Форум » Архив игровых тем » «Поиски дикого цветка» » Ответить
«Поиски дикого цветка»
Zoe: -Время действий: несколько месяцев назад -Место событий: г. Эретрия -Участники: Ганник и Зои -Краткое описание сюжета игры: После восстания в Римской империи вольный гладиатор и чемпион Капуи решил отправится в Грецию, ведомый слухами, что только там самые красивые шлюхи и не с чем несравнимое вино. Именно там, в одном из местных трактиров, персидские солдаты находят Ганника. Наслышанные о его славе и увидев всё воочию, воины императора решают свалить на плечи гладиатора свою работу, которую никак не могут выполнить сами. А именно разыскать и поймать сбежавшую рабыню. Почему император Персии так хочет заполучить обычную невольницу, они не объясняют, но это и не нужно, ведь Ганнику обещают за поимку девушки большие деньги. Чемпион Капуи соглашается и, получив точные описания, отправляется на поиски. Удача сопутствует бывшему гладиатору и очень скоро он находит похожу по описанию красавицу, однако заметив слежку, Зои пытается убежать. Ганник ловит девушку и убеждается, что это именно та, кто ему нужен. Начинается долгое путешествие по возвращению строптивой рабыни обратно на родину, однако чемпион Капуи даже не подозревает, что не только император Персии хочет заполучить Зои. Преградой ему становятся турецкие солдаты, что всеми средствами пытаются захватить рабыню. Но не только это становится проблемой для Ганника, за время опасного путешествия он сближается с Зои и уже не так сильно жаждет лишить ее драгоценной свободы. Как-то само собой, свободный гладиатор становится не охотником, а защитником «дикого цветка»…
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Gannicus: Дикий цветок, который мужчина прижал к себе, чтобы согреть его замерзшие лепестки, все еще находился в объятиях гладиатора. Случайность, что позволила им смотреть в глаза друг друга так близко, и испытывать чувства, которые то и дело простреливали приятным электричеством, была неким подарком для обоих. Им удалось скрыться от преследователей, и найти место, где оба смогут отдохнуть и восстановить силы. Зои опустила взгляд на губы галла, а он изучал мягкие черты ее лица, когда же девушка вновь вернула свой взгляд к Ганнику, он внимательно стал изучать их вновь. Красивый узор ее кофейных глаз, завораживал. Мужчина заметил, как девушка робко подалась к нему, словно разрешила богу арены прикоснуться к себе. Осторожно он сократил последнее расстояние между ними, мягко обхватывая чувственные губы девушки в поцелуе. Гладиатор был осторожен и нежен, его рука мягко легла на скулу Зои, в то время, как уста неустанно вкушали нектар ее губ. В поцелуе скорее было больше нежности и трепета, чем жгучей страсти. Сердце отозвалось сильным ударом, а руки осторожно ласкали ее лицо, спускаясь по плечам, к тонким пальцам девушки. Гай старался сделать этот поцелуй, таким, чтобы он успокоил все страхи девушки, чтобы стер обжигающие касания Гейла и мерзость его губ. Его язык осторожно и мягко переплетался с языком прекрасной нимфы, изучая глубины ее рта, а руки ласкали хрупкое тело диковиной красавицы, что отзывалась на его ласки. Робкие поцелуи были приятным нектаром, что растекался по всему телу, заставляя каждую клеточку дрожать от волнения. В какой-то момент девушка, неторопливо отстранилась, поднимая свой взгляд на гладиатора, но лишь на пару секунд, а после она опустила голову в смущении. - Прости, - тихо произнесла она, а следом осторожно высвободилась из объятий своего защитника и отошла. - Ну что ты - тихо произнес он, выдохнув горячий воздух из груди. - Тебе не за что извиняться - добавил галл, потирая переносицу большим и указательным пальцами правой руки, а после поднял взгляд, обратив его к спине красавицы. - Это вышло случайно... Я напомнила тебе твою любовь и... - вдруг произнесла, она, и эта фраза заставила кельта нахмуриться. От куда в ее голове возникли подобные мысли? Женская логика всегда была странной для мужского понимания, как наверное и наоборот, но это и интересно. Галл поднялся с земли, и осторожно приблизился к девушке, мягко положив обе руки на ее плечи. - Зои - его голос звучал очень тихо, но достаточно для того, чтобы девушка могла услышать его. Разговор о Мелите действительно всколыхнул в нем память о некогда зародившихся в его сердце чувствах, однако это никак не влияло на то, что ощущал мужчина по отношению к своей подзащитной. - Зои - ласково произнес он, повернув девушку лицом к себе, и заглядывая в очередной раз в омут ее кофейных глаз. Рука осторожно коснулась скулы девушки, а пальцы нежно погладили бархатную кожу. Небольшая пауза, и он продолжил: - Воспоминания тут не причем - его взгляд стал серьезным - Я целовал тебя, тебя, а не воспоминания. - он чуть улыбнулся уголком губ, а свободной рукой, взял ее ладонь в свою. - Воспоминания нам даны, для того, чтобы помнить, их нельзя вернуть, нельзя почувствовать, как нельзя и поцеловать. Они могут быть хорошими и плохими, но это все лишь память - его взгляд опустился к губам красавицы, а большой палец, что все это время осторожно гладил лицо беглянки, прошелся едва ощутимым касанием по ее губам. - Я живу реальностью, и не привык воплощать прошлое в настоящем. - он осторожно приблизился вновь коснувшись своими губами ее губ в поцелуе, а затем на секунду отстранился. - я целую Зои, а не память - он улыбнулся, вновь припадая к ее сочным устам, а затем спуская обжигающе нежный поцелуи к шеи девушке, и вновь возвращаясь к ее распахнутым губам. Она трепетала в его руках, отвечая на ласки мужчины. Легкие касания друг друга, жаркие поцелуи, нежные объятия, подобное всегда заканчивалось лишь одним, на не сегодня. Ганник остановился поцелуй, прикрыв глаза и прислонившись ко лбу Зои своим. - Нам нужно отдохнуть - выдохнул он, заглушая эмоции, что бушевали внутри, а после поцеловал девушку в ее маленький и аккуратный носик. Как бы гладиатора не привлекала Зои, он не мог позволить себе чего-то большего, чем поцелуй, не мог, потому что знал, он оставит ее, как только расправится с персами, и убедиться, что девушка в безопасности от них. Ганник прекрасно понимал одно, его подопечная будет в опасности рядом с ним, а потому не имел права, разжигать и в ней и в себе, нечто большее чем было между ними сейчас. Он не мужчина ее жизни. Мягкая и добрая улыбка скользнула по его лицу, он взял ее руки в свои, и поднес к губам, слегка коснувшись поцелуем, а после отпустил девушку.
Zoe: Зои едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она сама не понимала, почему осознание того, что Ганник поцеловал ее лишь потому, что представил себе свою погибшую любимую, так сильно обидело ее. Видимо, рабыня хотела, чтобы этот прекрасный поцелуй принадлежал ей, и только ей, она не хотела его делить с кем-либо, пускай даже с уже давно мертвой соперницей. До боли закусив нижнюю губу, взгляд чайных глаз направился вперед, туда, где тесно друг к другу стояли деревья и в темноте казались стражами извечного покоя леса, но иллюзорно расплывались перед влажными глазами. Зои старалась успокоиться, желала, чтобы слезы высохли и не смели скатиться по щекам, чтобы сердце перестало так сильно биться в груди. Она не хотела показывать перед Ганником, как сильно он стал ей дорог за столь короткое время. Не хотела, чтобы он считал ее очередной дурочкой, влюбившейся в него. Зои не услышала тихие шаги, приближающие гладиатора к ней, лишь почувствовала, как его горячие ладони легли ей на плечи. Кожа в этих местах покрылась мурашками, а сама девушка вздрогнула от неожиданности. Все попытки успокоиться рухнули под вспыхнувшим с новой силой волнением. Он произнес ее имя, тихо и нежно, но она не откликнулась, продолжала стоять и чего-то ждать. Ганник мгновенье молчал, словно не в силах был найти слова и разобраться в себе, а потом вновь позвал ее и ненавязчиво повернул к себе лицом. Зои не сопротивлялась, лишь опустила голову, не находя смелости взглянуть в глаза того, кого совсем недавно так самозабвенно целовала. Он молчал, поглаживая пальцами ее кожу, и этими прикосновениями заставлял медленно поднимать голову. - Воспоминания тут не причем. Я целовал тебя, тебя, а не воспоминания. – Тихо прошептал ей Ганник и Зои, удивленная услышанным, подняла на него большие глаза, внимательно всматриваясь в его глаза. Она была очень доверчивой и не могла ничего с этим поделать, да и хотелось ей сейчас верить галлу, хотелось, чтобы это все было правдой. И ее наивные очи задали этот вопрос, а мужчина лишь по-доброму улыбнулся и взял в свою горячую ладонь ее холодные пальчики. - Воспоминания нам даны, для того, чтобы помнить, их нельзя вернуть, нельзя почувствовать, как нельзя и поцеловать. Они могут быть хорошими и плохими, но это все лишь память. Зои затаила дыхания. Эти мудрые слова произвели на нее большое впечатление и переубедили. Возможно, Ганник прав, и действительно хотел, целовал именно ее, ведь, в конце концов, рабыня никогда не будет умершей возлюбленной, лишь отдаленно на нее похожей, но не более. И все же Зои хотелось сильно отличатся от той девушки. Хотелось хоть легким прикосновение дотронуться до сердца сильного гладиатора. Ганник медленно опустил взгляд на ее губы и его пальцы переместились к слегка приоткрытым устам, нежно погладили, лаская. Рабыня не в силах была отвести взгляда от глубоких глаз мужчины. Она наслаждалась его прикосновением и одновременно с этим боялась, желая еще одного поцелуя. - Я живу реальностью, и не привык воплощать прошлое в настоящем. – Уже отдаленным эхом отозвались слова Ганника в сознании девушки, которая уже практически потеряла контроль над своими мыслями и телом, когда гладиатор нанес новый удар – медленно наклонился и снова накрыл своими губами ее губы. Зои приподняла подбородок, закрыла глаза и нырнула в этот обманчивый омут невероятного тепла, удовольствия и ласки. Закружилась в нем, совершенно не сопротивляясь, а желая падать только глубже. Внезапно Ганник отстранился, и рабыня не ожидала, что поцелуй продлится так недолго, отчего она неосознанно подалась вперед с приоткрытыми губами. Слегка приподняла веки, вопросительно взирая на своего соблазнителя и учителя. - Я целую Зои, а не память. Сердце девушки счастливо затрепетало в груди, но она даже не успела улыбнуться, как ее губы, в доказательство к вышесказанному, снова накрыли ее уста. И она снова утонула в нежности и ласке, которую ей дарил Ганник. Ничего подобного персиянка раньше не испытывала, это было что-то невероятное. Ее защитник был опытен в любви, это было понятно и без слов. Красивый, сильный, невероятно обаятельный, храбрый и такой чертовски соблазнительный! Ни одна женщина не сможет устоять перед ним, и Зои была не исключением. Она таяла в его руках, растворялась в поцелуе, время для нее просто остановилось, и перестал существовать весь этот жестокий мир. Был только Ганник и она. Запутавшись, заблудившись в своих желаниях, что ощутимо просыпались легкой и приятной истомой внизу живота, девушка уже совершенно себя не контролировала. Она готова была идти до конца. Поцелуй прервался совсем неожиданно для Зои, она едва переводила дыхание, хватая губами уже не уста мужчины, а воздух. Не понимая, что произошло, она почувствовала, как все мышцы Ганника напряглись, а сам он, не открывая глаз, прислонился лбом к ее лбу, пытаясь успокоиться вспыхнувшее желание, что уже отчетливо чувствовала рабыня. - Нам нужно отдохнуть, - едва слышно, пытаясь взять над собой контроль, проговорил галл. Зои тяжело выдохнула, чувствуя, как разочарование заполняет ее всю. Она нехотя кивнула, поджимая в обиде губы, и открыла глаза. В них все еще горело отражением звезд желание, безумное и неукротимое. Ганник улыбнулся, мягко и добро, и его пальцы уже так привычно, но все еще так волнительно скользнули по бархатистой коже лица. Взяв в ладони смуглое личико рабыни, гладиатор притянул Зои к себе, вновь касаясь ее губ легким поцелуем, но она упрямо уперлась ладонью ему в грудь, отстраняясь. Она ничего не сказала, но ее глаза говорили за нее, не стоит пробуждать в ней еще не так утихшее желание, иначе персиянка могла сама за себя не ручаться. - Не надо, - шепнули ее губы, отчего рука мужчины скользнула прочь. – Я все поняла. С этими словами, Зои непривычно для самой себя гордо вздернула подбородок и, обойдя Ганника, сделала шаг к их маленькому лагерю. Сейчас в ней играла обида, легкое разочарование и, конечно же, непонимания. Она так распалилась, что отказ был воспринят слишком близко к сердцу, хотя немного погодя, девушка поймет, что он поступил более чем благородно. Вот только сейчас она хотела большего…Зои опустилась на колени перед сумкой своего соблазнителя, и не спрашивая разрешения, вытащила оттуда несколько тонких покрывал, на которых они смогут пережить эту ночь. А она обещала быть крайне долгой. Вот сейчас девушка не отказалась бы от вина, что успокоит ее. Взмахнув тканью, она постелила на холодную землю одно из покрывал, а второе решила, что будет использоваться, как одеяло. Приняв сидячее положение и вытянув ножки, Зои бросила взгляд на Ганника, а затем легла на бок (спиной к мужчине) и накрылась. Она закрыла глаза, но сон категорически отказывался вырывать ее из реальности. Прислушиваясь к звукам ночного леса, она так же слушала дыхание гладиатора, его сердцебиение, его тихие нерешительные шаги. Когда же он осторожно лег рядом, она поежилась от холода. - Спокойной ночи, - прошептала Зои, и неосознанно прижалась спиной к мужчине, тут же ощущая его просыпающееся желание.
Gannicus: Она трепетала в его крепких объятиях, горячо делясь своими поцелуями с гладиатором, которые заставляли внутри, что-то приятно сжиматься. Темные тучи превращаются в небесные цветы, когда их поцелует свет. Незыблемое ощущения переполняли бойца арены, еще никогда прежде девушки так не дрожали, нет не от страха, здесь было кое-что другое, а галл понимал, что именно. Наверное это была одна из причин, по которой ему пришлось остановится и не заканчивать начатую усладу, что едва не поглотила их обоих. Красной розой веяли ее поцелуи, лепестками тая на губах. Ганник прикрыл глаза, на пару секунд, а затем взглянул на Зои. Он не хотел причинять ей боль, девушка и так за свою жизнь слишком много натерпелась от своих хозяев, а украв собственную свободу, оказалась на грани жизни и смерти. Да, что там, галл сам согласился начать за ней охоту, но во время понял, что ошибся, такую девушку надо оберегать, а не охотиться за ней. Чистота ее души, иногда пугала и в тоже время притягивала своей непорочностью, как может выжить в этом мире столь редкий цветок, не способный на ненависть даже к тем, кто едва не отнял у нее жизнь? Блондин хотел было утешить девушку, легким поцелуем, но она уверенным жестом остановила его. Возможно это было правильным, не стоило еще больше разжигать огонь, который не сможешь потушить. Мужчина устало потер переносицу, когда Зои бросив пару фраз, а следом гордо вздернув подбородок обошла кельта. Он чувствовал ее обиду, и непонимание, что ж, любой бы на ее месте испытывал разочарование и негодование. Гай чувствовал себя не уютно, обидев Зои, но не обидел бы он ее больше если бы позволил себе большего? Гладиатор молча наблюдал за тем, как девушка открывает его суму, достает от туда покрывала. Приготовив место ко сну, она села вытянув ножки, и подняла взгляд на блондина. Гладиатор пробежался взглядом по двум ровным ногам, что мерцали серебром при тусклом свете луны, а следом вопросительно посмотрел в глаза Зои, однако ничего кроме как лечь и накрыться покрывалом, она не сделала и не произнесла. Бог арены выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, хотя признаться сделать это сейчас было крайне трудно. Девушка отвернулась спиной к бойцу арены, а он возвел глаза к небу, где мерцали звезды, кружась в хороводе вокруг тусклой луны. Еще несколько минут он, задумчиво смотрел на звезды, а после все таки, решил прилечь, и по-скольку все покрывала были у Зои, гладиатор приземлился возле нее. Впервые Ганник чувствовал себя так неловко лежа рядом с девушкой. Взгляд его карих глаз, считал звезды, а сон не собирался окутывать своей паутиной, принося заслуженный отдых. - Спокойной ночи - поежевшись произнесла девушка, чуть прижавшись к богу арены. - Издевается - пронеслось в его голове шквальным ветром, а сердце вновь ударило изнутри, заставляя кровь бежать по жилам. Самообладание рушилось прахом, невыносимая пытка лечь с женщиной и не сметь почувствовать теплоту ее бедер, особенно когда она так желанна тобой, и ты знаешь, ее желания идентичны твоим. Очередной протяженный выдох галла, в попытке взять себя в руки, однако рука сама по себе накрыла хрупки плечи Зои. Носом он втерся в ее темные волосы, прикрывая глаза. - Ты обижаешься - шепнул он ей на ушко, не открывая глаз - ...а я боюсь причинить тебе боль - закончил кельт. - Я не смогу остаться, и не смогу быть рядом - еле слышно говорил он, слегка лаская ее плечи, едва ощутимыми касаниями подушечек пальцев, словно бы боялся поранить тонкие лепестки розы, а после осторожно развернул девушку к себе, чтобы видеть ее глаза, глаза цвета кофе. Ганник заглядывал в них, ища ответы на вопросы которые не смог задать вслух, но беглянка без труда могла бы прочесть их в его взгляде. Готова ли она окунуться с головой в этот омут, зная, что приятная связь не будет иметь романтического продолжения и не закончится счастливым концом? Зная, что как только гладиатор убедиться в ее безопасности от персов, он покинет ее? После смерти Мелиты он зарекся не иметь душевных связей с женщинами, дабы уберечь их от гибели, которая по случайности или по судьбе случалась с теми, кем он посмел себе увлечься. Зои была прекрасным цветком чей нектар еще не был сорван, мужскими ласками, поэтому галл предоставил выбор девушке. Он готов подарить ей ощущения, которых она раньше не знала, готов отдать ей всю ласку и нежность, но готова ли она, получить все это от человека, что не останется в ее жизни. Кельт опустил взгляд своих глаза на ее пухлые губки, а затем вновь посмотрел в кофейные глаза, чей томный взгляд манил его словно мотылька на свет. Трудно было скрывать желание, что охватывало его тело, заставляя иди наперекор здравому рассудку, и благородству, однако за и против были настолько в одном весе, что решать было крайне проблематично. - Не так должна познать ты, близость мужчины - он сделал паузу - ты ведь достойна большего, чем связь со мной на одну ночь - мягко улыбнулся галл - разве могу я позволить себе забрать твою невинность, не подарив в замен будущего?
Zoe: Ночь была теплой и тихой. Трава мягко стелилась, заглушая осторожные шаги зверья, деревья стояли молчаливыми истуканами, едва заметно покачивая верхушками от ветра, и лишь листья шелестели от игривых прикосновений, создавая колыбельную леса. Кто-то щедро и не скупясь разбросал по ночному небу бриллиантовую крошку серебра, называемую холодными звездами, что по ночам бесстыдно подглядывали за тем, что творится на земле. Эта ночь была теплой, тихой и романтичной, если бы не сильное напряжение, что возникло между женщиной и мужчиной, что нашли в этом лесу приют. Зои отчаянно пыталась делать вид, будто спит, но ей не спалось. Распаленное от скудных прикосновений тело еще не успело окончательно остыть, сейчас напоминая горячие угли после долгого костра. Дыхание выровнялось, и сердце постепенно успокаивалось, но только не мысли. Зои пыталась проанализировать случившееся, увидеть себя со стороны, но горячее тело Ганника мешало ей сосредоточиться на чем-то серьезном. Словно магнит, он притягивал ее тело, душу и даже разум, полностью им овладевая. Впервые рабыня испытала сексуальное влечение и еще не знала, как с ним бороться, как можно остудить этот пыл, это желание, что так рвется выплеснуться из измученного тела. Ей хотелось тяжело и обреченно выдохнуть, но она сдержалась и открыла глаза. Безразлично наблюдая за букашкой, ползущей по травинке, Зои прислушивалась к дыханию Ганника. Он не спал. Так же как и она, мучился от заключенных под запрет желаний. То и дело с его губ срывался обреченный выдох, но мысли были недоступны. А девушке было до невозможности интересно, о чем он думает, почему оттолкнул ее, когда сам же и пытался соблазнить. Что останавливало его? Страх, что он нанесет ей очередную непоправимую травму? Возможно, но лучше жалеть обо всем потом, а сейчас дать волю чувствам и желаньях. Зои не сдержалась и шумно вздохнула. Гораздо проще было бы, если бы они могли поговорить на эту тему. Тогда бы не пришлось угадывать, что в голове каждого из них. Обжигающее прикосновение пальцев к итак распаленной коже, такое нужное и желаемое, сначала показалось лишь обманом, но потом Зои почувствовала, как прильнул к ее спине Ганник, своим телом повторяя каждый изгиб ее. Носом он зарылся в ее темные волосы, с шумом вдыхая аромат, и сама она не выдержала, прикрывая на мгновенья глаза от удовольствия мнимой близости. - Ты обижаешься, - прошептал мужчина ей на самое ухо, обдавая кожу пламенным дыханием и зарождая мурашки, что в тот же момент побежали по спине. Она молчала, боясь, что своим голосом выдаст, что только что успокоившее тело вновь проснулось в ожидании его ласки. - ...а я боюсь причинить тебе боль. – Как и раньше было сложно сосредоточиться на начинающем разговоре, но Зои попыталась. Она открыла глаза, стараясь не дрожать, и хвалила богов, что Ганник не может видеть ее пылающего лица. Ей хотелось медленно развернуться, прильнуть к нему, оплести его шею руками и подарить поцелуй, который сказал бы ему вместо всех слов, что ей совсем не страшно. Она хочет этого сама. Быть может наивная и глупая, быть может, опьяненная неизвестным удовольствием, но Зои хотела умереть и воскреснуть в объятиях Ганника. Он стал ей дорог, как никто другой. Кажется, она неосознанно начала в него влюбятся. Да и как можно сопротивляться, если мужчина, встретившийся ей на пути, собрал в себе самые благородные и выдающиеся качества. Рядом с ним она не знала бы страха и печали, каждый день, в благодарность, одаривая своей любовью, ведь даже сейчас он ставил свои желания на задний план только потому, что боялся причинить ей боль. - Я не смогу остаться, и не смогу быть рядом, - Зои наслаждалась легкой лаской его пальцев и ее мысли уже собирались замолчать, позволив девушке провалиться в пропасть удовольствия, как мужской шепот проговорил ей на ушко слова, которые как холодная вода обрушились на ее воспаленное сознание. Она растерялась, не понимая, что Ганник имеет ввиду, ведь ей никогда не приходило в голову, что они когда-нибудь могут расстаться. Что он когда-нибудь захочет уйти… покинуть ее. Да, в начале их долго путешествия это было очевидно, но произошло слишком многое, чтобы они смогли расстаться с легким сердцем. Как он может так говорить? Неужели он совершенно ничего к ней не испытывает? Едва глаза стали увлажняться слезами обиды, как Зои почувствовала легкое давление на плече, заставляющее ее лечь на спину. Она не хотела, чтобы Ганник видел ее слезы, но хотела заглянуть ему в глаза, дабы узреть правду сердца, а не слов. Как странно… Его глубокие, словно утягивающий омут, глаза не давали ответов, они были наполнены вопросами. Зои догадалась, что Ганник так же нерешителен в своих действиях и чувствах, как и она. Он тоже запутался. «Не стоило нам переходить эту тонкую грань» - подумала рабыня, закусывая в нерешительности нижнюю губу. – «Теперь боли не избежать…» - Ты хочешь оставить меня? – Спросила она дрожащим голосом, набравшись сил. Она смотрела прямо ему в глаза, не смея отвести взгляда, ведь сейчас, только сейчас, она должна была получить главный ответ. Разобьет ли он ей сердце или даст крохотную надежду на первый вздох счастья? Ведь она думала, что он полюбил ее, как она распахнула перед ним двери в свое сердце… - Не так должна познать ты близость мужчины, - проговорил в ответ Ганник, совершенно сбивая девушку с толку, - ты ведь достойна большего, чем связь со мной на одну ночь. Зои в момент задохнулась. Голова закружилась, сердце выскакивало из груди, но то было не от желания, что совсем недавно рождал в ней гладиатор, а от обиды, разочарования и боли. Как же она была глупа, как наивна, решив, что что-то для него значит. Она думала, что у него к ней чувства, а он лишь хочет овладеть ею, как и Гейл, как и другие мужчины, больше напоминающие животных, чем людей. Мягкая улыбка скользнувшая по устам Ганника была воспринята как нож в сердце и имела эффект красной тряпки для быка. Последние его слова Зои уже не слышала, ведь ее ладони уперлись ему в грудь, с силой совершенно ей не свойственной отталкивая мужчину от себя. Она вскочила на ноги, пытаясь отдышаться и успокоится. Как же много ей сейчас хотелось сказать Ганнику. Выплеснуть на него всю свою боль оскорблениями, и слова едва сдерживались в горле. Она чувствовала себя обманутой, обиженной, злость лилась в ней через край. Она молчала лишь потому, что еще чувствовала благодарность за все, что гладиатор сделал для нее, для ее свободы и спасения. Она тут же вспомнила, как сама совсем недавно предлагала ему себя в расплату за помощь, и это еще большей тяжестью легло ей на сердце. Понимая, что еще чуть и взорвется от обиды и эмоций, что слезы глупой дурехи уже градом катятся по щекам, Зои рванула прочь от этого места, лишь успев крикнуть, что ей нужно побыть наедине с собой. Боль гнала ее вперед. Не разбирая дороги от слез, ничего не видя перед собой, рабыня бежала вперед, даже не зная куда. Ветки цеплялись за одежду, царапали кожу, любыми способами пытались ее остановить, но она все неслась вперед. Не оглядываясь назад, боясь услышать шаги Ганника, не в силах вернуться обратно. Обиженная персиянка не знала, сколько прошло времени, и как далеко она от места их ночлега, но в какой-то момент оказалась на берегу озера. Шумная река находила здесь конец своего пути, падая водопадом в небольшой водоем, окруженный густым лесом. Зои упала на колени и, наконец, дала полную волю своим слезам. Нескончаемым потоком они проливались на землю, просачиваясь сквозь ладони, которыми девушка закрыла лицо. Она плакала, рыдала в голос и думала, что с этими слезами уйдет и ее боль, но успокоение души не приходило. Лишь наступало понимание, какой глупой и наивной она была. Молодость и неопытность сыграли с ней злую шутку, она открыла двери своей души перед малознакомым человеком, впустила его в свое сердце, но не нашла ответное место в его сердце. Оно было для нее закрыто всегда, просто она была слепа, чтобы это увидеть. Зои не понимала, почему Ганник так долго сопровождал ее, помогал и спасал, ничего не требуя взамен, если даже не имел крохотных чувств к ней? Зачем он это делал? Зачем морочил ей голову? Нет, наверное, он ни в чем не виноват, это все она. Во всем виновата только она. Придумала себе сказку и думала, что это реальность. Размазав соль по щекам, шмыгнув носом и тяжело вздохнув, Зои перестала плакать. Она смотрела на свое ребристое отражение в озере и не могла поверить, что эта темноволосая, заплаканная и обиженная девушка, это она. Как же жалко она выглядела. Собравшись с силами, персиянка зачерпнула ладонями холодной воды и хорошенько умылась, смывая соль с кожи, что не переставала щипать, снимая красноту от плача, и освежая лицо. Поправляя волосы мокрыми руками, Зои вдруг подумала, что ей нужно уйти. Прямо сейчас. Просто уйти, оставить Ганника, освободить их обоих. Наверное, так будет лучше. Рабыня уже собиралась подняться на ноги, как услышала тихие мужские голоса. Она тут же отползла к дереву и спряталась за ним. Сердце сильно забилось от страха, дыхание перехватило. Послышался легкий плеск воды, и Зои осторожно выглянула. На другом берегу озера стояло несколько персидских солдат. Они о чем-то тихо переговаривались, позволяя своим лошадям утолить жажду. Охота на беглянку не закончилась, она продолжалась и теперь воины императора прочесывали лес в поисках. Рабыня насчитала пятерых, когда один из солдат ее заметил. Он закричал другим бойцам и все как по команде вскочили на лошадей. Зои побежала прочь от озера, что было сил. Она неслась обратно к Ганнику, в надежде, что он сможет ее защитить. Идея его покинуть сейчас казалось бредовой и глупой. Надумай она его оставить, то уже оказалась бы в лапах персов. Казалось, так быстро девушка не бегала никогда, но даже этого было недостаточно. За спиной слышался стук копыт десятков лошадей, и они приближались. - Ганник! – Закричала Зои, понимая, что ей уже не спрятаться от солдат. Она выбежала на маленькую полянку, где был разбит их небольшой лагерь, но не успела даже добежать до гладиатора, как получила сильный удар в спину. Девушка тут же упала на землю, расцарапав себе коленки и руки. Она не потеряла сознания и даже не закричала от дикой боли, лишь подняла голову, чтобы увидеть как их убежище топчут десятки копыт персидских солдат. Они нашли их. Поймали. Это конец. Мужчины попрыгали со своих лошадей, на ходу обнажая мечи. Один из бойцов подошел к Зои и схватил ее за волосы, заставляя оставаться на коленях, угрожая мечом. - Долго же ты бегала от нас, - прошипел он, видимо являясь главнокомандующим этого отряда. Он поднял голову и без труда узнал в Ганнике того, кому платил хорошую сумму за поимку воровки, того, кто в итоге его предал, помогая девчонке. – Какая встреча… - С улыбкой протянул он, одним кивком головы, приказывая окружить гладиатора.
Gannicus: Как бы ты не старался сгладить острые углы, женщины все равно воспримут даже самые осторожные слова близко к сердцу. Ганник понимал, чем может обернуться для Зои связь с ним, ведь уже не раз потерял подобных ей дорогих сердцу женщин. Даже если бы он сказал ей о своих чувствах, это не изменило бы решения гладиатора, а причинило бы еще большую боль им обоим, так зачем заставлять ее еще больше страдать? Куда проще показаться мерзавцем и загубить разрастающиеся чувство девушки на корню, чем потом быть ответственным за еще одну невинную жизнь. Слишком много потерь для одного человека, даже для такого, как Ганник. За всю свою жизнь мужчина не помнит, как дорожил кем либо, даже друзья на арене становились врагами, умирая за славу бога арены. Милета изменила галла, показала ему, что есть куда более благородное чувство, которое вполне может составить конкуренцию его безразличному отношению к жизни и внести в нее коррективы. Но она погибла, унося с собой возможность, ощутить любовь в полной мере. Позже появилась Сакса, которая была для кельта лишь средством для получения удовольствия, и чуть позже гладиатору встретилась Себил. Нежность и наивность этой девушки поражала, он пытался предостеречь ее от связи с ним, но она не побоялась, чем заработала любовь бойца арены. Ее гладиатор тоже потерял. После битвы за свободу и смерти Спартака, Ганнику пришлось многое пережить, чтобы вновь вернуться к жизни и вырвать из памяти событиях тех дней, когда ему пришлось в одиночку сражаться со смертью посланной Римом. И вот когда он появился в Греции, оставив на другом берегу всякую надежду на любовь, ему подворачивается возможность подзаработать, поймав беглую рабыню. Согласился, зачем? С трудом сам понимал смысл своего поступка, однако во время одумался, встав на защиту диковиной красавицы, даже не подозревая, что она может стать для него чем-то большим. В Зои сочетались одновременно те черты, которые притягивали кельта, словно мотылька на свет, но страх не давал возможности подлететь поближе. В ее голосе прозвучала разочарование и еще большая обида, за то, что мужчина собрался оставить ее, но разве мог он остаться. По необъяснимым причинам такие, как Зои погибали, едва ли проходило несколько дней после того, как галл говорил о своих чувствах открыто. Ганник не мог подвергнуть жить этой девушки такому риску, не мог, потому что она не была безразлична ему. Зои убежала, не в силах находится рядом с богом арены, а тот в свою очередь дал ей возможность побыть наедине с собой. Пройдет время, и она обязательно поймет смысл его слов и действий. Сидеть на месте и считать звезды занятие не для гладиатора, а потом мужчина достал свое оружие, точило, и принялся за привычное ремесло любого воина. Времени прошло не много, но достаточно для того, чтобы бог арены начал беспокоится об отсутствии Зои. Не убирая оружия, он услышал крик беглянки: - Ганник! Мужчина обернулся на крик, а следом увидел, как один из персидских солдат нанес удар в спину, от которого Зои упала на землю. Окружив пару персы повытаскивали оружия угрожая бойней, но разве это могло напугать того, кто пошел против самого Цезаря раскидав добрую часть его солдат, слывших одними из лучших бойцов. Один из персов слез с коня, и подойдя к Зои, схватил за волосы, приставляя меч к основанию шею. Подобная жестокость злила бога арены, оружие в его руках, пока оставалось неподвижным, но лишь пока. – Какая встреча… - протянул тот, отдав приказ окружить гладиатора. Гай прекрасно понимал, что в размахивать мечом сейчас не лучшая идея, он может зацепить Зои, а значит все для атаки еще не пришло. - Не могу ответить тем же - глухо проговорил Ганник. - Отпустите ее, если жизнь все еще дорога вам - ответом на легкую угрозу галла, стал хриплый смех главного, а после тот указал мечом на кельта - Ты нам должен кое-что - Единственное, что я остался должен, так это защитить жизнь, которая вам не принадлежит - закончил галл, провернув гладии в руках. - Верь мне - тихо сказал он, глядя в напуганные глаза Зои.
Zoe: Холодная земля, смягченная примятой засыпающей травой, впивалась в ободранные колени. Мир перестает дрожать и, наконец, замирает. Затихает, словно останавливая время специально для напуганной Зои. Среди доспехов и алых плащей, бесконечного ржания лошадей и истаптывающих землю копыт, она с трудом находит знакомый и до боли родной силуэт Ганника. В руках его застыло оружие, все тело вытянулось от напряжения, как у застигнутого врасплох опасностью льва, готового к прыжку, чтобы защищать себя и ее. Но он почему-то медлит… Гладиатор вдруг стал для рабыни единственным ориентиром, незыблемой точкой, куда она смотрит, не отводя взгляда. Ей так спокойнее, представлять себе, будто все это лишь обман ее фантазии, что на самом деле, тут только она и он. Вот только это была не иллюзия, все это происходило на самом деле. Их поймали, и пути к отступлению обрезаны. Вот и все… Они окружены, шансов на побег нет. Внушительных размеров меч испытывающее прижимается к шее рабыни, заявляя о ее дальнейшей судьбы. Ее темные волосы запутались на пальцах персидского солдата, он не испытывает к ней и капли сострадания, с силой оттягивая локоны и причиняя боль. Ее время кончилось. Слишком долго персидские солдаты гонялись за ней по всей Греции, слишком долго она наслаждалась свободой, пришло время платить по счетам. И ей придется расплатиться по полной. Сначала Зои вернут в Персию, где она предстанет перед императором и должна будет заглянуть ему в глаза. У нее отберут кинжал, что не принадлежит ей по праву, а затем отправят на казнь. Придавшая свою страну и императора рабыня никому не нужна, она не заслужила доверия и свободы, единственное, что полагается ей за содеянное это смерть. Как не странно, но своя дальнейшая судьба девушку мало волнует. Впервые за долгое время своих странствий и постоянных скитаний ей страшно за жизнь Ганника. Желание выжить и быть свободной отступили на задний план, впервые она погасила в себе эгоизм, позволив сердцу затрепетать от одной только мысли, что ее защитник умрет в этом лесу. Персов слишком много… у них нет шансов. Зои едва дышит, она слышит неровное биение собственного сердца, которое сильными ударами отдается в ушах. Ее большие глаза не мигая смотрят на Ганника и умоляют о прощении. Она снова притянула к ним беду. Если бы не ее задетые чувства, она бы не побежала к озеру и не выдала бы себя. Ей бы остаться там, да сдастся по доброй воле, но нет. Зои уже привыкла убегать, свыклась постоянно бороться. Сама того не понимая, она привела персов к Ганнику, своими же руками обрекла его на будущую смерть. И как ей теперь быть? Как отвести от гладиатора смерть? Как заслужить его прощение? - Не могу ответить тем же, - отозвался гладиатор на фальшиво-радостный возглас командира персов на их встречу. Рабыня была слишком напугана и взволнованна, чтобы понять очевидное - эти двое уже встречались. - Отпустите ее, если жизнь все еще дорога вам. - О, какие громкие слова, - расхохотался в ответ мужчина. – Если ты забыл, то ты нам кое-что должен. - Единственное, что я остался должен, так это защитить жизнь, которая вам не принадлежит. Зои не переставала восхищаться Ганником, его смелостью перед лицом опасности, даже когда лезвие меча сильнее надавило на ее кожу. Персы пока не собирались убивать девушку, она была нужна им живой, а вот гладиатор им был не нужен. Пострадала лишь гордость солдат, когда они поняли, что наемник, которого они наняли обвел их вокруг пальца. Присвоил себе не малую сумму денег, да еще и стал помогать беглянке скрываться. Это было не совсем честно. Конечно, Ганника можно убить прямо сейчас, но разве не лучше растоптать его гордость? Командиру хватило времени, чтобы понять, что Зои его больное место на данный момент. Гладиатор сделает все, лишь бы не причиняли боль этой рабыне. - Ошибаешься, - самодовольно прошипел перс, - как раз таки ее жизнь принадлежит нам, а точнее императору Персии. Эта рабыня, - мужчина сильнее потянул за волосы, заставляя Зои сморщится от боли. Этим жестом, он словно напоминал, о ком говорит, - не получила свободы, она просто сбежала, успев прихватить очень ценную вещь. Ты же, кажется, был рабом, - наигранно уточнил командир, расплываясь в улыбке, - значит должен помнить, какое наказание получают рабы, сбежавшие от своего хозяина. - Смерть, - подала голос Зои, удивляя всех присутствующих, - меня ждет смерть, и я это знаю. Но и всех вас ждет смерть, если вы не предоставите императору кинжал. – Это было правдой, и очевидно для всех. Персидские солдаты заметно напряглись, не понимая, к чему ведет рабыня. Девушка почувствовала, как ослабла хватка рук командира, чье внимание теперь было приковано к ней. – Императору нужна не я, ему нужен кинжал. Я спрятала его, его местонахождение известно только мне и я отдам вам его, если вы отпустите Ганника. Взгляд чайных глаз встретился с удивленными глазами гладиатора. Он явно не был готов к такому повороту событий. Зои знала, что ее защитник начнет упираться, но она должна была сделать все, чтобы спасти его жизнь. Он ни в чем не виноват, он просто пытался ей помочь. Кажется, рабыня только сейчас стала осознавать, что ее побег изначально был обречен на провал. Рано или поздно, ее все равно бы поймали. Возможно, она смогла бы долго скрываться от персов рядом с Ганником, но он слишком отчетливо дал ей понять о своих намерениях уйти. А без него она так и не научилась бы жить. Он хотел уйти, что ж, теперь она отпускает его. -Ты врешь! – Со злостью выпалил командир, до боли натягивая волосы Зои. - А ты проверь, - прошипела она в ответ, впиваясь в него уверенным взглядом. Сомнений не оставалось, девушка будет молчать, пока не исполнят ее просьбу. - Что ж, хорошо, - внезапно и довольно быстро согласился мужчина. Это наводило на мысль, что у него остался запасной козырь в кармане, который он хочет использовать. – Честно говоря, я немного удивлен твоим решением, девочка. Отпустить предателя… - Что? – Удивилась Зои, ничего не понимая. - Я не понимаю… - А ты разве не знала? Я повстречал Ганника задолго до вашей с ним встречи. Он развлекался в какой-то вонючей таверне. Узнать легендарного гладиатора, заполучившего себе свободу кровью и потом, оказалось не так сложно. И я тогда подумал, кто как ни он сможет поймать беглую рабыню? Ведь он знает каждую твою мысль, каждый твой шаг… Я предложил Ганнику щедрое вознаграждение, если он тебя поймает и передаст нам. И знаешь что? Он согласился… Каждое слово болезненным осколком впивалось в душу Зои. Она не могла поверить в услышанное. Все это время она смотрела на своего защитника и видела в отражении его глаз сожаление. Это было правдой… Последние слова командира персов вдребезги разбили сердце хрупкой девушки. Ее глаза наполнились слезами, соленые капли побежали по щекам. Она замотала головой, отказываясь верить в услышанное, но реальность была слишком очевидной. Ганник воспользовался ее наивностью… позволил ей влюбится в него, доверять ему настолько, что она готова была променять свою жизнь на его…а он предал ее! С самого начала все это было лишь коварным планом! - Ну что же ты плачешь, девочка? – С улыбкой спрашивает командир персов. – Не ожидала, что твой друг окажется злейшим врагом? Да, он лгал тебе все это время, и как выясняется, обмануть тебя оказалось очень просто. Ты все еще хочешь, чтобы я отпустил его? - Да, - прошептали ее губы после долгого молчания. Сквозь боль, сквозь слезы, сквозь кровоточащее сердце. Рыдание в груди едва сдерживаются, но Зои пытается быть сильной, хоть и стоит на одной ноге на краю пропасти. Это слишком тяжело для нее, слишком невыносимо. Рабыня дрожит, только сейчас кусочки мозайки начали вставать на свои места. Ганник никогда не мог ответить ей, почему помогает ей, а теперь все стало ясно. У него был ответ, который он не мог ей сказать. Он должен быть отдать ее персам, лишить ее глотка свободы за горстку золотых. Зои хочется кричать, хочется царапать свою кожу в кровь, чтобы чувствовать физическую боль, но только не душевную. Она готова сама напороться на меч перса, лишь бы все это прекратилось. Глупая… Она едва не отдалась ему, в то время как уже давным-давно подарила ему свое сердце… Но Ганнику не нужно было ни сердце, ни душа, ни ее тело… Ему нужно было только золото за ее голову. Он предал ее. Однако даже сейчас, когда сердце изорвано на куски, Зои не может позволить ему умереть. Она не такая, как он. Она дарует ему жизнь… - Глупо. – Жестко произносит перс, не понимая решения рабыни. – Но сделка есть сделка. Ты можешь уходить Ганник.
Gannicus: Напряжение возрастало с каждой секундой, что мимолетно проносилась, унося с собой возможность, объяснить с Зои. Разговаривать бесполезно, этим персидским псам, необходимо забрать девушку, однако Ганник отдавать ее в их грязные лапы не собирался. Кинжал вел их по следам беглецов, и теперь они намеренны, заполучить его любой ценой. Не так важна им была жизнь диковиной девушки, как то оружие, что гладиатор видел в подвязке под скромным платьем, вероятно кинжал представлял собой некую реликвию, а может и больше. За обычной железякой не станут посылать солдат. Бог арены тяжело выдохнул, выпуская из легких горячий воздух. – Императору нужна не я, ему нужен кинжал. Я спрятала его, его местонахождение известно только мне и я отдам вам его, если вы отпустите Ганника. - вдруг произносит Зои, и галл опускает на нее задумчивый взгляд. Персы были недовольны подобной манипуляцией сбежавшей девчонки, солдат тут же дернул ее за волосы, причиняя боль, и рыча о вранье. Кельт едва успел дернуться, но услышал, слова Зои, которые были произнесены с явным вызовом. Эта девушка была полна смелости, бросить вызов врагам, заведомо зная, что проиграет. Все, что происходило дальше, не находило объяснений. Перс заговорил о предательстве, одна лишь Зои не понимала, о чем говорит персидский солдат, но вскоре та правда, которую не успел сказать бог арены, прозвучала из уст врага, и тем причинила девушки огромную боль. - А ты разве не знала? Я повстречал Ганника задолго до вашей с ним встречи. Он развлекался в какой-то вонючей таверне. Узнать легендарного гладиатора, заполучившего себе свободу кровью и потом, оказалось не так сложно. И я тогда подумал, кто как ни он сможет поймать беглую рабыню? Ведь он знает каждую твою мысль, каждый твой шаг… Я предложил Ганнику щедрое вознаграждение, если он тебя поймает и передаст нам. И знаешь что? Он согласился… - довольно говорил он, наблюдая за тем, как кофейные глаза наполняются слезами и бесконечной болью. Она доверила свою жизнь тому, кто вел на нее охоту. Сожаление, отражалось от глаз гладиатора, которому не хватило смелости самому рассказать об ошибки, теперь же, времени на объяснения нет. Он не может сказать, о сделке, которую совершил по ошибке, как и не может сказать ей о чувствах, которые теплились в его сердце. Слишком поздно, быть героем. Рыцарь в золотых доспехах, защитник и опора, слился с черными доспехами персидских охотников, чьи глаза окрашены в цвет ночи. Гай лишь молча, едва заметно качнул головой. Между тем персы продолжали издеваться над хрупкой девушкой, словно бы им приносила радость ее слезы и боль, что рвет душу на части. - Ну что же ты плачешь, девочка? Не ожидала, что твой друг окажется злейшим врагом? Да, он лгал тебе все это время, и как выясняется, обмануть тебя оказалось очень просто. Ты все еще хочешь, чтобы я отпустил его? Ганник пристально сверлил персидских солдат взглядом с трудом сдерживая себя, и выискивая удобный момент для атаки, который будет безопасен для Зои. - Да - шепчут ее губы, невзирая на все слова врага. Она готова даже сейчас пожертвовать собой ради спасения того, кто предал ее. Предал ее доверие, душу, ранил сердце. Он смотрит в ее глаза, наполненные слезами горечи и обиды, видит в отражении ее стекающих слез свою ошибку, которую не сможет исправить, но он может искупить хотя бы часть вины, подарив ей жизнь и свободу. - Глупо. Но сделка есть сделка. Ты можешь уходить Ганник. - грубо бурчит перс. Гладиатор на пару секунд опускает взгляд на Зои, взгляд полный решимости, взгляд, не терпящий возражений, взгляд бойца арены. Он чуть наклоняет голову в сторону, и с сожалением произносит единственное слово : - прощай - так мягко и нежно, будто бы оно относилось именно к Зои, но нет, у этого слова было значение несколько шире. Резким движением Ганник достает гладий, и с размахом делает выпад в сторону беглянки. Ровный римский меч проходит так близко от нее, но не задевает. Следом раздается безудержный крик боли персидского наемника, которому только что отрубили руку, державшую Зои за волосы. Развернувшись Ганник свободной рукой, выдергивает девушку из окружения наемников, уводя ее за собственную спину. Не отпуская запястья женщины, бог арены вновь вырисовывает невидимый узор в воздухе, уверенно вонзая оружие по рукоять меча в пузо второму, образуя брешь в окружении. Он лишь на секунду смотрит в ее глаза, а следом разворачивает спиной, выталкивая Зои из окружения персов в образовавшееся окно. - Беги! - кричит он ей, вытаскивая второй гладий. Он готов был убить всех их, всех до одного, чтобы девушка более не чувствовала за спиной персидской угрозы, за ее свободу галл готов пожертвовать собой. Персидский псы были злы, их острые изогнутые мечи, теперь были направлены лишь на одного человека, осмелившегося бросить им вызов, и выйти один на один в схватке со смертью. - тебя ждет смерть - только и пробурчал один из них. Не в первой. Гладиатор лишь играючи ухмыльнулся персидским солдатам, а после руки разошлись по сторонам, приняв позицию атаки. Ганник не знал, подчинилась ли Зои его жестокому приказу, но цена за жизнь девушки будет заплачена кровью персов, которых нельзя оставлять в живых или его собственной жизнью, но он будет знать, что сделал все, ради ее спасения. Оружие скрестилось с врагом, и звон метала, прозвенел, словно гонг к началу боя. Чемпион Капуи вновь ощутил себя на песке арены, втаптывая военными сапогами в сырую почву кровь врагов. Он умело уворачивался от изогнутых мечей персов, время от времени нанося сокрушительные удары. В очередной раз он приседает, пропуская персидский меч над собой, гладий уверенно проходиться по сухожилию на ноге солдата и тот с криком приземляется на землю, второй римский меч, выписывает круг в воздухе, а после с силой входит в спину врага. Гладиатор поднимается на ноги, разворачиваясь вокруг себя, отражая несущееся оружие, но один, а их осталось трое. Изогнутый меч цепляется в бок кельта, заставляя того издать глухой крик. Смех перса, лишь подначивает еще живых собратьев, он тянет оружие на себя, разрывая концом своего оружия правый бок Гая, причиняя еще большую боль и заставляя мужчину опуститься на колени. - Прекрасно, вот где твое место….раб - шипит перс, чуть наклонившись к упавшему на колени гладиатору. Это была его главная ошибка, которая стоила жизни всем троим. Резко скрестив оружие перед собой, Ганник отрубил голову изрядно болтливому персу, а следом нанес удар ногой ближнему откинув того на пару метров назад, и угостил порцией боли третьего, пройдясь лезвием по груди. Гай поднялся на ноги. Словно обезумевший лев, его глаза горели огнем, а руки с еще большей силой наносили смертельные удары. Когда же, наконец, последний из персов выдавил свой последний крик, гладии уже не сверкали в лунном свете, а сам галл тяжело дыша, осматривал место схватки.
Zoe: Предательство – это страшная измена, которую никто не желает испытать на себе. Это нож в спину, по самую рукоятку и жестокий поворот против часовой стрелки. Нож, которого ты не ждешь, и он острее всех остальных, ведь предать может лишь тот, кому ты безоговорочно доверяешь. И цена любого предательства это чья-то жизнь. Погубленная, растоптанная, разодранная в клочья. Что Зои чувствовала в эти секунды, превратившиеся для нее в мучительные часы? Боль, одну сплошную, без единого просвета, боль. Она заполняла ее изнутри, как вода наполняет пустой сосуд. Ранила и причиняла страдания, не позволяя вздохнуть полной грудью. Сердце билось в конвульсиях, в порезах, в крови. Боль пыталась найти выход в прозрачных слезах, что падали с мокрых ресниц, но легче не становилось. Становилось только хуже. Осознания предательства в полную силу пульсировало в мыслях рабыни. С этим невозможно было смириться, забыть или простить. Острой занозой предательство застряло в душе Зои, причиняя ей невыносимую муку. Ей было сложно поверить и осознать, что человек, которого она так боготворила, просто предал ее. Быть может, Ганник не понимал, но сегодня он убил ее, убил ту Зои, которая светилась нежностью и наивностью. Он преподнес ей жестокое понимание, что в людях нет добра и сострадания, а искать друзей напрасная трата времени. Те, кого мы считаем близкими и добрыми оказываются коварными злодеями, готовыми низко пасть ради собственной выгоды. И чем сильнее мы любим своего мучителя, тем больше боли он принесет в ответ. Под лепестками искренней дружбы оказывается сокрыты шипы, и им суждено было исцарапать Зои, изранить ее до крови. Оставшиеся раны, раны предательства не зашьет ни один лекарь, не залечит ни одно время, ведь доверие, обесцененное однажды, уже никогда не будет таким наивным и чистым, каким было прежде. Душевные ожоги не затягиваются, они превращаются в шрамы. В напоминания об ошибках. Рабыня боялась поднять взгляд и посмотреть на Ганника. Она знала, что увидит там сожаление и раскаяние, но это уже ничего не изменит, лишь причинит новую боль. Хотелось лишь знать почему, почему он ее предал, ведь она была так открыта перед ним. Где его доброе сердце? Где его чистая душа? Или все это Зои сама себе выдумала? Не уже ли Ганник был просто непревзойденным актером, в разыгранный спектакль которого, она так легко поверила? Девушка зажмурила глаза. Как же ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном, ночным кошмаром, что исчезнет поутру. - Прощай, - проговорил гладиатор мягко и нежно, словно желал ей спокойной ночи, прижимая к своей груди. Зои переборола себя и подняла на него последний взгляд. Ответом ей были карие глаза, полные решительности и уверенности. Рабыня закусила губу, отчетливо видя, что Ганник даже не чувствует раскаяния. Он готов встать и уйти, оставив ее персидским солдатам. Оставить, как и договаривался с ними в начале своего путешествия. Но вместо ожидаемого ухода воитель вдруг резким движением выхватил гладий. Быстрее молнии он оказался возле рабыни, и та в ужасе распахнула глаза, когда ее предатель замахнулся оружием. Не уже ли он желал ее убить? Зои в ужасе закричала, пытаясь отпрянуть, но цепкие пальцы персидского солдата крепко держали ее волосы. Она успевает зажмурить глаза, в ожидании смерти, но та не запускает свои холодные когти в плоть. Вместо этого рабыня слышит душераздирающий крик мужчины. По ее волосам и лицу теплым дождем обрушивается кровь несчастного солдата, что остался без руки, коей крепко сжимал локоны девушки. Его кисть в судорогах разжимается и падает куда-то на землю. Зои не успевает опомниться и даже понять, что происходит, как Ганник хватает ее за руку и дергает в свою сторону. Она оказывается за его спиной, место, которое она всегда считала самым безопасным, но сейчас она боялась даже попытаться поверить гладиатору. «Что же ты делаешь?» - в мыслях шептала она. – «Я же дала тебе возможность уйти, подарила жизнь и свободу!» - Беги! – Был ответ на ее мысли и всего на секунду взгляд кофейных глаз соприкоснулся с взором чайных. Больше Зои не сможет увидеть этих глаз. Ганник ринулся в несправедливое сражение с персидскими солдатами. Их были десятки, а он один. Рабыня задушила в себе ту жалость и сострадание, что в свойственной манере стало просыпаться, и рванула в сторону лошадей. Наконец, она начала понимать, что произошло. Совесть успела покусать гладиатора, и он осознал, какой низкий поступок совершил по отношению к чистой и невинной душе. Сейчас он пытался искупить свою вину, готов был отдать свою жизнь за Зои, лишь бы она его простила. Но он никогда не узнает, что прощения так и не заслужил. Всего этого было слишком мало, чтобы залечить принесенные раны и увечья души. Осколки разбитого зеркала уже не соберёшь и не склеишь. Как не старайся, на нем все равно будут следы удара. Персиянка с разбегу запрыгнула в седло лошади, что стояли совсем рядом, оставленные без присмотра солдат. Без жалости ударила она пятками по бокам коня, заприметив приближающихся воинов, и тот, дико заржав, сорвался с места. Рабыня прижалась к шее животного, крепко схватилась за поводья, но не тянула их, позволяя лошади самой решить куда бежать. Сама же через плечо оглянулась, чтобы в последний раз увидеть Ганника. Он еще стоял на ногах, дрался как лев, но даже льва, если он один, может загрызть целая стая гиен. Деревья заслонили его от взгляда Зои, а вскоре она услышала крик гладиатора и сердце ее оборвалось. По щекам с новой силой покатились слезы. Ее защитник и предатель отдал свою жизнь за нее, а она даже не успела ему сказать «прощай». Надежда на новую встречу была тоньше паутины и причиняла боль осознанием, что ее уже никогда не будет. В памяти Зои Ганник выжег свой след, образ, который она будет помнить всегда. Прощай, Ганник… А проклятый кинжал продолжал холодить пылающую кожу…
Gannicus: Не много, но для финала думаю сойдет. Извини красавица, я что-то растерял все свое вдохновение Тусклая луна светила высоко в небе, освещая пятак на котором только, что было сражение. Хоть и не целой армии, но все же. Гладиатор снова отнял чужие жизни, и сейчас взгляд его карих глаз, не торопясь осматривал территорию вокруг себя на предмет живых. Никого не оказалось. Каждый из персов, кто посмел поднять оружие на бога арены поплатился за попытку, собственной жизнью. Ганник всегда носил смерть за своей спиной, и в минуты когда на кануне стоит его собственная жизнь или жизнь дорогих ему людей, он будет пользоваться смертью, пользоваться так беспощадно и бессовестно. Тяжелое дыхание, заставляло мощную грудную клетку вздыматься несколько чаще, чем обычно когда кроме гладиатора и трупов больше никого по близости не оказалось. Зои исчезла, подчинилась его приказу и убежала прочь. Гай не торопясь, обошел бездыханные тела персов, а затем собрал оставленные вещи. Подойдя к коням персидских солдат, он закинул сумку на седло, а следом сел верхом. На душе было паршиво, а мысли о Зои не покидали его голову. Как он мог поступить так с бедной девушкой? Предал, солгал. Бог арены открутил крышку фляги в которой на дне еще оставалась пара глотков вина, которые он выпил, а после пришпорив коня помчался прочь от поляны. Когда же вдалеке, его взгляд увидел уносящегося персидского коня с девушкой верхом, гладиатор остановился. Взгляд его карих глаз смотрел в спину Зои, что неслась прочь. Нет он не будет догонять беглянку, и без того галл причинил ей много боли и разочарований. Он пожертвовал своим зарождающимся чувством к ней, чтобы девушка жила. В очередной раз Ганник убедился, что судьбой ему предначертано быть одиноким львом, сражаясь за собственную свободу и менять случайных женщин, так и не познать теплоты и любви одной из них. Не может он позволить умереть еще кому-то, лишь из-за любви к нему. Мысли путались так же, как и длинные волосы под натиском ветра. А на сердце повис еще один камень, который всегда будет напоминать о его промахе. Зои была прекрасно девушкой, и она заслуживала счастья, но не с Ганником, не с гладиатором носящим за плечами смерть. - Прощай дикий цветок, надеюсь когда-нибудь ты меня простишь и поймешь - прошептали его губы вслед, исчезающей наезднице, а следом он потянул поводья прямо в противоположном направление, чтобы более не попадаться на пути прекрасной девушки. Гладиатор добрался до ближайшего города, только с рассветом. Случай с Зои многому научил его, и теперь ни один человек не сможет сбить его с пути, на который он встал. Безусловно, бог арены не изменит себе в любимых привычках, которые с годами лишь крепчали, но внутри у него всегда будет хранится воспоминание о темнокожей беглой рабыни, которая готова была на жертвы, ради того, кто ее предал.
полная версия страницы