Форум » Архив игровых тем » "Так трудно сделать последний шаг" » Ответить
"Так трудно сделать последний шаг"
Xena: Время событий: полгода спустя Место событий: начало в Греции, далее Капуя Участники: Ганник, Зена Краткое описание сюжета игры: Узнав о том, что карта, ведущая к амброзии, находится у одного из бандитов, Зена устраивает за ним слежку. Этот убийца не так-то прост и всегда держит карту при себе, не показывая ее никому. Чтобы не вызвать подозрений, воительница меняет свой наряд на платье крестьянки и следует за ним в таверну в надежде, что кружка-другая вина развяжет бандиту язык. Все могло случиться иначе, если бы не Ганник, бывший гладиатор, а теперь свободный галл, ищущий приключений на чужой земле, которому захотелось поразвлечься с хорошенькой женщиной. Разумеется, он и понятия не имеет, что выбранная на этот вечер спутница ничего общего ни с крестьянами, ни тем более со слугами не имеет. Слово за слово, и Зена упускает бандита из виду, а в таверне в это время завязывается драка, участвовать в которой приходится и новым знакомым. Когда же мечи вновь оказываются в ножнах, выясняется, что обладатель карты, знающий не только о месте, где спрятана амброзия, но и скрытых там ловушках, убит. Однако, удача в этот вечер была благосклонна к Зене - Ганник раньше обучался в том лудусе, к которому и ведет карта. Он предалагает женщине помощь, и той ничего не остается, как принять ее. Так и начинается их долгий путь в Капую, где каждый из них не только столкнется с призраками прошлого, но и, возможно, станет другим человеком. Пройдя через огонь и воду, сумеют ли герои устоять перед последним искушением - перед бессмертием?.
Gannicus: Наконец, его ожидания подошли к концу, дверь отворилась, а его взгляд устремился к двери, именно туда, где сейчас стояла Зена. Как и всегда женщина была прекрасна, она притягивала взгляд и вызывала улыбку, не только на его лице, но и в сердце. - Привет, как ты себя чувствуешь? - Здравствуй - улыбнулся он - Все в порядке - уверенно заявил тот. Она подошла к нему, и стала осматривать повязки на ранах. - Не беспокойся, раны почти затянулись - уверил ее тот, касаясь своей рукой ее. - Знаешь..... я пришла поговорить... - не очень уверенно начала она. Гай смотрел женщине в глаза в ожидании, что же она скажет дальше. Ведь когда человек начинает разговор с подобной фразы, обычно это не предвещает ничего хорошего. - Мне давно нужно было сделать это.... Ганник, я.... - продолжила Зена, и теперь уже действительно пугала гладиатора. Что такого она хотела ему сказать, что заставляло эту сильную женщину подбирать слова с такой осторожностью и говорить их с таким трудом? - В чем дело? - но ответа от Зены он так и не услышал, потому как в лекарскую келью зашел Батиат. Улыбки на лице Ганника уже не наблюдалось, едва воительница начала по всей видимости трудный для нее разговор, но когда боец арены увидел Ланисту, он и вовсе нахмурился. Безусловно Гай тут же выпустил руку Зены, поднял взгляд на Ербджибиуса, что казалось светился от счастья будто начищенный меч. - О, Северина, не ожидал увидеть вас здесь - начал он, а затем словно про сканировал гладиатора взглядом, и продолжил. - Вижу, наш чемпион идет на поправку. Это радует, потому что через несколько дней на виллу прибудут знатные гости, и он должен быть готов предстать перед ними, как лучший из гладиаторов дома Батиата. Ганник внимательно слушал, каждое его слово, и конец данного предложения заставил сердце внутри храброй груди сжаться. Он перевел взгляд на Зену, словно спрашивая о чем говорит это безумец, который с довольной ухмылкой так же посмотрел на брюнетку. - Ганник, Северина тебе так и не сказала? Теперь ты мой раб, она продала твою свободу в обмен за противоядие и за то, что мой лекарь поставит тебя на ноги. Все по честному, моя дорогая. Я свою часть уговора сдержал. Похоже, вам есть что сказать друг другу, Теперь ты мой раб, она продала твою свободу в обмен за противоядие и за то, что мой лекарь поставит тебя на ноги. Теперь ты мой раб. Раб, раб ... - шквальным ветром от прокручивал в голове все то, что только что услышал. Она продала твою свободу - гладиатор молча слушал восторженные речи хозяина Лудуса, который теперь стал его господином. - Поправляйся, Ганник, скоро силы тебе понадобятся. - в конец добавил тот, и поспешил покинуть келью. Стиснув до легкого скрежита зубы, мужчина вновь и вновь прокручивал сказанные Батиатом слова, и где-то в глубине души все же надеялся, что все это лишь бред сумасшедшего, однако .... - Это правда..... - отводя взгляд в сторону, наконец, сказала Зена. - Ты был между жизнью и смертью, а врач Батиата - лучший специалист по ядам во всем городе. Мне пришлось отдать твой рудий, чтобы спасти тебя.... Ганник, я.... - говорила она, пытаясь объясниться перед мужчиной, который все еще сидел на кушетке. Прости меня... Я знаю, что значит для тебя свобода, но я не могла позволить тебе умереть... Я давно пыталась тебе рассказать, но не могла..... Прости меня.... Ганник молча смотрел в ее глаза, и искренне не мог понять, почему она так поступила. Чтобы спасти ему жизнь? Но понимала ли она тогда, что такая жизнь гладиатора не устроит, что для него лучше было умереть на арене, чем с позором проиграть и лишиться свободы, что была для него всем. В комнату вошел лекарь, с какими-то банками и склянками, что-то начал мешать, затем подошел к бойцу, и снял с него повязки. Все это время гладиатор молча смотрел сквозь воительницу, пытаясь собрать этот разбросанный пазл в своей голове. Лекарь промазал раны, и вновь перевязал самые серьезные из них, и на несколько минут вышел из кельи, относя грязные бинты. Галл оттолкнулся от скамьи и поднялся на ноги, набрав в грудь побольше воздуха. Его жизнь вновь окрасила в серые цвет, забирая с собой все то, что он любил, свободу, дорогу сердцу женщину, жизнь приносящую радость. Он вновь вернулся в дом, который когда-то покидал, в место где все призраки его прошлого вновь оживут под твердым натиском приказов господина, который ясно дал понять, он давно замышлял эту авантюру, еще тогда, когда они с Зеной впервые приехали в этот дом. Лекарь вновь вернулся в келью. - Ты встал? Как раны ? - поинтересовался он. - Уже не болят - твердо заявил он. - Значит ты готов вернуться в Лудус? Или еще день другой побудешь здесь? - он окинул взглядом Зену - Твоя госпожа, каждый день навещает своего бойца - с доброй улыбкой говорил тот - Если хочешь я - Не нужно - перебил он врача - Спасибо Лекарь кивнул в знак согласия. - Я пришлю за тобой охрану - с этими словами мужчина удалился, оставляя Ганника и Зену наедине. Но, что они могли сейчас сказать друг другу? Воительница сделала то, что считала нужным, а Гай... ему не чего было сказать, ведь сейчас физическую боль от ран перекрыла душевная рана, нанесенная самым близким человеком, женщине которой он доверял, воительницей которую любил. Сейчас все сжалось у груди в тугой кулак, и лучшим будет для них обоих, больше ничего не говорить. Он не станет требовать оправданий, но и найти нужный слов сейчас не мог. - Надеюсь ты найдешь то, что искала в доме Батиата - тихо сказал он, в этот момент в келью вошли охранники готовые проводить гладиатора в Лудус. - Госпожа - он чуть преклонил голову и опустил взгляд вниз, как и положено рабу, а после покинул лекарскую келью в сопровождении охраны. Проходя по узким коридорам Лудусу, он вспоминал свою жизнь в этих стенах своих братьев, что покинули этот мир, наставника, который был ему другом. Груз всего былого и нынешнего навалился, на едва окрепшие, после позорного поражения, гладиатора. Охрана довела его до комнаты, в которой он когда -то жил, а после закрыли за ним дверь. Гай лишь схватился за прутья решетки, что создавала видимость окна на двери, но после его руки разжались. Тугой выдох, он закрыл глаза. Прости меня... - эхом раздавалось в его голове, что сводило его с ума. Резко развернувшись, он направился к стене, на которую и пришелся удар кулаком, в которым были вложены все те чувства, что буквально раздирали душу бойца на части. Кусочки стены отлетели в стороны от мощного удара, а из груди вырвался глухой крик боли и отчаяния. Батиату доложили, что Ганник уже в Лудусе, и уже завтра вечером в состоянии предстать перед знатными гостями. - Это хорошая весть - он улыбнулся - Разошлите приглашения во все знатные дома! - радовался он - И на рассвете я хочу видеть Ганника на учебных тренировках, нужно посмотреть пришел ли он в форму. - Да господин - получив распоряжение один из рабов отправился на их исполнение. Ербджибиус был наполнен радости, которую не смог сдержать, и громкий смех разливался по всему дому, а вино в его бокале плескалось в унисон его голосу. Ночь для Ганника прошла практически не заметно, сон так и не смог подобраться к нему, и уже с рассветом, он услышал голос нынешнего наставника. Звук его хлыста оповещал о начале тренировки, Гай должен был появится на песке. Он резким движением отворил дверь и вышел на песок Лудуса, где все гладиаторы смотрели на него с презрением, словно он не брат им. А собственно так оно и было. Гопломах, что победил его на арене, злобно скалился и нагло, а точнее с вызовом смотрел на бывшего чемпиона Капуи. - Посмотрите кто к нам присоединился ! - крикнул он, указывая копьем в сторону галла, но тот молча посмотрел в глаза теперешнего чемпиона этого дома, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. - Гладиаторы! Начать тренировку! - скомандовал наставник. - Ганник - обратился он в новенькому - Ты в паре с Аиресом, пока твои раны не зажили окончательно тебе лучше тренироваться с новичками. Позорная учесть для того, что был любимцем публики, для того, кто некогда получил свободу за свои заслуги на арене. Галл взял учебные мечи и встал в пару с Аиресом. Парень был не плох, но слишком слаб, даже для еще не до конца оправившегося Ганника. Пара резких выпадов, поворот, и удар... Аирес лежит на песке, поднимая два пальца вверх, а Гай молча уходит в сторону. Напряжение на песке росло и это чувствовали все. Исирис точил на Ганника зуб, и буквально таки жаждал возможности доказать всем, что он лучше Гая, и его победа была честной. Однако, мастер не торопился давать гопломаху такую возможность, в любом случае галла вытащили с того света, и прежде чем состоится этот бой, он должен полностью прийти в форму. Дом Батиата во всю готовился к празднику. Ланиста тщательно продумывал каждую деталь, а когда встретился с Севериной, широко улыбнулся ей. - Утро доброе Северина! Вы как всегда прекрасны!Не хотите пройти со мной на балкон и посмотреть на гладиаторов? - поинтересовался он. - Заодно посмотрите, как ваш галл, мне доложили, что он уже на песке Лудуса, тренируется со всеми остальными. - ответа он долго не ждал, и буквально таки потянул Зену за собой. - Ой , пойдем-те же, а то пропустим самое интересное! - с этими словами, он взял ее под руку и вышел на балкон, с которого открывался чудесный вид на сам Лудус. - Похоже Ганник приходит в себя! - сказал он, увидев с какой легкостью тот уложил новичка Аиреса на лопатки. - Оу - вдруг вспомнил он - Ну, это и к лучшему, ведь я перенес праздник на вечер сегодняшнего дня! К чему оттягивать такое знаменательное событие верно? Сегодня! Сегодня, вечером я устраиваю праздник в его честь, надеюсь вы тоже порадуете нас своим присутствием, ведь именно благодаря Вам Северина, мой дом удостоился чести иметь такого бойца! - сказал он, хватает бокалы с вином, один из которых он протянул Зене. А когда чекунулся, не спрашивая разрешение, осушил его и улыбнулся воительнице. - Я оставлю вас, мне необходимо подготовить виллу к торжеству, а вы полюбуетесь прекрасным видом без моих надоедливых речей - подмигивая Северине он удалился, оставляя с женщиной двух рабынь. Исирис, наконец, расправился со своим противником, и теперь вновь решил попытать счастье. - Мастер? Могу я попросить поставить со мной в пару достойного ? - слово "достойного " он специально выделил и посмотрел на Ганника. - Чемпиона Капуи например? Ой, простите БЫВШЕГО! - рассмеялся гопломах. Гая обернулся: - Не боишься, что мастер даст согласие? - Ахахаха - рассмеялся тот, а Гай подхватил его смех, своим куда более громким и задорным. - Мастер? - он вопросительно посмотрел на наставника - Я в порядке - уверил он того, совершенно не зная, что Зена стоит на балконе.
Xena: Зена ждала, что Ганник скажет хоть что-то, спросит, почему она так поступила, но он молчал, и это молчание ранило сильнее обидных слов. Воительница просто перестала для него существовать. Вернулся лекарь, сменил повязки на ранах гладиатора, ушел и вновь появился, доделывая свои дела, а два героя по-прежнему не проронили ни слова. За один миг они стали друг другу чужими. Все, что объединяло их до сей поры, с треском рухнуло вниз, во тьму лжи и предательства и погрузило их обоих во мрак, откуда они так хотели выбраться. Ганник встал, и Зена против воли заволновалась: не слишком ли он слаб для этого? Лекарь считал так же, но как и на песке Арены, даже здесь боль подпитывала могучего бойца, делая его сердце таким же каменным, как и его мышцы, и давала ему силы справиться со всем, что обрушивалось на него. Не можешь обуздать боль, преврати ее в оружие, пока кто-то не опередил тебя. - Значит ты готов вернуться в Лудус? Или еще день другой побудешь здесь? - врач посмотрел на Северину, хранившую молчание. Что-то было не так, он ощущал это. Обычно Зена и Ганник общались совсем иначе. - Твоя госпожа, каждый день навещает своего бойца, - предпринял мужчина еще одну попытку. - Если хочешь я.... - Не нужно, - оборвал врача Ганник. - Спасибо Лекарь кивнул и скрылся из глаз. - Надеюсь ты найдешь то, что искала в доме Батиата, - не смотря на Зену тихо сказал Гай. - Госпожа, - едва склонив голову в жесте, полном презрения и боли, он покинул комнату, куда подсознательно будет бояться вернуться все то время, что проведет в стенах лудуса, ведь именно здесь он потерял все, что ему дорого. Женщина поднялась. Наверное, так чувствуют себя рабы, ищущие милости у господина: вслушиваются в такое унизительное молчание в ожидании приговора и мысленно прощаются с жизнью. Предательство - это всегда боль. К нему невозможно привыкнуть, так как удар в спину обычно наносит тот, кому доверяешь всем сердцем. Но как любой удар, он оборачивается и против того, кто его нанес. - Надеюсь, и ты обретешь то, что дорого тебе, - прошептала женщина. Ганник ушел, забрав с собой свет души своей воительницы, которым она пожертвовала в обмен на его спасение. Зена понимала, что поступок ее был продиктован эгоизмом, ибо нет ничего более достойного для воина, чем умереть в сражении, и ничего более унизительного, чем потерять свою славу, став пленником, но она не могла поступить иначе. Или могла?... И с того света люди возвращаются. Но ей не нужен мертвый любимый, ей нужен живой, с блеском в глазах и силой в руке, сжимающей меч. Любовь в обмен на жизнь, такая ли это большая жертва для того, кого боль не в силах убить? Прошло то время, когда Зена сражалась с ней, заливая вином и кровью. Со временем воительница поняла, что от боли не избавиться, она навсегда остается в сердце. К ней можно привыкнуть и не замечать, но она была, есть и будет. Она то, что делает сильнее и мудрее. Разрыв с Ганником увеличил ее, но со временем и это пройдет. Главное, что бог Арены жив. Быть может, однажды он все поймет. Зена приказала заложить повозку. Посещение дома Батиата оказалось незапланированным, и все вещи Королевы Воинов остались на вилле Мидичи. Необходимо было забрать их, да и просто развеяться: сидеть в этом проклятом доме было невыносимо, особенно когда в недрах его рыдали два разбитых сердца. Через некоторое время Северина прибыла в резиденцию для гостей. Управляющий почтительно встретил ее, осведомившись о цели визита, и предоставил ей полную свободу действий. Первым делом женщина направилась в спальню, где и спрятала доспехи с оружием. Но едва переступив порог, она застыла, вспоминая о тех нескольких ночах, что видели эти молчаливые стены. Образы настолько ярко вставали перед глазами, что становилось жарко от огня страсти, некогда пылавшего здесь. Коснувшись покрывала, Зена прикрыла глаза, ощущая совсем рядом присутствие любимого. Его нежные ласки, крепкие объятья, хриплые выдохи, -все это было так реально. И здесь, в этой комнате, где два воина раскрыли друг другу душу и отдались любви без остатка, здесь все произошедшее казалось сном. Сейчас она откроет глаза и увидит перед собой могучего галла, он подойдет к ней, коснется ее руки... В этот миг что-то коснулось руки Северины, и она от неожиданности вздрогнула. Это была бабочка, крылатая посланница богов, влетевшая в открытое окно и приземлившаяся на ладонь несчастной женщины. Невесомое разноцветное создание не просто несло надежду, оно благословило Королеву Воинов на битву за свою любовь. Она отыщет Ганника и объяснит ему все! Ободренная этой мыслью, Зена вытащила из тайника доспехи и меч и сложила в большую дорожную сумку. Больше ее здесь ничего не держало. Уже почти покинув виллу Мидичи, женщина вдруг заметила тот самый цветок, что привлек ее внимание перед Играми. Вид его был еще более страшен, чем неделю назад, но в этот раз Зена не прошла мимо, а тщательно изучила землю в горшке. "Теперь понятно, куда Эльвина дела оставшийся яд, - подумала она, и тут в ее голове вспыхнуло: - Эльвина!" Мысль о рабыне пришла как раз вовремя - воительнице просто необходимо было направить на что-то внутреннюю боль, рвущую сердце. Наказание, чем не лучший вариант? Скоро Зена оказалась в комнате прислуги, из-за двери которой доносился смех. Но едва служанки увидели госпожу, как разом затихли, а Эльвина, находившаяся среди них, побледнела, как мел. - Оставьте меня одну с Эльвиной. Живо! - рявкнула воительница, и девушки разбежались. - Госпожа что-то желает? - рабыня поклонилась. - Да. Она желает получить ответ на вопрос, кто отравил Ганника и почему? - Зена скрестила руки на груди и прислонилась к косяку. - Я... я ничего не знаю об этом... - пробормотала испуганная девушка. - А я уверена, что знаешь, - лениво протянула воительница. Всем своим видом она была похожа на кошку, играющую с добычей. - Это не я... - отпиралась Эльвина, но Зена, сделав шаг, ударила пальцами в шею той, перекрыв ей кровоток. - Слушай меня внимательно. Я перекрыла доступ крови к твоему мозгу, и ты умрешь через тридцать секунд, если не расскажешь мне все, что знаешь, - женщина равнодушно смотрела на блондинку, и в глазах ее не было и тени сочувствия. Это были глаза человека, которого не пугала смерть, более того, она была его другом и соратником. И Эльвина поняла это. - Это сделала я... Я хотела, чтобы Ганник принадлежал только мне, - девушка задыхалась. - Пожалуйста, не убивайте меня.... Я сделаю все, что вы попросите.... - она подняла полный мольбы взгляд на синеглазую мучительницу, и по щекам ее побежали слезы. Еще несколько долгих мгновений Зена смотрела на рабыню, а затем одним движением сняла зажим. - Собирайся. Ты поедешь со мной, - приказала она, оставляя Эльвину наедине с восстановлением дыхание и страхом перед этой женщиной с необъятной силой духа и тела. Когда обе спутницы погрузились в повозку, она тронулась и совсем скоро въехала в ворота дома Батиата. Ербджиниус вышел навстречу Зене. - Северина, где вы были? На улице уже так темно, вы могли пострадать! - в голосе ланисты слышалось волнение. - Благодарю за заботу, я ездила забрать свои вещи. Переезд к вам был таким внезапным, что я не захватила с собой самое необходимое, - женщина очаровательно улыбнулась. - Вижу, вы привезли новую служанку? - он пробежал глазами по Эльвине. - Эта милая девушка понравилась мне, когда я гостила на вилле, предложенной Магистратом, поэтому я уговорила управляющего отдать мне ее. Вы же не станете лишать женщину такой маленькой радости? - еще одна улыбка, и Ербджиниус оказался обезоруженным. Какие бы сомнения и соображения касательно Зены он не имел, устоять перед ее чарами не мог никто. - Ну что вы, драгоценная, о чем разговор, - улыбнулся он в ответ. Ужин прошел спокойно, после чего Зена вернулась к себе в спальню. На кровати лежал принесенный Эльвиной сверток, и воительница развернула его. Как же давно она не носила любимого облачения! Память услужливо подсказала бой на старой Арене, но Северина прогнала это воспоминание. Странная закономерность: стоит ей сменить доспехи на наряд простой крестьянки, римлянки ли кого еще, как обязательно случается что-то, что добавляет ей головной боли. Как будто в другой одежде она становится другим человеком, становится женщиной! И все мужчины стараются украсть ее сердце. Некоторым даже удается... Мысли снова и снова возвращались к Ганнику, к выражению его глаз, когда он узнал о сделке, к его последним словам, и боль накатывала с новой силой. Прижав руку к груди в слабой попытке сдержать рассыпающееся на части сердце, Зена все сильнее ощущала тяжесть своей вины и ее последствий. Боги, зачем тогда любить, если любовь всегда приносит столько страданий, когда хочешь сделать что-то во имя добра, во имя этой самой любви? Сначала Геракл, теперь вот Ганник.... Неужели она никогда не научится не впускать в душу людей, почему она постоянно делает это, а потом страдает от расставаний? За что ей все это?!.... За окном уже было совсем темно, Капуя погрузилась в сон - Королева Воинов и не заметила, как прошло несколько часов. Но это было ей на руку. Избавившись от надоевшего платья, Зена застегнула доспехи, вложила в ножны меч и, закутавшись в плащ, бесшумно исчезла из дома Батиата. Она шла по бескрайней долине, навстречу лунному свету. Одинокая волчица, прячущая свои секреты в сумраке ночи, она тихо ступала по мокрой траве и слушала пение случайных птиц и стрекот цикад. Вокруг нее, докуда хватало глаз, простиралось уныние и безлюдие. Не было никого, кто мог бы увидеть Королеву Воинов. Вонзив меч в землю, она опустилась на колено и задумчиво провела по клинку, посеребренному луной. И внезапно долину прорезал чудовищный крик, сдерживаемый целые сутки. Зена кричала, и ветер вторил ей, унося с собой вылившуюся наружу боль... Вернулась женщина под утро. Ей едва хватило времени проскользнуть в дом до смены караула. Спрятав доспехи, она упала на кровать и погрузилась в сон. Проснулась Зена около полудня. Позавтракав, она пошла искать Батиата, чтобы узнать у него о празднике и о роли Ганника в нем. Но Ербджиниус сам попался ей навстречу: - Утро доброе Северина! Вы как всегда прекрасны! - В стенах вашего гостеприимного дома все кажется прекрасным, - парировала воительница. - Не хотите пройти со мной на балкон и посмотреть на гладиаторов? Заодно посмотрите, как ваш галл, мне доложили, что он уже на песке Лудуса, тренируется со всеми остальными, - не дав воительнице даже подумать, он утянул ее за собой на балкон. Едва Зена увидела Ганника, как сердце ее дрогнуло. В напряжении она смотрела на то, как галл с легкостью расправляется с первым противником. - Похоже Ганник приходит в себя! - произнес Батиат, и женщине его тон не понравился. - Ну, это и к лучшему, ведь я перенес праздник на вечер сегодняшнего дня! К чему оттягивать такое знаменательное событие верно? - Да, вы правы...... - Зена растерялась. Уже сегодня??? - Сегодня, вечером я устраиваю праздник в его честь, - продолжал ланиста, - надеюсь вы тоже порадуете нас своим присутствием, ведь именно благодаря Вам Северина, мой дом удостоился чести иметь такого бойца! - схватив бокалы с вином, он отдал один своей гостье, а второй залпом осушил сам. - Почту за честь, Ербджиниус. Но не забывайте, что Ганник лишь на три игры ваш, - ответила Зена, даже не притрагиваясь к вину. Все ее внимание было сосредоточено на тренировке гладиаторов. - Да, да.... Я оставлю вас, мне необходимо подготовить виллу к торжеству, а вы полюбуетесь прекрасным видом без моих надоедливых речей, - Батиа, наконец, удалился. А в это время внизу разыгрывался интересный спектакль. Тот самый гладиатор, что победил Ганника, решил взять реванш и покончить с тем, кто мог бросить тень на его славу, и умолял наставника поставить его с ним в пару. Зена нахмурилась: этот Исирис был сильным противником, а раны Ганника только только зажили. Очевидно, наставник думал так же, ему не хотелось калечить чемпиона перед праздником. Но, заметив на балконе гостью и бывшую хозяйку Ганника, он решил, что лучше подстраховаться и уточнить желание госпожи. - Желает ли госпожа, чтобы два достойных противника сошлись в схватке? - громко спросил он. Все гладиаторы подняли взгляд на балкон, среди них был и Ганник. Он явно не ожидал, что Зена будет присутствовать на его тренировке. Какие-то секунды их взгляды пересеклись, но мужчина разорвал связь и отвернулся. Воительница выгнула бровь. - Достопочтенный наставник, я предоставляю вам решить, достойны ли эти бойцы показательного поединка, - чуть склонив голову, улыбнулась она. Зена не хотела больше решать судьбу Ганника, достаточно было того, что она уже раз сделала это и поплатилась. Поединок в любом случае будет учебный с деревянным оружием, так что самая большая беда, которая может их постичь - это то, что раны гладиатора вновь откроются и он не сможет участвовать в празднике.
Gannicus: Мастер несколько секунд, молча смотрел на галла, а затем поднял взгляд на балкон. - Желает ли госпожа, чтобы два достойных противника сошлись в схватке? - по инерции Ганник повторил его действия, и едва поднял взгляд на балкон, мужчина отвел его в сторону. Нет, дело совсем не в том, что ему не хотелось видеть Зену, здесь скорее было чувство собственное беспомощности, от которого гладиатора воротило. Уведя взгляд прочь от родных его сердцу глаз, мужчина стиснул зубы, но все еще ждал ответа от наставника. - Достопочтенный наставник, я предоставляю вам решить, достойны ли эти бойцы показательного поединка - раздался голос с балкона. Конечно, после того, что случилось она просто напросто переживает, что ее слово может сделать ситуацию еще печальнее. хотя куда хуже? .. Наставник уверенными шагами подошел к галлу, а затем ткнул рукоятью хлыста, в перевязанные раны Ганника, от чего тот дернулся и сделал шаг назад, невольно схватившись рукой за повязку. - Сначала залечи свои раны - сказал наставник, разворачиваясь к Гаю спиной. - АхахахА, поглядите чемпион Капуи, слабый словно котенок - вновь раздалось изо рта Исириса, что с таким удовольствием капал бывшему любимцу арены на нервы. - Исирис! - одернул того мастер, кивнув голов в сторону столба - Поработай-ка один. - Да, наставник - сверкнув глазами гопломах отправился к столбу. Ганник молча продолжил тренировку, в ходе которой ему не удалось сдержать порыва собственной души, он он вновь поднял взгляд на балкон, туда где стояла женщина дорогая его сердцу,та, что обрекла его на рабство, во имя спасения. Гай несколько секунд смотрел ей в глаза, а затем буквально таки заставил себя отвернуться. Тренировка продолжалась еще какое-то время, и все это время она стояла на балконе. Призраки прошлого, стали предательски вылезать из стен этого дома, и вот очередной его поднятый вскользь взгляд на балкон, и что он видит, за плечами Зены стоит Мелита, Лукреция, сам Батиат, их лица украшают довольные улыбки, которые так и кричат " твое место здесь раб!"... За всеми этими видениями Гай пропускает удар, и получает кулаком в челюсть. Чуть пошатнувшись , он свирепо взглянул на своего оппонента, что с легким испугом в глазах смотрел на Гая. Но, гладиатор лишь мысленно поблагодарил того, за удар, что прогнал навязчивые ведения. Тренировка закончилась, все гладиаторы отправились на обед, а дом Батиата уже во всю готовился к празднику. Рабыни шустро носились по вилле, убирая ее, расставляя угощения и вино. Наверное это первый такой праздник после восстания Спартака, а потому все было продуманно до мелочей. После обеда, гладиаторов, самых лучших, куда входил и приобретенный Ганник, отправили в комнату для подготовки. Эти процедуры ему были хорошо знакомы, душ, ароматные масла, которыми юные служанки дома, натирали массивные тела, чемпионов этого дома, словом место где из зверей делали богов. Гости уже сходились на вилле, во всю играла музыка, Батиат с невозмутимым и довольным лицом, приветствовал каждого, как входил в двери его дома. Вот показалась и сама Северина, от внешнего вида которой у любого здорового мужчины захватит дыхание. - Вы прекрасны дорогая - промурлыкал он. Следом подплыл магистрат, радостно размахивая руками, и хваля данный пир, а вместе с ним и прекрасную даму, что стояла рядом с Ланистой. - Не сочтите за грубость, но сейчас вы напомнили мне свою кузину Лукрецию - подметил тот, когда и магистрата коснулись призраки прошлого этого дома. Когда все гости, наконец, собрались, Батиат взял слово, выйдя чуть вперед. - Добрые жители Капуи!Сегодня я устроил этот праздник, в честь весьма неожиданного, и вместе с тем приятного приобретения ! Господа... мой Лудус имел честь, заполучить в свои ряды ,самого Ганника! Бога арены! Некогда чемпиона дома Батиата! Гладиатора, которого знает каждый в этом городе и республике. Я представляю вам Ганника! - обводя взглядом гостей, и делая широкий жест рукой, он дал понять, что гости готовы увидеть нового бойца этого Лудуса. Двери распахнулись, и в гостевой зал, в сопровождении охраны, вошел Ганник, за ним вышли и остальные бойцы дома ланисты. Все выстроились в одну линию, и только галл остался чуть впереди. - Ганник! Ганник! - скандировали приглашенные гости, а сам чемпион, казалось пребывает в каком-то другом измерении. Его лицо словно окаменело, взгляд был холодным и покорным. Он уже не раз видел эти восторженные взгляды, за которым последовали и прикосновения к могучему телу. Повязок уже не было, раны затянулись, тело блестело от ароматного масла, и буквально притягивало к себе восторженных дам знатных кровей, каждая из которых, прикасаясь к нему, уже представляла каков гладиатор в постели. Сам бог арены, за каменным лицом и ледяным взглядом, скрывал ноющее сердце, что болело, а когда он увидел Зену с Батиатом, то боль эхом отозвалась по всему телу, заставив его поджать губы. Он смотрел на нее, сдерживая эмоции, что словно шквальный ветер, пытались вырвать из груди. Столько всего случилось за это короткое время. Он любил ее, как никого и ни когда, но не мог понять причину ее поступка, как бы не старался. И не потому, что не хотел, а потому, что сам никогда не стоял перед подобным выбором. И будь они сейчас здесь одни, галл не нашел бы нужных слов, чтобы начать разговор, да и уверен был Зена все сказала еще в келье лекаря. Время... лишь оно расставит все на свои места, но сейчас оно было не только другом, но и врагом, для обоих персонажей этой драмы. - Батиат - вдруг обратилась к нему юная особа, чей именитый отец, был весьма уважаем в политических кругах. - Ганник, это ваш дар, верно? - поинтересовалась она, на что Ерб...ус кивнул в согласие, а девушка загадочно улыбнулась, после чего взглянув галлу в глаза, что смотрели в пустоту, подошла к Батиату. - Скажите , - она чуть замялась, мельком взглянув на Северину - я слышала бывший хозяин этого, дома был щедр на дары в виде различных удовольствий - Ох не томите же Оастия , что за желания томятся в вас? - он загадочно улыбнулся. - Ганник, - она четко и чуть приподняв носик кверху, сказала она - Я хочу, чтобы сегодня он удовлетворял мои желания. Ланиста, чуть поперхнулся, но понимал, что не имеет права отказать девушке, ведь ее доброе слово перед отцом, сулит ему самые шоколадные места на играх, и потом что плохого в том, что юная особа голубых кровей, питает плотскую страсть к гладиатору. Ее можно было понять, он одобрительно указал рукой в сторону Ганника. - Он ваш - тихо произнес ланиста - Однако, прошу вас, быть снисходительнее, он еще не до конца оправился после поражения на арене. - Ахаха - звонко рассмеялась девушка - Ну, что вы, я ведь не драться с ним собираюсь. - она широко улыбнулась и посмотрела на Северину, шепнув той на ушко, словно это какой-то секрет - Всегда мечтала, узнать какого это быть в жестоких руках гладиатора - она перевела взгляд на Гая - Особенно такого, как этот. Как думаете, он в постели так же хорош, как на арене? - чуть хихикая, девушка оторвала небольшую веточку винограда, и положила пару ягод себе в рот. - Я уже вся горю - продолжала она, а затем окинула Зену взглядом - Может - она задумалась, - может вы присоединитесь к нам ? - игриво спросила та - Знаю, звучит развратно, но где, как не в этом доме, мы можем позволить себе такие низменные удовольствия, и возлечь с теми, кто вызывает трепет сердец на арене, своими победами. Хотя... - она посмотрела на Ганника - Боюсь на нас двоих его сил может не хватить. Прошу простить мне мою наглость, но мне не терпится остаться с ним наедине - девушка положила остатки винограда на поднос и подошла к гладиатору. - Пойдем - тихо произнесла она, - На сегодняшний вечер ты мой - она провела указательным пальцем по его груди, а после в сопровождении охраны проследовала до специальной комнаты. Ганник проследовал за своей госпожой на сегодняшний вечер и, как он уже понял ночь. Их путь лежал мимо Батиата, мимо магистрата, и проходил совсем близко с Зеной, поравнявшись с которой, он посмотрел ей в глаза. И хоть его рот был закрыт наглухо, этот взгляд говорил о многом, нес в себе столько боли и отчаяние. Ведь он совсем недавно говорил ей о том, что никто кроме нее не сможет вызвать в нем таких эмоций, и будь его воля, он просто развернулся бы и ушел, но Рим есть Рим, и его правила едины для всех рабов, даже если ты был когда-то свободным. Не имея возможности отказать, ты превращаешься в бездушную машину, которая выполняет отданный господином приказ. Их руки едва не коснулись друг друга, когда галл проходил мимо, он уловил тонкий аромат ее тела, что столько ночей сводил его с ума, ее горячий выдох, который нес в себе намного больше, чем слова. Ганник прекрасно понимал, что эта ночь станет для их отношений черным пятном, если не случится чуда, и юная девушка просто напросто передумает. Праздник продолжался, Батиат позволил всем гостям выбрать себе занятие по душе, и уж коль краем уха услышал, про предложение Оастии, решил, что Северина возможно была бы не против, так же развлечься с кем-то из его людей. - Прошу, вы вольны выбирать себе удовольствия по своим аппетитам - он кивнул в знак почета, и ушел в сторону, давая возможность гостям развлекаться, как им угодно. Ганник вошел в комнату вслед за юной девушкой, охрана осторожно прикрыла дверь. Молодая особа не скрывала своих желаний, а потом едва охранники покинули комнату, приблизилась к мужчине. Ее руки плавно легли на его грудь, а чемпион едва сдержал электрический импульс пробежавший по его телу, ведь совсем недавно на его груди лежали руки воительницы, а теперь... - Сними свою повязку, я хочу посмотреть на тебя - продолжила она.
Xena: Со своего места Зена хорошо видела, как сжались зубы гладиатора: похоже, тот проклинал ее за очередное вмешательство, за то, что даже в своей стихии он не мог ощутить себя богом в полной мере без ее ведома. Ее присутствие на балконе лишний раз напоминало о позорном рабстве и, самое главное, о том, что надело свои цепи оно на вольного героя незаслуженно, обманом. Ганник никогда бы не пошел добровольно на это, а его продали как собаку, как чужестранца за какую-то склянку с лекарством! Безусловно, Королева Воинов не могла знать, что именно думал сейчас гладиатор, но, будь она на его месте, она бы думала так. Наставник и сам был рад решению Северины, оно избавляло его от ненужных взбучек Батиата, который и так за каждую царапину на перспективных бойцах жестоко карал как учеников, так и их учителя. Уверенно подойдя к Гаю, он ткнул его рукоятью хлыста прямо в повязку. - Сначала залечи свои раны, - произнес он. "Хвала богам, хоть один разумный человек в этом доме!" - с облегчением подумала Зена. Но последующие за словами наставника смешки остальных гладиаторов зажгли в ее глазах нехороший огонек. - АхахахА, поглядите чемпион Капуи, слабый словно котенок, - вновь открыл рот Исирис. "Этот котенок способен разорвать каждого из вас на сотню маленьких котят, причем, сделать он это может голыми руками", - Ганник не зря носил титул Бога Арены. Он был достоин этого звания как никто другой. Но наставник и тут поддержал госпожу, отправив гопломаха тренироваться одного. "А он неплохой малый", - с уважением посмотрела на мастера воительница. Ганник продолжил тренировку, но время от времени взгляд его поднимался кверху, встречаясь с взглядом синих глаз, который говорил: "я все рассказала тебе, пусть поздно, но ты знаешь, что двигало мною. Ты не потому раб, что не было другого способа, а потому что твоя любимая не нашла его вовремя". Тяжело забыть ушедшую любовь, а если она еще и присутствует рядом, то и вовсе невозможно. Но воинам даже не надо было обманывать себя, они знали, что любовь никуда не уходила. Она по-прежнему горела в сердце, но теперь к ее пламени примешивался отблеск предательства. Задумавшись, Гай пропустил один удар, после чего, разозленный из-за своей оплошности и застигнутый врасплох на месте преступления, отвел взгляд от Зены, сосредоточившись на противнике. Воительница чуть улыбнулась. Стоило придти на тренировку только ради того, чтобы понять: Ганник любит ее. Надо было, конечно, уйти раньше, чтобы не отвлекать его, но сделать это было гораздо труднее, чем сказать. Да и потом, все равно ей осталось только наблюдать на расстоянии, зачем отказывать себе и в этом? Тренировка закончилась, и все разошлись по своим покоям, бойцов же увели на обед, после которого их ждали приятные процедуры. В то время, пока чемпионов приводили в божеский вид, слуги носились по залам, расставляя еду на столиках, объясняя музыкантам, что от них требуется, и почему сегодня все должно быть безупречно, и просто сверяя списки приглашенных с количеством посуды и низких диванчиков. Действия их были отточены до мелочей, но все равно управляющий зорко смотрел за каждым из них. Поднявшись к себе в комнату, Зена выбрала платье для вечера. Темно розовое, оно имело к себе дополнение - черную прозрачную накидку в горошек. Наряд этот как нельзя лучше подходил к душевному состоянию Королевы Воинов. Цвет любви и цвет горя, что могло точнее выразить эмоции? Одета: так Женщина не хотела идти на праздник, зная, что ничего, кроме разврата там не увидит. А при мысли, что и Ганник легко может стать его частью, становилось совсем не весело. Только Зена представляла, как его могучее тело ублажает кого-то из господ или просто демонстрирует свою выносливость на юной служанке, как тошнота подкатывала к горлу. Воительница была человеком другого мира, и ей чужды были похоть и извращенные желания капуйцев, но выбора у нее не было. Она должна была быть в числе гостей. В пиршественный зал уже слетелось воронье во главе с Магистратом. Злобно каркая, они высматривали себе добычу, из которой можно будет весь вечер пить кровь. И почему-то у Зены было ощущение, что кровь эта не только будет выпита, но и прольется частью на мраморные полы. - Вы прекрасны дорогая, - Батиат приветствовал прибывающих вельмож, не забыв уделить внимание и своей особенной гостье. Но поскольку доступно ему было только хоровое пение, к нему тут же подбежал Магистрат. Оба их голоса слились в льстивой песне похвалы, от которой впору было заткнуть уши. Но Северина вежливо выслушала комплименты в свой адрес и ответила на них. - Не сочтите за грубость, но сейчас вы напомнили мне свою кузину Лукрецию, - ляпнул вдруг Батиат. Воительницу едва не передернуло, но внезапно на ум ей пришла мысль, что сходства бы такого не было, если бы она совершала похожие поступки. За время общения с Ганником Зена узнала кое-что о его бывшей хозяйке. Это была расчетливая и жестокая натура, способная на что угодно ради своего мужа. Неспроста Ербджиниусу пришло на ум это сравнение... - Я уповаю на милость богов, чтобы они приготовили мне иную участь, - ответила она. Вот все гости собрались, и Батиат торжественно провозгласил начало мероприятия. - Добрые жители Капуи!Сегодня я устроил этот праздник, в честь весьма неожиданного, и вместе с тем приятного приобретения ! Господа... мой Лудус имел честь, заполучить в свои ряды ,самого Ганника! Бога арены! Некогда чемпиона дома Батиата! Гладиатора, которого знает каждый в этом городе и республике. Я представляю вам Ганника!, - театральный жест - и двери настежь распахнулись, приветствуя чемпионов, во главе отряда которых с гордо поднятой головой шагал Ганник. Вид его выражал решительность и уверенность, а вот лицо.... Оно не выражало ничего. Вслед за гладиаторами вошли рабыни в масках, неся с собой вино и пальмовые ветви - символы победы над Спартаком. Но их появления потонуло в шуме голосов, славящих бога Арены. - Ганник! Ганник!, - раздавалось со всех сторон, но лицо гладиатора оставалось бесстрастным. Оно не дрогнуло даже когда жены патрициев подбежали к нему и коснулись мышц груди, бесстыдно уводя руки ниже. На лицах этих дам читался только голод. Воины были для них в первую очередь машинами для удовлетворения сексуальных инстинктов, их не интересовали их победы и уж подавно их предпочтения. Лицо Северины окаменело точно также, как лицо Гая. Больше всего сейчас она хотела вынуть шакрам и раскроить череп каждому, кто посмеет даже поднять взгляд на ее любимого. Глаза их снова сошлись в молчаливом диалоге, унося их прочь от роскошного праздника в убогую каморку лекаря. Что бы они сказали друг другу, если бы остались одни? Вряд ли нашлись бы подходящие слова, чтобы заживить в одночасье нанесенные раны. Так близко, и так далеко..... Протяни лишь руку, и коснешься его, но нельзя. Ни жеста, ни слова, ни вздоха они не могли себе позволить, иначе обезумевшая толпа уничтожит их обоих. - Скажите , - одна из девушек обратилась к ланисте, - я слышала бывший хозяин этого, дома был щедр на дары в виде различных удовольствий.... - Ох не томите же Оастия , что за желания томятся в вас? - мужчина улыбнулся, притворяясь, что понятия не имеет, о чем речь. - Ганник. Я хочу, чтобы сегодня он удовлетворял мои желания. - сказала гостья тоном, не допускающим возражения. Зена изменилась в лице, но произошло это так быстро, что никто не успел заметить. Остальные девушки с завистью смотрели на соперницу, но ее положение в обществе закрывало намертво их рты. Батиат чуть помолчал, а затем широким жестом указал на Гая. - Он ваш. Однако, прошу вас, быть снисходительнее, он еще не до конца оправился после поражения на арене. Оастия рассмеялась: - Ну, что вы, я ведь не драться с ним собираюсь, - и прошептала на ухо Северине. - Всегда мечтала, узнать какого это быть в жестоких руках гладиатора, особенно такого, как этот. - Не все из них такие милые, какими могут показаться на первый взгляд. Они звери, и их учат убивать. Не ждите от него ласки и нежности, - "Они все равно достанутся другой", - закончила Зена про себя. - Как думаете, он в постели так же хорош, как на арене? - девушка положила в рот несколько ягод винограда. - Я уже вся горю. - Может, вам охладиться на улице? Пока вино не ударило в вашу юную головку? - улыбнулась брюнетка. - А может, может вы присоединитесь к нам ? - чуть подумав, весело спросила она у воительницы. - Знаю, звучит развратно, но где, как не в этом доме, мы можем позволить себе такие низменные удовольствия, и возлечь с теми, кто вызывает трепет сердец на арене, своими победами. Хотя... - она посмотрела на Ганника - Боюсь на нас двоих его сил может не хватить. - Именно поэтому я вынуждена отказаться от вашего заманчивого предложения, - с притворным сожалением вздохнула Королева Воинов. Это было уже слишком даже для нее. - Прошу простить мне мою наглость, но мне не терпится остаться с ним наедине - девушка положила остатки винограда на поднос и подошла к гладиатору. - Пойдем. На сегодняшний вечер ты мой. Мужчина молча последовал за Оастией. Он прошел так близко от Зены, что она почувствовала его запах, тепло его тела. Его рука скользнула в каком-то сантиметре от руки воительницы, а глаза в очередной раз встретились с ее. Но не храбрость и желание увидела в них женщина, а боль и отчаяние. "Прошу... - молила она те несколько секунд, что случай подарил им. - Не делай этого...." Но мог ли Ганник ослушаться приказа? Он скрылся из глаз, и огорченная Зена вернулась к столу с закусками. Воображение непрестанно рисовало невыносимые образы, но тут их развеял Батиат. - Прошу, вы вольны выбирать себе удовольствия по своим аппетитам, - неправильно поняв реакцию Северины, он подвел ее к гладиаторам, ожидавшим приказа. - Благодарю, но слухами земля полнится, а мне бы не хотелось, чтобы мой муж узнал о том, как я провожу время в его отсутствие. Ланиста пожал плечами и удалился. "Думай, Зена!", - женщина огляделась по сторонам. Она не допустит, чтобы какая-то развратная девица использовала Ганника как безмолвного раба. Тут она увидела Эльвину, и в голове ее созрел план. Приблизившись к девушке, она вручила ей кувшин с вином, взятый с одного из столов, и прошептала пару слов. Девушка испуганно покачала головой, но еще одна фраза заставила ее покорно опустить голову и отправиться в покои, что выбрала себе Оастия. - Простите, госпожа, Северина приказала передать вам вина в подарок и просила сообщить, что Ганник ваш так надолго, как вы пожелаете, - робко постучав, Эльвина вошла в комнату и поклонилась. - Поставь на стол, - небрежно махнула рукой девушка, не отводя второй от груди галла. - Ну же, покажи мне, на что ты способен, - ладонь ее коснулась набедренной повязки мужчины. Ганник напрягся, но он и в мыслях не мог предположить, что произойдет далее. А произошло следующее: Эльвина вдруг споткнулась и, не удержав в руках кувшин, выплеснула его содержимое аккурат на платье Оастии. - Г..гг...госпожа, п..про...стите, - девушка от испуга начала заикаться. Ей стало по-настоящему страшно. Зена пригрозила ей, но сейчас по сравнению с разгневанной знатной дамой, угрозы воительницы показались не такими страшными. На крик прибежал Батиат, Магистрат и Зена. - Что здесь происходит? - ланиста переводил взгляд с одного на другого. - Эта мерзавка испортила мне платье! - визжала Оастия, - распять ее немедленно во дворе! Содрать с нее кожу, наказать плетью!! Ербджиниус замялся. - Это не моя служанка, это служанка Северины.... - Не волнуйтесь, Она будет наказана, - вмешалась Зена, схватив рабыню за волосы. - Пойдемте я дам вам другое платье. - Не хочу никакого платья, не хочу никого из вас видеть! Мой отец еще узнает об этом, и вы поплатитесь за это! - с криком девушка выбежала прочь из комнаты. - Северина.... - возмущенно начал Батиат, но Зена прервала его. - Я ручаюсь вам, все будет хорошо. Откуда я могла знать, что в этой комнате такой неровный пол? - она указала на огромную щель в половице, по счастливой случайности оказавшейся между столом и местом, где стояла Оастия. - Надо вернуться к гостям, - заметил Магистрат. Испепелив Зену взглядом, Батиат удалился, оставив воительницу, гладиатора и рабыню наедине. - Молодец, - женщина отпустила Эльвину. - А теперь скройся с глаз. Девушка исчезла, и у двоих воинов осталось всего несколько минут, чтобы сказать друг другу что-то, что могло исправить ситуацию. Но воительница молчала. Она уже все сказала, ей нечего было говорить. Если Ганник хотел высказаться, сейчас было самое время.
Gannicus: Что ощущает человек, который вопреки своим желаниям, действует по чужому приказу, прихоти, мимолетному желанию удовлетворить собственные интересы, совершенно не заботясь о том, что чувствует тот, кому ты отдаешь приказ. Гладиатор не смел ослушаться, особенно после того, как восстал Спартак, с того времени жестокие меры по наказанию рабов, в стократ ужесточили, и теперь даже малейшее не послушание могло обернуться жестокой и мучительной смертью. На секунду он прикрыл глаза, погружаясь в очередной раз в прошлое, прошлое которое способно утянуть за собой с головой гладиатора, потерявшего честь и свободу. Он уже готов был выполнить поступивший приказ, в момент, когда раздался робкий стук в дверь, который заставил Гая сделать не менее робкий выдох, легкого облегчения. - Простите, госпожа, Северина приказала передать вам вина в подарок и просила сообщить, что Ганник ваш так надолго, как вы пожелаете - голос, этот голос мужчина запомнит надолго, это была Эльвина, но от куда она в этом доме ? Ганник не видел ее на празднике, хотя может попросту не заметил за пеленой воспоминаний образ той, что помогла ему попасть в рабство. Оастия впустила девушку, но отвлекаться от своего чемпиона не собиралась, ее руки все также лежали на его массивной груди, что то подымалась то опускалась от тяжелого дыхания бойца арены. - Поставь на стол - махнув Эльвине рукой, сказала она, когда галл проводил взглядом вошедшую девушку. Он злился на нее, но не ненавидел. Она маленькая и глупая девочка, которая потеряла рассудок в борьбе за безответную любовь к богу, что находился далеко от нее. - Ну же, покажи мне, на что ты способен, - рука госпожи скользнула по набедренной повязке гладиатора, от чего вызвала напряжение во всем теле, но скорее от неизбежности того, что произойдет дальше, однако .... Эльвина подходя к столу, зацепилась ногой за щель в полу, из ее рук вылетел кувшин вином, который не выдержав полета, извергнул свое содержимое на платье юной особы. Глаза чемпиона расширились, совпадение это или нет, но сейчас он мог вздохнуть с облегчением, видя, как наливаются злость глаза Оастии, и как ее губы раскрываются в истерическом крике. - Г..гг...госпожа, п..про...стите, - залепетала Эльвина в ужасе, понимая, что такие проступки рабам с рук не сходят. От крика юной госпожи едва не заложило в ушах. Следом в комнату влетел Батиат, Магистра... а за ними и Зена. - Что здесь происходит? - спросил Ербджиниус. - Эта мерзавка испортила мне платье! - визжала Оастия, - распять ее немедленно во дворе! Содрать с нее кожу, наказать плетью!! - выливая весь свой гнев на несчастную дуреху, дочь знатного политика, позабыла обо всех своих желаниях, что только минуту назад, заставляли ее кровь закипать. Но в ответ ланиста лишь рассмеялся. - Это не моя служанка, это служанка Северины.... - в этот момент Ганник обернулся через плечо, и мелком взгляд на Зену, что стояла позади него. - Не волнуйтесь, Она будет наказана - схватив ту за волосы, говорила она, но Гай вновь вернул взгляд к той, что должна была стать ему госпожой на ночь. - Пойдемте я дам вам другое платье. - предложила она. Только сейчас в голове гладиатора, наконец, сложился нужный пазл, Эльвина, вино, платье, испорченное настроение Оастии, все это искусно продуманный план по спасению, остатков чести бывшего чемпиона Капуи. - Не хочу никакого платья, не хочу никого из вас видеть! Мой отец еще узнает об этом, и вы поплатитесь за это! - едва не рыдая говорила дочь политика, а после и вовсе выбежала из комнаты. - Северина.... - вдруг возмутился Батиат, пытаясь найти оправдание поступку его гостьи, но та поспешила успокоить взволнованного ланисту. - Я ручаюсь вам, все будет хорошо. Откуда я могла знать, что в этой комнате такой неровный пол? - Надо вернуться к гостям, - подметил Магистрат. Ербджиниус несколько секунд, прожигал дыру взглядом на своей гостье, затем кинув весьма многозначительный взгляд в сторону Ганника. - Если тебе он был нужен, могла бы просто попросить ... - нечто подобное вертелось в его голове. Но, это были лишь глупые мысли, которые к великой радости не нашли должного места в его голове. Вместе с магистратом, хозяин лудуса поторопился вернутся к гостям. - Молодец, А теперь скройся с глаз. - похвалив блондинку, она отпустила ее. И теперь кроме Зены и Ганника, в закрытой комнате, с толстыми стенами, чтобы раздваивающиеся в ней стоны не смущали остальных, не было никого. Он молча повернул голову в сторону брюнетки. Сейчас они стояли рядом, и между тем, разделенные пропастью обиды и предательства, пропастью непонимания и гордости. Он опустил взгляд к полу, размышляя о том, что сейчас он мог сказать ей? Что понимает почему она так поступила? Но он не понимал.... Несколько секунд в комнате царила глухая тишина, сквозь которую оба героя слышали крик собственной души, что эхом раздавалась по всей округи, но была слышна лишь этим героям. Той руки удар смертелен, которая ласкала нас. Он столько видел горя от друзей, и столько бед и мук омыл холодными, слезами. И лучше бы тогда в смертельный час, он умер, чем встал на уровень с бойцовскими рабами. Возможно пройдет время, и Гай поймет истину, что сейчас скрыта от его глаз, стеной холода. Повернувшись к Зене, он посмотрел ей в глаза. Он осторожно поднял руку к ее лицу, и кончиками пальцев провел по ее щеке,, а затем большим пальцем коснулся ее губ, ощущая тепло внутри собственного тела, с которым ему пришлось бороться. Его взгляд вновь остановился на ее глазах, что были полны боли и сожаления. Сейчас он видел отражение собственных глаз в ее, только цвет был другой.... Ганник убрал руку вниз, не в силах совладать с эмоциями, что раздирали его изнутри. Тяжело сглотнув он тихо произнес - Видимо мне суждено быть рабом этого дома - на его лице появилась грустная и кривая улыбка. - Но теперь тебе ничего не мешает, закончить то, ради чего ты приехала в Капую - глухо говорил он. Хотя мысленно хотел сказать совсем иное, но в чем же дело? Не уж то , обида засела настолько глубоко, что он не думая о ее чувствах, наносит ответные раны, и без того истекающей кровью душе королевы воинов. - Не упускай этого шанса... Болело все, начиная от глаз, что смотрели на любимую женщину, словно на палача вынесшего приговор, и заканчивая кончиков пальцев, что еще несколько секунд назад, коснулись ее бархатной кожи, и явили все те счастливые моменты, что произошли с ними на вилле Мидичи. Ганник не знал, что он может добавить, кроме того, что желает ей не печалится о его дальнейшей судьбе, ведь все уже решено, или нет ? Гладиатор до сих пор не знал всех деталей той сделки, но зная бывшего хозяина, он успел разобраться и в нынешнем. Хитер, коварен и безусловно найдет способ оставить галла у себя в лудусе, как раба, что вознесет его дом к небесам и славе, о которой всегда мечтал Квинт Лентул Батиат.
Xena: Их оставили одних. Все случилось так, как Зена и спланировала. Но возможный разговор, являющийся тоже частью плана, так и не случился, потому что любовь нельзя планировать и предугадывать. Ганник посмотрел женщине в глаза, и она готова была поклясться, что сейчас перед ним промелькнули воспоминания, рассыпавшиеся теперь на осколки, каждый из которых царапал острыми краями свежие раны. Сердце чемпиона ныло, как и сердце его воительницы, душа болела и так хотела все вернуть.... Их разделяло несколько шагов, но и это было слишком много. А ведь они пообещали друг другу находиться рядом. Рядом, но не вместе. Пути двух героев пересеклись, но сейчас они стояли на перепутье и оглядывались назад, на пройденный путь. И никому из них не хватало смелости развернуться и уйти прочь, каждый надеялся, что вот сейчас его остановят, возьмут за руку, не дадут уйти в пустоту другой жизни с другими людьми, но одновременно и боялся этого. Ведь вроде кажется, что принял уже решение разорвать все, что связывало, а если остановят, то появятся сомнения в правильности решения. Уйти быстро - легко, не раздумывая, пока есть возможность, пока сердце пребывает в печали, а разум пытается осознать, что же произошло. Стоит лишь задержаться на время, спрашивая себя, что делать с багажом из воспоминаний, и уйти становится невозможно. Всего какие-то несколько шагов навстречу друг другу, гораздо меньше, чем прочь друг от друга, почему же их так тяжело пройти? Почему гордость ждет первого шага с другой стороны, а память не дает занести ногу, чтобы преодолеть эту черту? Что такое предательство в сравнении с любовью? Так, пустяк, досадная мелочь, но, как известно, сложнее вытащить маленькую занозу чем большую. Зена с Ганником повторяли совершенные тысячу раз до них ошибки, и эти же ошибки повторят и после того, как их прах станет зеленой травой. Подсознательно все люди боятся, что слова любимых ложны, что на самом деле они не любят с таким же пылом и самоотдачей, как рассказывают об этом. И стоит им совершить ошибку, как тут же все становится на свои места с помощью домыслов и раздутых обид. Уверенные в том, что они не нужны, люди расстаются, но продолжают жалеть всю жизнь и корить себя за то, что не сделали шага навстречу, не простили, не были достаточно мудры, чтобы забыть. Зена, мудрая странница, она столько видела, столько пережила, но и ее сдерживала гордость. Ганник.... Он встречался на Арене со смертью и чудом избегал ее, он должен знать, как быстро можно лишиться любимого навсегда! Но и он не мог выбраться из пут обиды. Один, крохотный шажок, но ни Зена, ни Ганник так и не сделали его. И с каждой секундой сделать его становилось все труднее. Но неужели Ганник....? Гладиатор медленно поднял руку и кончиками дрожащих пальцев коснулся щеки женщины. Боги, как же Королеве Воинов хотелось кинуться на шею Ганнику, обнять его, прижать к себе, вдохнуть его запах и убедить в том, что все будет в порядке! Но правда ли все так будет? Зена сжала кулаки, сдерживая себя, а в глазах ее, что не уходили от глаз галла, стояли слезы, которые прольются в тишине спальни под светом луны. С видимым усилием Гай опустил руку. Последняя ласка перед расстоянием, последняя слабинка в сердце перед тем, как оно наглухо закроется для всего мира. - Видимо мне суждено быть рабом этого дома, - тихо произнес мужчина. - Но теперь тебе ничего не мешает, закончить то, ради чего ты приехала в Капую. Не упускай этого шанса... Какую же боль можно причинить словами! Думаешь, куда же больше, но, оказывается, можно и больше. Зена вздрогнула как от пощечины. - Ты не думаешь, что я могла бы закончить все дела, пока ты лежал без сознания? - в словах воительницы был слышен отголосок ледяного ветра, что уже летел на помощь кровоточившему сердцу. Холод - лучшая вещь в таких случаях, он замораживает боль где-то внутри, не давая ей пробиваться наружу. Главное только избегать солнца, чтобы лед не растаял. - Как ты думаешь, почему я осталась? - она помолчала, смиряя бурю эмоций внутри. - Ты не раб в этом доме. Договор был заключен всего на три Игры, после которых ты получишь свой рудий обратно. Не я предложила эту сделку Батиату, а он.... - Зена прислушалась к слабым звукам, доносившимся снизу. - Праздник в самом разгаре, я думаю, там еще остались охотницы познакомиться с тобой поближе. Но ты можешь сослаться на боль в ранах, Ербджиниусу ты нужен здоровым, он не поставит под угрозу свою победу из-за желаний римлянок, -последний раз посмотрев на гладиатора, Зена направилась к дверям, ибо чувствовала, что не сможет сдержать слез, пробудь она рядом с Ганником еще минуту. Но оставалось еще кое-что, что необходимо было сказать. - Я люблю тебя, - женщина обернулась и их глаза снова встретились. - Я благословляю богов, что ты жив. Ну вот и все. Теперь можно уйти, если только.... Если только Ганник не остановит ее.
Gannicus: Так мало времени, для того, что почувствовать ее тепло и разглядеть в глазах все то, что уста наши не могут друг друга сказать, из-за предрассудков и обид. Он молчал, но затем сказал, то, что говорят в обиде, а она, собрав всю свою волю в кулак, свои силы, и едва сдерживая слезы, ответила ему так же холодно, как если бы они только встретились.. - Ты не думаешь, что я могла бы закончить все дела, пока ты лежал без сознания? Как ты думаешь, почему я осталась? - спрашивала она его, пытаясь найти ответы на, казалось бы простые и очевидные вещи, которых мужчина по, какой-то причине не понимал, или не хотел понять. - Ты не раб в этом доме. Договор был заключен всего на три Игры, после которых ты получишь свой рудий обратно. Не я предложила эту сделку Батиату, а он.... - приоткрыла завесу истины королева воинов, но не слишком ли поздно? - Праздник в самом разгаре, я думаю, там еще остались охотницы познакомиться с тобой поближе. Но ты можешь сослаться на боль в ранах, Ербджиниусу ты нужен здоровым, он не поставит под угрозу свою победу из-за желаний римлянок - после она взглянула в его карие глаза и развернулась, сделав пару шагов в сторону дверей. - Я люблю тебя - вдруг обернувшись, и вновь найдя его взгляд сказала она, перешагивая через пропасть. - Я благословляю богов, что ты жив. - добавила она, стоя возле дверей. Ганник нахмурился уводя взгляд, и наблюдая за тем, как ее рука, касается ручки дверей. И что? Все закончится вот так?...Он просто будет стоять и смотреть, как она уходит, отдав для него все, а он молчит в ответ.... от глупой обиды, но то, что ему спасли жизнь, что не захотели его терять, что не дали, закрыться его глазам, чтобы в будущем смотреть на него. Разве он сможет так поступить с той, которую любит всем сердцем, с той ради которой готов был отдать жизнь, а теперь винит ее в том, что она спасла ее ради любви? Тогда наверное надо быть полным дураком, чтобы вот так просто ее отпустить. - Зена.... - тихим шепотом вырвалось из его губ, когда взгляд поднялся со стороны на нее. Он сделал несколько шагов к ней, и положил обе руки на ее плечи, осторожно сжимая их. Мужчина чуть наклонил голову в сторону, вдыхая аромат ее волос. - Я никого и никогда так не любил, как тебя.... - говорил он ей на ухо. - И потому, не могу понять причину твоего поступка, ты ведь могла отказаться - продолжал он. - Но вместо этого предпочла лишить меня, честно заработанной свободы, кровью и песком. Не важно сколько игр я должен выиграть ради новой свободы, меня убивают эти стены...воспоминания в них, призраки...которые не дают возможности сейчас быть вместе. - он повернул ее к себе, с горечью в глазах - Выполни то, ради чего мы приехали, чтобы эта жертва принесенная нами не была напрасна - он чуть коснулся ее губ в поцелуи, чтобы в последний раз запомнить их вкус.
Xena: - Зена.... - он все-таки сделал это! Руки Ганника легли на плечи воительницы, чуть сжимая их, и Зена не выдержала. По ее щекам покатились слезы от того, что она снова ощущала галла так близко, такого родного, такого любимого, но уже потерянного. Не слишком ли поздно рассказала она все условия сделки? Почему она такая слабая, почему не сообщила об этом раньше, когда Гай только открыл глаза? Правда из ее уст была бы не такой горькой, как из уст Батиата, все можно было представить совсем иначе.... Но Зена не умела врать. Ей без труда давались спектакли с переодеваниями, но обманывать того, кого любила всем сердцем, она не могла. Существовало тысячу способов переложить вину за содеянное на кого угодно, но женщина не воспользовалась этим, она предпочла сполна получить всю отдачу своего поступка. И вот Гай обнимает ее, как раньше, но даже жесты его теперь наполнены сожалением и прощанием. Он не простит ее, не забудет... - Я никого и никогда так не любил, как тебя.... - горячее дыхание мужчины обожгло ухо воительницы. - И потому, не могу понять причину твоего поступка, ты ведь могла отказаться. Но вместо этого предпочла лишить меня, честно заработанной свободы, кровью и песком. Не важно сколько игр я должен выиграть ради новой свободы, меня убивают эти стены...воспоминания в них, призраки...которые не дают возможности сейчас быть вместе.... - Ты не можешь понять моего поступка? - почти прошептала Зена в ответ. Она не поворачивалась, убегая от финальной точки в их отношениях, которая уже стояла в глазах Ганника. - Ты не дал мне умереть во время бури, рискнул своей жизнью ради меня... Но я не имела права рисковать твоей свободой, - воительница опустила голову. Сейчас она понимала, что поступок ее был отвратительным, ради себя самой она продала Гая, продала свою любовь. Можно же было найти другое решение, но она его не нашла.... Но сделанного не воротишь. Все так, как есть. Зена выпрямилась. Не раз и не два в жизни она встречалась лицом к лицу с болью, встретится и в этот раз. И если та сломает ее в очередной раз.... Значит, так тому и быть. Ганник развернул воительницу к себе. - Выполни то, ради чего мы приехали, чтобы эта жертва принесенная нами не была напрасна, - с этими словами он нежно поцеловал ее. В последний раз. - Не таким должен быть прощальный поцелуй, - улыбнулась уголком губ Королева Воинов. Притянув к себе Гая, она поцеловала его в ответ долгим страстным поцелуем, вкладывая в него все: что сказала, о чем умолчала, чего боялась. - Прости меня.... - оторвавшись от губ воина, она погладила его по щеке, запоминая навсегда это ощущение, а затем стремительно выбежала из комнаты. Рухнув с своей спальне на кровать, Зена освободила рвущие грудь рыдания и дала волю слезам. Но толстые стены надежно скрывали секреты хозяев и гостей, народ веселился на празднике и никому не было дела до синеглазой чужеземки, оплакивающей свою погибшую любовь и раненое сердце. Амброзия.... всему причина она.. Но если бы не карта, Зена не познакомилась бы с Ганником, не узнала его и не обрела бы свою любовь.... которую так глупо потеряла. Почему? - Почему вы отнимаете у меня все, что я имею? - крикнула она, обращая взор к потолку. - За что вы постоянно наказываете меня? Почему я не могу быть с тем, кого люблю? Я столько сделала для вас, а вы не можете дать мне такую малость.... - слова потонули в заглушенных рыданиях. Для всех в мире Зена была легендой, суровым воином и равнодушной к любви женщине, но на самом деле и ей было больно, и она могла плакать, когда никто не видит. Сила ведь это не когда твое сердце глухо к чувствам, а когда ты умеешь, превозмогая их, идти дальше и продолжать начатое дело. Воительница вытерла слезы. Ее долг - в первую очередь думать о тех, кому нужна помощь. О себе она подумать успеет. У нее останется вся жизнь, чтобы вспоминать Ганника. Успокоившись и избавившись от следов слез на лице, Зена тихо покинула спальню, что было излишним - гости вопили так, что дом Батиата едва не дрожал от этих криков. Представив, что творится в зале, женщина покачала головой и пошла к переходу в лудус. Охраны в этой части не было - стража располагалась ближе к решетке, за которой шли в ряд комнаты бойцов, поэтому воительницу никто не увидел. Проскользнув в первое ответвление и вспоминая в уме план дома, она почувствовала, как пол пошел под откос. Но пройдя еще несколько шагов, Зена натолкнулась на решетку. "Хм...", - подумала женщина ощупывая ее. Можно было догадаться, что в подземелье просто так не попасть. Нужен был ключ..... Зене ничего не оставалось, как вернуться в комнату. Подумав немного, Королева Воинов позвала Эльвину. - Узнай у слуг, где хранится ключ от подземелья, - синие глаза остановились на рабыне, и та, терзаемая мыслью, где же она их видела, вдруг вспомнила! - Что-то не так? - Северина выгнула бровь. - Я знаю тебя.....! - выпалила блондинка, наступая на "госпожу". - Ты была на празднике с Ганником и оставила мне синяк на щеке! Ты самозванка! - девушка хотела уже броситься к двери, но сильная рука схватила ее за шиворот и прижала к стене. - А ты догадливая. Да, это была я, - голос Зены звучал ровно. - Но то, что я не Северина, не мешает мне собственноручно убить тебя в этой комнате или отдать для наказания Оастии. И кому поверят больше, жалкой рабыне или знатной даме? - она улыбнулась. - Кто же ты? - Эльвина нахмурилась. - Я никогда не встречала женщину, обладающую такой силой. - Поверь, это не единственный из моих талантов, - воительница разжала руку. - Я Зена. И я предлагаю тебе сделку - А почему ты думаешь, что я соглашусь? - вспылила Эльвина. - Ты забрала у меня Ганника! - Он не вещь, чтобы его забирать, - на автомате поправила девушку Зена. - И потом, не думаю, что теперь... - она замолчала. - Ну, у тебя два выхода. Либо ты соглашаешься, и я не только даю тебе защиту, но и свободу, либо же я и пальцем не пошевельну, чтобы в следующий раз отвести от тебя грозу. Никто не виноват, что ты такая растяпа и не можешь удержать кувшин в руках, - она пожала плечами. - Ты мне приказала сделать это! - возмутилась рабыня. - Да? - синие глаза приблизились к лицу девушки, и по телу той пробежала дрожь: даже раненная, Зена было сильна. - Докажи? И потом, это ты отравила Ганника. А Батиат очень хочет расправиться с преступником.... Эльвина вздохнула. Ей лучше было не конфликтовать с этой странной женщиной. - Что за сделка? - Все просто. Ты достаешь мне ключ от подземелья, я же помогаю тебе безопасно исчезнуть из этого дома. Ты сможешь сесть на корабль, который плывет в Грецию. А у нас не расправляются так с беглыми рабами, как в Империи. - Так ты гречанка! - присвистнула восхищенная девушка. - Я читала об этой стране.... Я согласна, - она кивнула. - Хорошо. Но если выдашь мою тайну, я с радостью выдам твою. Иди. Отпустив Эльвину, Зена вздохнула. "Что сейчас, интересно, делает Гай?".
Gannicus: - Ты не можешь понять моего поступка? - шепотом спросила она, не оборачиваясь на гладиатора, словно боялась увидеть в его глазах, финал их сказки, что так скоро закончилась, едва успев начаться. - Ты не дал мне умереть во время бури, рискнул своей жизнью ради меня... Но я не имела права рисковать твоей свободой - опустив голову продолжила она, но разве какие-то слова могут достучаться до сердце, что в момент окаменело от неожиданного удара предательства и обмана. Наконец, она повернулась к нему, и взгляд ее наполненных болью и слезами глазах, отражал всю их общую боль, что неожиданного волной накрыла их обоих. Он осторожно вытер слезу с ее щеки, едва сдержав порыв заключить ее в объятия, убить всех и каждого, кто прервет этот миг тепла и единения их искалеченных душ. - Не таким должен быть прощальный поцелуй - чуть улыбнулась она, а затем поцеловала гладиатора в ответ, так, что внутри него все вновь закипело, она разжигала огонь, который ни он, ни она не может потушить, это жаркое пламя, по крайне мере сейчас.... - Прости меня.... - добавила женщина, но галл лишь сжал губы, что хотели бы сказать больше, чем он сказал... Ее рука коснулась его щеки, Ганник смотрел ей в глаза и оба они запоминали то тепло, что неумолимо превращалось в холод между ними. Зена выбежала из комнаты, оставляя его одного во мраке и темноте их света любви. Гай закрыл глаза втягивая ноздрями спертый в комнате воздух, а после вышел в след за Зеной, и отравился в свою комнату в сопровождении охраны. Когда гладиатор вошел в свою скромную комнату, он увидел девушку держащую в руках кувшин с вином. - Это подарок господина - тихо сказала она протягивая ему кувшин с напитком. Мужчина недоверчиво взглянул на сосуд. - Надеюсь в нем нет яда - тихо сказал он , беря кувшин за горлышко. - Яда?! - широко распахнув глаза, испугалась рабыня. - Не важно - он открыл пробку, и сделал несколько глубоких глотков. - Лучше бы был - тихо сказал он глядя на женщину. - Господин приказал быть с тобой - она улыбнулась. - И выполнить любую твою просьбу - казалось рабыни нравился такой приказ, но Гай был уже не тем, как когда-то. - Любую? - произнес он с улыбкой, подойдя к ней вплотную. - Любую - ответила девушка, уже рисуя в своем воображении картины их совместной ночи с чемпионом Капуи, о которым слагали легенды не только об арене но и о постели. Его губы стали совсем близко к губам незнакомой ему девушки. - Тогда... - шепнул он - уйди - холодно произнес он. Рабыня нахмурилась, но не смела ослушаться, и поспешила покинуть комнату чемпиона. Ганник же, сел на пол, и кувшин с вином был его любовницей на сегодняшнюю ночь, женщиной которая утешала боль в его сердце, блудницей, что обещала наслаждения. Прошло несколько минут, как кувшин с вином был пусть, а галл.... он был пьян, но сердце все равно ныло , испуская тяжелые стуки в грудь, что с каждым вдохом сжималась все сильнее. Праздник закончился, гости разошлись. Утро нового дня, мужчина встретил с головной болью, как и все последующие. Каждый его день был похож на предыдущий, но был один нюанс, что щекотал его нервы. Зена. Первый три дня он видел ее на балконе, на на четвертый, подняв взгляд на верх, увидел лишь пустоту, на месте , где она обычно стояла. Внутри все сжалось,.... она ушла.... Он больше никогда не увидит ее, не ощутит ее тепла, не дотронется до ее тела, не поцелует этих губ, не услышит голоса. Но когда на пятый день он вновь увидел ее на балконе, внутри все затрепетало, и трепет этот был радости, она жива, и пусть они не вместе и разделены широкой пустыней, она рядом, смотрит на него. Ганник каждый раз заставлял себя, не смотреть наверх, но едва порывом ветра доносился ее аромат, как глаза сами, вопреки рассудку, устремляли свой взор кверху. День за днем, пролетали за тренировками , а вчера за вином, что лишь на время приглушало боль. Наконец, настал день, когда он выйдет на арену, и покажет всей Капуе, что выжил не зря. Батиат во всю готовился к играм и уже определил пары для боя, Гай был среди них, но в паре с более слабым бойцом. Видимо Ланиста не был уверен в том, что его чемпион сможет показать себя против гопломаха , против чемпиона. Что ж, это его первый бой, в котором он одержит победу.... Так и случилось, Ганнику не составило особого труда, победить своего противника, и толпа вновь кричала его имя, вновь любила его, вновь восхищалась. Но теперь победы не приносили ему той радости, что когда-то заставляло биться его сердце сильнее, нет.... Сейчас все , что могла заставить его душу дрожать, а тело гореть, было далеко для него.. и не доступно. И даже после своей первой победы, он ничего не попросил у Батиата, хотя тот распевал перед ним баллады о награде, Гай попросил лишь вина, которое в очередной раз ласкало его уста....
Xena: Зена не заметила, как наступил новый день. Боль в душе не исчезла, но с рассветом отступила, чтобы вернуться ближе к ночи. Первое утро новой жизни, жизни без Ганника и без любви. Ничего не изменилось, жизнь в доме Батиата текла своим чередом: посетители, сделки, приемы пищи, дежурные беседы.... Странно наблюдать за тем, что никто не замечает, что твой собственный мир рухнул, и что глаза твои стали цвета пепла. Как все-таки иногда могут быть равнодушны люди! Они так погружены в свои собственные проблемы, что им нет дела до тех, у кого ноет сердце и кто нуждается в словах поддержки. Вчера на празднике Зена и Ганник закрыли занавес за так красиво начавшейся историей, играя которую, они сами поверили в чудо. Но чудес не бывает. Зато бывает предательство и обида, о которую разбивается и любовь, и надежда. Закончился праздник, закончилась и сказка. А реальность была слишком пуста и безлика, чтобы возвращаться в нее после того, как глазам открылся мир красок и вдохновения. Не все замечают, что, приходя, любовь приносит с собой желание жить, новые стремления и хорошее настроение и что, уходя, забирает все это обратно. Но это и понятно: отсутствие чего-то осознаешь, когда потерял уже это. Зена ощутила в полной мере, что с Гаем начала жить по-настоящему, лишь когда, стоя на балконе, следила за его тренировкой, ловя себя на мысли, что он больше не ее. Время от времени Ганник поднимал взгляд встречаясь взглядом с госпожой своего сердца, и в нем не было ничего кроме боли. По прошествии нескольких дней Зена осталась у себя в спальне, сказавшись больной. Ей не хотелось ни есть, ни следить за тренировками, что стали для нее своеобразным ритуалом, которому она следовала слепо повинуясь зову сердца. Женщина не могла объяснить, почему она делала это, ведь каждое ее присутствие на балконе мешало и ей, и Ганнику, возвращало к последнему разговору, не давало забыть прошлое. Она стремилась снова и снова увидеть гладиатора, но, видя его, хотела убежать прочь, убегая же, рвалась обратно. Каждый час, проведенный вдали от него, был мукой, а каждая минута, когда они случайно пересекались в коридоре, настоящим Адом. Зена все больше теряла себя и погружалась во мрак,не понимая произошедшего, не имея возможности донести его смысл до саднящего сердца, которое постоянно задавало два вопроса: как это произошло и что делать дальше. Что делать... Жить, существовать, вычеркнув из памяти Ганника, как вычеркивала до этого всех остальных. Но сколько времени ей потребуется, чтобы увидеть краски мира сквозь застилавшую глаза пелену слез? На следующий день Зена опять вышла на балкон. Наблюдение за тренировками по-своему успокаивало, подтверждало, что все это не сон. Поразительно, но когда в душе печаль, мир сужается до нескольких простых действий, которые почему-то необходимо выполнять со всей точностью, ибо от этого зависит твоя жизнь. Почему-то воительница была уверена, что Ганник топит горе в вине. Это было неплохим решением, но лишь на одну ночь. Утром боль вернется куда более сильная в расплату за часы забвения. Зена об этом знала не понаслышке. Внешне она хранила невозмутимость и даже находила в себе силы улыбаться Батиату и гостям, но в душе все рвалось на части, а короткие тревожные сны все были о Ганнике и, просыпаясь, женщина не могла понять, где находится. Приближались первые Игры. В знаменательный день Зена почувствовала, что у нее пока нет сил для того, чтобы снова видеть галла на песке Арены и вздрагивать каждый раз, когда чей-то кулак опускается на его голову. Она осталась дома, и узнала о результатах только к концу дня. Ганник победил. Батиат, не на шутку разволновавшись из-за того, что Северина не встает с постели целый день, вызвал лекаря. Это был тот самый человек, что лечил раны Ганнику. Он осмотрел Зену, но почтенный возраст и жизненный опыт подсказывал ему, что здесь его мастерство бессильно. Прописав настойку из трав и сославшись на обычную простуду, он, ни слова не говоря, покинул виллу, пожалев про себя эту красивую женщину, взгляд которой говорил о том, что в ее жизни случилось горе. Но визит этот принес свою выгоду: Королева Воинов поняла, что пора взять себя в руки. Батиат был последним человеком, который должен догадаться о ее чувствах к Ганнику. И поэтому уже на следующий день она с благосклонной улыбкой спустилась к завтраку. От ее взгляда не укрылось облегчение Ербджиниуса, а его сальная улыбка заставила ее нахмуриться. Он смотрел на нее.... с голодом? При мысли о возможных желаниях в этой безумной голове Зену едва не передернуло. Поэтому, вернувшись в спальню, она позвала Эльвину. - Ты узнала, где ключ? - Да. Его носит с собой Батиат. Снимает на ночь, привязывает к руке. - А спит крепко? - у Зены в голове уже появилась мысль. - Да, но его охраняют. - Это не проблема... - женщина помолчала, обдумывая, как ей поступить. В принципе, помощь Эльвины ей больше не требовалась, о чем она и сказала девушке. - Ты не доверяешь мне, потому что боишься, что я выдам тебя? - поинтересовалась девушка. - А как же твое обещание? - А как ты сама думаешь? - полюбопытствовала Королева Воинов. - Я не боюсь тебя. - Зена..... - рабыня осторожно тронула ее за локоть. - Я знаю, что это не мое дело, но ты в последнее время выглядишь совсем не такой, как раньше.... - У меня все хорошо, - улыбнулась женщина. Она не ожидала, что у Эльвины окажется доброе сердце. - Спасибо. Девушка ушла, унося с собой подозрения, а Зена стала просчитывать все, что необходимо было сделать этой ночью, и вскоре все было готово. Ночь опустилась на Капую, и Зена тихо вышла из спальни. Пробраться в покои Батиата ей не составило труда, охрана тоже не стала препятствием. Да и браслет удалось легко стянуть с руки спящего. Не теряя времени, воительница пробралась в подземелье и, повозившись с заржавевшим замком, сумела, наконец, открыть заржавевшую дверь. За решеткой оказался длинный коридор, ведущий в глубину дома. Факел освещал дорогу Зене, которая ожидала нападения со всех сторон. Но все было тихо. Вот коридор сделал поворот и.... женщина оказалась в фамильном склепе. Повсюду стояли каменные гробы, и свет небольшой лампадки падал на них сверху. Больше ничего в зале не было. Женщина рассмотрела каждую могилу, каждую надпись на могильной плите, но не нашла ничего, что могло бы подсказать ей, где спрятана амброзия. С самого начала она сомневалась, как в этом доме может быть спрятана субстанция, дарующая бессмертия, где ее найти может каждый желающий. Но тут ее внимание привлекла небольшая дверца в углу зала. Замка на ней не было, поэтому Зена без труда попала внутрь, и содержимое этой комнаты заинтересовало ее больше. Здесь стояли статуи великих гладиаторов, лежали драгоценные доспехи и стояли сундуки с деньгами. Теперь все встало на свои места: ключ скрывал обычную сокровищницу, и все, что написал .... (воительница не вспомнила имя того, чье письмо нашла в книге), оказалось неправдой, придуманной неизвестно кем и неизвестно зачем. Может, этого путешественника никогда и не было, а карта попросту вела к тайнику семьи Батиатов. Зена пыталась вспомнить, где именно она видела слово "амброзия", но почему-то память отказывалась выдавать нужные сведения. Постепенно ее охватывала мысль, что поездка была напрасной..... Более того, Ганника она отдала тоже напрасно?!...... Гоня прочь от себя эту мысль, Зена пулей вылетела из сокровищницы, не забыв закрыть дверь и вернуть ключ на место. Лишь когда она закрыла за собой дверь спальни, осознание всего, что случилось, настигло ее. "Боги.... что я наделала.... - закрыв лицо руками, женщина сползла вниз по стене. - Ганник, прости меня, прости...." - слезы опять полились из ее глаз, а в душе поднималась ярость, но в этот раз на себя саму. Все оказывалось все хуже и хуже, словно, сами боги были против их с Ганником союза.... Приближались вторые Игры. Тренировки стали ожесточеннее, противником Ганника в этот раз должен был стать Исирис, и гопломах не скрывал своего ликование: ему выпала честь навсегда покончить с богом Арены. Зена наблюдала за учебными боями, и сердце ее сжималось, когда Ганник пропускал удар. Вот настал день Игр. Все повторялось по тому же сценарию: приготовления, суета, масса дел. Эти Игры женщина решила не пропускать, боясь втайне, что Ганник еще недостаточно силен для поединка с таким противником. Ее пугала мысль пережить вновь те же мучения, когда галла раскатали по песку и низвергнули его с пьедестала славы. Но как и в тот раз, выбора у нее не было. Кто знает, может, эта ситуация, такая похожая на предыдущий бой, сможет что-то исправить? Теперь Зена одета: так Гости съезжались со всех уголков города, повсюду разговоры только и были, что о возвращении на Арену легендарного Ганника. Вместе с Батиатом и Магистратом Королева Воинов заняла место в ложе, откуда ей будет видно все. Она убеждала себя, что все будет хорошо, но сама не верила в это. Она спасла Гаю жизнь, но не обидела ли она этим Аида? Если Ганнику суждено пасть на Арене, он пустит новых слуг завершить начатое..... Все эти мысли вкупе с горечью правды сводили с ума, и позволяли отвлечься от происходящего внизу спектакля. Игры эти были еще более жестокими, чем предыдущими, и первые показательные бои поражали своим бездушием и варварством. "Еще немного, и очередь Гая", - подумала Зена, обводя взглядом лица всех гостей.
Gannicus: Упиваясь вином, он каждый день, насильно стирал из своей памяти счастливые моменты, которые подарила ему Зена. Его сердце никогда не охладеет к ней, но разум, словно толстый щит, построил эту стену, и теперь Ганник стал для всех таким, каким его видела вся Капуя, таким как его знали женщины. Лживая улыбка на его лице, радовали окружающих так же, как и его победы на тренировках. Его взгляд перестал искать голубые глаза на балконе, хотя сердце всегда резко дергалось в груди, едва он замечал ее там. - Мастер? - с широкой улыбкой на лице говорил он - есть в этом Лудусе кто-то покрепче чем этот? - подавая руку поверженному брату говорил он. - Может Отто закончил пить и сразиться со мной как мужчина? - смеялся он , указывая учебным мечом в сторону брата. Да за эти дни многое изменилось, и как только все в лудусе ощутили его превосходство даже Исирис унял свой пыл, и теперь с радостью называл Ганника братом. Дав добро на бой между галлом и сирийцем мастер с интересом наблюдал за их противостоянием, но как и все бои, он закончился позорным поражением Отто, что лежал раздвинув ноги, и раскинув руки в стороны, беззащитный перед чемпионом Капуи. Подошли вторые игры, а если вспоминать слова Зены, ему останется лишь еще две победы эта, и третья. Гладиатор вновь готовился к своему выходу на арены, чтобы в очередной раз доказать Капуе кто настоящий чемпион. В этот раз он дерется с Исирисом, что победил его тогда, но не стоит забывать, Гай был отравлен, а сейчас его раны зажили, он полон сил и решительности. - Не умирай слишком быстро - пшикнул с улыбкой гопломах, но Ганник лишь рассмеялся, когда ворота перед ними широко распахнулись, выпуская бойцов на песок. Они подошли к балкону, где сидела римская знать во главе с виновниками рабства Ганника. Его суровый взгляд был устремлен на балкон, и прошелся по всем кто хоть как-то был замешен в этой авантюре, он остановился лишь на голубых глазах, что когда-то были для него всем, но сейчас, вино и бои взяли свое, накрыв чугунной крышкой его огонь души. Ее светло - голубой наряд, отражал только холод, хотя взгляд говорил совершенно об ином. Нет его чувства не стали меньше, просто он запечатал их под тяжелый замок эгоизма, бахвальства, силы, и арены. Он уже несколько дней ловил себя на мысли, что красный напиток залечил его раны, однако, это была лишь иллюзия, в которую Гай отчаянно верил. - Начинайте! - раздался голос с балкона, после длительного предисловия и хвальбы. Оба бойца встали на позиции, Ганник с широкой улыбкой, и огнем в глазах, повторил то же действие, что и в прошлый раз, указав гладием на гопломаха. И вот , его клинки уже несутся на встречу заточенному копью, что промахнулось. Парировав первый удар Исириса, Гай развернулся на пески, нанося удар локтем в поясницу тому, а после уворачиваясь от острого копья, что на развороте летело напрямую к его сердцу. Согнув обе ноги в коленях, он пролетел под копьем гопломаха, рассекая гладием его толстое брюхо. На арене раздался громкий крик боли, однако, одна рана не смогла сломить хваленого пингвина, и выпрямляясь в спине, он злобно посмотрел на Ганника. - Ты труп! - рычал он . Но и сейчас галл молчал, полностью погрузившись в бой, который доставлял зрителям невероятное наслаждение. Копье гопломаха пролетело в миллиметре от лица героя, в момент когда он чуть отклонился вправо, а затем пережимая гладиями оружие противника, нанес ему удар ногой по колену. Однако , Исирис все же не был новичком и превозмогая боль, тот вновь был готов атаковать. С разбегу он несся на Гая, что слушал рев толпы, и питался ее энергетикой. Гопломах, зашел со спины, нанося удар в спину, затем под колени, от чего бог арены упал на песок, выронив мечи. Размахнувшись Исирис ударил его в живот, и занес копье для финального удара, но и тут Ганник оттолкнулся от земли и буквально взлетел с места, уворачиваясь от удара, весьма впечатляющим полетом, что спас ему жизнь. Приземляясь на ноги, ему оставалось лишь схватит гладии, и вновь продолжить этот красочный бой. Размахнувшись со всей силы, он обернулся вокруг себя и рассек копье гопломаха, что летело на него, мечом. Потеряв свой оружие Исирис, с ужасом смотрел на то, как остро наточенные гладии Ганника, летят по направлению к нему. Рассекая в очередной раз его брюхо, а следом пройдясь по ногам, от чего то сел на колени, Гай готов был завершить этот бой. И взглянув в глаза противнику, улыбнулся. - Похоже, я выполнил твою просьбу и остался жив - после этих слов, два его меча, занеслись над головой гопломаха, и с перекрещиванием прошлись по шее, отрубая голову, одним ударом. Толпа взывала, выкрикивая его имя, а следом произошло то, чего гладиатор никак не мог предвидеть. По всей видимости народ Капуи узнал о его нечестном пленении, и теперь хором на арене раздавалось. - Свободу ! Свободу! - и это была лучшая награда , что того, кто уже так привык к ней... свободе. Чемпион Капуи тяжело дыша, поднял взгляд к трибуне, он вновь видел глаза "хозяина" полного сожаления, Ерджибиусу, так же не удалось удержать Ганника в своем лудусе. Магистрат искоса взглянул на ланисту, а затем пожав плечами, сказал. - Похоже Ваш поступок не устраивает толпу - улыбнулся он - Вам придется отпустить его, раньше чем наступят третьи игры. - Ланисту, кивнул, но на его лице гуляла ярость, он так много поставил на Ганника, а сейчас он убил его чемпиона, и сам вот вот покинет его стены, но разве у него был выход? Получив одобрительный кивок от Батиата, магистрат увел толпу : - Ганник свободен ! Добрые жители Капуи! Никто и ни когда более не сможет забрать у него свободу! - толпа радостно ликовала, а сам гладиатор с холодом смотрел на знать, что перешептывалась между собой, и лишь одна персона сидела отрешенно от них и была довольна таким исходом, это он увидел сквозь, застывшие от боли и слез, глазах. Шум сопровождал Ганника до ворот арены, в которые он вошел последний раз. Теперь он вновь чемпион, и свобода снова в его руках. После игр, он вместе с выжившими бойцами вернулся в лудус, чтобы навсегда с ним попрощаться. Удивительно, но стоило им въехать на виллу, как начался сильный проливной дождь, что был так редок, для этого города. Словно сами небеса, ревели, ожидая момента, когда Гай получит в свои руки рудий. В последний раз охрана провожала его в келью, где мужчина забрал свои вещи. В дверях появилась Эльвина. - Ты вновь свободен ? - тихо спросила она, но гладиатор даже не обернулся на ее голос, тогда девушка решил раскрыть козыри, что приобрела за это время. - Северина... - Она мне больше не госпожа - фыркнул он. - ... нет, потому что она не жена знатного политика... и зовут ее Зена... - говорила девушка, прислонившись к косяку дверей. Сердце внутри могучей груди галла дрогнуло, и он обернулся, а Эльвина широко улыбнулась. - Удивлен ?! Ганник молча смотрел на блондинку, и взгляд этот нельзя было назвать добрым. - Не переживай, я не раскрою ее маленький секрет, тем более, что сейчас мне стало понятно многое. ... Там на празднике ты был с ней, на вилле, ты посещал ее покои - девушка увела взгляд в сторону, и выдохнула - Она любит тебя... - поджимая губы, сказала та. - Ербджибиус вызвал врача, думая, что Северина больная.... - Зачет ты мне все это говоришь? - холодно спросил он. - Я никогда не знала, любви, но впервые увидела ее, сейчас... хотя вижу, в твоем сердце ее уже не осталось. - сожалением сказала она, и Ганник промолчал. Что он должен был сказать ? Что до сих пор, его сердце болит? Что он дышать не может без нее? Может и сказал бы, но не Эльвине, а глухой тишине ночи, которая не раскроет его секреты. - Куда ты сейчас? - спросила она. - Заберу рудий и пойду праздновать очередную полученную свободу. - улыбнулся он, и со смехом , который скрывал боль, покинул келью. Все также в сопровождении охраны он поднялся на виллу и вошел в зал, где его уже ждали.
Xena: Трубы возвестили о выходе на Арену последней пары бойцов. Как обычно, самое сладкое приберегалось на десерт, и зрители, в предвкушении эпического финала вторых Игр сезона, яростно захлопали. Ворота распахнулись, и на песок ступил Ганник. Он был совсем не таким, как в прошлый раз, когда его заведомо выигранный бой обернулся поражением. Тогда в его душе горел свет, соединяющий ее с синеглазой госпожой, что с трепетом наблюдала за своим божественным чемпионом, а сейчас вместо света в душе была тьма. Настороженный взгляд, плотно сжатые губы, уверенные и четкие движения, опасность и мастерство - вот чем был сейчас Ганник. Поприветствовав публику, он кинул взгляд на балкон, на Зену, но ни чем не выдал терзавших его эмоций. Еще на последней тренировке воительница отметила про себя, что теперь галл даже не смотрит в ее сторону, а когда их взгляды случайно сплетаются, в его глазах остается лишь холод. Быстро же он забыл о той, которой клялся в вечной любви! Гай с легкостью вычеркнул Зену из своей жизни гладиатора, вернувшись к привычному образу жизни, а вот женщина так легко не могла все забыть. Но теперь это не имело значения. Скоро она покинет этот город, принесший ей новые страдания, и навсегда забудет о том, что обрела за его стенами свою любовь. Совсем скоро, надо лишь отдать Ганнику долг и вернуть утраченную свободу. Противником Гая был Исирис. Гладии против копья. Объявив обоих чемпионов еще раз, Магистрат махнул рукой: время начинать бой. Самое начало поединка было идентично первому, но в этот раз Ганник не потерял ориентации, не упал на песок, не выпустил оружие из рук. Нет, он дрался как лев, вкладывая в каждый удар всю боль и всю обиду на Зену и Батиата. Нанеся гопломаху удар локтем в поясницу, он пролетел под его копьем и вспорол тому живот. На балконе первый ряд вздрогнул, а второй разразился аплодисментами. Зрителям все больше нравился этот бой, они уже почувствовали запах свежей крови. Исирис изловчился и подсек галла под колени, уронив его на землю. Удар в живот поверженному чемпиону - и вот над ним нависло копье, готовое вот-вот оборвать нить жизни Ганника. Зена на балконе затаила дыхание, моля богов и в этот раз отвести беду от любимого, но этого и не требовалось: сгруппировавшись, Ганник оттолкнулся от земли и взлетел над Ареной. Зрители дружно ахнули, а мужчина приземлился на ноги и перехватил мечи для новой атаки. Взмах - и копье Исириса раскололось в щепки, оставив своего хозяина безоружным. Галл нанес ему еще несколько ран, а затем перекрестил гладии и, зажав голову врага между ними, резко развел в стороны, отделяя эту часть туловища от всего остального. Со стуком голова Исириса упала на песок, и на лице ее застыло выражение ужаса. Какой-то миг трибуны молчали, а затем взорвались криками. - Свободу ! Свободу! - скандировала толпа, и Батиату ничего не оставалось, как сделать то, что он должен был сделать, тем более, что то тут, то там стали раздаваться крики о нечестном пленении Ганника в прошлый раз: еще бы, сегодня в очередной раз доказал, что заслуживает свободы. - Похоже Ваш поступок не устраивает толпу, - улыбнулся Магистрат. - Вам придется отпустить его, раньше чем наступят третьи игры. Ербджиниус со злобой глянул на него, но все же махнул рукой, признавая свое поражение. Магистрат встал и поднял руку: - Ганник свободен ! Добрые жители Капуи! Никто и ни когда более не сможет забрать у него свободу! - вот они эти слова, которых Зена ждала не меньше, чем Ганник! Он снова свободен, он больше никогда не будет рабом этого дома! Впервые за последнюю неделю женщина была не просто счастлива, она ощущала себя, как будто это она получила обратно свой рудий, победив соперника в честном бою. "Теперь все изменится, он простит меня!" - с такими мыслями она возвращалась обратно на виллу Батиата. Все кончено, о предательстве можно забыть как о дурном сне, Ганник снова сможет быть рядом с ней! Душа ее ликовала, но дождь, что встретил их за воротами дома, немного приглушил радость. "Боги плачут от того, что не скоро достанется им такой герой", - улыбнулась Зена, вбегая под крышу. Поистине, она ожила в один миг, сейчас никто бы не узнал в ней разбитую и опустошенную женщину, что не находила в себе сил встать с кровати и раздвинуть шторы для солнечного света. - Ну что, Северина, все произошло, как вы и хотели, даже раньше, - криво усмехнулся Батиат. - Ваш чемпион свободен. - Благодарю вас, - улыбнулась Зена в ответ. Сейчас она готова была улыбаться всему миру и всем его ненавистным обитателям. - Вижу, что вы довольны, - от глаз ланисты не укрылись эмоции Королевы Воинов. - Пожалуй, будет лучше, если именно вы вернете Ганнику его рудий. Женщина кивнула. Свобода, отнятая ее руками, должна быть ими и возвращена. В этот миг в зал вошел Ганник. И стоило Зене взглянуть на него, как радость медленно стала улетучиваться. Гладиатор подошел и молча склонил голову, ожидая решения. - Ты свободен, - тихо произнесла воительница, делая шаг навстречу Гаю и передавая ему символ свободы. На миг их руки соприкоснулись, и по телу женщины пробежал ток, но.... Ганник равнодушно посмотрел на нее и холодно кивнул. В его глазах не было ни тепла, ни прощения. Его победа не изменила ничего. Любовь покинула его сердце. Он молча развернулся и вышел из зала, оставив Зену смотреть ему в след. - Не очень-то он благодарен вам за все, что вы для него сделали, - покачал головой Батиат. Женщина кивнула. Если до этого ее грела хотя бы слабая надежда, то сейчас холодность Гая окончательно убила ее. Покинув Ербджиниуса, она вышла на балкон, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гая преодолевает последние несколько метров к воротам. Не дойдя до них пару щагов, он остановился и резко обернулся. Зена не знала, видел ли он ее за плотной пеленой дождя, но не подала ему ни единого знака, просто молча смотрела, как он уходит. Она плакала, и капли дождя, стекая по ее лицу, смешивались со слезами. Небо плакало не по Ганнику, а по их любви. "Где бы ты не оказался, будь счастлив", - подумала Зена, когда за мужчиной закрылись ворота. Она снова была одна. Как и час раньше, как и всегда.
Gannicus: Гладиатор вошел в приемный зал, где его уже ждал символ его свободы. Рудий. По сути деревянная палка с надписями, которая имеет весьма большую цену для бывшего раба. Его взгляд был холоден, но о сердце , что дрогнуло при виде Зены, вновь полыхало, хоть и за чугунной крышкой. Он подошел ближе и склонил голову на бок, в ожидании. - Ты свободен - сказала она, отдавая рудий. Беря рукоять деревянного меча, он случайно коснулся ее руки, и перед глазами вновь вспыхнули картинки их счастья, их любви, ее улыбка. Однако, взгляд был таким же стеклянным. - Забыть обо всем, будет лучше для нас обоих... - думал он про себя. В благодарность за свободу он едва кивнул головой, а затем направился к выходу. Спустившись вниз по лестнице, он вышел во двор, к той самой калитке из которой когда-то выходил при жизни прежнего хозяина. Дождь между тем, становился лишь сильнее. Мужчина на секунду остановился и обернул взгляд к балкону, на котором стояла она. Он не видел ее голубых глаз, ее выражения лица, он видел лишь стройный силуэт, что замер собирая на себе каплю дождя. - Прощай Зена... - пронеслось в его голове. Он вновь отвернулся и пошел прочь от этого проклятого дома, в котором нет счастья для бога арены. Свою боль он пошел глушить в таверну, дав название пиру, "за свободу". Второй кувшин подходил к концу, когда несколько человек, впечатанные его славой, присоединились к нему. - Пьешь в одиночестве? - поинтересовался один. - Аааа - махнул рукой Ганник указывая на свободный стул - Садись! - Что за праздник? Победа ? Гай лишь рассмеялся - Скорее поражение - с грустью ответил он, делая очередной глоток. - Да ладно тебе! В чем причина? - Не поверишь, женщина - выпучив глаза сказал он. - Да от них одни лишь проблемы брат! - улыбнулся тот. - Так пусть они утонут в вине! - чокаясь с незнакомцем, Ганник приговорил второй кувшин с вином, и заказал третий. Хотя возможно ли затушить боль в сердце, напитком из винограда? Возможно, но лишь на несколько часов, а когда отпустит, свежие раны вновь начнут кровоточить. - Я Тэрезий - представился тот, но сам гладиатор не счел нужным произносить своей имя, ведь его и так знали все в Капуе и даже за ее пределами. Бойцу арены принесли третий кувшин с вином. Тэрезий недоверчиво посмотрел на Ганника, и криво улыбнулся. - Похоже ты ее сильно любишь - начал разговор тот - Что предала ? - спросил он. Гай молча поднял на него взгляд карих глаз, и едва заметно кивнул. - И как звали этот цветок ? Продолжал монолог тот, пока Гай упивался вином, но он все же решил ответить, хмель и так развязал его язык. - Зена - сказал он тот, вращая кружку с вином в руке. - Хм, Зена, ... где-то я слышал это имя.. - он задумался - Точно, слышал, гречанка слава которой весьма не однозначна. - Ты о чем ? - Ну одни говорят, что она убийца, другие воспевают как героя, что сражается за добро. - говорит тот. - Все это уже не важно - глухо сказал чемпион Капуи. - У меня достаточно денег, чтобы оплачивать вино до тех пор, пока ... - он посмотрел на Тэрезия, чей взгляд устремился за плечи гладиатора. Невольно и сам Ганник повернул голову через плечо, и понял куда так смотрел его новый знакомый. - Пожалуй мне следует уйти - поджав губы, сказал тот, следя за тем, как к их столику приближается воительница в черных доспехах. Тэрезий впервые видел ту, о ком говорил пару секунд назад в живую. Зена была легендой не только в своих землях, но и в Риме, где многие ее считали врагом республики, ведь об этом заявил сам Цезарь. - Удачи брат! - сказал он, слегка похлопав мужчину по плечу и удаляясь к барной стойке. Сам Ганник же вернул взгляд к кружке с вином, что залпом осушил, и вновь наполнил. Перед глазами всем слегка поплыло от хорошей доли спиртного, что было для него анестезией на время, вот только, едва он ощутил, как королева воинов приближается, как сердце вновь откликнулось на зов, но хмельной разум задавил этот порыв. Когда-то Ганнику приходилось жить с мыслью о том, что он не может прикоснуться к любимой женщине, поцеловать ее, сейчас было примерно тоже самое, вот только теперь он сам поставил себе правила, и нарушить их мужчина не собирался. Он искренне считал, что для них обоих будет лучше забыть обо всем, что было, затушить это пламя и никогда не поднимать его пепел. Однако, огонь все еще горел в их сердцах...
Xena: Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло со стороны моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана... Гроза продолжалась до самого вечера. Потоки воды неслись по улицам, затапливая подвалы и первые этажи построек и размывая землю в трещинах мостовых плит. Исчезли дороги, ведущие к пригородам Капуи, а случайные путники забились в таверны и пабы, чтобы переждать внезапно обрушившуюся непогоду. Это был первый случай за несколько лет, когда боги так гневались на жителей, и поэтому по городу тут же побежали слухи о совершенном где-то преступлении. - Госпожа, на улицах говорят о том, что Юпитеру не нравится, что Ганник получил обратно рудий, - заметила Эльвина, в то время, как Зена ходила по комнате. Они были не одни, поэтому соблюдали конспирацию. - Глупости все это... - закутавшись в платок, женщина подошла к окну. Она любила дождь, он приносил с собой хороший сон и скрашивал долгие часы одиночества. За тем, как с неба падают тяжелые капли, можно было наблюдать вечно. - Не слушай, о чем чешут языками бездельники. Ганник больше не раб этого дома, и я не хочу о нем говорить. - Но, госпожа... - попыталась возразить рабыня, но увидев взгляд Северины, замолчала. - Да, госпожа.... Я заходила к нему перед тем, как он ушел.... - не смогла сдержаться она. Зена пристально посмотрела на девушку, а потом жестом отпустила остальных слуг. - Ты говорила с ним? Что он сказал? - Ну... он знает, что ты не Северина, - воительница улыбнулась, но тут же лицо ее приняло прежнее выражение. - Однако, его удивило, что об этом знаю я. - Вы говорили обо мне? - Зена нахмурилась. - Да.... - Эльвина отвела взгляд. - Зена.... - после долгой паузы она выпалила прямо в лицо своей сопернице: - Может, я и не такая мудрая как ты, не такая смелая и не такая красивая, но я же не слепая, я вижу, какие взгляды ты бросала на Ганника, и как он смотрит на тебя! Я помню ваш поцелуй на празднике, тогда я думала, что ты одна из рабынь, но я не могла не заметить, что между вами пылает огонь, к которому остальным опасно даже приближаться! Я помню, как ты сидела у его постели и как все изменилось, когда он узнал, что вернулся в лудус не как чемпион, но как раб.... - Я рада, что ты такая наблюдательная. Но это не твое дело, - фыркнув, Королева Воинов отвернулась. Но Эльвина не отставала. Ее рука коснулась плеча женщины. - Да, это не мое дело. Но по моей вине все это произошло. Я думала, что сумею удержать его, решила, что властна над его решением и его жизнью... - девушка опустила глаза. - Но когда я разглядела ту нить, что связывает вас, я все поняла, я недостойна его.... Прости меня, Зена, я так сожалею.... - Не вини себя, - глаза воительницы были устремлены сквозь пелену дождя. - Мы все виноваты. Что толку говорить об этом, нет между нами никакой нити больше, все кончено... - она потерла лоб. - Нет, Зена! - Эльвина схватила ее за руку и развернула к себе. - Он любит тебя! И ты его любишь! Всегда можно все исправить! - Не всегда и не все.... - блондинка так искренне говорила это, что сама, вероятно, верила в свои слова. - Ты очень похожа на Габриэль, - по лицу Северины пробежала добрая улыбка. - Не теряй этой чистоты. Я уверена, что ты еще встретишь свою любовь. - Кто такая Габриэль? Твоя подруга? - с любопытством спросила Эльвина. - Лучшая подруга... - задумчиво ответила Зена, погружаясь в размышления... Дождь кончился, и женщина встрепенулась: она так долго простояла у окна, что не заметила, как наступил вечер. Внезапно она поняла одну вещь: ей срочно нужно было увидеть Ганника. Увидеть, чтобы.... Над причиной она подумает по дороге. Облачившись в доспехи, она схватила свой плащ и вышла на улицу. Опасно было появляться на улицах Капуи в обычном наряде, но высокие сапоги как ничто другое подходили к погодным условиям. Опасения были напрасны: никому и дела не было до высокой фигуры в сером плаще: странники были не редкостью здесь. Ганник нашелся во второй таверне. Рядом с ним был и собутыльник - Тэрэзий, один из давних знакомых Зены. Но едва увидев воительницу, он исчез, а чемпион, повернув голову в сторону нее, вернулся к стакану. Какой-то момент женщина просто смотрела на Гая, не зная, что сказать, а потом ее вдруг охватила ярость: он сидит тут и пьет, пока она сходит с ума и борется с самой собой! - Заливаешь горе вином? - усаживаясь напротив него, спросила Зена. - Или то празднование победы?
Gannicus: Гай вернулся к напитку, а женщина подошла к нему ближе. Внутри все сжалось, но на лице была маска безразличия. - Заливаешь горе вином? - сказала он, сев на место, с которого только, что встал Тэрезий. Ганник сделал глоток, и поднял взгляд на женщину. - Или то празднование победы? По его лицу скользнула грустная улыбка, но следом он чуть выпрямился, и махнул рукой, чтобы официантка принесла чистый стакан. Ни прошло и нескольких секунд, Гая налил вина в только, что принесенный стакан, после поставил перед Зеной. - Присоединяйся - смотря ей в глаза сказал, он и вновь сделал глоток. - Тоже пришла отпраздновать победу? - тихо спросил он.
Xena: - Скорей уж, поражение, - взяв бокал из рук Гая, она залпом опрокинула его. - Не самое лучшее вино. Совсем недавно мы вот так же сидели в трактире в Афинах.... - не стоило ворошить прошлое, но фраза вырвалась сама. - Ганник.... ты так и не простил меня? - тихо спросила Зена. - Что мне нужно сделать, чтобы..... - женщина замолчала. Она вот так унижалась перед гладиатором, но ради чего? Зачем она сидит тут и хочет все вернуть вместо того, чтобы уже плыть в Грецию? Она надеется на его чувства, но мужчина уже все решил для себя... Зачем все это? Зачем делать еще больнее друг другу? Она, Королева Воинов, никогда не шла за теми, кто вычеркнул ее из своей жизни, почему же сейчас она забыла про все принципы, почему перестала быть собой? Но может, именно сейчас она собой и стала? Настоящей женщиной, что умеет не только сражаться, но и любить, ценить, дорожить.... Ганник был так дорог ей, и она так не хотела его терять, поэтому была готова на что угодно. Но можно ли удержать того, что решил навсегда уйти?
Gannicus: - Скорей уж, поражение - опрокинув бокал залпом сказала, она, но Гай не смог сдержать своего удивления, от того, как профессионально она расправилась с вином. - Не самое лучшее вино. Совсем недавно мы вот так же сидели в трактире в Афинах.... - Согласен, но именно этот сорт вина, горчит, и не скрывает напыщенной сладости. - улыбнулся он. - Ганник.... ты так и не простил меня? - едва ли не шепотом спросила она. - Что мне нужно сделать, чтобы..... - она замолчала, а он поднял на ее взгляд полный ожидания. Между ними повисла минутная тишина, а замершие глаза, искали друг в друге ответы, что уста не могли сказать. - Зена.... - он мотнул головой - Я слишком пьян, чтобы говорить об этом... - с трудом сказал он, ибо язык уже начал заплетаться. Он допил свое вино и поднялся на ноги, приготовясь уйти, но задержался на несколько секунд. Его рука коснулась ее, а губы чуть расплылись в кривой улыбке. - Надеюсь, ты нашла в доме Батиата, то, что искала - тихо сказал он, а затем убрал руку, но все еще не мог заставить себя уйти, ведь он так сильно любил ее....так сильно, что не мог простить.....
Xena: Ганник ожидал, что Зена закончит предложение, но этого так и не произошло. Они просто молча смотрели друг на друга, как если бы были чужими людьми. Чувства еще жили, и очень сильные, но чем больше их прятали в глубине души, тем сложнее было к ним воззвать. Каждый новый день отдалял воинов от примирения, граница, прочерченная ими самими становилась все шире, превращаясь в крепостной ров, и перешагнуть его скоро будет невозможно. - Зена.... - заплетающимся языком произнес Ганник, - я слишком пьян, чтобы говорить об этом... - допив вино, он, шатаясь, поднялся на ноги. Найдя ее руку, он выдавил полуулыбку: - Надеюсь, ты нашла в доме Батиата, то, что искала..... - Нет, - коротко ответила Зена. Сейчас ей больше всего хотелось надеть Ганнику на голову пустой кувшин из-под вина. А потом постучать по нему, да так, чтобы в такой же пустой голове раздался звон, от которого весь хмель сбежал бы в минуту. Воительница пришла сюда увидеть его, и сделала это вопреки здравому смыслу, вопреки всему тому, что создало ей славу Железной Леди. Подвергая себя опасности быть узнанной, Зена предприняла еще одну попытку поговорить, попросить прощения.... А Ганник пил в компании собутыльников, не пошевелив даже пальцем, чтобы сделать ей шаг навстречу.... Создавалось впечатление, что Зена на самом деле ему больше не нужна, и от этого на душе было горько. Ганник убрал руку, но не уходил. Почему? А кто его знает? Зена устала додумывать за него несовершенные им поступки. Но ей не хотелось, чтобы в день своей победы Гай свернул себе шею, рухнув с лестницы. - Идем, - встав, Зена взяла гладиатора за плечо и потащила к лестнице, ведущей к спальням. Все таверны всего мира были устроены одинаково, а значит, женщину ждало нелегкое путешествие на второй этаж по крутым ступеням. - Ха-ха, смотрите, - один из посетителей, не менее пьяный, чем Ганник, рассмеялся, увидев эту картину. - Что, дружок напился без тебя? Мне бы такую жену, чтобы доводила меня до дома... - он мечтательно вздохнул и откинулся на стену. Вытащив нагрудный нож, Зена метнула его в смельчака. Оружие вонзилось в миллиметре над его головой, и от испуга тот глухо пискнул. - Тебе бы такую жену, и ты дома делал бы все сам, в том числе занимался бы уборкой и стиркой, - мурлыкнула Зена, а друзья этого товарища загоготали. - Тебе такая не по зубам, - веселились они, а воительница, поддерживая Гая, направилась на второй этаж.
Gannicus: - Нет - сухо она ответила на вопрос, хотя ответа гладиатор и не услышал. Казалось сознание постепенно отключалось от количества выпитого вина, но может это и к лучшему? Мозг, наконец, выйдет из состояния вечных размышлений, и войдет в состояние бессознательности, а значит не будет являть картинки, что сотрясают в груди его сердце. - Идем - она поднялась в след за ним, а на лице пьяного мужчины, появилось неподдельное удивление, с застывшим вопросом в глазах "КУДА?". Она взяла того под плечо, и потащила к лестнице, ведущей к комнатам в таверне. Ганник, весело улыбался тем, кто кидал в его сторону завистливые взгляд. - Ха-ха, смотрите - булькнул кто-то - Что, дружок напился без тебя? Мне бы такую жену, чтобы доводила меня до дома... - Эй!Я .... я трезв, как стекло! - крикнул он, смеясь, и махнув рукой, отрицая свое пьяное состояние. Однако, воительница отреагировала несколько иначе. Она вытащила кинжал из, нагрудных лат, и метнула его в сторону болтуна. Ганник медленно проследил за каждым ее движением особенно, когда она доставала сие оружие. Острие вошло в стену, в нескольких миллиметрах от несчастного. - Тебе бы такую жену, и ты дома делал бы все сам, в том числе занимался бы уборкой и стиркой, - ответила она, а в таверне поднялся смех, который Гая с удовольствием подхватил. - Тебе такая не по зубам - добавил, кто-то из дружков, а Гая перевел взгляд пьяных глаза на женщину, что помогала ему подняться по лестнице. Он не замечал ступеней, потому как, приковал свой взгляд к ее лицу, что виднелось за волосами. - И мне не по зубам... - булькнул он шепотом, втираясь в ее волосы носом, и чуть коснувшись своим лицом ее шее. Мужчина остановился, вдыхая аромат ее кожи, ощущая тепло ее тела, а затем отстранился в сторону и посмотрел в глаза женщине. - Ты воОоозишЪ ..ся со мноЙ словно.... словНо я дитя - он рассмеялся, а нога подкосилась не увидев ступеньку, от чего тот присел на них, и теперь смотрел на Зену снизу вверх. Его глаза грустно улыбались, осознавая собственную слабость, нет не в теле, из-за вина, а слабость к ней... Но Ганник не мог позволить себе, коснуться ее, когда хмель в голове, весит больше здравого смысла.
Xena: - И мне не по зубам... - услышала Зена тихий шепот, а затем почувствовала дыхание Ганника в волосах и на шее. И от этого внутри все перевернулось. Даже сквозь облако хмеля тепло его тела согревало, затягивая раны и позволяя дышать полной грудью. Женщина чуть повернула голову, и их губы оказались совсем близко от того, чтобы слиться в долгом поцелуе, но гладиатор, помедлив, все же отстранился. - Ты воОоозишЪ ..ся со мноЙ словно.... словНо я дитя - пьяно захихикал он, шагнув мимо ступеньки. - Осторожнее!.. - поймав Ганника, Зена усадила его на ступеньку. Теперь он смотрел на нее снизу вверх, и в его взгляде было столько печали, что воительнице стало его жалко. - Ты и есть дитя, - она взъерошила его волосы. Сейчас Ганник вызывал у нее лишь улыбку, полную нежности и сочувствия. Он же не виноват, что не знает другого способа преодолеть боль. Они оба стремятся к этому, только один использует вино, а другой - силу характера. И то, и то безуспешно, но ведь они пытаются, осознавая вместе с тем, что на самом деле все намного проще и в то же время сложнее. Любовь и тепло, связывающее их, слишком нужны были обоям героям, и даже краткий миг соприкосновения говорил об этом. Скорее им бы уже это понять..... После краткого отдыха их путешествие возобновилось. Зацепив по дороге пару косяков, Ганик все-таки добрался до кровати с помощью Зены. Забрав из комнаты кувшин вина, женщина покинула ее и вернулась в зал. Вытащив из стены кинжал, она убрала его на место и, положив ноги на стол, задумалась. Сердце упорно твердило, что она должна быть рядом с Гаем, но мозг напоминал, что пора возвращаться на родину. Здесь Ганник герой, его все знают и любят, двери всех трактиров открыты для него, а кем он будет в Греции? Всего лишь странником. У них нет будущего, оно заканчивается в море, соединяющем две эти страны. - Не стоит прерывать союз вина и воспоминаний, но я все-таки осмелюсь, - за спиной Зены раздался хрипловатый голос. - Какими судьбами здесь? - Аргус, тебе можно, - увидев обладателя голоса, женщина подвинулась. - Рада видеть тебя. Дела здесь были. А ты откуда? Седой мужчина, уроженец Крита, опустился на скамью рядом с Зеной. - Зашел перед отплытием промочить горло, - он налил и себе вина. - Ты же знаешь выпивку в этих портах, лучше затариваться в нормальных городах. - Да, знаю, - улыбнулась Королева Воинов. - Аргус, а когда отплывает твой корабль? - Завтра днем. А что, хочешь к нам? - Это было бы неплохо. Соскучилась я по родине. Возьмете к себе еще одного человека? - О чем речь? Только мы не сразу в Грецию, нам нужно будет заехать в Египет, - капитан посмотрел на Зену. - Не страшно, давно хотела повидать старых знакомых, - она подняла бокал. - За встречу! - За встречу! Еще некоторое время они разговаривали, вспоминая общих знакомых и расспрашивая друг друга о жизни, но тут Зена решила проведать Ганника. Договорившись с Аргусом, чтобы не удивлялся, когда увидит ее на пристани, женщина попрощалась с моряком и пошла наверх. Но вопреки ее ожиданиях, Ганник не только не спал, но.... и нашел себе компанию на вечер. Самозабвенно целуясь с какой-то девицей, мужчина даже не заметил сквозь приоткрытую дверь силуэт Зены. Понаблюдав какое-то время за страстной парочкой, воительница молча развернулась и, запахнув плащ, покинула таверну.
полная версия страницы