Форум » Архив игровых тем » «Настоящий способ отомстить врагу — это походить на него» » Ответить
«Настоящий способ отомстить врагу — это походить на него»
GamemasteR: -Место событий: Царство мертвых -Участники: Аилса, Атланта, Ксэв, Аид -Краткое описание сюжета: После того, как древняя книга Тартара была возвращена на свое законное место, Аид начинает наводить порядок в подземном царстве. Он не забывает о слове, данном Каллисто, и возвращает ее в мир живых. Наступает очередь Аилсы, которой бог обещал отдать нить жизни. Однако Аид понимает, что если отпустить богиню тьмы на свободу, она станет не шуточной угрозой для всего мира. Поэтому, чтобы исправить свою старую ошибку и оправдаться перед олимпийцами, бог подземного царства идет на хитрый шаг. Он заманивает Аилсу в реку «Забвения», и она забывает обо всем. Аид создает новую богиню, которая совершенно не похожа на прежнюю. Он внушает Аилсе, что та всю жизнь его любила, жила в подземном царстве и творила добро. Забвенная всему верит и становится именно такой, какой ее делает Аид. Казалось бы, угроза миру и олимпийцам полностью исчезла вместе со старой богиней тьмы. В подземном царстве расцвела любовь, и поселилось счастье. Но только плану Аида не суждено было сбыться, так как Аилса постепенно начинает всё вспоминать. Когда она появляется в мире живых и люди начинают ее бояться, в голове женщины начинают мелькать картинки прошлого. Ее собственные жрицы не понимают, что произошло с их хладнокровной и безжалостной богиней. И вот такие мелочи помогают забытым воспоминаниям вырваться на свободу. Аилса всё вспоминает и приходит в бешенство. Она решает отомстить Аиду за такой подлый обман и отплатить той же монетой. Богиня тьмы, не показывая того, что она всё вспомнила, хитростью заманивает Аида к бездне, на дне которой томятся титаны и скидывает его туда. А сама становится царицей подземного царства и правит им. Через несколько дней она вызволяет ничего непомнящего Аида из тюрьмы титанов и начинает менять его, как он совсем недавно изменил ее. Кем же станет бог подземного царства, являясь глиной в руках жестокой Аилсы?
Аид: Вот все четверо уже двигались по длинному еле освещаемому туннелю, который был усыпан стражей. При виде Аилсы все солдаты укрывались за щитами, на что мужчина непосредственно обратил внимание. Аид шел не спеша, держа темп шага на ровне с Проклятой. От мысли, куда они направляются Аиду стало не по себе, но показывать это он не надеялся. Бездна Титанов? Спрашивая Аид, удивился почему именно туда. Наконец выйдя из туннеля, взгляд бога бросился на местность, на которой когда-то произошла вековая битва, которая изменила мир. Взор мужчины упал на край бездны, где томились Титаны, которых Зевс, Посейдон и Аид свергли на дно Тартара. Аид отпустил Аилсу и, сжимая правой рукой под плащом, рукоять своего меча приблизился к краю. От куда издавались вечные стенания и вопли умерших. Подойдя на край Аид, пнул ногой камень который устремился в низ, но как он приземлился некто не слышал. Этому нет конца. В то время Кратос одёрнул Атланту, чтобы не привлекать особого внимания. Он не мог находиться там, где его создал бог. -На всё это воля Аида. Правила всегда нарушают, но за них платят большую цену. А сейчас прости меня Атланта, я вынужден покинуть вас. Резко закончив фразу, Кратос ударил кинжалами и из туннеля выбежала огненная колесница, где заняв своё место, он сразу же удалился, оставив троицу одних. Аид не был рад этому жесту, но и не мог выдавать своего война перед Аилсой и, тем не менее, отреагировал обыкновенно. Место Титанов некто не охранял, почему скажите вы? Вот и ответ вам, что здесь магия не всегда может быть правым делом, это место особенное даже сами боги его обходят стороной. - Не лучший выбор пойти в это проклятое место, где томятся Титаны, и не чего хорошего оно не принесёт, нам нужно поскорее покинуть его. Аид всматривался вниз и слышал голос Кроноса, как тот его манил в низ, прося освободить. Мужчина уже, будто туда наклонился, как вдруг его сзади подхватили два стражника и не дали упасть. Но бог по-прежнему стоял у края и не отводил своих глаз от бездны. - Аилса что заставило тебя посетить это место? – Со страхом сказал Аид, стоявший у края.
Атланта: Творилось нечто необъяснимое. Нет, право же, мир теней это не место для живого человека. Женщины, чей жизненный путь на земле ещё не закончен. В подземном царстве всё ощущалось много острее. Дурнотное веяние смерти чувствовалось всюду, на что бы не падал взгляд, куда бы не ступала нога, чего бы спартанка не касалась. Беззащитность. Она терзала сильную деву, что в моще не находила себе равных среди простых смертных. И видимо, имела бесстыдную потребность испытать себя в битве с богами, раз уж осмелилась явиться туда, где живым быть не дано. Теперь она яснее видела происходящее и всё менее понимала смысл своего пребывания здесь. Желая помочь богу мёртвых, Атланта прежде совсем не представляла, с чем ей предстоит столкнуться. И как бы нынче эта помощь боком не вышла всему, за что боролась кузнец. Она даже не догадывалась, что очень скоро ей предстоит в одиночку отстаивать силу той правды, которую безнадёжно пожрёт умелая ложь. Её смертельный яд уже потихоньку начинал действовать. И Атланту не покидало чувство, что вот-вот произойдёт нечто непоправимое. Смиренно идя подле бога и его избранницы, спартанка выжидающе оглядывалась, словно очень скоро ей предстоит увидеть нечто, превосходящее ужас самой обители сгинувших душ. Должно быть, внутреннее напряжение невольно отражалось на лице, притом с видом некого страха, ибо Аилса вскоре принялась успокаивать кузнеца, напомнив о её весомой защите в качестве владыки Тартара. Сильную женщину не оскорбило ошибочное мнение богини о том, что их смертная гостья могла испытывать страх за себя. Возможно, защитная реакция Атланты в своём проявлении и вправду походила на некую боязнь, но на деле же это была простая настороженность. Готовность к любым сюрпризам жестокой неизвестности. Что касается чрезмерно открытых вопросов кузнеца, то Проклятая старательно их проигнорировала. Любимица Гефеста не могла не заметить, с какою резкостью в глазах и в голосе богиня говорила с ней, прикрывая данные изъяны положительной эмоциональностью, которую выказывала ещё более прежнего. Атланта являлась прямой особой, но на этот раз промолчала, получив очередной токовый разряд, которым её одаривали тёмные глаза сторонницы Гекаты. И если бы прежде спартанка не встречала подобный взгляд, веющий холодом и яростью, она бы догадалась сразу: их заманивают в ловушку. Но женщина ведала об истинной сущности богини, невольно проявлявшейся время от времени, а потому не придала значимости своим опасениям, хоть и явно ощущала приближение чего-то недоброго. Проклятье!.. Всем сердцем Атланта знала, что влияет на её состояние не зловещая мрачность здешних владений, а именно бывшая пассия Аида. Пагубным недугом сказывалась разрушительная мощь порождения тьмы на безвинной душе крепкой спартанки. Но отсеивала правду потому, что не знала, как действовать. Потому, что во лжи предпочёл быть Аид. Но вся чернотность той энергетики, которая исходила от избранницы правителя, усиливалась. Атланта ощущала её даже просто стоя подле богини. Аилса более не пребывала в беспамятстве. Кузнец в том убедилась, когда Проклятая молвила о «жемчужине подземного царства», которую она якобы должна была обязательно увидеть. Прежняя жертва забвения с трудом ориентировалась в пределах собственного пространства, но нынешняя Аилса шла уверено и сама вела Аида за собой. Атланта внезапно остановилась, пожелав немного отстать от богов. Пребывая в раздумьях, она подняла глаза, смотря в спину удалявшимся владыкам. Для чего Аилса вытащила их из замка?.. Что на самом деле крылось под маской благосклонности и простоты… Очень скоро представилась новая возможность изводить себя всякого рода негативными мыслями, когда Кратос внезапно решил оставить их. Вот так… преданный воин Аида по неизвестным причинам сделал ход назад, И теперь в действительности выбор стоял только один: подчиниться воле случая. Если бессмертный правитель не сумел распознать беду, тогда быть может, Атланта попусту навеивала себе ложное представление обо всём происходящем. Искала злой умысел в том, где его вовсе не было. Ведь Аилса давно могла отыграться на Аиде за весь учинённый им обман. Но ничего не происходило. Разве что нежелательная прогулка по очередному подземному лабиринту, наполненному своими чудовищами. Не было здесь ничего красивого и завораживающего. Всё видимое ужасало, Атланта то и дело смотрела себе под ноги, испытывая странное чувство, словно гуляла по останкам тех несчастных, чьи души обитали в данном аду. Благо вскоре мало приятная местность сменилась более просторным видом, а главное, не наполненным призрачными тенями. Но как позже окажется, эту территорию тоже безопасной нельзя было назвать. Прибавив шаг, кузнец обходила разбитые колонны, глазами не объять того места, где все трое ныне пребывали. Обширное пространство, окружённое скалистыми стенами… сколь же давят его масштабы, здесь, как нигде более ощущаешь себя мельчайшей частью всего мирского организма. Подобно заплутавшему муравью в сапоге великана… Обитель дракона в подземелье Деметры и то была меньше. Что же могло храниться здесь… или кто… Атланта обратила взгляд в сторону огромной пропасти, возле которой стоял Аид. Было видно, что сам он ещё более растерян, и причина тому была вскоре оглашена. Титаны… могучие потомки властителей мира, существовавших ещё до появления Олимпийцев, но позже, стараниями Зевса, низвергнутые в бездну Тартара. Кто бы знал… Дева Спарты стоит на месте их заточения. Вот, что так желала показать Аилса. Но было ли это главным смыслом их прихода сюда? Разве теперь скажешь… - Впечатляет, - оценивающим тоном произнесла Атланта. Но в отличие от бога мёртвых у неё не было ни малейшего желания нащупывать камнями дно непроглядной пропасти. – Только вот мне казалось, что добраться до места заточения титанов не так то просто. Странно, Аид, что ты не позаботился запечатать проход. «Или хоть как-то скрыть его…» Беспокойство владыки Тартара и его стремление поскорее оставить руины давней войны не могли не вызвать подобные вопросы. Если есть причины чего-либо опасаться, так почему же не довелось устранить их раньше? С таким же успехом враги Аида запросто могут высвободить чудовищных потомков богов неба и земли. Искоса взглянув на Аилсу, спартанка заметила странную тень неутомимого ожидания на её лице. Ожидания, которое, наконец-то, должно завершиться. Что-то дрогнуло в груди, золотые кудри Атланты подпрыгнули на её сильных плечах, так резко она обернулась к Аиду, которого уже поддерживали стражники. Почему он стоит на краю бездны?.. Кузнец делает шаг вперёд, но сознание ещё не готово принять допустимость возможного падения. Аид не оборачивается, он, словно зачарованный, глядит во тьму бездонной глубины. Правитель обращается к богине тьмы, на неё теперь смотрит и Атланта. Ведь можно было это предвидеть… владыка Тартара не мог не знать дорогу к заточённым титанам. Как же так вышло, что осознавать всё он начинал лишь сейчас?.. И сильная женщина ничего не смогла бы изменить, даже если бы пыталась. Она и теперь потерянно переводила взгляд с Аида на Аилсу, предчувствуя наступление неизбежного. И тут как бы бог мёртвых сам себе не навредил. - Аид… что ты делаешь?.. Отойди от края, – спартанка медленно двигалась в его сторону, меж делом следя за сторонницей Гекаты. Ничего не оставалось, как продолжать выказывать невозмутимость. И Атланта решила поддержать друга в его раннем совете покинуть данное место. - Полагаю, здесь действительно более не на что смотреть. Уверена, это не единственное достояние подземного мира. Если конечно в ваши планы, Аилса, не входит надобность представить мне самих титанов. Последние слова были высказаны в шутливой форме, когда как самой воинственной деве было совершенно не до смеха. Она старалась держаться нейтрально, не проявляя никаких поспешных действий, что могут принести ещё больший вред. Однако самообмана никакого не было. Наблюдаемое кузнецом сейчас лишь подтверждало все её прежние догадки. Причём самые неутешительные. Атланта видела, что те же сомнения овладели и правителем Тартара. Но он бездействовал… просто ждал… ждал ответа женщины, которую когда-то любил… но той любви было суждено сгинуть много веков назад, оставив после себя лишь тьму, желающую поглотить своего щедрого создателя… лжеца, обрёкшего на жизнь в вечном проклятье. Атланта сама не заметила, как оказалась между двумя богами. Стоя к Аиду спиной, она удерживала взор на той, что когда-то искала помощи у смертной девы, теперь же эта женщина являлась её противницей. Однако глаза кузнеца не выказывали никакую вражду. Только сожаление. Сожаление о том, что нет возможности исправить давнюю ошибку. Разве сможет она достучаться до девушки, погибшей многие годы назад… пробиться сквозь завесу зловещего мрака до безвинной души, отданной на растерзание тёмным силам. И вновь столь великое могущество будет в службе у вражьей стороны. Светлый миг прозрения сгинет вместе с той надеждой, которой прежде утешалась Атланта. Потому что сейчас... смело заглядывая в яростный омут чёрных глаз… не ведающих ни жалости, ни скорби… дева Спарты много раньше познала падение в бездну, от которой нынче предостерегала Аида. Она смотрела в такое прекрасное лицо Аилсы, чья истинная сущность таила во всей внешней красоте безобразие улыбающейся смерти… Не было более женщины, во благо утерявшей злое влияние своего тяжкого прошлого. Перед Атлантой стояла сама богиня Проклятых. Жестокое порождение эгоистичной любви… безжалостная Тьма…
Аилса: Бездна… Это было потрясающее место. Если бы Аилса была бардом, она непременно бы сложила о ней песню, а если бы была художником, то нарисовала бы шедевр. Она считала, что прекраснее места и не найти, хотя других оно пугало. Даже Аид чувствовал себя здесь неуютно и желал поскорее уйти, а ведь он был властелином подземного царства. Дело, наверно, было в том, что бездна титанов излучала неимоверную силу, которую не знала земля. Мощь всех титанов затаилась на ее дне и в любой момент при ошибке могла вырваться наружу, разрушая все на своем пути. И этот запах власти, силы дурманил Аилсу. Он действовал на нее как валерьянка, на кошку… Сводил с ума… Рядом с этой пропастью она чувствовала себя еще сильнее. Впрочем, Аид не мог сдержать тягу и подошел к самому краю, дабы заглянуть в черноту пропасти. Эхо, как единственный проводник, доносило до поверхности отклики стонов, да звон нержавеющих цепей, напоминая гостям, что титаны мучаются и жаждут свободы. Атланта, в отличие от Аида, не стала приближаться к краю, решив остаться несколько поодаль, однако свое впечатление высказала и даже поинтересовалась, почему бог подземного царства не позаботился о том, чтобы бездна с титанами не была скрыта от любопытных глаз. Аилса обернулась к кузнецу и ее губы исказились в хищную улыбку. Она решила ответить вместо Аида, желая казаться еще более добродушно и дружелюбной королевой. -В этом нет необходимости, Атланта. – Сладким голосом молвила богиня. - Титаны не смогут выбраться самостоятельно, а выпустить их некому. Мертвые не имеют на то власти, да и им это уже ни к чему. Лишь боги знают ключ, но ни один не станет совершать такую глупость, ведь победа олимпийцам досталась ох как не просто. Я, конечно же, не присутствовала при той легендарной битве, но Аид часто мне о ней рассказывал. Олимпийцы почти проиграли и если бы на их сторону не встали сторукие, то титаны правили бы миром. Аилса медленно подошла к краю и заглянула в манящую глубину. Она прекрасно понимала узников, что веками сидели на дне. Победа практически была у них в руках, но ее вырвали в самый последний момент и заточили в тюрьму навечно. С богиней тьмы так же постоянно поступали, единственное что, ее не могли запереть и она, не отчаиваясь, продолжала пытаться завоевать Грецию и стать единственной богиней. Внезапно в голову ей пришла гениальная идея. Если всех олимпийцев скинуть в бездну, то их не станет, они будут коротать века на дне. Проблема заключалась лишь в том, как их заманить. Впрочем, как только пропадет Аид, на Олимпе это заметят и бросятся искать, а уж тут их будет поджидать подготовленная Аилса, чтобы сопроводить к богу подземного царства и титанам. Женщина улыбнулась собственным мыслям и с трудом оторвала взгляд от бездны, переведя взор на Аида. Она смотрела на него так пристально, словно затаив что-то… И в этот момент, словно взгляд Аилсы приобрел силу, мужчина оступился и чуть сам не отправил себя на дно бездны, однако на его счастья верные стражники оказались рядом и поддержали его. Атланта тоже не на шутку взволновалась, даже поборола свой страх перед пропастью и подбежала к Аиду, а вот богиня тьмы даже не шелохнулась, ни один мускул на ее лице не дрогнул. -Осторожнее, Аид. Лишь сказала Аилса, но голос ее был так холоден и безразличен, что не почувствовать его леденящую сталь было не возможно. «Нет-нет, так не интересно. Ты должен упасть от моей руки, а не по собственной глупости» - коварные мысли блуждали в черноволосой голове женщины, что уже была вся в нетерпении. Наконец, Аид задал вопрос, который так давно ждала богиня. Он спрашивал, зачем она привела их сюда и Атланта, кажется, в этот момент начала все понимать. Она стала просить владыку Тартара отойти от края, но он продолжал стоять на месте, заворожено глядя в глаза своему созданию. Аилса тоже смотрела на Аида, а ее губы медленно растягивались в злую, полную хитрости и коварства, улыбку. -Ты же не поверишь мне, если я скажу, что лишь хотела показать бездну Атланте, не так ли? Таинственным голосом молвила богиня, сделав шаг к мужчине. Она сделала плавный жест рукой, приказывая стражников отойти, что они, собственно, и сделали. После чего, Аилса не заметно для всех создала перед кузнецом и воинами невидимую стену, на которую они наткнутся лишь тогда, когда попытаются спасти Аида, но будет уже слишком поздно. Пришло время раскрыть карты и осуществить задуманное. Аилса сделала еще шаг и оказалась максимально близко к Аиду, которого загипнотизировала своим взглядом и улыбкой. Он тоже, наконец, начал понимать, что происходит, но не мог ничего сделать. - Ты так ничему и не научился. – Аилса прищурила глаза и шире улыбнулась. –Меня не победить… Не уничтожить… Я все вспомнила, Аид, и то, что ты со мной сделал, мне очень не понравилось. Все возвращается бумерангом, ты пройдешь через то,через что прошла я. – Аилса повернула голову и взглянула на шокированную женщину-кузнеца, что уже билась в невидимую стену, пытаясь спасти Аида от неизбежного. – Нет, Атланта, в мои планы не входит представлять тебя титаном, я желаю им дать, то чего они хотят… Одного из олимпейцев, того, кто победил их. Богиня резко схватила ладонями лицо Аида и впилась в его губы своими губами, запечатывая поцелуй, а после резким движением толкнула его плечом в пропасть. Она с наслаждением смотрела, как бог подземного царства падает вниз, а его крик ласкал ей уши… Когда же все стихло, тишину разбил громкий и злорадный смех Аилсы… Она все-таки отомстила.
Аид: Всё произошло так быстро, что он еле расслышал, что Аилса рассказывала про торжественную победу кузнецу. Неужели Аид не понимал что происходит, ведь это место было самым слабым для олимпийцев, и в туже секунду он повернул голову на Аилсу, как там уже стояла впритык и мягким голосом излагала всю ситуацию. От услышанного, Аид даже не мог пошевелиться. Что происходит, почему я не могу двигаться? Боковым отражением он наблюдал, как в прозрачную глыбу бились стражники и Атланта. В это время в глазах мужчины появился страх, тот самый который был в битве с титанами. Он хотел звать всё царство на помощь, но был бессилен. Поцелуй Аилсы и вот уже с последними словами Аид падал в пропасть. - Атланта… И наконец, спустя мгновенье голос бога пропал в бездне. Летя Аид, достал меч и попытался зацепиться за скалу, но не удачно. Проклятье. Приземлившись на небольшой островок бога, озарил красный свет вдалеке, это было вечное поле битвы прошлого покрытое залой и пеплом. Взяв в руки меч, мужчина сделал пару шагов и прижался к скале, слыша не по далеко голоса Кроноса и ещё пару титанов. Услышьте кто-нибудь, вытащите меня отсюда. Молвил про себя бог, но без успеха. А тем временем наверху стражники отошли от глыбы и бросились в коридоры, с душа раздирающимися криками поднимая панику в царстве. - Аид мертв, спасайся, кто может. Поскольку бог подземного мира был в недосягаемости своего владения, по царству начался хаос, и души начали летать там, где им запрещалось, порядок был нарушен. Но пока Аилса провозгласившим Аидом королевой Тартара была у власти не всё потерянно. Тем же временем Аид, отдышавшись, продолжил свой путь по бездонным тропинкам. Он вспоминал прошлое, как чётко всё вспоминалось в этом месте. Пройдя достаточно, мужчина присел отдохнуть. Его божественная сила, а так же бессмертие здесь не может помочь богу. Вдруг один из титанов заметил следы Аида, которые отпечатались хорошо на пепле, и по ним Кронос и несколько его братьев пошли. - Кажется, у нас гости, сейчас посмотрим кто это. Аид сразу же услышал сильный шум, который двигался в его сторону, он подскочил, схватившись двумя руками за меч, и приготовился ждать. Когда незваные гости настигли, его шоку не было придела, а как титаны обрадовались, увидев одного из своих сыновей, а так же врага. Аид, не дожидаясь, поклонился и заговорил. - Кронос приветствую тебя, и остальных титанов. – Но Кронос был не так рад видеть его, и с размаху ударил бога так что тот отлетел в ближайшею скалу. – Предатель, ты сейчас умрешь. Титаны знали, что если вот так бог тут скитается пешком, да и без охраны значит, он сюда попал не по собственному желанию. Аид захлёбывался собственной кровью, но Кроноса это не остановило, он взял на ладонь Аида и сжал в кулак, а после опять бросил в скалу. Выползая из-под завала с лица Аида падали капли слёз, но титана было не остановить, и он со всего размаха пнул бога, что тот врезался в огромный камень. Истекая весь кровью Аид начал просить о помощи. - Рыцари, помогите мне, кто-нибудь, Кратос, ради всех богов услышьте меня. – Тебя не кто не услышит тут, и ты умрёшь здесь, как обрёк нас на вечные страданья, мы не доставим тебе такого шанса. Ползя от титанов Аид, нашел щит и укрылся за ним от последующих ударов от Кроноса. Простите меня братья. Но некто не слышал Аида. Его муки и страданья только обретали силу. Пока титаны отвлеклись на падающий метеорит сверху, Аид в полную силу свалился под огромные цепи, и спрятался, там решив переждать уход титанов. - Тебе не скрыться от нас, мы всё равно тебя найдём рано или поздно ты ответишь за своё предательство. Аид закрыл глаза и представил что он на Елисейских полях, он расслабился и даже не мог сосредоточиться на том, что с ним сделала Аилса. Единственное что он жаждал это мщения.
Атланта: Сколь много лживых речей отравляли воздух, что даже немая тишина не могла ослабить напряжённость того противоречивого состояния, в котором пребывала женщина-кузнец. Осторожные движения… сияющая улыбка… мимолётные взгляды… Всё это имело больше правды в задуманном обмане. Вот что следовало замечать, только не слова, далёкие от истины. Ожидание… бестолковое, пустое ожидание неведомо чего. Что могла сделать Атланта? Смертная дева, чья человеческая сущность не имеет защиты от той разрушительной силы, которая способна навредить даже богам. Однако спартанка была готова стать живым щитом, чем вовсе бездействовать. Что есть её жертва, когда на кону состоят миллионы жизней. Однажды Атланта уже победила смерть. Нет, погибнуть она не боялась. Страшилась только не суметь помочь другим. И возвращаясь ко всей незавидной ситуации… можно с уверенностью сказать, что тьма уже победила. А наивная добродетель в который раз напрасно искала благой выход. Чудный самообман, окончившийся провалом. Будь он раскрыт раньше, возможно, всё ещё сложилось бы по-другому. Но Атланта не могла это предотвратить… она не знала, чего ждать. А когда всё поняла… стало уже поздно. Прежде упорно стоявшая между двумя богами, кузнец вдруг оказалась позади Аилсы, что шаг за шагом приближалась к правителю Тартара. Когда Проклятая озвучила возможность того, что прогулка к бездне могла быть затеяна с далеко не благим умыслом, спартанка изменилась в лице, окончательно избавившись от всех сомнений. Ноги повели вперёд прежде, чем разум додумал суть своих дальнейших действий, от которых всё равно не будет никакого толку. Да, Атланта побежала. Если конечно пять быстрых шагов можно назвать бегом. Скорее неудачный рывок, чья длительность не состоялась по причине внезапного столкновения с невидимым препятствием. Это ещё благо разогнаться не успела, а то не долго и расшибиться. С тревогой сознавая происходящее, Атланта прикасается к поставленному богиней барьеру и словно ведёт рукой по прозрачному стеклу. Сперва недоумённо и медленно, словно бы изучая, из чего состоит эта невидимая защита. Затем раскрытая ладонь спартанки сжимается в кулак и наносит удар, в который вкладывается вся мощь сильной женщины. Бесполезно. Однако, словно бы не замечая безнадёжность своих действий, Атланта продолжает бить по невидимой стене снова и снова. Она кричит, пытается сподвигнуть Аида хоть к какой-то обороне, не понимая, почему тот ничего не делает. Попытки пробраться к нему прекращаются, когда кузнеца одолевает острая боль в левой руке. Ей не дано пробить подобную защиту. Оставалось лишь стоять и смотреть, как правителя Тартара подвергают жестокой расправе. Держась рукой за пульсирующую болью ладонь, Атланта сокрушённо наблюдала поцелуй Аилсы, которым та одарила бога на прощание, а после триумфально толкнула его в бездну. - Не-е-е-ет!!!... Спартанка теряет бога из виду, слышит его крик, и словно падая вместе с ним, она опускается на колени. Всё кончено. Как быть теперь… Вернуть Аида невозможно, на это способны лишь подобные ему. Тщётно собираясь с мыслями, Атланта принимает лишь одну печальную истину: она осталась совсем одна. Стражники Аида сбежали, их выбор был столь же не велик. А кузнец оставалась стоять на коленях, смотря во тьму пропасти, поглотившей бога мёртвых. Она не желала встречаться глазами с Проклятой, однако чувствовала на себе её взгляд. Нет, бежать Атланта не станет. Нападать и бессмысленно отбиваться тоже. Она умела принимать жестокость невольного случая. Что бы не случилось, какой бы конец её не ожидал, она не станет просить за себя, как и не возьмётся угождать потребностям сторонницы Гекаты. Чем же та пригрозит ей? Смертью? Вечностью в муках?.. Дева Спарты никогда не будет прислуживать тёмным богам. Никакая сила не сможет подавить её собственную волю. Никакой болью и запугиваниями её не подчинить. - Мне следовало догадаться, - Атланта вскинула голову и посмотрела на женщину сверкающим взглядом исподлобья. – Умело продуманная игра. Только вот стоило ли затевать её, Аилса? Вы мстите Аиду за его ложь, но не в том была его истинная ошибка. Неверный поступок им был содеян много лет назад. Когда он, не взирая на возможный риск, воспользовался древней магией, дабы вернуть вас к жизни, даже не сознавая, что это уничтожит вас. Атланта уверено поднялась с колен, продолжая внимательно смотреть на Аилсу. Испытывала ли кузнец какой-либо страх на данный момент? Оставаться сдержанной ей было явно не легко. И да, тревожное чувство присутствовало. Но не за свою судьбу. Все мысли спартанки были об Аиде, о его оставленном без защиты царстве, и о том, какие несчастья могли произойти достаточно скоро. На достигнутом Проклятая не остановится, это само собою разумеющееся. И её планы на будущее навряд ли могли понравиться воинственной деве. Так может тогда и не стоит ничего обсуждать? Зачем Атланте стараться понять богиню тьмы? Для чего являть попытки зародить тепло и жизнь в том сердце, которое давно мертво? Было ли дело кузнецу до того, почему Аилса перешла на сторону зла? Да... Да, ей было не всё равно. И отчасти спартанка понимала, отчего всё так случилось. Понимала, но хотела услышать ответ самой богини. Пожелает она открыться или нет, это может ничего и не изменит. Но чтобы побороть какую-либо силу, необходимо для начала выяснить, с чем именно борешься. - Почему вы это делаете? Вы могли бы получить не меньше, будучи союзницей тому, кто не желал причинять вам вреда. Кто дал вам могущество во благо той любви, которую испытывал. И вот каков ваш ответ на прежнее стремление Аида помочь вам. Речь шла не о бездне, не о том, что происходило сейчас. Правитель Тартара осведомил кузнеца, что с Аилсой они враждуют очень давно. А началось всё с её выбора быть богиней Проклятых. Неожиданное открытие. И какое же, интересно, влияние её жрецы имеют на простых людей? Какое отравленное зерно сеет их вера? Странно, что Атланта никогда не слышала о подобной богине, если учесть, что у неё имелся даже собственный храм. Верные марионетки, готовые услужить своей повелительнице во всём. На что же они надеяться? На скорое наступление хаоса? В чём заключается это слепая преданность?!.. Как же спартанка жалела, что пребывала в неведении так долго. И ведь неоткуда была браться даже слухам… почему?.. Как вышло, что она ничего не слышала о святилище Аилсы, и о самой женщине тоже. Ох, Аид… они слишком упорно хранил тайну своего прошлого. И в итоге всё обернулось ему во вред. Что же будет дальше… Теперь, когда Аид пребывает в заточении вместе с титанами, его владения могут считаться собственностью иной персоны. Так вот, самые страшные опасения из простых иллюзий превращаются в неутешительную реальность. И всё, что оставалось, так это выявить, есть ли ещё что-либо человечное и живое в проклятой душе. Верила ли Атланта, что Аилса проникнется к её словам? Нет, спартанка была не так наивна. Однако, она хотела достучаться до той девушки, погибшей много лет назад. Жаль только, подробной информации о том, какой богиня была раньше, до того, как приняла сторону зла, Атланта не имела. Но всё же таила надежду пробить эту злосчастную броню холодного бесчувствия. - Когда-то вы сказали, что власть меняет всех. Но разве не мы сами делаем свой выбор? Не мы ли сами решаем, какими нам быть? – кузнец не отводила взора от своей собеседницы, хоть и тяжело ей давался их визуальный контакт. Слишком уж явно глаза Проклятой отражали гнев её чёрного сердца. - Я знаю о вашей не простой судьбе, Аилса. Месть, которой вы живёте, оправдана тем несчастьем, что вам довелось познать. Но оглянитесь. Ненавистью к богам вы зарождаете войну, что погубит тот земной мир, в котором вы сами когда-то обрели рождение. В этом и состоит ваша борьба? В стремлении причинять страдания невинным? – спартанка медленно покачала головой, уверенная, что по иному быть и не может, - Забавно, я ведь поначалу считала вас жертвой подлого замысла Аида... Подлого…, - Атланта усмехнулась при данном слове, - Он сделал меньшее из того, на что действительно был способен. И вам это известно. Даже при осознании, что вы можете всё вспомнить, Аид ничего не предпринимал. Да, задуманное им пошло прахом, но это лишь временное поражение. У вас имеются сторонники, Аилса, но и Аид не одинок.
Аилса: Злобный, самодовольный смех эхом разлетелся по всему Тартару. Земля под ногами угрожающе задрожала, оповещая всех о том, что нет больше правителя у подземного царства. И если он не мертв, то отправлен туда, откуда не возвращаются. Она победила, снова. Ведь Аилса не умеет проигрывать в играх за власть и выживание. В этом она лучшая. Ее глаза окрасились в красный цвет, цвет крови, и коварно сверкнули. Прекрасное белое платье исчезло, уступая место черному шелку мантии. И вот перед вами истинная Аилса, богиня тьмы, боли и страданий. Раскинув руки в стороны и продолжая смеяться, женщина взлетела вверх, слегка откинув голову назад. Земля продолжала дрожать… Гибкое тело богини закрутилось вокруг своей оси, и едва видимая волна с немыслимой скоростью помчалась от Аилсы, желая достигнуть каждого уголка подземного мира. Тут и там от мощных толчков раскрывалась земля, а из сочащихся тьмой провалов хлынули орды чудовищных созданий, уничтожавших всё на своём пути. Землетрясение становилось всe сильнее и сильнее, скалы начали осыпаться, превращаясь в пыль и щебень, а из этой пыли, словно из неведомых врат, выходили ровные ряды закованных в сталь легионов. И это были не люди. Лица их напоминали вырезанные из дерева маски животных, за спиной у некоторых виднелись огромные кожистые крылья, пальцы заканчивались длинными страшными когтями, а в руках они держали блестящие и хорошо отточенные клинки. Все они были порождением тьмы, детищами Аилсы, запрограммированные убивать и подчинять. Те, кто оставался верен Аиду и пытался бороться за него, уничтожались безвозвратно. И даже их души не могли найти покоя, обреченные на вечные страдания. Трусы и предатели, которые все же соглашались принять Аилсу, как новую хозяйку подземного царства, и быть верными ей, оставались в живых. Но сторонников Аида было слишком много и на их уничтожение требовалось время, но богиня не переживала на этот счет. У нее впереди целая вечность… Аилса опустилась на землю и почувствовала ее твердь под ногами. Рядом с ней уже была Атланта, что стояла на коленях и потухшими глазами смотрела в темноту бездны титанов. Невидимая стена, которую богиня создала, дабы ей не помешали скинуть Аида, давно исчезла. Воины бога в страхе разбежались и вскоре, скорее всего, будут уничтожены. Кузнец же осталась. Она прекрасно понимала, что в этой игре она слабая пешка, которую можно устранить одним щелчком пальцев. Но Атланта была сильна духом, она никогда не сдастся и, уж тем более, не перейдет на сторону зла. Это Аилса прекрасно понимала, но у нее уже был ключик к этой на вид неприступной женщине. Но еще рано применять его, время – главный союзник. Богиня тьмы с довольной улыбкой и блеском в глазах наблюдала за страданиями кузнеца, пока та не вскинула голову и с презрением не посмотрела на Аилсу снизу вверх. В словах Атланты слышался упрек, она говорила, что Аид совершил ошибку, вернув к жизни свою возлюбленную и, тем самым, сделав из нее настоящего монстра. От этих слов улыбка коварной женщины стало лишь шире, а красные глаза продолжали сверкать самодовольством. -Нет, моя дорогая Атланта, Аид не уничтожил меня, он открыл мне глаза, вернув к жизни и дав безграничную силу. Я многое поняла и осознала, став богиней. И именно поэтому сделала свой выбор в сторону тьмы. Кузнец встала с колен, не отрывая взгляда от глаз богини. Она не боялась, злоба и гнев кипели внутри нее за потерянного друга. По большей части Атланте сейчас было все равно, что с ней сделают. Ее разум ослепляли совершенно другие эмоции, а чувство самосохранения дремало. Впрочем, Аилсу это не огорчало, наоборот, от победы у нее проснулся аппетит, а настроение стало игривым. Так почему бы на время не сделать своей забавной игрушкой смертную женщину, которая готова порвать душу в клочья за добро и справедливость? Ломать ее дух будет высшим наслаждением… Внезапно Атланта задала вопрос, который, видимо, ее уже очень долгое время терзает. Почему? Почему Аилса выбрала сторону зла и творит всё это? Даааа, этот вопрос мучил многих, но ответ был столь банален и прост, что можно было догадаться и самой. -Ах, моя милая и глупая Атланта! – Сладким голосом настоятельницы проговорила богиня и улыбнулась, качая головой. – Ты считаешь, что всё я это делаю для какой-то выгоды? Для чего-то, что мне не дают? Ох, дорогая, перестань! Это же так глупо. – Аилса отмахнулась руками и двинулась в сторону дворца Аида, прочь от бездны титанов. Она прекрасно знала, что кузнец последует за ней. Ее любопытство было слишком сильным, да и идти ей особо не куда. Разве, что составить компанию Аиду… - Я делаю всё по совершенно другим причинам. – Продолжила богиня, уверенно двигаясь по тропе. – Я так понимаю, Аид тебе уже все рассказал, тогда ты должна понимать, что выгоду искал он, а не я. Я была добропорядочной смертной, любила и почитала богов, молилась им и приносила жертвы, все как положено. Но мой жизненный срок богами был определен коротким. Это не справедливо, я всю жизнь посветила им, а они решили закончить мою судьбу, когда мне не было и тридцати, в то время как разнообразные преступники, которым плевать на богов, живут чуть ли не до ста лет. Однако это в прошлом, до всей этой глупой истории мне уже нет никакого дело. Я лишь хотела подчеркнуть, что всю свою смертную жизнь любила Аида, хоть он и был женат. Из-за своей любви к нему я не обзавелась мужем и детьми, а он этому лишь радовался. Когда я умерла, он навещал меня на Елисейских полях, но опять же тайно, чтобы драгоценная Персефона не узнала обо мне, хотя в то время и у нее уже был романчик на стороне. Ох уж эти боги… Мне приходилось наслаждаться жалкими остатками его любви, в то время как Персефона смаковала сливки. Поругался как-то в очередной раз Аид с Зевсом, тоже, кстати, из-за женщины (Аид отказался возвращать к жизни одну из любовниц Зевса, которую убила Гера), ну и вот озлобился наш Аидушка, да начало прорастать в нем семя, зарожденное еще с битвы Титанов. Аид старший сын, он должен был стать царем богов, но вместо этого Зевс занял трон, а законного царя отправил гнить в подземное царство. Разве это справедливо? Нет, но Аид молчал, терпел и принимал свою судьбу. Однако в последнюю ссору он решил положить этому конец и создать идеальное оружие против Зевса, которое свергнет его с престола и тогда Аид станет царем. – Аилса остановилась и посмотрела в глаза Атланте. Кузнец могла разобрать, что сейчас в них нет тьмы и гнева, в них обида и разочарование, ведь ее просто предали и использовали. И сделал это тот, кого она любила… – Он создал меня... Теперь ты понимаешь, что Аид вернул меня к жизни не потому, что любил, а потому что с помощью моих рук хотел отомстить. Он создал игрушку, которая будет исполнять его приказы. А я просто не захотела быть марионеткой в его руках, поэтому стала свободной богиней. –Аилса отвела взгляд и двинулась дальше, давая Атланте несколько секунд на переваривание информации. Потом же продолжила, ведь она не полностью ответила на вопрос. – Почему же я пытаюсь уничтожить других богов? Потому что не хочу быть марионеткой и в их руках. Если ты Атланта и другие смертные готовы склонить головы перед этими лживыми, напыщенными богами, то я нет. Время олимпийцев прошло и я не успокоюсь, пока последний из них не испустит дух. Тогда начнется новая эра… Эра людей. Подземное царство превратилось в настоящее поле битвы. Атланта и Аилса шли по тропе, которая скрывала их от любопытных глаз, но женщины могли видеть все. Богине тьмы не нужно было смотреть, она итак знала, что сейчас происходит, ведь теперь благодаря той самой волне у нее повсюду были глаза и уши. Она была в курсе всего. А что же могла увидеть женщина-кузнец, оглянувшись по сторонам? Реки крови, стоны боли и горячий воздух наполненный жаром битвы. Устрашающие неведомые существа, вооружeнные до зубов и появившиеся так внезапно, наступали отовсюду. Казалось, они появлялись из воздуха, но нет, они выходили из трещин земли. Под их поступью разверзалась земля, от дыхания тысяч демонических воинов воздух становился тяжелым и жарким. Они воевали с солдатами Аида, с теми, кто был предан и верен своему правителю. Так же неведомые демоны воевали и со сторонниками Гекаты, таким образом, война в подземном царстве разразилась за трех лидеров, и лишь один должен был стать повелителем царства мертвых. Вскоре Атланта и Аилса поднялись к замку, что стоял на высокой горе и возвышался над всем подземным царством. Богиня тьмы остановилась на площадке перед входом и обернулась, чтобы с высоты птичьего полета увидеть кровавую битву. Ее красноокий взгляд коснулся каждого воина, каждого демона и Аилса осталась довольна нынешним положением дел. Если так все пойдет и дальше, то к рассвету противника будут подавлены, а богиня тьмы сможет стать полноправной королевой этого царства. - Когда-то вы сказали, что власть меняет всех. Но разве не мы сами делаем свой выбор? Не мы ли сами решаем, какими нам быть? Послышался не громкий голос Атланты рядом, и Аилса оторвала свой взгляд от поля боя. Она повернула голову и очень внимательно посмотрела на кузнеца прежде, чем тихо, но уверено ответить. -Я свой выбор сделала давным-давно. И он останется неизменным. - Я знаю о вашей не простой судьбе, Аилса. Месть, которой вы живёте, оправдана тем несчастьем, что вам довелось познать. Но оглянитесь. Ненавистью к богам вы зарождаете войну, что погубит тот земной мир, в котором вы сами когда-то обрели рождение. В этом и состоит ваша борьба? В стремлении причинять страдания невинным? Эти слова тронули богиню, и она почувствовала, как какая стальная нить внутри нее на мгновенье дрогнула в своем бессилии. Аилса понимала, что Атланта права. Судьба у нее, действительно, была не самой простой, о ней можно даже сочинять песни и легенды. И именно это судьба, сплетенная мойрами, и поврежденная от вмешательства богов сделала ее такой, какая она есть сейчас. Но богиня не хотела жалости к себе, она была сильной и волевой, способной добиться всего, чего бы ни захотела. А сейчас она хотела свергнуть всех богов и у нее практически получилось это сделать с шаром Геи. Аилсе помешала жалкая смертная по имени Зена, решившая спасти равновесие земли. -Невинные не страдают от моих рук, Атланта, страдают лишь те, кто мешается у меня под ногами. И не важно, смертные это или боги, но если они лезут не в свое дело, значит они уже не невинные. Таков был твердый ответ на попытку кузнеца прорваться сквозь броню безразличия. Аилса итак уже рассказала Атланте больше, чем той нужно было знать. Дело было в том, что она помнила, как та добра была к ней, когда богиня ничего не помнила. Обычная смертная готова была вмешаться в дела богов лишь бы помочь женщине, которая не помнила о себе ничего, но жадно желала узнать. Атланта и вмешалась, она сделала свою часть работы, отвлекла Аида, пока Аилса узнала все о себе в собственном храме и все вспомнила. В благодарность богиня и рассказала все кузнецу, но на этом все и остановится. Если Атланта попытается помешать, она, как и говорилось выше, будет страдать. - Забавно, я ведь поначалу считала вас жертвой подлого замысла Аида... Подлого… Он сделал меньшее из того, на что действительно был способен. И вам это известно. Даже при осознании, что вы можете всё вспомнить, Аид ничего не предпринимал. -Он просто слаб. – Улыбнулась богиня и развела руки в стороны, а затем пожала плечами. – Аид слаб и труслив. У него есть оружие против меня, но он не использует его, даже под угрозами Зевса. А знаешь почему? Потому что он не может уничтожить то, что сотворил собственными руками. Аилса хотела сказать, что он не убивает ее потому, что все еще любит, но она была в этом не уверена. Она не знала, остались ли в боге те нежные, хрупкие чувства, которые он испытывал к ней. Скорее всего, нет, наверняка их давным-давно уничтожила война, которую они уже давно ведут между собой. Однако каким бы черным и черствым не было сердце Аилсы, она продолжала любить того, кого выбрала еще при жизни… Сможет ли Атланта понять это? -Да, задуманное им пошло прахом, но это лишь временное поражение. У вас имеются сторонники, Аилса, но и Аид не одинок. -Я буду с нетерпением ждать гостей. – Аилса проговорила это таким тоном и так улыбнулась, как будто именно этого и добивалась, чтобы за Аидом пришли его родственники и друзья. Ведь именно это и входило в планы богини, отправить всех олимпийцев в бездну. – А теперь, Атланта, когда я ответила на твои вопросы, пойдем-ка внутрь, мне еще нужно найти свою нить… С этими словами Аилса развернулась и взмахнула руками, отчего огромные двери замка распахнулись, впуская внутрь свою новую королеву.
Аид: Небо бездны потемнело, разразился гром и пошел теплый дождь. Титаны махнули рукой, и ушли, оставив Аида истекать кровь под огромными цепями. Бог, отдышавшись, начал ползти по земле на капли дождя. Перевернувшись на спину теплые капли воды, смывали кровь с лица бога. Спустя пару минут Аид поднялся на ноги и осмотрелся, на краю лежала его корона с мечом. Подойдя к вещам, мужчина поднял их, и одел. Вознеся к небесам свой меч, Аид громким голосом закричал. - Я верховный бог и владыка подземного мира, я повелеваю законам бездны расступиться и вернуть мне принадлежащую силу законно рождённым. Удар с неба в меч бога последовал незамедлительно. Но мужчина только упал на колени и почувствовал такую боль в сердце. Его царство разваливается, война охватило все уголки Тартара, единственное место которое сопротивляется ордам демонов это Елисейские поля. - Моё царство, моя обитель, Аилса я клянусь, ты за всё заплатишь. Мужчина осознавал, что чем дольше он здесь находится, тем меньше шансов выбраться. Можно оставаться тут, и ждать пока на Олимпе заметят его долгое отсутствие, либо Титаны убьют из-за мести. Аид так же понимал, что первым делом Проклятая уничтожит всех сторонников бога, а затем двинется на поиски нити, но до неё она ни когда не доберётся. Тут уже было, бог решил пойти в неизвестном направлении как из-за горы послышался голос. - И куда ты собрался Аид? – Мужчина от испуга ухватился за меч и начал вертеться по кругу ища глазами того кто с ним заговорил. – Кто здесь? Покажись? – Приказным тоном проговорил, и из-за горы вышла сама Рея мать верховных богов. Аид не стал кланяться, он встал в оборонительную стойку приготовившись к удару титана, но Рея была не настроена враждебно, на оборот села рядом и начала диалог. - Я тебя не трону, за столько столетий я подавила в себе тот гнев, который был раньше. Вы сделали то, что посчитали нужным, я даже не буду спрашивать, что с тобой случилось. После твоего попадания сюда все титаны почувствовали, что Тартар разваливается. – Я был обманут своим творением, моё прошлое до сих пор уничтожает меня за мои грехи. – Облокотившись на камень, отвечал бог. – Некто из вас ни когда не спускался в бездну Тартара чтобы хоть раз ещё увидеть нас. Надежда покинула, но сегодня мы увидели свет с небес, и это был ты. Кронос обезумел и жаждет мщения, ведь если ты умрёшь, то мы освободимся. – И тут Аид очень насторожился. – Так чего ты медлишь? Убей меня! – Я не хочу видеть Кроноса вновь на верхушке Олимпа. – Аид сделал пару шагов к краю пропасти, вздохнул и обратился к титану. – Когда получу назад свою силу и власть я смогу выпустить тех титанов, которые станут мне опорой в новом мире. – Рея аккуратно приблизилась к Аиду и взглянула в его глаза, в них был мрак, огонь, и жажда мести. - Новый мир? – Мне всегда было не понятно, чем я заслужил такой рок, смертные каждый день прибывают тысячами в царство, работы навалом. Храмов смертные не строят, почитают меня только когда подходит их время. Мне надоело это. Арес каждыми днями приходит и просит, чтобы я вернул к жизни его верных воинов. Я устал идти всем на уступки. Рея поднялась и осмотрелась по сторонам когда, убедившись, что других титанов по близости нет, она собрала с поле кости былой битвы и кинула в ноги Аида. Мужчину этот жест удивил. Что ты этим хочешь сказать? Задавал себе вопрос. После Рея посыпала всё пеплом, и Аид увидел своё царство, которое стало при Аилсе. Взгляд мужчины устремился прямо туда, где виднелся Тартар. Кругом огонь, чудища, которые уничтожают всё на своём пути. Значит, Аилса пошла и против Гекаты. - Я не сразу узнала, что можно смотреть за тобой с помощью костей и пепла твоих былых воинов. И твоё царство разваливается, если ты в ближайшее время не вернёшься на своё место. Я знаю, что для тебя подземное царство выше всего, ради него ты жертвуешь всем всегда, но в этот раз ты должен быть умнее, чем твои враги. Аид увидел Елисейские поля, как на них прекрасно до сих пор. – Аилса не добралась до полей, значит, надежда жива. – Вглядись лучше сын мой, и ты увидишь чему та причина. А тем временем на границах Тартара и Елисейских полей подтягивались войска, которые остались верные богу, и обдумывали, как будут обороняться от орд чудищ. Тартар полностью был захвачен, сторонники Гекаты мертвы, остались не многие кто мог сопротивляться Аилсе. Вперёд вышел последний командующий Аида, и выступил. - Аид не мертв он в бездне у титанов, и мы должны сдержать эти границы любой ценной. Мы будем держаться до последнего. Сюда стянулись все силы, мы выстоим. За Тартар! -Взгляни Аид ты в этой битве не один. Мужчина отвернулся от картины и от злости ударил ногой по костям, которые рассыпались. И Аид опустился на первый попавшийся камень и начал размышлять о дальнейших планах. Рея заметив, что сын задумался, не стала мешать. И на время среди собеседников наступила тишина.
Атланта: «Мне ведомы страшные деяния смерти… ведом ужас, происходящий когда-то на земле Афин, чьи улицы были устланы телами безвинных людей… Я наблюдала гибель мира, обречённого существовать без его создателей… Но та иллюзия была дана мне для знаний, чтобы предотвратить дальнейшее присутствие безверья в собственной душе. Я желала бы никогда не видеть того кошмара наяву. Я закрываю глаза в надежде вернуться в утерянную реальность… но со страхом понимаю, что это она и есть… То худшее, что не представится сознанию… безжалостная война, в которой мне не дано ни победить, ни проиграть. Я наблюдатель… и роль моя здесь не значительна… но лишь до той поры, пока в это верит мой враг. Враг, не позволяющий мне выбраться из тени. Её величие – моя уязвимость… её ненависть – моя борьба… У нас обеих имеется своя внутренняя сила… в которой мы равны… Бесконечное противостояние добра и зла. Их вражда оканчивается лишь тогда, когда обе стороны перестают видеть противников друг в друге… И если подобное уже случилось… значит, у меня ещё есть шанс изменить ход этой войны…» Прежде Атланта думала, что ей известен истинный ад. Как же серьёзно она ошибалась. Следуя за богиней тьмы и молча слушая её ответы, спартанка потрясённо взирала на творящийся вокруг хаос. Всё случилось очень быстро. Тысячи немыслимых чудовищ шли в бой за свою повелительницу, облачая холодную мрачность Тартара багровым одеянием смерти. Взгляд кузнеца потеряно метался сквозь гущи уничтожавших друг друга созданий, и с трудом верил увиденному. Алый цвет огня и крови безмолвным зовом касался могучего тела сильной женщины, стоявшей напротив разразившейся битвы. Она не могла пошевелиться. Тяжело дыша, она оставалась недвижна, пытаясь совладать с тем ужасом, поселившимся в её глазах. Аид… если бы только удалось вернуть его… Речи Аилсы сводились к одному: всё происходящее в подземном мире есть ничто более, как вина бога мёртвых. Его корыстные замыслы в стремлении свергнуть Зевса затмили разум владыки настолько, что подтолкнули к такому вот рискованному шагу в создании могущественного оружия, способного подчинить себе всех. Аид желал навредить брату, в итоге пострадал сам, испытав на своей собственной шкуре разрушительную сущность своего же собственного создания, чью преданность попусту использовал. Да, в том была его вина. Однако не сказать, что Атланта так уж удивилась услышанному о Персефоне, как и о том, что её старый друг не просто наблюдал когда-то за смертной девушкой и всячески её оберегал (как он прежде сказывал), но и успел поиграть в умелого соблазнителя, буквально влюбив в себя невинную особу. Спартанка понимала, что богиня не просто удовлетворяет её любопытство, а делится наболевшим. Это доказывало то, что прошлое её не оставило. И продолжая отрицать возможность имеющегося благородства в правителе Тартара, в красках описывая ничтожность его былых поступков, Аилса словно бы пыталась оправдать для самой себя всю эту ярую ненависть к тому, кому прежде была готова посвятить свою жизнь. Атланта не взялась ничего опровергать, хоть и могла вновь попробовать открыть богине глаза на истинное отношение её создателя к ней. Кузнец помнила, с каким раскаянием Аид поведывал о судьбе своей былой возлюбленной. Помнила его слёзы, сопровождаемые искренним отчаянием. Отчего же он так переживал? Неужели из-за того, что его план по захвату Олимпа не удался? Знамо нет. Это не могло быть игрой. Никакого притворства, да и зачем, ведь в данной лжи не наблюдалось смысла. Вот так, выслушивая по отдельности обоих, и оценивая ситуацию со стороны, Атланта допускала, что двое богов попусту запутались в своих отношениях и чувствах. Их стремление к власти и независимости разрушило всё то благо, обретённое ими много лет назад. И говоря о том, что в её действиях нет никакой выгоды, Аилса лишь подтверждала догадки смертной женщины. Обманутая любовь. Вот в чём истинная причина всех бед. Всё началось с любви, а окончилось ненавистью, когда между чувствами встала давняя потребность в мести. «Лживые и напыщенные боги…» Он воспользовался её преданностью, сделал равной себе, чтобы она завоевала для него Олимп. Теперь Атланта знала, в чём состояла настоящая уязвимость проклятой. Не в потерянной жизни. А в любви к тому, кто не оправдал её ожиданий. Всё это время… Аид не смог уничтожить Аилсу, но ведь и она предпочла сбросить его в бездну к титанам, когда как вполне могла расквитаться с бывшим любовником более верным методом. Так вот сложилось… Прежде думалось, что у Проклятой не могло быть никакой привязанности к тому, кого она так сильно ненавидит. Вышло иначе. И что-то подсказывало Атланте, что это их упорное противостояние друг другу растянется ещё на неопределённый срок, если и вовсе никогда не завершится. Богиня тьмы то и дело являла защиту в виде улыбки или же невозмутимого взгляда. Она уничтожила свою душу, пытается остановить и биение собственного сердца. Но оно ещё бьётся… бьётся. И спартанка будет стараться и далее подвести Аилсу к этой истине. Только вот без Аида все её попытки остаются никчёмными. Следуя за Проклятой в замок, Атланта вдруг замерла на месте при словах богини о её нити жизни. Щедрыми рассказами правителя Тартара, кузнецу довелось видеть то, что может навсегда положить конец существованию демоницы. Жаль, выведать не удалось местонахождение заветной нити. Но и это было неважно. Можно составить компанию богине в её поисках, или же дождаться, когда она сама их завершит. Дождаться и закончить начатое Аидом. Да, он был не в силах уничтожить своё творение, созданное им когда-то с такими смелыми надеждами. Но что, если Атланта… смогла бы она пойти на это?.. Увы, даже ей было не дано дать ответ на подобный вопрос. Как только женщины вошли в замок, им встретились семеро стражников, что было удивительно, ведь казалось, все воины Аида сейчас бьются за него снаружи. Как бы ни было, они всё равно не могли нанести вреда сильнейшей противнице владыки. Однако спартанка ждала нападения, это лишь подтвердило бы, что у Аида достаточно верных сторонников, готовых принять смерть за него. Но ничего не случилось. Точнее произошло то, чего кузнец никак не могла ожидать. Все семеро стражей разом сложили мечи в ножны и после опустились на одно колено, являя свою благосклонность богине тьмы. Поражённая увиденным, Атланта недвижно оставалась стоять за спиной Аилсы, с прискорбием принимая тот факт, что власть бога мёртвых отныне действительно потеряна. Спартанка не видела лица Проклятой, но вполне догадывалась, какая надменная и довольная улыбка сейчас проявлялась на её губах. Нет… подобной преданностью кузнец её не порадует. Не ясно ещё для чего богиня держала её подле себя, но Атланта была готова к любому исходу. Ей уже нечего терять, разве что Аид мог навсегда лишиться своего могущества. Этого нельзя было допустить. - Лживые и напыщенные боги…, - повторила кузнец некогда сказанное Аилсой. – Вам ненавистна людская вера в них. Для вас это равносильно рабскому повиновению. Пусть так. Но этот выбор сделан волей, которую вы отнимите у человечества, обретя власть не только в подземном царстве, но и в мире живых. Разве вы, Аилса, не сделаете из других тех же марионеток? Страхом вы добиваетесь к себе уважения, дабы вас признали достойной королевой. Выходит удачно. Если конечно вам по нраву быть королевой трусов и предателей!.. Смелый выпад Атланты семь рыцарей приняли с ответным негодованием, в секунду обнажив мечи. Кузнец окинула их презрительным взглядом, после вернув своё внимание богине тьмы. Смертная дева не умела притворяться и играть какую-либо роль, дабы обмануть противника. Тем более в обманку не сыграешь с той, что может видеть тебя насквозь. Вызывать гнев Аилсы, или же показывать себя, спартанка не стремилась. Всё это были эмоции, с которыми она не смогла совладать, видя, как ранее верные воины Аида, преклонили колени перед его заклятым врагом. Да, слова кузнеца мало бы что изменили, разве только могли сказаться бедой и на её собственной безопасности. Вот над этим стоило отдельно поразмыслить. Для чего Проклятая позволяла Атланте быть рядом с ней? Она давно могла отправить её назад, или же… Про второй вариант думать не хотелось. Однако спартанка продолжала бросаться в ярое пламя зла, словно желая испытать себя на прочность, или же проверить стойкость терпения богини тьмы. Она не выкажет страха перед её величием. Продолжая негативно отзываться о деяниях Аилсы, сильная женщина не надеялась таким образом взывать к несуществующей совести. Скорее давала понять, что никогда не смириться со всем происходящим непотребством. Она не желала этой войны. Но, оказавшись в самом центре её зарождения, спартанка должна была отстаивать путь мирной жизни. Да, многие из богов были безжалостны по отношению к тем, кто вымаливал их помощь, но само их существование не позволяло человечеству вести саморазрушение. И без того хватало вражды. Захваты городов, деления земель, жестокие нападения и убийства, вот к чему приведёт осознание смертных того, что на их бесчестье более нет управы, что отныне они стали равными своим создателям. Было понятно, что на одном Аиде всё не закончится. Но кто мог предположить, что та же расправа ожидает и остальных богов. Аилса пошла даже против Гекаты… значит, у неё не было союзников. Только враги. Только те, кого можно убрать с дороги или же подчинить себе. Третьего не дано. - Эра людей… С каких пор для вас это имеет какое-либо значение. Нам обеим известно, что и среди смертных есть те, кто предан Олимпийцам. Ни они, ни жрецы богов не станут подчиняться вам. А стало быть, будут уничтожены, ибо как вы прежде сказали, они могут полезть не в своё дело, так ведь? Тысячи душ… А оставшихся в живых вы превратите в таких же чудовищ, что сейчас сражаются за вас. Ошибочно полагать, что война, происходящая здесь, не пойдёт дальше. Где же взяться свободе, когда одна тирания сменяет другую. Ложное представление человеческой независимости. Земля станет подобием Тартара. Прежде дающая жизнь, она будет нести на себе только гибель. Таким я вижу будущее мира, о котором вы говорите. Атланта знала: назад её не вернут. Но если бы такое случилось, женщина не стала бы терять времени даром. Планом её было бы найти Геракла, рассказать ему обо всём, а после наведаться в один из храмов Аилсы. Разумеется, такому не бывать. Прямых угроз спартанке в свою сторону пока слышать не доводилось. Но прежде богиня ясно дала понять, что ожидает тех, кто встаёт у неё на пути. Что ж, Атланта тоже давно сделала свой выбор. Хоть это было и не просто. - Очень жаль, что так случилось. Я ведь до последнего надеялась, что это не вы… не вы тот враг, сеющий разрушения. Так это из-за вас Зевс когда-то лишил Аида его сил?.. Одной ли Гекатой были натравлены те всадники смерти или вы так же принимали в том участие? Любовались гибелью беззащитных людей, что были вырезаны словно скот. В чём же была их вина? В том, что они даже не знали, за что их убивают?.. Лишь тот бог, которого вы называете трусливым и слабым, имел благородство вернуть к жизни всех, кто пострадал от рук ваших прежних сторонников. Он один завоевал уважение людей не с помощью запугиваний и демонстрирования своего могущества, а проявленным милосердием. – Атланта приблизилась к Проклятой, безотрывно глядя в адское пламя её красных глаз. - Не знаю, какие хитрости у вас ещё припасены, Аилса. Но рано или поздно Аид выберется на свободу. И он вернёт себе утерянную власть.
Аилса: Дворец Аида… Аилса всегда мечтала сделать его своим. С этим местом у нее было много воспоминаний и, как не странно, на время сам владыка подземного мира сделал ее королевой, поделившись этим замком. Но то был обман, уловка, а сейчас богиня тьмы самолично захватила его в свои владения. Она распахнула огромные двери одним лишь взмахом рук и бесстрашно вошла внутрь. За спиной следовала Атланта, пока еще хранившая молчания. Кузнец пыталась придти в себя от всего увиденного и Аилса понимала ее чувства. К запаху смерти, битвы нужно привыкнуть, особенно когда воюют боги. В коридоре дворца женщин встретили семеро стражников, облаченных в черные доспехи с эмблемой Тартара на груди. Это были люди Аида. Аилса замерла, угрожающе прищурив глаза, и просто стала ждать дальнейших действий солдат. «Подчинитесь или умрите» - говорил ее взгляд, но с плотно сжатых губ не слетело ни слова. После некоторого напряженного молчания воины сложили мечи и опустились на одно колено, преклоняя голову перед своей новой повелительницей и показывая ей свое повиновение. Аилса победно улыбнулась и сделала шаг к мужчинам, выставляя руки вперед. Ее ладони были над их головами, и с них стал исходить черный, прозрачный дым. Он проникал в шлемы солдат и быстро попадал в тело через уши и нос. Так частичка тьмы проникала в их сердце и мозг, выжигая остатки преданности Аиду, внушая верность только Аилсе. До этого молчаливая Атланта вдруг обрела дар речи. Богиня опустила руки, вслушиваясь в ее слова, что были полны яда безвыходности. Кузнец ничего не могла сделать, лишь говорить и в этом она искала утешение. Она попыталась задеть богиню, обвинив ее в том, что она королева трусов и предателей. Это вызвало лишь ироничную улыбку на устах властной женщины, которую, к сожалению, не видела Атланта, а вот уже преданных воинов болтливость кузница задела. Они не могли позволить смертной оскорблять их госпожу, поэтому не удивительно, что мужчины вскочили на ноги и обнажили мечи. Аилса медленно обернулась, оказавшись теперь спиной к воинам, что были готовы атаковать Атланту. Казалось, кузнец совершенно не боится, у нее был взгляд, презирающий всех присутствующих, а поза говорила о гордом неподчинении. Богиня медленно коснулась пальцами меча одного из воинов и, нажав на него, заставила мужчину опустить оружие. Его примеру последовали и другие, понимая безмолвный приказ. -Выбирать сторону сильнейшего гораздо мудрее, чем сложить голову за того, кто уже не вернется. – Негромко проговорила Аилса, но в звенящей тишине ее голос показался громким, четким и уверенным. Богиня сделала шаг к кузнецу, оказавшись в опасной близости к ней, и сверкнула алыми глазами. – Не спеши с выводами, Атланта, скоро и ты сама будешь одной из этих «трусов и предателей». Проклятая лишь улыбнулась на твердые отрицания женщины, что были видны по ее взгляду и всему внешнему виду. Но это только сейчас она такая уверенная, потом ей просто придется встать на сторону тьмы, лишь бы получить то, что так желает ее сердце. Однако это позже, пусть пока думает, что никогда не преклонит колен перед богиней тьмы. Ее смелость и отвага даже забавляли, давая сладкое предвкушение будущего. Аилса распустила воинов, приказав обойти весь замок и убить всех, кто не согласится присягнуть к армии новой королевы. Солдаты отправились исполнять приказ, а богиня с кузнецом двинулись дальше по коридору, медленно приближаясь к главному залу, где некогда они все сидели и пировали. Как и полагалось ожидать, по дороге Атланта продолжала говорить, в красках описывая свое представление о будущем мире, если при власти останется Аилса. Не мудрено, что все она представляла в темных красках хаоса, но знали ли Атланта, что будущего не изменить? В мире все равно, рано или поздно, будет только один бог, таково предсказание. Аилса о нем узнала, когда стала богиней, ведь подобные пророчества не известны смертным. -Люди многое не знают, Атланта. – Не сбивая темп шага, спокойно отвечала темная повелительница. – Боги скрывают от своих почитателей правду, в которую и сами не хотят верить. Существует очень древнее пророчество, кое гласит, что настанет день, когда миром править будет один бог. В разных странах его будут звать по-разному, как например, в Греции богиню охоты зовут Артемидой, а в Риме Дианой. Но он будет один! Не будет ни Зевса, ни Геры, никого! В целом мире будет только один бог, которому будут поклоняться все люди земли. Это будущее, его не изменить, и знаешь что, - Аилса резко остановилась и посмотрела пристально в глаза Атланте. – Я думаю, в этом пророчестве говорится обо мне. Я тот единый бог, который останется. Проклятая искренне верила в это пророчество, вот только она даже не подозревала, что прежде, чем осуществиться предсказание пройдут миллионы лет и этим богом будет ни она. Она сгинет, как и все другие… Аилса развернулась и вновь зашагала по коридору, уже приближаясь к заветному залу. Наконец, она взмахнула руками, и двери отворились. Внутри просторная комната была пуста, однако чувствовалось, что здесь уже побывали. Стол был перевернут, еда и вино разлиты по всему полу. Порванные гобелены свисали со стен, и ничего не напоминало о том, что совсем недавно тут был настоящий праздник в честь королевы подземного мира. Теперь же эта королева свергла своего короля, желая занять трон в одиночку. Аилса встала в центр зала и сосредоточилась, пытаясь ухватиться за остатки магии Аида, которые все еще присутствовали здесь. Но ей мешала Атланта, которая уже начала надоедать своей болтовней. Много слов и все не по делу. У богини совершенно нет ни времени, ни желания оправдываться перед этой смертной. Аилса устало закатила глаза, когда кузнец начала обвинять ее во всех смертных грехах, которые она якобы совершила. Но отнюдь, Атланта заблуждалась. Богиня тьмы поняла, что смертная не отстанет от нее пока, та не поставит все точки над «и». Поэтому раздраженно дернула руками и посмотрела на болтушку. -Ты сначала правду бы узнала, а потом так самоотверженно обвиняла бы меня во всем! – Прорычала Аилса, прищуривая глаза и теряя терпение. – Глупая смертная возомнила, что все знает? Да не хрена ты не знаешь!!! Дела богов совершенно не твое дело, но раз уж ты так любопытна… Зевс лишил Аида сил, потому что узнал, чьих я рук создание и потому что отказался по приказу царя богов уничтожать меня. В чем же тут моя вина? Я вижу виновным лишь Аида, который и поплатился за свои ошибки свергнуть собственного брата. Я никогда и не с кем не была заодно, я действую одна, так что совершенно не причастна к каким-то там всадникам и смертям. Геката мне не ровня и я не собираюсь с ней делиться тем, что принадлежит мне. Аилса была в бешенстве, ее терпение лопнуло и сейчас стоило бы взять паузу, промолчать, но Атланта этого не понимала. Кузнец бесстрашно приблизилась к распаленной повелительнице и отважно взглянула ей в глаза, а затем сказала то, что стало конечной точкой. Богиня тьмы резко схватила женщину за горло, для этого нужно было лишь протянуть руку, ведь Атланта сама сделала ошибку, подойдя слишком близко. Пальцы крепко сомкнулись на горле у основания головы, не давая возможности дышать. Королева почувствовала сильную хватку рук смертной, что пыталась высвободиться, но ее сила была ничто по сравнению с силой богов. Продолжая сжимать пальцы, Аилса подняла Атланту вверх, отрывая от земли так, что даже кончики ее пальцев не доставали до пола. -Ты забываешь с кем говоришь, глупая смертная. – Прошипела богиня, наслаждаясь тем зрелищем, за которым наблюдала. Раскрасневшееся лицо от нехватки кислорода, губы жадно пытающиеся сделать глоток воздуха и дергающееся в сопротивление тело успокаивали нервы Аилсы. – Мне не интересна твоя болтовня, а ты только отнимаешь у меня время. Так что если тебе дорога твоя жизнь советую прикусить язычок и вести себя ниже травы тише воды, поняла? Богиня тьмы хотела припугнуть кузнеца, чтобы ее слова имели больший эффект на эту гордячку. Поэтому она, совершенно не задумываясь, пустила через свои пальцы в кожу женщины парализующий и причиняющий невыносимую боль яд. Вот только не успел он проникнуть в кровь, так как сработало кольцо Аида, который подарил Атланте это украшение в защиту от Аилсы. Руку женщины тут же сильно обожгло, словно она окунула ее в горячую лаву. Проклятая зашипела от боли и со всей силы кинула Атланту в каменную стену, а затем схватилась за руку. Несколько секунд она вглядывалась в свою обожженную ладонь, что быстро заживала благодаря божественной регенерации, и пыталась понять, что произошло. Стремительно Аилса настигла кузнеца, понимая, что только в ней кроется ответ, и взглядом осмотрела ее. Только интересовали темную повелительницу не раны и ушибы, что могла получить смертная, а наличие на ней вещей бога. Кольцо попалось на глаз не сразу, но как только богиня его увидела, то поняла, чье оно. Аид решил защитить свою маленькую подружку, вот только он не учел, что Аилса хитрее. Судя по всему, кольцо начинало действовать только когда причиняешь Атланте вред с помощью божественных сил, так как к обычным прикосновениям богини это не прокатывало. Все поняв, Аилса разразилась долгим истерическим смехом. -Аид решил тебя обезопасить от меня? Спасти от смерти? Ахахаха, - Богиня наклонилась к лежащей на полу Атланте и прошипела. - Я могу сгноить тебя, даже не прикасаясь. Проклятая выпрямилась и взмахнула руками, создавая вокруг женщины железную клетку с толстыми прутьями и металлическим дном. Кузнец оказалась в ловушке. Из этой клетки так просто не выбраться, даже с большой силой, что хранили руки Атланты, невозможно было сломать или изогнуть толстые прутья. Аилса медленно подошла к решетке и улыбнулась. -Теперь дикий зверь в клетке и не выйдет из нее, пока не станет более сговорчивым. У тебя теперь много времени на раздумья, советую подумать о своем выборе.
Атланта: Напряжение всё нарастало. Терпение с обеих сторон накалялось после каждого жаркого слова, брошенного в стремлении уязвить, или же высвободить всю отраву внутреннего гнева, которым изводила безысходность. Не ясно чего ждала кузнец, так открыто подвергая себя риску. На то не могло быть иной причины кроме одной: осознания того, что уже погибаешь, и у тебя есть лишь два пути – унизиться и просить пощады, выказывая преданность дьяволу в женском обличье, или же отдать ему на растерзание своё тело, оставаясь достойной бессмертной души. «Выбирать сторону сильнейшего гораздо мудрее, чем сложить голову за того, кто уже не вернётся» - говорила Аилса. Её продуманный лепет, умело парирующий защитные выпады смертной девы, мог запутать мысли разума и чувства сердца только в том случае, когда проигравший не знает на что ему надеяться и чего ещё ждать. Но Атланта никогда не оставляла надежду. Да, здесь её физическая сила неуместна, но разве в ней одной заключалось главное преимущество спартанки? Её жертвенная сущность не страшилась тьмы небытия, и была выше оскорблений, пущенных богиней, уверено сказавшей, что скоро Атланта будет равной тем ничтожествам, что готовы шёлком растелиться у ног этой демоницы. «Никогда…» - это слово безмолвным криком звучало в ушах каждый раз, когда Проклятая вновь оглашала свою уверенность в грядущем предательстве кузнеца. Её несомненно забавляли то возмущение и ярость, с которыми Атланта отбивалась от грязных домыслов, что невидимой стрелой норовили ударить по уязвимым местам. Ответная самонадеянность спартанки так же раздражала богиню тьмы, отчего её поразительное самообладание вот-вот готово было дать трещину. И Атланта это замечала, того и добивалась. Зачем спросит кто-то? А как на её месте поступили бы другие? Те же борцы за справедливость, праведные герои, которыми полна земля. Неужели они бы спокойно наблюдали, как на их глазах зарождается разрушение мира? Никто бы не смолчал, вот и кузнец была не в состоянии принять поражение Аида. В каждом словесном нападении она отстаивала его, и саму себя пыталась уверить в своих же словах. Разумеется, Атланта, будучи человеком, не имела ту же дальновидность и сокрытые знания, которыми обладали боги, но она верила, что всё ещё можно изменить. Даже предначертанное Судьбами. Аилса рассказала женщине о пророчестве, в котором говорится о едином боге, единой вере, разделяемой всеми, ныне чуждыми друг другу, народами. Но самым пугающим являлось то предположение, что тем богом, возможно, будет она… Проклятая. Как обухом по голове. Ни с мыслями не собраться, ни угомонить страх, поселённый ожидаемыми бедами. Несчастья уже дают о себе знать… что станется далее… Неужели всё будет именно так, как и молвит пророчество?.. Как говорит сама Аилса… - Быть того не может… С того дело и пошло. Атланта совсем перестала себя контролировать. Эмоции, поглотившие здравый смысл, и требующие выхода, в конец обесценили начальный замысел сдержанного спокойствия, при помощи которого спартанка ещё могла хоть как-то потянуть время. Вместо этого две женщины принялись негативно высказываться на повышенных тонах. Больший негатив исходит от богини тьмы, чья статная холодность разом сменилась необузданной словесной грубостью, которую ожидать не доводилось. «Глупая смертная» - подобное принижение, видимо, очень нравилось Аилсе, ибо она уже второй раз не поленилась перейти на личные оскорбления, когда как сама кузнец не бралась прибегать к каким-либо унизительным словесным выплескам, продолжая гнуть своё, тем самым лишь подливая масло в, и без того, распалявшийся огонь. Тут уже было всё равно, кто изначально являлся виноватым, а кто нет. Поверхностная неприязнь достигла своей грани, когда обе противницы уже начинали питать сильнейшее раздражение друг к другу. И даже не смотря на то, что богиня имела возможность во мгновение сравнять с землёй неугомонную сторонницу добродетели, Атланта не унималась. Пусть всё бессмысленно, пусть глупо. Отвратнее было бы молча стоять за спиной Тьмы, что вскоре примется хозяйничать и в мире людей. Сильны порывы воли, крепка гордая отвага, только вот единственное, что кузнец могла добиться данным поведением, так это принять не меньший удар на себя. Если не больший… Так и случилось. Прекрасно зная, к чему может привести её дальнейшее наступление, Атланта, вопреки предупреждающему шипению змеи, сделала ещё один рискованный шаг, ставший для неё роковым. Испытующе смотря в глаза богини, спартанка уже предугадывала в их ярости возможное применение силы. Но не успела отступить. Не ждала… никак не ждала. А ответ последовал мгновенный, обезволивающий. Атланта лишь ощутила резкую боль в области шеи, на которой мёртвой хваткой сомкнулась рука Проклятой. И это даже было не простое проявление ненависти, здесь имелось стремление убить. Кузнец подалась назад, в сопротивлении схватившись ладонями за душащую её руку. Она выворачивалась, пытаясь вдохнуть, но воздух более не достигал лёгких. О том ведал болезненный хрип, который издавала спартанка, стараясь высвободиться, и чувствуя, как начинает терять опору под ногами. Такой силы она доселе не ведала. Аилса говорит что-то, но Атланта не внимает её речам. Единственное, что она слышит, так это бешеный стук собственного сердца, отдающего в ушах в молении прекратить эту пытку. Сжимая зубы, спартанка разъярённо впивается ногтями в кожу богини, но та словно и не чувствует ничего, продолжая умело давить на гортань. Противостояние женщины слабеет, испытывая головокружение от нехватки воздуха, боли и охватившего тело адреналина, она уже не открывает глаза, но всё же не прекращает бороться. И сквозь затягивающий омут всех этих физических страданий, женщина вдруг начинает чувствовать дрожь в державшей её руке и тепло… приятное, согревающее тепло… которое вдруг обрывается, когда до ушей доходит яростное шипение Аилсы, затем мощный толчок куда-то в сторону… столкновение… удар… Боль пришлась в спину, когда Атланта влетела в стену, а после бесчувственно упала на живот. Однако оставалась в сознании, и даже собиралась подняться. Но всё же продолжала лежать, удерживая ладонь на неприятно ноющем горле, и дышала… наконец-то могла свободно дышать… хоть это было и больно. Взгляд непроизвольно упал на кольцо, излучавшее ярко-голубое сияние. Кузнец только теперь замечала, что данным светом была объята и она сама. Сияние кольца постепенно угасало, до следующей необходимости защитить свою обладательницу. Но Атланта не сразу поняла, что происходит. Ситуацию прояснила смеющаяся Аилса, что уже стояла над спартанкой, исподлобья глядевшей на неё. Аид… так вот что он сделал с кольцом. Наделил его силой, способной оборонить смертную женщину от магии тёмной богини. Всё ещё лёжа на каменном полу, спартанка привстала, глядя на удалявшуюся от неё Аилсу. Ярая ненависть овладела кузнецом, тяжело дышавшей, всем телом содрогавшейся во власти неистового потрясения, боли и унижений, отчего на лбу и шее женщины вступили вены. Проклятая уверяла, что сгноит её без очередного физического вмешательства. Атланта приняла ядовитые угрозы с вызовом и криком: - Что ж, попробуй!.. Данные слова свирепым рыком вырвались из груди сильной женщины, чей голос нещадно срывался, ещё не восстановившись от недавно испытанного удушья. Игнорируя боль, изводящую её тело, Атланта резко поднялась, готовая броситься на свою противницу. И она бы сделала это, несмотря на всё неравенство данной схватки. Но безумная затея так и не была осуществима, когда кузнец чуть было не врезалась в решётку, выросшую перед ней. Гневно сжав руками металлические прутья, спартанка нехотя мирилась с тем фактом, что теперь находится в западне. Нет, она не станет пускать в ход свою физическую силу, да пытаться выбраться в угоду насмешкам богини. Из этой клетки выхода не было, и женщина даже не бралась его искать. Она лишь думала, как бы сохранить терпение и не дать Проклятой возможности наблюдать её беспомощность и полагать, что данной хитростью ей удалось сломить спартанку. Стоило видеть, с каким самодовольством Аилса приближалась к ней. Её глаза так и говорили: «Отныне ты в моей власти». Ещё сильнее сдавливая пальцами решётку, Атланта, сжимая зубы, слушала речи богини, не без издёвки сравнившую её с диким зверем, а после дав женщине совет подумать о своём выборе. - А то что же? Станешь держать меня здесь целую вечность?.. Думаю, столь долгое любование друг другом для нас обеих будет слишком тяжёлым испытанием. Губы кузнеца еле заметно дрогнули в усмешке, волевое лицо, как и прежде, являло бесстрашную непокорность. Атланта знала, что под всеми этими пустыми улыбками и торжествующим смехом, Аилса скрывала то же потрясение из-за сложившихся не в её пользу обстоятельств. Да, иной способ извести эта демоница ещё найдёт, но вот лишить жизни спартанку уже не сможет. И какие бы мерзкие планы она не заготавливала, Атланта была готова ко всему. Отсутствие страха перед болью она уже показала, а долгие сидения за решёткой её и вовсе не пугали. «Хоть будет возможность отдохнуть какое-то время». - Можешь и далее забавляться… Ты ничего этим не добьёшься, Аилса. Мне уже давно спешить некуда. А в этой клетке, не поверишь, я себя ощущаю куда более свободной, чем на воле рядом с тобой. Атланта убрала руки от решётки, отступая назад, она уже не испытывала никакой ненависти, только усталость. Опустившись на холодное металлическое дно клетки, женщина затихла, пряча лицо в коленях. Её борьба только начиналась…
Ksav: Принимайте в игру) Боль, которая успела разлиться по всему телу, неожиданно прекратилась. Точнее прекратилась только боль физическая, душевные страдания так и остались, и, наверно, уже останутся навсегда. «Подумать только, Рози… Моя сестра родила сына тому, кто убил их отца, мать и брата…» Хотя, по собственной ли воле? «И она же … убила меня…» Ксэв отчетливо помнила, как выходила из своего тела… «Постойте, убила??? Но, тогда, где же я нахожусь?» Ксэв открыла глаза. Первое, что она увидела – это толпу людей. Это были темно-серые люди, передвигающиеся в хаотичном порядке туда-сюда. «Как странно…» Конечно, она и раньше видела людей в серых тонах, но это было другое. Серый серому рознь. За свою черно-белую жизнь, девушка научилась различать в сером цвете сотни оттенков: светло-серый, темно-серый, светло-светло-серый, темно-темно-серый, просто серый, чуть-чуть серый, немного серый, средне-серый, густо-серый… Так вот, кожа человека для нее была средне-серого цвета, поэтому она несколько удивилась, когда увидела перед собой темно-серых людей. Правда, хоть эти люди и выглядели, как люди, не было заметно, что в них кипела и бурлила жизнь. Интересно, а я выгляжу так же? Она посмотрела на свои руки и убедилась, что это так и есть – темно-серые… Темно-серые тощие запястья, длинные худые пальцы и почти черные ногти. «Да уж… Выгляжу я не лучшим образом…» Воительница осмотрелась. Она стояла то ли в пещере, то ли в гроте… непонятно. Однако, было ясно одно, что дневной свет сюда не проникает. Из освещения здесь только черные факелы, горящие светло-светло-серым пламенем. Откуда-то неподалеку доносился шум бегущей воды. «Может быть река, или ручей…» Чем бы ни было это место, оно сильно напоминало ей Подземное царство мертвых, о котором так много рассказывал ей отец. Он говорил, что там мрачно, там нет света, там полно душ мертвецов, ожидающих своего часа, своего распределения… - Там, старый Харон, поджидает умерших, что бы сопроводить их в Царство мертвых. Он перевозит их через широкую реку Стикс, у которой нет ни начала, ни конца. А за последний путь, душа платит ему обол, который появляется у нее в момент погребения тела. Тех, чьи тела не захоронили или те, кто не может заплатить, Харон не перевозит… Ксэв направилась на шум воды. По пути она столкнулась с двумя душами, которые выругались в грубой форме, дав понять, что им не понравилось, что их задели. Ксэв немного удивилась, ведь сама она ничего не почувствовала, как, впрочем, и те души. «Что ж, некоторых не меняет даже смерть». Впереди появилась река. На берегу толпилось множество почти черных душ, которые, не переставая, галдели, как стая черных ворон. Воительница подошла ближе и увидела высоко худого, но сильного седого старца в балахоне и капюшоне. Он стоял в лодке и угрожающе размахивал веслом. – Пойдите прочь, бродяжки! ВЫ МНЕ НЕ ЗАПЛАТИЛИ!!! И ты не лезь! Тебя еще не схоронили!!! Куда, куда!!! Хочешь кататься – плати, а нет денег, на берегу сиди! - Харон… - Наблюдая за перевозчиком, Ксэв невольно улыбнулась. Значит все, что ей рассказывал отец – правда. «Я всегда верила ему, он был мудрым человеком». Тем временем, души перешли в наступление и принялись оккупировать лодку, и тут, терпение Харона иссякло. Он вытянул руку с веслом перед собой и раскрутил его на манер ветряной мельницы. Темные души посыпались в рассыпную. Кому повезло – отлетели на берег, кому нет – в воды Стикса. «А он хорош!» – Оценила его Ксэв. «Видно, столетия тренировок сыграли в этом определенную роль!» Она перевела взгляд на реку и увидела в ее водах собственное отражение. Так… Все на своих местах: голова, руки, ноги, шрам на лице. «Все, как обычно, за исключением темных кругов под глазами и…» Девушка повернулась к реке спиной и взглянула через плечо. «… кроме вот этой вот раны…» На спине, на уровне нижних ребер с правой стороны виднелась черная полоса с чуть рваными краями. Кровь из нее не текла. Так странно, почему на душе остаются отпечатки ран? Неужели душа и так мало страдала при жизни? Или это, своего рода, отметины, что бы душа не забывала о том, как пришла сюда и могла рассказать об этом Богу мертвых, дабы получить ту загробную жизнь, которой она заслуживает. И тут воительницу осенило, что она на самом деле умерла и все это происходит наяву – она в Загробном мире! Только эта мысль ее нисколько не расстроила. Отец всегда учил принимать свою смерть, как должное. Значит так суждено, пришло время. В любом случае, она скоро увидится со своими родными, если, конечно, не попадет в Тартар. Поскорей бы перебраться через реку… А Харон все продолжал держать оборону, черные души снова закричали и стали рваться в лодку. Ладно, не буду пока его злить. Ему и так не до меня… Пока просто осмотрюсь. Мертвая присела на каменный выступ. Пещера напоминала ей рыночную площадь перед каким-нибудь праздником – яблоку было негде упасть. А какой был галдеж! Ксэв казалось, что еще немного, и у нее голова расколется. Она заметила, что все души разные, вернее разных оттенков. Некоторые были светлее других, некоторые совсем темные. И чем темнее душа, тем она вела себя агрессивней по отношению к остальным. А вот это расходится с рассказами моего отца. – Я не знала, что души различаются по цвету… - Они и не должны отличаться. Все приходят в этот мир одинаковыми… – сидящий слева мужчина, вдруг, заговорил с ней. Воительница повернула к нему голову. – Откуда вы это знаете? – Я давно тут, видел сам, какими приходят сюда и раньше они никогда не темнели. – А что произошло? Мужчина пожал плечами: - Не знаю. Это все началось несколько дней назад. Некоторые души начали темнеть, стали злыми, потеряли контроль над собой и своими эмоциями. – Почему? – Потому что – слабые. Чувствуешь, в воздухе пахнет болью? Мужчина закрыл глаза и поднял лицо вверх. Он раздувал ноздри, как будто бы вдыхал аромат цветов на лугу. Ксэв сделала это же самое. Минуту они сидели принюхиваясь: - Нет. Ничего не чувствую. – Это все потому, что ты только что пришла. Вот, если бы ты появилась раньше, хотя бы на пару дней, то смогла бы уловить разницу… - Не понимаю, что вы хотите мне этим сказать? – Только то, что Подземное царство Аида изменилось… Ходят слухи, что и самого Аида уже нет. Ксэв чуть не расхохоталась: - Как это нет Аида?! Он был, есть и будет всегда. Мужчина только пожал плечами, но разговор продолжать не захотел. Ксэв тоже замолчала, закрыла глаза и навалилась спиной на скалу. Она подумала о Рэе. Ведь, возможно, она его больше никогда не увидит. Жаль, что они не смогли хотя бы попрощаться. Он был ей отличным другом. Да… у них был роман, но все-таки он любил ее намного больше, чем она его. Она окунулась в водопад воспоминаний, как они впервые встретились после ее побега, как он учил ее ловить стрелы и владеть мечами (Кстати, хорошо, что они у меня сейчас с собой. Не знаю, правда, как я пронесла их в этот мир, но с ними все таки спокойней.)… Ксэв не заметила, как прошло несколько часов, а может больше? Как знать, может быть время здесь течет иначе, чем на земле. В реальность ее привело ощущение какого-то предмета в руках. Она взглянула на ладонь – пальцы правой руки зажимали несколько оболов. Вот ее и похоронили, там, на земле. – Спасибо, Рэй. Теперь, я смогу заплатить Харону. Девушка хотела подняться с камня, но задержалась и толкнула в плечо мужчину, с которым недавно разговаривала: - Эй, а как тебя зовут? – Тариес… - Ты сказал, что ты давно тут. Почему не переплывешь реку? – Ну, во-первых, потому что я при жизни был разбойником и мое тело сгнило на дыбе…останки никто не похоронил, а во-вторых, я жду здесь свою жену. Когда-нибудь она появится и мы отправимся в свой последний путь вместе. – Ясно. Держи, Тариес. Тебе и твоей жене. Может, когда-нибудь старый перевозчик сменит гнев на милость. – Ксэв протянула ему пару монеток. – Удачи тебе. – И тебе. Растолкав, черных душ и пробив себе дорогу, воительница запрыгнула в лодку к Харону и подала ему оставшиеся оболы. – Отлично! Хоть одна щедрая душа попалась! А, вы, прочь! Кыш! Кыш!!! А то снова пущу в ход свое весло. Ксэв заняла место в лодке. Харон подождал, пока лодка не заполнится еще несколькими щедрыми пассажирами и только тогда отправился в путь. Воительница закинула ногу на ногу и посмотрела на противоположный берег реки Стикс. Река была очень широкой и берег было видно очень очень плохо. Однако, на нем можно было различить стоящие стеной души. «Интересно, чего они там ждут?» Девушка перевела взгляд на гребца. – Что смотришь? – хмуро отозвался Харон. – Интересно. – ответила Ксэв. – И что тебе интересно? – Да, на том берегу, от которого мы отплыли, говорят, что Аида в Царстве мертвых нет. – Как интересно…- голос Харона не менял интонации: На том берегу, к которому мы подплываем, говорят так же. Хм… Уже двое говорят об этом. – Но как это возможно? Харон невозмутимо продолжал грести, смотря в одну и ту же точку: - Возможно, невозможно. Все можно. Передо мной никто, конечно же, лично не отчитывался… - Ну, а почему те души не уходят с берега? Харон усмехнулся: - Надеются, что я перевезу их обратно. Но старый Харон никого не перевозит обратно. Обратного пути нет… Ноги девушки снова коснулись земли. Она попрощалась с Хароном и зашагала прочь от реки. Она слышала за своей спиной, как души молили переправить их обратно, так как здесь невыносимо, но старец уплыл, не взяв с собой никого. Ксэв удалилась от берега достаточно далеко. Она не знала, куда ей идти, да и нужно ли. Может, стоило остаться на берегу вместе со всеми и ждать. Хотя чего там ждать? Стоит лучше осмотреться вокруг, ведь где-то здесь ей придется провести свою вечность… Неожиданные звуки битвы и яростное рычание донеслись до ее ушей. Девушка поднялась в гору и теперь стояла на краю обрыва, с которого перед ней предстал великолепный обзор на многие километры на Царство Аида. Только творился в нем настоящий хаос. Летающие демоны нападали на рыцарей, которые, видимо, пытались защитить Царство. Демоны убивали и разрушали все на своем пути. Души виновных и безвинных летали то тут, то там, черные и светлые души смешались, и уже нельзя было точно определить, какая душа принадлежит Тартару, а какая Елисейским полям. Всюду слышались возгласы: - Аид мертв! Слава новой королеве! Бей сторонников Аида! Или – За Аида! За Тартар! «Бог мой! Да тут настоящая война! Выходит, это правда, что, что-то здесь изменилось, а Бог мертвых исчез? И кого они назвали здесь Королевой? Чего она добивается? Где сейчас Аид и как его вернуть?» В общем, вопросы сыпались, как перхоть… Отец всегда учил нас почитать Бога мертвых, который заботится о наших близких после смерти. Он всегда говорил, что Аид справедлив и благосклонен к смертным, поэтому считал его самым достойным из всех Олимпийцев. Я с ним полностью согласна. Аид из тех богов, которым некогда ставить козни друг другу или людям, у него ответственная миссия…Он нужен людям. Без него и на земле и в царстве мертвых наступит настоящий хаос, точнее, уже наступает. Надо что-то решать… Пока она не засветилась среди сторонников Аида, она может попробовать побольше узнать о планах Королевы и о месте нахождения Бога мертвых… Осталось только найти ее.
Аилса: Прошло несколько недель с последнего разговора между Атлантой и Аилсой. Ситуация в подземном мире изменилась, правда, не в лучшую сторону. Войска неизвестных существ полностью подавили сопротивление со стороны солдат Аида, и царство перешло в руки богини тьмы. Конечно, в уголках Тартара все еще велась битва с теми, кто не сдавался, но в ближайшее время планировалось подавить и их. В принципе, от захвата царства практически ничего не изменилось. Подземный мир продолжал функционировать и принимать бесчисленное количество мертвых душ, что поступали сверху. Души распределяли либо в Тартар, либо на Елисейские поля, которые Аилсе, кстати, тоже удалось захватить. Ну а те, кто умирал благодаря своей преданности Аиду, попадали в реку и их стоны, плач разносился по всему Тартару. Новая повелительница подземного царства была занята лишь поисками нити жизни, которую надо сказать Аид отлично запрятал. День и ночь ее верные служащие проходили царство вдоль и поперек, но ничего не находили. Аилса заглядывала в каждый неприметный уголок и с каждым днем отчаивалась все сильнее. Она была умной женщиной и прекрасно понимала, что прежде чем начинать борьбу с олимпийцами, ей нужно убедиться в безопасности собственной жизни. Наконец, по происшествию нескольких недель, ей сообщили радостную новость. Нить жизни найдена, оказывается все это время, она была прямо под ее ногами. Под дворцом Аида был построен специальный ход, лабиринтом ведущий в пещеру, где под строжайшей тайной хранилась нить. Аилса поспешила туда, но радоваться было слишком рано. Пещера охранялась древней магией, известной только богу подземного царства. Проклятая так и не смогла до нее добраться. Несколько дней Аилса металась в бешенстве по дворцу, пытаясь придумать, как добыть нить. Но выход был лишь один, и сколько бы она не думала, приходила к одному и тому же решению – нужно возвращать Аида. В принципе, данный вариант был не плох, ведь бог подземного царства по возвращению ничего не будет помнить, а значит, из него можно сделать такую же податливую марионетку, которую он сделал изначально из Аилсы, искупав ее в реке забвение. Вот только надо было учиться на чужих ошибках и не допускать того, чтобы Аид все вспомнил. Это может плохо кончится. Не смотря на то, что богиня планировала избавиться от него, как только получит нить жизни, она все же желала перестраховаться. Единственный человек, который с удовольствием будет пытаться открыть глаза Аиду, являлась Атланта, и именно от нее нужно было избавиться в первую очередь. К несчастью, кузнец оказалась довольно выносливой особой. Мало того, что она продолжала упорно противиться переходу на сторону зла, так еще и не помирала. Было у Аилсы подозрение, что кто-то подкармливает эту гордячку, но может оно и к лучшему. Атланта может пригодиться. Через несколько дней после тяжелого разговора между двумя сильными женщинами, клетку с кузнецом перенесли в сырой подвал, где жили лишь крысы, да скелеты. Там Атланта должна была сгнить под присмотром приспешников Аилсы, но этого не произошло. Теперь же богиня тьмы планировала договориться с этой гордячкой прежде чем выпустит Аида из Тартара. Она была уверена в своей победе, ведь прежде, чем идти к кузнецу, Проклятая хорошо подготовилась и припасла несколько козырей в рукаве. Аилса медленно спускалась по винтовой лестнице вниз. Казалось бы, куда же ниже? Они итак находятся в самом низу мира, но нет. Впереди властной женщины шел жрец в темном одеянии и освещал дорогу горящим факелом. Богиня следовала за ним со спокойным и холодным выражением лица. В руках она несла глиняный кувшин с прохладной родниковой водой, предназначенной для Атланты, которая наверняка умирала от жажды. Спустившись в самый низ, жрец постучался в массивную дверь и, после проверки в специальное отверстие в двери, стражники впустили их. В нос тут же ворвался запах гнили и влажности, смешанная с «ароматом» немытых тел. Женщина сморщила нос и пожелала немедленно покинуть это место, но не могла она так просто отступить. Взяв у жреца факел, Аилса медленно двинулась вперед. Вскоре показались очертания стальной клетки, на днище которой лежала Атланта. Она сильно исхудала, даже высохла. Некогда золотые волосы померкли, клоками свисая вдоль лица. Казалось, жизни покидает ее и осталось не так много, чтобы смерть посетила это отвратительное место. Да, Аилса достаточно измучила Атланту, она показала ей настоящий ад, который может быть при жизни и сейчас, когда стержень этой женщины был практически сломлен, богиня пришла ее добить. Подойдя в плотную к клетке, Проклятая дождалась, пока кузнец очнется и привыкнет к неяркому свету факела, ведь все эти дни она провела в кромешной тьме. Затем, когда усталый и погасший взор некогда сильной спартанки коснулся лица ее мучительницы, Аилса присела на корточки, дабы поравняться с ней. -Здравствуй, дорогая. – Голос был спокойным, но равнодушным, однако красные глаза смотрели точно на Атланту. – Я думаю, пришло нам время поговорить. В последнюю нашу встречу мы расстались на грустной ноте. В этом есть и твоя и моя вина. Я не хочу ссориться с тобой, Атланта. Ты хороший человек, но и я не плоха, как ты думаешь. – Она на секунду замолчала, замечая, что кузнец смотрит на кувшин с водой. Богиня улыбнулась и протянула его женщине через прутья. – Утоли жажду, а потом, если позволишь, я тебе кое-что покажу. Но тебе придется снять кольцо. «Самостоятельно или насильно» - в мыслях продолжила хитрая повелительница, играя роль раскаявшейся подруги. Ей нужно было убедить Атланту, что та сцена, была лишь вспышкой ярости, которую она же сама и вызвала. Впрочем, дух кузнеца должен был уже сломиться. Провести несколько недель в полной тишине, практически без пищи и воды, сам начинаешь жаждать смерти. У тебя много временя на размышление, на пересмотр ситуаций со всех сторон и возможность саму же оправдать зло. На это Аилса и надеялась. Она попробует показать Атланте, что не такой уж она и монст.
Атланта: Это был настоящий кошмар…Но проживать его столь долгое время хоть при малейшем свете было бы легче, чем в кромешной темноте. Атланта не помнила, как оказалась в подвале. За все те дни, что ей приходилось пребывать в полном одиночестве, спартанка предпочитала унимать буйство сознания сном, только бы забывать иногда, где находится. Однако каждый раз её одолевала только дрёма, какое-то полусонное бдение, когда ты вроде и спишь, но, тем не менее, продолжаешь осознавать реальность. Организм ослаблен, но ещё не до конца познал страшные последствия голода, жажды и отсутствия свежего воздуха. То ли ещё будет… радужными надеждами спартанка себя не обманывала. Завершался третий день её заточения, кузнец вновь защищала сознание забвенным сном. А когда открыла глаза, то больше уже ничего не видела. Свет, исходивший от пламени горящих свечей, стоявших в зале, пропал, как и надёжное тепло комнаты, в которой она ещё прежде находилась. И в этом новом месте её пребывания ничего нельзя было разглядеть. Только чувствовать… только слышать… Зловещий холод подземелья, уже давно знакомый и всегда чужой. Его мрак, наполненный зловоньем, был равносилен смраду жуткого склепа, в котором Атланта и чувствовала себя заточённой. Тьма так давила, что даже открывая глаза и наблюдая тот же слепой мрак, женщина хотела кричать. Она и вставать не решалась, так и лежала, словно приколоченная к металлическому полу клетки. Нет, она выдержит… должна… Мучительным было чувство остановки времени, которое ощущалось в этом бесцельном проживании минут, часов, дней… Поначалу ещё удаётся утешать себя мыслью, что скоро всё закончится, но потом… потом начинает одолевать настоящая паника. Да, Атланта знала, что к ней приставлена стража. Но глухие голоса и звуки издаваемые ими время от времени были такими отдалёнными, что ощущение полной изоляции даже от этого мира было невыносимым. Спартанка понимала, что потерей контроля служат не столь душевные, сколь физические недомогания. Живой организм не получал необходимой ему подпитки и начинал пожирать сам себя, подвергаясь неминуемому истощению. Ужаснее всего было переносить последствия данного процесса. Это практически непрекращающиеся боли в животе, в ногах, в руках, ныло всё тело, которому необходимы были не только еда и питьё, но хоть какое-то движение. Клеть была не большой, всё, что оставалось делать, так это изредка подниматься и разминать залежавшееся тело, привыкшее к постоянным физическим нагрузкам. Однако, разгоняя кровь, Атланта лишь более ухудшала своё состояние, усиливая голод, который было нечем насытить. Разве только тем, что иногда ползало и пищало под ногами. О, боги… даже воздух здесь был отравлен. Скорчившись, кузнец лежала на полу, глядя в беспросветную пелену мрака, временами даже забывая, открыты у неё глаза или закрыты. Что же видела она перед собой? Всё, что предоставляло ей измученное сознание. Голова просто раскалывалась и шла кругом. А перед взором выявлялись всякого рода странные иллюзионные видения. Являлось ли это предзнаменованием грядущей смерти… Мысли об Аиде… его падении в бездну… появление чудовищ и победоносное ликование богини тьмы… всё это стало одной сплошной галлюцинацией, не дающей покоя… Атланта видела перед собою лица, даже временами слышала голоса и наблюдала моменты из своего прошлого. Кузнец тянула руки, что-то невнятно говорила, пребывая в бреду. Позже она ненадолго приходила в себя, возвращаясь к ясности разума, но вскоре всё повторялось вновь, и с каждым разом становилось только хуже. Атланта близилась к безумию, погружённая в реальные и надуманные страхи. Её тело било судорогой, а боль в животе усилилась до такой степени, что в момент очередного помутнения рассудка, женщина-кузнец поймала крысу и собиралась её задушить. Но убить так и не смогла. Отвращению не было предела. При одной лишь мысли, что ей придётся разрывать животное голыми руками, а после есть сырое мясо, спартанку попусту вырвало. Притом какой-то жидкостью, ибо сам желудок был пуст. В конец измождённая физическими страданиями, Атланта отбросила, извивающуюся в её руках, крысу и заплакала. Как же ей было плохо… Женщина больше не сдерживала эмоций, безостановочно рыдая, и не зная, как быть дальше. Чего она ждала?.. Аид навсегда заточён в бездне с титанами, иначе он бы давно нашёл её. Аилса и вовсе больше не появлялась. Её жестокий метод проучить спартанку был на редкость действенным, Атланта уже мечтала о смерти. Но надежда… эта живучая надежда на то, что всё обязательно изменится, не позволяла кузнецу сдаваться. И, тем не менее, эти душевные и телесные страдания начинали менять смертную женщину. Она чувствовала это. И начинала бояться саму себя. Обессилев от испытанных потрясений, спартанка так и уснула в слезах. Позже её разбудил женский голос, отчётливо звавший, но его обладательница так себя и не показала, произнося имя кузнеца откуда-то из темноты. Атланта никак на это не отреагировала, посчитав происходящее очередной галлюцинацией. И только когда ладонь зовущей незнакомки вдруг дотронулась до её плеча, спартанка осознала, что это не было видением. Однако, совсем не ожидая подобного прикосновения, тревожно дёрнула плечом, отдаляясь от тянувшейся к ней руки. - Прости, не хотела пугать тебя, - послышался взволнованный лепет девушки, которую было невозможно разглядеть в темноте. – Я принесла воду и немного еды. Вот, возьми… Это была одна из служанок Аида. Не видя кузнеца, ей приходилось на ощупь передавать ей всё принесённое. Атланта больше задумывалась о том, как именно девушке удалось пройти мимо стражников, поставленных её сторожить. Выяснилось, что служанка и не скрывалась. Более того, она без страха заявила охранникам, что таково распоряжение их королевы. Якобы намерениями её было продлить мучения смертной женщины. Но на деле же девушка хотела оказать помощь. Вот только не догадывалась она, какой будет реакция спартанки, что уже не доверяла никому. А заслышав о еде и вовсе опасливо стала отползать. Не может быть, чтоб служанка владыки Тартара ничего не ведала о вредоносных свойствах здешней пищи для живых. - Я так понимаю, это действительно она направила тебя сюда…, - произнесла Атланта с таким чуждым для неё раздражением, что не узнала собственного голоса. – Задуривать мне голову и подсовывать всякую отраву!.. – женщина звучно отодвинула ногой чашу с едой, но та к счастью не перевернулась. – Могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее. И всё же передай ей мою благодарность… я даже не пожалею в ответ её угостить. Как думаешь, крысиное мясо, приправленное червями, ей придётся по вкусу? Или это её привычная еда?.. - Нет, нет, я служу Аилсе только чтобы не выдавать себя и остальных, - девушка ещё более приблизилась к решётке, стараясь говорить очень тихо. – Мы знаем о твоей преданности Аиду, и тоже надеемся на его возвращение. Но ты не должна так страдать. Поешь. Да, это не земные плоды, но вкусив их ты избавишься от телесных мучений. Аилса не выпустит тебя отсюда, пойми, она пойдёт до конца. У неё на это целая вечность, а ты… ты умираешь, Атланта. И этого не избежать. Прими мою помощь, не отказывай, прошу. Служанка вновь находит чашу с едой и ставит её рядом с кузнецом. Та совсем затихла, обдумывая услышанное, и усердно борясь с искушением. С чего она действительно взяла, что её когда-нибудь выпустят из этой клетки? Чего ради откладывать смерть, когда её можно принять куда менее болезненно. И всё… любые страдания окажутся куда менее непереносимыми. Даже если ей придётся веками оставаться здесь. Чего терять, когда всё уже давно потеряно? Или не всё?.. - Нет, убери…, - с тяжёлым выдохом прошептала спартанка. – Не для того я так долго противостояла всему, что со мной происходит… конечная грань уже пройдена… И если поддамся слабости сейчас… она победит… «Она». Атланта избегала называть имя Проклятой, словно даже произнося его, она испытывала страшную боль. Более всего изводило то неведение, в котором она пребывала немыслимое количество времени. Да, это было мучительно, но кузнец ещё не знала, что то, о чём ей расскажут вскоре, вызовет у неё ещё большее потрясение. - Уже победила. Королева отыскала тайник, в котором находится нить её жизни. Очень скоро она пойдёт войной против остальных богов. - Как?.. – будто молнией поражённая, женщина содрогнулась всем своим существом при одной только мысли о той судьбе, которая ожидала оба мира. «Я тот единый бог, который останется, – эхом памяти звучал в голове голос Аилсы. – Я тот единый бог…» - Этого не может быть… Аид… ведь он уверял, что нить хранится в месте, которое отыскать не сможет никто. Но вот всё сложилось иначе. То, чего они с богом так опасались, ныне происходило наяву. Служанке пришлось уйти, забрав с собою принесённую еду, ибо кузнец решилась только выпить земной воды. Понимая, что теперь всё действительно кончено, она снимает кольцо Аида и собирается как можно дальше закинуть его, но не решается и сжимает его в кулаке. Вот тогда весь имеющийся недуг женщины усиливается, оборачиваясь парализующей тело судорогой. Атланту бьёт дрожь, она ворочается на полу, нечеловеческим стоном отвечая на каждый болевой позыв. Ей становится много хуже. Но кузнец не понимает причину столь резко ухудшегося состояния. А кольцо в руке вновь начинает излучать слабый свет, но уже красный. Спартанка не придаёт тому значения, не имея больше ни на что сил, и ни к чему не питая интереса. Аид не вернётся… Если нить жизни уже найдена, мир богов, как и людей давно обречён. А она… некогда сильная женщина, прославившаяся в мужском ремесле и завоевавшая покровительство самого Гефеста, сгниёт здесь… в грязном подвале, смердящем трупным ядом. Для чего это было нужно? Спасения жизней, борьба с тёмными богами, одна из которых в итоге победила всех… Для чего… Боль всего тела стала просто невыносимой… казалось что-то неведомое попусту разрывало изнутри… Сжимая зубы, Атланта чуть-чуть приподнялась, схватилась руками за металлические прутья и что есть мочи закричала. И в этом крике повторилось всё… вся её жизнь… прошлая и настоящая… это было прощание с призрачной мечтой о том будущем, которого никогда не будет. Дрожь не унималась. Спартанка уже начинала жалеть, что не приняла смерть сразу. Кольцо, сжатое в её ладони продолжало являть красное сияние. В конце концов, Атланта надела его снова. И вдруг почувствовала облегчение. Очень странно, но боль понемногу начинала утихать. Словно бы та энергия, вложенная в кольцо, поддерживала жизнь погибающей женщины. Оно не то чтобы питало её силы, просто замедливало нещадный процесс разрушения организма. Вот почему спартанка всё ещё дышала – ей помогал данный артефакт. Но, тем не менее, время шло, а кузнец продолжала держаться неизвестно во благо каких целей. От долгих и мучительных раздумий она опять же спасалась сном. Но он был как всегда достаточно чуткий. А потому, когда возле клети вновь послышались чьи-то шаги, Атланта сразу открыла глаза, после прикрыв их руками, когда напрямик ударил свет горящего факела. Женщине не сразу удалось разглядеть того, кто к ней пришёл. Она было решила, что та же служанка, что спускалась сюда несколько дней назад. Но к величайшему сожалению это была не она. Спартанка поняла кто перед ней, когда пришедшая заговорила. В груди неприятно кольнуло при знакомом голосе, обладательница которого вызывала у спартанской девы самые противоречивые чувства, какие когда-либо доводилось зарождать неприятелю. Сложно сказать, что именно испытывала Атланта, смотря в то же красивое лицо, не подвластное ни времени, ни влиянию внешних раздражителей. Разум прежде могучей женщины, не сразу сконцентрировался на сути произносимых королевой слов. Она то и дело отводила глаза, как будто её мучила жуткая мигрень. В сущности, так оно и было. Сил хватало на то, чтобы поднять голову и безмолвно сносить величие всемогущей демоницы. Снова… Взгляд Атланты более не отражал ненависть, она просто устала… немыслимо… И менее всего хотела подвергаться очередной манипуляции, которая теперь могла иметь влияние. Женщина невольно обратила внимание на кувшин, в котором вероятно была вода. Если говорить честно, пусть даже это может прозвучать смешно, но Атланта допускала и такую мысль, что Аилса примется дразнить её этой водой, только бы что-то от неё получить, или же попусту захочет поиздеваться. Но богиня даже не пыталась. Заметив внимание кузнеца, сконцентрированное на кувшине, она передала его ей. Но прежде, чем отпить из него, Атланта задержала внимательный взгляд на Проклятой, когда та поставила ей неожиданное условие. Так вот чего она добивалась… Лишить женщину единственной защиты, тем самым приблизив её смерть. Только вот какой в том был прок. Атланта и без того умрёт, если останется здесь ещё на длительное время. Какую она могла нести опасность богине тьмы? Видимо могла. Ведь даже лишившись жизни, она будет пребывать здесь, и притом с тем же артефактом, который охраняет её сейчас… Разница лишь в том, что умирать то спартанка не хотела. Как не желала испытывать на себе божественную силу Аилсы. А ведь она ею воспользуется, обязательно, ради чего же ещё можно просить снять кольцо. - Как много времени прошло?.. – слабым и осипшим голосом спросила Атланта, будто желая перевести тему. На самом же деле этот вопрос беспокоил кузнеца уже очень давно. Она помнила о том, что время в подземном мире длится достаточно медленно. Вот и хотела сверить сутки, проведённые здесь с теми упущенными днями, прошедшими в земном мире. Это была странная потребность, но спартанка очень хотела узнать. После её пальцы в подчинённом жесте потянулись к кольцу, но женщина себя остановила. Здесь не сработала гордость или же желание показать свою непоколебимость, ничего подобного. Долгое время в изоляции, без еды и питья, угомонило то пламя души, на защитной оболочке которой ныне образовалась трещина. - Если бы я хотела умереть, я бы давно сняла его… Кольцо это то единственное, что продлевает мою жизнь. Я не могу…, - Атланта подняла глаза на королеву, и в них отразилась мольба. – Не вынуждай меня делать то, на что пойти я не в силах…
Ksav: Прошло пара недель… Может больше… Казалось, время здесь тянется как старая древесная смола – долго, нудно, тяжело… В воздухе постоянно ощущается чувство угнетенности и отчаяния, вместо покоя и безмятежности. Физическое состояние было, как после тяжелого гриппа, а в груди ныла болезненная острая тоска, как будто внутри завелась большая пиявка и сосет, сосет… Значит озеро Отчаяния уже близко. После того, как Ксэв увидела что твориться в Царстве Аида, она отправилась на поиски… А найти ей нужно было ответы на ее многочисленные вопросы, что бы прояснить ситуацию. Так как она была одна, то действовать приходилось осторожно. Возвращаться снова к реке ей не хотелось. «Все равно от тех душ ничего не добиться. Они выглядят слишком напуганными. Вот бы попытаться найти отца, он смог бы помочь мне, рассказал бы, что и как…» Правда, где его сейчас отыщешь? Перед воительницей на все четыре стороны лежали нескончаемые земли Царства мертвых. Куда идти? «Все равно, главное идти. Главное - начать» Так, что Ксэв наметила вдалеке большую скалу с раздвоенной вершиной и пошла к ней. Земля под ногами была каменистая и светловато-серого цвета. Этот цвет люди с нормальных зрением называли рыжим. Она не знала, сколько времени шла к ней, но показалось, что очень, очень долго. По пути она отметила, что до сих пор пока не встретила здесь ни души. Это было странно, ведь совсем недавно, воительница наблюдала с холма, за великой битвой, значит поблизости должны находится воины, ну, или хоть, кто-нибудь… Наконец, Ксэв добралась до скалы, остановилась, осмотрелась и полезла наверх. Скала была вулканического происхождения, а ее выветрившаяся ноздреватая поверхность только на глаз казалась удобной для лазанья: местами она осыпалась, а края пещеристых углублений были остры, как края бутылок с отбитым горлом. Несколько раз из- под ног срывались камни, но сама девушка не свалилась ни разу и благополучно добралась до седловинки между острыми зубцами. Воительница выпрямилась, опираясь на один из них, и огляделась. Позади она увидела страшной высоты каменную стену с разинутыми пастями пещер. Справа, откуда девушка пришла, вдалеке виднелась полоска воды. «Должно быть, Стикс… Туда мне не надо.» Слева, сколько Ксэв ни напрягала зрение, ничего не могла разглядеть, кроме бескрайней серой пустыни с одиноко торчащими скалами. Прямо – вдалеке различалось суетливое движение и яркие вспышки. Очевидно, что все военные действия и события разворачивались именно в той стороне. «Вот туда- то я и отправлюсь»… Во время перехода от скалы до пункта назначения, не произошло ничего интересного, кроме, пожалуй, одного… Неожиданно, впереди показались несколько низких колодцев из грубого камня. Воительница вспомнила, что давно ничего не пила. И, хотя жажда ее не мучила, ей стало интересно, может ли она пить, будучи мертвецом? Однако, как только девушка приблизилась к одному из них, над краем колодца мелькнула рука, и в нее полетел камень. Воительница увернулась и нахмурилась. «Что за…»- Эй! Ты кто, и почему тут прячешься? А в ответ она услышала только: - Уходи. Иди дальше. Возможно, ей показалось, но это был голос ребенка. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Покажись. – Нет. – ответил голос. «Ладно» - подумала воительница и развернулась от колодца, наблюдая за ним краем глаза. Его обитатель осторожно вытянул голову, оставив на поверхности только ее верхнюю часть, по глаза. «Какой молодой и совсем черный – значит, боится»… - Эй! Пс! – тихий шепот окликнул ее. Ксэв повернула голову на шепот и увидела мужчину, выглядывающего из своего колодца. Он сделал жест пальцем, что бы она приблизилась, и снова скрылся с головой. Воительница на всякий случай еще раз осмотрелась – никого. «Чего же они все боятся?» Она подбежала к колодцу и запрыгнула внутрь. Там было довольно узко, но для двоих хватило место, что бы сесть напротив друга. Мужчина был тоже почти черным, но несколько светлее, чем тот парень из первого колодца. – Ты идешь к реке забвения? – спросил он. В его голове присутствовали нотки волнения и легкого страха, но это никак не относилось к, сидящей напротив, воительнице. – Возможно…Так эта дорога ведет туда? Мужчина потер ладони друг о друга: - Тут много дорог ведет к ней. Эта, которую выбрала ты, не самая легкая, нечасто здесь встретишь путников. – И, чем же этот путь отличается от других? – Реку Забвения можно пересечь несколькими способами: по мосту, на лодке, по бревну, вплавь или, пройдя, через озеро отчаяния. Первые три абсолютно безопасны, но после их пересечения ты навсегда позабудешь свою земную жизнь, четвертый опасен тем, что ты теряешь память еще, будучи в воде. Так что можешь и вовсе не выбраться из реки, остаться навечно на ее дне. Ну, а путь через Озеро Отчаяния, говорят, самый жуткий. Именно оно и лежит у тебя на пути. – Как озеро может служить переправой через реку? – В том месте река широкая и глубокая, если смотреть на нее сверху, напоминает круглую воронку. Именно этот омут и называют озером Отчаяния. Еще, ходят слухи, что если перейти озеро, то память можно сохранить. Правда, никому еще этого не удавалось. – Мужчина махнул рукой в сторону и продолжил: Там, впереди, будет развилка и, ты еще сможешь свернуть к мосту. – Благодарю за предупреждение. Но, пока я не услышала ничего страшного в вашем описании этого озера. Кстати о слухах, что вам известно о беспорядках в Подземном царстве, где Аид и почему вы здесь прячетесь? – Мало что известно. Если честно, то мы сами до конца не поняли. Мы не успели перейти через реку Забвения, и, поэтому, застряли между ней и Стикс. До нас долетают лишь обрывки слухов о том, что происходит за рекой. Так, что я могу поведать тебе только то, что слышал сам. Началось все с того, что исчез Аид, а его место заняла неизвестная нам богиня, которая приказала своим слугам, чудовищным крылатым демонам, уничтожать свиту бывшего подземного бога. Говорят, что война идет и в Тартаре и на Елисейских полях – все разрушается. Мы боимся переходить реку. Что ждет нас там? Мы уважаем Аида, что если нас попытаются убить за это? – Вы уже мертвы, что еще с вами могут сделать? Мужчина пожал плечами и еще больше потемнел. Ксэв понадобилось пара секунд, что бы все осмыслить: Хм… Можно сохранить память, говоришь? Это было бы неплохо. Меньше всего, мне бы хотелось сейчас потерять саму себя. И потом, надо как-то здесь все вернуть на свои места… Ксэв быстро поднялась и перемахнула через бортик колодца. Она уже начала отдалятся от колодцев, как мужчина снова окликнул ее: - А что ты собираешься делать, когда переберешься на другой берег? - Еще не знаю. – пожала плечами воительница: Может быть, найду единомышленников, а может быть что-то сделаю сама… На том берегу видно будет… Дойдя до развилки, о которой говорил ей житель колодца, Ксэв остановилась. Дорога делилась на два четких направления: налево вела широкая дорога «Очевидно, там мост», направо – еле-еле видная, поросшая травой тропа, откуда веяло холодом. «Пожалуй, я рискну... мне туда». Вскоре все изменилось: мрачные скалы сблизились и превратились в стену гор с узкими туманными ущельями между ними: из ущелий тянуло холодом, который пронизывал насквозь. Ксэв выбрала наугад одно из ущелий и пошла по нему. Тропы не было, но под ногами угадывалось русло пересохшего потока: острые обломки лавовых пород сменились обкатанными валунами. Идти по ним было нелегко, приходилось перепрыгивать с камня на камень. По мере того, как поднималось сухое русло, ветер стихал, и наконец, затих совсем. Ущелье кончилось… В абсолютной тишине перед ней лежало застывшее озеро, промерзшее насквозь: даже видны были черные валуны на его дне. На поверхности льда мертвая увидела множество темных фигур, которые сначала приняла за разбросанные по льду большие камни: подойдя к берегу, она разглядела, что это не валуны, а вмерзшие в лед неподвижные тела людей, тысячи и тысячи мертвых тел мужчин и женщин.
Аилса: Девочки и мальчики, жутко извиняюсь за то, что так долго не писала. Вдохновение меня окончательно покинуло, так то еще извиняюсь и за бредовый пост( Это кольцо, оно не давало покоя Аилсе. Ведь какая-то простая побрякушка могла все испортить и лишь потому, что бог поземного царства вложил в нее часть своей силы. Аид был далеко не глупцом, и он предвидел возможность сложившейся ситуации, именно поэтому он дал кольцо Атланте, дабы уберечь хрупкую смертную от могущественного зла на земле. Впрочем, и под землей сила Аилсы была чуть ли не безгранична. Сейчас же, для того чтобы получить нить своей жизни и начать войну с олимпийцами, богине нужен был Аид. Только он мог открыть заветную дверь к полному бессмертию. Однако если он все вспомнит и узнает, что в его отсутствие натворила Аилса, гневу его не будет предела. Богиня не сомневалась, что это будет последней каплей в его бездонной чаше терпения. Аид готов был закрыть глаза на все, но если дело касалась его царства, то тут уж он не церемонился. Он пережжет нить жизнь Аилсы и рука его не дрогнет, а этого женщина ох как не хотела. Значит, нужно и дальше водить Аида за нос, главное чтобы глаза ему никто не открыл. В подземном царстве, где королевой стала богиня тьмы, никто не мог выдать ее, ведь Аилсу боялись больше, чем кого либо. Лишь один человек, находившийся здесь, мог все перечеркнуть. Атланта. Однако сейчас, глядя на эту жалкую женщину, было сложно поверить, что некогда она была сильна не только телом, но и духом. Кузнец больше не несла в себе угрозу для Аилсы, и все же у нее был язык, которым она могла говорить. Да и чувствовала богиня тьмы, что не сломлен дух Атланты, какая-то догорающая искра в ней еще есть и если поднимется ветер, в сердце у нее вновь загорится огонь справедливости. -Немного, - ответила королева, когда кузнец спросила о времени. Впрочем, может это для нее прошло немного времени, ведь она была богиней, для которой ход времени был незначителен. А вот для смертного, который старается ухватить каждую минутку своей жизни, время бежало неимоверно быстро. – Две недели. Глаза Аилсы загорелись, когда она увидела пальцы Атланты, сомкнувшиеся на волшебном кольце. Сердце забилось быстрее от мысли, что теперь кузнец будет совершенно беззащитной и ее в любой момент можно убить, но…. Всегда есть это противное «но», перечеркивающие желанное. Кузнец остановилась, словно что-то поняла и убрала пальцы от кольца. Разочарование отразилось на лице Аилсы, которая сделала шумный вздох, дабы сдержать свой нарастающий гнев и самой не вырвать кольцо вместе с пальцем. Атланта объяснила, что до сих пор жива только благодаря этому чертову кольцу. Если она его снимет, то смерть будет незамедлительной. Богиня тьмы вновь вздохнула и встала в полный рост. Она, конечно, могла бы приказать стражникам снять с Атланты это защитное украшение, а если та будет сопротивляться, то отрубить ей палец, но что это даст? Кузнец лишь разгневается, а для шантажа это будет плохо. Пока злость обиды и воспоминания их ссоры успокоило время, а долгое пребывание взаперти и в темноте сделали ее более покорной и сговорчивой, нужно было и самой быть более терпеливой. «Так нужно, потерпи» - успокаивала себя Аилса, пока безмолвно стояла и смотрела на кузнеца. -Что ж, ладно, - высокомерно согласилась богиня и плавно махнула рукой. Клетка, в которой находилась Атланта, растворилась в воздухе, кузнец теперь была свободна. – Вставай, я хочу показать тебе кое-что и нам необходимо поговорить. – Смертной было сложно встать, не то, что куда-то идти. Ее тело полностью окаменело после сколького времени без движения, а организм практически был изнеможен. Аилса устало закатила глаза и некоторое время жестикулировала руками, после чего в воздухе появился кубок. – Выпей, это придаст тебе силы и успокоит боль в теле. Не бойся, это не отрава, если бы я хотела тебя отравить, то давно бы это уже сделала. Пей и пошли. Аилса не стала дожидаться, пока Атланта покопается в себе и решит, пить ей или нет. Это ее решение, но в любом случае, от этого напитка ничего не будет, ведь богиня слишком яро пыталась вывести кузнеца из темницы, а значит травить смертную нету смысла. Королева шла медленно, чтобы Атланта поспевала за ней. Они преодолели коридор, затем поднялись по винтовой лестнице и оказались на поверхности. На дороге стояла темная колесница, запряженная двумя вороными лошадями со сложенными крыльями. Аилса взошла на нее и взяла в руки вожжи, а затем повернула голову к неторопливо идущей Атланте. Когда же кузнец преодолела свой страх и встала рядом, богиня сказала ей крепко держаться, после чего позволила пегасам рвануть вперед. Некоторое время колесница мчалась по земле, после чего оторвалась от нее и взлетела ввысь. Они поднялись на такую высоту, с которой подземное царство раскинулось, как на ладони. Невероятно прекрасное и одновременно с этим устрашающее зрелище. Летели они недолго, вскоре впереди показались воздушные облака голубого цвета, а в них различались очертания огромных золотых ворот. Завидев черную колесницу, стража начала открывать врата и Аилса без труда пролетела вперед. Отсюда все менялось. Привычная чернота и огонь сменились зеленой травой и райскими цветами. Щебетали птицы, и даже светило солнце. Это был прекрасный, живой мир, не похожий на Тартар. Это были Елисейские поля. Аилса натянула вожжи и заставила лошадей замедлить свой бег, а затем медленно спускаться вниз, пока копыта их не коснуться земли. Когда колесница полностью остановилась, богиня вышла из нее и дождалась Атланты. -Пойдем, - проговорила богиня и взяла кузнеца под руку, как будто они были давними подругами. Некоторое время женщины шли молча, озираясь по сторонам и наслаждаясь прекрасным видом. Затем, Аилса решила, что пришло время начинать. – Жизнь и смерть так тесно переплетаются друг с другом. Это, как начало и конец. Люди, как и боги, имеют самый прекрасный дар – любовь. Но любви богов не страшна смерть, а вот любовь смертных постоянно под угрозой. – Они подошли к большой кузнице, в которой слышался стук. Кто-то работал внутри. Аилса остановилась и посмотрела на Атланту, которая начала догадываться, кто именно работает внутри дома. – Я знаю, что такое любить. И мое правление не так уж плохо, как ты думаешь, Атланта. Я могу вернуть тебе то, что ты потеряла много лет назад… Я могу вернуть тебе любовь. Из кузницы вышел мужчина. Он был высок и широк в плечах. Волосы у него были длинные, рыжего цвета. Подбородок обрамляла такого же цвета борода. Он был не молод, но и не так стар. Руки его были грубыми и шершавыми от тяжелой работы, которой он посвятил всю свою жизнь. А так как он безумно любил дело своей жизни, то и после смерти ему позволили заниматься этим. Смахнув со лба испарину, мужчина выпрямился и вдруг увидел Атланту. Взгляд его изменился… -Атланта, - осипшим голосом проговорил он, как будто увидел мертвеца. – Ты ли это?
Атланта: В каком бы наихудшем состоянии не пребывала Атланта, совсем не значит, что ей хотелось по скорее закончить свою жизнь. Пусть даже богиня Проклятых сделала всё, дабы спартанка стремилась к быстрой смерти. Хотя, возможно, это лишь начало заготовленных истязаний. Две недели… две ужасные недели в этом аду, которые без силы Аида, кузнец не пережила бы, ведь она совсем ничего не ела, как и не имела возможности утолять жажду водой. Страшная пытка… которую пока сам на себе не испытаешь, будешь думать, что всё можно выдержать. Ну, так Атланта и выдержала, хоть и понимала, что отчасти потеряла себя. Она уже не могла ничего чувствовать кроме боли. Женщина боялась шевельнуться, сознавая, что её тело больше ей не подчиняется. Где вся та сила и мощь, которой гордилась волевая душа?.. Ужасно было даже представить, как Атланта сейчас выглядела. Да, она была готова ко многому, но губительные последствия всех этих страданий её разрушали. Она была повержена, пусть и не до конца, но что от неё ныне осталось?.. Кузнец не надеялась на снисходительность Аилсы, она допускала, что при отказе снять кольцо, королева вновь разразиться гневом и использует его в полной мере. Но почему-то она этого не сделала, оставаясь спокойной. В чём крылся смысл? Нет проблем запрятать душу спартанки даже здесь, пребывать и далее в муках. Однако для чего-то Атланта была нужна, или же наоборот имела нечто, что могло нарушить планы Аилсы. Неужели всё дело в её верности Аиду?.. Даже если так, на данное время женщина сама уже мало помышляла о своих ранних позициях верности. И тем более не допускала мысль о том, что, будучи уже практически мёртвой, она могла чем-то навредить или помешать. Но всё же мешала, хоть опять же уже и не беспокоилась о том. Измученное тело и сознание настолько убийственно сказывались на самочувствии, что кузнец больше стремилась к тому, чтобы избавиться от болевых ощущений, нежели отстаивать какую-либо правду. Отчасти Аилса своего добилась, и желала довести дело до конца. Может, ей это и удастся. Сейчас Атланта была готова принять всё, что ей скажут. Кроме, конечно же, просьбы связанной с кольцом. И богиня вняла её словам, более того, она избавила кузнеца от этой ненавистной клетки, из-за которой не было возможности даже просто двигаться. Изначальный план Аилсы показать женщине что-то, был неизменен. Освободив кузнеца, она предложила покинуть этот подвал, но всё было не так просто. Унизительное зрелище, но некогда сильнейшая из смертных, теперь и ползала то с большим трудом. Меньше всего Атланта хотела видеть себя такой… ещё менее желала пребывать в столь жалком состоянии перед своим врагом. Но Аилса не стала глумиться над бессилием своей жертвы. Она создала перед женщиной кубок с какой-то непонятной жидкостью и посоветовала кузнецу её выпить, уверяя, что от этого ей станет лучше. Атланта медлила не долго. Дни, проведённые в телесных и душевных муках, сделали своё дело. И если уж был шанс избавиться от всего этого, она была готова рискнуть. Безвкусный, но вполне приятный напиток подействовал сразу. Поднявшись, Атланта последовала за Аилсой, слегка пошатываясь поначалу. Женщине не верилось, что она, наконец, покинет это подземелье. Путь был не близкий, проходящий в молчании, размышлениях и ожидании чего-то необычного. Спартанка не доверяла богине. Её покорное следование за ней ещё не говорило о смирении. Да, слабость и боль, спартанку и вправду смягчили, но ничуть не приблизили к помыслам о переходе на сторону зла. Так же Атланта уже не испытывала никакого страха. Она перенесла достаточно, чтобы опасаться познать нечто ещё более худшее. Пока что её тревожило лишь собственное состояние, которое казалось уже не настолько плачевным, но так думалось до сильной трясучки, когда кузнец оказалась в колеснице. При начальном рывке, она еле удержалась на ногах, хватаясь руками за поручни. Смотреть вниз она вовсе не решалась, стараясь привыкнуть к полёту. Ветер… здесь он был совсем иной, не тот, что позволял свободно дышать, наслаждаясь жизнью на земле, но и его малому подобию женщина сейчас радовалась больше всего, вдыхая свежий воздух полной грудью. Прежде её лёгким доводилось обходиться лишь затхлой сыростью и грязью подвала. Немного наклонившись вперёд, Атланта стала заворожено смотреть на открывшиеся перед нею виды. Нет, она по-прежнему не наблюдала в этом никакой красоты. Всё здесь напоминало о смерти, здесь она и царствовала. Однако вскоре сочетания чёрно-красных цветов сменились более светлыми. Уже держась свободнее и не боясь упасть, Атланта подняла голову, замечая, как переменился здешний небосвод, укрываемый голубыми облаками. Спартанка так же углядела ещё что-то светлое вдалеке. Лишь когда колесница подлетела ближе, женщина увидела золотые ворота. За всю свою жизнь она не наблюдала ничего подобного, как и не знала, что такое парить на такой небывалой высоте, подобно птице. Атланта не могла знать куда именно они направляются. Всё стало ясно на месте. Елисейские поля. Ни один из смертных, полагающий, что вполне может представить красоту данного рая, не был прав. Всё великолепие данного места не смогло бы передать ничто, лишь глаза. Музыка, искусство, поэзия, всё это тень действительного совершенства, которое люди пытаются изобразить в своих творениях. Спартанке же удалось воочию видеть иной мир, будучи живой. Однако глядя на белоснежные одеяния людей, чьи души ныне обитали здесь, Атланта нехотя признавала, что выглядит куда хуже мертвецов. Прелести этого рая поначалу заставили её чувствовать себя некомфортно. Просиди долгое время в кромешной тьме, чьё едкое зловоние весомо отличается от аромата цветов, и даже желанная награда покажется тебе незаслуженной. Лишь потому, что сам ты уже стал далёк от неё. Атланта невольно вздрогнула, чувствуя на своей руке ладонь Аилсы, чьё любезное внимание к ней наводило спартанку на подозрения. Былое желание помочь Проклятой, как и попытки понять её, уже не имели никакую значимость для женщины, наблюдавшей подле себя лишь жестокое создание тьмы, давно утерявшее душу. Она начала разговор довольно странно, не говоря прямо, давая только намёки. А потому как бы сосредоточено не слушала Атланта, она мало что поняла из начальных слов, суть которых раскрылась позже, когда богиня молвила о чувстве, давно похороненном в сердце кузнеца. Она насторожилась, остановившись у нежилого дома, представлявшего собою храм того ремесла, которому Атланта посвятила всю себя в память о любимом человеке, давно погибшем, но не забытым. Аилса продолжила свою речь, и спартанка слушала её со всем вниманием, обращая застывший взгляд на дверь кузни, что, открывшись явила взору давно потерянную жизнь. Не решаясь пошевелиться, Атланта смотрела на мужчину, чей образ никогда не забывался в её памяти, хоть и сердце любимого остановилось семь лет назад. - Фидий… Тяжёлый вздох вырвался из груди вместе с именем, которое доселе Атланта произносила только в мыслях. Он увидел её, становясь удивлённым не меньше. Спросил о чём-то, но женщина уже ничего не слышала. Прежде с трудом передвигаясь, она нашла в себе силы, чтобы бежать. Бежать к нему скорее, как если бы увидела призрачное видение, что вот-вот исчезнет. Их объятия были долгими, а слова, которые нередко заготавливались спартанкой для этой встречи, ныне забылись. Целуя родное лицо, прижимаясь к широкой груди и чувствуя, как его сильные руки укрывают её от всех тех несчастий и зла, которые перестрадала Атланта. Она не сдерживала слёз, задыхаясь в муках вырвавшейся наружу боли, с которой так долго жила. И в тоже время плакала от счастья, обретённого сейчас. Не разрывая объятий, женщина подняла голову, заглядывая в серые глаза самого близкого ей человека, что, гладя её волосы, смотрел на неё с тревогой. - Что с тобой случилось? Почему ты здесь? Неужели… - Нет, я жива…, - спартанка замотала головой, понимая, что её внешний вид вызывает неутешительные мысли, как и само её пребывание в подземном мире. – Если долгие годы без тебя можно назвать жизнью. Я хотела отомстить… была готова пойти на самое страшное. Все эти разговоры о твоей смерти… Я до последнего надеялась, что в них нет правды… как я надеялась…, - Атланта вновь приникла к мужчине, не видя его строгого взгляда, обращённого на Аилсу. – Если бы ты не ушёл тогда, всё бы сложилось иначе… всё у нас могло быть иначе… Но ты меня оставил. Проклятье, Фидий!.. Почему ты это сделал?!.. - Чтобы ты не расплачивалась за мои ошибки, - тихо ответил он. – А я успел совершить много бед. И он не лгал. Помимо того, что Фидий своим упрямством делиться знаниями вызвал гнев самого римского императора Цезаря, он сумел впасть в немилость и высших сил. Примерно два года назад одна жрица Афины попросила спартанку провести её к древнему храму, находящемуся не далеко от деревни, в которой когда-то жил погибший жених кузнеца. У него была своя семья, но мужчине пришлось её оставить, когда его ремесло навлекло проклятье демонических богов, пытаясь избавиться от которых, Атланта чуть не погибла. Там же она узнала о юноше по имени Орест, что был плотью и кровью её возлюбленного. - Я всё знаю о твоём сыне, - прошептала она сквозь слёзы, не имея возможности их унять. – Да, я видела его… он совсем взрослый, очень похож на тебя. Скучает… и я… если бы ты знал, Фидий, как мне без тебя тяжело… Вся внутренняя сила и мужественность спартанской девы, вся непоколебимость её души, ныне не скрывали её слабостей. Простая женщина, мечтающая о таком же земном человеческом счастье. Она хотела быть любимой женой и матерью, и не знать никогда подобных бед, не хоронить любимых людей. Этот мужчина дал ей всё. Научил ремеслу, сделавшему её одной из лучших кузнецов Греции. Но сдалась Атланте вся эта слава, когда сердце её разрывалось от тяжкого одиночества и тоски по человеку, жить без которого было невыносимо. Он пытался её утешить, но и сам тяжело переносил разлуку. - Как же ты оказалась здесь? - Это неважно…, - шепотом продолжала говорить кузнец, плача и улыбаясь, обнимая ладонями лицо мужчины. – Сейчас уже ничто не важно. Я верну тебя назад. Мне помогут… Не спрашивай ни о чём, просто доверься. Атланта словно пребывала в агонии. Имея возможность получить то, что сможет изменить её жизнь, она позабыла о совести, об обязательствах добродетели, которыми не пренебрегала. Но сейчас ею двигал эгоизм, касаемый только её собственного блага, и она не сразу сумела это осознать. Протирая раскрасневшиеся от слёз глаза, она попросила Фидия подождать, сама же направилась к Аилсе, стоявшей неподалёку. Ловушка, заготовленная королевой, вот-вот могла захлопнуться, и Атланта не только осознавала это, но и вполне была готова сама себя в ней заточить. - Ты действительно возвратишь его к жизни, если я попрошу? – спросила кузнец с ноткой недоверия в дрогнувшем голосе. Она вновь посмотрела на мужчину ожидающего её. – Ничто ведь не даётся просто так. Каждая проявленная щедрость имеет свою плату. И я догадываюсь, какую у меня запросишь ты. Взгляд Атланты обречённо направился на богиню тьмы, одно лишь внимание на которую поселило в женщине сомнения. Пребывая на распутье, она думала о том, к чему стремилась прежде. Вспоминала людей, чья безопасность была для неё важнее собственной… мир, который надеялась уберечь… Аида, просящего её о помощи… И как будет, если она примет предложение Аилсы, отрекаясь от всего, во что так упорно верила? Атланта будет в долгу перед королевой, и этот долг придётся отдавать. Ценою собственного «Я». Как смеет она познавать земное счастье, когда других обрекут на страдание. Разве кузнец сможет с этим жить?.. Невозможно закрыться от тех несчастий, что происходят, и будут происходить всюду. Правление Аилсы не могло принести добрые плоды, ибо она использовала своё могущество в иных целях. И Атланта будет являться соучастницей творящихся разрушений, если позволит себя искусить. - Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Боюсь и отданной жизни моей за это благо, будет мало. Большим я не расплачусь, а приняв иное, чему противостою всем своим естеством, я рискую продать собственную душу. И ничего не останется от меня прежней. Та же любовь станет пыткой, ибо, пожелав её вернуть, я разделю то зло, что сеешь ты, мечтая о безграничной власти. Аид может никогда не выбраться из бездны. Но дело было не в том, что Атланта упорно верила в обратное, она уже и сама начинала признавать победу Аилсы. Однако иное дело признавать, и совсем другое позволять себя купить. Да, кузнец была сломлена физически, возможно ей осталось не долго держаться. Но она предпочтёт умереть своею смертью, пусть даже в мире, в котором царствовать будет зло. Но это зло она не примет. И не будет участвовать в его процветании, ещё и впутывать в это своего любимого, с которым не обретёт счастье, когда остальные смертные будут пребывать во власти тьмы. Заговаривая о своих познаниях в любви, Аилса разумеется говорила о себе и Аиде. Но неужели она думала, что Атланта так же предаст свои чувства, смирившись с правлением демоницы, заточившей своего избранника в бездну с титанами. - Одна несчастная любовь уже несёт множество разрушений. И моя принесена в жертву, но она не потребует взамен той же цены, возрождаясь на чужих смертях. Прежде дарующая жизнь и надежду, приняв зло, эта любовь будет проклята. Я сама её прокляну… Ведь невозможно сохранить сердце, когда предаёшь душу… невозможно любить, когда светлые чувства опорочены кровавыми войнами. Пусть я никогда не получу этого блага на земле, но буду знать, что оно ожидает меня в ином мире, - с трудом сдерживая новый поток просящихся слёз, Атланта смотрела на мужчину, с которым так и не сумела создать желанную семью, и уже никогда не сможет. – Я не предам то счастливое время нашего прошлого, которое мы провели вместе, Фидий. Это счастье было и останется со мной. Как и ты… Я всегда буду любить тебя… Это был отказ. Страшный, нестерпимый, отзывающийся болью в груди… но Атланта не могла принять иного решения, как бы тяжело ей оно не давалось. Она не станет мириться с данным поражением, делая вид, что всё хорошо. Это пустая жизнь вслепую. Существовать в своём маленьком мирке, позабыв о других. Не такой была спартанка, как бы она не любила, и не страдала от потери этой любви, она уже себе не принадлежала. Какое она имела право выбирать, когда другим подобного выбора не предоставляли. Словно пробуждённая ото сна, Атланта всё ещё хотела обнять Фидия. Но не решалась к нему подойти, прекрасно зная, что ещё шаг и она поддастся искушению. Данная возможность больше никогда не представиться, она это так же сознавала. Но кузнец дала Аиду обещание, и намеревалась сдержать его. Как и не бросать людей, чьи судьбы пусть от неё впредь не зависели, но она будет отстаивать своё до конца, надеясь вернуться в прежний мир, за который она скорее пожертвует собой, чем собственной верой в лучшую жизнь.
Ksav: Гладкая ледяная поверхность озера отражала серое мертвое небо. Острые черные скалы, оставленные за спиной девушки, нависали глухой стеной вокруг озера. На другом берегу виднелась черная пасть прохода, светившаяся ярким, но приглушенным светом изнутри. Воздух, пронизанный болью, сковывал движения и не позволял вдохнуть всей грудью. Ксэв понимала, что ей больше не нужно дышать, что бы существовать, но, все же, неспособность расправить грудь, ее тяготила… Несколько секунд, она постояла в нерешительности на берегу, а потом осторожно спустилась на скользкий лед. Был ли страх перед неизвестностью? Скорее всего, да. Был. Однако, пока спокойная и безмятежная поверхность льда не внушала того ужаса, о котором ей довелось услышать. Сделав несколько шагов, воительница почувствовала мелкую дрожь в мышцах, а ноги начали наливаться легкой тяжестью. Вокруг сгущался легкий белый и почти прозрачный туман, который, несмотря на свою воздушность, давил на плечи и грудь. Пока все было спокойно… Шаг за шагом, Ксэв приблизилась к одному из тел, которое, как ей показалось еще с берега, лежало ближе всех остальных. Девушка оглянулась назад через плечо – берег все еще был в пяти шагах. «Удивительно… Я была уверена, что прошла не менее километра…» Рядом с ней на льду лицом вниз лежала молодая женщина. Ее волосы, цвета серого огненного пламени, лежали на открытой спине, виднелось ее бледное ухо с большой увесистой серьгой и часть ее пухлой щеки с неестественным ярким цветом кожи. «Наверно, переборщила с румянами… Способна ли она говорить?» Воительница опустилась рядом с ней на колени и осторожно тронула ее за плечо. Женщина повернула голову и посмотрела на нее одним глазом, вокруг которого расплылись тушь и тени: — Тебе что, места не хватает?.. — спросила она тихим сиплым голосом. Ее шея была неестественно вытянута, а на горле была видна глубокая борозда («след от веревки?»). Самой неизвестно, почему, но Ксэв стало жаль эту женщину, и она попыталась поднять ее. Правда, это оказалось невозможным, так как вся нижняя часть ее тела превратилась в лед и сплавилась в одно целое со льдом озера. — Не тронь меня, уйди... Отойди подальше и ложись. Места всем хватит. Ложись и ни о чем не думай. Здесь конец всему. Ложись... - Покойся с миром… - тихо ответила воительница и положила девушку на место. Остаться тут в полной тишине и забыть про всю боль, было заманчиво. Зачем идти вперед, туда, не зная куда, когда можно просто уйти в небытие и навечно покончить с жуткими воспоминаниями о…. «Откуда такие пессимистические нотки? Да, в моей жизни было много неприятного, но и хорошее тоже было… Люди, которых я любила, которые любили меня… Мама, отец… Я должна увидеть их снова». Ксэв решительно поднялась на ноги и сказала: - Я не могу остаться. Я должна идти дальше. Оставив женщину лежать, Ксэв отправилась дальше, разглядывая вмерзшие в лед фигуры. Чем дальше, она отходила от берега, тем становилось тяжелее идти, и тем больше попадались на пути, полностью превратившиеся в лед, люди… Тяжесть в воздухе вызывала у нее земные воспоминания о потерях, которые все еще терзали ее душу, как тупой нож, режущий мягкий кусок мяса – все разрывает, но никак не может разрезать до конца. Это было ужасно. Шаг … и воспоминание… Еще шаг… еще одно… (Зеленые глаза расширились от ужаса, в них отражались пляшущие языки огня… - Мама! Грохот… Женский крик… Горящие обломки, из-под которых торчала рука… - Мама!). На лице Ксэв не дрогнул ни один мускул, она шла, уткнувшись пустым взглядом в серую гладь. Все переживания происходили внутри. …Нож режет мясо… Закрыла глаза. Правая нога проскользила по льду вперед… (Сильный удар ноги прямо в живот. Братишка упал… - Собачонок! – послышался грубый голос разбойника… Удар в голову, кровь на виске брата…). Тупой нож вонзается в мясо все глубже… Невидимая тяжесть навалилась на плечи еще сильнее, хотелось опуститься на лед и передохнуть. Одинокие черные фигуры открывали глаза, медленно поворачивали головы и следили за ней. Вокруг шелестели их слабые голоса: — Не ходи тут, не тревожь нас... Ложись и спи... Оставайся с нами... Все кончено... Только здесь желанный покой... Некуда больше идти... «Да, здесь хорошо, здесь нет ни воющего ветра, ни противного, нагоняющего тоску зудения. Но почему это мне некуда больше идти? Я знаю, что мне надо идти, и я буду идти» Однако, с новым шагом, решимость в глазах воительницы вновь угасала, заменяясь глухой пустотой. (Ее рука сжимала руку матери, торчавшую из-под обломков… Она была еще такая горячая, но уже мертвая… Грохот, сноп ярких искр… темнота). Воительница открыла глаза и вновь увидела перед собой только серый мир. Тот яркий и цветной остался лишь в ее памяти… Еще шаг и еще ода потеря. Потеря самой себя… (Она сидела на коленях над телом черного быка и рыдала, все еще сжимая в руке окровавленный нож…). Пожалуй, это было одно из самых тяжелых воспоминаний. Шаг… - Прости…Она занесла нож над шее быка и ударила… Шаг… Зверский вой… Еще один удар в шею… Зверский вой… Ксэв закрыла глаза и поднесла пальцы к вискам. Этот вой, словно, бил по ушам… - А-хаха-ха-ха! – смеялся Амир. – Жестокая. Ты причиняешь ему невыносимую боль. Что, не можешь убить его с одного удара? Да, тогда она не могла. Это было ее первое убийство... Бычьи глаза, наполненные кровью, бешенством и болью… Дикий рёв… Ксэв остановилась и опустилась на лед… Отчаяние… (Она продолжала наносить удары ножом в область бычьей шеи. Бедное животное истекало в крови и готовилось сорваться с привязи. Но, начатое, нужно было заканчивать, в ином случае, это грозило бы еще более мучительной смертью животному…). Воительница с силой закусила нижнюю губу и упала на лед ничком. Ничего не хотелось – ни идти дальше, ни вспоминать прошлое, ни думать о будущем… «Хотя, какое у мертвой может быть будущее?» … Тупое лезвие с новой силой врезалось в мясо… Молодая светловолосая девушка сидела на коленях перед телом быка и рыдала, потому что в том, что он так тяжело уходил из этой жизни, была виновата она. – Прости… Она гладила его по голове, и видела свое тусклое отражение в его черных блестящих глазах. Тогда она закрыла его глаза, взяла нож, и воткнула его ему в грудь… Нужно было достать сердце и принести на алтарь Аиду. Лезвие затупилось и лишь терзало тушу, а не резало… Ксэв закрыла уши ладонями, что бы ничего не слышать. Правда, вокруг итак была тишина, весь гам происходил в ее голове, и от него, к сожалению, было никак не скрыться. Вот она спорит с братьями, которые подвели ей жертвенного быка. – Но он не черный… - Да, нет же, черный – уверяли ее Стэн и Стив и лгали в глаза. – Может у меня и проблемы со зрением, но я не слепая!!! Мне нужен черный бык! Тогда она направилась к крупному быку, пропуская мимо ушей слова братьев о том, что жизнь стала трудной, и на этом быке держится все хозяйство. На это она лишь ответила, что «жизнь всегда была тяжелой и ничего не изменилось…». Она взяла меч, с крестовиной у конца лезвия, чтобы повредить спинной хребет быка и вонзила ему в область сердца А когда он упал, Ксэв быстрым движением воткнула в это же место маленький метательный нож, чтобы не доставлять животному лишних мучений. Иначе он умер бы от внутреннего кровоизлияния. Нож продолжает пилить мясо… В реальности из глаз воительницы покатились крупные слезы, которые, соприкоснувшись с поверхностью льда, превращались в прозрачные ледяные бусинки. «Действительно, здесь конец всему… Зачем куда-то идти? Я хочу, что бы все закончилось. Пусть же это случиться здесь и сейчас… Я больше не могу!» - Это же невыносимо… «Не хочу… ничего не хочу. Останусь здесь и уйду навсегда – получу долгожданное забвение, душа перестанет болеть…». Мысли спутались, и теперь они метались в голове девушки, переплетаясь и крича разными голосами. Крики, ужас, смех – все слилось в один ком, который рос внутри и стремился вот-вот вырваться наружу…. Нож режет все быстрее и быстрее… воспоминания.. Быстрее и быстрее… и еще, и еще, и еще!!!! Вдруг, неожиданно, все прекратилось… Мертвая открыла глаза. Мысли ее отпустили… (в руках она держала сердце). Глубоко и с облегчением вздохнув, она почувствовала какой-то прилив сил – второе дыхание и решила, во что бы то ни стало, перейти озеро Отчаяния. С трудом оторвав примерзающие ко льду руки и ноги, Ксэв поднялась и вновь направилась к противоположному берегу, минуя вмерзшие в лед тела. Голоса вокруг разочаровано зашуршали: — 3-з-ря уходиш-ш-шь... Вернис-с-сь... Голоса начинали раздражать, поэтому Ксэв резво вытянула из-за спины мечи и ударила по ближайшей фигуре: - Замолчи! Фигура раскололась на множество темных осколков. Удивительно, но на озере все стихло. Рассмеявшись собственным страхам в лицо, девушка, не убирая мечи, продолжила путь, громко напевая… Лети высоко, прямо к радуге небес В конце каждого из нас ждет награда Окончание пути - лишь начало нового путешествия Там четыре ветра знают, Кто победит, а кто сломается, Положив жизнь за то, чтобы стать Владыкою Ветров Ее же собственный голос перебивал мысли, так было намного легче идти. Если по настоящему задаться целью, то тебя никто и ничто остановить не сможет. Так говорил отец. Поэтому, она шла, не останавливаясь и, не обращая внимание на то, что ее шрамы и рана на спине начали кровоточить. Она понимала, что это происходит из-за озера. Оно насылает на нее и боль и смятение и отчаяние. Недаром же его так называют. Наконец, ледяная поверхность осталась позади и девушке понадобилось еще некоторое время, что бы придти в себя от пережитого и набраться сил перед очередным рывком. Ведь впереди ее ожидало… А, что ее ожидало впереди, было известно лишь богам… Выйдя из пещеры, которая вела от озера, Ксэв увидела армию, состоявшую из мертвых душ и жутких монстров, которые, как поняла девушка из их разговоров, направлялись на Елисейские поля. «Отлично! То, что нужно». Воительница примкнула к ним. Благо отряд был огромный и она растворилась в нем, не вызвав подозрений. Что бы победить врага, нужно, знать его в лицо, а еще лучше побыть им какое-то время. К тому же, может быть, от этих воинов, она узнает что-нибудь о новой королеве Подземного царства и, о ее планах. Так, что пока все складывалось так, как надо. Вскоре они прибыли на место. Унылый пустынный ландшафт сменился сказочно-красивым местом. «Уверена, что в красках, оно еще прекрасней…». Боги, это было величественно и прекрасно, даже слезы навернулись на глазах от умиления: восхитительные цветы, высокие деревья с воздушной листвой, водопады и фонтаны… «Если моя семья здесь, то о лучшей жизни для них я и не мечтала! Воистину, отец был прав, царство Аида прекрасно!». Вдруг, отряд остановился, и воины склонили головы. Ксэв последовала их примеру, но краем глаза заметила, кому был адресован этот поклон. Неподалеку, возле строения, похожего на кузницу стояли две женщины. Одна была живой – человек, а не душа! Это воительница поняла сразу, живое тело очень отличалось от мертвой души. А вторая женщина… От нее веяло таким холодом, такой ледяной и мощной силой, что озеро Отчаяния показалось ей теперь не более, чем безобидным кубиком льда в стакане. «Так вот она, Королева Тартара…». Пока, воины стояли, склонив головы, Ксэв, не привлекая внимания, бесшумно зашла за широкое дерево и подождала, пока они не продолжат путь. Теперь нужно было подойти поближе к Королеве. В принципе, плана у нее пока никакого не было, так что она решила импровизировать. Благодаря своему уникальному слуху, воительница услышала все, о чем говорили женщины. Королева убеждала смертную, что ее царство не такое ужасное, каким может казаться на первый взгляд и даже предложила вернуть к жизни человека, которого та, видимо, когда-то любила, или, может быть, любит до сих пор… Богиня представила Атланте (так она называла смертную) высокого рыжеволосого мужчину и землянка дрогнула. Да, похоже, что она его еще любила. Говорят – не отрекаются любя… Но не в этом случае. Земная девушка явно не доверяла тёмной богине и не поддалась соблазну. Было видно, как трудно давалось ей это решение. Значит, у Ксэв есть, по крайней мере, один союзник… Но, пока нельзя раскрывать все карты, это не принесет никакой пользы. - Женщина, которая любит — рабыня, женщина, которую любят — Богиня! Воительница приблизилась к женщине в капюшоне и опустилась перед ней на одно колено: - Великая богиня, прости, если помешала, но, прошу, разреши говорить… Я проделала огромный путь через Стикс, мертвые степи и озеро Отчаяния… В каждом уголке Подземного царства говорят о тебе, о твоей силе, сметающей все на своем пути, о твоем величии, но… сейчас я стою перед тобой и понимаю, что все эти слова были неправдой. Они не смогли описать и половины того величия и силы, которые ощущаю я, находясь в непосредственной близи с тобой. Ты можешь покарать меня за мою дерзость, но я предлагаю тебе свой меч. При жизни, я была хорошим воином, прими меня в ряды своих воинов. Хочу служить тебе верой и правдой… Ксэв замолчала, в ожидании ответа. Она взглянула в глаза богине, но увидела в них лишь алый свет. «Будь, что будет».
Аилса: Аилса умела играть, но чаще всего ее игры были нечестными. Ведь в рукавах у столь властной женщины всегда найдется козырь. Ее враги почему-то были не столь умны и изобретательны, а ведь это простая логика. У каждого живого существа есть что-то дорогое, что он боится потерять. А если уже потерял, то бережет в себе воспоминания и все светлое, что было связано с этим. Эта неощутимая святыня противника и есть главный козырь. При правильном обращение путем шантажа человека можно заставить делать все, что твоей душе угодно. Проблема всех живых существ в том, что они держаться за то, чего нет, и уже никогда не будет. Но люди верят… Аилса узнала о Фидии не так давно, но была рада столь ценной находки. Продумав, всё до мелочей, она привела сюда Атланту, чтобы та смогла растаять, как кусочек льда на жарком солнце. Любовь самый ценный дар для людей и они берегут его, как только могут. Если же судьбы решили так, что любовь всей жизни должна умереть, человек будет обречен на страдания всю оставшуюся жизнь. А теперь представьте, что когда вы потеряли всякую надежду и греетесь лишь воспоминаниями, вам дают возможность вернуть свою любовь. Отказать, практически не возможно, слишком большой соблазн… Воспоминания тут же освежаются, перед глазами проплывают моменты, как вы были счастливы вместе и как мир был совсем другим. Именно такой жестокий шантаж Аилса использовала против Атланты и не прогадала. Лицо кузнеца, словно окаменело, стоило ей лишь увидеть того, кого она уже не ждала узреть. Казалось, земля уходит из-под ее ног, а перед глазами открывается самое настоящее чудо. Аилса сделала шаг назад, позволяя давним влюбленным насладиться короткими мигами долгожданной встречи. Но та улыбка, что оставила свой след на губах богини, было темной и злой. Она говорила о том, что победа близка, практически зажата в ладони. Нужно лишь выждать время, не спугнуть… Аилса терпеливо наблюдала за крепкими и долгими объятьями, прислушивалась к коротким, но глубокомысленным фразам и даже в ее черствой, мертвой душе что-то зашевелилась от искренности отношений, что открылись перед ее глазами. Атланта и Фидий любили друг друга нежно и искренне, такая любовь воздушна и легка, но вместе с тем, она глубоко пускает корни и потом сложно ее забыть, если вообще возможно. У Аилсы же любовь была иная. Их с Аидом связывала страсть, пожар темпераментов и постоянное желание первенства. Это напоминало сильный смерч, сметающий все на своем пути. Но даже такие странные отношения, который не каждый может понять, тоже носили звание любовь. Аилса отвернулась и посмотрела в сторону золотых ворот, что были словно границей между двух миров. Там за этими вратами начинался темный мир, где правят страдания, боль и мучения за земные грехи. Но именно тот мир был ближе Аилсе… Он же был близок и Аиду, ведь большую часть своего времени бог подземного царства проводил именно там. И даже среди всей это черноты построил величественный замок, где и обитал. Сейчас же Тартар был без сердца, без своего правителя и короля… Аилса это чувствовала и сама нуждалась в нем. Но она не хотела, чтобы, как и у всех остальных, у нее вдруг появилась слабость. Все ее размышления были прерваны подбежавшей Атлантой, чье лицо было заплакано. Богиня посмотрела на кузнеца и увидела в ее глазах огонь нетерпения. А это означало, что задуманный план пришел в действие. Мышеловка почти захлопнулось, осталось лишь совсем немного. - Ты действительно возвратишь его к жизни, если я попрошу? Аилса мягко улыбнулась, а внутри все дрожало от предвкушения. Богиня кивком ответила на вопрос все еще сомневающейся женщины-кузнеца. Атланта оглянулась, словно желая убедиться, что ее возлюбленный на месте и все это не сон. Фидий стоял на месте и ждал ее, томно смотря на двух женщин. – Ничто ведь не даётся просто так. Каждая проявленная щедрость имеет свою плату. И я догадываюсь, какую у меня запросишь ты. А вот это начинало злить. Даже в таком состоянии эйфории Атланта продолжала трезво мыслить. Она понимала, что просто так Аилса не оживит ее возлюбленного, что нужно будет заплатить и щедро. Богиня ничего не ответила на фразу кузнеца, лишь внимательно посмотрела на нее. В красных глазах был ответ. Наступило молчание, но, казалось, слышался звук падающего песка в невидимых часах. Время…. Атланте дано было время подумать над своим решением и сделать выбор, ведь решив вернуть Фидия, ничего назад не воротишь. Заключится сделка, за нарушение которой будет смерть. Аилса, затая дыхания ожидала слов кузнеца. Наконец, они прозвучали. Было много доводов и объяснений своего решения, но богиня их не слушала, ведь она уже знала ответ. Атланта отказывалась от сделки, не желая становится соучастницей того зла, что сеет за собой Аилса. Не желает она потерять себя и продать свою душу дьяволицt. Идеальный план рухнул. Богиня сжала челюсти и сузила глаза, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. «Будь проклята эта гордячка, возомнившая себя вершительницей судеб мирских!» Женщина сделала глубокий вздох, который помогал ей успокоиться. Внешне она, к счастью, не как не выдала своего негодования. Что ж, раз Атланта отказалась от любимого, в рукаве остается лишь один козырь. Если и его отвергнет упрямая спартанка, тогда Аилса применит силу и заставит ее замолчать насильно. Устала она уже нянчиться с этой смертной. Существует множество способов заставить ее молчать. Немота, лишение языка, памяти или даже тот же самый способ, который она уже использовала, запереть ее до конца жизни в клетке… Но все это позже, пока Аилса шла путем доброты, предлагая Атланте решить вопрос по-хорошему. По- плохому всегда успеется. -Я подарила тебе минуты счастья, которые никто не мог дать тебе. И даже не требую благодарности. Ты сделала свой выбор, Атланта, надеюсь, ты хорошо подумала, потому что другого раза не будет. – Аилса говорила твердо, что означало, что ее решение не изменится. Она посмотрела в сторону всё еще ждущего Фидия. – Попрощайся с ним. Ты больше никогда его не увидишь. Слезы потекли по щекам женщины-кузнеца, которая прощалась со своим возлюбленным. Аилса была непоколебима. Она сделала всё, что смогла. Атланта сама обрекает себя на страдания и теперь, они будут как в тот день, когда она узнала о смерти Фидия. Раны, что затянулись и превратились в рубцы, снова открылись и закровоточили благодаря личной встречи. «Глупая-глупая смертная! К чему эти самопожертвования? Я все равно получу, то, что желаю, и никто не сможет мне помешать. Если я не получаю это по-хорошему, я беру это по-плохому, силой. Ты все равно будешь страдать, Атланта, и эта неутомимая боль будет мучить тебя до конца твоих дней, потому что ты была рядом и ничего не смогла сделать. Не смогла остановить меня. Я разрушительница мира! Тебе не тягаться со мной!» - вот что хотела сказать Аилса, но проговорила лишь в мыслях. В слух же она произнесла другое: -Ты невероятно сильная женщина, Атланта. – Заключила Аилса и улыбнулась. Ее голос не таил в себе злобы или скрытый смысл, нет, он был искренен и в нем слышались едва заметные нотки восхищения. – Я не знаю, зачем ты отказываешь от самого дорогого и любимого, что имела в жизни, но это лишь показывает, какой стальной стержень спрятан внутри тебя. Видимо, даже мне не по силам его сломать. Что ж, это твой выбор, дорогая. Я же, к сожалению, не так сильна, как ты. Мое сердце в муках стонет… - Богиня тяжело вздохнула и посмотрела в сторону, любуясь чем-то вдалеке. Она была сосредоточенна на своих мыслях и, казалось, теперь ей было сложно говорить, признаваться в чем-то, что тайно хранила в глубине своей души. Внезапно Аилса резко перевела взгляд на внимательную Атланту и заглянула вглубь ее глаз. – Ты не желаешь возвращать к жизни того, кто давным-давно умер. Но что ты скажешь, если я верну того, кто еще жив? Атланта была не глупа и прекрасно поняла, о ком зашла речь. Аид. Он был еще жив и сердце его билось. Никто не мог даже догадываться, что приключилось с ним там, на дне бездны. Лишь он сам и титаны, охотящиеся за ним. Но Аид жив. Аилса чувствовала это. Всё это время в Атланте теплилась надежда, что бог подземного царства вернется и все станет, как прежде. И вот сейчас, Аилса предлагает вернуть его, это отличный шанс, если не знаешь, что кроется за ним. Богиня всем своим видом показывала, что хочет вернуть Аида только из-за любви, а не из-за какой-то выгоды. Поверить ей было просто, ведь отчасти так оно и было. Но на этой интересной ноте разговор был резко прерван внезапным вмешательством со стороны. - Женщина, которая любит — рабыня, женщина, которую любят — Богиня! Женщины услышали голос и обернулись. Перед ними стояла молодая девушка с длинными светлыми волосами. Она была красивой и было в ней что-то от ангелов, но не хватало крыльев. Вид у незнакомки был уверенный, впрочем, как и голос. А обращалась она явно к Аилсе. Богиня тьмы осмотрела девушку с ног до головы оценивающим взглядом, который будто проникал своими холодными когтями под кожу и, ощупывая, сжимал внутренности. -Так могла сказать только женщина, которая разочаровалась в любви, либо которая не любила никогда. Парировала Аилса высокомерно. Ей не нравилось, что ее разговор с Атлантой был прерван какой-то блуждающей душой. Незнакомка подошла ближе и опустилась на одно колено. Это не удивило богиню и она спокойно смотрела сверху вниз на девушку, в ожидании голоса, ведь что-то она хотела. - Великая богиня, прости, если помешала, но, прошу, разреши говорить… Я проделала огромный путь через Стикс, мертвые степи и озеро Отчаяния… В каждом уголке Подземного царства говорят о тебе, о твоей силе, сметающей все на своем пути, о твоем величии, но… сейчас я стою перед тобой и понимаю, что все эти слова были неправдой. Они не смогли описать и половины того величия и силы, которые ощущаю я, находясь в непосредственной близи с тобой. Ты можешь покарать меня за мою дерзость, но я предлагаю тебе свой меч. При жизни, я была хорошим воином, прими меня в ряды своих воинов. Хочу служить тебе верой и правдой… Говорила девица красиво, не боясь приукрашивать фразы. Но все же Аилса была женщиной, а какая женщина не любит похвалу и комплименты? Тем более, эта девушка описала все в таких дивных красках, что холодное сердце богини оттаяло, и она уже не желала отчитать незнакомцу за столь наглое встревание в разговор. Аилсе понравилось, как девушка говорила о слухах, что ходят о повелительнице по всему подземному царству, и что они даже рядом не стоят с тем, что есть на самом деле. А затем блондинка попросилась в ее армию, желая служить Аилсе, и мотивировала это тем, что при жизни было хорошим воином. -Поешь ты сладка, птичка. – Спокойно и с улыбкой проговорила богиня. – Вставь, твое уважение и почтительность, я вижу. Как твое имя, дева? – Поинтересовалась королева и дождалась, пока незнакомка встанет с колен. А затем, взяв все еще заплаканную Атланту под руку, а девушке жестом руки указав идти вперед, медленно двинулась прочь от кузницы, да таким шагом, словно это была прогулка, и она ни куда не спешила. – Не женское это дело воевать, да держать меч в руках. Но мир таков, что женщины пытаются овладеть любым ремеслом, даже войной. Ты умерла, ангел мой. Положи свой меч на полку и пусть пылится, а сама отдайся забвению. – Внезапно Аилса замедлила шаг и нахмурилась, переводя подозрительный взгляд на блондинку. – Постой-ка. Если ты была воином при жизни, то как могла попасть на Елисейские поля. Воином не может называться тот, чьи руки не были по локоть в крови.
Атланта: То, что Атланта переживала сейчас, было страшнее телесных мучений, которым её ранее подвергала богиня тьмы. Мало того, что Аилса в конец изничтожила всю физическую стойкость сильной женщины, сделав из неё немощную узницу, так ещё взялась калечить теперь и её душу. Спартанка не удивилась бы, если б вдруг выяснилась, что и её отказ был заранее продуман Проклятой. Сложнее понять, для чего нужно было одаривать подобным благом смертную деву, уже практически уничтоженную, не способную даже уверенно держаться на ногах? Неужели осталось ещё что-то, чем могла навредить кузнец самой богине тьмы? Видимо так, но и эти домыслы не давали точного ответа. Душа просто разрывалась от боли, следовало снять это кольцо и умереть раньше, дабы хоть иметь возможность быть с любимым человеком, не расставаясь. А что теперь? Очередное ощущение пустоты, которую уже ничем не дано заполнить, только надеяться, что эта жертва будет не напрасной. Какая чушь. Ничего уже не исправить, Атланта и сама понимала: битва давно проиграна. Однако женщина продолжала бороться, иного ей не оставалось. Более не имея сил плакать, спартанка отводит глаза, боясь смотреть на Фидия, и не зная, куда себя деть. Дышать стало тяжелее, тело и душа изнывали от панического чувства, толкающего бежать незримо, только бы быть подальше отсюда, избавиться от этих нестерпимых мук. Атланта слушала богиню, в чьих коварных намерениях не ошиблась, и её слова, это непробиваемое спокойствие и чрезмерная любезность, доводящая до абсурда, были как нож в сердце. Кузнец начинала испытывать жалость к себе, отчего становилось ещё хуже. Да, она сделала выбор. И только ей одной было известно, чего этот выбор стоил. Не обретя большее, кузнец потеряла всё. Даже надежда на лучшее понемногу угасала, а Аилса безостановочно продолжала ковырять ножом в открытой ране, проявляя некую долю восхищения и говоря о внутреннем стержне кузнеца. Сквозь слёзы Атланта взглянула на неё, не веря ни единому слову. Хвалебные речи королевы больше напоминали скрытую иронию, как и её фраза о собственном сердце, стонущем в муках. Даже если так оно и было на самом деле, спартанка всё равно не могла понять, зачем тогда Аилса продолжает всё губить. Вот оно, значительное различие добра и зла. Этим двум сторонам, являющимся мерой человеческого существования, никогда не понять друг друга. Богиня не могла проникнуться к чувствам Атланты, как бы усердно не делала вид. И кузнец отчасти была не способна внимать той любви, что породила ненависть и смерти. Уничтожение всего живого… разве любовь может совершить такое? Видимо, лишь самая несчастная и осквернённая предательством и жадностью. Атланта никогда бы не озлобилась из-за потерянной любви. Своей она давно лишилась, и, тем не менее, это горе не изменило её. Может потому, что она знала об искренних чувствах своего мужчины, а богиня тьмы так и пребывала в неведении, говоря ранее о том, что Аид попусту использовал её. Это и мучило Аилсу, а вместе с ней страдали все. Не зная, к чему в итоге приведёт этот их нежеланный разговор, углубляющийся в тему душевных излияний, Атланта уже готовила себя к самому худшему, ожидая, что сейчас богиня вновь попытается её сломать, но куда более действенным способом. Однако Проклятая внезапно уклонила менее приятную суть беседы на повторное предложение, прозвучавшее в вопросе. Взгляд спартанки стал более пытующим, когда речь зашла об Аиде, которого богиня тьмы думала вернуть. По крайней мере, такую мысль она допускала, иначе не взялась бы её озвучивать. Она спрашивала Атланту, словно желая получить её согласие хотя бы здесь. Кузнец не растерялась, но всё же не знала, что ответить, ибо опять же чувствовался какой-то подвох. Он был в каждой затее Аилсы, которой она бралась делиться. Что же она хотела получить от кузнеца, заговаривая с ней теперь о возвращении Аида? Какую в том наблюдала выгоду Проклятая… - Значит, ты готова вытащить из бездны того, кого прежде с большим удовольствием отправила к титанам? И какое же положение займёт бывший царь подземного мира, вернувшись во владения, отныне ему не принадлежащие? – Атланта затихла, понимающе кивая головой, ей всё становилось ясно. Всё, кроме значения собственной роли в развернувшейся игре. - Тебе известно, какого я придерживаюсь мнения. Мне бы хотелось видеть Аида здесь. Но я не понимаю, что тебе самой даст присутствие бога, от которого ты всячески намеревалась избавиться. Чего ты добиваешься, Аилса? Боль повторной потери любимого на долю утихла, сменившись чувством беспокойства, подле богини тьмы иного ощущать и не доводилось. Атланта смотрела на королеву ещё влажными от слёз глазами, в них всё так же читалась скорбь, однако вернулась прежняя сосредоточенность, способная возродить былое противостояние спартанки. Она ждала ответа, который так и не получила, когда где-то рядом послышался женский голос. Довольно смелое высказывание незнакомки сразу привлекло внимание Атланты, пожелавшей увидеть обладательницу столь неутешительных выводов. И когда она предстала взору, кузнец встретила глаза достаточно сильной и грозной души. Это стало понятно ещё по волевому голосу, но теперь Атланта явно видела, что внешне безвинная красота девушки таила в себе не простую сущность. Первое впечатление было довольно странным. И спартанка была готова поверить, что ошиблась, пусть даже уверенное обращение незнакомки к ней и Проклятой, уже говорило о её не слабом характере. Или же девушка просто не знала, что перед ней стоит само дитя тьмы. Как позже оказалось, всё она знала. Внимательно наблюдая за незнакомкой, Атланта ожидала чего угодно, только не её поклонения демонице. Взгляд кузнец стал строже, уже более не выказывая беспомощность, он резко устремился на Аилсу, готовый заметить очередное проявление довольной улыбки на её лице. Речи девушки поразили спартанку, поначалу решившую, что незнакомка проявляет уважение к богине лишь потому, что при жизни могла служить ей. Но исходя из её дальнейших слов, женщина поняла обратное. Новоприбывшая узнала об Аилсе по пути сюда, и это было ещё более удивительно, ибо как можно восхищаться кем-то, полагаясь на лживость слухов мёртвых душ, которые попусту были запуганны. Девушка не просто располагала к себе королеву, ублажая её уши словесным мёдом, но и намеревалась служить ей, борясь за царствование хаоса в двух мирах. Один человек среди сотен преданных богине чудовищ не прибавит к её власти большей безграничности, нежели той, что она уже имеет. Но само осознание того, что среди людей, пусть уже и не живых, имеются те, кто готов служить демонице, чьё сердце окутано той же тьмой, что и её душа, просто выбивало из равновесия. Атланта вновь чувствовала холодное прикосновение Проклятой на своей руке, и её в который раз посетила непроизвольная дрожь. К подобному невозможно привыкнуть. Аилса повела их прочь от кузницы, куда спартанка не смела смотреть. Всё сказанное Фидию, она не желала дополнять новым потоком боли. Женщина лишь слышала, как он сказал ей тогда в ответ, что так же любит её… Сказал и не ушёл, продолжая созывать её взглядом, и она была готова обернуться, забыть обо всём, снова прильнуть к широкой груди любимого мужчины и наконец познать желанный покой. Здесь оставалась вся её жизнь, а что, от неё ныне имеющееся, вернётся обратно на землю даже страшно представить… Если Атланта конечно вообще сумеет выбраться из подземного царства. Да и куда ей теперь идти… думы о возвращении на родину, откуда её изгнали, невыносимы… В Спарте всё будет напоминать о прошлом счастье, которое уже никогда не повториться. А значит и некуда больше спешить, да и незачем. Покорно идя подле богини тьмы, продолжающей держать её за руку, кузнец невольно слушала разговор королевы с новоприбывшей девушкой. Аилса была польщена восхваляющими речами, однако почти что принесённая клятва верности была ею отвергнута. Но спартанку заинтересовало иное. Сама она прежде и не заметила странности в том, что воительница находилась на Елисейских полях. Откуда было знать кузнецу здешние порядки, ведь на земле хватает воинов, что не ведут бессмысленную резню, а защищают невинных, сражаются за их безопасность, и освобождают города. И что же получается, даже несмотря на их благородные намерения, эти герои всё равно не заслуживают рая после смерти? Атланта была против войн, ей претило всё связанное с ними, но она понимала, что иной раз не было выхода, люди вынуждены защищать себя и свои семьи, как могут, пусть даже им и приходится убивать. Глядя на незнакомку, женщина не знала, к кому её причислять. К тем, кто храбро сражается за других, или же сеет разруху ради самих себя. Ответ пришёл сразу, ошибочный или нет, но исходя из всего услышанного, кузнец не могла не сделать подобные выводы. Если девушка готова служить злу, значит, та же скверна имеется и в ней. Иначе к чему вообще о себе заявлять. - Покой после смерти сам по себе невозможен для человека, наблюдающего величие во зле, - сказала Атланта, почти что сразу, как договорила Аилса. – Если таким и был твой путь при жизни, не плохо было бы оставить его в прошлом. Даже мрак забвения достойнее того бесчестья, которое творят воины королевы, перед чьей жестокостью ты преклоняешься. Спартанка говорила, не выказывая презрения, но и спокойной вовсе не была. Чуть отдалившись от богини, Атланта без резких движений убрала свою руку, тем самым, вынуждая королеву отпустить её. Всё так же удерживая взгляд на девушке, она впервые заметила шрам у её виска справой стороны. Не то, чтобы он так явно губил её красоту, но, тем не менее, придавал лицу незнакомки большую опасность. Нет, кузнец не думала её сторониться, прежде стоило хотя выведать, что именно представляла собою девушка, откуда она и в чём конкретно заключалась её борьба при жизни.
Ksav: Алый свет глаз богини словно прожигал девушку насквозь, сканировал, проверял, пробирался внутрь – в душу, нащупывая болевые точки… Тяжелый взгляд давил сверху на плечи, не давая воительнице подняться вновь на ноги. По крайней мере, Ксэв так чувствовала…. Ксэв всегда верила в то, что бы войти в доверие к врагу (да к кому угодно) – нужно говорить как можно больше правды. И Ксэв пока не солгала богине ни разу. Она, действительно, слышала, как другие души говорили о богине и ее силе… Действительно и то, что встреча с богиней превзошла все ее ожидания. Что могли поведать блуждающие души, о ее силе , когда даже не встречались с нею взглядами один на один. Не солгала и том, что хочет примкнуть к ней… Правда о том, что при этом у девушки имеется собственный скрытый мотив, она умолчала. А ведь – молчание – это не ложь, всего лишь упущение некоторой информации... Рискованно ли было вот так близко подойти к той, которая свергла Аида, от которой пребывали в ужасе все души мертвых, которая мучила тех, чей смертный час еще даже не настал? Конечно, да. Ведь богиня могла бы и не подпустить ее так близко и просто уничтожить. Хотя смерти девушке уже было бояться незачем. Что еще можно было сделать с мертвой? Духи не чувствуют боли, разве, что только душевные страдания могли доставить ей боль, но она так привыкла к этому чувству, что ее это уже не так уж и пугало… Взгляд Ксэв всего на секунду скользнул по Атланте, и этого было достаточно, что бы сложить о девушке представление. «За этим измученным внешним видом, за исхудавшим телом, за этой физической слабостью, скрывается неимоверно волевая и сильная личность – дух, который владычице мертвых так и не удалось сломить… А, ведь, похоже, этого она и добивалась. Иначе, к чему было бы так мучить девушку, напоминать о былой любви и обещать вернуть к жизни того, кто дороже всех на свете… проще было бы ее убить. А раз богиня этого не сделала, то Атланта была ей нужна, или бессмертная просто не такая уж и могущественная…» Между тем, Королева попросила подняться ее с колена и поинтересовалась, как ее зовут. Судя по спокойствию, которое звучало в голосе Подземной Царицы, она не желала уничтожать душу Ксэв. Что ж, было бы хорошо, если бы это желание у нее так и не появилось, по крайней мере, пока Аид вновь не займет предназначенный ему трон. Ксэв поднялась с колен и назвалась: - Меня зовут Ксэв… Далее в ее адрес последовал властный жест следовать за богиней, которая взяв под локоть Атланту (словно они были подругами) повернула прочь от кузницы. Ксэв пошла рядом с богиней, с другой свободной стороны. Некоторое время они шли, не торопясь. Со стороны это выглядело, как будто бы они вели светскую беседу. Хотя какой такой светский разговор мог объединить таких разных сущностей – человека, богиню и мертвую душу? А говорили они о следующем… На предложение Ксэв присоединиться к ее армии, Темная богиня ответила так: – Не женское это дело воевать, да держать меч в руках. Но мир таков, что женщины пытаются овладеть любым ремеслом, даже войной. Ты умерла, ангел мой. Положи свой меч на полку и пусть пылится, а сама отдайся забвению. Ксэв чуть заметно улыбнулась краешком губ: - А, что относиться к «женскому делу»? Прислуживать мужчинам? Воительница выдержала недолгую паузу, изучая живописный пейзаж впереди, и продолжила: - Они ведь решили, что имеют право повелевать женщиной, брать ее силой, унижать и указывать что делать, а что, нет… Конечно, нельзя, грести всех под одну гребенку, но порядочных мужчин в нашем мире становиться все меньше и меньше – так уж велик соблазн! Женщины создают уют очага, рожают им детей, но они уже не могут довольствоваться лишь этим… Она провела указательным пальцем по своему шраму, верно вспоминая прошлое… - Вы правы, богиня, что мир таков, … время такое, где женщины, что бы обезопасить себя, должны уметь сражаться… Забвение… Это слово ласкало слух, но впереди у нее целая вечность, забыться еще успеется. Подумав о забвении, Ксэв, вдруг, представила, что вся ее жизнь, все хорошие воспоминания о ней исчезнут навсегда и их уже будет не вернуть. Перед ней никогда больше не предстанет образ ее матери и отца, она не сможет воспроизвести в мыслях их голоса, потому что забудет о них. «Нет, это бы я не хотела. Воспоминания, это все, что у меня теперь осталось» - Да, я умерла, но ведь существование мое еще не закончилось. Я чуть не потеряла себя при жизни, не хотелось бы терять себя теперь… Уйти в вечность никогда не поздно, не правда ли? Рядом на дереве запела иволга, ее пение было так прекрасно, что воительница невольно обернулась в ту сторону, откуда доносился ее дивный голосок. В приметы она не верила, но согласно им, услышать пение этой птички предвещало девушке приятное общение и радостное событие. Хм, можно ли назвать общение с Темной богине приятным? Хотя… не зная о ее делах (а Ксэв действительно мало знала о ее политике), вполне можно. Богиня Тартара вела себя достаточно тактично, выскомерно, конечно, но это было свойственно занимаемому ею положению. Атланта пока так и не издала ни звука, но было заметно, как она с интересом рассматривает незнакомку, явно пытаясь разгадать, чего от блондинки можно ожидать. Зная о том, что пару каких-то минут назад, она виделась со своим мертвым возлюбленным, Ксэв была поражена ее стойкостью. Атланта шла подле богини, но в ее взгляде улавливалась сила. Не мускулы и не оружие сделали женщину такой сильной, а она сама была такой изнутри. Про таких людей говорят, что они со стержнем. Внезапно Богиня Тартара замедлила шаг и нахмурилась, переводя подозрительный взгляд на Ксэв. – Постой-ка. Если ты была воином при жизни, то, как могла попасть на Елисейские поля. Воином не может называться тот, чьи руки не были по локоть в крови. Вопрос девушку нисколько не смутил. Она ждала чего-либо подобного, ведь богиня вовсе не глупа и не наивна, она попытается выяснить как можно больше о той, кто пожелала примкнуть к ее свите. Ксэв уже хотела ответить, но, вдруг, Атланта заговорила с ней: - Покой после смерти сам по себе невозможен для человека, наблюдающего величие во зле. Если таким и был твой путь при жизни, не плохо было бы оставить его в прошлом. Даже мрак забвения достойнее того бесчестья, которое творят воины королевы, перед чьей жестокостью ты преклоняешься. Если честно, то говорить о себе Ксэв не любила. И не потому, что она опасалась осуждений со стороны других людей, просто она не любила, когда начинали лезть в ее душу. То, что вела она не совсем праведную жизнь, она и сама знала, и это не доставляло ей радости. На ее руках была кровь нескольких крупных работорговцев и рабовладельцев, которые были настоящими ублюдками. Правда, могло ли это оправдывать ее? Все же они были людьми, которым был отведен свой час на земле, а она распорядилась их жизнью по собственному усмотрению. Так, что она не сомневалась, что когда Аид вернется, он отправит ее в Тартар за все эти дела. Единственная мысль грела душу, что они с Рэем освободили из плена сотни женщин… - Вы снова правы, богиня… На моих руках есть кровь, и себя я не оправдываю. Больше пояснять не этот счет она не стала. – А пришла я сюда сама, по своей воле. Еще возле лодки Харона я услышала о вас, - сказала Ксэв, обращаясь непосредственно к царице Тартара. – По другую сторону Стикс, тоже все говорят только о вас и вашей силе. Я прошла через Озеро отчаяния, что бы сохранить память и встретиться с вами. Больше всего, я не хочу уходить в вечность, и быть может, еще сослужу неплохую службу Тартару. Ксэв сделала легкий поклон в сторону богини и обратилась уже к Атланте, посылая ей в своих словах скрытое послание: - Многое, что у одного народа называется добром, у другого называется глумлением и позором Многое, что нашла я здесь называется злом, а там, украшалось пурпурной мантией почести. В зле - страшна секретность. В добре - страшно стремление быть на виду…. Я не преклоняюсь пред жестокостью, но меня привлекает сила женщины. Я знаю, каково это, когда весь ты состоишь из боли… – сказала она это так, будто говорила о богине, однако на самом деле имела ввиду Атланту. - Боль тем и полезна, что заставляет двигаться дальше.
полная версия страницы