Румина поняла, что возвращаться за него было бессмысленно. Маргарит уже, похоже, клевала носом. Колдунья посмотрела на воительницу. «Дорога, видимо, здорово выматывает. Давно я не путешествовала вот так, как все нормальные люди» - подумала Румина, и отметила, что как-нибудь все же, когда и если её жизнь станет беззаботной, может она пройдётся так от одной деревни к другой, просто пешком. От её размышлений отвлёк вопрос Аркелла. Ведьма посмотрела прямо в зелёные глаза мужчины. - Я обязана была ему помочь, иначе он остался бы калекой на всю жизнь. Румина сделала паузу и перестала водить пальцем по столешнице, посмотрела на Вилию, которая явно была подавлена, и по её виду, казалось, что она себя не важно чувствует. Жрица сама себя истязала, ведь она была, как уже успела отметить Румина, из категории добрячков. Всё для всех и ничего для себя. Конечно, она была сбита с толку, потеряна, и это нравилось ведьме. Румина всегда любила добиваться своего. Единственное, чему она дивилась, так это почему боги послали именно её, такую ранимую и казалось бы непорочную. Зачем, она не выстоит против Румины. И тут колдунью осенило, легкая улыбка тронула её губы. «Значит, они не знают, что это я» - Румина готова была рассмеяться, так её переполняло удовлетворение, но она сдерживала себя. – «Так даже лучше». Ведьма посмотрела светящимися глазами на Аркелла, и улыбнулась ему. - Да, я дала им разрешение. Они еще и попросили меня провести обряд бракосочетания. Так как не хотят приглашать никаких жрецов. Они, как и остальные не хотят засвидетельствовать свой брак перед богами. Но знаешь, что меня смущает? Румина сделала паузу. Она говорила уверенно, как всегда, в её голосе сквозило какое-то могущество, но вместе с этим простота. Ведьма говорила так, словно она была даже обеспокоена этим, будто не правильно то, что именно она должна засвидетельствовать брак. На самом деле это не было притворной игрой. С той самой минуты, как семейство пожаловал к ней с просьбой обвенчать молодых, Румина чувствовала себя не важно. Когда-то она любила, очень сильно любила, именно поэтому она сейчас мстит. И ведьма помнила, как сейчас, брачную церемонию, а сама… какое она имела право, венчать? Кто она такая? Но проделанного не воротишь. Румина понимала, что ни перед кем другим они не захотят свидетельствовать свой брак. И это даже пугало ведьму. Но её броня была слишком сильной, что бы кто-то мог заметить эти угрызения совести. - Почему я? Да, я вас оберегаю, стараюсь помогать, но это еще не значит, что я имею право венчать. В конечном, итоге я простой человек, такой же, как и ты. Мне просто страшно, это ведь так важно. Это их жизнь. Румина отвела взгляд в сторону, Аркелл смотрел на неё так внимательно, и как показалось Румине, удивлённо. Хотя, кто знает, может, именно сейчас это была игра, она редко кому выдавала свои чувства и переживания, да еще и перед чужими. - Но да, я согласилась провести церемонию. Сказала ведьма, взяв изящной рукой бокал с вином, она выпила остатки его и аккуратно поставила бокал на своё место. Тогда уже проснулась Маргарит, если она спала и попросила Аркелла провести её в дом, староста предложил и Вилие. Когда они все поднялись, Румина поднялась вслед, и прошла за ними. Но она зацепилась своим легким платьем об какой-то угол. Ткань зацепилась за него, Румина сделала шаг вперёд, и её платье разорвалось, обнажив бедра колдуньи. Оно разодралось у правого бедра, и рваная полоса доползла, практически до линии ребёр. Румина остановилась, отцепила зацепившийся кусок. Но платье уже было испорчено. Его больше не поносишь. По лицу колдуньи было видно, что она раздосадована. - Аркелл, пожалуй, пойду к себе, нужно придумать теперь, что мне делать с платьем. Легкой улыбкой колдунья распрощалась с девушками, кивнула старосте и отправилась в совершенно другую сторону, придерживая платье, что бы оно не обнажало её. Не то, что бы она стыдилась своего тела или боялась показаться обнажённой на людях, наоборот. Просто, здесь это считалось неприличным, и хотя Румина была очень красива, она не хотела разбивать те каноны, которые уже сформировались в мозгу людей, по отношению к ней.
Маргарит: Наконец-то у Маргарит появилась возможность отдохнуть. Когда Аркелл сказал, что проведет девушек в свой дом, воительница облегченно вздохнула. Ей очень хотелось избавиться от любопытных взглядов и спокойно лечь поспать. Она пошла вслед за Аркеллом к выходу из таверны, но, услышав непонятный звук - обернулась - это Румина порвала свое платье. Она, разумеется, пошла переодеться, что еще больше обрадовало Маргарит. Она даже на радостях улыбнулась кончиками губ. После того, что ей приснилось или привиделось, она меньше всего хотела находиться рядом с этой женщиной. Теперь у нее есть отличная возможность остаться наедине лишь с Аркеллом и Вилией. "Просто превосходно" - Маргарит боялась, что Румина последует вслед за ними, и не даст возможности поговорить о ней с Вилией и уж тем более с Аркеллом. Вслед за старостой, девушки вышли во двор и отправились в дом, где собирались переночевать. По дороге к дому, жители деревни все время посматривали на своих гостей, хотя воительница этого и не замечала. Она внимательно рассматривала все вокруг. Маргарит была здесь, несомненно, была. Но, как ей показалось, это место весьма изменилось. Она даже не могла объяснить что именно. Все казалось одновременно таким до боли знакомым, и в то же время совершенно чужим и отстраненным. Здесь царила какая-то новая атмосфера, неприятная и напряженная. Странно, ведь раньше здесь люди были более доброжелательные и приветливые. Тут всегда было по-семейному хорошо. А сейчас деревня стала мрачной, люди озлоблено поглядывали на своих гостей, а ведь раньше гостям были всегда рады, так говорил Аркелл, но похоже, что так считал только он. Но сейчас нужно было подумать о другом, что возможно связано с этими странными изменениями. Маргарит глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, успокоиться. Немного помедлив, она все же решилась заговорить о Румине. -Аркелл, постой, не спеши ты так! - крикнула девушка старосте, который шел впереди нее. Нельзя было сказать, что юноша шел слишком быстро, скорее это Маргарит шла чересчур медленно. Немного ускорив свой шаг, воительница подошла к старосте поближе и улыбнулась ему обвораживающей улыбкой: - Мило у вас тут, в деревне! Я была здесь однажды, очень давно, со своим отцом. Он говорил мне, что жители этой деревушки поклоняются Асклепию. Да я и сама наблюдала за тем, как местные люди преподносят дань Зевсу. Признаться, это было жутковато. Вы до сих пор этим занимаетесь? Я все свое детство и юность провела здесь недалеко, в Амфиполисе. Или я уже это говорила? Я заметила, что здесь многое изменилось с тех времен. Хотя кто знает... ведь, как я уже сказала, я была здесь очень давно. Уже точно и не помню, как здесь было. Ты, как я понимаю, тут провел всю свою жизнь. Ведь так? Всех знаешь. Румина тоже местная? Я видела, как она исцелила того мужчину, у которого была ранена нога. Как она это сделала?
GamemasteR: Каждому из нас нужна исповедь перед кем-то. Кто-то исповедуется перед богами, кто-то перед собой, кто-то перед другом. Но для Аркелла момент, когда Румина заговорила о своих внутренних терзаниях по поводу брачной церемонии, которую она не просто должна вести, а засвидетельствовать, для него это было удивительно и одновременно дико. Эта женщина была самой могущественной в деревне, Аркеллу даже казалось, что она могущественнее богов, так как от неё больше пользы, чем от них. Страшно только вспомнить, сколько пустых молитв люди воспевали в небеса неизвестно для чего, сколько жертв они приносили, и опять-таки, вопрос, зачем это всё? Румина же давала людям то, чего они хотели, естественно со всей мудростью. Потому что нельзя давать человеку всё, что он хочет – это приведёт к неминуемой катастрофы. Но чаще всего эта невероятная женщина помогала им в бедствии, в горе, она была живым воплощением надежды, она стала идолом для деревни, и Аркеллу было не по себе, когда она вдруг решила открыть перед ним свои внутренние переживания. Почему перед ним? Потому что наверняка гостьи деревни толком не сообразили в чём дело и сочли этот разговор обычным, которые только могут быть между Аркеллом и Руминой, как старостой деревни и ведьмы, которая служит хранительницей этих людей. Но для Аркелла – это был очень важный момент, она открылась ему, доверилась, рассказала, что у неё на душе. Где это видано, что бы идол, что бы настолько божественная женщина, решила исповедаться в своих сомнениях ему? Для старосты это было невероятно важным. Так что каждому нужны исповеди, просто каждый выбирает для себя – перед кем, ведь подушка тоже может быть не плохим слушателем. Аркелл внимательно выслушал Румину, а тогда успокаивающе улыбнулся ведьме, с неким обожанием во взгляде, потому как сейчас она открылась перед ним в новом свете, показала, что она действительно человек, а то, честно говоря, Аркелл уже иногда начинал терять восприятие её, как обычного человека. Она переживала, правильно ли это, и после лёгкой улыбки, Аркелл поспешил её заверить. - Нам больше не к кому, обратиться, как к тебе. Поэтому не переживай, нет достойней тебя на эту роль, - проговорил Аркелл, ну а тогда поднялся, всё же он не мог отказать девушкам провести их до своего дома. Он до конца оставался с ними любезным. И даже с растерянной Вилией, которая уже успела пасть в немилость Румине. Хотя, Аркеллу показалось, что она уже в немилости у ведьмы только потому, что жрица бога. Вставая из-за стола, и ожидая, пока девушки это сделают, следуя его приглашению, Аркелл уже слегка нахмурившись, строил планы на будущее. «В связи с помолвкой мне нужно будет ехать в Амфиполис, что бы заверить брак документально» - подумал Аркелл и от мысли, что ему снова придётся встретиться с местным судьёй, беднягу аж перекривило, а его веснушки казалось стали еще ярче. Многие говорили, что, когда Аркелл злится, либо вспоминает о ком-то, кто ему не мил, веснушки на его лице, словно подпитывались от солнца и становились огненно яркими. Дело в том, что традиция всё заверять документально на желтых свитках была введена совершенно недавно. Эта идея пришла из Афин, кто-то там выдумал это, что якобы в таком случае много дел в судах можно будет рассматривать легче, чем тогда, когда на руках нет никаких документов. Конечно, для этого всего понадобилось очень много бумаги. Но быстро нашлись те люди, которые открыли своё дело по изготовлению и продажи свитков, как раз для таких дел. И вот теперь, каждый брак нужно было тоже вот так вот документально заверить, иначе в конечном итоге он считался, недействителен, даже если брачующиеся присягали перед богами. Аркелл помнил, как он обращался к амфиполийскому судье по этому же вопросу, и сколько было проблем с этим, а самое досадное то, что за подобное прошение, что бы составили соответствующий документ нужно было заплатить, якобы за израсходованную на вас бумагу и чернила. Поэтому, если в деревне есть те, кто хотят бракосочетаться, то Аркелл просто обязан был взять несколько денег из деревенской казны, и отправится в город. Да, даже казна была в этой деревни, благодаря его отцу, зато в деревне всегда есть деньги, и если нужно что-то починить, нанять работников, либо провести какой-то ярмарок деньги всегда брались с казны. Некоторые конечно этого не одобрили, якобы иметь казну только привилегия царей, но люди постарше и мудрее решили, что и нет ничего плохого в том, если у старосты деревни будут деньги, принадлежащие всей деревне, и будут на сохранении они у него. Так вот, Аркеллу предстояло отправиться в город, что бы подписали эту бумажку, разрешение на брак и свидетельство о браке. Не хотел парень делать этого, но сиё было его обязанностью. Наконец, он пришёл в себя, когда его окликнула Маргарит, оказалось, что в своих горячих размышлениях он слишком быстро шагал и усталая девушка, а также растерянная Вилия, не успевали за ним. Аркелл остановился на оклик и с интересом обернулся на девушек и увидел, что он практически умчался вперёд. Староста виновато улыбнулся и сделал несколько больших шагов по направлению к девушкам, и вскоре, постарался не спешить. К тому же он уже не думал о предстоящем, так как теперешние его мысли занимали вопросы Маргарит. Воительница активно стала его расспрашивать о деревне, и обо всём остальном. В любом другом случае Аркелл рад был бы рассказать всё о своей родной деревне, но не сейчас, после того черного клейма проклятья, что легло на них, и которое Румина с них сняла. Ведь везде, в остальном мире люди поклонялись богам, которые и заставили людей пережить все эти муки, поэтому теперь к гостям относились несколько подозрительно. Но Аркелл постарался натянуть на себя, как можно более невозмутимую маску доброжелательности. На некоторое время, хотя нет, всего на мгновение, улыбка спала с его лица, и он призадумался, но тогда вновь бодро улыбнулся и принялся нести ответ. - О нет, мы уже отошли от обрядов жертвоприношения, - терпеливо заявил Аркелл с улыбкой на лице и вновь прибавил шагу. Ему хотелось поскорее распрощаться с девушками, что бы, как можно меньше с ними контактировать и говорить, к тому же его мысли несколько занимало разодранное платье Румины. Всем известно было, что в деревню она пришла лишь с небольшим мешочком, в котором была только еда и это платье у неё одно. Теперь оно подралось, и Аркелл сам, слегка покраснев, вспоминая, изгиб её красивых ног, и выглядывающее из-за разорванного платья бедро, размышлял над тем, что нужно будет ей подобрать что-то. У него в доме остались вещи его погибшей невесты, возможно, Румине что-то да подойдёт. И Аркелл, с досадой отметил, что в таком случае, ему придется побыть с девушками слегла подольше. Продолжая слушать вопросы Маргарит, Аркелл кивнул. – Да, я здесь живу с рождения. Мой отец был старостой деревни и после его смерти все жители выбрали меня. Хотя, откровенно говоря, я бы хотел быть свободным деревенским парнем, но от обязанностей не откажешься. Если люди избрали тебя, значит, это моё бремя. И, вопреки тому, чего опасался Аркелл, в следствии последовал вопрос о Румине. Староста тут же изменился в лице, вновь немного растерявшись, и это было заметно, но вместо ответа, он поднял руку и указал на широкий дом, с ухоженным, на удивление двором, ведь жил здесь только Аркелл, а он был юношей, а двор его выглядел так, словно здесь управлялась женская рука. Так оно и есть, здесь Румина всё привела в порядок, еще когда пришла в деревню. Аркелл улыбнулся и ввёл девушек в дом, он рад был тому, как ловко уклонился от ответа, сделав вид, что это уже не имеет значения. Отворив деревянную дверь, староста провёл Вилию и Маргарит в дом, показав им, где располагается кухня, где комнаты. Дом был велик, так что, и Вилия и Маргарит могли иметь каждая свою комнату. - Маргарит, на заднем дворе есть сарай, если вы желаете я велю привести вашего жеребца сюда, что бы он не томился в общей конюшне, - Аркелл сделал паузу, еще раз обвёл внимательным взглядом свой дом, а тогда улыбнулся и расставил руки в сторону, после опустил их. – Располагайтесь, и не переживайте, я своим присутствием вас не побеспокою, дом полностью в вашем распоряжении, я пока буду жить в другом месте. Но позвольте мне… Староста недоговорил и прошёл мимо, разглядывающих дом девушек в комнату, которую он не передал не одной из них. Это была комната его невесты, не тронута с того времени, как она умерла. Аркелл с тяжелым усилием открыл деревянную дверь и в нос ему тут же ударил приятный запах тех масел, которыми пользовалась его возлюбленная. Либо этот запах оставался в памяти Аркелла, либо он никогда не выветривался. Староста еще раз глубоко вздохнул, тогда сделал усилие над собой и своими воспоминаниями, и прошёл внутрь. Он ведь пообещал себе, что не тронет эту комнату и оставит всё, как есть. А сейчас он собирается отдать одно из платьев, принадлежавших его невесте – другой женщине. Аркелл резко открыл шкаф, достал первое попавшееся и глянул на него. Тут же парню не составило труда определить, что платье это будет Румине мало, как по росту, так и в груди. Всё же его невеста была меньше ведьмы, и имела миниатюрную фигурку. Ругая себя за то, что напрасно посмел нарушить свой обет, Аркелл быстро повесил платье на место, с грохотом закрыл шкаф и покинул комнату, закрыв за собой дверь, буквально вылетел он оттуда, а глаза его были покрасневшими, словно ему что-то попало в них. Он еще раз посмотрел на девушек, возможно, они растерялись, пытаясь растолковать его странное поведение, но Аркелл не видел необходимости объясняться перед ними. И еще раз, пожелав уюта и комфорта, что бы они чувствовали себя, как дома, он вышел. Коря себя за свой поступок, он отправился к дому матери и отца, дому, который теперь служил казной, и собранием деревенского народу в дождливые дни, когда старосте нужно было всех собрать. Там же были шкафы с вещами его отца и матери. Аркелл извлёк оттуда платье, которое его мать носила еще, когда он был совсем мальчиком, свернув его на руке, староста вышел из дому и отправился прямиком к Румине. Он переступил порог её дома, и, взглянув ведьме в глаза, торжественно произнёс. - Я принёс тебе платье, что бы тебе было что носить, пока ты это не залатаешь, - Аркелл выглядел смущенным и протянул платье Румине, тогда добавил. – Это платье моей мамы, конечно, не такое красивое, но это на время, думаю, подойдёт.
Vilia: Слова Румины о богах в любом бы случае отпечатались в памяти, особенно после всего, что происходило в этой таверне немного ранее. Вилия никогда не думала, что однажды произойдет такое, что она не сможет помочь человеку, разве что, если рядом вовремя не окажется. Варианта, что она сама может убить больного, девушка не рассматривала никогда, даже не думала об этом, она слишком сильно верила в Асклепия и в свои силы, которые он ей даровал. А теперь лекарка и не знала, как относится к богу. Уважать? Будет. Поклоняться? Может быть. Верить? Скорей всего уже не так сильно, как раньше. Теперь Вилия будет каждый раз опасаться своего дара, да теперь он ей и не нужен, мечта стать настоящей лекаркой испарилась. Хотя, может, это только сейчас, может, нужно просто успокоиться и хорошенько отдохнуть. Если в первую минуту после такого провала из деревни не выгнали, значит, можно пока что и не спешить. Только сложно будет уже говорить о богах. Вилия не особо обратила внимание на Румину, когда та порвала свое платье. Лекарка лишь приподняла голову и равнодушно посмотрела на это, после чего вышла вслед за Аркеллом и Маргарит. Выйдя на свежий воздух, Вилия как-то взбодрилась, случай в таверне начал потихоньку отпускать девушку, и она немного расслабилась. Однако Аркелл действительно шел быстро, от чего приходилось работать ногами чаще. Единственное, что слегка напрягло лекарку, так это некоторые люди, видимо, которые были знакомы или же те, кто и принес того раненого мужчину в таверну. Вряд ли они так бы быстро забыли, как Вилия чуть не убила их соседа. Поджав губы, Вилия лишь отвернулась и догнала Маргарит и Аркелла. Новая знакомая оказалась очень даже разговорчивой, чего жрица не ожидала. Оказывается, Маргарит уже бывала здесь. Из слов самой девушки стало ясно, что эта деревушка поклонялась Асклепию и преподносила дань самому Зевсу, да и, наверное, другим богам, только для лекарки до сих пор был открытым вопрос, почему же люди отвернулись от богов, а те от них. Особенно от Асклепия, хотя, сейчас Вилия могла понять этих жителей. А вот когда Маргарит задала вопрос касательно Румины, Вилия как-то оживилась, потому что ей тоже стало интересно, что ответит Аркелл, но, к сожалению, староста не ответил, да и тема резко перевелась. Теперь уже Вилия смотрела на дом, в котором будет жить некоторое время. Девушка обратила внимание, что дом был большой, а двор чистый, ухоженный, от чего лекарка решила, что Аркелл живет здесь не один. От этого стало даже как-то неудобно, ведь ему тогда придется переезжать со своей девушкой. Но зайдя в дом, Вилия не услышала ничего, что бы подтвердило ее мысли касательно сожительницы старосты. «Неужели он живет один?» - подумала про себя девушка, осматривая дом уже внутри. Когда Аркелл предложил девушкам уже располагаться, Вилия лишь с улыбкой глянула на него, но после лицо девушки приобрело легкую непонятливость. О каком позволении просил староста, если это его дом. Аркелл как-то быстро прошел в одну комнату, Вилия лишь выглянула, но заходить в комнату не стала. Аркелл даже как-то погрустнел, когда стал открывать шкаф и доставать оттуда платье, видимо, для Румины, ведь та свое порвала. На минуту девушке даже показалось, что эта комната и принадлежит Румине, ведь в шкафу были лишь женские одеяния. Но от этого никто бы не расстроился, а Аркелл стал каким-то другим. После того, как староста деревни ушел, Вилия лишь закрыла за ним дверь, еще раз поблагодарив за такую доброту, но продолжая находиться все в том же непонимании, хотя об этом она подумает чуть позже. - Что ж, - обернулась девушка и обратилась к своей новой соседке, пожав плечами. - Значит, располагаемся? Вилия стала осматриваться, ходить по дому, узнавая, что находится в комнатах, только в ту, где был Аркелл, жрица пока что не заходила, посчитала это неправильным, ведь явно именно это место в доме имело для Аркелла достаточно большее значение, нежели все остальные. - А кто ты такая, чем занимаешься по жизни? - продолжая хождение по дому, задала вопрос Вилия Маргарит, чтобы начать знакомство. Спустя какое-то время лекарка выбрала себе комнату, в которой будет жить: - Эта будет моей, - с улыбкой заключила девушка. Пройдя в саму комнату, девушка повернулась спиною к кровати и буквально упала на нее, закрыв глаза. Все же за день Вилия успела устать, особенно от всех событий, что с ней произошли, от этого действительно стоило отдохнуть. Наверное, Маргарит тоже уже прилегла, потому что соседку Вилия уже не слышала, а что она делала, Вилию не сильно интересовало. Единственное, что вызвало интерес у девушки в этом доме, так это та комната, в которой был Аркелл, Вилия даже приняла задумчивое лицо, а после приподнялась и уже находилась в сидячем положении, опираясь на руки. Обуваться девушка не стала, ведь когда она лежала, свои сапоги она скинула. Выглянув из уже своей комнаты, лекарка не заметила Маргарит, может, та вышла на улицу, может, в своей комнате, но поблизости ее не было, от чего жрица даже улыбнулась. Комнаты были закрыты, что порадовало еще больше, ведь можно подумать, что Вилия тоже отдыхает, а не бегает по дому, чтобы что-то разузнать. Пробежав тихонько на цыпочках в ту комнату, где ранее был староста, девушка потихоньку опустила ручку, чтобы не греметь и, отворив дверь, прошла внутрь, после чего также тихо закрыла дверь за собой. Может, все, что сейчас делала жрица, было странно, но она просто не хотела, чтобы Маргарит видела, как ее соседка лазит по чужим комнатам. Прислонившись спиной к двери и держа руки, словно опорой для себя, Вилия осмотрела комнату глазами. Уютно, все, что нужно, здесь было: кровать, шкаф, комод, да и все, что душе угодно. Вилия прошла немного вперед и оперлась на грядушку кровати, все также продолжая метаться глазами, ведь эта часть дома была неизвестной. После девушка обернулась и стала потихоньку водить рукой по большому комоду, просто так, пребывая в своих размышлениях, все же, лицо Аркелла, когда он доставал платье из шкафа, Вилия забыть не могла. «Что же здесь произошло?» - думала про себя жрица, продолжая водить руками по всем попадающимся ей вещам. Зная, что делать этого не стоит, лекарка прошла к тому шкафу и открыла его, не забыв перед этим оглядеться, ведь вдруг дверь приоткрылась, а этого Вилия не хотела. Удостоверившись, что все в порядке, жрица открыла шкаф и, опустив взгляд вниз, после чего поднимаясь все выше, девушка увидела много красивых вещей. Жрица даже сняла одну вешалку и поднесла платье к себе, мерить, конечно, Вилия себе не позволила бы, а вот просто представить себя в нем, да и посмотреть как бы она в нем смотрелась, хотела. Оглядев себя, девушка улыбнулась, но вдруг услышала за дверью какой-то шорох. Испугавшись и даже застыв на месте, Вилия решила, что это может быть Аркелл, ведь он так быстро ушел, ничего не объяснив. Вдруг он вернулся и войдет в эту комнату, после чего увидит Вилию перед собой, да еще и держащую на себе платье из шкафа. Он точно разозлится и выгонит Вилию из деревни, жрица и так уже совершила много ошибок: пришла в деревню со своими идеями, чуть не убила человека, упрекнула Румину, а это ошибка будет последняя. Вилия не хотела, чтобы Аркелл оставил себе плохое впечатление о гостье, поэтому девушка стала быстро убирать платье обратно в шкаф и, подбежав потихоньку к двери, прислушалась к шагам. Так как вдруг стало тихо, Вилия слегка приоткрыла дверь и моментально умудрилась выйти, тяжело вздохнув и прислонившись уже к закрытой двери в эту комнату.
Румина: Несмотря на то, что мужчина скрылся с девушками совершенно в другом направлении, противоположном от Румины, понятное дело он вел девушек в свой дом. Платье Румины было разорвано, но это не вселяло в ней какой-то печали. Она знала, что могла его починить, хотя тут будет очень сложно, потому как для этой миссии она выбрала простое платье, что ни на есть, которое может существовать в Греции, оно и целым было похоже на чисто выстиранную и выглаженную тряпку, какие-то остатки от хитонов аристократии, а сейчас совсем выглядела, как простыня, что скрывала все прелести ведьмы. Но нет, она не брала с собой больше одежды и разорванное её платье – совершенно не расстроило. Сейчас мысли Румины были заняты другим, словами Аркелла. Самодовольная улыбка сияла на её лице, а в душе стали появляться какие-то непонятные и необъяснимые чувства, что-то вроде радости, некоторой возвышенности. Её прошлый муж также не был воином, он был творцом, поэтом, романтиком, он не был таким здоровым, как Геракл или остальные мужчины, муж Румины был даже несколько худощав, но не менее прекрасен. Иногда Аркелл напоминал Румине о нём, но лишь издалека. Староста был слишком прост и приземленный для того, что бы напоминать ведьме её погибшую любовь. Но Румина женщина, прежде всего, которая любит мужское внимание, а Аркелл был весьма не дурен собой. Молод, крепок, с задорными зелёными глазами и рыжими волосами, что становились еще ярче, когда блестели на солнце. Да, пожалуй, он был самым красивым мужчиной деревни, и не удивительно, что все молодухи постоянно на него поглядывают и мечтают о нём в своих далеких снах. Точно также, как и маленькие девочки, которые тоже души в нём не чают. Румине понравилось, что Аркелл принялся её успокаивать насчёт её сомнений, и это её успокоило. Действительно, если действовать по плану, так действовать до конца. Еще раз вдохнув свежего воздуха, Румина отправилась к себе в дом. Скоро солнце взойдёт на обедню, и весь народ с полей вернется обедать, а что будет делать Румина? Ей о многом нужно подумать, например, о новоприбывших. Вилия была слишком проста и наивна, как дитя природы, а вот Маргарит, в ней чувствовалась угроза. Нет, конечно же, не та угроза, от которой бы колдунья стала бояться Маргарит. Таких, как эта воительница Румина могла стереть с лица земли щелчком пальца, вдруг что начнёт лично ей угрожать, просто главное, что бы Маргарит не мешала, вот и всё. Колдунья преступила порог своего дома, закрыла за собой дверь, и почувствовала чьё-то присутствие. Румина нахмурилась и прошла в дальнюю комнату. Здесь в растерянности метался маленький котёнок. Ведьма улыбнулась, подошла к нему, уже совершенно не поддерживая своё платье, улыбнулась, взяла милое создание на руки, и отпустила его в окно. Котенок ловко прыгнул и вновь убежал на свободу. Румина всегда подозрительно относилась к котам и кошкам. Помниться раньше, когда еще древние маги населяли этот мир в основном, и их было очень много, они всегда хотели избавиться от друг друга, а могущество играло важную роль. Так вот, заклиная своих домашних животных, а в основном это были коты и кошки, они их посылали, как случайного гостя, своему противнику, и пока кот лазил по чужому дому, никем не замеченный, он узнавал всё, что нужно для своего хозяина, сам того не ведая. Чаще всего это проделывалось, ради того, что бы присвоить себе чужое заклятье, либо какое-то зелье. Славные были времена, могла бы подумать Румина, но нет. Мир, в котором магия кажется сверхъестественным явлением, магу живётся лучше, народ не такой защищённый. Так сколько таких вот котов и кошечек Румина уничтожала, страшно вспомнить. В те времена – это были самые страдающие животные. О не здесь, сейчас котёнок был обыкновенным котёнком. Румина улыбнулась, глядя ему в след, такому растерянному и маленькому, а тогда прошла в комнату, скинула с себя платье, и взяла простыню, которой укрывалась. Чародейка завязала её на себе, как платье, голой расхаживать тоже не хотелось. Накинув на себя простынь, и перевязав через плечо, она отправилась на кухню, там взяла нож и стала нарезать укроп, а рядом висела заячья тушка. Вот как раз его-то колдунья и собиралась приготовить на ужин, и сейчас просто дробила и нарезала специи для приготовления зайца. Но со стороны она выглядела настолько загадочной, устрашающей, будто она варит какое-то смертельное снадобье, либо зелье, как и положено ведьмам. Забросив всё, что она нарезала в кипящий котёл, Румина, отправилась в комнату, там она взяла своё разодранное платье, села на стул, и стала с ниткой и иголкой в руке всячески рассматривать. Честно говоря, она вообще не видела выхода, кроме как мусорки. Платье явно уже не зашить, и это, казалось бы озадачило колдунью. Как вдруг дверь открылась, и появился Аркелл. Румина подняла голову, и в немом молчании взирала на мужчину, а в руках он держал какую-то одежду. Бровь Румины удивленно взлетела вверх. - Я принёс тебе платье, что бы тебе было что носить, пока ты это не залатаешь, - сказал Аркелл. Румина отложила своё рваное на стул и поднялась, удивленно глядя на старосту, он же тут же опустил глаза в огромном смущении и протянул платье, объяснив, откуда он его взял. Румина некоторое мгновение внимательно смотрела на него, и на платье, а тогда мягко улыбнувшись, приняла его. Колдунья развернула платье и улыбнулась. Ей понравилась простота этой одежды. Платье было, что нужно, но как показалось Румине, слишком длинным. - Спасибо, это очень внимательно с твоей стороны. Сказала Румина, а потом более вдохновлено добавила. - Платье замечательное. Только скажи, могу ли я над ним немного поколдовать? В глазах Румины блеснули задорные огоньки. Поколдовать она имела в виду не в буквальном смысле, и, казалось, Аркелл её понял. Румина собиралась несколько изменить платье. Похоже, Аркелл не был против, и Румина улыбнулась, она позвала его за собой, пришла в комнату. Дело в том, что дом Румины был открытым, из комнаты было видно, что творится на кухне, из прихожей была видна сама комната. Так сказать такой вот дом без лишних стен, как раз для одного человека, или двоих. Румина прошла вглубь комнаты. - Сейчас, Аркелл, я померяю. Отозвалась Румина, а тогда отвернулась к нему спиной, и, пройдя вглубь комнату, она сбросила с себя простыню, и стала не спеша одевать платье. Оно практически идеально подошло колдунье, только было слишком длинным, тогда колдунья потянулась к тумбочке, где лежали ножницы, взяла и быстро несколько укоротила подол платья, и теперь её лодыжки были открытыми, а по бокам зияли разрезы, что слегка обнажали ноги, когда она шагала. Но всё равно наряд был простым, как раз деревенским и не броским. Когда колдунья закончила со всем, она повернулась к старосте, и приподняла руки, с задорной улыбкой спросила: - Ну, как я тебе? Румина хихикнула, и покружилась совсем, как простая девица, что показывает своему жениху новое платье, приобретённое на городском базаре. Тогда Румина остановилась, склонив голову на бок, улыбнулась Аркеллу. - Спасибо тебе.
Маргарит: Когда Аркелл предложил Маргарит привести коня в сарай, она лишь благодарно улыбнулась и кивнула в знак согласия. Воительнице намного спокойней, когда ее конь неподалеку, так она в любую минуту может оседлать его и уехать с этой деревушки прямо в Амфиполис. Она, конечно, собиралась для начала поспать, а потом узнать почему Румина ей снилась, почему во сне Маргарит эта женщина была для нее опасной. Не то что бы Маргарит это напугало или шокировало, нет, просто она знала что если уедет не разобравшись в том, что произошло на самом деле там, в таверне, будет постоянно об этом думать. К тому же она никуда не спешила, она просто хотела поведать Амфиполис, где прожила все свое детство, но нужды в этом не было. Воительница хотела добраться туда поскорее, но только чтобы поесть да отдохнуть, ведь ее собственные припасы еды, воды да и денег пару дней как закончились. Но сейчас она уже поела, к тому коню после такой дальней дороги следовало отдыхать бы до утра. Решив что точно уедет не раньше чем на рассвете, Маргарит стала осматриваться в доме. Аркелл велел девушка располагаться в его доме а затем зашел в одну комнату, Вилия пошла в след за ним, но в комнату не вошла, а лишь заглянула. Маргарит лениво потянулась и снова начала осматриваться. Где-то через минуту в комнате, где находился Аркелл, раздался громкий стук. Маргарит подбежала посмотреть что произошло - Аркелл молча вылетел из комнаты закрыв за собой дверь и покинул дом. Вилия вслед за ним закрыла дверь, а Маргарит молча наблюдала за ними, не понимая что она пропустила. Девушка сама не знала почему, но у нее сложилось впечатление что она пропустила что-то весьма важное. Вилия предложила воительнице располагаться, на что та лишь кивнула и продолжала наблюдать за временной соседкой, которая начала ходить по дому, расспрашивая Маргарит о ее жизни и открывая каждую комнату, кроме той, в которой пару минут назад что-то произошло. - Я воин. В последние годы путешествую по свету. - с этими словами на лице Маргарит появилась довольная улыбка. - Я с детства мечтала свободной от всего и от всех. Вот решила еще раз проведать свой дом - Амфиполис. Но на долго я там не задержусь. - на последних словах улыбка с лица молодой воительнице исчезла и она задумчиво остановила свой взгляд на полу. Когда Вилия вошла в одну из комнат и сказала что та будет ее, Маргарит подошла к двери той комнаты, и увидев что Вилия уже лежит на кровати с закрытыми глазами решила не мешать ей и вышла во двор и уселась прямо на пол, опираясь об стенку. Она потерла глаза, чтобы не уснуть, и начала высматривать своего коня, которого староста обещал привести в сарай, который находился позади дома. Но уже через минуту Маргарит начала засыпать, и, чтобы не уснуть прямо на улице, чего, разумеется, Маргарит очень бы не хотела, все же заставила себя подняться и снова вернутся в дом. Когда она направлялась в одну из комнат, где бы смогла отдохнуть, она увидела Вилию, которая, к удивлению Маргарит, прислонилась к двери именно той комнаты, в которой, по мнению Маргарит, что-то произошло. - Я думала что ты уже спишь. И чего, позволь спросить, это ты прикипела к этой двери?
GamemasteR: Аркелла никак не оставляли мысли, что возникли в его голове после того, как он посетил ту комнату, куда не заходил уже очень долго. Его волновали не просто воспоминания, боль, что разъедала всё внутри и заставляла появляться слезам на его ярком от веснушек лице, нет, скорее желание. Его, словно кислота разведало желание вернуть Нидору во что бы то ни стало и женщина, которой он только что принес платье могла это сделать. Аркелл в это верил, он думал, что Румина способна была вернуть его возлюбленную из мертвых, но боялся попросить. Староста всегда об этом думал, но никогда не находил в себе смелости сказать об этом Румине, а между тем его не покидало чувство, что колдунья знает о его тайном желании. И все равно это не помогало. Поджав губы, он наблюдал за реакцией Румины, похоже она была приятно удивлена, и вместе с этим Аркелл почувствовал некую радость от того, что смог ей помочь., хотя Румина была из тех женщин, которые могут и без помощи обходиться. Парень не понимал своего отношения к ней. Она ему казалась такой загадочной захватывающей и притягательной. А гнездом всего была именно притягательность. Аркелл чувствовал, как его тянет к Румине и не только из-за интереса к её таинственной личности с никому неизвестным прошлым, а еще и в другом плане. Её красота была завораживающей. Аркелл знал, что любит одну женщину, и она, к сожалению мертва, но он всегда будет преданно любить её, но хотел он другую. И эта другая сейчас приняла из его рук платье его матери. Аркелл еще сам не знал, что он уже в сетях колдуньи, и до конца жизни ему не выпутаться из них. Несмотря на то, что он её не любит, как мужчина может чисто и нежно любить женщину, но она не оставит его до конца его жизни. И вот, наблюдая за тем, как плавно покачивая бедрами, колдунья отправилась в дальний угол комнаты и там, несмотря на то, что здесь находился Аркелл сбросила свою одежду, он мигом опустил глаза в пол, что бы не смотреть. Нельзя было подглядывать за женщиной. Но Румина была не обычной, и парень боролся с желанием поднять глаза и посмотреть. Он ведь знал, что она стоит к нему спиной и не увидит, что он на неё глазеет. Но совесть боролась с тем самым желанием, о котором упоминалось выше. И вот та притягательность и красота Румины, которую Аркелл видел каждый день стала побеждать, а точнее желание – увидеть её несколько другую красоту – нагую красоту. И Аркелл поднял глаза. Его зеленые глаза впились взглядом в голое тело колдуньи, такое белое и чистое и он отметил, что никогда еще такой прекрасной женщины не видал. Аркелл почувствовал, как все тело задрожало и он еле стоит на ногах, поэтому, когда белую кожу Румины стало накрывать платье матери, залившись юношеским румянцем, парень отвернулся и теперь уже смотрел в землю, пока не услышал, что Румина оделась. Только тогда он осторожно поднял взгляд. Сейчас он застал ведьму за тем, как она видоизменяла платье, сделав его таким, что оно обнажало её ноги до ляжек, и сделала высокий разрез по обеим сторонам до бёдер. Аркелл даже удивился. Это платье матери не отличалось красотой никогда, но на Румине оно сидело потрясающе и ничуть не портило колдунью. Она выглядела великолепно, а когда немного изменила платье так вообще умопомрачительно, настолько, что парню захватило дух. Хотя староста еще помнил её нагой вид, и этот образ никак не хотел уходить из его головы. Тогда Румина покружившись, спросила, как она выглядит, при этом бегающие глаза Аркелла усекли, как обнажились её бедра во время кружения. - Ты… ты прекрасна, - прошептал староста, но Румина могла это слышать, поскольку уже находилась рядом. Она поблагодарила его, но все, чем он смог ответить, это лишь незначительно кивнуть головой, все еще очарованный её видом. Тогда резко заморгав и мотнув своей рыжей головой, словно прогоняя не нужные мысли, Аркелл вспомнил о деле. – Румина, мне нужно будет завтра съездить в город по поводу свадьбы, заверить документально. Сказал Аркелл. - Не хочешь составить мне компанию? Аркелл наверно никогда не сможет забыть своей любви, если Румина постоянно омрачает его рассудок вызывая в нем непонятные чувства, как некое помутнение, то Нидора вызывала лишь только светлые воспоминания, потому как это была настоящая любовь. И снова он не смог попросить Румину. Староста совершенно забыл про гостей в своем доме и даже предположить не мог, что одна из них сейчас заглядывает в ту комнату, которая была для него сокровенна, и присутствие в этой комнате другой женщины Аркелл считал осквернением духа своей возлюбленной. Он понимал, что показал эту комнату, но всеми силами души надеялся, что ни одна из гостей туда не войдет, хотя чувствовал, что его надежды напрасны. Да и сейчас его мысли занимал ответ Румины, не хотел он в одиночку соваться в город.
Vilia: Вилия стояла буквально на цыпочках, так как шорох, который она слышала, пребывая в комнате, в которой был Аркелл, напугал девушку. Жрица держала руки за спиною, прислонившись к ним, и закрыла глаза, при этом лекарка тяжело дышала, но постепенно успокаивалась. Она изначально думала, что все позади, что ее не увидят даже рядом с этой комнатой, что она не попадется, но она ошиблась, по крайней мере, один прокол вышел. Вилия хоть и думала, что Маргарит в своей комнате, а шорох – это скорее всего, как ее соседка вернулась с улицы в дом и ушла к себе, но, как оказалось, Маргарит лишь на время остановилась. Жрица слегка вздрогнула и уже смотрела на Маргарит, которая явно выражала некое недовольство от увиденного. Вилия стала медленно отходить от двери, поправляя волосы и оглядываясь назад. Теперь же стоило придумать что-то правдоподобное: - Я?... я просто искала тебя, ты вдруг так резко замолчала..., - подсознательно лекарка уже успокоилась, поэтому ее речь звучала довольно правдиво. Продолжая разводить руками, Вилия продолжила. - Тебя не было в комнате и мне казалось, что ты можешь быть в другой, но, идя по дому, я оступилась, и зацепилась за эту дверь. Жрица посмотрела назад с немного печальным взглядом, а после, не заходя к себе, чтобы взять обувь, посмотрела в пол, а затем вновь обратилась к соседке: - Прости, мне, наверное, стоит подышать свежим воздухом. Так как во дворе у Аркелла было чисто, убрано, да и вообще весь дом, как и сам двор, были ухожены, девушка вышла на улицу босиком. На глаза Вилии попалось какое-то бревно, к которому она медленно прошла и села, еще раз оглянувшись. Сейчас лекарке просто хотелось побыть одной, как всегда размышляя о чем-то. Казалось, без этого жрица не может прожить и минуты, чтобы не подумать о чем-нибудь, что ее очень сильно увлекло или обеспокоило. Девушка убрала волосы за ухо и посмотрела вперед. То, что происходило сейчас в деревне, Вилию не волновало. Ее скорее интересовали такие вопросы: кто такая Румина на самом деле? Что произошло в этой деревне? Почему люди забыли о богах? И кто жил в той комнате? «Может, боги забрали у него кого-то?» - начала думать про себя жрица. «И от этого он перестал верить в богов, а вслед за ним и вся деревня? Тогда причем здесь Румина? Ох.. Асклепий, ну и подарил же ты мне испытаний... » Вилия подняла правую руку перед собой и посмотрела на нее, поворачивая то со стороны ладони, то наоборот и все никак не могла понять, как могло случиться так, что она этой рукой фактически убивала человека. Все это время, что она была жрицей Асклепия, она всегда помогала людям, не бывала таких моментов, чтобы случалось несчастье по вине самой девушки, а в этот раз ее словно прокляли. Жаль нельзя позвать самого бога, чтобы он ответил на все ее вопросы. Сколько Вилия не пыталась добиваться помощи у своего наставника, когда ей действительно нужна была помощь, он не появлялся, всегда, наверное, считал, что девушка должна сама все понять и это будет куда лучше. Но, к сожалению, легче от этого не становилось. А ведь было бы слишком просто понять, что произошло в деревне, кто тому виной и как все исправить. Но вместо этого Вилия попадает во все эти истории. Одну часть она теперь вряд ли забудет. Сжав правую руку, на которую она так долго смотрела, в кулак, девушка лишь тяжело вздохнула.
Румина: Румина знала, что Аркелл не устоит перед тем, как глянуть на нее, когда она переодевается. Колдунья прекрасно владела искусством соблазнения, как раньше уже говорилось. Да, незадолго после того, как ее освободил из заточения Арес, она нашла себе уже жертву. Мужчину, им был Титан, воин наемник, он попал в сети красоты Румины и надолго в них запутался, исполнял все, что она хочет. Ну, почти все, иногда он противился и это раздражало колдунью. Но он ушел, его уже нет. Когда в дела Румины вмешался Геракл и его компания, а точнее чародейка сама замешала в эти дела полубога, то Титан ушел. Ну, Румина не сильно переживала, потому что она никогда его не любила. Он ей нравился, возможно, меньше чем Аркелл, а возможно и больше. Сложно судить, поскольку эти двое мужчин совершенно разные люди. Но одно известно точно стоит себя поберечь тем мужчинам, которые понравились колдунье. Нет, она не пожирала их, как делала это Цирцея, не уничтожала, они просто становились заложниками ее естественной красоты, которая благодаря ее магическому существу, чем пропитана вся Румина от головы до пят держится с годами. Вот и Аркелл был тем, кто понравился Румине, ведь, как уже говорилось, еще до того, как наслать проклятье на деревню, она выбрала именно него, и не прогадала. Королева магии никогда не ошибается в своем выборе, наверно, в это и был залог ее успеха. Она специально раздевалась на виду у Аркелла, знала, какие это чувства у него вызовет, а впрочем его румянец и восторженные слова о том, как она прекрасна доказали все. Румина улыбнулась, склонив голову на бок. Ее зелёные глаза, как всегда светились обаянием, и буквально заводили и манили собою, казалось, что когда она на тебя смотрит ее глаза светятся, словно под блеском ярких звезд. Колдунья медленным шагом мимо Аркелла прошла на кухню. Там она доваривала суп, вкусно пахло едой по всему дому. Но пока обедать она не предлагала. Зачем варила этот суп и сама не знала, она наелась сполна в таверне, а этот суп зачем сварила, скорее просто, что бы лишний раз занять себя. Когда она занималась приготовлениями не важно чего ей всегда лучше думалось, и она могла узреть многие вещи в корень. Возможно, это была причина, по которой она стала готовить суп. Наклонившись над костром, что горел из специального каменного сооружения, на котором домохозяйки готовили ужин, обед и завтрак для своих мужей, Румина дунула и огонь потух. Тогда она распрямилась посмотрела на Аркелла, улыбнулась старосте и прошла вновь к столу. Открыв ящичек, откуда в нос молодому человеку могли сразу ударить запахи трав, она взяла пучок одной из них, странновато желтого оттенка, явно подсушенной. Румина стала нарезать эту травинку, а между тем Аркелл заговорил, но ведьма по-прежнему стояла к нему спиной, не оборачиваясь, продолжала ловко ножом нарезать высохшую траву. Тогда взяла небольшую посудину и бросила туда то, что нарезала, следом она наклонилась и из под тумбочки достала банку, где лежала дохлая жаба. - Румина, мне нужно будет завтра съездить в город по поводу свадьбы, заверить документально, - сказал Аркелл, а в это время Румина уже достала жабу и положила ее на стол. - Угу. Все, что ответила колдунья и отрезала лапку земноводному, которое еще некогда было живым существом. - Не хочешь составить мне компанию? – в этот момент Румина бросила эту лапку туда, же, куда раньше и желтую траву, а остатки жабы положила обратно в банку, затем повернулась к Аркеллу, но на него не смотрела. Колдунья поднесла банку к лицу, и дунула на неё, и банка моментально покрылась льдом, остатки жабы были заморожены, и лишь после этого ведьма поставила эту банку оттуда, откуда достала. Тогда лишь тогда внимательно и пристально посмотрела на Аркелла. Ей льстило, что он хотел взять ее с собой, значит, меньше всего желал расставаться с ней. Но, не Румина должна была пойти в этот поход с ним. - Аркелл, тебя что-то беспокоит? Пристально глядя на мужчину, спросила Румина. Она видела, что в его голове постоянно бушуют некоторые мысли, переплетающиеся с его собственными желаниями, но она не знала, что это и не лезла. Но признаться, такое поведение старосты деревни беспокоило чародейку, и она не на шутку задумывалась о том, что его гложет. Румина поняла, что сейчас не время говорить об этом, оно наступит позже, когда Аркелл сам будет к этому готов, поэтому не дождавшись его ответа, Румина отвернулась, в её руке появился пучок с пахучей лавандой, который она наломала и также бросила в общую массу, при этом ответила старосте. - Возьми Маргарит. После этого Румина вновь повернулась к старосте, уже держа в руках чашу, в которой готовила все, а Аркелл терпеливо наблюдал за ее действиями. Румина поднесла свои три пальца к губам, а тогда опустила руку в ту чашу, и содержимое в ней моментально загорелось, но огонь также исчез, как и появился. Тогда, когда на дне чаши остался лишь один пепел, Румина посмотрела в нее, и отставила в сторону. - Она как раз собиралась в Амфиполис. Колдунья нашла это разумным, потому что видела в этом легкую перспективу избавится от Маргарит. Воительница колдунье не мешала совершенно, но лучше от посторонних в ее деле избавляться, а все сложилось так четко, как по картам. Проезжая эти места Маргарит направлялась в Амфиполис, и была надежда, что отправившись с Аркеллом, она там и останется. Да какая там надежда, Румина была убеждена в этом. Но теперь уже не Маргарит волновала ее мысли. Колдунья обернулась к столу и вновь взглянула на чашу. Ее до этого холодное и непроникновенное лицо резко изменилось, и казалось, она побледнела. Румина нахмурилась, глядя в чашу, а тогда посмотрела на Аркелла впервые испуганным взглядом, но конеч-но же наигранно испуганным. - Что-то грядет, Аркелл. Что-то страшное. Сказала Румина и выбросила содержимое чаши в огонь, который зажегся там, как раз тогда, когда Румина бросила остатки своей магии в камин.
Маргарит: - Я?... я просто искала тебя, ты вдруг так резко замолчала... Тебя не было в комнате и мне казалось, что ты можешь быть в другой, но, идя по дому, я оступилась, и зацепилась за эту дверь. -А зачем ты меня искала? - резко, не раздумывая Маргарит задала вопрос. Хотя ее глаза светились наивною заинтересованностью и добротой, на самом же деле ее уставшее тело хотело одного - отдыха и покоя. Хотя в глубине ее уставшего разума медленно пульсировали мысли о Румине. "Что все таки здесь происходит на самом деле? Или может я себе что-то придумываю? Усталость, усталость..." - она смотрела в глаза Вилии и пыталась найти в ней какой-то ответ. "Засну ли я здесь спокойно? Никто ли меня не потревожит? Или будь как будет. А может... Да нет. Надеюсь хорошо высплюсь, а со светлой головою и думается легче. Так, надо что-то умное и красивое сказать на прощание Вилие. Так чтобы она обо мне думала как о чем-то добром мягком и пушистом. Или может предложить ей поискать где-то бутылочку хорошего вина, и поболтать, посплетничать, вдруг что-то и прояснится." Усталые глаза Маргарит непроизвольно уставились в угол комнаты. На ровной, светлой стене она увидела большого черного паука, который медленно начинал плести для мух свои сети смерти. Ее тяготило недоброе чувство, как будто он плетет эти сети для нее. "Неужели здесь небезопасно? Неужели здесь все могло каким-то образом изменится? Наверное я просто устала. Все же лучше мне мило распрощаться с Вилией и попытаться собратья с мыслями завтра." Пожелав с милой и доброй улыбкой доброго дня, Маргарит отправилась на кухню в надежде найти стакан молока или хотя бы воды, чтобы удалить жажду перед сном. Свежое молоко на удивление быстро расслабило усталое тело. Ее надежды насчет молока оправдались. Возвращаясь к месту своего отдыха, ее глаза вновь непроизвольно остановились на месте, где недавно паук плел свою сеть. Сеть бы готова и, мало того, в ней уже была первая жертва. К Маргарит подсознательно вновь подкатило непонятное инстинктивное чувство опасности, как будто это она попала в эти сети. "Нет. Если что - я не муха. У меня есть жало. Так просто со мною не справится. Или о чем это я? Что мне угрожает? Непонятное чувство. Да... Всю жизнь непонятное только меня и пугало. Когда видишь врага - страх отступает, и только холодный расчетливый ум и мое тело, которое я тренировала с детства, а непонятное... Ненавижу непонятное! Ладно, пойду спать! Может это все от усталости." Выберав комнату, Маргарит мысленно думала не только о мягкости кровати и виде из окна а и расположении кровати, двери и всего прочее. Так, на всякий случай, чтобы если что она сумела успеть первой. Она с благоговением почувствовала как ее мышцы, легши на кровать, начали медленно расслабляться. "Как иногда мало нужно для счастье" - подумала Маргарит и отбросив дурные, гнетущие мысли она погрузилась в здоровый, сладкий сон.
GamemasteR: Не впервые Аркеллу приходилось наблюдать за странными приготовлениями Румины. Он неоднократно видел всякие ее заклинания, колдовские штуки, то, как она варит зелье и различные снадобья. Она не один раз с помощью таких вот проделок заживляла раны людям, которые ранились на работе, либо еще по каким-то другим причинам, и вот сейчас он вновь наблюдает за ее колдовством. Конечно, с одной стороны это должно было отпугнуть рыжеволосого парня, заставить его просто выйти их хижины и оставить колдунью наедине со своими заклятьями, но он не мог. Аркелл не пытал отвращения к ее действиям, наоборот, юноша поймал себя на том, что ему было интересно наблюдать за ней. Но когда между ее действиями еще и происходил диалог Аркелл просто улавливал какую-то магию, которая их окружала. В данный момент он почувствовал, как колдунья буквально заглянула ему в душу и рассмотрела насквозь его желание, но пока только задала вопрос. Но вместе с ее вопросом, Аркелла стали мучить другие мысли. Известно ли ей, догадывается ли Румина, о чем хочет вождь ее попросить, примет ли такую просьбу, или прогонит одинокого, страдающего по своей утерянной любви юнца? Но ее прожигающий взгляд, полон невиданной мудрости одновременно так пугал и притягивал, что противостоять этому он не мог. На вопрос колдуньи о том, беспокоит ли его что-то Аркелл неоднозначно кивнул, непонятно то ли согласно, то ли отрицательно, но дальше долбить вопросами она, к счастью, не стала. Да и Аркелл ловко выпутался, пригласил ее поехать вместе с ним. На самом деле он очень хотел этого. Просто быть рядом, но увы, к его огромному удивлению она отказалась. Румина не захотела поехать с ним, и Аркелл в неуверенности опустил к земле глаза, легкий румянец тут же выскочил на его щеках, говоря о том, что он чувствует некую неловкость от сложившейся ситуации. Но колдунья сказала взять с собой Маргарит. Аркелл в непонимании нахмурился и поднял удивленный взгляд на Румину. - Маргарит? – переспросил он, что бы удостоверится, что слова, только что сказанные Руминой не вымысел его воображения или просто не банальные галлюцинации. Но вскоре он понял, что так и есть. Румина действительно посоветовала взять с собой девушку-воительницу, что только сегодня прибыла в деревню и вместе с Вилией разделяет дом Аркелла. – Но почему ее? Румина пояснила это тем, что воительница собиралась в Амфиполис. Не очень убедительное пояснение, но требовать от Румины Аркелл ничего не стал. Он только пожал плечами, и кивнул головой. Сделает так, как сказала ведьма. Ничего страшного не случится, если он проедется в город с рыжеволосой воительницей. Да, забавно, рыжеволосый парень и рыжеволосая воительница, гармонично будут смотреться на пустынной дороге. А тем временем Аркелл наблюдал за каждым действием Румины. Она заглянула в чашу, в которую наколотила всего, и резко изменилась в лице. Старосту это не на шутку обеспокоило. Он посмотрел в чашу, затем на Румину, потом снова в чашу и пришел к мысли, что ничего не понимает, особенно после слов Румины о том, что грядет что-то страшное. - Что именно ты не знаешь? Снова боги? – спросил обеспокоенный Аркелл. Первая мысль была о богах, потому что именно от них в последнее время деревня страдала больше всего. До появления Румины разумеется. Прекратились жертвы, не нужно было лучшую корову забивать, что бы задобрить помимо Асклепия еще и Зевса. Теперь людям ненадобно было следить за процветанием и хорошим состоянием алтаря. В первый же день пребывания Румины в деревне он был разрушен. Она сняла божественное проклятие, она разрушила алтарь, якобы он служил тем, что давало богам глаза и уши, с помощью алтаря они могли видеть, что происходит здесь. Но теперь ни алтарей, ни жертвоприношений, ничего не было. Колдунья ввела в деревне новую жизнь без страха пред богами. Люди их ненавидели и презирали, поэтому не дивно, что в первую очередь Аркелл подумал о богах, как о главных противниках, хотя что-то внутри подсказывало, что Румину так насторожили не боги, а что-то иное. – Что ты там увидела, расскажи? Аркелл весь горел от нетерпения, а глаза его возбужденно блестели, в такт сердцу, что неистово билось в груди. Невозможно было оставаться спокойным, когда староста знал, что кого, а Румину не так легко напугать.
Vilia: Вилия сидела и размышляла о своем сложном задании, данным ей Асклепием и все никак не могла понять, что бы ей придумать, чтобы помочь этим людям: вернуть их веру в богов. «По-моему, они уже слишком сильно отвернулись от олимпийцев, вот и поделом вам!» - формально эта некая злоба была больше адресована к Асклепию, чем к остальным богам. Вилия злилась, что он часто отправляет ее куда-то, а что и как сделать лучше - не говорит, а ведь иногда так хочется простой помощи или маленького совета. «Сами виноваты...» Однако жрица поняла, что просто устала, от этого ей и идут всякие лишние мысли в голову. Девушка как-то даже не заметила, что уснула, все также сидя на том бревне, облокотившись спиною о дом Аркелла, Было бы лучше, если бы все ответы на ее вопросы просто-напросто приснились ей, но нет, вместо этого пришлось смотреть сон, как она вновь учится у Таддеуса, как ее часто задевают, кричат и многое другое, чего бы Вилии видеть и ощущать вновь не хотелось бы. Хоть Таддеус и дал некоторые знания лекарке, жизнь в его доме была намного хуже, чем сейчас. На мгновение девушка увидела во сне, как открывает какую-то дверь (в реальности ей бы показалось, что эта дверь ведет в ту комнату, где ее чуть не поймала Маргарит) и видит перед собой Румину, та смотрит на нее прожигательным взглядом, но, ни на один вопрос не отвечает. А ведь лекарка спрашивает: кто она такая на самом деле, что делает здесь, почему люди отказываются верить в богов… В ту же секунду жрицу просто обдает холодом, и она просыпается. Как оказалось, это был просто ветер в реальности. Ночь уже давно опустилась на город, и стоило пойти в дом. Вилия лишь потерла руку об руку, поджала губы и пошла в свою комнату, стараясь идти как можно тише, чтобы не разбудить Маргарит, которая уже спала. Это было видно сразу, ведь воительница даже не закрыла дверь в свою комнату. Ну, удивляться не приходиться, все устали за прошедший день. Соблазн вновь войти в ту спальню, в которой лекарка находилась ранее, был велик. Вилии было интересно найти там что-то, что подскажет ей, что случилось, по крайней мере, в этом доме, кому принадлежат все эти красивые вещи. Однако девушка не стала заходить туда, один раз она почти попалась, второй раз так уже не повезет. Вилия потихоньку закрыла дверь в комнату и прошла к кровати. Как только девушка легла, она завела руку под подушку, думая все о своих проблемах. «В конце-то концов, будь уверенней, так ты никого ни в чем не убедишь!» - уверяла себя жрица. Наверное, ей стоило просто отложить все мысли на потом и уснуть, но она так быстро не могла, пролежав еще где-то минут пятнадцать, девушка мысленно поискала ответы на свои вопросы, но ничего не найдя, закрыла глаза и уснула.
Румина: Колдунья просто с умилением наблюдала за тем, как у Аркелла появилось ну просто маса вопросов. Оставаться к этому равнодушной было невозможно. На часть из них она ответила, но все же не по плану было раскрывать все свои карты. Не она планировала нападение на деревню, а кто-то в Амфиполисе, банда разбойников. Если бы Румина захотела, она справилась бы, и сделает это, но ведь нагнать страху можно. Также ведьму беспокоили мысли о том, что Аркелл все же желал вернуть свою умершую возлюбленную. Каждый раз он смотрел на Румину так, словно вот-вот попросит об этом. Но чародейка не сделает этого. Она не некромант, она не способна подымать мертвых и усопших и возвращать к жизни. В конечном итоге, она же не богиня. Да, её бывший любовник, Осирис не раз поднимал умерших с того света, но то был Осирис, он был богом, и дочь его, Дисс – некромантка. Им это под силу, но не Румине. Да, она владеет огромной магией и сильнейшей, нет чего-то такого, с чем бы колдунья не смогла справиться. Но возвращать к жизни мертвых, даже если бы смогла – не стала. Если так покопаться в запасе собственных знаний, вдруг колдунье понадобилось кого-то вернуть с того света, она сделала бы это. Но поднимать возлюбленную Аркелла, она ни в коем случае не станет, даже если он будет слезно просить. Даже если он умудрится ляпнуть о том, что продаст душу Румине. В отличии от всех остальных колдунов, Румина никогда не брала у людей души, хотя многие предлагали. Что такое душа? Это невиданный источник силы. Почему чаще всего колдуны и колдуньи, если к ним приходят смертные заключать сделку, требуют душу, потому что душа – катализатор, что усиливает собственные способности и магию в десятикратном размере. Но Румина никогда не брала чужой души. Вопреки всему тому коварству и злобе, что сидела внутри неё, до подобной низости она никогда не прибегала. Да, она знала, что способна противостоять богам, что если очень постарается то уничтожит их, мало того сейчас в ее руках было мощнейшее оружие против них – камень судеб, а никто об этом не знал. Но тем ни менее действовать подобным образом она никогда не стала бы. И душу Аркелла не взяла, хотя, заглядывая вглубь этого юноши, что так рано стал мужчиной, она видела его желания. Во первых, незапланированное возвращения человека из царства мертвых обязательно было бы замечено богами и они стали бы искать ту силу, что посмела сделать это. Потому как любые проявления подобного всегда вызывают страх у богов. И вторая причина, по которой Румина не стала бы этого делать, кроме краха ее планов и выдачи себя была более глубокой. С того света вернулась бы не Нидора, а совершенно другой человек. Это было бы тело, растерянная, не ориентирующаяся в пространстве, не в состоянии ничего сказать, мечущаяся со стороны в сторону, желая попасть обратно к спокойствию… такой она будет. Потому как Румина не богиня, что бы вернуть Нидору такой, какая она была – тоесть полностью живой. - Значит так, Аркелл. Оживилась Румина, и тоном мамочки продолжила говорить. - Ты берешь Маргарит, и вы отправляетесь вместе с ней в Амфиполис. Я уже говорила, может, она захочет там остаться. Кстати говоря, она верит в богов, как и вторая наша гостья. Ты сам прекрасно понимаешь, что нам такие не нужны. Поэтому иди и убеди Маргарит, что бы она ехала с тобой. Румина сделала паузу и посмотрела на пол, а тогда обернулась к камину, наблюдая за тлеющими остатками сожженного пойла. - Я не знаю, что будет. Я просто чувствую. Румина подошла к Аркеллу ближе, преодолевая допустимое расстояние и находясь уже слишком близко к нему. Она провела рукой по его рыжим волосам и проговорила, глядя ему прямо в глаза. - Будь там в Амфиполисе осторожным и предельно внимательным. После этих слов Румина слегка поцеловала Аркелла в губы, едва коснувшись его, а затем отошла от него и улыбнувшись, махнула рукой, что бы он шел. После того, как мужчина покинул дом, Румина потерла лоб и перед глазами встала армия разбойников, что надвигается на деревню. «Нет, очень не вовремя эти остолопы могут помешать всему» - подумала колдунья. «Но ничего, нет такого, с чем я бы не справилась». - Аркелл! Крикнула она, и выбежала из дома. - И еще раз запомни мои слова: будь очень внимательным.
полная версия страницы