Форум » Архив игровых тем » "All that was destined to happen" » Ответить
"All that was destined to happen"
Gannicus: -Время действий: альтернативная реальность -Место событий: Греция -Участники: Зена и Ганник -Краткое описание сюжета игры: -= предисловие =- Как часто мы задумываемся о том, что, поступи я иначе, что было бы? А что случилось бы, если б я ответил по-другому? Мы не умеем заглядывать в будущее, поэтому наши действия определяют ход дальнейших событий. Плохие или хорошие, они случаются после того, как мы сделаем свой выбор. Но так ли мы властны над судьбой, как привыкли думать? Что если все наши действия так или иначе приведут к исходу, который написан в книге жизней и судеб? Зена и Ганник встретились в Греческих землях, их свело общее дело, которое привело пару в Рим, место, хранящее воспоминания как королевы воинов, так и гладиатора, что на имперский аренах кровью, отвагой, мастерством и смертью завоевал себе свободу. Герои и подумать не могли, что в этом путешествии обретут самое прекрасное чувство - любовь. Однако, настоящая любовь должна пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы те, кому она позволила себя ощутить, понимали, как дорого подобное чувство. Зена отдала рудий гладиатора в руки римского вельможи, чтобы тот спас его жизнь, которая по воле случая повисла на волоске. Ведомая чувствами, воительница посчитала, что свободу галла никто не сможет отнять, вот только Ганнику было трудно смириться с тем, что его любимая женщина отдала символ свободы, его билет из Рима, в руки господ, обрекая его вновь стать рабом. Страдания, которые испытывали гордые и привыкшие держать себя в руках герои, были не выносимы, им приходится выбирать. Ганник забрал свою свободу очередной победой, но обида поселилась в его сердце, как и в сердце королевы воинов. Совместные разговоры причиняют одни лишь страдания, Зена принимает решение покинуть Рим и прощается с гладиатором. В порту ее ждет корабль, который вскоре увезет ее от проклятых земель Рима. Богу арены удалось успеть на судно, прорвавшись сквозь красные плащи легионеров, но что случилось бы, если события развернулись несколько иначе? Что, если он успевает лишь к тому моменту, чтобы взглянуть на далекие белые паруса фрегата? Что чувствует человек, когда его лишили любви, любви которая была настолько прекрасной, что сердце сжимается лишь при одном воспоминании о ее потери? Проходит время, прежде чем Ганнику удается покинуть Рим и отправиться в Грецию в надежде, что в чужих землях ему все таки удастся встретиться с королевой воинов. Однако смогут ли они найти друг друга? Какие испытания им готовит судьба? И остались ли они такими же друг для друга, как некогда были, или же боль погасила пламя горевшее когда-то в сердце героев? Ведь чем сильнее удар, тем тяжелее оправиться после......
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Xena: Больше всего Зена желала сейчас, чтобы он остановил ее, не дал ей вот так уйти, сказал что угодно, лишь бы дать ей еще один шанс. Сказал, что прощает, что любит, что не хочет этого.... Но вместо этого с губ Гая сорвались лишь слова прощания, не прощения. Одна буква, а совсем иной смысл.... - Будь счастлива.... И знай, я никого не любил, как тебя... Вот они, слова, которых так ждала Зена. Но сказаны они слишком поздно. Ничего уже не исправить. - Ганник.... - женщина помолчала. - Если бы история повторилась, я все равно бы поступила так же. И пусть я платила бы каждый раз своей любовью, но мысль, что ты жив, грела бы мое сердце. Да хранят тебя боги, - "любимый", - добавила она мысленно, а затем развернулась и пошла искать Эльвину. "Все кончено", - крутилось в голове и отдавалось эхом в каждом шаге. Воительница знала, что Гай смотрит на нее, запоминая все до мельчайших деталей, знала, что этот миг они оба будут прокручивать в памяти, понимая, что могли все изменить одним лишь словом, одним лишь жестом. Если бы сейчас мужчина крикнул ей в след "остановись", она бы осталась без раздумий, приняла бы смерть на кресте, если бы оказалась раскрытой и пойманной, лишь бы провести последние минуты в его объятьях.... Но он не крикнул, не позвал. И Зена ушла с гордо поднятой головой, как уходят сильные женщины - тихо, но навсегда... Дверь с тихим стуком захлопнулась. Такой она и останется до тех пор, пока Зена не позволит ей открыться и впустить внешний мир в крошечную каюту. Солнце уже пересекло точку зенита и двигалось к кромке моря: после бешеной гонки по крышам и эффектного приземления на палубу корабля прошло несколько часов. Воительница помогла заделать порванный парус, затем, приклеив на лицо улыбку, вкратце рассказала последние новости, познакомилась с командой и посмотрела с Аргусом карту, обговорив, где он сможет ее высадить. А после тихо ушла в свою каюту, откуда выйдет по необходимости лишь пару раз до окончания плавания... Есть много способов уйти, и Зена выбрала самый верный, обрубив разом все, что строилось как сказочная история любви. Но рано или поздно сказки заканчиваются. Пора взглянуть в лицо реальности: Ганника никогда не было в ее жизни. Легкий роман, головокружительная страсть, глупая, безрассудная влюбленность... Сколько же ошибок совершила синеглазая Королева Воинов на этом берегу Средиземного моря! Зато у нее есть теперь целая жизнь, чтобы извлекать из них полезный опыт. Одинокая, пустая жизнь, которая уже никогда не станет прежней. Зена по-детски верила, что Гай сумеет преодолеть многие мили и попасть на судно до ее отплытия, но как, если она попрощалась с ним еще утром в Капуе, а от нее до Рима несколько часов пути? Зачем, зачем она надеялась, ведь это рвет и без того изболевшееся сердце!.. Но чудес не бывает, гладиатор не появился. "Естественно. Он и не должен был. Вы сказали друг другу все, что можно было сказать. Попрощались..." - против воли рука потянулась к груди, стягивая края пульсирующей раны. Убогие дощатые стены равнодушно смотрели, как гречанка медленно сползает спиной по двери, отстегивая и отбрасывая перепачканный кровью ненавистных легионеров меч. "Попрощались... навсегда", - тяжелой ладонью била наотмашь реальность, и дрожащие губы с трудом выдохнули два слова: - За что?... - кто скажет ей, почему боги в очередной раз отнимают у нее жизнь, делая это подло, но с такой присущей им прозорливостью. "Боги? Но это твое решение. Ты могла остаться. Могла... могла..." - Зена закрыла ладонями уши, отгоняя прочь эту мысль, которая только сейчас пришла ей в голову. Хрустальный замок мечты не согреет зимой и не спасет от холода безразличия. Она не нужна Ганнику, он не простил ее, поэтому и не удержал. Что толку, если бы она изменила решение и осталась? Ее бы раскрыли и распяли, вот и все. А она должна жить, потому что нужна людям. Должна... но не хочет. И помогать никому не хочет. Склеенный неимоверными усилиями после расставания с Гераклом стержень рассыпался в прах, и перед женщиной лежала кучка пепла, а дневной свет навсегда померк в синих глазах. "Я никого не любил, как тебя...." уже на площади бог Арены дал понять, что их история отныне звучит в прошедшем времени. Единственным оправданием Зены было желание спасти своего героя, которого она любила всем сердцем, от чьих прикосновений таяла, как воск в пламени свечи, но он не оценил. Его слишком часто предавали, как и саму Королеву Воинов. "Если бы история повторилась, я все равно бы поступила так же. И пусть я платила бы каждый раз своей любовью, но мысль, что ты жив, грела бы мое сердце", - ответила бойцу Северина. Однако... так ли важно, что Ганник жив, если они не вместе? У их любви заведомо печальный финал, как ни крути. ...Зена не знала, сколько времени просидела так, устремив взгляд в одну точку. Страшное слово "никогда", повторенное словно в бреду несколько десятков раз, утратило смысл, как и все, что окружало женщину. Изрезанная осколками воспоминаний, ярких и от того невыносимых, рана ныла, не прекращая, но слезы высохли, и в душу проникла пустота. Любили ли они друг друга на самом деле? Могло ли все быть иначе? Этого уже не узнать. Едва успокоившись, брюнетка почувствовала, что снова плачет. Вопреки обыкновению, соленые капли не приносили облегчения, они лились непрерывным потоком: это плакало сердце, не глаза. Тишину каюты нарушил тихий стук - Аргус волновался, зная Зену и предчувствуя неладное, но вскоре и его шаги затихли в коридоре. Наступила ночь, и прохладный ветер врывался сквозь приоткрытое окно, от чего женщину била дрожь, но подняться и закрыть его у нее не было сил. Никто не видел ее в таком состоянии, для всех Королева Воинов была сильной, гордой и холодной. Никто и не увидит: когда она выйдет, ни тени слезинки не откроется любопытному взгляду. Сейчас же перед самой собой Зена могла позволить себе быть настоящей. Вернее, она не могла защититься привычной броней. Кареглазый галл проник слишком глубоко в душу, и от него уже не спрячешься, не закроешься, как от навязчивого кошмара. Образ Ганника стоял перед глазами, губы помнили сладость его поцелуев, а тело так истосковалось по теплу сильных рук, в которых утихала буря чувств и обретался счастливый покой... Лишь потеряв, мы можем понять, как сильно дорожили, с какой самоотдачей любили. После сына Зевса Зена не думала, что полюбит когда-нибудь вновь. Гай развеял ее страхи и научил бросаться с головой в водоворот страстей, не прятать эмоций, дарить их друг другу. Теперь он далеко... Его больше нет. Единение двоих влюбленных распалось, они вернулись к точке отсчета, став одинокими путниками на дороге к обретению смысла жизни. Опускавшийся на море туман отрезал корабль от Рима, и далекий освещенный берег скрылся навек. Больше Зена не вернется в Империю. Слишком много боли и плохих воспоминаний она ей преподнесла. Не в силах больше сидеть в замкнутом пространстве, гречанка накинула плащ и выскользнула на палубу. Матросы разбрелись по кубрикам, и ничто не мешало синеглазой воительнице спрашивать у неба, как быть дальше. Только ответа не прозвучало. Разочарованная и потерянная, женщина вернулась к себе и, едва рухнув на кровать, забылась тяжелым сном, от которого лучше было бы не пробуждаться никогда. Карина - Люблю тебя («Je T'Aime» Lara Fabian русская версия)
Gannicus: Зена ушла, оставляя за собой право, покинуть Рим и человека, который не смог задавить свою львиную гордость, ради высоких чувств, способных на жертву ради любимого. -Тебе стоит поторопиться» - сказала Алия. Гай перевел взгляд на рудий, все…все, что с ним случилось произошло из-за этой деревяшки. Внутри все сжалось, едва здравый смысл раскрыл ему глаза, наконец. Наконец, галл увидел правду, что все это время всегда была перед ним, но из-за глупой обиды, он мог потерять ее жизнь, ее любовь, смысл свое жизни. Разве рудий заменит теплоту ее рук ? Сможет поцеловать? Будет смотреть на него глазами полными любви? Нет…Его руки с силой сжали символ свободы. - Я был дураком… - тихо сказал он, выпуская скупую слезу с глаз, что весом была с тонну. Никогда он не плакал…..слезы слабость не позволительная мужчине, но сейчас осознание собственной глупости и жестокости, сжимала его сердце в тугие тески, заставляя истекать кровью и не из-за обиды, а из-за понимания, что виноват перед Зеной. Она спасла ему жизнь, отдав свою любовь в замен, а он … он дорожит этой деревяшкой…. С силой надавив руками на рудий, он сломал символ своей свободы пополам, и ощутил как оковы на его руках, с грохотом упали с них. Девушка позволила гладиатору взять коня, из конницы своего отца, на котором галл помчался следом за женщиной, в груди которой билось его сердце. Выжимая все силы из коня, кельт мчался к пристани, прокручивая в памяти ее последние слова, в то время как собственная мысль была лишь о том, чтобы успеть до того, как корабль отчалит от берегов империи. К сожалению Ганник слишком поздно сорвался с места, для того, чтобы мысль «успеть» стала возможной. Бесконечные римские легионеры, кишащие на площади, прочесывали улицы в поисках воительницы и бывшего чемпиона города. Спор могла решить лишь смерть, которую Гай дарил смерть всем, кто посмел встать на его пути к заветной цели. Гладии окрасились в бордовый цвет, и уже не блестели на солнце, сам же бог арены ослепленный страхом потери, безрассудно бросался в самую гущу событий пробираясь к палубе, но так и не успел. Корабль отплыл от берегов, еще до того, как бог арены пробрался к нему хоть наполовину. Совершенно без сил Ганник миновал последнюю линию из красных плащей, но успел лишь взглянуть на белые паруса, гонимые ветром от берегов Рима. Огонь надежды мгновенно погас в его карих глазах, а руки неторопливо опустись вниз, сражаться дальше не было смысла, как и искать способы попасть на отплывший корабль, это просто не возможно. Разочарование и боль утраты, сменили эйфорическое чувство надежды, поселяя холод в душе бога арены. Он не заметил, как оставшиеся в живых и еще сохранившие остатки сил римские псы, окружили преступника империи в кольцо, направив на него свое оружие. Ганник молча, окинул взглядом голодных ищеек, а после презренно ухмыльнулся, стряхивая с лезвий загустевшие остатки чужой крови. Глубокий вдох, его руки крепче сжали рукоять гладиев в очередной раз готовых, защищать своего владельца, даже тогда, когда не первый взгляд в этом нет никакого смысла. Он не сдался, не мог позволить себе сдаться в руки империи, не мог, потому что должен найти ее, найти и, по крайней мере, поговорить. Гладиатор сражался, сражался до последнего, отбиваясь от солдат, ища выходы для отступления, пока не оступился и не упал в воду. Тяжелые доспехи и оружие тянули ко дну, однако благодаря небольшому течению, бога арены отнесло на пустынный пляж, где его нашли без сознания, и едва живого. Среди своих мысли разносятся быстро, и обессиленного бойца, доставили в дом Алии, где еще несколько дней Ганник провел без сознания. Утратив смысл жизни, казалось, кельт совершенно не собирается бороться за собственную жизнь. Разве можно было его упрекать в этом бессилие? Возможно, но когда из твоей груди вырывают сердце, а душа содрогается под натиском эмоций, сложно найти причину, по которой стоит бороться за жизнь. Алия проводила бессонные ночи, склоняясь над живым, и в тоже время мертвым телом гладиатора. Бесконечные раны, которые ей приходилось омывать и залечивать, постепенно заживали, но они были царапинами по сравнению с главной раной, которую не сможет залечить ни один отвар из трав, ни один знатные лекарь или всемогущие боги. Пока гладиатор находился без сознания, его мысли были там, где бог арены был счастлив. День за днем сознание рисовало ему лик любимой женщины, которую он так по глупому потерял, и каждый раз в своих снах он не успевал нагнать отплывающий торговец. Ясное сознание граничило с полным безумием, заставлявшее время от времени руки сжиматься в кулаки даже тогда, когда сердце едва слышно билось в груди. - Разве может существовать подобная любовь? - тихо прошептала Алия, протирая лоб гладиатора влажной тканью в надежде сбить возникший жар, а после покинула комнату. Она любила Ганника, а потому не в силах была смотреть, как отец ее сына погибает, потому что потерял желание жить, жить без нее. В один из дней, мальчишка не смог сдержать своего любопытства и вошел в комнату. Он заполз на кровать и сел возле бога арены. Некоторое время мальчишка просто изучающее смотрел на Гая, а затем осторожно прилег головой ему на грудь. - Жаль, что ты не мой отец - шептал он, слушая, как бьется сердце в груди галла - Я склеил его рудий , и отдал бы ему, если бы он вернулся к нам - мальчик встал с кровати и хотел покинуть комнату, как бог арены открыл глаза. Безжизненный взгляд обвел комнату, остановившись на маленьком светловолосом мальчишке, стоявшего возле него. Тот улыбнулся галлу и позвал мать. Ганник еще долго приходил в себя, от подобной раны ему приходиться оправляться впервые, и лучше бы он перенес тысячу глубоких ран, чем такую, как эта. Алия заботилась о теле, но кто позаботиться о душе ? Чтобы выжить приходиться выбирать, способы, которые позволять ему жить как раньше. Его сердце никогда прежде не знало подобной любви, и от того Ганник не знал, как защитится от этой боли, кроме как запечатать воспоминания и вернуться к прежней жизни. Алия так и не рассказала гладиатору правду о том, что мальчишка с которым он живет в одном доме, его родной сын. Девушка считала не правильным привязывать бойца к себе таким способом, зная о Зене, любовь, к которой не угаснет даже если пройдут годы. Обманывать себя не было смысла, а вот быть для других таким, как раньше не составило для бога арены особого труда. Он сражался на арене, зарабатывая своими победами, проводил вечера в таверне гася чувства ласками блудниц и кувшинами вина, до тех пор, пока в его кошеле не накопиться сумма для того, чтобы покинуть империю беспрепятственно.
Xena: Dj Джем feat Kem - Ты не узнаешь, как я буду без тебя.. Тяжелый сон, не приносящий отдыха, накрыл воительницу колючим одеялом печали. Сквозь закрытые веки она видела бессменную картину: "Разящий" отходит от берега, и тут, преодолевая последние метры причала, Ганник взлетает на борт, чтобы превратиться в дым в руках своей Королевы. Темнеет небо, а команда исчезает, ее крики слышны в завываниях порывов ветра. Корабль движется сам, одному ему ведомым курсом, унося все дальше единственного пассажира - призрака с ослепительно синим взором, узника моря, потерявшего душу в чужом краю. Вечного заложника своей памяти и утраченных чувств... С трудом Зена открыла глаза и равнодушно осмотрелась, убеждаясь в реальности минувшего дня. После слез гудела голова и весила, казалось, целую тонну. Не хотелось отрывать ее от подушки, но сделать это было необходимо. Поднявшись, женщина потянулась за мечом, но рука ее остановилась на полпути. Плевать на него... У нее еще будет время им заняться, сейчас надо поговорить с Аргусом. Зена не знала, о чем, но иначе она сведет счеты с жизнью прямо здесь при помощи любимого шакрама и пары кинжалов, с которыми не разлучалась даже во сне. Сердце билось, и пульс прощупывался, но за этим не было жизни. Гречанка потеряла искру вместе с оставшимися крохами света, взращенного благодаря неиссякаемому оптимизму Габриэль и ее вере в добро. Теперь Зену окружала темнота, пустая и беззвучная. Как раньше, но в этот раз от нее нет избавления. Старые шрамы разошлись, выпуская наружу копившуюся под ними многолетнюю боль, и горло сдавливали хриплые рыдания. При одной мысли, что все кончено, что возврата нет, с трудом удавалось не забиться в истерике, но что это даст? Королева Воинов прошла через все это и знала, что ее ждет. Она могла расписать до мельчайших подробностей все дальнейшие эмоции с одним лишь отличием: прежней ей уже не стать никогда. Даже забавно, что потраченное на избавление от боли время прошло впустую: все чувства от расставания с Гераклом ожили, как будто и не умирали вовсе. Они хранили молчание до поры до времени, и прощание с Ганником открыло им путь на свободу. Перемножившись, боль обрушилась на Зену, и любой другой от такого напора бы сломался. Но не воительница. Нельзя разрушить то, что уже разрушено, и сломать, что уже сломано. Вместо гречанки на "Разящем" находилась кукла с доведенными до автоматизма боевыми навыками, равных в которых ей практически нет. Она не станет злой... возможно. Как далеко способно завести отчаяние и желание ощутить себя живым? Раз побывав на той стороне, возвращаешься к ней снова и снова, потому что добро и надежда не в силах унять тоску и вернуть глазам блеск. Лишь зло способно на это, но вернуться к нему значит забыть все, ради чего Зена жила до сих пор... Пока у нее достанет сил, она должна помогать людям. Это ее путь, и внутренние переживания не связаны с ним. Да и как там говорится: помогаешь другим - помогаешь себе? Себе уже не поможешь, но можно попытаться сделать что-то хорошее для других. Уроки, полученные со времен Завоевателя, не прошли даром: воительница обрела себя и не согласилась бы вернуться к убийствам. Ей не нужен весь мир... Ей нужен только один человек, ставший миром для нее. Рывком распахнув дверь, Зена вышла навстречу солнцу. Лицо ее хранило непроницаемую маску, и никому не ведомы были скрытые под ней настроения. У лееров женщина остановилась и устремила взгляд вдаль, бездумно изучая полет чаек и колебание волн на горизонте. - Ты в порядке? - рука Аргуса легла на плечо брюнетки, и та кивнула. - У нас заканчивается вода, нужно сделать остановку на Делосе, до него день ходу. Это немного изменит твои планы. - сообщил мужчина, и Зена кивнула второй раз: - Все хорошо. Сообщи, когда мы окажемся в Греции, - с этими словами она покинула палубу и скрылась в каюте, убедившись, что разницы особой нет, где находиться. Делос, знаменитый своим невольничьим рынком, миновали быстро. Моряки сновали туда-сюда, закатывая бочки с водой по трапу, а Королева Воинов развлекалась тем, что кидала кинжалы в стену. Из каюты она так и не вышла. Вот крик боцмана возвестил о продолжении путешествия, и Зена вздохнула. Дни тянулись невыносимо медленно, но с другой стороны плюсы в том были. Она могла предаваться воспоминаниям и не отчитываться в своих действиях и бездействиях перед командой, набираясь сил на высадку в родных землях, где потребуется все самообладание. Внезапно женщине пришла в голову мысль, что никто не знает о Ганнике. Их история началась и закончилась за пределами Эллады, следовательно, объяснений и не потребуется! Облегченно выдохнув, Зена сосредоточилась на том, куда ей двинуться дальше. "Навещу-ка я Амфиполис, давно там не была. Цел ли он еще?.." О городе детства слухов в последнее время не доходило, а в неспокойную пору войн и сражений это было по меньшей мере странно. Путь предстоял неблизкий, но чем дальше она очутится от моря, тем лучше. - Береги себя, - Аргус крепко пожал руку подруги, и Зена благодарно улыбнулась - если это можно назвать улыбкой. - Спасибо тебе. За все, - ответив таким же крепким рукопожатием, гречанка покинула корабль и растворилась в толпе. Так непривычно было быть одной после всего, что случилось... Вокруг незнакомые лица, и вместо Королевы Воинов - чужой человек, изменившийся за пару месяцев до неузнаваемости. Не появилось ощущения радости при возвращении на родину, потому что родина - это место, где находится сердце. А сердце Зены находилось далеко от Греции. Она шла сквозь потоки людей и не видела ничего мало-мальски похожего на исхоженную вдоль и поперек страну олимпийских богов. Новая жизнь, новая судьба. Какой она будет? Этого синеглазая странница не знала. Но одно ей было ясно совершенно точно: так хорошо, как было, уже никогда не будет. - Прощай... - против воли женщина обернулась на высоком холме и посмотрела на бескрайнее море, хранившее в себе секрет любви гладиатора и воительницы, а после развернулась и быстрым шагом пошла прочь туда, куда звал ее долг.
Gannicus: Новое имя и новые цели, заданные себе ранее, дали возможность бывшему чемпиону республики жить без опасения. Ганник навсегда уплыл с тем кораблем, на который он не успел. После того, как чемпион оправился от физических ран, ему приходилось скрывать свое настоящее имя, как и лицо, под тяжелой маской, а на арену выходить как "несущий смерть - Феникс", так день за днем наполнив кошель необходимой суммой и заработав новую славу Фениксу, новому чемпиону, гладиатор решил, что пришло время отправится в путь. Куда именно, он не знал, однако вспомнив о родной стране королевы воинов, решил начать свой путь именно от туда. Алия и ее сын все это время были рядом с галлом, и стали для него надежной опорой и можно сказать семье. Мальчишкой Ганник был очень добр, и ласков, а тот в ответ просил разрешения называть его другом. Возможно мать расскажет сыну, что близким другом маленького воина стал сам отец, но только лишь когда Гай покинет их дом навсегда. - Мне пора - стоя на пороге дома, с легкой улыбкой произнес кельт, а женщина осторожно приобняла его за плечи. - Береги себя Гай - отстраняясь и заглядывая в карие глаза блондина отвечала Алия. - А ты слушайся мать - переведя взгляд на парнишку добавил он, а следом взял того на руки, заключая в объятия. - Она у тебя прелесть - поставив мальчика, Ганник глубоко вздохнул. - Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня. Знай ты достойна лучшего, чем тот чье сердце увезли на берега Греции - он осторожно поцеловал девушку в уголок ее губ. - Прощай, я буду помнить о вас - Найди ее Ганник - прошептала девушка, а после приобняв сына, молча смотрели, как гладиатор удаляется прочь. Его ждали новые путешествия в погоне за собственной душой, что все это время не могла найти покоя. В порту нашелся лишь один торговец который держал путь в Грецию, и прежде чем зайти на судно, богу арены пришлось выложить не малую сумму, но как только матрос с торговца услышал о "Фениксе", то "билет" сразу же подешевел, что было отличным началом путешествия. Дождавшись пока погрузят последнюю провизию, корабль расправил свои паруса, которые тут же наполнились теплым ветром, давая ход торговцу прочь от земель империи, туда где возможно галлу удастся найти свое украденное сердце, и вновь пустить жизнь по венам, закаменевших от нехватки счастья. Предстояло несколько дней пути, несколько дней для воспоминаний, которые теперь обрушились на мужчину разом. Он вспоминал об их первой встрече, о том, как в шторм кельт спас жизнь женщине ставшей для него смыслом жизни. Об игре в кости, их ночах проведенных вместе, о сладости ее поцелуев, теплоте ее тела, и злосчастном Риме, который приносил одни лишь страдания. Просторная каюта, казалась маленькой и холодной, и даже матросы не могли скрасить печаль, расплывшуюся по сознанию гладиатора. Только лишь рассказы, которые вытягивали из Ганника моряки о таинственном "Фениксе" давали забыться на время. Новое имя позволяло скрывать прошлое от любопытных глаз, но от себя не скроешься. Зена стала не только смыслом жизни для разгильдяя Ганника, но и наваждением задавшим ему новые цели. Морское плавание закончилось через несколько дней, пришвартованный торговец, опустил якорь, и кинул мост, высаживая "Феникса" на берегах Греческих земель. Тяжелая нога, уверенно ступила на пыльную дорогу, а ранний рассвет, игравший на лезвиях римских гладиев, приветствовал нового путешественника. Куда теперь идти? Где искать ее? Все мысли сбились в кучу, до тех пор, пока галл не наткнулся на заварушку неподалеку от Греческого города. По воле судьбы он был втянут в схватку, где с его помощью отряд воинов одержал победу, перед другим отрядом. - Спасибо за помощь! - протянул руку, побитый капитан военного отряда. - Пустяки - ответил галл скрепив знакомство крепким рукопожатием. - Я Иралион - Феникс - уверенно ответил галл, после некоторой паузы, и ловя себя на мысли, что едва ли не сказал своего имени. Ни к чему будоражить то, что не принадлежит ушам незнакомцев. Однако, слава нового Римского бойца, уже донеслась до земель Греции. Удивленно распахнув глаза, Иралион, изучающе про сканировал взглядом бога арены. - "Феникс? Ты правда тот самый? Несущий смерть? - блеял тот, а в ответ кельт лишь тяжело выдохнул, сложив руки на груди и слегка кивнув головой в согласии. - Невероятно! Мой генерал должен познакомится с тобой. Прошу тебя, для нас будет честью твое появление в лагере Ганнику ничего не оставалось делать, как согласится на предложение о знакомстве, возможно главный, сможет помочь ему в поиске королевы воинов, однако прежде чем говорить кому-то о своих истинных целях, он должен убедиться что человеку можно доверять. Когда гладиатора привели в военный лагерь, он чувствовал, как солдаты с интересом разглядывают нового гостя, перешептываясь о чем-то своем. Дурная слава быстро расходиться, но слава "Феникса" несколько отличалась от славы "бога арены - Ганника". Того знали, как раба - получившего свободу своими победами и умением выживать, а второй прославился своими победами ради денег и азарта. Многих пугала подобная репутация, ведь если он убивал на арене, что мешает ему убивать вне ее стен? Верно, ничего, ничего кроме того, что слава была создана искусственно и не несла с собой никакой цели, кроме, как защитить самого себя, от красных плащей и гнева императора. Все мы люди, и нам не чужды эмоции, но когда душевная рана превосходит любую физическую, ты невольно пытаешься найти способы залечить ее, не дать возможности кому-либо коснуться осколков твоей души, что трепещут лишь при одном воспоминании цвета ее глаз, а потому начать новую жизнь, создать никогда не существующего человека, подарив его славу в обмен на собственное "я", что будет молча хранить тайны бога арены, не давая возможности никому коснуться их своими грубыми руками. Феникса завели в палатку главнокомандующего, где мужчины проговорили долгое время, после чего галл стал генералом одной части большой армии, которая будет бороться против опасного врага. Подробности Феникса мало интересовали, главное было знать, что он стоит на стороне добра, все остальное лишь детали. Новая должность открывала перед гладиатором новые возможности поиска, которые он обязательно использует, найдя среди своих теперь уже людей самый преданных и верных. Несколько недель Ганник, прожил в военных рядах, и уже успел завоевать славу хорошего командира, не проигравшего ни одного сражения. Годы со Спартаков в войне против империи научили галла многому, стратегии, возможности предвидения действий врага, хладнокровию и состраданию некоторым из павших. Очередную победу, Феникс и его командиры решили отметить в таверне, однако когда компания вошла во внутрь, настроение отмечать что-либо испарилось в одно мгновение. Это была та самая таверна, в которой он впервые встретил Зену, приняв ее за обычную крестьянку. Взгляд ностальгически скользнул по лестнице, пробуждая в сознании воспоминания. Вот она спускается вниз, а он перегораживает ей дорогу, их взгляды встречаются, и обмениваются несколькими фразами. Она отвечает колко и вместе с тем лишь подогревает интерес гладиатора. Ганник потер глаза большим и указательным пальцем, после чего прошел к столу, куда присела его компания. Во круг столика уже во всю крутились ночные бабочки, а вино было разлито по большим кружкам. - За победу! И за нашего командира! - раздавались тосты за столом. Они сидели и выпивали то тех пор, пока жрицы любви не утянули из-за стола всех, кроме одного. Ганник по прежнему не поддавался на ласки ночных бабочек, что сидели на обеих его ногах, лаская упругое тело, кормили виноградом и подносили кружку с вином. Алкоголь все же позволил гладиатору немного расслабиться и в очередной раз забыться, позволив себе скромные ответы девицам на их ласки. Так или иначе он мужчина, эти женщины не требовали от него любви, их цель была лечь в кровать со знаменитым Фениксом, который сегодня отмечал свою победу в этой таверне.
Xena: Время идет. Идет вопреки всему. Даже когда любое движение секундной стрелки причиняет боль, словно пульсирующая в синяке кровь. Идет неровно: то несется галопом, то тянется, как кленовый сироп. И все же оно идет. Даже для меня. (с) Три с половиной месяца спустя Мир, казалось, стал прежним. Солнце приветливо улыбалось из-за туч, и свежий ветерок обдувал лицо, вороша черные пряди. Обычный погожий день, как и те, что были до него, но лишь сегодня Зена впервые отметила красоту лазурного свода с легкими перышками облаков на горизонте. Обруч, сдавливавший грудь, чуть разомкнулся, позволив вздохнуть - не полной грудью, нет, для этого еще слишком рано. Но и это большое достижение. Минувшие месяцы воительница не хотела вспоминать, с радостью сочтя их сном, однако в ее мыслях сон давно перепутался с реальностью. Она спала днем и бодрствовала ночью, а иной раз бессонница задерживалась на неделю, после чего молотом прибивала к кровати на сутки. Женщина заставляла себя есть, не чувствуя вкуса еды, и спать, когда силы покидали ее окончательно, невзирая на кошмары, от которых сердце бешено стучало в груди, едва не разрываясь от переполнявшей его боли. Механические движения для механического создания, существа без души и разума. Нередко Королева Воинов ловила себя на том, что бесстрастно смотрит в одну точку и уже длительное время не следит за нитью разговора. Никто не расспрашивал ее, не интересовался, а порой так хотелось поделиться горем и получить ободряющую улыбку... Хотя, нужно ли оно, это участие? Тот, кто привык обходиться своими силами, не испытывает необходимости в поддержке со стороны. Все равно пустота окажется непонятой и незаполненной, так к чему бередить рану? И так не заживает. Зена загнала боль глубоко внутрь, стоило той отступить, как тренировки до изнеможения и отчаянные драки укрепляли последнюю преграду на пути к хаосу. Женщина поняла, что осколки этой любви никогда не сгладят краев, и предпочла позорное бегство, зная, что, обернись она лицом к прошлому, оно сокрушит ее, сомнет и уничтожит. Она уже не та, что прежде. Любовь к Ганнику превзошла все мыслимые очертания и завладела всем ее существом. Избавиться от нее уже было невозможно, но вдруг, если не пестовать раненое чувство, оно угаснет до крошечных угольков? Иллюзия, но на большее Зена была не способна сейчас. Ей оставалось молить богов, чтобы гладиатор никогда не появлялся по эту сторону Эгейского моря, иначе... От одной мысли пробирала дрожь. Бежать, занять свой день чем угодно, истратить энергию до ломоты в костях, но не вспоминать, не возвращаться. В Амфиполисе жизнь шла своим чередом. Сменился правитель - в очередной раз - и полис погрузился в спокойную сонливость, ибо нынешний градоначальник являл собой личность толковую и смекалистую. Зене он даже понравился. Навестив могилы матери и брата, воительница отправилась дальше, и за три месяца успела совершить немало хорошего. Жизнь шла своим чередом: возводились дворцы и разрушались деревни, поднимались налоги, а вслед за ними и рабы - рутина, но она здорово отвлекала и напоминала о недолговечности человеческого бытия. Крайтус нашел Зену случайно. Она как раз зашла к кузнецу за новым бруском для заточки меча, когда услышала препирательства на предмет поставки оружия. Как воина ее не мог не заинтересовать данный разговор, и в скором времени выяснилось, что намечается война между двумя городами за первенство в торговле. Оба правителя собирали армии, и Крайтуса послали узнать про вооружение. Брюнетка согласилась помочь, не подозревая, что в грядущей битве одним из солдат будет ее сердце. В тот день, когда красота родного ландшафта запечатлелась синим взором, армия под руководством Королевы Воинов значительно продвинулась в навыках ближних и дальних боев. Почему-то Зена все откладывала визит к царю вражьего стана: так затянули ее хлопоты по подготовке, но сегодня решила наконец навестить его. Дорога лежала через Афины, и против воли ноги понесли женщину к таверне, где и состоялась судьбоносная встреча, закончившаяся так трагически. Только когда рука легла на ручку двери, Зена сообразила, что дала слабину, залюбовавшись небом. Она заколебалась: банально хотелось есть - утро прошло без завтрака за донесением о новой вылазке - и вместе с этим хотелось проверить: а на самом ли деле Ганник принял ее за крестьянку здесь? За три с половиной месяца женщина ни разу не оказалась в Афинах, и сейчас нахлынувшие воспоминания поколебали ее уверенность в самоконтроле. Всего один шаг отделяет с таким трудом приобретенное равнодушие, пусть и внешнее, от треска рвущихся швов на сердце, но так хочется его сделать! Вопреки разуму, что твердит бежать прочь, вопреки силе воли, заставляющей повернуть и отпустить уже эту злосчастную ручку, но то, что живет в душе, скрытое под слоем стеклянной пыли, рвется наружу, тянет в темную залу. Сердце или рассудок? Конечно, сердце. Нога сама переступает порог, и глаза с опаской смотрят по сторонам, моля не посылать им светловолосого посетителя. Похоже, молитвы услышаны: вокруг одни бородатые рыжие, да брюнеты, и Зена, вздохнув свободнее, проходит к стойке. Заказывает еду и ждет ее в уголке, готовая в любой момент сняться с места. Но все по-прежнему тихо, и женщина быстро расправляется с порцией, когда случайный шум привлекает ее внимание к углу, где веселится компания мужчин. С сомнением, надеждой и растущим ужасом глаза выхватывают из полумрака фигуру, до боли знакомую. Вот он сгибает руку в локте, прижимая к себе жрицу любви, и чуть выше, на предплечье красуется солнце. Его не видно, но Зена знает: оно там есть. Мужчина виден ей в профиль, но эти гладии за спиной и копну светлых волос, стянутых резинкой, она узнает и в кромешной тьме. За все нужно платить. И за неосторожные желания в особенности. Королева Воинов измерила расстояние до двери и чуть ли не бегом бросилась к ней, надеясь, в этот раз всецело и осознанно, что Гай не заметит ее. "Это сон, Зена. Ты спишь. Он не может быть здесь, а даже если невероятным образом так случилось, беги прочь, не позволяй ему узнать о твоем присутствии". Расстояние удалось преодолеть успешно. Дверь захлопнулась, и брюнетка прижалась к ней лбом, слушая стучащее в висках сердце. Она находилась во внутреннем дворике, так как дверь черного хода оказалась ближе, чем входная. "Хвала богам, получилось!" - выдохнула Зена, укоряя себя за глупость и гадая, действительно ли это был бог Арены или то измученное воображение сыграло с ней злую шутку? Within Temptation - Pale
Gannicus: Жизнь настолько непредсказуемая, что никогда не знаешь что ждать от нее. Казалось бы самовнушение изо дня в день заполняет боль мнимым контролем, однако подсознание всегда оставляет за собой право вспоминать лучшее. Как бы гладиатор не скрывал самого себя под новым именем, его истинное "я" все равно не позволяло ему быть таким, каким хотелось казаться в глаза других. Ни одной ночной бабочке не утолить его голода, ни одной женщине не заполнить его душу светом, ни одна не сможет зажечь огонь в сердце, который до сих пор теплиться под титановой маской безразличия. Никогда не задумываешь о том, будет, особенно когда реальность так сладка. Он никогда не забудет ее голубых глаз, ее бархатной кожи, сравнить которую можно только с лепестками нежнейших цветов, никогда не забудет сладость ее губ. Сколько бы мы не старались скрывать правду, от самого себя все равно не скроешься. Улыбки распутниц, не украшали этот вечер, который заполнился воспоминаниями прошлого. Вот она спускается по лестнице в платье цвета ее глаз, он встает в надежде заполучить компанию на ночь в обществе голубоглазой красотки, но нарывается на крепкую стену силы и воли. Ее имя Зена - имя которое навсегда будет храниться в самом глубине сердце Чемпиона Капуи. Словно драгоценность Ганник хранил свои воспоминания глубоко внутри себя, не позволяя никому приблизится к ним и на шаг. Только он один может открыть дверь в свое прошлое, в очередной раз вспомнив ее доверчивый взгляд полный чувств, ее касания, трепет ее тела в его сильных руках под покровом мрачной ночи. - Позволь узнать почему знамениты Феникс выбрал именно это место для празднования своих побед? - поинтересовалась одна из блудниц, приближаясь к губам завоевателя. - Прости - выдохнул он, снимая девушку со своего колена- боюсь на этот вопрос ответа ты не получишь - улыбнулся мужчина. - Ты прав, зачем тратить время на бессмысленные разговоры - произнесла вторая, прильнув к губам гладиатора, в надежды заполучить поцелуй. Все тело мужчины в миг напряглось, но увы не в ожидании удовольствия, а от ощущений, что пронзали каждую клеточку его тела, заставляя дыхание сбиться. Гай открыл глаза, от отстранился от навязчивой девицы, его взгляд заметил фигуру, что стремительно пронеслась где-то сбоку, и скрылась из вида. Словно тень из прошлого, предстала перед ним, напоминая о прошлом. Внутри, что-то кольнуло. - Не сегодня дамы - закончил галл, поднимаясь со стула. Необходимо было выйти на воздух и развеять ведения, что обрушились на него этим вечером. Миг празднования сменился на боль от воспоминаний об утраченной любви. Уверенными шагами, гладиатор направился к выходу из таверны, а когда дверь заведения закрылась за его спиной, он тяжело выдохнул, в разочаровании. Это место значило для него слишком много, чтобы посещать его с увеселительной целью. Все изменилось в тот, день когда он опоздал на корабль и позволил своему сердце покинуть его. Мир перестал сверкать яркими красками, а голубое небо каждый раз напоминало ему о цвете глаз его возлюбленной, которую он так нелепо потерял. Бог арены отправился в Грецию на ее поиски, но так и не нашел свое сердце. Но сегодня был особенный день. Ганник вернулся обратно, ведомый мимолетным ведением, что несколько минут назад рвануло к дверям ведущим во внутренний двор, он направился именно туда. Дверь отворилась прежде чем галл дотронулся до ее рукояти, после чего замер на месте, боясь спугнуть возникшее перед его глазами ведение. Это была Зена, он никогда в жизни не перепутает ее ни с кем. Два силуэта замерли в молчании. Ганник не мог поверить в то, что видит, и в то же время боялся протянуть руку вперед. Вдруг это спугнет мираж, что так приятен его израненной душе. В миг перед его глазами пронеслись все картинки их совместного прошлого, заставляя челюсть сомкнуться от нахлынувших переживаний. После чего робкий жест, с его стороны, который позволил убедиться в реальность происходящего. Его рука осторожно коснулась щеки женщины в доспехах, а теплота ее кожи в тот же миг отозвалась на легкое касание. Это был не мираж, это была она. Так близко, что он посмел коснуться ее, позволил себе убедиться, что это не сон. Нужных слов не находилось, потому, как эмоции в миг сокрушили стену самоконтроля и сорвали нарисованную маску самообладания. - Зена....-тихо прошептали его губы, а палец нежно прошелся по ее скуле. Гай не мог оторвать ни взгляда своих глаз, ни руку, что ощущала теплоту ее кожи, по которой он скучал все это время.
Xena: Слава – В небо Встреча, шторм, первая ночь на корабле, вилла Медичи, рудий... Кадры прошлого промелькнули перед глазами Зены, пока дыхание успокаивалось, а туман в мыслях рассеивался. Хотела бы она повторить все заново, если бы они вдруг получили второй шанс? И да, и нет. Да - потому что такая любовь приходит лишь однажды, прожить кусочек жизни с ней - величайшее из чудес, какие могут существовать. Нет - потому что второго шанса не будет. Все, что можно, уже сказано и сделано, а ушедшему нет места в настоящем, на нем не построишь будущего. Забудет память, но вечно будет помнить сердце, вынужденное страдать и сжиматься всякий раз при одном упоминании имени. Ганник не простил, не остановил, позволил уйти. Разве это можно оправдать? Что стоят теперь слова сожаления, когда и один день длится как бесконечная пытка, тут же прошла целая сотня! О чем им теперь говорить? То, что суждено, свершилось. Зачем галл вообще приехал в Грецию? А, может, его привело какое-то дело, а Зена наивно соотносит его с собственной персоной? "Одумался, бросился в погоню, вернулся в таверну, где познакомились как за единственным следом..." - фантазия могла увести и дальше, благо, Королева Воинов была реалисткой и прагматиком. Да и не похож Ганник на горемыку-скитальца: опять в компании блудниц и вина коротает время. Странно видеть его так далеко от Капуи, но, если подумать, там он не на хорошем положении. Восставший раб, дважды вернувший себе свободу, связан с преступницей Республики, за голову которой награда все растет... Мысли обгоняли друг друга, в то время как ухо прислушивалось к доносившимся из таверны смешкам и ругани. "Ты хочешь видеть Гая там, но вряд ли это он. Впрочем, ты всегда можешь это проверить", - женщина усмехнулась, прекрасно зная, что не сделает этого. Мир тесен, но в нем хватит места, чтобы спрятаться. Она не хочет оглядываться назад. Хватит жить с постоянной опаской, что прошлое хлопнет по плечу и перегородит путь. Но сердце... сердце любило Ганника. Любило, черт возьми! Даже после всего, что пришлось пережить, билось иначе при появлении блондина. "Боги, Зена!..." - едва не простонала брюнетка, устало потирая лоб. Что же это за напасть такая: любить безответно всякий раз, как появляется надежда на счастье?! Ни с одним из мужчин Зена не могла быть вместе, а с некоторыми очень хотела. Судьба издевалась над гречанкой, по-другому это не назовешь, и от осознания своей беспомощности и беззащитности перед чувством при всех умениях и доспехах хотелось не плакать - выть! Королева Воинов явственно чувствовала, что сходит с ума, не в силах справиться с эмоциями, которые вылезали из новой расползшейся дырки в обороне, стоило заделать предыдущую. "Хватит!" - неимоверным усилием воли Зена заставила себя думать о предстоящей войне и распрямила плечи, направляясь к двери. Прошло уже много времени, Ганник, должно быть, покинул таверну, а у нее и так немало дел до заката. Воительница взялась за ручку, но каково же было ее удивление, когда по ту сторону оказался... бог Арены! Зена ошеломленно замерла, гладиатор же пришел в себя быстрее. Чуть дрожа, его рука легко дотронулась до щеки женщины, и та вздрогнула, как от удара, отступая назад. - Зена.... - в его устах даже имя звучало по-особенному, но миг замешательства прошел, и синие глазах сверкнули льдом. Качнув головой, гречанка сделала еще несколько шагов, после чего оттолкнулась от земли и перелетела через высокую ограду внутреннего двора. Едва ноги коснулись земли, как Зена помчалась прочь. Так быстро она в своей жизни еще не бегала. Остановилась она на краю города, переводя дыхание и все еще ощущая кожей родное тепло. - Ганник... - пальцы ее коснулись щеки, после скользнули к губам, зажимая душераздирающий крик, так и не прозвучавший в тиши окраины. "Он здесь... здесь..." - глаза отказывались верить, а логика находить объяснение, и тем не менее галл был там, живой и невредимый. Такой же, как раньше... Нет, другой. Они оба стали другими, и для них больше невозможно "мы", какие бы причины не повлияли на их встречу в этот раз. Глубоко вздохнув несколько раз, Зена быстрым шагом двинулась в сторону соседнего полиса, куда и направлялась еще утром. Внутри все дрожало, значит, впереди еще одна бессонная ночь.
Gannicus: Время остановилось, беспощадно стирая долгие дни разлуки и страданий для двух сердец. Тяжелое молчание повисшее в воздухе кричало громче любых слов, но не мираж ли они видят друг перед другом. Она так близко, совсем рядом, что галл позволяет себе коснуться ее лица рукой в осторожном жесте, чтобы убедится в реальности прекрасного ведения. Такая теплая и бархатная кожа, ее тепло, цвет голубых глаз, казалось бы ничего не изменилось, вот только в глазах цвета неба, было много боли и страданий, которые отражались сейчас в эти недолгие секунды, которые они так безмолвно стояли. С губ гладиатора сорвалось лишь одно слово, но в нем можно было услышать множество других слов, ведь имя женщины, которую он любил всем сердцем было для бойца арены больше чем просто четыре буквы. Это воспоминания, это нежность которую они дарили друг другу, это счастье знать, что в этом мире есть кто-то, кто любит тебя так же сильно, как и ты его, это беспокойство за ее жизнь, даже когда знаешь, о ее безграничных талантах, ее взгляд, ее голос, легкое касание и крепкие объятия вперемешку с жаркими поцелуями и бессонными ночами страсти. Внутри груди, резко кольнуло, а губы сомкнулись больше не произнося ни слова. Слишком тяжело было осознавать, как много страданий он причинил ей, ведь сейчас в голубых глаза он увидел все, что пережил сам, но от осознания, что заставил страдать любимую сердцу женщину, становилось только хуже. Хотелось ненавидеть себя, за то, что не успел на корабль, за, то, что так медленно бежал, что так мало вложил силы в оружие, раскидывающее злосчастных римлян, за те месяцы, что он копил эти монеты. Момент, и синие глаза отозвались холодом. Она выпрямилась в спине, и сделав несколько шагов назад, оттолкнулась от земли, перелетая в сальто забор, которым был обнесен внутренний двор. Ганник закрыл глаза, глуша эмоции, и пытаясь справится с теми ощущениями, что вновь разбередили едва затянувшуюся рану. Острее жалит боль, когда ее причиняют близкие, однако боль учит не смерти, а жизни. Мы учимся преодолевать себя, бороться с тем, что пережили, но найди внутри себя радость, эта радость начнет исцелять боль. Гай нашел спасение в бесконечных сражениях, и попытке вернуться к ранним привычкам, и если с женщинами в этом отношении у него было все иначе, то с вином гладиатору удалось вновь подружиться. Промешкав секунду, галл срывается с места следом за королевой воинов, но ослепленный дыханием прошлого, не заметил своего солдата, что разыскивал командира уже несколько минут. - Эй! - выдохнул он с хрипом, поймав на грудь гладиатора. - Ты куда рванул? ! Однако на вопросы, воителя кельт не отвечал, а лишь обеспокоенно переменился с ноги на ногу, ища глазами ту, что уже наверняка убежала прочь от этой таверны. - Да, что с тобой?! - возмутился тот, слегла взмахнув руками. - В чем дело? - наконец, нахмурил брови Феникс, и взглянул на товарища. - Это ты мне расскажи, что с тобой? Такое ощущение, что призрака увидел - оглядывался тот. - Ты меня искал - сухо процедил галл - Зачем? - Прости, - извинился солдат, чуть вытянув руки перед собой - тебя ждет гонец Ганник ограничился холодным взглядом, и сухим кивком в благодарность. - Собери наших, и возвращайтесь в лагерь - скомандовал он, и развернувшись направился обратно в таверну, где у главного выхода, его ожидал гонец. Худощавый паренек, со свертком в руках, мерил шагами небольшой пятак перед входом таверны, когда развернувшись в очередной раз он встретился взглядом с кареглазым блондином. - Простите - кашлянул худой, которого галл наградил безразличным взглядом. - Кхм, кхм - от волнения закашлялся тот, потирая горло рукой. - важное сообщение для Феникса - жестикулируя руками, начал тот. - Важное сообщение из дворца - протянув, сверток гонец ,наконец, перешел к делу. Молча, бог арены развернул пергамент и прошелся взглядом по тексту, греческий он уже знал достаточно неплохо, ведь все важные сообщения часто передавили именно с гонцами. Закончив читать сообщение, галл взглянул на гонца. - Вас, приглашают во дворец - гонец помялся с ноги на ногу, а затем увел взгляд в сторону дороги. - Хорошо, я буду там в указанное время. Ступай - ответил Феникс, а после направился куда, глаза глядят. Ему необходимо было побыть наедине с собой, для того, что вновь собрать маску завоевателя, что в момент рассыпалась в пепел, перед той, что заставляла сердце гладиатора вновь забиться в ритме о котором он уже успел позабыть. Все те дни, когда он мечтал о том, что найдет ее, обнимет, скажет о том, что пытался догнать ее еще там в Риме, все это теперь казалось невозможным и далеким. Разве может теперь он позволить себе прикоснуться к ней, подойти и заговорить после того, что видел в глаза королевы воинов. Наверняка она с таким же трудом склеивала себя по крупицам, чтобы найти хоть какой-то смысл жизни. Гай закрыл глаза и шумно выдохнул, когда понял, что дорога привела его к озеру, где мужчина и провел несколько часов, молча размышляя о прошлом и будущем.
Xena: Алексей Хлестов & Инна Афанасьева - Держи меня Второй раз он дал ей уйти. В этом прослеживалась пугающая закономерность, неужели так и будет до скончания веков? Бесконечная череда встреч и расставаний незаживающей раной давила на прошлое, хорошее прошлое, которое так хотелось сохранить... Почему они не могли попрощаться навек еще там, на базаре Капуи? Сердце чувствовало: в третий раз Ганник не повторит оплошности, и Зене придется с ним поговорить. Она боялась этого. Да, бесстрашной Королеве Воинов был ведом страх, когда дело касалось чувств. Лицо гладиатора стояло перед глазами, боги, как же она соскучилась по этим родным мужественным чертам! Столько раз касалась их с любовью и нежностью, целовала и прижималась щекой, когда Гай обнимал ее... Она пыталась, честно пыталась забыть его, перелистнуть страницу в книге воспоминаний, но тщетно. За три месяца образ немного потускнел, появляясь лишь в снах, над которыми Зена не была властна, но все еще нес в себе волшебство их истории. Небо соединило двух героев по ошибке, а, спохватившись, развело по разным сторонам, но в этой ошибке оба они нашли свою судьбу. И отреклись от нее. Сейчас, когда Ганник был так близко, появилась надежда на новую попытку. Между ними стояла боль и тягостная разлука, они не смогут, нет, убедить себя, что ничего не было, когда прочтут упреки в глазах. Зена возненавидела бы Ганника за новое появление в ее жизни, если бы не любила так сильно. Разум замолчал, предвидя, что не окажется услышанным, а сердце не знало, как поступить. Внешняя стена спокойствия треснула, и из проломов показалась беспорядочная тьма. Хаос. Ни чем другим воительница больше не могла занять свои мысли, кроме как этой внезапной встречей, и в каждом светловолосом мужчине видела своего Гая, боясь и страстно желая, чтобы это был он. Зена не заметила, как добралась до города. Первый попавшийся путник указал ей дорогу ко дворцу, где сейчас находился архонт. В правилах брюнетки было давать людям второй шанс, поэтому она не поленилась лично нанести визит будущему врагу, заодно и посмотреть ему в глаза, ведь в этом зеркале души отражается абсолютно все. Женщину попросили подождать в приемном покое, но песчинки напольных часов уже почти наполнили нижний конус, а никто ее так и не позвал. Зене надоело ждать, и она, ориентируясь по количеству стражи, самостоятельно отыскала кабинет правителя. - Он будет сегодня на карнавале, - из укрытия, куда вовремя спряталась Королева Воинов, послышались шаги. У архонта был гость, судя по всему, военный союзник. Это осложняло ситуацию, потому что Зена уже успела мысленно прикинуть количество солдат, размещавшихся в казарме. Вид на нее открывался из окна гостевых покоев, и размеры здания были весьма и весьма внушительны. Говоря на чистоту, у Крайтуса и его командиров армия даже рядом не стояла с этим определением - так, несколько отрядов и горстка всадников. Убедить здешнего правителя не затевать войны было бы идеальным решением проблемы. За этими думами женщина пропустила часть фразы, в которой, по-видимому, говорилось об этом самом человеке. - ... Феникс, и он лучший из моих военачальников. Солдаты уважают его, за мастерство в том числе. Я видел его в бою, он профессионал. Не хотел бы я сражаться против такого, - более низкий голос выдал легкий смешок, а потом посерьезнел. - Приходи, там будет и Синеас, нам надо обсудить сотрудничество, я говорил, он плохо идет на контакт... - собеседники постепенно удалялись, обсуждая сторонние проблемы, а Зена призадумалась. Поговорить сейчас с архонтом точно не получится, может, попытать удачи на празднике? На ум пришел пир у Калигулы и то, что произошло позже, но по-прежнему ли сильно очарование брюнетки? Сколько лет уже прошло... Однако всегда есть запасной вариант - пойти по трупам. А под праздничный шум можно спокойно поговорить, тем более, когда лицо и намерения скрывает маска... "Самое время для веселья", - хмыкнула про себя Зена, отправляясь в город на поиски подходящего костюма.
Gannicus: Пески времени, какие они, несут ли общий глобальный смысл для всех, или же для каждого иного они несут свой смысл, понятный только тому, кому принадлежат они в данный момент. Как трудно была сталкиваться с прошлым, казалось бы Ганник прибыл в Грецию, чтобы найти ее, но столь спонтанная встреча, была для каждого из них определенным ударом, они были не готовы, вновь посмотреть друг другу в глаза и дать возможность сказать то, что когда-то не смогли или же не успели. Бог арены сидел на массивном камне слегка покрытым зеленым мхом, и задумчиво пронзал спокойную водную гладь озера, взглядом полным мыслей и переживаний. Сможет ли он вновь отыскать ее? Куда убежала? А стоит ли догонять? Ответов на эти вопросы было несколько, и в данным момент гладиатору хотелось верить, что королева воинов не предала свое сердце, и сможет найти в себе силы на новую встречу. В тот день, когда торговец уплыл прочь от имперских берегов судьбы развели людей, что срослись сердцами, причинив им боль которую нельзя излечить, они могут лишь учится жить с этой болью, а сегодня им выпал шанс соединить то, что так неосторожно разорвали Майоры. Приняв единственное на его взгляд верное решение, гладиатор поднялся с камня, и уверенными шагами направился в сторону дворца. Стража встретила долгожданного гостя у ворот, а затем любезно проводила во дворец. - Феникс! Наконец-то - встретил его командир, добродушной улыбкой, и крепким рукопожатием, провожая к столу с яствами. - Мы тебя заждались Гай вопросительно вскинул одну бровь, а затем чуть улыбнулся. - Зачем же я так срочно понадобился? - поинтересовался он, взглянув на собеседников. - Сегодня вечером во дворце праздник, на нем буду присутствовать важные лица, заручившись их поддержкой, мы без труда, закончим эту войну с победой Ганник выдержал паузу, а затем положил ладони, что пальцами скрестились в замок, на стол, взглянув на сидящих за столом. - Мы превышаем и численностью и более выгодной позицией, один открытый бой и победа будет нашей, зачем нам лишняя поддержка - Ходят слухи, в их рядах появился весьма хороший полководец, и долгое молчание нам говорит о том, что оппозиция копит силы - командир выдохнул и продолжил- Этот союз не только укрепит наши ряды, но и в дальнейшим, поможет нам держать город под контролем. - В чем моя задача? - прямо спрашивает галл, обводя взглядом угощения на столе. - Будь на празднике, тебя знают, как храброго командира, тебе боятся и уважают - говорил командир. - Познакомившись с самим Фениксом, они обязательно пойдут нам на встречу Ганник, криво улыбнулся, после взял в руки бокал с вином, и осушил его залпом. - Увидимся на празднике господа - поднявшись из-за стола, гладиатор покинул дворец. Это мероприятие портило все планы галла, которые он уже построил в своей голове, но приказ есть приказ, и он обязан подчинится. Пройдясь по рынку, блондин нашел все необходимое для праздника, а после вернулся во дворец в началу торжества. Опустившиеся на город сумерки задавали настроение предстоящему пиру, легкая суматоха, крутящиеся возле врат дворца зеваки, бесконечные разговоры дам и тихие перешептывания приглашенный вояк, что не могли дождаться начала праздника. Вступительное слово, после которого музыка полилась по залу, заставляя искушенные вином души пускаться в пляс, девушки в тонких греческих платьях выносили на подносах угощения. Феникс сидел за столом с хозяином праздника его свитой и своими людьми, среди которых был командир. Радостные шутки, смех, вино и девушки, что по усаживались на колени к воинам словно бабочки. Раньше подобные мероприятия Ганник посещал, как раб, закованный в цепи и не смевшим отвести взгляд от одной точки, сейчас же он присутствует на празднике, как гость и весьма почетный, однако даже сейчас он чувствовал себя рабом. Скованным по обеим рукам узником, глаза которого были прибиты к полному стакану вина, стоявшему перед его носом. Маска в очередной раз скрывала задумчивое лицо гладиатора, заслоняя его от внешнего мира. Большинство тостов проходили мимо его ушей, галл лишь инстинктивно кивал и поднимал бокал, поднося к губам, но не делая глотка. Внезапно музыка остановилась, и вновь раздался голос царя, который сейчас решил представить важный гостей своего дворца. - Прошу внимания господа! - выпрямившись в спине он взял бокал с вином в правую руку и продолжил свою речь - Сегодня, мы собрались здесь, чтобы почтить наших генералов и командиров, что с блеском держат наши позиции над противником! А так же для того, чтобы воздать почести нашим дорогим гостям, с помощью которых наша победа будет исключительной и легкой. Поприветствуем же их! - громко произнес он, когда в зал вошли долгожданные гости царя, а публика зааплодировала вознося бокалы к потолку. Пир продолжился, пустые места за столом, заняли вновь прибывшие гости, которые были расположены к сотрудничеству, что значительно облегчало задачу. Неплохой стратегический ход, решать вопросы подобной значимости в неформальной обстановке. - Это знаменитый Феникс? - раздался голос юной девы за спиной бога арены. - Это дочь Эфикла - шепнул на ухо начальник, хотя за это время уже спел стать другом галла. - К вашим услугам - гладиатор поднялся с места, вежливо поцеловав тонкую ручку девушку, которая следом же изъявила желание присесть рядом с легендой этого города. - О боги, как приятно - рассмеялась она, чуть прикрывая рот рукой, а как только уселась возле бойца, то стала расспрашивать его о подвигах о его оружие. - Скажите, а ваше лицо? Оно всегда прикрыто маской или вы иногда расстаетесь с ней? - широко улыбалась девушка. Ганник улыбнулся, глядя на любопытную глупышку, а после ответил: - Говорят врага надо знать в лицо, а когда не знаешь его лица, сложно догадаться, что твой враг, сидит с тобой за одним столом и вкушает вино, произнося тост в твою честь - галл был уверен, что для того, чтобы переварить речь Феникса ей потребуется время, а потому учтиво, поднялся из-за стола, пытаясь найти среди этого шума, место где можно побыть в тишине. Мысли о Зене никак не покидали его голову, а на душе было не спокойно, словно, что-то должно случиться, но что именно? Стоя в тени одной из колонны, которая скрывала бойца от взглядов, мужчина наблюдал за тем, что происходило в зале.
Xena: Я буду огнем и ветром, Я буду водой и светом, Я буду грозой и ливнем, Я буду такою, какою ты создал меня… Я стану твоей богиней, Безумием и любовью... Как тесен мир, когда это не нужно, и как велик, когда желаешь встречи! Ганник и Зена прибыли во дворец, но разминулись, это же произошло и на рынке, в сущности маленьком. Всего-то пара прилавков, но, может, не время пока героям видеться? Они выбирали костюмы, чтобы скрыть лицо в эту ночь и отдаться пороку, смягченному эллинской маской. Не по желанию, по принуждению извне. Чтобы скрыть разворошенный очаг и не дать искрам потревожить еще живую боль... Ты можешь стать шутом или правителем, злым демоном, воином, пиратом - маска подчинится тебе и нарисует новый облик на твоих чертах, научит чужим привычкам и изменит. До неузнаваемости. Ночь, когда можно побыть собой и одновременно наоборот, непредсказуемая и опасная, но... всего лишь ночь. Одна из многих на вашем пути, который непременно выведет вас обоих на перепутье, где и появится решение, как быть дальше. Будущее рождается из настоящего, а оно, в свою очередь, уходит корнями в прошлое. Ваша любовь соединяет все три измерения, поминутно откликаясь в воспоминаниях и реальности. Она - ствол дерева, которое страдает он надрезов и ожогов. Погибнет ли оно? Залечит раны? Быть может, праздничная ночь найдет ответ и на этот вопрос. Но осторожнее: карнавал обманчив. Не потеряйте друг друга снова, не ошибитесь... Зена пришла на пир, когда тот уже начался. По правде сказать, во дворец она проникла давно, но ждала, пока внимание архонта и его соратников рассеется вином и отвратится от входных дверей. На сей раз воительница выбрала таинственное появление без шума и почестей, не забывая, что это ее родная страна. Благо, гости уже выпили, и все же появление высокой черноволосой красотки кое-кто заметил. Знакомый Зене представитель народного собрания пригласил ее на танец, однако женщина скрылась от него, оставив растерянно хлопать глазами. Кубок и пара хорошеньких танцовщиц сполна компенсировали своевольный отказ, и гость уже напрочь забыл про Зену, что в это время незаметно окидывала глазами зал и видела совсем другой праздник... Мысли снова вернулись к Ганнику, однако спустя миг уступили политическим. Как убедить архонта не начинать войну? Но тут, словно брюнетка произнесла это вслух, к ней повернулся правитель, и Зена ответила легким кивком и полуулыбкой. Плавно качнулись бедра, и лазурная юбка зашелестела по плитам, чуть приоткрывая длинную стройную ногу. Королева Воинов не могла выбрать лучшего наряда, что воплотил бы так ясно в себе ее облик и характер. Неудивительно, что архонт сразу же положил глаз на выделявшуюся из толпы незнакомку! На рынке удалось отыскать среди завалов хлама истинное сокровище, но не пышностью платья выделялась Зена, а статью и величественной осанкой. Из-под маски горели огнем небесные глаза, а улыбка сделалась почтительной, когда грек-аристократ приблизился, держа в руках кубок вина. - Я знаю вас, - тихо произнес мужчина, поднимая кубок в честь знакомства и отпивая из него глоток. - Вы та судьбоносная встреча, которая меняет жизнь любого, чью дорогу перейдет, - он улыбнулся. - В стихах вы упоминаетесь. Хотите, прочту? - с этими словами правитель начал декламировать оду, смутно вязавшуюся в сознании Зены с нею самой, но сделав скидку на отягощенный виноградом разум, женщина выждала паузу, а потом гортанно промурлыкала: - Но вашу дорогу я не переходила, вы сами нашли меня. И за это боги будут к вам благосклонны, - улыбнувшись и коснувшись щеки мужчины, гречанка исчезла в толпе, чтобы вновь появиться через некоторое время перед своей жертвой. Как бы случайно она выскользнула из-за колонны и позволила архонту увидеть себя. В этот раз мужчина оказался более прыток, и поймал красотку за руку, впрочем, та и не противилась. По сигналу музыканты заиграли другую мелодию, и два противника задвигались в одном ритме. Вокруг них гости по парам сплетались в танце, атмосфера чинного праздника все больше приближалась к интимной, а руки на талии сжимались все сильнее, так что Зена соображала, как поскорее подвести разговор к нужной теме. - Ты знаешь, кто я, государь? - шепнула она. - Я жрица Афины. Богиня послала меня сообщить тебе, что, начав войну сейчас, ты рискуешь попасть в ловушку. Арес покровительствует твоим недругам, - в какой-то мере это было правдой, - а всем известно коварство этого олимпийца, да простит меня Мудрейшая за подобный отзыв. Повремени с наступлением. И не доверяй своим военачальникам, один из них предаст тебя. - Но что же мне делать, жрица? Ответь! Кто предаст меня? - мужчина воспринял пророчество всерьез - слабость семейных суеверий и предрассудков. - Я не знаю этого, государь, мне открыто лишь то, что позволено знать простой смертной. Но если ты послушаешься совета, моя госпожа поможет тебе одержать верх и получить первенство в торговле, - убеждала Зена. Ей казалось, что грек сдался, когда тот тряхнул головой и криво усмехнулся. - Оставим политику. Сейчас время веселиться, так скажи мне, прекрасная жрица, разрешает ли тебе Афина делить ложе с мужчинами? - язык его заплетался. Королева Воинов выгнула бровь и молча наблюдала, как остаток вина из кувшина - третьего за их разговор - перелилось в рот архонта. Он был пьян, и беззащитен перед мнимой служительницей. - Да, - спокойно ответила брюнетка. - Но еще не все вино выпито, и не все яства съедены. Так утешим плоть щедрым угощением и восславим тебя за гостеприимство! - новый кубок взлетел вверх, чтобы продолжиться очередным танцем. Будучи пьяным в башмак, архонт кружил гостью и всячески пытался поцеловать, что в общем-то, было неудивительно: греки разбавляли вино, от чего крепость снижалась, а ум затуманивался. Они с Зеной успели посидеть на ложах, прогуляться по залу и теперь вернулись к исходному - к танцу.
Gannicus: Праздник продолжался, перед глазами гладиатора мелькали все новые гости торжества, кто-то танцевал, кто-то пытался окрутить прекрасных дам, другие же бабочки, сами опускались на колени могучих воинов отряда Феникса, и приглашенных гостей. Яркие краски на фоне мрачного настроения бойца арены. Раньше он был в центре внимания подобных мероприятий, на его коленях и вокруг порхали прекрасные создания, жаждущие поцелуев и умелых ласк, вино лилось рекой, но пить его совершенно не хотелось. Все его мысли занимала лишь королева воинов, ее взгляд и бегство. Казалось они стали так далеки друг от друга, время развело их, и по случайности свело на миг. Мужчина тяжело выдохнул, когда почувствовал на своей груди легкое касание тонких пальцев, это была она - дочь Эфикла. Она подняла взгляд на Феникса, а затем осторожно коснулась рукой его щеки. - Ты грустный, а ведь сегодня праздник - тихо прошептала она, коснувшись пальцами его губ. - Не до веселья, когда дело движется к войне - сухо ответил он, чуть улыбнувшись. - Феникс - ласково произнесла девушка, прижавшись к его груди - пойдем потанцуем? - предлагает она, взяв бога арены за руку и чуть потянув. - Нет прости - галл мягко улыбнулся, легко коснувшись указательным пальцем, кончика ее носа - не сегодня - добавил кельт, схватив за запястье проходившего рядом солдата из его отряда. - Вот, - он вложил ручку дочери Эфикла в широкую ладонь бойца - он у нас любит танцевать - подпихнув того в плечо, Ганнику удалось избавиться от назойливой девицы, вот только стоило мужчине вновь обратить взгляд в толпу, как он заметил в толпе женщину, ее восточный наряд выделал ее из общей массы пестрых лохмотьев гостей. Эта была настоящая жемчужина, мелькнула лишь на секунду, но уже заинтересовала блондина, который словно завороженный, стал искать взглядом прекрасное ведение. Ганник не торопясь обошел колонну, чтобы сменить угол обзора, а после остановился продолжая наблюдать из тени, за прекрасной незнакомкой. Безупречное сильное тело, с ровным изгибами, украшенное расписным лифом со сверкающими камнями, струящаяся юбка в пол, темные как крыло ворона волосы, и гордо вздернутый подборок. Незнакомка становилась воплощением желаний гладиатора, а спустя пару некоторое время, что он наблюдал за ней и царем, галл понял намного больше. Тяжелый выдох, он на секунду прикрывает глаза, размышляя о том, что не Зена не должна его видеть, ушла тогда, может сбежать и теперь. Бог арены разворачивается и спускается с другой стороны колонны, совершенно не догадываясь о том, что пара за которой он так пристально наблюдал двигаясь в танце идет точно на встречу Фениксу. Несколько секунд и широкая улыбка архонта, уверенно вкладывает руку гостьи в ладонь бога арены. - Познакомьтесь, это наша гордость - пробулькал царь, а следом наклонился к Ганнику - прекрасный цветок, не упусти - подмигнув он поспешил удалиться на небольшую возвышенность, от куда произвел несколько жестов руками прося музыкантов сменить музыку, а после довольно уставился на пару в центре зала. Видят боги кельт не собирался покинуть праздник, но раз сама судьба свела их вторично, значит это знак, который нельзя проигнорировать. В их жизни с Зеной уже был один праздник и он без труда узнал ее среди толпы демонстрантов, ничего удивительного, она и здесь не стала для бога арены незнакомкой. Он узнает ее везде, в каком бы наряде королева воинов не была, он узнает ее, потому что слышит, как бьется его сердце в груди воительницы. Ни проронив ни слова Феникс вывел прекрасную гостью, на танец. По залу раздались первые аккорды новой мелодии, и пара сделала первые па, после чего галл приподнял руку, прокручивая жемчужину вокруг себя, а следом потянул на себя, прижимая второй рукой за талию. Многие гости, разошлись по сторонам наблюдая, за танцем, который для танцоров был больше чем просто развлечение. Это был момент, когда они вновь оказались в объятиях друг друга и не смели разойтись по сторонам. Феникс не мог ослушаться царя, а Зена не могла сбежать, ведь сам арконт удостоил ее внимание и "отдал" в руки своего командира, уйди она сейчас, это восприняли бы как оскорбление. Очередной аккорд, и галл разворачивает одалиску спиной к себе, прижимая ее к себе обеими руками. Носом он зарывается в ее душистых и мягких волосах, вдыхая полной грудью, родной аромат. - Знаете - еле слышно шепчет он - иногда судьбы ошибаются, а затем находят самые изощренные способы, чтобы исправить содеянную ошибку, стоившую двум жизни
Xena: Архонт продолжал что-то рассказывать - занимательную ли сатиру, отрывок из пьесы, Зена уже не слушала. Ей опостылел этот праздник и пьяные рожи намалеванные на масках и под ними. Грубый смех, откровенные танцы, чудовищное по виду поглощение снеди с золоченых блюд - где та утонченность греческого народа, так яро вопиющая при сравнении с римской? Все-таки богачи они везде богачи, независимо от цвета тоги и плаща. И не сказать, чтобы это обеляло их в глазах народа и давало повод гордо задирать голову при встрече. Воительница давно бы покинула вечеринку, если бы не один фрагмент загадки, чрезвычайно важный для планирования грядущих боевых действий. Загадочный Феникс, кто он? И почему Зена о нем не слышала, хотя знала всех великих полководцев древности и нынешний дней? "Имя вымышленное, я больше, чем уверена", - думала она с вежливой но отсутствующей улыбкой, адресованной архонту. Тот был слишком пьян, чтобы отвлекаться на какие-то мелочи в момент схождения муз, посему продолжал жечь глаголом сердце теперь уже единственной слушательницы. Вино развязало его и без того длинный язык, однако ни одного мало-мальски полезного сведения брюнетке узнать не удалось. "Похоже, он из тех людей, кто умеет пить и сохраняет трезвый ум", - с сожалением отметила она про себя. Сама была такой же: бочки не успевали подкатывать, а рука даже не дрожала, метая кинжалы в живые мишени. С Завоевателем Зена попрощалась, но споить ее и выведать тайны не стоило и пытаться. Грек сделал поворот и нос к носу столкнулся с еще одним гостем. Женщина мгновенно вышла из прострации, едва бессвязная и путанная речь прекратилась, и синий взор устремился сквозь прорези маски незнакомца. Королева Воинов выпрямилась, в то время, как правитель вложил ее руку в руку Феникса - кто еще мог быть гордостью армии, как не этот крепко сложенный длинноволосый блондин-кельт? Да, Зена узнала Ганника, глупо было надеяться, что он не появится вскоре там, где и его прекрасная дама сердца. Маска скрыла его от чужих глаз. А большего, кажется, мужчина и не добивался. Сменилась мелодия танца, и после секундного колебания Феникс вывел партнершу в центр. Его широкая ладонь свободно касалась холодных пальцев брюнетки, согревая их, и внутри Зены все сжалось. Одновременно с мучительным желанием дотронуться до могучей груди в душе волнами накатывал страх новой боли. Почти утихла, почти перестала мучить, и все напрасно: он снова здесь. Осторожные прикосновения разбивали самообладание куском льда об крепкое дерево, и нет спасения от запертых на замок чувств, почуявших свободу. Сильная рука таким родным жестом притянула женщину к себе за талию, и она задрожала как лист на шквальном ветру, когда расстояние между их телами сократилось до одного поцелуя. Боги видят, она не хотела этого и даже сбежала, чтобы не поддаться минутному порыву броситься в объятья любимого!.. Все так же нежен и уверен в своей неготовности сделать больно, но одно его присутствие... Капля способна переполнить океан, и сейчас Королева Воинов ощущала эту последнюю долю каждым натянутым до предела нервом. Вот Ганник закрутил ее и очутился за спиной, зарываясь лицом в густых волосах. Открытый наряд позволял почувствовать изгиб каждого его кубика на торсе, и Зена до крови закусила губу, чтобы не забиться в истерике на глазах у присутствующих. "Зачем ты здесь? Прошу, уходи... умоляю, исчезни из моей жизни навсегда! Пусть это будет наш последний танец, не мучай, отпусти!.." - синие глаза наполнились слезами, когда глубокий голос шепнул на ухо одну лишь фразу. - Знаете, иногда судьбы ошибаются, а затем находят самые изощренные способы, чтобы исправить содеянную ошибку, стоившую двоим жизни, - завуалированно намекнул Гай, и Зена резко развернулась к нему лицом. - Мы сами творим свою судьбу. И решения принимаем тоже сами. Свое ты принял в Капуе, - голос ее прозвучал жестко - о слабости не говорило ничего. Она должна быть сильной, должна прогнать его, нанести смертельную рану, чтобы их дороги разошлись окончательно. С чувствами воительница поговорит позже. И если они добьют ее... Так будет легче. Определенно. - Надо же, кто бы мог подумать, что Фениксом окажешься ты? Помогаешь этому слизняку? - презрительно, но так, чтобы расслышал один Гай, бросила Зена. - Что привело вас в Грецию, господин? - уже громче спросила она с улыбкой. - Как вы находите эту страну? Нравится она вам?
Gannicus: Из секунд вытекают минуты, из минут часы, из часов дни, из дней недели, месяцы, года, жизнь. Она всегда благосклонна к безумцам и храбрецам, что живут во славу самих себя не замечая как проходит время, но лишь те, кто ведет счет жизни, ее дням и секундам, знает истинную ценность мгновения, что приносят либо долгожданное счастье, либо превращает тебя в пепел, сжигая источник твоей жизни, твое сердце. Как бы то ни было, Ганник и Зена страдали друг без друга, но между ними сейчас было то самое время, которое превращало их обоих в пепел, истощая саму сущность великого чувства, которое боролось с временными нитями, не позволяющими мечтать о счастье. Они так близко, он касается ее бархатной кожи, вдыхает аромат густых волос, смотри в голубые глаза, в которых видит собственное отражение. Что может быть хуже осознания того, что любовь всей твоей жизни испытывает подобную боль. Но разве не эта самая боль, сейчас была верным доказательством ее ответных чувств. Забудь она его и вычеркни из своей жизни, синие глаза никогда бы не блеснули болью, в них был бы холод, а не попытки его показать. Лица обоих скрывала маска, но даже она не спасала от взглядом прожигающих сталь на лице, открывая истину душ в одном лишь взгляде друг на друга. Гай не замечал, что происходило вокруг, танцевал ли с ними рядом кто, наблюдал ли, все казалось таким неважным и мелким по сравнению с тем, что сейчас держал он в своих руках, а держал он не просто женщину в восточном наряде, он держал собственную жизнь, свое дыхание, свои мысли, свою боль и радость. - Мы сами творим свою судьбу. И решения принимаем тоже сами. Свое ты принял в Капуе, - достаточно жестко произнесла королева воинов, но гладиатор знал, что этот холод лишь сильное самообладание брюнетки, ее взгляд еще при первой их встрече прочертил перед ним весь путь, который ей пришлось преодолеть, чтобы вновь попытаться жить. Он знал это, знал потому, что сам с трудом нашел силы для полноценного вдоха. Вино сглаживало душевную боль, но лишь наступало утро его дурман спадал, являя пред глазами очевидную истину: он не может без нее жить. Какими бы не были актеры, им никогда не сыграть свою роль перед тем, кому они отдали свое сердце и вверили собственную жизнь. Трудно было описать, что сейчас было между ними, однако электричество бежавшее по телам обоих, выбрасывало искры, и эти искры выражали обиду. - Надо же, кто бы мог подумать, что Фениксом окажешься ты? Помогаешь этому слизняку? - спрашивала она, но гладиатор лишь молча продолжал вести танец. - Что привело вас в Грецию, господин? - он высвободил воительницу из объятий, чуть шагнув назад, дав ей секундную свободу, а затем вновь потянул за руку, притягивая к себе, через поворот. - Как вы находите эту страну? Нравится она вам? - Феникс служит тем кто платит - монотонно проговорил галл - в то время, как боец арены, живет лишь для одной цели - он вновь обошел круг вместе с Зеной, в очередной раз оказавшись позади, кельт положив обе руки на ее плечи, пройдя по ним до ладонями до самых кистей, а взяв их он повернул женщину к себе лицом. - Праздники не слишком отличаются от Римских застольев, но сюда меня привело желание найти утраченное сердце - взглянув в голубые глаза уверенно говорил гладиатор. Зена пыталась казаться сильной и холодной, но для чего эти старания, если ее тело отзывается совершенно другой музыкой. Вместо наигранного холода он чувствует тепло и легкую дрожь, мурашки на секунду пробегавшие по ее телу, лишь при одном касании бога арены, следом тянулись к его пальцам, но исчезали едва он убирал руку. Танцоры разошлись по сторонам, и пройдя по кругу, вновь слились вместе. - Ты ведь не пришла сюда развлекаться, ты пришла по делу - продолжал он, двигаясь вместе с королевой воинов по залу. - значит ты и есть тот самый новый человек в рядах нашего врага, которого сравнивают с лучшими генералами - он улыбнулся, обойдя воительницу по кругу, и в тоже время не убирая своей руки с ее талии. - Мне плевать на эту войну, тем более что деньги мне больше не понадобиться, ведь мои поиски закончились - еле слышно проговорил он, проводя тыльной стороной руки по ее щеке. - Я искал тебя, я искал тебя Зена - смотря в голубые глаза произнес галл, когда музыка закончилась, а зал завороженно стал аплодировать прекрасной паре. - Отлично! Это просто великолепно! - спустился к ним царь. - похоже наш Феникс умеет не только побеждать в сражениях, но и весьма неплохо развлекаться на праздниках! О, это так прекрасно - продолжал он. - Но ты украл мою драгоценность - он метнул взгляд в сторону Зены, руку которой все еще держал Ганник. - Вы сами отдали ее в мои руки - почтенно ответил кель - но я думаю, что такое сокровище не имеет хозяев и принадлежит самому себе. Мы ведь не на рынке рабов господин Царь несколько опешил от мягкого спора с Фениксом, но дальше решил не продолжать, поругаться со своим лучшим генералом означало бы крах всего, и напрасные победы принесенные им ранее. - Что ж, и то верно - нехотя согласился тот, чуть кивнув головой, а после удалился за стол к своим солдатам. Ганник молча повернул голову в сторону королевы воинов, слегка сжав ее руку. - Я не стану причинять тебе еще больше боли - тихо говорил он, а затем увел взгляд в сторону. - но знай, что когда торговец отплыл от берегов, и расправил свои паруса гонимые ветром, гладиатор отдавший тебе сердце пытался изо всех сил успеть - галл замолчал. - прости за боль - на выдохе произнес Феникс. - Я буду ждать тебя у озера, ровно в полночь, когда луна явит нам свой лик. Я буду ждать тебя там Зена, но покину озеро с первыми лучами солнца если ты не придешь, и обещаю, что никогда не потревожу более тебя. - с этими словами он выпустил ее руку из своей, и направился к столу своих людей. Необходимо было договорится о грядущем совещании в более официальной обстановке, и когда час был назначен, Феникс покинул дворец, сейчас в его голове был лишь один вопрос, придет она или нет.
Xena: Ани Лорак – Жизнь Отдам Песней сказано все...Чем смогу, дополню) Столько хочется сказать, пока танец уносит прочь от любопытных лиц, столько вспомнить... Несколько минут - и трех месяцев боли словно и не было в помине. Тепло рук, порывистые и плавные движения, крепкие объятья и взгляд глаза в глаза, в котором читается радость и сожаление. В единении тел возникала страсть без продолжения, но с началом, каким началом! Вечные горы и бескрайние моря, созданные в день сотворения Мира, могли ему позавидовать. Так давно это было и как будто только вчера... Безумие - поддаваться воспоминаниям, но можно ли скрыться от них, когда раны еще свежие? Можно ли оттолкнуть это притяжение, что выше всех принципов и законов? Видеть друг друга, ощущать так близко, слышать знакомый голос... Хоть бы танец не кончался! Но и самые невероятные истории рано или поздно подходят к своему завершению. Что, интересно, чувствуют герои, когда на их глазах переворачивается последняя страница, и большими буквами автор выводит "Конец"? А если это еще не все? Неужели никто не хочет знать продолжения? Можно же написать новую сказку, новую главу... Ведь можно? Или создатель прав, и пути разойдутся, любящие сердца не успеют воспользоваться удачей и случаем... Движения рождаются сами, и мысли улетают прочь. Остаются самые разнообразные чувства, сдержать их порывы уже нельзя: они продолжают танцевальные па, приводя в восхищение зрителей и других танцоров, но рассказанная боль реальна, как и любовь, вытекающая из нее. Несчастливая и вместе с тем самая счастливая из всех. Зена и Ганник отдали жизни за нее, оставшись подобием прежних себя, оттого их танец и вышел со столь глубоким подтекстом. Даже равнодушные сторонние наблюдатели ощутили особую связь этих так подходящих друг другу незнакомцев. Но воинам недосуг было смотреть на себя глазами других. Они вели беседу, полную обид и откровений, заперев искренность на десять замков внутри себя. - Феникс служит тем кто платит, в то время, как боец арены, живет лишь для одной цели... - мужчина опять поменялся с гречанкой местами, и ладони его ласково скользнули от ее плеч к кистям. Зена не могла описать, как приятно ей вновь ощущать тепло любимого на своей коже, однако предательские мурашки уже, наверное, сообщили Гаю все. - Какой? - выдохнула воительница: она желала галла каждой клеточкой своей страстной натуры, и он, должно быть, разделял ее чувства, раз развернул лицом к себе. - Праздники не слишком отличаются от Римских застольев, но сюда меня привело желание найти утраченное сердце, - они разошлись, чтобы сойтись через пару шагов еще теснее. - Здесь ты не раб, - фраза со смыслом о прошлых ошибках и их последствиях острым гладием рассекла их слившееся в одно горячее дыхание. - Бывают невосполнимые потери, воспоминания о которых не стереть одним желанием, - в синих глазах появилась грусть. - Ты ведь не пришла сюда развлекаться, ты пришла по делу, - заметил Ганник, - значит ты и есть тот самый новый человек в рядах нашего врага, которого сравнивают с лучшими генералами, - он улыбнулся. - Мне плевать на эту войну, тем более что деньги мне больше не понадобиться, ведь мои поиски закончились, - еле заметное касание щеки Королевы Воинов. - Я искал тебя, я искал тебя, Зена. - Война начата не нами, и выйти из нее уже не получится. Открытое нападение - дело времени, и в этот раз мы будем по разные стороны баррикад. Зачем ты здесь? Мы ведь все сказали друг другу еще в Капуе, - женщина отвела взгляд, не в силах смотреть на Гая и вспоминать, как он прогнал ее. Есть вещи, которые не забываются. Гладиатор отверг ее, разлюбил из-за предательства, а женщины этого не прощают. Тем более такие, как Зена. Тут музыка закончилась - брюнетка подозревала, что к этому приложил руку архонт, чья ревность, кажется, выгнала из головы винные пары. - Отлично! Это просто великолепно! - он подошел к ним. - Похоже наш Феникс умеет не только побеждать в сражениях, но и весьма неплохо развлекаться на праздниках! О, это так прекрасно, но ты украл мою драгоценность, - шутовской тон скрыл беспокойство, и Зена хмыкнула про себя: давно за ее руку так открыто не сражались. - Вы сами отдали ее в мои руки, - с почтением ответил Ганник прежде, чем женщина успела открыть рот, - но я думаю, что такое сокровище не имеет хозяев и принадлежит самому себе. Мы ведь не на рынке рабов господин. Царь оторопел от такой наглости и, не найдя, что сказать, удалился. Зена качнула головой, но промолчала, а Ганник тем временем посмотрел ей в глаза: - Я не стану причинять тебе еще больше боли, но знай, что когда торговец отплыл от берегов, и расправил свои паруса, гонимые ветром, гладиатор, отдавший тебе сердце, пытался изо всех сил успеть... Прости за боль. Я буду ждать тебя у озера, ровно в полночь, когда луна явит нам свой лик. Я буду ждать тебя там, Зена, но покину озеро с первыми лучами солнца если ты не придешь, и обещаю, что никогда не потревожу более тебя, - с этими словами Феникс ушел, оставив пораженную воительницу смотреть ему вслед. - Этот кельт слишком много о себе возомнил, - недовольно пробурчал архонт, оказываясь рядом с Зеной. - Простите его, господин, он всего лишь позавидовал вашему приобретению, - мило улыбнулась брюнетка. Ей посчастливилось отделаться от грека и исчезнуть среди колонн, что вели на террасу. "Он был там, пришел в порт, но опоздал..." - Королева Воинов отказывалась в это верить. Гай пересек море, чтобы найти ее, вышел на арену ради этого - слухи о знаменитом гладиаторе как-то дошли и до ушей Зены, но она не придала им значения. Для нее существовал лишь один свободный боец, который на поверку и оказался тем самым Фениксом, что зарабатывал деньги, проливая чужую кровь на сухой песок. Но что это меняет? Любовь ли привела Ганника в Элладу? Почему он не отыскал свою голубоглазую фею, с которой знаком каждый грек, предпочитая пить и развлекаться в обществе женщин? Если бы не случайная встреча в таверне, он бы провел очередную ночь о объятьях падшей девушки или в компании собутыльников. Галла толкало что-то, но вряд ли этим чем-то была соединившая их нить, скорее, невозможность оставаться в городе, где он такой же преступник, и сожаление об упущенной женщине, что покинула его гордо и молча, не унизившись до просьб и молитв... Хотела ли Зена так считать? Конечно, верить в радужные перспективы приятнее, но это удел поэта и рассказчика, не воина. Как же ей поступить? Брюнетка подняла взор к луне и подсчитала время: была почти полночь. Озеро находилось недалеко, Зена успевала. Закутавшись в плащ, она бесшумно двигалась по широкой тропинке. Вот между деревьев заблестела сияющая влага, и женщина остановилась. Со своего места она хорошо видела Ганника, ее же скрывали от его глаз темные ветви ив. Некоторое время Зена молча наблюдала за воином, а после прислонилась спиной к дереву. "Я по-прежнему люблю тебя, Гай. Люблю больше жизни, и это никуда не исчезнет. Но ворошить прошлое не хочу. Новый разговор не принесет нам ничего, кроме боли, а мне ее достаточно. Так будет лучше. Прости меня", - долгий взгляд, и рука сама снимает маску, чтобы повесить на видное место. Ганник будет знать, что Зена приходила, но не захотела обнаруживать себя, давая этим понять, что танец - всего лишь танец, оторванный момент от реальной жизни. Коснувшись последний раз металлического орнамента в виде перьев, Королева Воинов исчезла в чаще, словно ее и не было.
Gannicus: Человек способный на эмоции уже не может считаться мертвым, но почему же тогда, Ганник чувствовал как жизнь медленно вновь начинает покидать его тело, заставляя ноги плестись по дороге, а взгляд никак не может сфокусироваться на виляющей грунтовой тропе. На руках все еще оставалось тепло ее прикосновений, а дыхание сбивалось лишь при одной мысли о воительницы. Нет больше выстроенной стены, что бог арены собирал по камешку, склеивая между собой красным вином. Сердце безустанно верило в что Зена появится, найдет в себе силы на эту встречу без посторонних глаз, а разум твердил, что слишком поздно возвращать утраченное. Дойдя до озера он уселся на камень, облокотившись локтями о собственные колени, шумно выдохнув воздух из легких, мужчина поднял глаза к небу. Луна уже во всю освещала темное небо, на котором алмазами поблескивали далекие звезды, а на душе скреблись коши, мурлыкая " она не придет" . Гладиатор не считал минуты, который проносились с дуновением ветра, его взгляд был обращен к водной глади, на которой время от времени появлялись круги от внезапно проплывшей возле поверхности рыбы, и чем дольше он сидел, тем тяжелее становилось. Еще несколько минут тревожных ожиданий, и галл поднимается с камня. В его голове нет ни мыслей ни планов, все равно, теперь он понимает, что решение воительницы осознанное, она не желает его больше видеть в своей жизни, что ж так тому и быть, он сдержит свое слово. Отвернувшись к озеру спиной он направился обратно в лагерь, и только когда подошел к тропе, заметил висящую на суку дерева маску Зены. Взгляд скользнул по каждому изгибу предмета, а рука осторожно сняла его с дерева. - приходила... - грустно подумал он про себя, забирая маску с собой. Феникс вернулся в лагерь, в свою палатку. Заслуженный сон не приходил, а память начинала раз за разом мучить бога арены воспоминаниями. Самая большая пытка знать, что ты ничего не можешь сделать, он потерял ее, потерял навсегда. И если раньше Ганник жил благодаря надежде, то теперь и она превратилась в язву на теле, что ныла сильнее других а старые раны вторили ее мучительной песни. - Феникс ? - постучавшись в палатку зашел один из солдат, но гладиатор не поднял и глаз на вошедшего, он лишь задумчиво гладил шершавыми пальцами рисунок на маске. - На празднике было принято решение атаковать - продолжал он, но в ответ была лишь тишина - Утром Гай поднял взгляд на юношу, а затем сухо кивнул ему в знак согласия. Он доведет дело до конца и покинет Грецию, навсегда. Остатки ночи прошли, как в тумане, кельт уснул лишь под утро, и проснулся от голосов солдат, которые собирались на построение. Феникс выполз из своей палатки, вдыхая спертый воздух, хотелось все оставить и уйти, но он не мог опорочить новое имя из-за собственной слабости. Зена ясно дала понять, что мечты о возможном будущем, их будущем так и останутся мечтами не обретя плоти. Каждый выбирает дорогу по которой пойдет, гладиатор так и останется забытым в пещере полной темноты и прохлады, в то время как Феникс выполнит обещание данное царю, а после исчезнет, как былая легенда. - Ряды готовы? - холодный голос разрезал шум солдат, и те тут же подтянулись завидев командира. - Все готово! Прикажите выступать?! - отозвался командир отряда, в то время как генерал не торопясь шел вдоль военного ряда солдат, указывая на грехи; не застегнутые доспехи, неверно взятое в руки оружие. Худощавый юнец, протянул генералу его доспехи и оружие для грядущей битвы. Застегнув последний замок он, сжал в ладонями рукоять гладиев, а после верным жестом отправил их за спину. - Выходим! - скомандовал он и военные ряды начали свой путь, куда наверняка двигается и армия противника.
Xena: Мох пружинил под ногами, когда воительница шла короткой дорогой до лагеря, а в сердце спорили противоречивые чувства. Стоило, наверное, остаться и дать Ганнику увидеть себя... Зена попробовала предположить возможный разговор - он почти слово в слово повторял небольшой диалог после пира на вилле Батиата. Каждый день, проведенный вдали друг от друга, расширял пропасть между воинами: происходили мелкие события, встречались новые люди, новые мысли занимали ум. Зена и Ганник по-своему пережили боль расставания, и сейчас, хоть и слабые и не до конца излечившиеся, научились вновь жить в мире чужих людей. Когда любовь слишком сильна, малейший промах возводится в ранг роковой ошибки, тем тяжелее простить ее, чем больше привязан к человеку. Что мешало героям забыть про гордость и принципы, начать все заново? Да абсолютно ничего, но они уже не пылкие романтики, как в юности, и не находят силы склеивать многократно разбитые сердца. Как бы не любила Зена своего бога Арены, она не готова была превратиться враз из неуязвимой Королевы Воинов в обычную женщину, нуждающуюся в объятьях милого сердцу мужчины. Любовь не дала ей ничего, кроме печальных воспоминаний, зато оружие и независимость сделали той, кем она являлась и по сей день. Меч не подводил ее, не давал повода усомниться в его стальном блеске. Очевидно, что Прометеев огонь не для нее. Элай был неправ, но и мудрецы ошибаются. После Ганника Зена изменилась и вряд ли подпустит другого мужчину к себе, ибо всегда будет хранить в памяти поцелуи гладиатора и их полные огня ночи. Хранить и помнить, пока смерть не сотрет их. По возвращении в лагерь Королева Воинов узнала, что наступление планируется на утро. Созвался срочный совет, где командиры невесело подвели итоги подготовки: солдаты есть, но выиграть бой не получится, если только сами боги не помогут им. Их слишком мало. Не триста человек, конечно, против многотысячной армии... Но все равно шансов почти нет. Зена не очень понимала, почему архонт отдал приказ на пьяную голову, так ведь не делается... Возможно, что-то произошло на празднике после ее исчезновения, не вовремя Ганник назначил встречу, но что теперь уже жалеть. Вопреки логике Зена ощущала некое облегчение, увидев галла и дотронувшись до него. Она боялась, что судьбы вновь сведут их и вынудят действовать необдуманно, однако знала теперь: лишь они сами владеют ситуацией. В их праве решать, продолжать борьбу за место в жизни друг друга или расстаться навек. И, похоже, воины сделали свой выбор. Как и положено полководцу, Зена проверила армию, в том числе и снаряжение, подняла по возможности боевой дух солдат и разработала план. Поспать в оставшиеся до рассвета часы так и не удалось, но ей это и не было нужно. Гречанка знала, что одну из линий поведет Ганник, быть может, они встретятся на поле боя лицом к лицу. Да, скорее всего так и будет. За эти дни брюнетка не раз задала себе вопрос, зачем она вообще ввязалась в эту войну, но на нее рассчитывали, ею восхищались - не все, но достаточное количество, - ее уважали. Она обязана попробовать. Бывали случаи и хуже, когда ее армия выигрывала, не имея никаких преимуществ перед противником, чем этот раз хуже? Гай не ходил с Зеной в бой, поэтому не знает ее маневры, это ей на руку. Положение уже не казалось таким безвыходным, и, ободренное, войско выступило навстречу неприятелю.
Gannicus: Ровной змейкой вооруженные солдаты двигались к месту, где будет решаться давно назревший конфликт. Оружие поблескивало в лучах тусклого солнца, которое пробивалось сквозь тонкую паутину обрывистых облаков. Ганник ехал верхом, возводя взгляд к небу, в котором каждый раз будет видеть ее лик, цвет тех глаз никогда не сотрется в его памяти, и навечно будет замурован под мраморной плитой самообладания и боли. Никогда прежде галл не чувствовал себя настолько беспомощным, как сейчас, хотя именно за его спиной стоит не малая армия, готовая умереть по приказу Феникса. Тяжелый вздох, когда, наконец, он поднимает правую руку, отдавая, безмолвный приказ войскам остановится и занять позиции. Гай и раньше командовал отрядом, но сейчас на его плечи была возложенная практически целая армия, и жизни этих солдат так же зависели от командования генерала. За, что он сражается? Почему выводит ряды на боевые позиции, наблюдая, как из-за горизонта выходит противник? Бессмысленная бойня приведет к ненужным смертям, навесив на шею гладиатора еще один булыжник, который непременно утянет его на дно. Не слишком ли много камней для одного человека? Да, галл был силен телом и духом, и с легкость мог бы перебить добрую часть армии противника, но разве это исцелит его душу? Будет ли кровь невинных участников войны бальзамом для его израненного сердца? Конечно же, нет. Бог арены о чем-то договорился с генералами своей армии, а после отдал приказ стоять на месте. Взгляд карих глаз уверенно прошелся по военным рядам, после чего бог арены спешился с коня. Решение было принято, оставалось лишь воплотить его в жизнь. Не торопясь Феникс стал двигаться вперед к центру поля, где обычно происходят самые жаркие сражения. Оружие все так же покоилось за спиной, а военные сапог при каждом новом шаге поднимали пыль с земли. Он остановился, не дойдя до середины, вдохнув грудью, воздух, в котором витал запах предстоящей схватки, но только лишь он один знал какой именно. - В последний раз мы предлагаем вам пойти на наши условия, и не проливать крови - железный голос разрезал тишину. - Или же, ограничится кровью одного, того, кто решиться принять вызов Феникса и решить, наконец, этот спор Ганник, не сомневался, что подобное решение будет оценено и вызов будет принят, более того, чемпион Капуи за то недолгое время, которое они провели с Зеной знал, она пожертвует собой лишь бы спасти жизнь незнакомцу. Оба они были служителями смерти и оружия, оба понимали, что подобное решение избавит родственников солдат от боли утраты, а самих воителей от ненужной смерти. Напряжение нарастало, но армия за спиной Феникса стояла неподвижно, в то время как ряды противника стали расходиться, выпуская своего чемпиона. Сердце на миг остановилось, когда на горизонте показалась фигура, очертания которой сводили с ума бога арены. В такие случае ты благодаришь судьбу за железную маску, которая с такой легкостью скрывает твои эмоции за неподвижной металлической кожей. Ганник дождался пока женщина выйдет к нему. - Что ж, пусть будет так - он, молча, вытащил гладии из-за спины, опустив их концы к земле. В этот же момент ряды Феникса стали подходить, сжимая кольцо вокруг пары, тоже проделали и солдаты под командованием Зены. Безмолвная пауза, говорила громче любых слов. Он стоит напротив женщины, которой отдал свою любовь, свое сердце, а теперь возможно отдаст и жизнь. Осознанный выбор был сделан, назад пути нет, бой - единственное спасение для них обоих. Больше нельзя медлить, это должно, закончится. Бог арены поднял гладии к небу, а восторженный крик войска поддержал это начало. Словно бы на арене встретились два противника, для одного из которых это сражение станет последним. Разводя гладии в сторону, гладиатор встал в боевую стойку, давая женщине возможность первой начать нелегкую схватку имя которой "любовь".
Xena: Облака расступились, пропуская сквозь дымку раннего утра неяркое солнце. День обещал быть погожим, но некоторые этого уже не увидят. Дурацкая привычка - назначать бой на начало новых суток, словно в насмешку над теми, чья жизнь оборвется в кругу мечей и щитов. Войско медленно двигалось навстречу противнику, кое-кто даже успел подремать под мерную тряску конного шага. Близость врага приводила в напряжение спокойствие умов и душ, и когда армия достигла места сбора, Морфей с сожалением выпустил из объятий последнего солдата. Не торопясь навстречу смерти, воины разомкнули ряды и приготовились получить последние указания командира. Зене следовало обратиться с пламенной речью к застывшим воинам, но обе стороны понимали, что война эта идет не за близких, не за родные земли, а за раздел сферы влияния двух богачей. Ни капли патриотизма и ни йоты долга. Всего лишь вооруженный конфликт и нанятые командиры. Гречанка не любила такие ситуации, но дело было даже не в деньгах: ее попросили подготовить солдат, обучить их. Что-то получилось, что-то нет, но теперь эти молодые ребята хотя бы подороже продадут свою жизнь, чем когда Зена только пришла к ним. Поэтому и не было смысла в проникновенных пафосных речах. Все знали, зачем они пришли сюда, и каков вероятный исход назревающей сечи. - Какие будут приказания, Зена? - по знаку женщины к ней подъехали начальники отрядов. - Не умирать глупой смертью. Пусть солдаты сдаются, если увидят, что у противника больше преимуществ, - хмуро ответила брюнетка, оглядывая местность. - А как же клятва? Мы же обещали... - возразил было один юноша, но тут холодные синие глаза обратились к нему. - То, что здесь сейчас происходит, - бессмысленная игра в солдатики двух индюков, возомнивших себя правителями и даже не принадлежащих к королевской крови. Они наместники, и вынуждают вас всех решать спор войной, тогда как достаточно спокойной беседы, чтобы придти к согласию. Поверьте на слово, эта не та битва, ради которой стоит гибнуть. Подумайте лучше о тех, кто вас ждет. Им не нужны головы на палках и конечности в коробках, - Зена отвернулась, давая понять, что все сказала, но всадники мешкали. - Почему ты здесь? Ты же видишь, что нам не выиграть, зачем покрываешь свое имя позором и глупо рискуешь жизнью? - вдруг выпалил один из них. Второй шикнул на него и поспешил извиниться, но Королева Воинов остановила его и пристально посмотрела в глаза смельчаку. - Я здесь, чтобы дать вам надежду и доказать каждому, что он способен на большее, - через некоторое время тихо произнесла она. - Главное не титул и не прозвища, а то, что делает тебя честным человеком, - ее рука коснулась груди солдата. - Смерть непредсказуема, особенно для воина, но встречать ее нужно всегда достойно. Я буду с вами до конца, а сейчас возвращайся к войскам, Артур, - уже мягче добавила женщина, а про себя подумала, что ее так и так никто не ждет. Единственный человек, ради которого можно было бы подумать об осторожности, стоит сейчас в трех сотнях метров и о чем-то переговаривается со своими людьми. Забавно, а ведь когда-то гладиатор и его королева любили друг друга... Вот Ганник спешился, и направился к центру поля, впечатывая каблуки тяжелых сапог в мягкую пыль. Синие глаза зорко следили за передвижениями мужчины, пока он не остановился и не обратился к солдатам. - В последний раз мы предлагаем вам пойти на наши условия, и не проливать крови. Или же, ограничиться кровью одного, того, кто решиться принять вызов Феникса и решить, наконец, этот спор, - он умолк, а армия Зены зашевелилась. - Что нам делать? Как же твой план? - Все в силе, - брюнетка вынула ногу из стремени и спрыгнула на землю. - Я приму вызов. - Но... - начал возражать Крайтус, и она прервала его. - Слушай меня внимательно. Независимо от того, умру и или окажусь в плену, вы начинаете бой согласно нашим разработкам. Враг превышает количеством, но не мастерством. Без Феникса они могут не рискнуть пойти в атаку, его же я беру на себя. - Он может тебя убить... - заметил грек, все еще колеблясь. - Я знаю. Но остальных его гладий убьет еще быстрее, - Зена хлопнула товарища по плечу и гордо направилась к богу Арены. Вызов Гая не стал для Зены новостью: она предполагала, что их мечи найдут друг друга в схватке. Просто не смогут пройти мимо. "Как не смог пройти чемпион Капуи мимо крестьянки в голубом платье..." - с тоской подумала женщина, останавливаясь подле Ганника. Лица обоих скрывала маска безразличия, умело скрывала в этот раз, отдать ей должное. Но герои и без нее читали в душах друг друга все эмоции и чувства. Как получилось, что любовь довела их до такого? А все просто: боль, помноженная на обиду, расстояние, безуспешные попытки забыть и забыться... Только вот безрезультатно все это. Зена вдруг почувствовала ярость. Зачем Ганник приехал в Грецию? Почему не дает ей спокойно жить и штопать рану в сердце, занимаясь привычными делами? Считает, будто ничего не произошло, как будто одно брошенное мимоходом "прости" сможет изгнать из памяти тьму отчаяния, стереть эти мучительные поиски ответов, эти слезы, пролитые ночами в равнодушной тишине унылых стен! Как у него хватает наглости смотреть ей в глаза после всего, что он сделал с ней? Он просто не осознает, насколько изменил ее, разрушил душу! Хвала богам, что она сильнее и не будет искать утешения в прошлом Завоевателя, как бы не хотелось этого... Один вид Ганника зажигал в синих глазах ненависть, которую так отрадно было выплеснуть на самоуверенного кельта. Он хочет боя? Да будет так. И на сей раз Зена не остановится, пока не прольет его кровь, пусть даже это будет стоить ей жизни. За все нужно платить, а за причиненную другому боль вдвойне. Одним движением гречанка вытащила из поясных ножен второй меч и, прокрутив оба в ладонях, обрушила на голову Ганника. Поединок начался.
Gannicus: Начало положено, и четыре острых клинка со звоном сошлись в первом ударе, прозвеневшем по округе и ознаменовавшем о начале схватки. Словно два кровных врага сходятся на арене, два любящих сердца вышли на бой друг против друга. Каждый из них пытался доказать что-то другому, выплеснуть обиды и накопившуюся боль. Но если Зена шла в атаке, гладиатор старался лишь оборонятся, каждый раз ловя ее оружие в нескольких миллиметрах от своего тела. Этот бой был похож на танец, смысл которого был понятен лишь тем, кто заставляет сталь звенеть громом в мертвой тишине сотни людей, что завороженным взглядом следили за каждым новым жестом мечей, их невидимыми рисунками в воздухе, рисунками несущими в себе намного больший смысл, чем геройская смерть. Раз за разом Ганник отбивался от ударов королевы воинов, пока в очередной раз не решил, попытаться объясниться с Зеной. Вот она делает очередной выпад, галл наклоняется вниз, пролетая по песку военными сапогами поднимающими пыль к воздух, и оказывается за ее спиной. С обеих сторон руки зажимают воительницу в крепкие объятия, так, что она оказывается прижатой спиной к груди бога арены. - Бессмысленно бороться с чувствами Зена - выдыхает он ей на ухо - Ты можешь сбежать от меня, сбежать от всего мира - продолжает он, гася всякие попытки воительницы высвободиться - но, как ты убежишь от самой себя? - едва слышно произносит он ей на ухо, а после отвлекается на звук исходившей из-за спины блондина, его солдаты в предвкушении победы, стали отбивать военный ритм своим оружием о щиты, однако это секундное замешательство дало возможность воительницы, выскользнуть из крепкого захвата Феникса. Кельт проворачивает в руках гладии, его взгляд предельно внимателен и насторожен в ожидании следующих действий Зены. Голубые глаза сверкают боевым духом, кажется она намерена продолжать спор. Мужчина шумно выдыхает воздух накопившийся в груди, за эти секунды, а после разворачивается на пятках, переходя в наступление. Раз за разом, тяжелые гладии обрушивают удары на королеву воинов, однако ни один из них, галл не наносил с целью причинить ей боль или ранить. Нет, он поддержал ее огонь и желание бороться, дал возможность выплеснуть всю обиду и злость, вместе с тем каждый раз держал на грани моменты которые могли бы стоить жизни одному из них. - Что же ты - подначивал он, срывая маску с лица - Это все на, что ты способна воительница? - дразня говорил он, широко улыбнувшись. Теперь его эмоции открыты перед королевой воинов, и пусть маска задора и жажды схватки, искусно держалась на его лице, в глубине души, все рвалось на части.
Xena: Бессмысленный бой. Зачем она вообще его допустила? Кому и что хочет доказать? Себе, что любит Ганника несмотря на разрывающую сердце боль, или ему, что у ее сил нет предела, когда речь заходит о войне? Пределы, конечно, были, и сейчас Зена ощущала их всем, чем можно. Сражение от бессилия - низко же ты пала, Королева Воинов! Но что, скажите на милость, ей еще делать, если любовь ломает изнутри от невозможности излиться в пробитую кельтом брешь? Женщина наносила удары, не думая о них и позволив действовать инстинктам, мысли же были далеко и искали выход. Не имело значения, кто выиграет: они оба проиграли самим себе, разжигали несуществующую ненависть и уничтожали то доброе, что еще жило между ними, вместо того, чтобы остановиться. Перестать мучить друг друга и просто попробовать жить полной жизнью. Но нет же! Гречанка злилась все сильнее на Ганника за его боевой задор и пропустила тот момент, когда он оказался сзади. - Бессмысленно бороться с чувствами Зена, - его шепот вызвал лишь очередной приступ гнева. - Ты можешь сбежать от меня, сбежать от всего мира, - сильные руки не давали ей высвободиться, - но, как ты убежишь от самой себя? - Оставь разговоры для своих солдат. Сражайся! - прошипела брюнетка, но в следующий миг звон мечей о щиты заставил ее расхохотаться: - Соскучился по Капуе? - в сердце зацарапались воспоминания, и Зена сконцентрировалась на потеплевших рукоятях мечей в ладонях. - Ты их всех сделал гладиаторами или только самых способных, готовых поставить рудий превыше всего? В другое время воительница никогда бы не позволила себе выпалить эти слова, которые несомненно причинят Гаю боль и напомнят о цепочке событий после памятного боя. Но в этот миг единственное, чего она желала всем сердцем, - это отплатить гладиатору за страдания, за то, что отрекся от их любви, за все месяцы, когда голубоглазая Королева Воинов не находила причины подняться с кровати... За свою безумную любовь к нему, излечить от которой не сможет ни время, ни смерть. В черноволосую голову как-то не приходила мысль, что Ганника судьба и так уже наказала, отняв самое дорогое - их будущее. Хотелось увидеть, как улыбка уйдет с этих губ, чьи жаркие поцелуи до сих пор будоражат воображение, как потухнет взор, а плечи согнутся от чувства вины... Зена не узнавала себя, но остановиться уже не могла: самообладание, разбежавшееся трещинами при встрече в таверне, разбилось вдребезги, выпуская наружу тень прошлой Зены. Невозможность решить все проблемы разом сводила с ума в буквальном смысле, отчего взгляд приобретал алый оттенок. Мужчина что-то произнес, но гречанка не услышала ничего. Яростным выпадом она выкинула оба меча вперед и, отбив одним клинок Гая, полоснула вторым по его предплечью. Вид крови мгновенно отрезвил ее. Королева Воинов опустила оружие, и в этот же миг кончик гладия уперся ей в шею. Из груди вырвался сдавленный вздох, и Зена на миг прикрыла глаза, загоняя обратно непозволительные эмоции. - Хватит, - тихо, но твердо произнесла она и бросила мечи к ногам гладиатора. Войско за спиной дружно охнуло, а противник уже хотел праздновать победу, но напряжение в центре поля битвы убивало в зародыше не то что слово - улыбку. Солдаты замерли, осознавая, что вот-вот произойдет нечто выходящее за рамки самых смелых планов. - Ну же, убей меня, - Зена смотрела устало и равнодушно на своего мужчину, и они оба знали, что он никогда не позволит стали продвинуться на миллиметр и вонзиться в сонную артерию, хотя для брюнетки это стало бы избавлением. Если бы сейчас перед ней появился Люцифер или Михаил и предложил избавить от сердца, она бы собственными руками вырвала его из груди и растоптала. Ганник не дал ей уйти в Капуе и никогда не даст. Он будет преследовать ее, а в те края, куда не сможет добраться, отправит свою тень, явится во сне и в коротком миге задумчивости, будет изводить воспоминаниями и несбывшимися надеждами. А Зена больше не могла... У нее не было сил терпеть эту муку и заново сооружать себя из пепла. Она ранила любимого, значит, может и убить, потому что простить его не получалось. Женщина знала, что он сожалеет, хочет все вернуть, но не могла переступить через себя и позволить еще когда-либо открыться любви, как произошло на рассекающем волны торговце. - Прошу... - "Я не хочу жить, зная, что для нас все кончено".
Gannicus: Зена была неумолима, даже когда галл попытался заговорить с ней. Любому проходящему мимо показалось бы, что мечи скрещивают между собой два кровных врага, в надежде пустить кровь, и окропить землю слезами врага, но нет. То были два человека полностью отдавшимися чувству, которое поглотило их с головой, всецело окуная в омут бескрайнего наслаждения и покоя. Да Ганник не был примером для подражания, как и не был правильным мальчиком, что всегда будет стараться угодить. Нет. Он был бунтовщиком в своем роде, даже сейчас, когда оружие вновь схлестнулось между собой, и он видит ее яростный взгляд полный решимости, мужчина скрывает свои слезы, за легкой улыбкой непринужденности. Но лишь от того, что не знает, как себя защищать от подобных чувств. Всю жизнь его учили убивать, убивать во славу своего хозяина, убивать ради победы, ради славы, ради наград. Но кому сейчас нужны эти награды? Цели менялись, как и люди, но одно лишь оставалось неизменным, он не сможет вычеркнуть Зену из своего сердца, прогнать из мыслей, забыть…Когда солдаты стали поддерживать командира воительница рассмеялась. - Соскучился по Капуе? - Капуя здесь не причем - сквозь зубы проговорил он, но не от того, что злился, а от того, что боль раздирала изнутри, заставляя все тело сжиматься в тугой комок, блокируя мышцы, не давая возможности для полноценного боя. Разве мог он идти наступлением на любимую женщину, даже когда глаза той, сверкают молниями, грозясь вырваться наружу и испепелить тебя дотла. - Ты их всех сделал гладиаторами или только самых способных, готовых поставить рудий превыше всего? - бросает она фразу гладиатору, и тот поднимает на нее взгляд карих глаз. Вот она, та самая обида, что все эти месяцы точила сердце королевы воинов. Мысли о том, что галл променял ее любовь на рудий, на пустую деревяшку не способную на высокие чувства. Он на секунду закрыл глаза, вспоминая тот день, когда просыпаясь в Лудусе Батиата, вновь ощутил себя рабом. Кровью и смертью заработанную свободу, Зена отдала за то, чтобы врачи вырвали отравленного бойца арены из цепких лап смерти. Она подобралась так близко и уже дышала на ухо Ганнику, но жертва королевы воинов смогла отсрочить этот печальный день. Разве может смерть спорить с жертвой чистой любви и бескорыстности. Обида не дала галлу понять жертву воительницы, и это привело к трагедии, даже не смотря на то, что он все-таки понял, что не прав, вот только было уже слишком поздно. Торговец отчалил от берега, унося с собой жизнь. Очередной выпад королевы воинов, кельт отбивает оружие, но пропускает удар. Мягко, острое лезвие проскальзывает по предплечью, заставляя мужчину нахмуриться от боли, а следом рука машинально выписывает невидимый узор в воздухе, и останавливает оружие возле шеи воительницы. - Хватит, - тихо произносит она, бросая оружие к ногам гладиатора. Разочарованный вздох войска, за которого сражалась Зена, а солдаты Феникса застыли в ожидании. Убьет ли их командир врага, решит ли спор, ограничившись лишь одной смертью? Улыбка давно покинула лицо храброго бойца арены, защиты больше нет. - Ну же, убей меня - устало, смотря на блондина, проговорила она. Он опускает оружие, а вместе с ним взгляд, который судорожно начинает искать ответы на вопросы. - Зена - на выдохе произносит галл, поднимая взгляд, и смотря точно в голубые глаза королевы воинов. Сколько же боли он видел в них, сколько пролитых слез и бессонных ночей. Он видел в них то, что пережил сам, но как показать ей. Как объяснить, что приехал в Грецию за ней. Ни ради славы, ни ради битв, он приехал, чтобы найти утраченное дыхание жизни. Дыхание способное вновь запустить сердце, излечить искалеченную душу. - Прошу... Ганник закрывает на секунду глаза, борясь с эмоциями не позволительными для мужчин. Она просит, чтобы он убил ее. Куда проще вонзит оружие в собственную грудь, чем отнять у нее жизнь. Уверенным жестом гладиатор убирает глади за спину, а по полю проноситься легкий звук негодования и возмущения. Молча, он едва мотнул головой в отказе. - Я не могу, ты знаешь это, и просишь меня о самоубийстве Зена - говорит он, смотря в небесные глаза. - Ты не одна страдаешь, я приплыл в Грецию за тобой, я ехал к тебе - он сделала паузу, тяжело выдохнув - я приехал в надежде вернуть нам жизнь, и дать еще один шанс на счастье - между тем, в военных рядах начался шум, но его уже гладиатор не слышал. Все его внимание было приковано лишь к одной персоне, среди тысяч человек он замечал лишь одну ее. Уверенный шаг к ней на встречу, уверенный и не терпящий возражений. Ганник оказался рядом с ней, так, что ощущал теплоту ее дыхания, слышал, как бьется сердце. - не знаю, как ты, а я хочу снова узнать, что значит жить - его руки осторожно обхватили лицо воительницы, а губы коснулись в поцелуе ее лба. Носом он вдохнул аромат ее волос, а руки так по-доброму прижали ее к себе. - я люблю тебя - шепчут его губы, в унисон с плачем сердца и души. Ганник даже не замечает, как две воинствующие стороны нашли среди своих новых командиров, отдавших приказ «окружить, и схватить». Гладиатор выпустил Зену из объятий, взглянув в ее голубые глаза, а после, молча, развернулся, собираясь уйти. Солдаты королевы воинов попытались дать отпор войску Феникса. Бессмысленная затея обернулась для многих из них пленом, но кельту было все равно. Однако когда один из его людей попытался добраться до воительницы, что стояла позади него, Феникс достал гладии, которые безжалостно скрестились на горле того, распыляя кровь по округе.
Xena: Кузен Батиата подстроил фальсификацию, сыграл на эмоциях влюбленной женщины, а ведь оспорить сделку было слишком просто, чтобы Зена подумала об этом в момент ее заключения. В городе, где мнение народа значило столь много, невозможно в один миг заковать всеобщего любимца в цепи рабства. На стороне Ганника и его королевы сила, ум и мощь, что им до римского мира и его порядков, когда достаточно прижать безумца покрепче, чтобы его трусливые руки выпустили драгоценный символ! Но почему-то воины отступили. Не поверили, что судьба преподнесла им долгожданное счастье любить и быть любимым. Зена могла бы все исправить, если бы Гай дал ей шанс... Сейчас уже просил он, но женщина молчала, душа рыдания. -Надежда покинула эти края,- тихо ответила она, имея в виду как себя, так и свою армию, у которой больше не было шанса на победу. Прямо сейчас тянуло на лирику - жалкая замена искренности, но позволить ее гречанка больше себе не могла. Не здесь, во всяком случае, когда тысячи глаз следят за каждым движением и ловят каждое слово. Она предполагала такой исход, поэтому уже назначила командира на начало наступления, однако, не зная истинных причин ее сдачи, где теперь им найти боевой дух и готовность к смерти... И хоть еще нынешней ночью Зена предупредила о возможном проигрыше, одно дело - слышать, а совсем другое - видеть самолично, как легендарный герой складывает оружие к ногам чужеземца. Как бы кто ни подбадривал Королеву Воинов, навыки профессионального солдата Арены против любящего сердца и страха в очередной раз уничтожить то, что дорого, - тут и к оракулу ходить не надо, очевидно, на чьей стороне будут лавры победителя. Зене хватило поцарапать Ганника, чтобы понять: убить его она не готова. Время мести прошло. Гладиатора полюбила другая Зена, прежняя не была способна на что-то, кроме собственного эгоизма и тщеславия. Сейчас брюнетка спрашивала себя: а так ли смертельно отравили ее мужчину? Что, если Ганник поправился бы при должном уходе сам?.. Нет, нельзя об этом думать, иначе все оказалось напрасно, и Зена своими руками разрушила их любовь. Оно, конечно, так и было... Но толку терзать и без того изболевшееся сердце предположениями? Вот Ганник сделал шаг навстречу, и Зена ощутила смятение. Ведь если он захочет поцеловать ее как раньше - а вдруг захочет? - то и без того хрупкие барьеры точно рассыпятся, и что тогда? Женщина привыкла к боли за три месяца, исчезни она - сумеет ли пустота вновь наполниться любовью? Воин сокращал расстояние, и Зена не предпринимала ничего, чтобы его остановить: казалось, после того, как ее меч нанес ему рану, уверенность в происходящем покинула ее. Так трудно сделать последний шаг на пути к тому, чтобы открыть свое сердце, но еще труднее заглянуть в него самой и обнаружить истину в его глубинах. А истина заключалась в том, что Королева Воинов страстно желала все вернуть, еще страстнее, быть может, чем Ганник, но ни за что бы не призналась в этом. Она не могла точно сказать, чего боялась больше: того, что галл переубедит ее или того, что, наоборот, оставит ее у разбитой чаши гордости и самолюбия. Важно лишь, что страх был, ощутимый, навязчивый и гнетущий. Пока все эти мысли толпились в голове воительницы, ладони Ганника обхватили ее лицо, и карие глаза с теплом взглянули в синие. -Не знаю, как ты, а я снова хочу узнать, что значит жить,- губы мужчины коснулись лба Королевы Воинов, а после он прижал ее к себе и заключил в объятья. - Я тоже. Зена плакала, не имея больше сил сдерживать слезы. Тепло тела гладиатора путало и без того беспорядочные мысли, хотелось уткнуться в его плечо и разрыдаться, ослабить тугой узел в груди, освободиться от этой обиды... Пара слезинок прочерти ли мокрые дорожки на щеках, но в них было столько граней, что даже солнце побоялось отражать их своими лучами, тем самым выдать воительницу обеим армиям. Ее слезы, как и любовь, лишь для одного человека. Для того, кто воплотил в себе смысл всего и стал дороже жизни. Тихое, едва слышное, признание в любви могло показаться буйством воображения, но воины знали: оно прозвучало. Гладиатор разжал объятья и вступил в бой, Зена же, посмотрев ему вслед пару секунд, ударила ногой по рукоятям мечей и покрепче перехватила взлетевшие клинки руками. Украдкой вытирая мокрые глаза, она углубилась в схватку. Мертвые падали повсюду, пока римские гладии не вспороли подкравшегося со спины Зены противника. Женщина успела увидеть, как оседает на землю его тело, затем, после долгого взгляда в глаза Ганнику, благодарно кивнула. -Отступаем! Все назад! - Зена запрыгнула в седло так кстати освободившегося коня и понеслась по полю. Ветер трепал ее длинные цвета ночи волосы, а вновь сосредоточившееся на битве солнце сверкало на узорных доспехах. Это не был маневр. Опытного взгляда хватило, чтобы увидеть, кому покровительствуют боги, и Королева Воинов не хотела терять всех солдат, пусть ей и не принадлежащих. В конце концов, архонты придут к согласию и, если желание повоевать не остынет к тому времени, найдут себе других полководцев, менее субъективных. Любое политическое дело можно уладить мирно, а уж Зена проследит, чтобы так и случилось, раз не смогла завоевать победу мечом и кровью врага. На ее счету столько побед, что неужели кто-то осмелится упрекнуть ее? Все, с кем Зена так или иначе пересекалась, знали: просто так она ничего не делала. Вопросов никто задавать не стал. Вместо этого войско перешло холмы и разбило лагерь, чтобы пересчитать потери и продумать ход переговоров, негласно назначенных на следующий день. Но все это Зену мало беспокоило. Необходимо было сообщить о поражении, и она отрядила гонца в город, сама же занялась ранеными. Отдельные солдаты провожали ее недоуменным взглядом, однако, встретившись с ледяным взором командира, поспешно отводили взгляд. Что было и к лучшему: расспросов женщина сейчас бы не выдержала.
Gannicus: В моменты когда решается главное, ты забываешь о том, зачем пришел, какие причины у тебя были, и что ты делал, важен лишь тот миг и секунды, которые переворачивают все в твоей голову наводя очередной беспорядок. Тебе совершенно все равно на то, что происходит вокруг, когда ты видишь в ее глазах отражение всего мира, те замки из песка, те мечты которые одурманивали сознание заставляя поверить в счастье. Все это отражается в двух слезинках, все сладкие моменты, что вы делили на двоих. Что может быть важнее всего этого? Глупая слава или победа, разве могут они стоять на одном пьедестале с горькой слезой женщины, которую любишь всем сердцем. Даже если он бы попытался забыть ее, не смог бы. Воин, бог арены, палач, приносящий смерть братьям и врагам, слаб и беспомощен перед самым сильным чувством на земле. Любовь. Она приносит и радость и страдания, которые сильны в одинаковой мере. Если ты безмерно счастлив, то с такой же силой будешь страдать от случая разделившего тебя с любимым. Ирония судьбы не иначе. Они зашли так далеко в своих скитаниях преодолеть боль, вышли друг против друга на песок, ей даже удалось ранить галла; поразительно на что мы способны, чтобы не потерять своего лица и не показать слабости, заведомо зная, что бесполезные усилия, мнимые стены и холод, рассыплются, стоит лишь одному из них прикоснуться к другому в надежде ощутить тепло кожи. Ганник развернулся, намереваясь покинуть поле боя, но гладии окрасились в красный цвет крови, собственного солдата, который осмелился поднять меч на сердце Феникса. Никто, никто не посмеет причинить ей вреда. Истошный стон солдата, и вот он медленно опускается на землю, а бог арены опускает оружие вниз, лишь мельком взглянув в сторону Зены. Она в благодарности слегка кивает головой, а после, оседлав лошадь, приказывает отступить. Армия Феникса ликует о победе, но Ганник знает, что проиграл. Он давно проиграл, еще той ночью на корабле, когда королева воинов играла с ним в кости, она проиграла ему, но ничего не потребовал в замен, однако именно в тот момент, сами того не осознавая, герои проиграли друг другу свои собственные сердца и души, позволив любви, пробиться сквозь толстую воинственную личину воина. Броня разошлась лишь на миг, впустив любовь, и совершив обмен, а затем заросла крепче прежнего, не выпуская это чувство даже тогда, когда обиды и сожаления истощали их изнутри. Бой окончен, противники разошлись по лагерям. Феникс был молчалив и отвал лишь сухие приказы по делу, не делясь нюансами схватки с генералом врага. Для всех он был победителем, который одержал победу в глупой битве, и лишь для самого себя, бога арены знал, главное остается впереди. - Подготовь предложение, я отправлюсь утром к царю - проходя по военному лагерю, отдал приказ Феникс. - Предложение? - Я намерен закончить это - Будет еще один бой!? - воодушевленно спросил приближенный генерала. - Нет, мы заключим договор - монотонно отвечал гладиатор, продолжая двигаться вперед. - Но, командир! Наши войска больше, и одна атака разобьет противника! Зачем упускать такую возможность?! - возмущался тот, и хотел было продолжить, как галл резко остановился, развернулся на пятках схватив болтуна за горло. - Что ты знаешь о битвах ?! - тихо рычал он, глядя тому в глаза - Много ли твоих друзей погибло сегодня? Я не поведу своих солдат на глупую смерть, ради приходи царя, которого не устраивает политический уклад. - парень закусив губу, молча сверлил командира взглядом - Сегодня, твои друзья живы, а завтра, завтра и ты и еще добрая сотня человек отправится к черту, из-за капризов богача - он отпустил солдата. - Подготовь предложение, утром я отправлюсь во дворец. - с этими словами Феникс направился дальше, теряясь в военных палатках, и по пути скидывая собственные доспехи. Когда кель дошел до окраины военного лагеря, в одной из палаток, где дремали его воины после "славной" битвы, он оставил гладии, а после скрылся в лесу. Дорога до лагеря Зены заняла некоторое время, а когда гладиатор добрался до него, то совершенно не заметно, разыскал место, где собирали раненых солдат. Приметить в согнувшемся раненном бойце без оружия, Феникса было крайне трудно. Без блестящих доспехов, оружия и маски на лице, он сходил за обычного, крепко сложенного солдата. Усевшись возле раненных, он облокотился головой о бочку, к которой прислонился спиной. - Эй - он позвал одного из патрульных, завидев Зену неподалеку. Юный мальчишка, сделал пару шагов к галлу - Скажи ей, скажи, что ее помощь нужна здесь - он шепнул тому, а после достал из кармана штанов пару монет. - давно мечтал с ней познакомится - подмигнул он парнишке, чтобы тот ничего не заподозрил. - Зена - худощавый парень, миновав небольшое расстояние, оказался рядом с королевой воинов. - Там мужчина, он ранен и -он выдохнул и- боюсь если ему не помочь, он погибнет - соврал. А, что еще ему оставалось делать? Зная о добром сердце своей возлюбленной, Ганник знал, она не оставит умирать солдата. Прикрыв лицо какой-то тряпкой, что нащупал возле ног, и развалившись на земле, он ждал когда воительница подойдет. - Прошу вас - тихо говорил солдат, из раны которого продолжала сочиться кровь - помогите - артистично постанывал он, а едва руки воительницы коснулись раны, чтобы осмотреть, галл осторожно стянул тряпку с лица. - боюсь мне не выжить - глядя ей в глаза тихо проговорил он. Уйти она не могла, ее солдаты патрулировали территорию, рядом находились раненные, раскрыть гладиатора сейчас, значило подвергнуть его угрозе смерти. Зена не поступила бы так, а значит эта хорошая возможность поговорить, когда ни один ни второй не могут убежать. - без вашей помощи командир
Xena: Прошло уже несколько часов, а раненые все не заканчивались, словно боги в насмешку над Зеной удваивали их число и путали счет, стоило ей переключить внимание на кого-то другого. Женщина буквально валилась с ног: сказывалась бессонная ночь, а также потраченные в сражении физические и моральные - что от них осталось - силы. И все же, несмотря на желание доползти до своей палатки и заснуть мертвым сном (именно мертвым, без пробуждения, которое озвучит так умело спрятанные под покров новых сумерек вопросы), она стоически боролась с усталостью. Не то, чтобы без нее не справились... Не такие уж и серьезные раны, для которых нужно внимание командира, но пока руки заняты делом, нет времени обращаться к чувствам, а именно к этому Зена сейчас и стремилась. Без лишних слов она осматривала солдат, часть которых не высказывала должного почтения, а то и вовсе смотрела со смешанным настроением разочарования и недоверия - еще бы, их фактически предали, сдали врагу без боя... Было бы хорошей разрядкой послушать мнение "со стороны", опять-таки, выскажи его хоть кто-нибудь. Но нет, публика предпочитала хранить молчание, а брюнетка не собиралась облегчать ей задачу и расспрашивать причину столь странного поведения. Ей до смерти надоела эта происходящая вокруг бессмыслица, не хватало уже сил всякий раз при появлении Ганника поворачиваться спиной к их общему прошлому, скрывая при этом все переживания за маской безразличия. Вконец измотанная, нервная, замкнутая - куда подевалась настоящая Королева Воинов! Правда, для кого-то именно в таком состоянии она и была настоящей. К счастью, таких людей, кто за отсутствием привычной вздернутой в насмешке брови увидит нечто большее, в армии не имелось, поэтому можно было не бояться досужих пересудов по углам бивуака. "Неужели все?", - Зена потерла лоб, оглядывая ровные ряды осмотренных и перевязанных греков, когда к ней подошел долговязый юноша. - Зена, там мужчина, он ранен и... боюсь если ему не помочь, он погибнет, - без тени ужаса перед скорой смертью произнес он, и женщина внимательно посмотрела на него. "Такой молодой и такой циничный. Как будто каждый день сталкивается с Селестой. Хотя, кто знает..." Времена действительно быи непростыми. На вид парню около двадцати, сама Зена в этом возрасте уже уверенно шла по тропе Завоевателя. Кто ведает, что пережил этот молодой - но лишь на вид - воин? Оставив эти соображения при себе, брюнетка пошла в указанную сторону. По пути она захватила флягу с чистой водой и проверила моток тканевых полос, которых, к счастью, было еще много. Но не дойдя пары шагов до бочки, у которой и находился "раненый", и увидев вместо немощного истекающего кровью гонца в Аидово царство крепко сложенного незнакомца - в ее армии таких точно не было - с куском мешка на лице, она мигом распознала ложь в ореоле громких стонов, окутывающих мужчину со всех сторон. Зена остановилась, собираясь разозлиться, но вместо этого едва сдержала истерический смешок: происходящее отдавало откровенным абсурдом, и она не знала, плакать ей или смеяться от того, что ее опять обвели вокруг пальца. - Прошу вас, - стонал Ганник (а кто бы это еще мог быть?). Дождавшись, пока покачавшая головой женщина опустится рядом с ним, он сдернул с лица рогожу в намерении сделать сюрприз. - Боюсь мне не выжить без вашей помощи командир. - И как ты только не умер от потери крови? На носилках, наверное, несли тебя до лагеря? - Зена хмыкнула при виде пореза на предплечье, отличного от любого другого только происхождением. Не глядя на гладиатора, она быстро промыла рану и наложив повыше нее скрученный жгут, изо всех сил затянула концы. - Актером тебе не быть, мастерство хромает, - беглый, полный спокойствия, взгляд в глаза Ганнику - и ловкие пальцы уже накладывают повязку. - Ты решил извести меня? Мог бы просто попросить о встрече, к чему эта комедия? - сквозь спокойствие слышна усталость: у Королевы Воинов нет сил яриться и доставать оружие - и меч, и злые слова - все осталось в палатке. - Будете жить, солдат. Вы хорошо проявили себя в этом бою, - откинув волосы назад, Зена встала. - Если в следующий раз захотите меня увидеть, приходите сразу ко мне, а не гоняйте по всему лагерю. Бросив еще один взгляд, она ушла. Ганник уже не видел улыбки на ее губах, а между тем своими отчаянными попытками ее вернуть он напоминал ребенка, топающего ногой и не осознающего, что во взрослом мире капризы играют небольшую роль. С этой мыслью на краешке сознания воительница и добралась до своего шатра, где, избавившись от лат и оружия, завалилась на походную кровать и мгновенно уснула. И ничто в мире сейчас ее не тревожило, кроме как выспаться, наконец, по-человечески и придти в себя после крайне утомительных суток.
Gannicus: План был хорош, однако роль несчастного раненного была не совсем той ролью, которую гладиатор отыграл бы с блеском. Скорее безысходность ситуации заставляла его действовать так, как он никогда бы не поступил. Все, было похоже на безумство. - И как ты только не умер от потери крови? На носилках, наверное, несли тебя до лагеря? - спросила она, а галл внимательно следил за каждым движением королевы воинов. Вот она смочила тряпку в чистой воде, и осторожно промывает мелкую рану, которую сама же и нанесла, следом берет жгут и затягивает, чтобы остановить кровь. - знаете командир, с трудом добрался - не отводя взгляда от королевы воинов ответил гладиатор. - Актером тебе не быть, мастерство хромает - мельком взглянув на кельта проговорила воительница. Голос ее был спокойным, и мягким, а умелые руки, между тем, продолжали заниматься раной. Легкие прикосновения только лишь радовали бога арены, который так давно не чувствовал ее тепла. Блондин заинтересованно опустил взгляд на сочные губы, женщины, которая возилась с ним, как с ребенком. - Вы, правы, мне больше удается другая роль, но к сожаления для нее нужны два актера - Ты решил извести меня? Мог бы просто попросить о встрече, к чему эта комедия? - устало спрашивает она, а галл не может никак налюбоваться ее красотой. Красивый овал лица, очерченные скулы, изящно изогнутые линии бровей, над небесно голубыми глазами обрамленными пушистыми ресницами....губы. Ганник тяжело выдыхает, он тоже устал от игры, устал от догонялок и споров. - Будете жить, солдат. Вы хорошо проявили себя в этом бою - откидывая волосы назад, воительница поднялась - Если в следующий раз захотите меня увидеть, приходите сразу ко мне, а не гоняйте по всему лагерю. - взглянув на раненного, женщина ушла, оставляя гладиатору время подумать, и было над чем. Прошло время, Гай прогуливался по лагерю, грустно обводя взглядом солдат армии. Обычные люди, которым по воле случая, пришлось выбрать одну из сторон и сражаться. Но так ли велика была награда за победу, чтобы отдать свою жизнь? Слегка ухмыльнувшись, бог арены качнул головой, конечно же нет. Жизнь бесценна, какой бы она не была, и отдать ее вот так по глупому в сражении не значащим ничего, совершенно ничего, по его мнению, было необоснованным и бесполезным. Он участвовал в сражениях, о которых многие барды поют песни в городах, рисковал жизнью. Проиграй он или выиграй битву, победа все равно была бы за храбрым гладиатором. Либо он будет жить, либо умрет, смертью, которую по праву заслужил. Сейчас ему не хватало лишь одного, смысла той самой жизни, который он намеревался вернуть. Отыскав палатку Зены, галл незаметно для окружающих зашел во внутрь, ведомый той самой фразой, которую произнесла женщина уходя от него. Она спала, так крепко и сладко. Ганник присел возле ее кровати, осторожно убрав прядь волос, свисающую вниз, с лица. - Так прекрасна - любуясь красотой любимой, думал бог арены. Его рука ласково погладила шелковистые волосы воительницы, а взгляд пробежался по всему ее телу, и вновь вернулся к родному лицу. - я всю свою жизнь, жил не зная, что такое потери - еле слышно говорил он - но потом, судьба стала учить меня. Сначала отняв жизнь Мелиты, затем развела меня с Сибил, когда я приехал в Грецию, то хотел забыть обо всем, что было в Риме. Начать новую жизнь. Я даже позабыл о том, кем когда-то был, и согласился на предложение персидских солдат. Они предложили хорошую сумму за поимку беглой рабыни, но узнав ее понял, как сильно я ошибся. Собственная жестокость и ошибка, не позволила Зои остаться в моей жизни, в очередной раз лишая меня право на счастье. - Ганник задумчиво и осторожно поглаживал волосы Зены - Я стал прежним, человеком без целей, рвущимся в бой львом, богом арены. Но тогда я встретил тебя, и все перевернулось с ног на голову. Ганник которого ты знала, никогда не показывал себя, ты позволила мне полюбить себя, показала как сильно я умею любить - он тяжело выдохнул - Но судьба снова приготовила мне испытание, не подарив нескольких секунд ,чтобы успеть на тот торговец. - мужчина достал маску воительницы, и осторожно вложил ее в руки Зены. - Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить страдать. Судьбы подарили мне шанс все вернуть, но я не знаю, что для тебя будет лучше - блондин приблизился к лицу воительницы, а губы осторожно коснулись ее алых уст в легком поцелуе.
Xena: Зена спала и не услышала, как Ганник проник в палатку - непозволительная ошибка для воина, могущая стоить ему жизни. Но стоило галлу присесть на кровать и коснуться волос женщины, как та мигом освободилась от сна и внутренне сжалась в готовности к любому неосторожному действию с его стороны. Налитые усталостью веки отказывались расклеиваться, поэтому Зена в полудреме улавливала все, что говорит любимый, но далеко не все слова складывались в нормальные для восприятия сонного мозга фразы. Да не столь важно, что говорил в эту минуту Ганник. Он был здесь, тепло его тела ощущалось совсем рядом с собственным, и от этого было, с чего сойти с ума. Знал ли бог Арены, какую боль причиняет своим присутствием Зене? Слышал ли, как трещит рвущееся сердце? Оба они будут расплачиваться за этот миг слабости, но так желанны прикосновения галла, его нежность, голос, окутывающий волной страсти и спокойствия. Как раньше... - Ганник которого ты знала, никогда не показывал себя, ты позволила мне полюбить себя, показала как сильно я умею любить, - говорил он, а воительница с трудом сдерживала слезы, чувствуя, как оживает в душе вся та любовь, от которой она тщетно пыталась избавиться. Смешанная с болью и по-прежнему прекрасная. Настоящая. Единственная. - Но судьба снова приготовила мне испытание, не подарив нескольких секунд ,чтобы успеть на тот торговец, - ладонь ощутила холод металла: Ганник что-то вложил в руку Зене. - Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить страдать. Судьбы подарили мне шанс все вернуть, но я не знаю, что для тебя будет лучше, - с закрытыми глазами было сложно понять, чем вызвана заминка, подсказал инстинкт. Едва губы Гая коснулись поцелуем губ воительницы, как та рывком бросила его на кровать и приставила к сонной артерии кинжал, что всегда лежал под подушкой. Все произошло слишком профессионально и быстро, но мужчина и не оказывал сопротивления. Синие глаза опасно сузились, а рука чуть надавила на клинок. - Не всех, как тебя мучает бессонница. Знаешь, что бывает с теми, кто мешает мне спать? - скорей, риторический вопрос, потому что гладиатор точно не знал: в их ночные бдения гречанка выглядела куда сговорчивее и не угрожала. - Боги, Ганник, я двое суток не спала, у тебя есть вообще совесть? - пробуравив его взглядом, она со вздохом убрала кинжал и перекатилась на спину, положив руки под голову и устремляя взгляд в тентовую крышу. Близкое соседство мощного тела вызывало вполне определенные желания, и Зена гадала, как далеко они зайдут, прежде чем сдержаться не хватит сил. Женщина в задумчивости посмотрела на маску, все еще сжимаемую в руке, и вздохнула.
Gannicus: Зена застала бога арены врасплох, когда одним резким движением уложила на кровать, буквально пригвоздив его лопатками к матрасу. Общую картину завершал кинжал, так профессионально приставленный к сонной артерии мужчины. На лице кельта не было страха, легкое удивление и вместе с тем восторг; только ей могут удастся подобные внезапности, за которые галл не снесет головы, и даже не потянется за оружием. Он даже не будет пытаться вырваться, наслаждая ее близостью, пусть и такой опасной. Взгляд карих глаз устремился точно в голубые глаза сверкающие искрами. - Не всех, как тебя мучает бессонница. Знаешь, что бывает с теми, кто мешает мне спать? - спрашивала она, но мужчина лишь продолжал любоваться ее красотой. - Боги, Ганник, я двое суток не спала, у тебя есть вообще совесть? - сверля взглядом гладиатора проговорила она, а после убрала оружие, опрокинувшись на спину. Гай разочарованно выпускает скопившейся в груди воздух, а после чуть поворачивает голову, в сторону воительницы. Она совсем рядом, впервые за эти долгие месяцы, он ощущает ее так близко, что собственная кожа начинает излучать жар. - Я помню времена, когда сон нам был не нужен - тихо проговорил он, устремив взгляд в тканевый потолок палатки. - нельзя жить с пустотой вместо души и с вырванным сердцем - добавил он, оттолкнувшись от кровати и оказавшись поверх королевы воинов. Ганник предпочел словам действия. Бесконечно можно вести беседы о том, кто виноват, и что теперь делать. Слова зачастую исходят от разума, который изо всех сил стремиться оградить истерзанную душу и сердце от новых ран. В страхе снова почувствовать себя со жженым заживо, заставляло произносить те слова, которые сердце молило не выпускать за границы зубов. Галл мягко опустился на Зену, накрывая ее своим телом, в тоже время не отрывая взгляд от глубоких, ярко голубых глаз королевы воинов. Его пальцы осторожно прошлись по плечу женщины, а после мягко коснулись губ, не разрешая произносить ни слова. - я искал тебя, и не собираюсь отпускать - едва слышно проговорил он, опуская лицо к ее уху, и втягивая полной грудью, такой родной аромат, темных волос любимой. - Невозможно жить с дырой в груди Зена - прошептал он на ухо воительнице, а следом вновь вернул взгляд к ее лицу, уделяя особо внимание глазам, а после осторожно миновал последнее расстояние между их губами. Мягкий, нежный, осторожный, робкий, мимолетный поцелуй, он словно бы попробовал не высох ли нектар на ее устах, и отстранился. Одурманенный разум был бессилен, перед сердцем, которое отозвалось в груди, оповещая о своем присутствии. Гладиатор не открывал глаз, он лишь облизал собственные губы, которые покрывал сладостный мед, который он только что без спроса сорвал с уст Зены. Мало. Кельт вновь обхватывает ее сочные губы, но теперь это поцелуй не робкого мальчишки, а мужчины, который не готов выпускать из своих объятий любимую. Мужчины, который готов умереть за этот поцелуй.
Xena: Слова Ганника эхом отдавались от шестов, крепящих палатку, многократно дробились и вновь складывались в картину тех самых бессонных ночей, что были полны огня и страсти, и для которых не требовалось сна. Зена чуть прикрыла глаза, вспоминая и скучая по тому времени, когда между Ганником и его синеглазой королевой не было иных преград, чем минутная передышка между поцелуями. Так ли много изменилось, как оба сейчас полагают? Воин посмотрел на женщину, и спустя миг решение созрело в его голове. Хватит играть словами. Несколько дней потрачено впустую, а Ганник с Зеной ни на шаг не сдвинулись с мертвой точки. Нужны более радикальные меры, если они хотят получить логическое завершение всего, что принесли последние события. Галл накрыл женщину собой, отрезая пути к бегству, и под тяжестью родного тела Зена ощутила, как учащается собственное дыхание. Слишком близко. Недопустимо близко. Синие глаза ждали, а бог Арены медлил, словно не веря, что держит в своих объятьях ту, ради которой пересек два моря и вновь вышел на песок, где зарождалась скрепленная восхищением и смертью слава. Он наклонялся ниже, и гречанка чувствовала его дыхание на своей шее, понимая, что не может противиться влечению к этому широкоплечему атланту. Ганник почти сломал сопротивление, остался последний аккорд, не замедливший прозвучать. Легкий невесомый поцелуй коснулся раскрывшихся губ Зены, но оба знали: мало. Требовалось куда больше, чтобы погасить пламя в крови, уже начинающее разгораться с неведомой силой. Королева Воинов была готова последовать дальше, прекрасно осознавая цену. За все нужно платить, и за краткий миг счастья в том числе. Но она устала бегать от Гая и самой себя. И все же... Один замок не нашел своего ключа, и это сдерживало брюнетку от последнего шага к пропасти. Страх новой боли. Страх, что Ганник заставит ее снова страдать. Сильнейший из инстинктов и самый трудный для преодоления. Гладиатор медленно облизнул губы, от чего во всем теле сладко заныло, и неторопливо, уверенно поцеловал Зену долгим поцелуем. Едва начавшись, он уже обжигал скрытой в нем страстью и заставлял желать продолжения. Пальцы женщины запутались в волосах Гая и несильно сжались, притягивая воина ближе, а с губ сорвался тихий стон едва сдерживаемого желания. Боги, как же Ганник целовался!.. Каждое движение его языка пронзало тело обжигающим клинком - Зена успела позабыть, что равных в любви гладиатору, как и на поле боя, не было. Она отвечала на поцелуй, пока не закончилось дыхание, а после отстранилась, тяжело вдыхая потеплевший разом воздух в палатке. Не говоря ни слова, женщина ласково коснулась ладонью щеки любимого, увела руку вниз, к шее и гладкой коже плеч. Погладила накачанный торс, впитывая знакомый рельеф и воскрешая в памяти все, что пыталась забыть. Она не знала, что дальше ждет их. Если галл захочет, она не будет сдерживать желаний - нет смысла. Но сможет ли секс растопить оставшийся лед обиды и печали?..
Gannicus: Жизнь. Жизнь - это безумный поток воды, начинающийся с мелкого ручейка и развивающийся на протяжении всей твоей жизни. Минует преграды, разрастается набирая силу и мощь, а после превращается в водопад полный сюрпризов и неожиданных подводных камней и преград, но только ты сам решаешь куда свернуть и с какой силой обрушить свой поток воды в ту или иную сторону. Человек привыкший сражаться, всегда будет искать способы спустить накопившуюся энергию. Одержав победу в одном, он рано или поздно обязательно столкнется с другим, а если столкновение будет обходить его стороной, то подобные Зене и Ганнику обязательно найдут на свою голову очередные приключения и горные вершины, которые будут покорять до тех пор пока сама смерть не обнимет и не поцелует их, а поцеловав поймет, что победа все равно осталась за героями. Так трудно было в очередной раз впустить в свое сердце чувство, снова начать верить,попробовать забыть обиды и боль. Но кому, как не мужчине разгадывать тайные желание женщины, особенно когда , эта женщина хранительница твоего сердца, жрица твоего храма, где живет то волшебное, что зовется душой. Гай накрывал ее своим телом, оберегая от всего бренного мира, унося в те магические замки прошлого, которые они строили вместе. Они стояли на прежних местах, слегка припорошенные пылью боли и страданий, которые исчезнут при первом же дуновении свежего ветра, ветра надежды и любви. Его губы вкушали сладость поцелуя, наслаждаясь медовым нектаром. Разве можно оторваться от этого цветка? Он так прекрасен и так трепещет в его сильных руках. Он слышит, как бьется ее сердце, как теплее дыхание, вызванное желанием. Чувствует ее прикосновение на своем теле, от которых исходит электрический импульс прямо в сердце храброго гладиатора. Он желает ее так страстно, что кажется, сдержаться будет не возможным, но. К сожалению существовало не одно "но", способной отложить этот танец страсти Феникса и его королевы. Ганник проник в лагерь, где его считали врагом, мало кто видел вражеского генерала в лицо, однако же, не все так наивны и глупы в рядах войска его воительницы. Рисковать своей жизнь он мог, но ни за что, не подвергнет опасности Зену. - я должен идти - выдохнул с трудом он - но обещаю вернуться - рука ласково погладила волосы женщины, а пальцы повторили контур скул лица. - нужно остановить войну, ради которой стыдно умирать - чуть качая головой, он смотрел точно в глаза Зены. - Я люблю тебя, и готов отдать жизнь во спасение, но не за что не пожертвую твоей ради капризов богачей - он улыбнулся. - Зена....- с особым теплом в голосе произнес галл, все еще не веря, что он наконец, держит в объятиях свое сокровище, которое случайно упустил.
Xena: Зена вгляделась в теплые, полные счастья, карие глаза, и забыла обо всем: об обиде, о незаконченной войне, о заученных убеждениях против диалогов такого типа, но вот Ганник заговорил, и волшебство момента вмиг рассеялось. В молчании женщина слушала бога Арены, а едва он закончил, высвободилась из его объятий и села, поджав ноги, на край кровати - расстояние не больше локтя, но красноречивое и достаточное для понимания всего того, что не озвучивалось. - О твоем возвращении речь не шла, - равнодушно заметила гречанка, внезапно ощущая пустоту внутри. Поцелуи - это прекрасно, но ими не заполнить черную дыру в груди, поглощающую все радостные чувства и воспоминания. Понимание пришло как обычно прямолинейно и в должной мере грубо, загнав робкую надежду обратно в темноту. Все бесполезно: их встречи бередят незажившую рану, а не врачуют ее. Пора перестать жить иллюзиями. У них нет будущего, они сами разрушили его. - Тебе не следовало приходить, - Зена посмотрела на Ганника, а после встала и отошла к углу шатра. - Нам не суждено быть вместе, и эти встречи - лишь напоминание о том, как счастливы мы были раньше... Не надо, - в синих глазах была усталость, и не одна бессонница была ей причиной. - Возвращайся в свой лагерь, тебя, наверное, уже ищут. Бесстрастный голос под стать безжизненному телу, что еще минуту назад пылало от того и от другого. Королева Воинов хотела, чтобы Гай остался, очень хотела. Но уверенность, что это ничего не изменит, не покидала ее, а вот добавит новой боли - вполне вероятно. Зена и так впустила мужчину слишком далеко: дорога по старым следам оказалась в два раза короче. Когда же она опомнилась, разбуженные чувства зашевелились, а все это грозило обернуться срывом, которого сейчас как раз не хватало для полного комплекта. Синие глаза больше не встречались с глазами Ганника, считая камешки на земле в ожидании его ухода. И он ушел. Тихо, как дуновение свежего ветра, зовущего на новые приключения. - Я тоже люблю тебя, Ганник, - задумчиво произнесла женщина, смотря, как колышется полотно на входе. Она легла обратно, но сон не приходил. Губы горели от поцелуев, и к ним неспешно по щеке сползала слезинка с кусочком неба. Сжавшись в клубок, Зена прижала руку к груди, как неосознанно делала последние три месяца, чтобы хоть как-то скрепить края сердечной раны, и коснулась еще хранящего тепло тела Ганника покрывала. В голове, как и в душе царила пустота, и постепенно усталость взяла свое: беспокойный сон забрал брюнетку в свои объятья. Очередной сон без желания проснуться.
Gannicus: Миг близости исчез, едва гладиатор заговорил об уходе. Но ведь это было правильным, во всяком случае он так думал. - О твоем возвращении речь не шла - равнодушно отозвалась воительница, а галл увел взгляд в сторону. Тебе не следовало приходить, -взглянув на бога арены, женщина отошла в сторону - Нам не суждено быть вместе, и эти встречи- лишь напоминание о том, как счастливы мы были раньше... Не надо,- Возвращайся в свой лагерь, тебя, наверное, уже ищут. - закончила она. Ганник молча выслушал слова воительницы, а после оттолкнувшись руками о кровать поднялся на ноги. В ней говорит обида, не иначе, но он тоже не может постоянно носится за ней следом крича о любви, без слов понятно, что оба испытывают столь сильную любовь к друг другу, как и боль от случайности, которая обернулась крахом их волшебного мира. Тяжело вздохнув он посмотрел на нее еще раз. Даже со спины, Зена была прекрасна, но на сей раз, подходить к ней бог арены не стал. Он произнес лишь три слова, достаточно ли их было для того, чтобы королева воинов, наконец, поняла, что их судьба не страдать по отдельности, а быть счастливыми вместе, в любом случае у нее будет время подумать над этим. Ганник ушел когда еще ночь царствовала над головами смертных, ушел с тяжелым сердцем, но с надеждой на возможное счастье. Тяжелые военные сапоги, втаптывали листву в сырую землю, взгляд безразлично гулял по деревьям, которые покачивал ветер, заставляя тех скрипеть в унисон с душой гладиатора. Кто он без нее? Кем будет человек лишенный счастья? Грусть наполняла все тело, заставляя кровоточить былые раны. Он сделал все, что было в его силах, но решение будет принимать она, и каким оно будет галл не знал. Остаток ночи, чемпион Капуи истаптывал лесные тропы, а с первыми лучами солнца, явился в лагерь за доспехами. Одев снаряжение и захватив собственные вещи, кельт отправился во дворец, где попытается решить миром возникший вопрос, и уберечь доброе число невинных жизней солдат, многие из которых были еще слишком молоды, чтобы умирать. Ясное солнце, игриво дотрагивалось лучами до золотых доспехов Феникса, седевшего верхом на коне. Любому обычному крестьянину он мог показаться настоящим богом в переливе яркого солнечного света. Но как только Ганник подъехал ко дворцу, тень от стен скрыла генерала от теплых лучшей, заставляя блики погаснуть, а его покрыться тенью. Такой же безжизненной, темной и холодной, как и дыра в груди, внутри которой бушевал ветер печали и боли. Бессилие и не желание, что либо делать, уехать из Греции, найти дом на окраине, выращивать виноград и заниматься виноделием, не плохая перспектива для любителя красного напитка, смысл жизни которого, кажется утерян для него. Массивные двери распахнулись, впуская Феникса во дворец. Ганник даже не догадывался о том, что через несколько минут его сочтут предателем, и швырнуть в темницу, как бешеного пса, предавшего хозяина. Но стоило ему подняться в зал, где обычно его принимали, как героя, мечи своих же "друзей" острыми концами касались кожи на груди. Гай устало усмехнулся, даже не дернувшись за оружием, хотя мог бы устроить здесь показательное выступление, покрыв блестящие полы, кровью тех, кто посмел бросить ему вызов. - Как ты мог Феникс?! - возмущался царь, который вошел в комнату распахнув двери. В его руках был бокал с вином, а струящаяся туника в пол напоминала о том, что вошедший командир не так давно поднялся с кровати. - Я дал тебе армию, дал тебе деньги - причитал тот, подойдя к окошку и наблюдая за происходящим из окна. - я дал тебе все, и просил взамен только победу - Ты получил свою победу - сухо ответил гладиатор - нет больше необходимости отправлять на смерть своих людей - Победа - тихо произнес он, чуть покачав головой. Рука неторопливо поднесла бокал к губам, а после он сделала глоток. - До меня дошли слухи, что это была фальшивая победа. Наш противник, не готов сдаться и принять наши убеждения - завидев, наконец, то, что ожидал мужчина обернулся и не торопясь направился к Ганнику. - Знаешь Феникс - вдруг начал он, хитро прищурив глаза и пригрозив пальцем. - а ты отличный стратег, так умело провести нас во круг пальца не каждый способен. Это доказывает, что я все таки не зря возложил на тебя столь важную миссию, но увы просчитался- развел руками он, а после гордо вздернув подбородок перевел игривый взгляд на дверь, которая распахнулась, вводя в зал еще одного участника той битвы под конвоем. Внутри бога арены все сжалось в тугой комок, а руки уже готовы были выхватить гладии и лишить жизни всех, кто посмел притронуться к ней. Зена. Как она здесь оказалась? Не важно, главное женщина была цела, и видимо так же явилась во дворец для переговоров. - Похоже мира хочешь не только ты, мой генерал, но и главнокомандующий нашего врага, изъявил попросить аудиенцию - он усмехнулся. - Забавная ситуация, если бы не одно НО - он подошел ближе к королеве воинов и улыбнулся ей, а затем перевел взгляд на кельта - тебя видели во вражеском лагере, кроме того у меня есть веские причины задержать вас, и отправить в Рим на суд - он тяжело вздохнул махнув рукой, отдавая безмолвный приказ отправить обоих в тюрьму дворца.
Xena: Как всегда после тяжелых ночей утро наступило, едва голова Зены коснулась подушки. Пробудившись с первыми лучами солнца, она напомнила себе, что предстоят переговоры - безуспешные, как подсказывала интуиция, но необходимые. Поспешно осмотрев раненых и убедившись, что появление Ганника в ее палатке осталось незамеченным, воительница оседлала уже экипированного коня и пустила его ко дворцу победителя. Хорошая скачка отлично бодрила, а свистящий в ушах ветер уносил спутанные обрывки мыслей - одна из причин, по которой Зена любила верховую езду. К лошадям у нее всегда была особая любовь, еще с детства, когда Атриус брал ее малышкой в седло. Сейчас, спустя столько лет, гречанка почти не помнила отца, но некоторые теплые воспоминания еще остались в сердце и время от времени давали о себе знать. Поступок Сайрин... Она долго не могла оправдать мать, но с появлением Евы узнала цену жизни ребенка. Ради этого можно пожертвовать всем. Жаль только, что ее дочь не унаследовала добродетельную сторону Королевы Воинов, предпочтя славу римской наложницы... Если бы не Арес и не дурацкий коматозный сон!.. Брюнетка пришпорила коня, и тот птицей полетел к блестевшим на солнце воротам. "Перестань уже жалеть о прошлом!" - с досадой думала Зена, спешиваясь и поднимаясь к резным дверям. - Сдайте оружие, - стража преградила путь, и женщина, помедлив несколько секунд, сняла шакрам с ножнами и вручила воину в доспехах. Тот кивнул и освободил путь, но по его знаку гостью окружил отряд солдат. - Приказ взять вас под стражу, - пояснил начальник охраны, и гречанка усмехнулась: - Хорошее приветствие для парламентеров. Впрочем, на "почетном карауле" салют в честь Королевы Воинов закончился: руки ей связывать не стали, на глаза повязки не надели. В молчании она проследовала до зала, где уже находился архонт и... Ганник, взятый также под прицел клинков. - Что все это значит? - не отреагировав на дернувшихся солдат, Зена отвела один из направленных на нее мечей и подошла к правителю. - Похоже мира хочешь не только ты, мой генерал, но и главнокомандующий нашего врага, изъявил попросить аудиенцию. Забавная ситуация, если бы не одно НО, - мужчина перевел взгляд с брюнетки на своего героя. - Тебя видели во вражеском лагере, кроме того у меня есть веские причины задержать вас, и отправить в Рим на суд. - Ты служишь Республике, - презрительно бросила Зена. - Шакал, бегущий за львом и покорно ожидающий объедков? - бровь насмешливо взметнулась вверх, и архонт скрипнул зубами. - Поосторожнее, Зена. Или мне следует назвать тебя жрицей Афины? - ухмыльнулся он, окидывая глазами гостью с головы до ног, на что та лишь гордо подняла подбородок и ответила холодным взглядом синих глаз. - Да, я узнал тебя, ты была очень убедительна прошлой ночью. К счастью, среди моих людей нашлись друзья Рима, которые и сообщили мне о проскрипционных списках с твоим и твоим, - царь указал на Ганника - лицами. Вы враги Цезаря. Отдав вас ему, я выпрошу пощады для своего города. - Глупец! Рим уничтожит тебя и подомнет под себя, как только ты перестанешь быть ему полезным, - фыркнула брюнетка. - Им завоевана половина Греции, неужели ты думаешь, что твоя армия способна противостоять армии Вечного города? - О, за ваши головы, я уверен, мы сможем договориться. Мне не нужны переговоры, победа - заслуженная или подстроенная - не перестает ею быть от перемены названия. Торговые пути отныне мои, и я буду сотрудничать с Римом, как сотрудничал мой отец, а до этого его дед. Они даже жили там, имели виллы и рабов. А потом решили повидать мир и осели здесь, - это "здесь" прозвучало почти что с отвращением. - Рим даст нам все. Увести их, - посчитав беседу законченной, архонт сделал знак своим людям увести теперь уже пленную пару. - Удачной встречи с Цезарем! - помахал на прощание он. Зену и Ганника отвели в подвал и распределили по камерам. Сквозь прутья воины могли переговариваться и видеть друг друга - единственный плюс в данной ситуации. Дождавшись, когда стража покинет тюрьму, женщина осмотрела замок и, достав нагрудный кинжал, принялась колдовать над хитроумной железкой: ехать обратно в Республику в ее планы точно не входило.
Gannicus: Ганнику было совершенно все равно, на то, что вещает архонт, и дело было не в том, что гладиатор успел возненавидеть Рим наравне с данью уважения, которою вызывала империя своим могуществом, а в том, что он никак не может окончательно освободиться от его преследований. Все это напоминала игру безумца, который дает возможность вдохнуть свежего воздуха, а затем вновь кидает удочку, пытаясь зацепить свое и притянуть поближе, чтобы поквитаться за прошлые обиды. Героев вывели из зала и в сопровождение дворцовой охраны вели по виляющим коридорам, которые становились все уже и уходили больше вниз, туда, где пахло сыростью, где солнечные лучи бывали крайне редко, туда где пищат крысы, и где люди прощаются со свободой. Не лучшая атмосфера для тех, кто привык дышать свободой, все здесь говорило лишь об одном, это место ожидания, либо тебя отпустят, либо ты встретишь здесь саму смерть. Зена и Ганник не обменялись ни словом, ни взглядом, глухое молчание нарушало лишь хлюпанье под ногами, грязи и вонючей воды, что прилипала к сапогам и шуршание штанов охраны. Бог арены смерил суровым взглядом намыленных индюков архонта, что посадили его за решетку, а следом с грохотом закрыли ее. - Даже не пытайтесь сбежать - пробухтел солдат, с улыбкой взглянув на галла. - Иначе убьете нас? Риму не нужны умершие пленники, им нужна зрелищная месть, не вам грозить нам смертью - с вызовом произнес Ганник, а стражник на эмоциях приблизился к прутьям камеры. Нужных слов для ответа, к сожалению, найти не удалось, зато сумел наградить гладиатора весьма красноречивым взглядом, который будет стоить этому охраннику слишком много. Проверив замки, стража развернулась и оставила на время заключенных, которые сидели в соседних камерах, однако могли слышать и видеть друг друга. Ганник не торопясь измерил комнату в пару шагов, а после присел на отсыревшусь скамью, опустив взгляд к земле. Тяжелый ком осел душах героев так глубоко, что казалось не возможным даже взглянуть в глаза друг друга. Она просила его уйти, и эта просьба звучала не один раз, возможно гладиатору действительно стоит оставить безуспешные попытки вернуть в их сердца любовь, что заперта в клетку боли, обиды и страданий. Замки той тюрьмы не похожи на те, что держали двери их камеры, и если здесь может потребоваться небольшое вмешательство со стороны, будь то ключ или кинжал, которым королева воинов принялась ковырять замок, все было бы намного проще. Но нет, те замки сотканы из слез души, из ночных кошмаров, из громких стонов и бесконечных дней в разлуки, все это лишь увеличивало черную дыру в груди. Надежда единственное, что могло спасти измученные временем сердца, но хватит ли ее для того, чтобы одержать победу? Вокруг все стихло, чемпион Капуи поднялся на ноги и подошел к решетке, возле которой стояла Зены, пытаясь открыть замок, острым кинжалом. Гай протянул руку сквозь прутья, взяв ее руку в свою, и не проронив ни слова, вложил в ее ладонь ключ от клетки. После, не подняв взгляда, отошел к стене и отвернулся спиной к женщине. - пойдешь направо, считай двери, и войди в пятую, там есть проход в стене, он выведет тебя на свободу - монотонно проговорил гладиатор. Давая понять, что сам не пойдет с ней. - Я один отправлюсь в Рим - добавил он, а после рука невольно коснулась кулона на шее, он висел там все его рабскую жизнь, галл уже точно не помнит, когда он у него появился, и за какие заслуги. - там мое место, не твое - отрезал гладиатор, наконец, развернувшись лицом к брюнетке. Его взгляд не терпел возражений, и не ждал ответа, это был шаг в сторону от воительницы, туда, где судьбы навсегда разлучат их, и туда где бог арены обретет долгожданный покой и геройскую смерть. Так или иначе, однажды империя едва не забрала жизнь знаменитого гладиатора, но тогда он был не согласен с таким решением республики, теперь же, один смысл его жизни сменился другим. Он вернется на берега Рима, предстанет перед правителем, как враг и получит по праву то, что заслужил. Гай не был героем, и предметом для подражания, он был скорее антигероем своего времени, вечно пьяный, несерьезный, дразнящий смерть Ганник, вызывающий крики женщин, которые желали его, потому, что он был гладиатором и чемпионом своего дома, потому что он шутил с самим О́ркусом. Люди которые шли на риск всегда вызывали восхищение толпы, поэтому Рим любил его и ненавидел, восхищался и осуждал, поэтому он выживал, находясь на краю пропасти забвения. Заслуженная смерть, вот чего теперь страстно желал генерал Спартанской армии. Забвения, которое принесет по праву заслуженный покой, освободит от боли, залатает дыру в груди, сотрет память, излечит истерзанную жизнью душу. - Теперь я прошу тебя уйти - он смотрел в ее голубые глаза, моля послушаться и избежать смерти от римских мечей, которая уже открыла свои объятия для бога арены.
Xena: Архонт запланировал прогулку в Вечный город - у Зены же были намечены другие планы на последующие годы. С Римом о годах можно забыть, часы - вот что в лучшем случае ей светит. И пытки. Уж Цезарь найдет, о чем побеседовать со своей давней подругой; наученный былыми встречами, он предпримет все, чтобы Королева Воинов не смогла улизнуть и нашла свою совсем не геройскую кончину в подземной камере каземата. Что, не сложно догадаться, Зену абсолютно не прельщало. Сила мыслей о скором будущем помогала кинжалу крутиться в несколько раз быстрее в скважине - с отмычкой вышло бы чище, но они все у Автолика, к несчастью, а его в тюрьме не наблюдалось - когда прикосновение руки Ганника заставило женщину вздрогнуть. С непониманием она посмотрела на предмет в ладони, после чего перевела взгляд на бога Арены: - Ключ?! Откуда он у тебя?? - Пойдешь направо, считай двери, и войди в пятую, там есть проход в стене, он выведет тебя на свободу, - отвернувшись, проговорил галл, и брюнетка уловила в его словах что-то тягостное, вначале не желающее определяться. Осознание пришло яркой вспышкой, и Зена осторожно уточнила: - А ты?.. - но Гай закончил за нее: - Я один отправлюсь в Рим. Там мое место, не твое. Теперь их взгляды встретились, и воительница успела спросить себя, шутит ли Ганник, пока изучала его выражение лица. Похоже, что нет. - Даже если и так, то твое место со щитом, а не на нем, - замок наконец поддался, и Зена подошла к клетке мужчины. - В Риме тебя ожидает смерть. Или... - она не договорила, отвлекшись на миг от скважины, и пристально посмотрела в карие глаза. Ключ щелкнул, и сердце рухнуло куда-то вниз. - Ганник.. - брюнетка вошла к Фениксу и сократила расстояние между ними. Синий взор был мягок, с такой же мягкостью ладонь легла на широкую грудь воина. - Ты свободный человек, и крест не для тебя. Если ты так хочешь вернуться, распахни врата Рима как вольный чемпион Капуи, а не как дезертир, сражающийся за армию чужой страны. А еще лучше... - она осеклась, едва не сказав лишнего. - Идем, у нас мало времени. Еще надо отыскать наше оружие. Я не собираюсь дарить его Цезарю, - развернувшись на каблуках, Зена уверенно шагнула к выходу из клетки, пока не набежала стража. - И я не хочу, чтобы ты уезжал, - просто добавила она. Пока Ганник, один на один с искренностью своей Королевы, размышлял, она уже успела вырубить двоих стражей и сражалась с третьим. Ловкий захват - и хруст шейных позвонков красноречиво сообщил о желании Зены прекратить эти игры.
Gannicus: Неудивительно, что Зена поинтересовалась от куда у гладиатора ключ от клетки, однако объяснять ничего, мужчина не собирался. Устал. Ганник считал своим долгом помочь ей выбраться от сюда, а после уже исчезнуть, как того воительница просила не один раз. Попытки вернуть прошлое, были напрасными, они лишь теребили покрывшееся коркой раны, но как корка заглушает боль, но причиняет еще большую когда ее начинают тревожить раньше срока, полного исцеления. - А ты?.. - поинтересовалась брюнетка, и получила на свой вопрос вполне внятный ответ. Гай не собирается бежать из дворца. Уверенный взгляд в голубые глаза королевы воинов, подкреплял сказанные слова, это не шутка, не прихоть и не эмоции, это взвешенное и принятое решение. - Даже если и так, то твое место со щитом, а не на нем, - проговорила Зена, открыв замок, а после подошла к камере гладиатора - В Риме тебя ожидает смерть. Или... - проговорила она, но галл лишь молча, едва заметно мотнул головой. Взгляд вновь вернулся к стене убой комнаты, но до ушей донесся звук открывшего замка. Ганник.. - войдя в каземат, она сократила то небольшое расстояние, которое разделяло их сейчас, Физически они были близко друг от друга, но эта близость, не сравниться с той пропастью, размеры которой увеличивали эти двое собственноручно. Бог арены обернулся, в очередной раз смотря в небесные глаза свой возлюбленной. Ее рука мягко легла, на колыхающуюся от спокойного дыхания грудь. - Ты свободный человек, и крест не для тебя. Если ты так хочешь вернуться, распахни врата Рима как вольный чемпион Капуи, а не как дезертир, сражающийся за армию чужой страны. А еще лучше... - воительница осеклась, чтобы не сказать лишнего. - Идем, у нас мало времени. Еще надо отыскать наше оружие. Я не собираюсь дарить его Цезарю. Она говорила о том, что он свободен, но это было не так. Деревянный меч - символ одновременно подаривший ему свободу, открывший врата в новую жизнь, забрал его сердце и душу, и в обмен на любовь, лишая душевной свободы. Разве может быть свободен тот, кто отдал свое сердце другому человеку? Да он, может путешествовать по миру, сражаться за правое дело, но мысли его всегда будут обращены лишь к ней, не давая забыть ни на секунду, ласковых прикосновений, теплых поцелуев и крепких объятий. Она развернулась и направилась к выходу, лишь уверенно добавить напоследок: - - И я не хочу, чтобы ты уезжал. Было ли достаточно этих слов, для того, чтобы галл ушел следом за ней? Возможно, однако для изменения его решения потребуется много больше, и возможно даже не слов. Зена так часто просила его уйти, так много раз одаривала холодным взглядом, что он начал уже верить в ее остывшие чувства. Звуки возни за дверью, заставила Ганника выйти из клетки. В боевом искусстве королеве воинов практически не было равных, он всегда знал это. Легкая улыбка коснулась уголка его губ, когда хруст позвонков, пронзил спертый сырой воздух. В следующий же миг, за ее спиной возник очередной солдат, грозившийся отнять у воительницы жизнь, но не успел. Резкий захват, мощной руки, прижал врага к себе, перекрывая воздух. Лиходей с жадностью глотал воздух пересохшими губами, а после того, как наступила асфиксия, мягко выпал из рук бога арены. Нет, галл не убил его. Взгляд карих глаз метнулся к воительнице, но из уст не прозвучало ни единого слова. Он не изменил своего решения и вернется в Рим, но сначала убедиться в том, что королева воинов покинула замок и осталась в безопасности. Уверенным шагом он приблизился к ней, а следом указал рукой в сторону куда следует двигаться. Расправившись со стражниками возле "пятых" дверей, они вошли во внутрь. Камера была намного просторнее, обычно здесь сидели несколько человек, а галл даже помнил кто именно. Он положил ладонь на стену, пройдя вдоль нее, остановился. Пальцы неторопливо погладили шершавую стену, а следом резким ударом пробили в ней брешь. Он улыбнулся. Еще пара ударов разрушила дыру в стене, которую не так давно залатали. - Идем - произнес он, пропуская Зену вперед. Виляющий узкий, темный коридор, абсолютная темнота, и только лишь сырая земля под ногами и такие же стены узкого туннеля. Им удалось пройти какое-то расстояние, пока странный звук не донесся до ушей бога арены. За ними идут следом. Блондин устало выдохнул, но не остановился, продолжая следовать за Зеной. Если он все верно просчитал, до мерцающей свободы, оставалось еще примерно столько же проползти. Между тем, звуки приближающейся опасности становились все более яркими, а после резкая боль заставила галл остановиться, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Стражники, выпустили стрелу вперед, чтобы узнать на сколько близко они подобрались к беглецам, но богу арены удалось молча принять этот удар, о котором можно было прочесть лишь по искаженному от боли лицу, а в кромешной темноте это даже королеве воинов не под силу. Ганник продолжал следовать за Зеной, безмолвно следуя вперед, до тех пор, пока не опустился на колени, тяжело дыша.
Xena: Предложив Ганнику последовать за ней, Зена поставила на карту не так уж и мало. Что, если он не захочет, или вдруг власть любящей женщины над любимым не распространяется так далеко? Бросить его одного и спасать свою жизнь, как и велено, пока римские солдаты будут рубить новый крест? Какие бы мысли не посещали воительницу насчет их дальнейших с Гаем отношений, своими руками она его жизнь в руки Цезаря не вложит. Если он откажется... Придется сделать крюк и вернуться за ним позднее, но уже с оружием. Все же гладиатор не смог пройти мимо хорошей битвы, да и отпустить Зену одну вряд ли было так легко, как казалось на первый взгляд. Пока гречанка добивала стражника, Ганник помог расправиться еще с одним, после чего они оба спешно двинулись по коридорам, избавляясь от помех в виде уплотненных доспехами человеческих тел. Миновав несколько кордонов, пара попала в просторную камеру, предназначенную для четырех человек, но сейчас пустую и, судя по вещам, занятую патрульным отрядом. На крючке за дверью висел шакрам, под ним к стене сиротливо прислонился меч. Стоило Королеве Воинов отправить сталь по местам, как та весело засверкала в предвкушении скорой свободы в умелых руках. Зена сразу почувствовала себя увереннее: пусть попробуют ее теперь остановить. Ганник в это время исследовал стену. Дойдя до середины кладки, он примерился и пробил небольшую дыру, чем здорово удивил женщину. Но, как выяснилось, ранее там был проход, по которому галл и предложил Зене прогуляться. - Ты хорошо изучил крепость, - брюнетка осторожно шла вперед, и пальцы скользили по мокрым камням. Под ногами скрипели старые кости летучих мышей и крыс, но проход не выглядел обитаемым, что радовало. Не было желания встречать больших пауков и прочую нечисть, убежать от которой в условиях тоннеля не представлялось возможным. Позади послышались какие-то шорохи, и Зена догадалась, что за ними погоня. - Далеко нам еще до выхода, Ганник? Ганник?.. - не получив ответа, она обернулась и увидела, что мужчина осел на пол. Его тяжелое дыхание эхом отдавалось от стен, и в синих глазах зажглась тревога. - Что... - гречанка поддержала бога Арены, и тут почувствовала на руке что-то липкое. Кровь... "Дьявол!" - Ты слышишь меня? Нужно вытащить стрелу, - она коснулась торчащего из спины древка, и Гай зашипел от боли. Топот погони становился все ближе, и Зена лихорадочно заметалась между решениями. Их было два: пробираться к неизвестно где располагавшемуся выходу, поддерживая раненого и теряя при этом скорость, либо как-то остановить стражу. Королева Воинов выбрала второй вариант. Отцепив от пояса шакрам, она с силой запустила его назад. С пронзительным свистом кольцо понеслось к людям архонта и врезалось в каменный свод над их головой. Тоннель дрогнул, на головы солдатам посыпались камни, заваливая проход между ними и жертвой. Ощутив вибрацию, брюнетка закрыла Ганника своим телом, но, к счастью, обвал закончился до того, как достиг их укрытия, и до пары долетели только клубы пыли, смешанной с каменной крошкой, а заодно и широкая трещина по всей стене прохода. Если она обрушится, героев расплющит в лепешку. "Неудачное решение", - качнула головой Зена. - Ганник!.. - все потом, сначала стрела. В темноте было непросто определить, куда пришлось ранение, но, кажется, жизненно важные органы не задеты, кровотечение - это да. - Будет больно, - предупредила женщина своего бойца, что еще находился в сознании, а после взялась за древко и выдернула застрявший в теле наконечник, без зазубрин, к счастью. Было ощущение, что ранили ее саму - так сильно передавалась боль любимого существа собственному сердцу. Но больше боли причиняли холодные взгляды и короткие ответы. Очевидно, Ганник решил прислушаться к просьбам Королевы Воинов и перестать мучить своим присутствием. Только вот способ уйти он выбрал слишком серьезный... Забинтовывая мужчину крест-накрест сооруженной из половины юбки нижнего платья повязкой, Зена понимала, что не хочет, чтобы все завершалось так. Не хочет, чтобы он умирал на ее руках из-за пустяковой, но кровоточащей раны, от подлого удара в спину. Она ласково погладила щетинистую щеку любимого, и взглянула в его карие глаза, тут же чувствуя, как знакомое тепло побежало по жилам. Сейчас, когда Ганник снова здесь, в Греции, как возможно отпустить его? Три месяца Зена уверяла себя, что забыла, не любит и не хочет, но сейчас, держа его на руках, понимала, сколько лжи в этих заверениях. И минувшая ночь палатке.... Они вновь и вновь оказываются вместе, вытаскивают друг друга из беды, защищают и спасают, может, хватит уже испытывать судьбу? Жизнь воина коротка - об этом красноречиво поведала стрела между лопаток Гая, и женщина осознала, что он действительно мог умереть позади нее в сыром тоннеле, не произнеся ни слова, а она бы ушла вперед, и не заметила... Стрела могла попасть левее и выше, и тогда даже все навыки знахаря не спасли бы светловолосого грозу Республики. Когда стоишь на пороге смерти, приоритеты здорово меняются. Главное, что суть остается неизменной. Зена любила Ганника. И ничто в мире этого не изменит.
Gannicus: Когда Ганник поймал в спину стрелу, единственное, что выдавало об этом, было лицо, скорченное от боли, его губы не произнесли ни одного звука, чтобы не выдать себя врагу, который несся следом, сокращая расстояние. Гладиатор чуть согнулся, но продолжал следовать за Зеной, до тех пор, пока боль не лишила его сил. - Далеко нам еще до выхода, Ганник? Ганник?.. - спрашивала воительница, однако и на слова в ответ не хватало сил. Все они уходили на сдерживание болевых стонов, от торчащей стрелы. Медленно мужчина опустился на одно колено, склоняя голову ближе к земле и тяжело дыша. Что... - тревожно проговорила женщина, подхватывая блондина и пытаясь понять, в чем дело. Галл даже не почувствовал прикосновение ее руки к собственной спине, которая уже окрасилась в алый цвет. - Ты слышишь меня? Нужно вытащить стрелу - говорила воительница, но едва коснулась стрелы, как боль разнеслась мощным взрывом по всему телу, заставляя стиснуть зубы, удерживая за их стеной стон. Между тем, шаги преследователей становились все громче, не пройдет и нескольких минут, как стража нагонит пару. - уходи -прошептали его губы, но, кажется, у королевы воинов были другие планы. Бог арены услышал лишь, свист шакрама который выпустила Зена, смелый шаг, учитывая, что обвал может настичь и героев тоже, похоронив их вместе под толстым слоем грязи и камней. Стены затряслись от вмешательства, а потолок посыпался волной на головы псам архонта. Гай ощутил, как брюнетка закрыла его своим телом, оберегая от камней. Обрушение остановилось, не дойдя до пары, и лишь клуб поднявшейся пыли накрыл их головы. Все, что происходило дальше, было словно в тумане, легкие выпустили накопившийся воздух, вперемешку со слабым стоном. Голос Зены звучал как успокоительное, но даже его было не достаточно, чтобы залатать душевные раны, которые ныли в унисон с ранением в спине. Воительница схватилась за древко и резким движением вынула стрелу, заставляя кровь бежать пуще, прежнего. Пол дела сделано, но где гарантии, что бог арены выживет? Грязь и пыль, попавшие в рану могли вызвать куда больше проблем, времени было не много. Обидно погибать от подобной раны. Чтобы предотвратить загрязнение раны, воительница оторвал кусок материи со своего платья, под доспехами, и забинтовала спину. Сознание гладиатора, находилось на грани здравого рассудка, и все же он держался. Ласковое прикосновение возвращало к жизни, не давая сознанию отключиться. - все в порядке - уверенно произнес он, а затем жестом подтолкнул воительницу вперед - надо выбираться - бог арены поднялся на ноги и пошагал следом. Спина продолжала ныть, а чем дальше они двигались, тем уже становился тоннель, вскоре пришлось согнуться, а еще через несколько метров ползти. Гай остановился. Глаза на мгновение закрылись от усталости. - если пойдем вместе, погибнем - проговорил он, а после нащупал рукой лицо Зены. - иди одна -он улыбнулся - помнишь …. - пальцы мягко прошлись по контуру лица женщины - ты обещала мне жить -он сделал паузу, набирая воздуха в грудь. - не нарушай своего слова Зена - опустил руку, обрывая связь - иначе я перестану тебе верить - из губ вырвался короткий смешок. - Ступай - закончил он.
Xena: Кэти Топурия – Я Искала Тебя Ни один мужчина не любит показывать свою слабость женщине, и в этом отношении Ганник не был исключением. Превозмогая боль, он поднялся и двинулся вслед за Зеной, чьи плотно сжатые губы так успешно скрывала темнота. Ну, или казалось, что скрывала. Те, кто изучал друг друга не раз еще более темными ночами, дышал в унисон и становился единым целым, не испытывают необходимость в свете, чтобы различить оттенки чувств на лице. Ганник упрямился и собирал силы в кулак - как делала и сама Зена, получив ранение, - но без медицинской помощи и при острой нехватке кислорода под футами земли и камня даже самые стойкие не продержатся долго. Коридор сужался, двигаться становилось все труднее. Сначала герои пригнули голову, потом согнулись в спине, а стены продолжали сжимать свои объятья вокруг беглецов до тех пор, пока не осталось едва заметной щелки, преодолеть которую можно было только ползком. Ощущение земной толщи с башнями дворца сверху давило на психику, вызывая приступы клаустрофобии, и легкие с трудом делали вдох, но гладиатор и его синеглазая королева сантиметр за сантиметром рвались вперед, туда, где, возможно, их ожидает солнечный свет. Возможно - потому что Зена лишь смутно представляла, где они находятся. Тоннель соединялся с городскими катакомбами - это объясняло его продолжительность. Какие-то проходы завалило, а какие-то заполнила вода. Разгадать, куда они вели прежде, было нельзя. Женщина выбирала направление наугад, в основном держась более широкого проема, но, видимо, где-то все же ошиблась... Хотелось знать, как давно пользовались этим ходом, и есть ли он вообще на картах подземелий. - Напомни мне в следующий раз, почему я предпочитаю двери и крыши, - фыркала Зена, обдирая руки об острые камни и царапая доспехи на груди. - Если пойдем вместе, погибнем, - отозвался Ганник, а после нашел лицо гречанки, бережно очертив контур пальцами. - Иди одна, помнишь, ты обещала мне жить. Не нарушай своего слова Зена, - рука исчезла, - иначе я перестану тебе верить, - воин с трудом рассмеялся. - Ступай. - Лучше будет сказать "ползи", - жгучие слезы бессилия накатывали на глаза, но Зена заставляла себя шутить. - Ганник, - она подтянула бога Арены к себе одной рукой, второй держась за выступ, - ты и так слишком многому веришь... Я обещала тебе жить, но не обещала делать это без тебя, - едва слышно прошептала она. - Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило. А теперь тшшш, - ее палец лег на губы мужчины, не давая ничего ответить. - Береги силы. Сняв с пояса небольшой моток веревки, удачно связанный и скрытый от посторонних глаз, Зена изловчилась и привязала себя к мужчине, стараясь не думать о том, что станет с его раной. Силы оставляли ее, но борьба за жизнь - свою и любимого - исчезнувшая после их расставания, заговорила вновь, и брюнетка приказывала себе двигаться вперед. Нехотя, измученное тело поддавалось, и потерявший сознание Ганник следовал на веревке за синеглазым проводником (хотелось верить, что не в царство Аида). Все влюбленные мечтают привязать к себе объект чувств, вот и у Королевы Воинов появилась такая возможность, причем, буквальная. Разум подсказывал, что вдвоем им не выбраться, а сердце кричало, что ни за что не оставит Гая еще раз. Лучше они погибнут вместе, чем она опять уйдет и превратится в пустую оболочку. Несмотря на усталость и умирающую надежду вдохнуть когда-нибудь свежий воздух, увидеть сияние солнца в кронах деревьев, Зена ощущала себя живой рядом с Ганником. Он был нужен ей, как дыхание, как прозрачная вода ручья среди зеленых холмов. Он был тем, кого подсознательно она искала все эти долгие годы странствий, потерь и приобретений, и только в его руках раненое сердце забывало про боль прошлого, радуясь каждому мигу их любви. Гай стал смыслом ее жизни, а ведь его не отдают просто так, верно? Она может его спасти, должна. И пусть их дороги разойдутся навек, жизнь не покинет его. Внезапно Зена ощутила слабое дуновение ветра. Совсем недалеко был выход! С новыми силами она поползла вперед, чувствуя, как коридор расширяется, и даже заметно некое подобие света, причина которого открылась за следующим поворотом. - Мы сделали это! - выдохнула Королева Воинов, и слезы радости покатились по ее щекам. Признаться, она не ожидала, что боги услышат ее мольбы и завершат ход чем-то похожим на выход из пещеры, за которым шумели настоящие сосны. Вдыхая полной грудью хвойный аромат, Зена вытянула Ганника из лаза, и вскоре он уже опускался на мягкую траву в тени большого дерева. Перепачканная, расцарапанная и безумно уставшая, женщина была счастлива, но лишь пару мгновений, пока не обнаружила, что пульс гладиатора заметно ослаб из-за большой кровопотери. В старом бревне неподалеку нашлась паутина, и это решило проблему раны. Кровь перестала течь, и можно было попытаться добраться до населенного пункта.
Gannicus: - Ты и так слишком многому веришь... Я обещала тебе жить, но не обещала делать это без тебя. Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило. А теперь тшшш, - ее бархатный голос, звучал так успокаивающе. Так приятно слышать ее, ощущать и знать, что она рядом. Незаметно мир вокруг стал маленьким, казалось, он весь может поместиться в ладони. Такой хрупкий и крошечный, сожми кулак, и он издаст хруст, рассыпаясь в осколки перед ногами. Сознание бога арены в одно мгновение перенеслось из реальности, наполнив руки его собственным миром, который все еще существовал, хвастаясь за хрупкие нити надежды. Сердце замедляло ход с каждым очередным вдохом, в то время как боль перестала приносить дискомфорт. Тело уже привыкло к ране в спине, из которой молчаливо вытекала кровь, крича о еще теплеющей жизни души, внутри мужского тела. Мужчина не очнулся даже тогда, когда Зена из последних сил, превозмогая преграды, нашла выход, нашла, не дав им обоим погибнуть под натиском холодных и грязных стен тоннеля. В округе раздавались песни птиц, ветер игриво трепал макушки деревьев, а солнце переливалось, бликуя в зелени. Здесь не было никого, никого кроме двух человек из отряда Феникса, которые обходили местность. Солдаты сразу заметили пару, но раскрыли себя лишь тогда, когда разглядели в обмякшем теле собственного командира. - Феникс! - вскрикнул один из них, и вот пара патрульных уже повисли над телами. Два высоких, хорошо сложенных мужчины, присели к галлу и женщине, что была рядом с ним. - вам нужна помощь - уверенно проговорил один из них, осматривая феникса, второй же протянул воительнице флягу с водой. - в лагерь их нельзя - разговаривали они между собой, а после приняли решение отнести кельта в город. Местный лекарь был хорошим человеком и спасал любого нуждающегося. Будь то друг или враг, перед смертью все равны. Соорудив некие носился и древесных, крепких веток, и осторожно положили на них гладиатора. -Сможете идти ? - поинтересовался солдат у королевы воинов. Путь был не далеким, обходные тропы всегда выручили опытных лазутчиков. Вскоре показались городские ворота, однако войти через них в город, к сожалению было не возможным. Царские патрули, дежурившие возле стен, явно пришли по приказу. Оставив воительницу и бога арены в небольшом, прикрытом кустами овраге, верные фениксу люди отправились в город за лекарем. Прошло какое-то время, прежде чем солдаты Феникса вернулись. Лекарь тут же присел возле гладиатора, и перевернув того на бок, осмотрел ранение. Умелые руки, быстро развернули сверток с врачебными примочками и принялись за рану. Бросив мимолетный взгляд на воительницу, сидевшую рядом, он взял какой-то пузырек и протянул его голубоглазой женщине. -Это восстановит потраченные силы.. - улыбнулся он, и вновь вернул внимание к отверстию, оставленное стрелой. Потребовалось какое-то время, прежде чем лекарь закончил обрабатывать рану, дело было за малым, влить в горло бога арены лекарство, которое снимет жар и вернет сознание. Солдаты осторожно приподняли командира, и помогли лекарю напоить Феникса. - Я сделал все, что смог, остальное он сделает сам - убирая свои инструменты, мужчина преклонного возраста поднялся на ноги. Не торопясь он побрел обратно в город. - К сожалению, мы не можем остаться. Передайте это Фениксу - проговорил парень, отдавая в руки Зены кинжал. - Теперь мы в расчете, и будьте осторожны, за ваши головы назначена награда - попрощавшись, патрульные ушли, оставляя героев наедине друг с другом. - Не послушалась меня - хрипло произнес Ганник, едва очнувшись -не послушалась и спасла нас - он мягко улыбнулся. Взгляд пробежался по округе. Галл опустил взгляд к груди, на которой красовались крепко завязанные белоснежные бинты. Непонимающе карие глаза героя взглянули на воительницу, в немом вопросе. Королеве воинов явно, кто-то помог, но на данный момент они были вдвоем. Самое время расставить все точки над «и», стереть границы пропасти, или же расширить их настолько, что даже, при большом желании не сможешь преодолеть. - Зена я..... Не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Больно видеть слезы, пролитые из-за моего эгоизма. Обещаю, не преследовать тебе больше. - он замолчал, поднимая взор к небу. - Если ты этого хочешь - он вновь посмотрел в голубые глаза. В них не было наигранного холода, нет, там отражалось теплое чувство, которое раньше умело, пряталось за маской безразличия. Шершавые пальцы коснулись, измазанной щеки женщины, стирая с нее засохшую грязь. - Ты моя жизнь - шепчу его губы, Ганник решает в последний раз попытаться дать им шанс. Застывший взгляд в глаза друг друга, ровное дыхание, которое сбивалось лишь при одной мысли, вновь ощутить ее тепло, сильные удары сердца в грудную клетку, все это говорило о его не остывших чувствах, которые он испытывал по отношению к воительницы. Он не сможет отпустить ее, даже если это финал их общей истории. Память не позволит. Герои молчали, однако их взгляды вели более красноречивый диалог между собой, полный красок прошлого счастья, неожиданной боли и надежды на совместное будущее. Он нежно коснулся ее губ, большим пальцем, а после чуть подался вперед, стирая хрупкую грань. Легкий поцелуй, такой чувственный и нежный, так целуют лишь те, кто по-настоящему любит, искренне и беззаветно. Именно так любил ее кельт, не смотря на все, что было между ними. Ничто не может погасить огня внутри его сердца.
Xena: Но идти куда-то не пришлось: Провидение послало беглецам патруль, а кому бы он не принадлежал, их хотя бы доставят в ближайший населенный пункт, где непременно найдутся мало-мальски пригодные для дезинфекции раны инструменты и лекарства. Если это солдаты архонта, то им выгодны живые пленники, ибо дальнейшее их существование уже подчинено законам безжалостной Республики, чья жадная рука как и немало лет назад перебирала в горсти острова Эллады; если же это люди сторонние, они тоже вряд ли пройдут мимо раненого. На всякий случай Зена достала меч, приготовившись подороже продать свободу. К счастью, это оказались полковые Феникса. Пока один рассматривал командира, другой протянул женщине флягу с водой, что было весьма кстати. - Спасибо, - искренне поблагодарила она, делая большой глоток и избавляясь от забившейся в рот каменной пыли. Сразу стало легче дышать и говорить. - В лагерь их нельзя, - между тем заметил воин, и его товарищ предложил отнести Ганника в город к лекарю. Сказано - сделано. Носилки были готовы через несколько минут, и тело мужчины осторожно перенесли на них, чтобы лишний раз не потревожить рану и не вызвать кровотечения. - Сможете идти? - поинтересовался один из солдат у королевы воинов. - Вполне, - Зена кивнула. Пока процессия обходными путями продвигалась к городу, гречанка то и дело бросала обеспокоенные взгляды на Ганника, а один раз даже коснулась горячего лба, убирая непослушную светлую прядь. Синие глаза бережно обрисовывали такие родные черты лица и просили небо вернуть им жизнь. Женщина сделала все, что смогла, теперь спасение чемпиона было в руках того, кто обладал арсеналом медикаментов и практических навыков по почти что воскрешению с того света. Галл был силен, как бык, он поправится в любом случае, от такой раны не умирают, тем более закаленные в боях воины. Вопрос времени, когда он откроет глаза, а до тех пор у Зены есть пара часов чтобы решить, как быть дальше. Путешествие по подземным лабиринтам поменяло приоритеты, да, но изменится ли от этого будущее? Есть ли оно вообще у них? Королева Воинов знала, что Ганник любит ее, знала, что и ее любовь никуда не делась, однако страх потери все еще сжимал сердце. "Какой потери, Зена? Он не успел на корабль, месяцами зарабатывал деньги на поездку в Грецию, доказал, что сожалеет и хранит в душе ваше прошлое... Что тебе еще нужно для доказательства? - спрашивала она себя, но ответ не приходил. Или, наоборот, он все это время стоял перед глазами. - Ты не честна с собой", - брюнетка посмотрела вдаль, ловя синевой небесных глаз осколки солнца, и вздохнула. Все верно. Есть причина, по которой она никак не может принять решения. Пережитая боль могла враз оказаться надуманной, бесполезной тратой времени и эмоций. Выходит, она напрасно страдала, напрасно пережила все это, сломалась и склеила сердце заново? В чем был смысл этой боли, этого ужасающего, рвущего все внутри одиночества? Если сейчас она позволит им вернуть все назад... Уйдя, Зена сохранит уважение к чувствам, вызванным расставанием, но ведь ей прекрасно известно, что тогда дыра в груди уже никогда не затянется, и ничьи объятья не согреют холодной ночью, не подарят ощущения счастья и защищенности. Почему же она так сопротивляется? В природе любого живого существа заложено стремление избавляться от боли, Королева Воинов же, по всей видимости, относится к иному виду населявших Землю организмов...А, может, так и есть, потому что без своего галла она и не жила вовсе. Нельзя хранить всю жизнь верность погибшей любви, и Геракл давно идет своей дорогой. Нет, та любовь давно ушла, - поняла Зена, не почувствовав ничего при звучании некогда дорогого имени. Сейчас ее мир сосредоточился в руках Ганника. "Боги, кому нужна гордость и какие-то принципы? - с досадой подумала брюнетка. - Ты хочешь, чтобы вы были вместе? Хочешь. Хочешь просыпаться каждое утро рядом с ним? Хочешь. Так в чем проблема? Ты лучше других знаешь, сколь важна в жизни любовь, и как тяжело без нее набраться сил хотя бы на то, чтобы оторвать себя от кровати, вдруг эти три месяца даны вам как испытание на проверку чувств? - неубедительно. - Аид тебя забери, Зена! Ты сможешь опять попрощаться с ним, зная, что этот раз - последний?! - внутренний голос уже буквально кричал. - Нет... - внезапно осознала женщина, пробегаясь взглядом по раненому. - Я не хочу больше прогонять его из своей жизни, потому что он - моя жизнь. И я люблю его". Голос удовлетворенно замолчал, добившись правды, и воительница расправила плечи. Безусловно, им придется пройти долгий путь к восстановлению прежнего доверия, но научиться вновь дышать человеком не так уж и сложно, главное - быть с ним рядом все время. Что Зена и собиралась делать дальше. По правде говоря, у нее все равно уже не осталось сил на бегство от себя самой. Ганник может считать это первой победой. Его Северина сдалась, отпустив все на волю Судеб и надеясь на лучший исход. Просто потому что если они вновь отнимут у нее Ганника, она покончит с жизнью, но не позволит этой боли, о которой даже вспоминалось с содроганием, вновь заполонить темной бездной душу. Говорят, что пустота хуже боли, но все зависит от того, какая боль. Некоторую нельзя терпеть, и забвение - единственное, что может отвлечь от ее стальной хватки. "А что, это идея!" - Зена вспомнила про поход Габриэль к Мнемосине. Можно ведь договориться с богиней стереть не всю память, а лишь какую-то часть?... На этой мысли женщина повеселела: приятно найти наконец решение, пусть и абсурдное. Патрульные остановились: городские ворота охранялись. Посовещавшись, они укрыли Феникса и его спутницу в овраге неподалеку, оставили флягу, а сами отправились за лекарем. В их отсутствие Королева Воинов проверила повязку и, убедившись, что ухудшений нет, погрузилась в свои мысли, рассеянно перебирая волосы Гая. Вернулись солдаты, а с ними лекарь. Посмотрев на Зену, мужчина протянул ей пузырек со словами, что тот восстановит силы, и гречанка настороженно приняла лекарство. Понюхав содержимое и не найдя запаха яда, она выпила его, и в ту же секунду ощутила, как кровь с новой силой побежала по жилам, а усталость сошла на нет. - Это то, что нужно, благодарю, - брюнетка тепло улыбнулась. - Я сделал все, что смог, остальное он сделает сам, - лекарь свернул инвентарь, и Зена кивнула: работа была проделана отлично. Он удалился, и солдаты последовали за ним в город, понимая, что эта необычная женщина завершит работу по исцелению. Видно было, что их с Фениксом связывает не просто дружба беглецов, а нечто большее, чему не место у всех на виду. Разумеется, солдаты знали о награде за поимку героев, но в счет победы их армии, также в счет хорошего отношения командира они дали им шанс спастись, оплатив тем самым все счета. Зена крепко пожала обоим юношам руки, и один протянул ей кинжал: - Передайте это Фениксу. - Передам. И спасибо вам за помощь еще раз. Пара осталась наедине, и женщина стала ждать, как скоро очнется ее чемпион, поспорив сама с собой на примерный срок. Вскоре Гай открыл глаза, и посмотрел на сидящую рядом Зену. - Не послушалась меня, не послушалась и спасла нас, - уловив упрек, женщина выгнула бровь: - В следующий раз оставлю тебя умирать, если ты так хочешь. Ганник заметил бинты, и в карих глазах появился вопрос, на который воительница поспешила ответить: - Выход вел в лес, где нас и нашли твои солдаты. Позвали лекаря, он перевязал тебя. Они просили передать это, - она вложила в руку мужчины кинжал. - Если бы не они, мне пришлось бы тащить тебя на себе, а это занятие не из легких, - улыбка скользнула по ее губам. Но имелось еще кое-что, о чем, вероятно, Ганник тоже думал, блуждая в закоулках сознания, и что Зена уже решила, шагая к городу. - Все потом, тебе нужно набираться сил, - брюнетка заметила, что он собирается говорить, но попытка остановить его улетела в никуда. - Зена я..... Не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Больно видеть слезы, пролитые из-за моего эгоизма. Обещаю, не преследовать тебе больше. Если ты этого хочешь, - он коснулся ее щеки, а затем просто добавил: - Ты моя жизнь. - Как и ты моя, - прошелестела Зена в ответ. Ее слова можно было принять за ветер, качающий деревья в овраге и ласкающий лица героев хвойной свежестью. В воздухе повисло напряжение. Глаза гладиатора спрашивали разрешения, и губы робко тянулись к губам любимой, забыв про минувшую ночь, когда достаточно было вспыхнувшей страсти. Теперь оба колебались, читая во взглядах робкую, но крепнувшую с каждым мигом сближения уверенность в счастливом окончании этой ужасной главы, которую так хочется поскорее перелистнуть и начать новую, не омраченную пережитыми страданиями и повлекшими их причинами. "Всегда давай второй шанс и никогда не давай третий", - пришла на ум старая поговорка. Пусть это будет их второй шанс, и никогда не потребуется третий. Зена с нежностью ответила на поцелуй, но не дала ему углубиться, твердой рукой прижав Ганника обратно к носилкам. - Сначала выздоровление, - и в этом она, как скоро увидел Ганник, была неумолима. Потянулись дни лечения. В овраге водились перепелки, протекал чистый ручей - достаточно для скудного выживания. Королева Воинов охотилась, даже пару раз тайно наведывалась в город, покупая хлеб, фрукты и необходимые лекарства, а Ганник... Ему пришлось неукоснительно следовать режиму: терпеть перевязки, осмотры, свести движения к минимуму и забыть напрочь про гладии, которые Зена благоразумно запрятала подальше. Рана заживала медленно, и у чемпиона не хватало терпения вести малоходячий образ жизни, но другого выхода не было. Радовало, что патруль вокруг города исчез, и пошли слухи (пущенные самой Зеной), что их видели в Коринфе. Благодаря ложному следу воины сумели пробраться в город и сменить подстилку из листьев на вполне приличную кровать постоялого двора. Когда Ганнику стало лучше, они прогуливались по окраинам города, под самым носом у врага, соблюдая тем не менее осторожность - мало ли что. Брюнетка даже вернула Гаю оружие, чтобы тот практиковался и быстрее возвращался в форму. Отношения их налаживались, и круг замыкался, словно не было тех месяцев, того сражения и тех жестоких слов, брошенных друг другу в порыве отчаяния. Герои старались обходить стороной больные темы и просто радовались каждому новому дню, и тому, что они являются его частью.
полная версия страницы