Форум » Архив игровых тем » "All that was destined to happen" » Ответить
"All that was destined to happen"
Gannicus: -Время действий: альтернативная реальность -Место событий: Греция -Участники: Зена и Ганник -Краткое описание сюжета игры: -= предисловие =- Как часто мы задумываемся о том, что, поступи я иначе, что было бы? А что случилось бы, если б я ответил по-другому? Мы не умеем заглядывать в будущее, поэтому наши действия определяют ход дальнейших событий. Плохие или хорошие, они случаются после того, как мы сделаем свой выбор. Но так ли мы властны над судьбой, как привыкли думать? Что если все наши действия так или иначе приведут к исходу, который написан в книге жизней и судеб? Зена и Ганник встретились в Греческих землях, их свело общее дело, которое привело пару в Рим, место, хранящее воспоминания как королевы воинов, так и гладиатора, что на имперский аренах кровью, отвагой, мастерством и смертью завоевал себе свободу. Герои и подумать не могли, что в этом путешествии обретут самое прекрасное чувство - любовь. Однако, настоящая любовь должна пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы те, кому она позволила себя ощутить, понимали, как дорого подобное чувство. Зена отдала рудий гладиатора в руки римского вельможи, чтобы тот спас его жизнь, которая по воле случая повисла на волоске. Ведомая чувствами, воительница посчитала, что свободу галла никто не сможет отнять, вот только Ганнику было трудно смириться с тем, что его любимая женщина отдала символ свободы, его билет из Рима, в руки господ, обрекая его вновь стать рабом. Страдания, которые испытывали гордые и привыкшие держать себя в руках герои, были не выносимы, им приходится выбирать. Ганник забрал свою свободу очередной победой, но обида поселилась в его сердце, как и в сердце королевы воинов. Совместные разговоры причиняют одни лишь страдания, Зена принимает решение покинуть Рим и прощается с гладиатором. В порту ее ждет корабль, который вскоре увезет ее от проклятых земель Рима. Богу арены удалось успеть на судно, прорвавшись сквозь красные плащи легионеров, но что случилось бы, если события развернулись несколько иначе? Что, если он успевает лишь к тому моменту, чтобы взглянуть на далекие белые паруса фрегата? Что чувствует человек, когда его лишили любви, любви которая была настолько прекрасной, что сердце сжимается лишь при одном воспоминании о ее потери? Проходит время, прежде чем Ганнику удается покинуть Рим и отправиться в Грецию в надежде, что в чужих землях ему все таки удастся встретиться с королевой воинов. Однако смогут ли они найти друг друга? Какие испытания им готовит судьба? И остались ли они такими же друг для друга, как некогда были, или же боль погасила пламя горевшее когда-то в сердце героев? Ведь чем сильнее удар, тем тяжелее оправиться после......
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Xena: Бессмысленный бой. Зачем она вообще его допустила? Кому и что хочет доказать? Себе, что любит Ганника несмотря на разрывающую сердце боль, или ему, что у ее сил нет предела, когда речь заходит о войне? Пределы, конечно, были, и сейчас Зена ощущала их всем, чем можно. Сражение от бессилия - низко же ты пала, Королева Воинов! Но что, скажите на милость, ей еще делать, если любовь ломает изнутри от невозможности излиться в пробитую кельтом брешь? Женщина наносила удары, не думая о них и позволив действовать инстинктам, мысли же были далеко и искали выход. Не имело значения, кто выиграет: они оба проиграли самим себе, разжигали несуществующую ненависть и уничтожали то доброе, что еще жило между ними, вместо того, чтобы остановиться. Перестать мучить друг друга и просто попробовать жить полной жизнью. Но нет же! Гречанка злилась все сильнее на Ганника за его боевой задор и пропустила тот момент, когда он оказался сзади. - Бессмысленно бороться с чувствами Зена, - его шепот вызвал лишь очередной приступ гнева. - Ты можешь сбежать от меня, сбежать от всего мира, - сильные руки не давали ей высвободиться, - но, как ты убежишь от самой себя? - Оставь разговоры для своих солдат. Сражайся! - прошипела брюнетка, но в следующий миг звон мечей о щиты заставил ее расхохотаться: - Соскучился по Капуе? - в сердце зацарапались воспоминания, и Зена сконцентрировалась на потеплевших рукоятях мечей в ладонях. - Ты их всех сделал гладиаторами или только самых способных, готовых поставить рудий превыше всего? В другое время воительница никогда бы не позволила себе выпалить эти слова, которые несомненно причинят Гаю боль и напомнят о цепочке событий после памятного боя. Но в этот миг единственное, чего она желала всем сердцем, - это отплатить гладиатору за страдания, за то, что отрекся от их любви, за все месяцы, когда голубоглазая Королева Воинов не находила причины подняться с кровати... За свою безумную любовь к нему, излечить от которой не сможет ни время, ни смерть. В черноволосую голову как-то не приходила мысль, что Ганника судьба и так уже наказала, отняв самое дорогое - их будущее. Хотелось увидеть, как улыбка уйдет с этих губ, чьи жаркие поцелуи до сих пор будоражат воображение, как потухнет взор, а плечи согнутся от чувства вины... Зена не узнавала себя, но остановиться уже не могла: самообладание, разбежавшееся трещинами при встрече в таверне, разбилось вдребезги, выпуская наружу тень прошлой Зены. Невозможность решить все проблемы разом сводила с ума в буквальном смысле, отчего взгляд приобретал алый оттенок. Мужчина что-то произнес, но гречанка не услышала ничего. Яростным выпадом она выкинула оба меча вперед и, отбив одним клинок Гая, полоснула вторым по его предплечью. Вид крови мгновенно отрезвил ее. Королева Воинов опустила оружие, и в этот же миг кончик гладия уперся ей в шею. Из груди вырвался сдавленный вздох, и Зена на миг прикрыла глаза, загоняя обратно непозволительные эмоции. - Хватит, - тихо, но твердо произнесла она и бросила мечи к ногам гладиатора. Войско за спиной дружно охнуло, а противник уже хотел праздновать победу, но напряжение в центре поля битвы убивало в зародыше не то что слово - улыбку. Солдаты замерли, осознавая, что вот-вот произойдет нечто выходящее за рамки самых смелых планов. - Ну же, убей меня, - Зена смотрела устало и равнодушно на своего мужчину, и они оба знали, что он никогда не позволит стали продвинуться на миллиметр и вонзиться в сонную артерию, хотя для брюнетки это стало бы избавлением. Если бы сейчас перед ней появился Люцифер или Михаил и предложил избавить от сердца, она бы собственными руками вырвала его из груди и растоптала. Ганник не дал ей уйти в Капуе и никогда не даст. Он будет преследовать ее, а в те края, куда не сможет добраться, отправит свою тень, явится во сне и в коротком миге задумчивости, будет изводить воспоминаниями и несбывшимися надеждами. А Зена больше не могла... У нее не было сил терпеть эту муку и заново сооружать себя из пепла. Она ранила любимого, значит, может и убить, потому что простить его не получалось. Женщина знала, что он сожалеет, хочет все вернуть, но не могла переступить через себя и позволить еще когда-либо открыться любви, как произошло на рассекающем волны торговце. - Прошу... - "Я не хочу жить, зная, что для нас все кончено".
Gannicus: Зена была неумолима, даже когда галл попытался заговорить с ней. Любому проходящему мимо показалось бы, что мечи скрещивают между собой два кровных врага, в надежде пустить кровь, и окропить землю слезами врага, но нет. То были два человека полностью отдавшимися чувству, которое поглотило их с головой, всецело окуная в омут бескрайнего наслаждения и покоя. Да Ганник не был примером для подражания, как и не был правильным мальчиком, что всегда будет стараться угодить. Нет. Он был бунтовщиком в своем роде, даже сейчас, когда оружие вновь схлестнулось между собой, и он видит ее яростный взгляд полный решимости, мужчина скрывает свои слезы, за легкой улыбкой непринужденности. Но лишь от того, что не знает, как себя защищать от подобных чувств. Всю жизнь его учили убивать, убивать во славу своего хозяина, убивать ради победы, ради славы, ради наград. Но кому сейчас нужны эти награды? Цели менялись, как и люди, но одно лишь оставалось неизменным, он не сможет вычеркнуть Зену из своего сердца, прогнать из мыслей, забыть…Когда солдаты стали поддерживать командира воительница рассмеялась. - Соскучился по Капуе? - Капуя здесь не причем - сквозь зубы проговорил он, но не от того, что злился, а от того, что боль раздирала изнутри, заставляя все тело сжиматься в тугой комок, блокируя мышцы, не давая возможности для полноценного боя. Разве мог он идти наступлением на любимую женщину, даже когда глаза той, сверкают молниями, грозясь вырваться наружу и испепелить тебя дотла. - Ты их всех сделал гладиаторами или только самых способных, готовых поставить рудий превыше всего? - бросает она фразу гладиатору, и тот поднимает на нее взгляд карих глаз. Вот она, та самая обида, что все эти месяцы точила сердце королевы воинов. Мысли о том, что галл променял ее любовь на рудий, на пустую деревяшку не способную на высокие чувства. Он на секунду закрыл глаза, вспоминая тот день, когда просыпаясь в Лудусе Батиата, вновь ощутил себя рабом. Кровью и смертью заработанную свободу, Зена отдала за то, чтобы врачи вырвали отравленного бойца арены из цепких лап смерти. Она подобралась так близко и уже дышала на ухо Ганнику, но жертва королевы воинов смогла отсрочить этот печальный день. Разве может смерть спорить с жертвой чистой любви и бескорыстности. Обида не дала галлу понять жертву воительницы, и это привело к трагедии, даже не смотря на то, что он все-таки понял, что не прав, вот только было уже слишком поздно. Торговец отчалил от берега, унося с собой жизнь. Очередной выпад королевы воинов, кельт отбивает оружие, но пропускает удар. Мягко, острое лезвие проскальзывает по предплечью, заставляя мужчину нахмуриться от боли, а следом рука машинально выписывает невидимый узор в воздухе, и останавливает оружие возле шеи воительницы. - Хватит, - тихо произносит она, бросая оружие к ногам гладиатора. Разочарованный вздох войска, за которого сражалась Зена, а солдаты Феникса застыли в ожидании. Убьет ли их командир врага, решит ли спор, ограничившись лишь одной смертью? Улыбка давно покинула лицо храброго бойца арены, защиты больше нет. - Ну же, убей меня - устало, смотря на блондина, проговорила она. Он опускает оружие, а вместе с ним взгляд, который судорожно начинает искать ответы на вопросы. - Зена - на выдохе произносит галл, поднимая взгляд, и смотря точно в голубые глаза королевы воинов. Сколько же боли он видел в них, сколько пролитых слез и бессонных ночей. Он видел в них то, что пережил сам, но как показать ей. Как объяснить, что приехал в Грецию за ней. Ни ради славы, ни ради битв, он приехал, чтобы найти утраченное дыхание жизни. Дыхание способное вновь запустить сердце, излечить искалеченную душу. - Прошу... Ганник закрывает на секунду глаза, борясь с эмоциями не позволительными для мужчин. Она просит, чтобы он убил ее. Куда проще вонзит оружие в собственную грудь, чем отнять у нее жизнь. Уверенным жестом гладиатор убирает глади за спину, а по полю проноситься легкий звук негодования и возмущения. Молча, он едва мотнул головой в отказе. - Я не могу, ты знаешь это, и просишь меня о самоубийстве Зена - говорит он, смотря в небесные глаза. - Ты не одна страдаешь, я приплыл в Грецию за тобой, я ехал к тебе - он сделала паузу, тяжело выдохнув - я приехал в надежде вернуть нам жизнь, и дать еще один шанс на счастье - между тем, в военных рядах начался шум, но его уже гладиатор не слышал. Все его внимание было приковано лишь к одной персоне, среди тысяч человек он замечал лишь одну ее. Уверенный шаг к ней на встречу, уверенный и не терпящий возражений. Ганник оказался рядом с ней, так, что ощущал теплоту ее дыхания, слышал, как бьется сердце. - не знаю, как ты, а я хочу снова узнать, что значит жить - его руки осторожно обхватили лицо воительницы, а губы коснулись в поцелуе ее лба. Носом он вдохнул аромат ее волос, а руки так по-доброму прижали ее к себе. - я люблю тебя - шепчут его губы, в унисон с плачем сердца и души. Ганник даже не замечает, как две воинствующие стороны нашли среди своих новых командиров, отдавших приказ «окружить, и схватить». Гладиатор выпустил Зену из объятий, взглянув в ее голубые глаза, а после, молча, развернулся, собираясь уйти. Солдаты королевы воинов попытались дать отпор войску Феникса. Бессмысленная затея обернулась для многих из них пленом, но кельту было все равно. Однако когда один из его людей попытался добраться до воительницы, что стояла позади него, Феникс достал гладии, которые безжалостно скрестились на горле того, распыляя кровь по округе.
Xena: Кузен Батиата подстроил фальсификацию, сыграл на эмоциях влюбленной женщины, а ведь оспорить сделку было слишком просто, чтобы Зена подумала об этом в момент ее заключения. В городе, где мнение народа значило столь много, невозможно в один миг заковать всеобщего любимца в цепи рабства. На стороне Ганника и его королевы сила, ум и мощь, что им до римского мира и его порядков, когда достаточно прижать безумца покрепче, чтобы его трусливые руки выпустили драгоценный символ! Но почему-то воины отступили. Не поверили, что судьба преподнесла им долгожданное счастье любить и быть любимым. Зена могла бы все исправить, если бы Гай дал ей шанс... Сейчас уже просил он, но женщина молчала, душа рыдания. -Надежда покинула эти края,- тихо ответила она, имея в виду как себя, так и свою армию, у которой больше не было шанса на победу. Прямо сейчас тянуло на лирику - жалкая замена искренности, но позволить ее гречанка больше себе не могла. Не здесь, во всяком случае, когда тысячи глаз следят за каждым движением и ловят каждое слово. Она предполагала такой исход, поэтому уже назначила командира на начало наступления, однако, не зная истинных причин ее сдачи, где теперь им найти боевой дух и готовность к смерти... И хоть еще нынешней ночью Зена предупредила о возможном проигрыше, одно дело - слышать, а совсем другое - видеть самолично, как легендарный герой складывает оружие к ногам чужеземца. Как бы кто ни подбадривал Королеву Воинов, навыки профессионального солдата Арены против любящего сердца и страха в очередной раз уничтожить то, что дорого, - тут и к оракулу ходить не надо, очевидно, на чьей стороне будут лавры победителя. Зене хватило поцарапать Ганника, чтобы понять: убить его она не готова. Время мести прошло. Гладиатора полюбила другая Зена, прежняя не была способна на что-то, кроме собственного эгоизма и тщеславия. Сейчас брюнетка спрашивала себя: а так ли смертельно отравили ее мужчину? Что, если Ганник поправился бы при должном уходе сам?.. Нет, нельзя об этом думать, иначе все оказалось напрасно, и Зена своими руками разрушила их любовь. Оно, конечно, так и было... Но толку терзать и без того изболевшееся сердце предположениями? Вот Ганник сделал шаг навстречу, и Зена ощутила смятение. Ведь если он захочет поцеловать ее как раньше - а вдруг захочет? - то и без того хрупкие барьеры точно рассыпятся, и что тогда? Женщина привыкла к боли за три месяца, исчезни она - сумеет ли пустота вновь наполниться любовью? Воин сокращал расстояние, и Зена не предпринимала ничего, чтобы его остановить: казалось, после того, как ее меч нанес ему рану, уверенность в происходящем покинула ее. Так трудно сделать последний шаг на пути к тому, чтобы открыть свое сердце, но еще труднее заглянуть в него самой и обнаружить истину в его глубинах. А истина заключалась в том, что Королева Воинов страстно желала все вернуть, еще страстнее, быть может, чем Ганник, но ни за что бы не призналась в этом. Она не могла точно сказать, чего боялась больше: того, что галл переубедит ее или того, что, наоборот, оставит ее у разбитой чаши гордости и самолюбия. Важно лишь, что страх был, ощутимый, навязчивый и гнетущий. Пока все эти мысли толпились в голове воительницы, ладони Ганника обхватили ее лицо, и карие глаза с теплом взглянули в синие. -Не знаю, как ты, а я снова хочу узнать, что значит жить,- губы мужчины коснулись лба Королевы Воинов, а после он прижал ее к себе и заключил в объятья. - Я тоже. Зена плакала, не имея больше сил сдерживать слезы. Тепло тела гладиатора путало и без того беспорядочные мысли, хотелось уткнуться в его плечо и разрыдаться, ослабить тугой узел в груди, освободиться от этой обиды... Пара слезинок прочерти ли мокрые дорожки на щеках, но в них было столько граней, что даже солнце побоялось отражать их своими лучами, тем самым выдать воительницу обеим армиям. Ее слезы, как и любовь, лишь для одного человека. Для того, кто воплотил в себе смысл всего и стал дороже жизни. Тихое, едва слышное, признание в любви могло показаться буйством воображения, но воины знали: оно прозвучало. Гладиатор разжал объятья и вступил в бой, Зена же, посмотрев ему вслед пару секунд, ударила ногой по рукоятям мечей и покрепче перехватила взлетевшие клинки руками. Украдкой вытирая мокрые глаза, она углубилась в схватку. Мертвые падали повсюду, пока римские гладии не вспороли подкравшегося со спины Зены противника. Женщина успела увидеть, как оседает на землю его тело, затем, после долгого взгляда в глаза Ганнику, благодарно кивнула. -Отступаем! Все назад! - Зена запрыгнула в седло так кстати освободившегося коня и понеслась по полю. Ветер трепал ее длинные цвета ночи волосы, а вновь сосредоточившееся на битве солнце сверкало на узорных доспехах. Это не был маневр. Опытного взгляда хватило, чтобы увидеть, кому покровительствуют боги, и Королева Воинов не хотела терять всех солдат, пусть ей и не принадлежащих. В конце концов, архонты придут к согласию и, если желание повоевать не остынет к тому времени, найдут себе других полководцев, менее субъективных. Любое политическое дело можно уладить мирно, а уж Зена проследит, чтобы так и случилось, раз не смогла завоевать победу мечом и кровью врага. На ее счету столько побед, что неужели кто-то осмелится упрекнуть ее? Все, с кем Зена так или иначе пересекалась, знали: просто так она ничего не делала. Вопросов никто задавать не стал. Вместо этого войско перешло холмы и разбило лагерь, чтобы пересчитать потери и продумать ход переговоров, негласно назначенных на следующий день. Но все это Зену мало беспокоило. Необходимо было сообщить о поражении, и она отрядила гонца в город, сама же занялась ранеными. Отдельные солдаты провожали ее недоуменным взглядом, однако, встретившись с ледяным взором командира, поспешно отводили взгляд. Что было и к лучшему: расспросов женщина сейчас бы не выдержала.
Gannicus: В моменты когда решается главное, ты забываешь о том, зачем пришел, какие причины у тебя были, и что ты делал, важен лишь тот миг и секунды, которые переворачивают все в твоей голову наводя очередной беспорядок. Тебе совершенно все равно на то, что происходит вокруг, когда ты видишь в ее глазах отражение всего мира, те замки из песка, те мечты которые одурманивали сознание заставляя поверить в счастье. Все это отражается в двух слезинках, все сладкие моменты, что вы делили на двоих. Что может быть важнее всего этого? Глупая слава или победа, разве могут они стоять на одном пьедестале с горькой слезой женщины, которую любишь всем сердцем. Даже если он бы попытался забыть ее, не смог бы. Воин, бог арены, палач, приносящий смерть братьям и врагам, слаб и беспомощен перед самым сильным чувством на земле. Любовь. Она приносит и радость и страдания, которые сильны в одинаковой мере. Если ты безмерно счастлив, то с такой же силой будешь страдать от случая разделившего тебя с любимым. Ирония судьбы не иначе. Они зашли так далеко в своих скитаниях преодолеть боль, вышли друг против друга на песок, ей даже удалось ранить галла; поразительно на что мы способны, чтобы не потерять своего лица и не показать слабости, заведомо зная, что бесполезные усилия, мнимые стены и холод, рассыплются, стоит лишь одному из них прикоснуться к другому в надежде ощутить тепло кожи. Ганник развернулся, намереваясь покинуть поле боя, но гладии окрасились в красный цвет крови, собственного солдата, который осмелился поднять меч на сердце Феникса. Никто, никто не посмеет причинить ей вреда. Истошный стон солдата, и вот он медленно опускается на землю, а бог арены опускает оружие вниз, лишь мельком взглянув в сторону Зены. Она в благодарности слегка кивает головой, а после, оседлав лошадь, приказывает отступить. Армия Феникса ликует о победе, но Ганник знает, что проиграл. Он давно проиграл, еще той ночью на корабле, когда королева воинов играла с ним в кости, она проиграла ему, но ничего не потребовал в замен, однако именно в тот момент, сами того не осознавая, герои проиграли друг другу свои собственные сердца и души, позволив любви, пробиться сквозь толстую воинственную личину воина. Броня разошлась лишь на миг, впустив любовь, и совершив обмен, а затем заросла крепче прежнего, не выпуская это чувство даже тогда, когда обиды и сожаления истощали их изнутри. Бой окончен, противники разошлись по лагерям. Феникс был молчалив и отвал лишь сухие приказы по делу, не делясь нюансами схватки с генералом врага. Для всех он был победителем, который одержал победу в глупой битве, и лишь для самого себя, бога арены знал, главное остается впереди. - Подготовь предложение, я отправлюсь утром к царю - проходя по военному лагерю, отдал приказ Феникс. - Предложение? - Я намерен закончить это - Будет еще один бой!? - воодушевленно спросил приближенный генерала. - Нет, мы заключим договор - монотонно отвечал гладиатор, продолжая двигаться вперед. - Но, командир! Наши войска больше, и одна атака разобьет противника! Зачем упускать такую возможность?! - возмущался тот, и хотел было продолжить, как галл резко остановился, развернулся на пятках схватив болтуна за горло. - Что ты знаешь о битвах ?! - тихо рычал он, глядя тому в глаза - Много ли твоих друзей погибло сегодня? Я не поведу своих солдат на глупую смерть, ради приходи царя, которого не устраивает политический уклад. - парень закусив губу, молча сверлил командира взглядом - Сегодня, твои друзья живы, а завтра, завтра и ты и еще добрая сотня человек отправится к черту, из-за капризов богача - он отпустил солдата. - Подготовь предложение, утром я отправлюсь во дворец. - с этими словами Феникс направился дальше, теряясь в военных палатках, и по пути скидывая собственные доспехи. Когда кель дошел до окраины военного лагеря, в одной из палаток, где дремали его воины после "славной" битвы, он оставил гладии, а после скрылся в лесу. Дорога до лагеря Зены заняла некоторое время, а когда гладиатор добрался до него, то совершенно не заметно, разыскал место, где собирали раненых солдат. Приметить в согнувшемся раненном бойце без оружия, Феникса было крайне трудно. Без блестящих доспехов, оружия и маски на лице, он сходил за обычного, крепко сложенного солдата. Усевшись возле раненных, он облокотился головой о бочку, к которой прислонился спиной. - Эй - он позвал одного из патрульных, завидев Зену неподалеку. Юный мальчишка, сделал пару шагов к галлу - Скажи ей, скажи, что ее помощь нужна здесь - он шепнул тому, а после достал из кармана штанов пару монет. - давно мечтал с ней познакомится - подмигнул он парнишке, чтобы тот ничего не заподозрил. - Зена - худощавый парень, миновав небольшое расстояние, оказался рядом с королевой воинов. - Там мужчина, он ранен и -он выдохнул и- боюсь если ему не помочь, он погибнет - соврал. А, что еще ему оставалось делать? Зная о добром сердце своей возлюбленной, Ганник знал, она не оставит умирать солдата. Прикрыв лицо какой-то тряпкой, что нащупал возле ног, и развалившись на земле, он ждал когда воительница подойдет. - Прошу вас - тихо говорил солдат, из раны которого продолжала сочиться кровь - помогите - артистично постанывал он, а едва руки воительницы коснулись раны, чтобы осмотреть, галл осторожно стянул тряпку с лица. - боюсь мне не выжить - глядя ей в глаза тихо проговорил он. Уйти она не могла, ее солдаты патрулировали территорию, рядом находились раненные, раскрыть гладиатора сейчас, значило подвергнуть его угрозе смерти. Зена не поступила бы так, а значит эта хорошая возможность поговорить, когда ни один ни второй не могут убежать. - без вашей помощи командир
Xena: Прошло уже несколько часов, а раненые все не заканчивались, словно боги в насмешку над Зеной удваивали их число и путали счет, стоило ей переключить внимание на кого-то другого. Женщина буквально валилась с ног: сказывалась бессонная ночь, а также потраченные в сражении физические и моральные - что от них осталось - силы. И все же, несмотря на желание доползти до своей палатки и заснуть мертвым сном (именно мертвым, без пробуждения, которое озвучит так умело спрятанные под покров новых сумерек вопросы), она стоически боролась с усталостью. Не то, чтобы без нее не справились... Не такие уж и серьезные раны, для которых нужно внимание командира, но пока руки заняты делом, нет времени обращаться к чувствам, а именно к этому Зена сейчас и стремилась. Без лишних слов она осматривала солдат, часть которых не высказывала должного почтения, а то и вовсе смотрела со смешанным настроением разочарования и недоверия - еще бы, их фактически предали, сдали врагу без боя... Было бы хорошей разрядкой послушать мнение "со стороны", опять-таки, выскажи его хоть кто-нибудь. Но нет, публика предпочитала хранить молчание, а брюнетка не собиралась облегчать ей задачу и расспрашивать причину столь странного поведения. Ей до смерти надоела эта происходящая вокруг бессмыслица, не хватало уже сил всякий раз при появлении Ганника поворачиваться спиной к их общему прошлому, скрывая при этом все переживания за маской безразличия. Вконец измотанная, нервная, замкнутая - куда подевалась настоящая Королева Воинов! Правда, для кого-то именно в таком состоянии она и была настоящей. К счастью, таких людей, кто за отсутствием привычной вздернутой в насмешке брови увидит нечто большее, в армии не имелось, поэтому можно было не бояться досужих пересудов по углам бивуака. "Неужели все?", - Зена потерла лоб, оглядывая ровные ряды осмотренных и перевязанных греков, когда к ней подошел долговязый юноша. - Зена, там мужчина, он ранен и... боюсь если ему не помочь, он погибнет, - без тени ужаса перед скорой смертью произнес он, и женщина внимательно посмотрела на него. "Такой молодой и такой циничный. Как будто каждый день сталкивается с Селестой. Хотя, кто знает..." Времена действительно быи непростыми. На вид парню около двадцати, сама Зена в этом возрасте уже уверенно шла по тропе Завоевателя. Кто ведает, что пережил этот молодой - но лишь на вид - воин? Оставив эти соображения при себе, брюнетка пошла в указанную сторону. По пути она захватила флягу с чистой водой и проверила моток тканевых полос, которых, к счастью, было еще много. Но не дойдя пары шагов до бочки, у которой и находился "раненый", и увидев вместо немощного истекающего кровью гонца в Аидово царство крепко сложенного незнакомца - в ее армии таких точно не было - с куском мешка на лице, она мигом распознала ложь в ореоле громких стонов, окутывающих мужчину со всех сторон. Зена остановилась, собираясь разозлиться, но вместо этого едва сдержала истерический смешок: происходящее отдавало откровенным абсурдом, и она не знала, плакать ей или смеяться от того, что ее опять обвели вокруг пальца. - Прошу вас, - стонал Ганник (а кто бы это еще мог быть?). Дождавшись, пока покачавшая головой женщина опустится рядом с ним, он сдернул с лица рогожу в намерении сделать сюрприз. - Боюсь мне не выжить без вашей помощи командир. - И как ты только не умер от потери крови? На носилках, наверное, несли тебя до лагеря? - Зена хмыкнула при виде пореза на предплечье, отличного от любого другого только происхождением. Не глядя на гладиатора, она быстро промыла рану и наложив повыше нее скрученный жгут, изо всех сил затянула концы. - Актером тебе не быть, мастерство хромает, - беглый, полный спокойствия, взгляд в глаза Ганнику - и ловкие пальцы уже накладывают повязку. - Ты решил извести меня? Мог бы просто попросить о встрече, к чему эта комедия? - сквозь спокойствие слышна усталость: у Королевы Воинов нет сил яриться и доставать оружие - и меч, и злые слова - все осталось в палатке. - Будете жить, солдат. Вы хорошо проявили себя в этом бою, - откинув волосы назад, Зена встала. - Если в следующий раз захотите меня увидеть, приходите сразу ко мне, а не гоняйте по всему лагерю. Бросив еще один взгляд, она ушла. Ганник уже не видел улыбки на ее губах, а между тем своими отчаянными попытками ее вернуть он напоминал ребенка, топающего ногой и не осознающего, что во взрослом мире капризы играют небольшую роль. С этой мыслью на краешке сознания воительница и добралась до своего шатра, где, избавившись от лат и оружия, завалилась на походную кровать и мгновенно уснула. И ничто в мире сейчас ее не тревожило, кроме как выспаться, наконец, по-человечески и придти в себя после крайне утомительных суток.
Gannicus: План был хорош, однако роль несчастного раненного была не совсем той ролью, которую гладиатор отыграл бы с блеском. Скорее безысходность ситуации заставляла его действовать так, как он никогда бы не поступил. Все, было похоже на безумство. - И как ты только не умер от потери крови? На носилках, наверное, несли тебя до лагеря? - спросила она, а галл внимательно следил за каждым движением королевы воинов. Вот она смочила тряпку в чистой воде, и осторожно промывает мелкую рану, которую сама же и нанесла, следом берет жгут и затягивает, чтобы остановить кровь. - знаете командир, с трудом добрался - не отводя взгляда от королевы воинов ответил гладиатор. - Актером тебе не быть, мастерство хромает - мельком взглянув на кельта проговорила воительница. Голос ее был спокойным, и мягким, а умелые руки, между тем, продолжали заниматься раной. Легкие прикосновения только лишь радовали бога арены, который так давно не чувствовал ее тепла. Блондин заинтересованно опустил взгляд на сочные губы, женщины, которая возилась с ним, как с ребенком. - Вы, правы, мне больше удается другая роль, но к сожаления для нее нужны два актера - Ты решил извести меня? Мог бы просто попросить о встрече, к чему эта комедия? - устало спрашивает она, а галл не может никак налюбоваться ее красотой. Красивый овал лица, очерченные скулы, изящно изогнутые линии бровей, над небесно голубыми глазами обрамленными пушистыми ресницами....губы. Ганник тяжело выдыхает, он тоже устал от игры, устал от догонялок и споров. - Будете жить, солдат. Вы хорошо проявили себя в этом бою - откидывая волосы назад, воительница поднялась - Если в следующий раз захотите меня увидеть, приходите сразу ко мне, а не гоняйте по всему лагерю. - взглянув на раненного, женщина ушла, оставляя гладиатору время подумать, и было над чем. Прошло время, Гай прогуливался по лагерю, грустно обводя взглядом солдат армии. Обычные люди, которым по воле случая, пришлось выбрать одну из сторон и сражаться. Но так ли велика была награда за победу, чтобы отдать свою жизнь? Слегка ухмыльнувшись, бог арены качнул головой, конечно же нет. Жизнь бесценна, какой бы она не была, и отдать ее вот так по глупому в сражении не значащим ничего, совершенно ничего, по его мнению, было необоснованным и бесполезным. Он участвовал в сражениях, о которых многие барды поют песни в городах, рисковал жизнью. Проиграй он или выиграй битву, победа все равно была бы за храбрым гладиатором. Либо он будет жить, либо умрет, смертью, которую по праву заслужил. Сейчас ему не хватало лишь одного, смысла той самой жизни, который он намеревался вернуть. Отыскав палатку Зены, галл незаметно для окружающих зашел во внутрь, ведомый той самой фразой, которую произнесла женщина уходя от него. Она спала, так крепко и сладко. Ганник присел возле ее кровати, осторожно убрав прядь волос, свисающую вниз, с лица. - Так прекрасна - любуясь красотой любимой, думал бог арены. Его рука ласково погладила шелковистые волосы воительницы, а взгляд пробежался по всему ее телу, и вновь вернулся к родному лицу. - я всю свою жизнь, жил не зная, что такое потери - еле слышно говорил он - но потом, судьба стала учить меня. Сначала отняв жизнь Мелиты, затем развела меня с Сибил, когда я приехал в Грецию, то хотел забыть обо всем, что было в Риме. Начать новую жизнь. Я даже позабыл о том, кем когда-то был, и согласился на предложение персидских солдат. Они предложили хорошую сумму за поимку беглой рабыни, но узнав ее понял, как сильно я ошибся. Собственная жестокость и ошибка, не позволила Зои остаться в моей жизни, в очередной раз лишая меня право на счастье. - Ганник задумчиво и осторожно поглаживал волосы Зены - Я стал прежним, человеком без целей, рвущимся в бой львом, богом арены. Но тогда я встретил тебя, и все перевернулось с ног на голову. Ганник которого ты знала, никогда не показывал себя, ты позволила мне полюбить себя, показала как сильно я умею любить - он тяжело выдохнул - Но судьба снова приготовила мне испытание, не подарив нескольких секунд ,чтобы успеть на тот торговец. - мужчина достал маску воительницы, и осторожно вложил ее в руки Зены. - Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить страдать. Судьбы подарили мне шанс все вернуть, но я не знаю, что для тебя будет лучше - блондин приблизился к лицу воительницы, а губы осторожно коснулись ее алых уст в легком поцелуе.
Xena: Зена спала и не услышала, как Ганник проник в палатку - непозволительная ошибка для воина, могущая стоить ему жизни. Но стоило галлу присесть на кровать и коснуться волос женщины, как та мигом освободилась от сна и внутренне сжалась в готовности к любому неосторожному действию с его стороны. Налитые усталостью веки отказывались расклеиваться, поэтому Зена в полудреме улавливала все, что говорит любимый, но далеко не все слова складывались в нормальные для восприятия сонного мозга фразы. Да не столь важно, что говорил в эту минуту Ганник. Он был здесь, тепло его тела ощущалось совсем рядом с собственным, и от этого было, с чего сойти с ума. Знал ли бог Арены, какую боль причиняет своим присутствием Зене? Слышал ли, как трещит рвущееся сердце? Оба они будут расплачиваться за этот миг слабости, но так желанны прикосновения галла, его нежность, голос, окутывающий волной страсти и спокойствия. Как раньше... - Ганник которого ты знала, никогда не показывал себя, ты позволила мне полюбить себя, показала как сильно я умею любить, - говорил он, а воительница с трудом сдерживала слезы, чувствуя, как оживает в душе вся та любовь, от которой она тщетно пыталась избавиться. Смешанная с болью и по-прежнему прекрасная. Настоящая. Единственная. - Но судьба снова приготовила мне испытание, не подарив нескольких секунд ,чтобы успеть на тот торговец, - ладонь ощутила холод металла: Ганник что-то вложил в руку Зене. - Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить страдать. Судьбы подарили мне шанс все вернуть, но я не знаю, что для тебя будет лучше, - с закрытыми глазами было сложно понять, чем вызвана заминка, подсказал инстинкт. Едва губы Гая коснулись поцелуем губ воительницы, как та рывком бросила его на кровать и приставила к сонной артерии кинжал, что всегда лежал под подушкой. Все произошло слишком профессионально и быстро, но мужчина и не оказывал сопротивления. Синие глаза опасно сузились, а рука чуть надавила на клинок. - Не всех, как тебя мучает бессонница. Знаешь, что бывает с теми, кто мешает мне спать? - скорей, риторический вопрос, потому что гладиатор точно не знал: в их ночные бдения гречанка выглядела куда сговорчивее и не угрожала. - Боги, Ганник, я двое суток не спала, у тебя есть вообще совесть? - пробуравив его взглядом, она со вздохом убрала кинжал и перекатилась на спину, положив руки под голову и устремляя взгляд в тентовую крышу. Близкое соседство мощного тела вызывало вполне определенные желания, и Зена гадала, как далеко они зайдут, прежде чем сдержаться не хватит сил. Женщина в задумчивости посмотрела на маску, все еще сжимаемую в руке, и вздохнула.
Gannicus: Зена застала бога арены врасплох, когда одним резким движением уложила на кровать, буквально пригвоздив его лопатками к матрасу. Общую картину завершал кинжал, так профессионально приставленный к сонной артерии мужчины. На лице кельта не было страха, легкое удивление и вместе с тем восторг; только ей могут удастся подобные внезапности, за которые галл не снесет головы, и даже не потянется за оружием. Он даже не будет пытаться вырваться, наслаждая ее близостью, пусть и такой опасной. Взгляд карих глаз устремился точно в голубые глаза сверкающие искрами. - Не всех, как тебя мучает бессонница. Знаешь, что бывает с теми, кто мешает мне спать? - спрашивала она, но мужчина лишь продолжал любоваться ее красотой. - Боги, Ганник, я двое суток не спала, у тебя есть вообще совесть? - сверля взглядом гладиатора проговорила она, а после убрала оружие, опрокинувшись на спину. Гай разочарованно выпускает скопившейся в груди воздух, а после чуть поворачивает голову, в сторону воительницы. Она совсем рядом, впервые за эти долгие месяцы, он ощущает ее так близко, что собственная кожа начинает излучать жар. - Я помню времена, когда сон нам был не нужен - тихо проговорил он, устремив взгляд в тканевый потолок палатки. - нельзя жить с пустотой вместо души и с вырванным сердцем - добавил он, оттолкнувшись от кровати и оказавшись поверх королевы воинов. Ганник предпочел словам действия. Бесконечно можно вести беседы о том, кто виноват, и что теперь делать. Слова зачастую исходят от разума, который изо всех сил стремиться оградить истерзанную душу и сердце от новых ран. В страхе снова почувствовать себя со жженым заживо, заставляло произносить те слова, которые сердце молило не выпускать за границы зубов. Галл мягко опустился на Зену, накрывая ее своим телом, в тоже время не отрывая взгляд от глубоких, ярко голубых глаз королевы воинов. Его пальцы осторожно прошлись по плечу женщины, а после мягко коснулись губ, не разрешая произносить ни слова. - я искал тебя, и не собираюсь отпускать - едва слышно проговорил он, опуская лицо к ее уху, и втягивая полной грудью, такой родной аромат, темных волос любимой. - Невозможно жить с дырой в груди Зена - прошептал он на ухо воительнице, а следом вновь вернул взгляд к ее лицу, уделяя особо внимание глазам, а после осторожно миновал последнее расстояние между их губами. Мягкий, нежный, осторожный, робкий, мимолетный поцелуй, он словно бы попробовал не высох ли нектар на ее устах, и отстранился. Одурманенный разум был бессилен, перед сердцем, которое отозвалось в груди, оповещая о своем присутствии. Гладиатор не открывал глаз, он лишь облизал собственные губы, которые покрывал сладостный мед, который он только что без спроса сорвал с уст Зены. Мало. Кельт вновь обхватывает ее сочные губы, но теперь это поцелуй не робкого мальчишки, а мужчины, который не готов выпускать из своих объятий любимую. Мужчины, который готов умереть за этот поцелуй.
Xena: Слова Ганника эхом отдавались от шестов, крепящих палатку, многократно дробились и вновь складывались в картину тех самых бессонных ночей, что были полны огня и страсти, и для которых не требовалось сна. Зена чуть прикрыла глаза, вспоминая и скучая по тому времени, когда между Ганником и его синеглазой королевой не было иных преград, чем минутная передышка между поцелуями. Так ли много изменилось, как оба сейчас полагают? Воин посмотрел на женщину, и спустя миг решение созрело в его голове. Хватит играть словами. Несколько дней потрачено впустую, а Ганник с Зеной ни на шаг не сдвинулись с мертвой точки. Нужны более радикальные меры, если они хотят получить логическое завершение всего, что принесли последние события. Галл накрыл женщину собой, отрезая пути к бегству, и под тяжестью родного тела Зена ощутила, как учащается собственное дыхание. Слишком близко. Недопустимо близко. Синие глаза ждали, а бог Арены медлил, словно не веря, что держит в своих объятьях ту, ради которой пересек два моря и вновь вышел на песок, где зарождалась скрепленная восхищением и смертью слава. Он наклонялся ниже, и гречанка чувствовала его дыхание на своей шее, понимая, что не может противиться влечению к этому широкоплечему атланту. Ганник почти сломал сопротивление, остался последний аккорд, не замедливший прозвучать. Легкий невесомый поцелуй коснулся раскрывшихся губ Зены, но оба знали: мало. Требовалось куда больше, чтобы погасить пламя в крови, уже начинающее разгораться с неведомой силой. Королева Воинов была готова последовать дальше, прекрасно осознавая цену. За все нужно платить, и за краткий миг счастья в том числе. Но она устала бегать от Гая и самой себя. И все же... Один замок не нашел своего ключа, и это сдерживало брюнетку от последнего шага к пропасти. Страх новой боли. Страх, что Ганник заставит ее снова страдать. Сильнейший из инстинктов и самый трудный для преодоления. Гладиатор медленно облизнул губы, от чего во всем теле сладко заныло, и неторопливо, уверенно поцеловал Зену долгим поцелуем. Едва начавшись, он уже обжигал скрытой в нем страстью и заставлял желать продолжения. Пальцы женщины запутались в волосах Гая и несильно сжались, притягивая воина ближе, а с губ сорвался тихий стон едва сдерживаемого желания. Боги, как же Ганник целовался!.. Каждое движение его языка пронзало тело обжигающим клинком - Зена успела позабыть, что равных в любви гладиатору, как и на поле боя, не было. Она отвечала на поцелуй, пока не закончилось дыхание, а после отстранилась, тяжело вдыхая потеплевший разом воздух в палатке. Не говоря ни слова, женщина ласково коснулась ладонью щеки любимого, увела руку вниз, к шее и гладкой коже плеч. Погладила накачанный торс, впитывая знакомый рельеф и воскрешая в памяти все, что пыталась забыть. Она не знала, что дальше ждет их. Если галл захочет, она не будет сдерживать желаний - нет смысла. Но сможет ли секс растопить оставшийся лед обиды и печали?..
Gannicus: Жизнь. Жизнь - это безумный поток воды, начинающийся с мелкого ручейка и развивающийся на протяжении всей твоей жизни. Минует преграды, разрастается набирая силу и мощь, а после превращается в водопад полный сюрпризов и неожиданных подводных камней и преград, но только ты сам решаешь куда свернуть и с какой силой обрушить свой поток воды в ту или иную сторону. Человек привыкший сражаться, всегда будет искать способы спустить накопившуюся энергию. Одержав победу в одном, он рано или поздно обязательно столкнется с другим, а если столкновение будет обходить его стороной, то подобные Зене и Ганнику обязательно найдут на свою голову очередные приключения и горные вершины, которые будут покорять до тех пор пока сама смерть не обнимет и не поцелует их, а поцеловав поймет, что победа все равно осталась за героями. Так трудно было в очередной раз впустить в свое сердце чувство, снова начать верить,попробовать забыть обиды и боль. Но кому, как не мужчине разгадывать тайные желание женщины, особенно когда , эта женщина хранительница твоего сердца, жрица твоего храма, где живет то волшебное, что зовется душой. Гай накрывал ее своим телом, оберегая от всего бренного мира, унося в те магические замки прошлого, которые они строили вместе. Они стояли на прежних местах, слегка припорошенные пылью боли и страданий, которые исчезнут при первом же дуновении свежего ветра, ветра надежды и любви. Его губы вкушали сладость поцелуя, наслаждаясь медовым нектаром. Разве можно оторваться от этого цветка? Он так прекрасен и так трепещет в его сильных руках. Он слышит, как бьется ее сердце, как теплее дыхание, вызванное желанием. Чувствует ее прикосновение на своем теле, от которых исходит электрический импульс прямо в сердце храброго гладиатора. Он желает ее так страстно, что кажется, сдержаться будет не возможным, но. К сожалению существовало не одно "но", способной отложить этот танец страсти Феникса и его королевы. Ганник проник в лагерь, где его считали врагом, мало кто видел вражеского генерала в лицо, однако же, не все так наивны и глупы в рядах войска его воительницы. Рисковать своей жизнь он мог, но ни за что, не подвергнет опасности Зену. - я должен идти - выдохнул с трудом он - но обещаю вернуться - рука ласково погладила волосы женщины, а пальцы повторили контур скул лица. - нужно остановить войну, ради которой стыдно умирать - чуть качая головой, он смотрел точно в глаза Зены. - Я люблю тебя, и готов отдать жизнь во спасение, но не за что не пожертвую твоей ради капризов богачей - он улыбнулся. - Зена....- с особым теплом в голосе произнес галл, все еще не веря, что он наконец, держит в объятиях свое сокровище, которое случайно упустил.
Xena: Зена вгляделась в теплые, полные счастья, карие глаза, и забыла обо всем: об обиде, о незаконченной войне, о заученных убеждениях против диалогов такого типа, но вот Ганник заговорил, и волшебство момента вмиг рассеялось. В молчании женщина слушала бога Арены, а едва он закончил, высвободилась из его объятий и села, поджав ноги, на край кровати - расстояние не больше локтя, но красноречивое и достаточное для понимания всего того, что не озвучивалось. - О твоем возвращении речь не шла, - равнодушно заметила гречанка, внезапно ощущая пустоту внутри. Поцелуи - это прекрасно, но ими не заполнить черную дыру в груди, поглощающую все радостные чувства и воспоминания. Понимание пришло как обычно прямолинейно и в должной мере грубо, загнав робкую надежду обратно в темноту. Все бесполезно: их встречи бередят незажившую рану, а не врачуют ее. Пора перестать жить иллюзиями. У них нет будущего, они сами разрушили его. - Тебе не следовало приходить, - Зена посмотрела на Ганника, а после встала и отошла к углу шатра. - Нам не суждено быть вместе, и эти встречи - лишь напоминание о том, как счастливы мы были раньше... Не надо, - в синих глазах была усталость, и не одна бессонница была ей причиной. - Возвращайся в свой лагерь, тебя, наверное, уже ищут. Бесстрастный голос под стать безжизненному телу, что еще минуту назад пылало от того и от другого. Королева Воинов хотела, чтобы Гай остался, очень хотела. Но уверенность, что это ничего не изменит, не покидала ее, а вот добавит новой боли - вполне вероятно. Зена и так впустила мужчину слишком далеко: дорога по старым следам оказалась в два раза короче. Когда же она опомнилась, разбуженные чувства зашевелились, а все это грозило обернуться срывом, которого сейчас как раз не хватало для полного комплекта. Синие глаза больше не встречались с глазами Ганника, считая камешки на земле в ожидании его ухода. И он ушел. Тихо, как дуновение свежего ветра, зовущего на новые приключения. - Я тоже люблю тебя, Ганник, - задумчиво произнесла женщина, смотря, как колышется полотно на входе. Она легла обратно, но сон не приходил. Губы горели от поцелуев, и к ним неспешно по щеке сползала слезинка с кусочком неба. Сжавшись в клубок, Зена прижала руку к груди, как неосознанно делала последние три месяца, чтобы хоть как-то скрепить края сердечной раны, и коснулась еще хранящего тепло тела Ганника покрывала. В голове, как и в душе царила пустота, и постепенно усталость взяла свое: беспокойный сон забрал брюнетку в свои объятья. Очередной сон без желания проснуться.
Gannicus: Миг близости исчез, едва гладиатор заговорил об уходе. Но ведь это было правильным, во всяком случае он так думал. - О твоем возвращении речь не шла - равнодушно отозвалась воительница, а галл увел взгляд в сторону. Тебе не следовало приходить, -взглянув на бога арены, женщина отошла в сторону - Нам не суждено быть вместе, и эти встречи- лишь напоминание о том, как счастливы мы были раньше... Не надо,- Возвращайся в свой лагерь, тебя, наверное, уже ищут. - закончила она. Ганник молча выслушал слова воительницы, а после оттолкнувшись руками о кровать поднялся на ноги. В ней говорит обида, не иначе, но он тоже не может постоянно носится за ней следом крича о любви, без слов понятно, что оба испытывают столь сильную любовь к друг другу, как и боль от случайности, которая обернулась крахом их волшебного мира. Тяжело вздохнув он посмотрел на нее еще раз. Даже со спины, Зена была прекрасна, но на сей раз, подходить к ней бог арены не стал. Он произнес лишь три слова, достаточно ли их было для того, чтобы королева воинов, наконец, поняла, что их судьба не страдать по отдельности, а быть счастливыми вместе, в любом случае у нее будет время подумать над этим. Ганник ушел когда еще ночь царствовала над головами смертных, ушел с тяжелым сердцем, но с надеждой на возможное счастье. Тяжелые военные сапоги, втаптывали листву в сырую землю, взгляд безразлично гулял по деревьям, которые покачивал ветер, заставляя тех скрипеть в унисон с душой гладиатора. Кто он без нее? Кем будет человек лишенный счастья? Грусть наполняла все тело, заставляя кровоточить былые раны. Он сделал все, что было в его силах, но решение будет принимать она, и каким оно будет галл не знал. Остаток ночи, чемпион Капуи истаптывал лесные тропы, а с первыми лучами солнца, явился в лагерь за доспехами. Одев снаряжение и захватив собственные вещи, кельт отправился во дворец, где попытается решить миром возникший вопрос, и уберечь доброе число невинных жизней солдат, многие из которых были еще слишком молоды, чтобы умирать. Ясное солнце, игриво дотрагивалось лучами до золотых доспехов Феникса, седевшего верхом на коне. Любому обычному крестьянину он мог показаться настоящим богом в переливе яркого солнечного света. Но как только Ганник подъехал ко дворцу, тень от стен скрыла генерала от теплых лучшей, заставляя блики погаснуть, а его покрыться тенью. Такой же безжизненной, темной и холодной, как и дыра в груди, внутри которой бушевал ветер печали и боли. Бессилие и не желание, что либо делать, уехать из Греции, найти дом на окраине, выращивать виноград и заниматься виноделием, не плохая перспектива для любителя красного напитка, смысл жизни которого, кажется утерян для него. Массивные двери распахнулись, впуская Феникса во дворец. Ганник даже не догадывался о том, что через несколько минут его сочтут предателем, и швырнуть в темницу, как бешеного пса, предавшего хозяина. Но стоило ему подняться в зал, где обычно его принимали, как героя, мечи своих же "друзей" острыми концами касались кожи на груди. Гай устало усмехнулся, даже не дернувшись за оружием, хотя мог бы устроить здесь показательное выступление, покрыв блестящие полы, кровью тех, кто посмел бросить ему вызов. - Как ты мог Феникс?! - возмущался царь, который вошел в комнату распахнув двери. В его руках был бокал с вином, а струящаяся туника в пол напоминала о том, что вошедший командир не так давно поднялся с кровати. - Я дал тебе армию, дал тебе деньги - причитал тот, подойдя к окошку и наблюдая за происходящим из окна. - я дал тебе все, и просил взамен только победу - Ты получил свою победу - сухо ответил гладиатор - нет больше необходимости отправлять на смерть своих людей - Победа - тихо произнес он, чуть покачав головой. Рука неторопливо поднесла бокал к губам, а после он сделала глоток. - До меня дошли слухи, что это была фальшивая победа. Наш противник, не готов сдаться и принять наши убеждения - завидев, наконец, то, что ожидал мужчина обернулся и не торопясь направился к Ганнику. - Знаешь Феникс - вдруг начал он, хитро прищурив глаза и пригрозив пальцем. - а ты отличный стратег, так умело провести нас во круг пальца не каждый способен. Это доказывает, что я все таки не зря возложил на тебя столь важную миссию, но увы просчитался- развел руками он, а после гордо вздернув подбородок перевел игривый взгляд на дверь, которая распахнулась, вводя в зал еще одного участника той битвы под конвоем. Внутри бога арены все сжалось в тугой комок, а руки уже готовы были выхватить гладии и лишить жизни всех, кто посмел притронуться к ней. Зена. Как она здесь оказалась? Не важно, главное женщина была цела, и видимо так же явилась во дворец для переговоров. - Похоже мира хочешь не только ты, мой генерал, но и главнокомандующий нашего врага, изъявил попросить аудиенцию - он усмехнулся. - Забавная ситуация, если бы не одно НО - он подошел ближе к королеве воинов и улыбнулся ей, а затем перевел взгляд на кельта - тебя видели во вражеском лагере, кроме того у меня есть веские причины задержать вас, и отправить в Рим на суд - он тяжело вздохнул махнув рукой, отдавая безмолвный приказ отправить обоих в тюрьму дворца.
Xena: Как всегда после тяжелых ночей утро наступило, едва голова Зены коснулась подушки. Пробудившись с первыми лучами солнца, она напомнила себе, что предстоят переговоры - безуспешные, как подсказывала интуиция, но необходимые. Поспешно осмотрев раненых и убедившись, что появление Ганника в ее палатке осталось незамеченным, воительница оседлала уже экипированного коня и пустила его ко дворцу победителя. Хорошая скачка отлично бодрила, а свистящий в ушах ветер уносил спутанные обрывки мыслей - одна из причин, по которой Зена любила верховую езду. К лошадям у нее всегда была особая любовь, еще с детства, когда Атриус брал ее малышкой в седло. Сейчас, спустя столько лет, гречанка почти не помнила отца, но некоторые теплые воспоминания еще остались в сердце и время от времени давали о себе знать. Поступок Сайрин... Она долго не могла оправдать мать, но с появлением Евы узнала цену жизни ребенка. Ради этого можно пожертвовать всем. Жаль только, что ее дочь не унаследовала добродетельную сторону Королевы Воинов, предпочтя славу римской наложницы... Если бы не Арес и не дурацкий коматозный сон!.. Брюнетка пришпорила коня, и тот птицей полетел к блестевшим на солнце воротам. "Перестань уже жалеть о прошлом!" - с досадой думала Зена, спешиваясь и поднимаясь к резным дверям. - Сдайте оружие, - стража преградила путь, и женщина, помедлив несколько секунд, сняла шакрам с ножнами и вручила воину в доспехах. Тот кивнул и освободил путь, но по его знаку гостью окружил отряд солдат. - Приказ взять вас под стражу, - пояснил начальник охраны, и гречанка усмехнулась: - Хорошее приветствие для парламентеров. Впрочем, на "почетном карауле" салют в честь Королевы Воинов закончился: руки ей связывать не стали, на глаза повязки не надели. В молчании она проследовала до зала, где уже находился архонт и... Ганник, взятый также под прицел клинков. - Что все это значит? - не отреагировав на дернувшихся солдат, Зена отвела один из направленных на нее мечей и подошла к правителю. - Похоже мира хочешь не только ты, мой генерал, но и главнокомандующий нашего врага, изъявил попросить аудиенцию. Забавная ситуация, если бы не одно НО, - мужчина перевел взгляд с брюнетки на своего героя. - Тебя видели во вражеском лагере, кроме того у меня есть веские причины задержать вас, и отправить в Рим на суд. - Ты служишь Республике, - презрительно бросила Зена. - Шакал, бегущий за львом и покорно ожидающий объедков? - бровь насмешливо взметнулась вверх, и архонт скрипнул зубами. - Поосторожнее, Зена. Или мне следует назвать тебя жрицей Афины? - ухмыльнулся он, окидывая глазами гостью с головы до ног, на что та лишь гордо подняла подбородок и ответила холодным взглядом синих глаз. - Да, я узнал тебя, ты была очень убедительна прошлой ночью. К счастью, среди моих людей нашлись друзья Рима, которые и сообщили мне о проскрипционных списках с твоим и твоим, - царь указал на Ганника - лицами. Вы враги Цезаря. Отдав вас ему, я выпрошу пощады для своего города. - Глупец! Рим уничтожит тебя и подомнет под себя, как только ты перестанешь быть ему полезным, - фыркнула брюнетка. - Им завоевана половина Греции, неужели ты думаешь, что твоя армия способна противостоять армии Вечного города? - О, за ваши головы, я уверен, мы сможем договориться. Мне не нужны переговоры, победа - заслуженная или подстроенная - не перестает ею быть от перемены названия. Торговые пути отныне мои, и я буду сотрудничать с Римом, как сотрудничал мой отец, а до этого его дед. Они даже жили там, имели виллы и рабов. А потом решили повидать мир и осели здесь, - это "здесь" прозвучало почти что с отвращением. - Рим даст нам все. Увести их, - посчитав беседу законченной, архонт сделал знак своим людям увести теперь уже пленную пару. - Удачной встречи с Цезарем! - помахал на прощание он. Зену и Ганника отвели в подвал и распределили по камерам. Сквозь прутья воины могли переговариваться и видеть друг друга - единственный плюс в данной ситуации. Дождавшись, когда стража покинет тюрьму, женщина осмотрела замок и, достав нагрудный кинжал, принялась колдовать над хитроумной железкой: ехать обратно в Республику в ее планы точно не входило.
Gannicus: Ганнику было совершенно все равно, на то, что вещает архонт, и дело было не в том, что гладиатор успел возненавидеть Рим наравне с данью уважения, которою вызывала империя своим могуществом, а в том, что он никак не может окончательно освободиться от его преследований. Все это напоминала игру безумца, который дает возможность вдохнуть свежего воздуха, а затем вновь кидает удочку, пытаясь зацепить свое и притянуть поближе, чтобы поквитаться за прошлые обиды. Героев вывели из зала и в сопровождение дворцовой охраны вели по виляющим коридорам, которые становились все уже и уходили больше вниз, туда, где пахло сыростью, где солнечные лучи бывали крайне редко, туда где пищат крысы, и где люди прощаются со свободой. Не лучшая атмосфера для тех, кто привык дышать свободой, все здесь говорило лишь об одном, это место ожидания, либо тебя отпустят, либо ты встретишь здесь саму смерть. Зена и Ганник не обменялись ни словом, ни взглядом, глухое молчание нарушало лишь хлюпанье под ногами, грязи и вонючей воды, что прилипала к сапогам и шуршание штанов охраны. Бог арены смерил суровым взглядом намыленных индюков архонта, что посадили его за решетку, а следом с грохотом закрыли ее. - Даже не пытайтесь сбежать - пробухтел солдат, с улыбкой взглянув на галла. - Иначе убьете нас? Риму не нужны умершие пленники, им нужна зрелищная месть, не вам грозить нам смертью - с вызовом произнес Ганник, а стражник на эмоциях приблизился к прутьям камеры. Нужных слов для ответа, к сожалению, найти не удалось, зато сумел наградить гладиатора весьма красноречивым взглядом, который будет стоить этому охраннику слишком много. Проверив замки, стража развернулась и оставила на время заключенных, которые сидели в соседних камерах, однако могли слышать и видеть друг друга. Ганник не торопясь измерил комнату в пару шагов, а после присел на отсыревшусь скамью, опустив взгляд к земле. Тяжелый ком осел душах героев так глубоко, что казалось не возможным даже взглянуть в глаза друг друга. Она просила его уйти, и эта просьба звучала не один раз, возможно гладиатору действительно стоит оставить безуспешные попытки вернуть в их сердца любовь, что заперта в клетку боли, обиды и страданий. Замки той тюрьмы не похожи на те, что держали двери их камеры, и если здесь может потребоваться небольшое вмешательство со стороны, будь то ключ или кинжал, которым королева воинов принялась ковырять замок, все было бы намного проще. Но нет, те замки сотканы из слез души, из ночных кошмаров, из громких стонов и бесконечных дней в разлуки, все это лишь увеличивало черную дыру в груди. Надежда единственное, что могло спасти измученные временем сердца, но хватит ли ее для того, чтобы одержать победу? Вокруг все стихло, чемпион Капуи поднялся на ноги и подошел к решетке, возле которой стояла Зены, пытаясь открыть замок, острым кинжалом. Гай протянул руку сквозь прутья, взяв ее руку в свою, и не проронив ни слова, вложил в ее ладонь ключ от клетки. После, не подняв взгляда, отошел к стене и отвернулся спиной к женщине. - пойдешь направо, считай двери, и войди в пятую, там есть проход в стене, он выведет тебя на свободу - монотонно проговорил гладиатор. Давая понять, что сам не пойдет с ней. - Я один отправлюсь в Рим - добавил он, а после рука невольно коснулась кулона на шее, он висел там все его рабскую жизнь, галл уже точно не помнит, когда он у него появился, и за какие заслуги. - там мое место, не твое - отрезал гладиатор, наконец, развернувшись лицом к брюнетке. Его взгляд не терпел возражений, и не ждал ответа, это был шаг в сторону от воительницы, туда, где судьбы навсегда разлучат их, и туда где бог арены обретет долгожданный покой и геройскую смерть. Так или иначе, однажды империя едва не забрала жизнь знаменитого гладиатора, но тогда он был не согласен с таким решением республики, теперь же, один смысл его жизни сменился другим. Он вернется на берега Рима, предстанет перед правителем, как враг и получит по праву то, что заслужил. Гай не был героем, и предметом для подражания, он был скорее антигероем своего времени, вечно пьяный, несерьезный, дразнящий смерть Ганник, вызывающий крики женщин, которые желали его, потому, что он был гладиатором и чемпионом своего дома, потому что он шутил с самим О́ркусом. Люди которые шли на риск всегда вызывали восхищение толпы, поэтому Рим любил его и ненавидел, восхищался и осуждал, поэтому он выживал, находясь на краю пропасти забвения. Заслуженная смерть, вот чего теперь страстно желал генерал Спартанской армии. Забвения, которое принесет по праву заслуженный покой, освободит от боли, залатает дыру в груди, сотрет память, излечит истерзанную жизнью душу. - Теперь я прошу тебя уйти - он смотрел в ее голубые глаза, моля послушаться и избежать смерти от римских мечей, которая уже открыла свои объятия для бога арены.
Xena: Архонт запланировал прогулку в Вечный город - у Зены же были намечены другие планы на последующие годы. С Римом о годах можно забыть, часы - вот что в лучшем случае ей светит. И пытки. Уж Цезарь найдет, о чем побеседовать со своей давней подругой; наученный былыми встречами, он предпримет все, чтобы Королева Воинов не смогла улизнуть и нашла свою совсем не геройскую кончину в подземной камере каземата. Что, не сложно догадаться, Зену абсолютно не прельщало. Сила мыслей о скором будущем помогала кинжалу крутиться в несколько раз быстрее в скважине - с отмычкой вышло бы чище, но они все у Автолика, к несчастью, а его в тюрьме не наблюдалось - когда прикосновение руки Ганника заставило женщину вздрогнуть. С непониманием она посмотрела на предмет в ладони, после чего перевела взгляд на бога Арены: - Ключ?! Откуда он у тебя?? - Пойдешь направо, считай двери, и войди в пятую, там есть проход в стене, он выведет тебя на свободу, - отвернувшись, проговорил галл, и брюнетка уловила в его словах что-то тягостное, вначале не желающее определяться. Осознание пришло яркой вспышкой, и Зена осторожно уточнила: - А ты?.. - но Гай закончил за нее: - Я один отправлюсь в Рим. Там мое место, не твое. Теперь их взгляды встретились, и воительница успела спросить себя, шутит ли Ганник, пока изучала его выражение лица. Похоже, что нет. - Даже если и так, то твое место со щитом, а не на нем, - замок наконец поддался, и Зена подошла к клетке мужчины. - В Риме тебя ожидает смерть. Или... - она не договорила, отвлекшись на миг от скважины, и пристально посмотрела в карие глаза. Ключ щелкнул, и сердце рухнуло куда-то вниз. - Ганник.. - брюнетка вошла к Фениксу и сократила расстояние между ними. Синий взор был мягок, с такой же мягкостью ладонь легла на широкую грудь воина. - Ты свободный человек, и крест не для тебя. Если ты так хочешь вернуться, распахни врата Рима как вольный чемпион Капуи, а не как дезертир, сражающийся за армию чужой страны. А еще лучше... - она осеклась, едва не сказав лишнего. - Идем, у нас мало времени. Еще надо отыскать наше оружие. Я не собираюсь дарить его Цезарю, - развернувшись на каблуках, Зена уверенно шагнула к выходу из клетки, пока не набежала стража. - И я не хочу, чтобы ты уезжал, - просто добавила она. Пока Ганник, один на один с искренностью своей Королевы, размышлял, она уже успела вырубить двоих стражей и сражалась с третьим. Ловкий захват - и хруст шейных позвонков красноречиво сообщил о желании Зены прекратить эти игры.
Gannicus: Неудивительно, что Зена поинтересовалась от куда у гладиатора ключ от клетки, однако объяснять ничего, мужчина не собирался. Устал. Ганник считал своим долгом помочь ей выбраться от сюда, а после уже исчезнуть, как того воительница просила не один раз. Попытки вернуть прошлое, были напрасными, они лишь теребили покрывшееся коркой раны, но как корка заглушает боль, но причиняет еще большую когда ее начинают тревожить раньше срока, полного исцеления. - А ты?.. - поинтересовалась брюнетка, и получила на свой вопрос вполне внятный ответ. Гай не собирается бежать из дворца. Уверенный взгляд в голубые глаза королевы воинов, подкреплял сказанные слова, это не шутка, не прихоть и не эмоции, это взвешенное и принятое решение. - Даже если и так, то твое место со щитом, а не на нем, - проговорила Зена, открыв замок, а после подошла к камере гладиатора - В Риме тебя ожидает смерть. Или... - проговорила она, но галл лишь молча, едва заметно мотнул головой. Взгляд вновь вернулся к стене убой комнаты, но до ушей донесся звук открывшего замка. Ганник.. - войдя в каземат, она сократила то небольшое расстояние, которое разделяло их сейчас, Физически они были близко друг от друга, но эта близость, не сравниться с той пропастью, размеры которой увеличивали эти двое собственноручно. Бог арены обернулся, в очередной раз смотря в небесные глаза свой возлюбленной. Ее рука мягко легла, на колыхающуюся от спокойного дыхания грудь. - Ты свободный человек, и крест не для тебя. Если ты так хочешь вернуться, распахни врата Рима как вольный чемпион Капуи, а не как дезертир, сражающийся за армию чужой страны. А еще лучше... - воительница осеклась, чтобы не сказать лишнего. - Идем, у нас мало времени. Еще надо отыскать наше оружие. Я не собираюсь дарить его Цезарю. Она говорила о том, что он свободен, но это было не так. Деревянный меч - символ одновременно подаривший ему свободу, открывший врата в новую жизнь, забрал его сердце и душу, и в обмен на любовь, лишая душевной свободы. Разве может быть свободен тот, кто отдал свое сердце другому человеку? Да он, может путешествовать по миру, сражаться за правое дело, но мысли его всегда будут обращены лишь к ней, не давая забыть ни на секунду, ласковых прикосновений, теплых поцелуев и крепких объятий. Она развернулась и направилась к выходу, лишь уверенно добавить напоследок: - - И я не хочу, чтобы ты уезжал. Было ли достаточно этих слов, для того, чтобы галл ушел следом за ней? Возможно, однако для изменения его решения потребуется много больше, и возможно даже не слов. Зена так часто просила его уйти, так много раз одаривала холодным взглядом, что он начал уже верить в ее остывшие чувства. Звуки возни за дверью, заставила Ганника выйти из клетки. В боевом искусстве королеве воинов практически не было равных, он всегда знал это. Легкая улыбка коснулась уголка его губ, когда хруст позвонков, пронзил спертый сырой воздух. В следующий же миг, за ее спиной возник очередной солдат, грозившийся отнять у воительницы жизнь, но не успел. Резкий захват, мощной руки, прижал врага к себе, перекрывая воздух. Лиходей с жадностью глотал воздух пересохшими губами, а после того, как наступила асфиксия, мягко выпал из рук бога арены. Нет, галл не убил его. Взгляд карих глаз метнулся к воительнице, но из уст не прозвучало ни единого слова. Он не изменил своего решения и вернется в Рим, но сначала убедиться в том, что королева воинов покинула замок и осталась в безопасности. Уверенным шагом он приблизился к ней, а следом указал рукой в сторону куда следует двигаться. Расправившись со стражниками возле "пятых" дверей, они вошли во внутрь. Камера была намного просторнее, обычно здесь сидели несколько человек, а галл даже помнил кто именно. Он положил ладонь на стену, пройдя вдоль нее, остановился. Пальцы неторопливо погладили шершавую стену, а следом резким ударом пробили в ней брешь. Он улыбнулся. Еще пара ударов разрушила дыру в стене, которую не так давно залатали. - Идем - произнес он, пропуская Зену вперед. Виляющий узкий, темный коридор, абсолютная темнота, и только лишь сырая земля под ногами и такие же стены узкого туннеля. Им удалось пройти какое-то расстояние, пока странный звук не донесся до ушей бога арены. За ними идут следом. Блондин устало выдохнул, но не остановился, продолжая следовать за Зеной. Если он все верно просчитал, до мерцающей свободы, оставалось еще примерно столько же проползти. Между тем, звуки приближающейся опасности становились все более яркими, а после резкая боль заставила галл остановиться, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Стражники, выпустили стрелу вперед, чтобы узнать на сколько близко они подобрались к беглецам, но богу арены удалось молча принять этот удар, о котором можно было прочесть лишь по искаженному от боли лицу, а в кромешной темноте это даже королеве воинов не под силу. Ганник продолжал следовать за Зеной, безмолвно следуя вперед, до тех пор, пока не опустился на колени, тяжело дыша.
Xena: Предложив Ганнику последовать за ней, Зена поставила на карту не так уж и мало. Что, если он не захочет, или вдруг власть любящей женщины над любимым не распространяется так далеко? Бросить его одного и спасать свою жизнь, как и велено, пока римские солдаты будут рубить новый крест? Какие бы мысли не посещали воительницу насчет их дальнейших с Гаем отношений, своими руками она его жизнь в руки Цезаря не вложит. Если он откажется... Придется сделать крюк и вернуться за ним позднее, но уже с оружием. Все же гладиатор не смог пройти мимо хорошей битвы, да и отпустить Зену одну вряд ли было так легко, как казалось на первый взгляд. Пока гречанка добивала стражника, Ганник помог расправиться еще с одним, после чего они оба спешно двинулись по коридорам, избавляясь от помех в виде уплотненных доспехами человеческих тел. Миновав несколько кордонов, пара попала в просторную камеру, предназначенную для четырех человек, но сейчас пустую и, судя по вещам, занятую патрульным отрядом. На крючке за дверью висел шакрам, под ним к стене сиротливо прислонился меч. Стоило Королеве Воинов отправить сталь по местам, как та весело засверкала в предвкушении скорой свободы в умелых руках. Зена сразу почувствовала себя увереннее: пусть попробуют ее теперь остановить. Ганник в это время исследовал стену. Дойдя до середины кладки, он примерился и пробил небольшую дыру, чем здорово удивил женщину. Но, как выяснилось, ранее там был проход, по которому галл и предложил Зене прогуляться. - Ты хорошо изучил крепость, - брюнетка осторожно шла вперед, и пальцы скользили по мокрым камням. Под ногами скрипели старые кости летучих мышей и крыс, но проход не выглядел обитаемым, что радовало. Не было желания встречать больших пауков и прочую нечисть, убежать от которой в условиях тоннеля не представлялось возможным. Позади послышались какие-то шорохи, и Зена догадалась, что за ними погоня. - Далеко нам еще до выхода, Ганник? Ганник?.. - не получив ответа, она обернулась и увидела, что мужчина осел на пол. Его тяжелое дыхание эхом отдавалось от стен, и в синих глазах зажглась тревога. - Что... - гречанка поддержала бога Арены, и тут почувствовала на руке что-то липкое. Кровь... "Дьявол!" - Ты слышишь меня? Нужно вытащить стрелу, - она коснулась торчащего из спины древка, и Гай зашипел от боли. Топот погони становился все ближе, и Зена лихорадочно заметалась между решениями. Их было два: пробираться к неизвестно где располагавшемуся выходу, поддерживая раненого и теряя при этом скорость, либо как-то остановить стражу. Королева Воинов выбрала второй вариант. Отцепив от пояса шакрам, она с силой запустила его назад. С пронзительным свистом кольцо понеслось к людям архонта и врезалось в каменный свод над их головой. Тоннель дрогнул, на головы солдатам посыпались камни, заваливая проход между ними и жертвой. Ощутив вибрацию, брюнетка закрыла Ганника своим телом, но, к счастью, обвал закончился до того, как достиг их укрытия, и до пары долетели только клубы пыли, смешанной с каменной крошкой, а заодно и широкая трещина по всей стене прохода. Если она обрушится, героев расплющит в лепешку. "Неудачное решение", - качнула головой Зена. - Ганник!.. - все потом, сначала стрела. В темноте было непросто определить, куда пришлось ранение, но, кажется, жизненно важные органы не задеты, кровотечение - это да. - Будет больно, - предупредила женщина своего бойца, что еще находился в сознании, а после взялась за древко и выдернула застрявший в теле наконечник, без зазубрин, к счастью. Было ощущение, что ранили ее саму - так сильно передавалась боль любимого существа собственному сердцу. Но больше боли причиняли холодные взгляды и короткие ответы. Очевидно, Ганник решил прислушаться к просьбам Королевы Воинов и перестать мучить своим присутствием. Только вот способ уйти он выбрал слишком серьезный... Забинтовывая мужчину крест-накрест сооруженной из половины юбки нижнего платья повязкой, Зена понимала, что не хочет, чтобы все завершалось так. Не хочет, чтобы он умирал на ее руках из-за пустяковой, но кровоточащей раны, от подлого удара в спину. Она ласково погладила щетинистую щеку любимого, и взглянула в его карие глаза, тут же чувствуя, как знакомое тепло побежало по жилам. Сейчас, когда Ганник снова здесь, в Греции, как возможно отпустить его? Три месяца Зена уверяла себя, что забыла, не любит и не хочет, но сейчас, держа его на руках, понимала, сколько лжи в этих заверениях. И минувшая ночь палатке.... Они вновь и вновь оказываются вместе, вытаскивают друг друга из беды, защищают и спасают, может, хватит уже испытывать судьбу? Жизнь воина коротка - об этом красноречиво поведала стрела между лопаток Гая, и женщина осознала, что он действительно мог умереть позади нее в сыром тоннеле, не произнеся ни слова, а она бы ушла вперед, и не заметила... Стрела могла попасть левее и выше, и тогда даже все навыки знахаря не спасли бы светловолосого грозу Республики. Когда стоишь на пороге смерти, приоритеты здорово меняются. Главное, что суть остается неизменной. Зена любила Ганника. И ничто в мире этого не изменит.
Gannicus: Когда Ганник поймал в спину стрелу, единственное, что выдавало об этом, было лицо, скорченное от боли, его губы не произнесли ни одного звука, чтобы не выдать себя врагу, который несся следом, сокращая расстояние. Гладиатор чуть согнулся, но продолжал следовать за Зеной, до тех пор, пока боль не лишила его сил. - Далеко нам еще до выхода, Ганник? Ганник?.. - спрашивала воительница, однако и на слова в ответ не хватало сил. Все они уходили на сдерживание болевых стонов, от торчащей стрелы. Медленно мужчина опустился на одно колено, склоняя голову ближе к земле и тяжело дыша. Что... - тревожно проговорила женщина, подхватывая блондина и пытаясь понять, в чем дело. Галл даже не почувствовал прикосновение ее руки к собственной спине, которая уже окрасилась в алый цвет. - Ты слышишь меня? Нужно вытащить стрелу - говорила воительница, но едва коснулась стрелы, как боль разнеслась мощным взрывом по всему телу, заставляя стиснуть зубы, удерживая за их стеной стон. Между тем, шаги преследователей становились все громче, не пройдет и нескольких минут, как стража нагонит пару. - уходи -прошептали его губы, но, кажется, у королевы воинов были другие планы. Бог арены услышал лишь, свист шакрама который выпустила Зена, смелый шаг, учитывая, что обвал может настичь и героев тоже, похоронив их вместе под толстым слоем грязи и камней. Стены затряслись от вмешательства, а потолок посыпался волной на головы псам архонта. Гай ощутил, как брюнетка закрыла его своим телом, оберегая от камней. Обрушение остановилось, не дойдя до пары, и лишь клуб поднявшейся пыли накрыл их головы. Все, что происходило дальше, было словно в тумане, легкие выпустили накопившийся воздух, вперемешку со слабым стоном. Голос Зены звучал как успокоительное, но даже его было не достаточно, чтобы залатать душевные раны, которые ныли в унисон с ранением в спине. Воительница схватилась за древко и резким движением вынула стрелу, заставляя кровь бежать пуще, прежнего. Пол дела сделано, но где гарантии, что бог арены выживет? Грязь и пыль, попавшие в рану могли вызвать куда больше проблем, времени было не много. Обидно погибать от подобной раны. Чтобы предотвратить загрязнение раны, воительница оторвал кусок материи со своего платья, под доспехами, и забинтовала спину. Сознание гладиатора, находилось на грани здравого рассудка, и все же он держался. Ласковое прикосновение возвращало к жизни, не давая сознанию отключиться. - все в порядке - уверенно произнес он, а затем жестом подтолкнул воительницу вперед - надо выбираться - бог арены поднялся на ноги и пошагал следом. Спина продолжала ныть, а чем дальше они двигались, тем уже становился тоннель, вскоре пришлось согнуться, а еще через несколько метров ползти. Гай остановился. Глаза на мгновение закрылись от усталости. - если пойдем вместе, погибнем - проговорил он, а после нащупал рукой лицо Зены. - иди одна -он улыбнулся - помнишь …. - пальцы мягко прошлись по контуру лица женщины - ты обещала мне жить -он сделал паузу, набирая воздуха в грудь. - не нарушай своего слова Зена - опустил руку, обрывая связь - иначе я перестану тебе верить - из губ вырвался короткий смешок. - Ступай - закончил он.
Xena: Кэти Топурия – Я Искала Тебя Ни один мужчина не любит показывать свою слабость женщине, и в этом отношении Ганник не был исключением. Превозмогая боль, он поднялся и двинулся вслед за Зеной, чьи плотно сжатые губы так успешно скрывала темнота. Ну, или казалось, что скрывала. Те, кто изучал друг друга не раз еще более темными ночами, дышал в унисон и становился единым целым, не испытывают необходимость в свете, чтобы различить оттенки чувств на лице. Ганник упрямился и собирал силы в кулак - как делала и сама Зена, получив ранение, - но без медицинской помощи и при острой нехватке кислорода под футами земли и камня даже самые стойкие не продержатся долго. Коридор сужался, двигаться становилось все труднее. Сначала герои пригнули голову, потом согнулись в спине, а стены продолжали сжимать свои объятья вокруг беглецов до тех пор, пока не осталось едва заметной щелки, преодолеть которую можно было только ползком. Ощущение земной толщи с башнями дворца сверху давило на психику, вызывая приступы клаустрофобии, и легкие с трудом делали вдох, но гладиатор и его синеглазая королева сантиметр за сантиметром рвались вперед, туда, где, возможно, их ожидает солнечный свет. Возможно - потому что Зена лишь смутно представляла, где они находятся. Тоннель соединялся с городскими катакомбами - это объясняло его продолжительность. Какие-то проходы завалило, а какие-то заполнила вода. Разгадать, куда они вели прежде, было нельзя. Женщина выбирала направление наугад, в основном держась более широкого проема, но, видимо, где-то все же ошиблась... Хотелось знать, как давно пользовались этим ходом, и есть ли он вообще на картах подземелий. - Напомни мне в следующий раз, почему я предпочитаю двери и крыши, - фыркала Зена, обдирая руки об острые камни и царапая доспехи на груди. - Если пойдем вместе, погибнем, - отозвался Ганник, а после нашел лицо гречанки, бережно очертив контур пальцами. - Иди одна, помнишь, ты обещала мне жить. Не нарушай своего слова Зена, - рука исчезла, - иначе я перестану тебе верить, - воин с трудом рассмеялся. - Ступай. - Лучше будет сказать "ползи", - жгучие слезы бессилия накатывали на глаза, но Зена заставляла себя шутить. - Ганник, - она подтянула бога Арены к себе одной рукой, второй держась за выступ, - ты и так слишком многому веришь... Я обещала тебе жить, но не обещала делать это без тебя, - едва слышно прошептала она. - Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило. А теперь тшшш, - ее палец лег на губы мужчины, не давая ничего ответить. - Береги силы. Сняв с пояса небольшой моток веревки, удачно связанный и скрытый от посторонних глаз, Зена изловчилась и привязала себя к мужчине, стараясь не думать о том, что станет с его раной. Силы оставляли ее, но борьба за жизнь - свою и любимого - исчезнувшая после их расставания, заговорила вновь, и брюнетка приказывала себе двигаться вперед. Нехотя, измученное тело поддавалось, и потерявший сознание Ганник следовал на веревке за синеглазым проводником (хотелось верить, что не в царство Аида). Все влюбленные мечтают привязать к себе объект чувств, вот и у Королевы Воинов появилась такая возможность, причем, буквальная. Разум подсказывал, что вдвоем им не выбраться, а сердце кричало, что ни за что не оставит Гая еще раз. Лучше они погибнут вместе, чем она опять уйдет и превратится в пустую оболочку. Несмотря на усталость и умирающую надежду вдохнуть когда-нибудь свежий воздух, увидеть сияние солнца в кронах деревьев, Зена ощущала себя живой рядом с Ганником. Он был нужен ей, как дыхание, как прозрачная вода ручья среди зеленых холмов. Он был тем, кого подсознательно она искала все эти долгие годы странствий, потерь и приобретений, и только в его руках раненое сердце забывало про боль прошлого, радуясь каждому мигу их любви. Гай стал смыслом ее жизни, а ведь его не отдают просто так, верно? Она может его спасти, должна. И пусть их дороги разойдутся навек, жизнь не покинет его. Внезапно Зена ощутила слабое дуновение ветра. Совсем недалеко был выход! С новыми силами она поползла вперед, чувствуя, как коридор расширяется, и даже заметно некое подобие света, причина которого открылась за следующим поворотом. - Мы сделали это! - выдохнула Королева Воинов, и слезы радости покатились по ее щекам. Признаться, она не ожидала, что боги услышат ее мольбы и завершат ход чем-то похожим на выход из пещеры, за которым шумели настоящие сосны. Вдыхая полной грудью хвойный аромат, Зена вытянула Ганника из лаза, и вскоре он уже опускался на мягкую траву в тени большого дерева. Перепачканная, расцарапанная и безумно уставшая, женщина была счастлива, но лишь пару мгновений, пока не обнаружила, что пульс гладиатора заметно ослаб из-за большой кровопотери. В старом бревне неподалеку нашлась паутина, и это решило проблему раны. Кровь перестала течь, и можно было попытаться добраться до населенного пункта.
Gannicus: - Ты и так слишком многому веришь... Я обещала тебе жить, но не обещала делать это без тебя. Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило. А теперь тшшш, - ее бархатный голос, звучал так успокаивающе. Так приятно слышать ее, ощущать и знать, что она рядом. Незаметно мир вокруг стал маленьким, казалось, он весь может поместиться в ладони. Такой хрупкий и крошечный, сожми кулак, и он издаст хруст, рассыпаясь в осколки перед ногами. Сознание бога арены в одно мгновение перенеслось из реальности, наполнив руки его собственным миром, который все еще существовал, хвастаясь за хрупкие нити надежды. Сердце замедляло ход с каждым очередным вдохом, в то время как боль перестала приносить дискомфорт. Тело уже привыкло к ране в спине, из которой молчаливо вытекала кровь, крича о еще теплеющей жизни души, внутри мужского тела. Мужчина не очнулся даже тогда, когда Зена из последних сил, превозмогая преграды, нашла выход, нашла, не дав им обоим погибнуть под натиском холодных и грязных стен тоннеля. В округе раздавались песни птиц, ветер игриво трепал макушки деревьев, а солнце переливалось, бликуя в зелени. Здесь не было никого, никого кроме двух человек из отряда Феникса, которые обходили местность. Солдаты сразу заметили пару, но раскрыли себя лишь тогда, когда разглядели в обмякшем теле собственного командира. - Феникс! - вскрикнул один из них, и вот пара патрульных уже повисли над телами. Два высоких, хорошо сложенных мужчины, присели к галлу и женщине, что была рядом с ним. - вам нужна помощь - уверенно проговорил один из них, осматривая феникса, второй же протянул воительнице флягу с водой. - в лагерь их нельзя - разговаривали они между собой, а после приняли решение отнести кельта в город. Местный лекарь был хорошим человеком и спасал любого нуждающегося. Будь то друг или враг, перед смертью все равны. Соорудив некие носился и древесных, крепких веток, и осторожно положили на них гладиатора. -Сможете идти ? - поинтересовался солдат у королевы воинов. Путь был не далеким, обходные тропы всегда выручили опытных лазутчиков. Вскоре показались городские ворота, однако войти через них в город, к сожалению было не возможным. Царские патрули, дежурившие возле стен, явно пришли по приказу. Оставив воительницу и бога арены в небольшом, прикрытом кустами овраге, верные фениксу люди отправились в город за лекарем. Прошло какое-то время, прежде чем солдаты Феникса вернулись. Лекарь тут же присел возле гладиатора, и перевернув того на бок, осмотрел ранение. Умелые руки, быстро развернули сверток с врачебными примочками и принялись за рану. Бросив мимолетный взгляд на воительницу, сидевшую рядом, он взял какой-то пузырек и протянул его голубоглазой женщине. -Это восстановит потраченные силы.. - улыбнулся он, и вновь вернул внимание к отверстию, оставленное стрелой. Потребовалось какое-то время, прежде чем лекарь закончил обрабатывать рану, дело было за малым, влить в горло бога арены лекарство, которое снимет жар и вернет сознание. Солдаты осторожно приподняли командира, и помогли лекарю напоить Феникса. - Я сделал все, что смог, остальное он сделает сам - убирая свои инструменты, мужчина преклонного возраста поднялся на ноги. Не торопясь он побрел обратно в город. - К сожалению, мы не можем остаться. Передайте это Фениксу - проговорил парень, отдавая в руки Зены кинжал. - Теперь мы в расчете, и будьте осторожны, за ваши головы назначена награда - попрощавшись, патрульные ушли, оставляя героев наедине друг с другом. - Не послушалась меня - хрипло произнес Ганник, едва очнувшись -не послушалась и спасла нас - он мягко улыбнулся. Взгляд пробежался по округе. Галл опустил взгляд к груди, на которой красовались крепко завязанные белоснежные бинты. Непонимающе карие глаза героя взглянули на воительницу, в немом вопросе. Королеве воинов явно, кто-то помог, но на данный момент они были вдвоем. Самое время расставить все точки над «и», стереть границы пропасти, или же расширить их настолько, что даже, при большом желании не сможешь преодолеть. - Зена я..... Не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Больно видеть слезы, пролитые из-за моего эгоизма. Обещаю, не преследовать тебе больше. - он замолчал, поднимая взор к небу. - Если ты этого хочешь - он вновь посмотрел в голубые глаза. В них не было наигранного холода, нет, там отражалось теплое чувство, которое раньше умело, пряталось за маской безразличия. Шершавые пальцы коснулись, измазанной щеки женщины, стирая с нее засохшую грязь. - Ты моя жизнь - шепчу его губы, Ганник решает в последний раз попытаться дать им шанс. Застывший взгляд в глаза друг друга, ровное дыхание, которое сбивалось лишь при одной мысли, вновь ощутить ее тепло, сильные удары сердца в грудную клетку, все это говорило о его не остывших чувствах, которые он испытывал по отношению к воительницы. Он не сможет отпустить ее, даже если это финал их общей истории. Память не позволит. Герои молчали, однако их взгляды вели более красноречивый диалог между собой, полный красок прошлого счастья, неожиданной боли и надежды на совместное будущее. Он нежно коснулся ее губ, большим пальцем, а после чуть подался вперед, стирая хрупкую грань. Легкий поцелуй, такой чувственный и нежный, так целуют лишь те, кто по-настоящему любит, искренне и беззаветно. Именно так любил ее кельт, не смотря на все, что было между ними. Ничто не может погасить огня внутри его сердца.
полная версия страницы