Форум » Архив игровых тем » On the ground of volcanic demons » Ответить
On the ground of volcanic demons
Атланта: -Время действий: примерно полтора-два года назад. -Место событий: Спарта, территории Лаконии. -Участники: Атланта и Брисеида. -Краткое описание сюжета: Оставив позади земли Аттики, Брисеида направляется в южную часть Пелопоннеса, дабы посетить старинный храм богини мудрости, построенный много раньше основания самих Афин. Путь жрицы лежит через Спарту, где по воле интересных обстоятельств она знакомится с женщиной-кузнецом, которая вскоре и ведёт девушку к храму. Увы, на его месте обнаруживаются лишь руины. Не имея сомнений, что тому послужило намеренное разрушение святыни, Брисеида взывает к небесам, дабы очистить от скверны благословенную землю. Но молитвы её не услышаны богами. На них откликается древнее, невиданное зло…
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Атланта: Физическое состояние: великолепное, хоть камни поднимай Внешний вид: без изменений С собой: мешочек с деньгами, привязанный к поясу, более ничего. «Ох, если имеется беспорядок в голове, то и в любом труде будет проявляться сплошная безалаберность…» - сетовала про себя спартанка, проводя не ко времени обязательную уборку в кузне. Этого следовало ожидать. Что для мальчишек работа? Всё шалости, да игра. Так и Зименес, в свои шестнадцать лет особой ответственностью не отличался. Совсем юный ещё, ему бы со сверстниками дни проводить. Так ведь, сам вызвался помогать, притом с таким ярым рвением и заметным интересом. А толку. Вот уже, в который раз, не без давно привычного чувства утомлённости, Атланта возвращает на прежнее место всё, чего успели коснуться руки этого заядлого помощника. Если конечно, одним богам ведомо куда, сгинувшие инструменты удавалось каким-то чудом отыскать. Теперь же пропали кузнечные клещи… Понимая, что её старательные поиски в итоге завершатся ничем, спартанка только устало вздохнула, сдаваясь. Какой прок от второй пары рук, если их притворными усилиями работы прибавляется ещё больше. И как нарочно именно в день грандиозной ярмарки, происходившей в Спарте раз в пол года. Ещё засветло Атланта должна была находиться на главной площади. Должна была… И за столько лет, наверное, впервые прибудет туда в полдень… если не под вечер. А Зименес так и не объявился. Неужто, лихой и отчаянный нрав мальчишки, оказался смирён здравой мыслью обождать где-нибудь, да не попадаться на глаза, покуда сотворённый им бардак не будет прощён, да после позабыт? А то ведь в случае преждевременного прихода, самолично и будет порядок наводить. Да и пусть себе прячется, за его воспитание Атланта браться сейчас и не думала. Однако жаль, будь Зименес здесь, вместе они бы управились куда быстрее. И дело тут далеко не в уборке, которая в сущности уже была завершена. Необходимо было сложить в кожаные мешки все изделия кузнеца, заготовленные на продажу. Большую часть вырученных денег, спартанка собиралась отдать юнцу и его матери, чьё здоровье пошатнула безутешная скорбь по мужу, погибшего на войне. Чего и говорить, много в Спарте жило вдов… детей, навсегда лишённых отцовской любви. Так и Зименес продолжал расти с этой болью, и ничем подобную утрату уже не восполнить. Атланта помнила то страшное время, когда он держал в ладонях меч. Не ради обороны, а чтобы убивать. Такие молодые, наивные мальчишки были готовы проливать кровь, отбирать жизни, ценность которых и не ведали, находясь под властью бога войны. Сама кузнец была не в силах ему воспротивиться, и если бы не Геракл, кто знает, чем бы всё обернулось. Как давно это было. А стоит лишь предаться воспоминаниям, так кажется, словно всё произошло только вчера. С тех пор Атланта с мальчишкой часто вели беседы о полубоге. Для Зименеса он стал примером, и тот, случалось, делился своими мечтами – быть однажды похожим на сына Зевса. Разумеется, не обладать его внешностью, а иметь ту же силу духа. Не страшиться идти против злодеяний, борьба с которыми может сулить тебе гибель. Кузнец наблюдала за маленьким другом тогда и понимала, что однажды он последует своею дорогой. Вырастет, быть может, станет воином, как и его отец. Конечно, не такого будущего Атланта ему хотела. Но мирное существование вдали от всех творимых распрей, было не для него. Да и разве это жизнь? Сторониться несчастий своего народа, оставаться в глуши, только бы твоя душа не оказалась на реке Стикс до срока – это ли достойно будущего мужчины, чей отец умирал, сражаясь за то, чтобы его семья увидела завтрашний день?.. Не трусом был рождён этот мальчик, а потому бежать от чего-либо он никогда не станет. Посвятив себя раздумьям, Атланта не услышала, как к кузнице подъехала телега. Однако её позвали, и стоило узнать этот ломающийся голос, как спартанка тут же выбежала на его зов. Зименес бросил поводья, одним прыжком оказавшись на земле. Велико было удивление женщины. Малец нигде не скрывался, он отправлялся домой за повозкой, дабы на ней и перевезти всё приготовленное к ярмарке. Атланта в свою очередь не сказала ни слова, даже малой доли эмоций не проявила. И только когда телега уже была нагружена, взобралась на место возницы, села подле мальчишки, да любя потрепала его по волосам. Зименес просиял улыбкой, явно обрадовавшись, что обид на него за устроенный беспорядок более не держат. Да и когда кузнец смела на него обижаться? Для неё этот непоседливый юнец был как младший братишка. Рассеянный больно, ну так кто в его годы отличался чрезмерной внимательностью? Усидчивость и терпение приходят с годами, когда развлечения сменяют множественные обязательства, которые никак нельзя отложить. Пусть веселится, пока молод. Пока тяготы бренного мира не коснулись его, полного надежд и мечтаний, доброго сердца. А на главной площади уже во всю происходила торговля. Купцы со всех концов Греции приезжали в Спарту, дабы продать своё, или же купить чужое за меньшую цену, что на их родине будет стоить в три раза дороже. Город славился своими мастерами, оттого множество чужеземцев стремились его посетить, дабы самим в том убедиться. По большей части здесь стремились приобрести всё для военного снаряжения. Но мечи Атланта не выковывала. Прочные, стальные латы, расписные щиты, подковы, достойные резвых коней, а так же различного вида посуду – подобное делали многие здешние кузнецы. И только работы спартанки были созданы с такой неповторимой особенностью, что слава о ней вполне могла распространиться и за пределами греческих земель. Да это и не имело особого значения, к славе Атланта не стремилась. Она познала её вкус ещё будучи победительницей Олимпийских игр, основанных самим Гераклом. Тогда она побеждала не для того, чтобы о ней заговорили, а дабы испытать саму себя. И через четыре года собиралась вновь принять участие в соревнованиях. Разумеется, до того времени ещё порядком далеко. Проезжая через торговые ряды, Атланта вскоре отыскала сборщика податей, заплатила нужную сумму, да присмотрела свободную лавку неподалёку. Всё же имелись таковые орудия, которым спартанка отдавала предпочтение и даже не побрезговала создать – копья. Они были достаточно лёгкие, с очень тонкими наконечниками, предназначались больше для охоты, нежели кровавых боёв. Уж в чём в чём, а в метаниях копья кузнец знала толк. Разгружая повозку вместе с Зименесом, она то и дело дивилась, сколь полон живости здешний люд. Повсюду слышатся неразборчивые громкие разговоры приезжих купцов, некие ведут спор, чьи товары лучше, да пытаются переманить к себе как можно больше покупателей, а другие делятся познаниями о прекрасных, далёких странах, в которых посчастливилось побывать. Вот мимо прошёл кто-то из знакомых, и радостно поприветствовал спартанку. Женщина ответила с той же теплотой, да вновь принялась за свои дела. Атланту здесь знали все, разве что кроме тех, кто посетил Спарту впервые. Но помимо ценителей и друзей, у кузнеца имелись и завистники, что не жалели сквернословий за её спиной. Были и те, кто пускал их открыто, без малейшего стыда. Одним из таковых являлся торговец по имени Аттис. Тот же перекупщик. Ничего не нажил своим трудом, всё обманом, да выгодными сделками. Ему было за что таить злобу. Он был в городе всего второй раз, и до сих пор помнил о своей неудаче, постигшей его год назад. Что продавал? Те же кузнечные изделия. Но в них не было ни красоты, ни величия. Отъевшийся торговец даже ленился шлифовать и полировать металлические поделки, скопившаяся ржавчина на которых поражал глаза женщины, что всегда с заботой относилась ко всему созданному собственными руками, Да и, в конце концов, ты ведь это собираешься продавать людям, умеющим отличать годный товар от никчёмного. Захотят ли они приобрести за бешенные деньги очередной бесполезный хлам? Видно Аттис так и не понял, что в былом невезении виноват был только он сам. Однако, на этот раз им были привезены не множественные груды ржавых железок, а очень красивые наряды, созданные из разноцветных тканей, что покрывали орнаментальные узоры, носящие так же символический смысл. Но давние обиды мужчиной так и не забылись. И он беспрестанно винил в них женщину-кузнеца, что сейчас и не давала ему покоя своим присутствием. Недовольно щуря свои маленькие глазки, Аттис лениво, даже с неким видимым презрением направился к сильной спартанке. Атланта к тому моменту просила мальчишку связать разложенные копья в один пучок, дабы позже поставить их возле торговой лавки. Она бы и не узнала этого малорослого, рыжебородого, опухшего от зажиточной жизни мужчину, что вскоре к ним приблизился. В их последнюю встречу, он лишь дико бранился на расстоянии, но тогда не посмел подойти. Сейчас… - Какой благословенный день, - иронично прогудел брюхастый, заметно вспотевший от жаркого солнца, торговец, привлекая к себе всеобщее внимание, - Полукровное детище титанов, открывает миру свои новые творения. А после вновь будешь устраивать благотворительность, щедрая ты наша? Я вот тоже немощен. Четверо суток назад вывихнул себе руку, так может, и мне даром карманы набьёшь? Вокруг повисло гробовое молчание, веселился только Аттис, явно надеявшийся, что его шутку кто-нибудь оценит, да поддержит теми же глупыми высмеиваниями. Таковых не оказалось. Атланта же только усмехнулась при его словах. Правду молвить, многие ведали, что она никогда не отворачивалась от тех, кто нуждался в помощи. Чужого сердца не поймёшь, если даже собственного не имеешь. А что касаемо прозвища «полукровка». Так это перекупщик явно набрался среди самых низших обществ Греции, поросшей разнообразными слухами и спорами, откуда же у простой женщины имеется такая сила, которую невозможно сломить ни одному земному мужчине. Ну и пусть себе фантазируют, раз более нечем забивать дурные головы. - На твоём месте, Аттис, я бы смеялась с большой осторожностью. Того гляди, переусердствуешь, да натруженный «истощениями» пупок и развяжется. Заключив сказанное невозмутимой улыбкой, Атланта с тем же безразличием в глазах отвернулась, продолжая выгружать на прилавок всё привезённое. Наблюдавшие за происходящим, стали перешёптываться, да посмеиваясь, принялись показывать пальцами на торговца, что уже перестал светиться ехидством, и казалось, стал ещё меньше. На многое способен униженный гордец. Вот и рыжебородый, решив, что доброта кузнеца является безграничной, надумал всё же отыграться. Да не на ней, а на мальчишке. Давно уже вызнав, что юнец находился под попечительством женщины-кузнеца, оказывающей всяческую помощь его больной матери, торговец стал хулить несчастную, которая благо не могла его слышать, прозвав её: «повредившейся умом калекой» существующей за чужой счёт. А её отпрыска тем же недалёким выродком, которого надобно было сбросить со скалы ещё когда он познал первый вдох. Атланта не помнила, как в её руках оказалось копьё. Но именно это орудие она с развороту метнула в мужчину, что, вдоволь обругавшись, уже собирался уходить. Он был пойман одним мигом, попробуй углядеть. Аттис и понять толком ничего не успел, как оказался пригвождён к земле остриём металлического наконечника, насквозь пробившего его штанину. Неуклюже упав, он пытался удержать на себе сваливающиеся шаровары. Тогда-то и раздался громогласный хохот, пронёсшийся по всей площади. Народу только яркие зрелища и подавай. А что было бы, зацепи копьё живую плоть? Торговец, небось, и сам начинал осознавать, чего могли ему стоить по необдуманности брошенные оскорбления. Подобным ему Атланта могла лишь посочувствовать. - Вот тебе благой совет на обратную дорогу - держись своей стороны в разумном молчании, да старайся реже оголять зубы. Вдруг я надумаю обогатить Спарту золотом, которым полон твой смердящий злословиями рот. Оставаясь всё так же спокойной, Атланта вытащила копьё из земли, подмигнула обескураженному мужчине и ровным шагом последовала к повозке. Она бы его не тронула. Не любила кузнец попусту драки затевать, особенно с теми, кому потом суждено затоптанным песком и давиться. А вот проучить можно, да такой правильной мерой, чтобы впредь язык был покороче, а разум дальновиднее. Местный люд ещё долго будет обсуждать, да перевирать всё случившееся на свой лад. Но до того спартанке не было никакого дела. Подойдя к Зименесу, она заботливо опустила ладонь на его плечо. Подняв опечаленные глаза, мальчишка встретился взглядом с кузнецом, и согрелся её нежной улыбкой. Однажды он окрепнет, время подарит ему мужественности, чтобы самому отстаивать себя и любимых. А до той поры, за него было кому держать ответ. Подбадривая юнца, Атланта решила отвлечь его, прежде оставленной, работой. Так они дружно и принялись вновь разбирать вывезенный на продажу груз.
Брисеида: Физическое состояние: отличное. Внешний вид: такой С собой: небольшая сумка через плече и кинжал. Брисеида собрав небольшую походную сумку, оглянулась, вспоминая, ничего ли она не забыла и все ли оставила в порядке и на своем месте. Убедившись что, закрыла двери, она вышла на улицу. От яркого света Бри зажмурилась, подставив лицо солнцу. Девушка любила солнечную погоду. Еще и подул прохладный ветерок. Жрица улыбнулась, подвязав небольшую сумку через плече, она направилась по дороге на выход из города. Вокруг было полно народу, и каждый был занят своими делами, только одни детишки бегали вокруг площади, пробегая между людьми, от чего те еле успевали сторониться, проказников. Вышедши за ворота, девушка задумалась. Ей нужно было посетить храм старинный храм Афины. Она продумывала кой же лучше дорогой ей пойти. «Угу, так мне в Пелопоннес. По-моему разумней будет идти через Спарту, да так ближе». Решив, девушка повернула в правую сторону. Направляясь по нужной дороге. Спарта была не очень далеко, поэтому добраться туда можно за несколько часов, хорошей ходьбы. Настроение у Брисеиды было прекрасное, поэтому она наслаждалась прогулкой. По прибытию в Спарту девушка думала немного передохнуть. Правда, солнце начало припекать сильнее, а возле дороги как назло ничего не росло, ни одного дерева, чтоб можно было отойти в тень. Но на этом оптимистичность девушки все равно не закончилась. Порядочно устав и дошедши до моста, девушка решила сойти с дороги, чтобы спустится к реке. Подошедши к водоему, она сняла сумку, положила на траву. Сев сняла обувь и поставила ее рядом с вещами. Подошедши к водоему, она пальчиком ноги попробовала воду. Та была весьма прохладной. Бри зашла по колено и стала умываться. Вдоволь охладившись, девушка оделась и направилась дальше в путь. Спустя несколько часов она уже стояла у ворот Спарты. Девушка вошла в этот большой город. Здесь также как и в том городе от, куда она пришла было много людей. Девушка шла, оглядываясь по сторонам, сначала она попала на площадь, затем прошла по каким – то улочкам, а сейчас она вышла на торговую площадь. Здесь было множество палаток с разными яствами, в другом ряду продавались вещи, ну а в третьем видимо было оружие. Туда то и жрице нужно было. Бри вздохнула и направилась в ряды с оружием. Она давно хотела купить себе хороший кинжал, меч для нее был слишком тяжелым, да и пользоваться им она не умела. Лук, нет стрелять с лука тоже, девушка даже не уверенна, попадет ли она в цель вообще, или стрела пролетит мимо и со свистом врежется в ближайшее дерево. Брисеида с интересом разглядывала лотки с множеством оружия, его было огромнейшее количество, даже глаза разбегались. Тут она увидела впереди расходившуюся толпу, видимо что-то происходило на этом месте в недавнее время. Жрица уже приблизилась к тому месту, и хотела, было обойти их, но какой-то мужчина, резко развернувшись, зацепил девушку, тем самым локтем больно ударив ее в бок при этом еще и толкнув. Брисеида зацепившись обо что-то ногой, чуть ли не полетела прямо на какую-то девушку. Еле удержав равновесие, жрица выровнялась. Но все равно задела спину незнакомки, при попытке устоять. - Ой – девушка прикрыла правой рукой рот. - Извините, пожалуйста, что я вас зацепила – пролепетала Брисеида, только после этого она подняла глаза на незнакомку.
Атланта: Всё же драгоценное время потеряно безвозвратно. Поразительно, как многое можно было успеть за одно утро, и сколь бессмысленно оно прошло впустую. Вот Атланта и пыталась скороспешно наверстать упущенное, уже практически разобрав всё привезённое из кузни. Оставалось расставить щиты снаружи двухъярусного стола, на котором отдельно давно были разложены всегда пригодные народу инструменты, гвозди, подковы, расписные серебром металлические чаши, и прочие вещи необходимые в быту. Что касаемо оружия, так на выбор имелись только копья, стрелы для маститых охотников, да всякого вида ножи и кинжалы. Всего понемногу, зато с какою душой сотворено каждое изделие. Однако больше спартанка была расположена к созданию защитного снаряжения. Что там клинки, когда нанести вред можно, хоть схватив в руки палку. А вот сотворить непробиваемый панцирь для воина, это, разумеется, дело кропотливое, полное ответственности и усердия. Ведь от качества проделанной работы вполне могла зависеть чья-то жизнь. Так лучше создать то, что способно уберечь её, а не отнять. Вот потому, как бы Атланту временами не просили за хорошую цену выковать мечи, а то и топоры, способные рассечь непробиваемые шлемы, женщина всегда являла отказ. А для чего просили-то? Ну, дескать, вдруг война нагрянет? А тут наши врагов и положат силою небывалого оружия. И ведь обращались не к кому-либо, а именно к той, что находилась под покровительством самого Гефеста, и, как наслышан любопытный народ, бог огня посвятил спартанку в великие тайны своего ремесла. А как ещё объяснить тот факт, что Атланта являлась лучшим кузнецом во всей Греции? Сама она никогда не раскрывала своих знаний. Да и не чужого ума дело, откуда к ней это пришло. Дай ответ хоть на один вопрос, так их последует ещё больше и каждый поймёт сказанное по-своему, то бишь вновь начнутся сказки одна другой глупее. Благо распространявшиеся по миру сплетни не охватывал каждый. Не всё ли равно, каковым умением сотворено то или иное изделие, главное сам результат проделанного труда. А результат и вправду поражал умы. Только Атланта закончила разгружать телегу, как тут же собрала вокруг себя почти что с десяток покупателей. И это было только начало. Большинство из них приобретали что-либо у кузнеца не первый год, а потому всегда норовила подоспеть раньше, покуда никто не опередил, не разобрал самое лучшее. Атланта лишь умилялась. Не смотря на множество приходящих людей, у неё никогда не бывало толкучки. Две очереди. Одну принимает её маленький помощник Зименес, другую она сама. Так ведь куда удобнее и быстрее. Некий молодой парень захотел посмотреть копья, что стояли связанными снаружи лавки. Да то ли рванул сильно за древко, то ли узел был затянут не прочно, как бы ни было, в итоге верёвка распустилась, и все ранее связанные в единый пучок копья в миг рассыпались по земле. Вот что ты будешь делать. Обойдя стол, Атланта принялась их собирать, одним ухом слушая невнятные извинения со стороны стоявшего за её спиной парнишки. Кузнец только махнула рукой, уверяя юношу, что извинятся тут ни к чему. Со всяким случается. Не глядя, она передала ему последнее из всех собранных копьё. Было видно, что парень и не собирался ничего покупать, но, ведомый живым интересом, просто хотел подержать орудие в руках, которым так хорошо владела спартанка. Ну, и благо, займёт себя теперь. Только бы более ничего не касался. А стащить что-либо всё равно не решится. Знал ведь, в миг поймают. Да и далеко ли убежишь из родного-то города, спустя две ночи скитаний, не иначе, вернёшься. Убедившись, что более ни за кем приглядывать не нужно, Атланта думала уже вернуться к своим обязательствам, помочь Зименесу, а то ему приходилось не легко обслуживать всё более растущее количество покупателей уже просто окруживших торговую лавку. Да вот тут то кузнеца ненароком и задели. Если конечно лёгкий толчок в спину вообще способен побеспокоить сильную женщину. Она даже не пошатнулась, но обернуться всё же следовало, дабы хоть выведать причину. Ею оказалась прекрасная девушка в светлом одеянии. Она и сама была немного сбита с толку, ибо выглядела достаточно потерянной. Значит, всему виной являлась не её неуклюжесть. Атланта устремила взгляд поверх шатенки, но в этакой толпе народу, которого становилось всё больше, ещё попробуй понять, с кого всё началось. Да и не было в том никакой нужды. Однако сама незнакомка была поставлена в неловкое положение. - Напрасны беспокойства, не развалюсь, - посмеялась кузнец, с ненавязчивостью во взгляде, изучая стоявшую перед ней девушку, - А вот ты, надеюсь, не сильно ушиблась? Лучше держаться подальше от большого скопления людей, а то неровен час, и затоптать могут. И это меньшее, что может произойти в разгар торговли. В шутливой форме предупредила Атланта, намереваясь вернуться к своим делам. Для себя она подметила, что особа стоявшая перед ней явно была не местной. Но навряд ли она заблудилась, отсюда любая дорога выведет. Лишь бы выбирала путь безопаснее. Того спартанка ей и пожелала, завершая их не долгий обмен фразами. Но прежде чем отвернуться, успела заметить, как к девушке подошёл ещё один рыночный перекупщик ничуть не лучше того, что совсем недавно оскорблял кузнеца. Таковых пройдох здесь было немереное количество. Разница лишь в том, что некоторых из них Атланта знала в лицо. Вот и этого плута встречала здесь достаточно часто и многое о нём слышала. Средних лет мужчина в тёмно-синей тоге, с вытянутым, лошадиным лицом, да чёрными, сальными волосами. Не худой, да и не полный, но всё же имеющий достаточно неприятную, отталкивающую внешность. Быть может из-за своих больших, вечно бегающих глаз. Как же он был красноречив, заговорит так умело, и не заметишь даже, что тебя попусту обдирают как липку. Увы, его имени спартанка не знала, а скорее не помнила. Это и не удивительно, ведь прежде ей не доводилось с ним столкнуться. Да она по правде и не собиралась. Тот в свою очередь стал являть прекрасной страннице разные украшения, и, не дожидаясь её положительного ответа, тут же называл цену, буквально навязывая девушке свой товар. Посматривая в их сторону, Атланта только и думала, как бы не провёл. Но кто знает. Настырный болтун никак не отвязывался, даже набрался наглости взять красавицу за руку, потащить к своему латку, у которого ловко нацепил ей браслет, стоимость которого огласил, и уже всячески выманивал деньги. Тогда-то женщина-кузнец и не сдержалась. Встав меж ними, она сняла с девушки манящую глаза безделушку и швырнула её опешившему мужчине. - Весь твой товар не стоит и половины этой грабительской цены. Заканчивай дурачить приезжих, ибо здесь многие знают, где тебя найти. Да и я тоже. Понизив голос, заключила кузнец, явно намекая проходимцу, что в противном случае будет первой, кто наведается к нему погостить. Тот в испуге нервно закивал головой, выпучивая и без того большие глаза. Видимо, понимал, что это не пустые угрозы. И нет чтобы сгинуть, дабы и следов не осталось, взял да и предложил спартанке ожерелье, дескать, с уважением в подарок, сотворённое из драгоценных камней. Атланта неохотно протянула руку, изучая на ощупь разноцветные, переливистые изумруды. Красота неописуемая, жаль только на деле простые стекляшки. Кузнец по правде совершенно не разбиралась в камнях, да это было и не нужно, подделку отличить можно сразу. К тому же женщина уже была наслышана о проделках этого мошенника и вора, когда как он сам почему-то был уверен, что способен её провести. А вот не вышло. Скривившись, Атланта отказалась от навязываемого подарка, решив выбрать украшение на свой вкус. Её внимание привлекли золотые серьги с опалом. Дорогие, несомненно, и вот ведь удача, будут получены абсолютно бесплатно. Вытянутое лицо плута на глазах стало менять цвет, приобретая серый оттенок. Он жадно проследил за ладонью спартанки, что уже держала, да поглаживала пальцами понравившееся украшение. Тогда-то он и понял: хвататься поздно. Из рук, годами работающих с огнём и металлом, поди, попробуй, выхвати что-нибудь, там уж и сам, как в тески попадёшься. К тому же данное слово, назад забирать негоже. И без того репутация незавидная. Так что раз уж взялся отдавать что-либо даром, так потом и не плачь. Зато впредь будет научен, и может, даже реже станет попадаться на глаза. А быть может и вовсе покинет город. - На добрую память о путешествии в Спарту, - проговорила Атланта с улыбкой, вручая серьги девушке. Да, она брала их не для себя. А вот страннице будет что увезти в качестве сувенира, сохраняя положительное впечатление о землях спартанки, что чуть было не оставили о себе самое наихудшее. По одному ничтожеству весь народ не судят. Но ведь всякое случается. - Ты прости, у нас в редких случаях находятся мерзавцы, что берутся грабить путешественников. Чего и говорить, охотников за чужим добром везде хватает, - кузнец выдерживала паузу какое-то время, затем с привычной ей простотой сказала, потирая руки: - Ну что же, давай знакомиться. Моё имя Атланта, и как ты, должно быть, успела заметить, мой труд заключается в работе не на огородах, - спартанка вновь озарилась заразительной улыбкой, и вся её внешняя грозность в такие моменты сменялась настоящей женственностью. – А ты откуда родом и что привело тебя на земли Пелопоннеса?
Брисеида: К ней повернулась девушка весьма сильного телосложения и улыбнулась, спросив, ни ушиблась ли сама жрица и посоветовала держаться подальше от скопления людей. «Ну, как тут держатся подальше, если здесь везде столько людей?» - подумала девушка. Тут к ней подошел мужчина и стал что-то втолковывать и предлагать какие-то украшения, хваля каждый свой товар. Бри это абсолютно не нужно было, поэтому она просто хотела развернуться и уйти. Жрица отнекивалась от его предложений, но все никак не могла улизнуть из настойчивых рук мужчины. Обнаглевший мужчина даже повесил ей на шею какое-то ожерелье, хваля и предлагая купить. - Весь твой товар не стоит и половины этой грабительской цены. Заканчивай дурачить приезжих, ибо здесь многие знают, где тебя найти. Да и я тоже – ситуацию спасла незнакомка, с которой жрица столкнулась в начале. На лицо мужчины было страшно смотреть, видимо его тайна была разрыта. Как выход из этой ситуации он предложил незнакомке выбрать подарок. Предложив ей, ожерелье из каких-то переливающихся камней, цвета радуги, как заметила жрица, выглядывая из-за плеча девушки. На что девушка его откинула и решила выбрать что-то другое. Брисеида с удивлением наблюдала за поведением незнакомки. Это нужно уметь так разговаривать с людьми, чтобы еще и поставить их на место, мало того она его разоблачила вдобавок этого мужчину и получила еще и подарок. На купца было жалко смотреть, видимо девушка сделала выбор правильно и взяла что-то ценное. Брисеида не могла видеть все четко, ведь она стояла все еще за спиной у незнакомки, переступая с ноги на ногу. - На добрую память о путешествии в Спарту – проговорила девушка, повернувшись к Бри и протягивая что-то в руке. Жрица глянула на ладонь и увидела красивые золотые серьги. Брисеида взглянула в глаза незнакомке, которая так настойчиво все же протягивала ей их. Девушка стеснялась взять столь ценный подарок, пусть о даже достался незнакомке даром, но все же. - Спасибо, они красивые – улыбнулась она, ей, все таки взяв аккуратно из ее ладони подарок. Все же жрица не могла опомниться все так, и крутилось вокруг нее. Казалось она стоит одна большой толпы, которая обтекает ее со всех сторон, как бы не замечая ее, весьма не приятное чувство. Брисеида посмотрела на незнакомку, которая что-то до этого говорила ей и услышала последнюю фразу. Имя незнакомки и вопрос адресован ей. Атланта, само имя говорило за нее такое же сильное и красивое, как показалось девушке, а также редкое. По крайней мере, жрица не встречала еще девушек с таким именем. - Брисеида – улыбнулась она новой знакомой, представившись – Мне нужно в старинный храм богини мудрости - Афины. Только для начала я хотела бы найти здесь хороший кинжал, свой я, к сожалению, потеряла, при последнем путешествии – проговорила она, вновь взглянув на Атланту. И вспомнив недавнее путешествие, где именно она его посеяла, не знала, жаль, вещь была хорошая и качественная. А тут врятли она сможет что-то найти достойное ее внимания. Но, вздохнув Бри, двинулась вдоль ряда, вновь разглядывая палатки. На некоторое время, позабыв об Атланте и погружаясь в свои раздумья. Ведь девушка даже толком не успела отдохнуть после очередного задания Афины, потом ей вдруг понадобилось, чтоб жрица посетила ее старинный храм, находящийся где-то на этих землях. Хотя Бри даже не могла пока себе представить, где именно. «Нужно будет здесь спросить у кого-то, может, кто знает» - оглянувшись вокруг на снующих людей, подумала она. «Да уж…А что если Атланта знает?!» - осенило девушку она нашла взглядом приближающуюся к ней новую знакомую. И вновь посмотрела на товары лежащие перед ней, но хозяина видно не было. А ведь именно тут она столкнулась с Атлантой.
Атланта: Вот ведь как бывает. Казалось бы, мало что переменилось. То же небесное светило над головою, то же небо, та же земля, да люди живущие на ней. И сказать бы, что и новый день был неизменней предыдущего, но нет. Что-нибудь, да случалось. Однако ничего доселе так не удивляло, как столь неожиданное знакомство с прекрасной странницей. Общения, пусть даже с совершенно чужими для себя людьми, Атланта никогда не избегала, хоть всегда и была сама по себе. А вы видали иных кузнецов? Большинство из них предпочитали поселяться где-то на отшибе, подальше от любопытных, али недобрых глаз. Их ремесло требовало уединения и полной сосредоточенности. Так мастера кузнечного дела и замыкались, предпочитая живой речи стальной звон молота, верно поющего в руке. И мало кто из них сетовал на одиночество, чаще опасаясь людей, не доверяя им. Подобное, наверное, стоит отнести к мужчинам. Атланта же была иной. Всегда открытая, добродушная, она любила подолгу вести разговоры, хоть много и не говорила, предпочитая больше слушать. А если уж дело доходило до споров, то они всегда решались не кулаками, а борьбой на руках. Чем не лучший способ проявить себя, да равного своей силе поискать? А по части эта была лишь забава. Забава, что всегда завершалась победой женщины-кузнеца. А с победой зарождалось и уважение. Жаль, не всем дано умение проигрывать достойно. С того и начинались угрозы, а после презрение. Но спартанка таковых самонадеянных глупцов, желающих вернуть поруганную честь, даже вниманием не одаривала. Они унижались не меньше, придаваясь ненависти. А ведь это была всего-навсего игра, придуманная для потехи. Но не будем уходить далеко. Незнакомка, с которой так удачно довелось столкнуться, назвалась Брисеидой. Удивление Атланты она вызывала тем, что путешествовала совсем одна. Во всяком случае, рядом с ней никого не оказалось. Ходили слухи о паломниках, что отправлялись в странствия, дабы посетить святые места. Но среди них не было женщин. Дорога созывает многих, и всё же не каждый осмелиться оставить свой дом, семью, годами кормящий его труд. На подобное решались только те, кому уже нечего было терять. Кто потерял больше, чем мог обрести. Задумываясь об участи одиноких, что отправлялись в дальний путь, Атланта всегда вспоминала Геракла. У него имелись друзья, люди, которых он любил и что очень им дорожили, но чаще он путешествовал один, познавая новые земли, и видывал достаточно боли, так и не сумевшей его сломить. А кем же являлась сама Брисеида? Что желала она найти в древнем храме богини мудрости? Разумеется, основной целью своих поисков девушка делиться не стала. А упорно расспрашивать спартанка никогда бы не взялась. Для неё это внезапное знакомство являлось чем-то мимолётным, много ли людей встретишь, не со всеми дружбу начнёшь водить, всех и не упомнишь. Стало быть, чего ради допытывать. Однако кузнец не могла оставить без внимания то, с какой растерянностью в голосе девушка поделилась, куда собственно держит путь. Может ли быть так, что она даже не знала дороги… Нет, скорее всего странница ещё находилась под впечатлением от всего случившегося. Незнакомый город, множество людей, от которых не ведомо чего стоит ждать. В пору бы любому потеряться. А что касается самого храма… Если конечно речь шла о том самом вековом сооружении, построенном ещё в начале времён. К чему лукавить, Атланта не являлась в том просвещённой. Да ей прежде и не было нужды знать о том, где расположено старинное святилище. Но в благодарность болтливым языкам, урывками всё же доводилось слышать о священном месте, хранимым лакедемонянами где-то к югу отсюда. Так ли это… «Ох, память, память… понадеешься на тебя, так ещё большее позабудешь…». Пытаясь уловить в воспоминаниях хоть что-либо из доносившейся прежде информации о храме, спартанка не находила для себя ничего нового. Кроме… Если верить слухам, способствующим туманить наивные разумы, в тех землях не столь безопасно. Всякое сказывали, и мало что радовало слух. Тут и нечему поражаться, каждый придерживался своей территории, а всё, что имелось за пределами её, было чуждым краем, оттого и не добрым. Подобные доводы всегда смешили кузнеца, ибо она знала, что неприятности могут постигнуть человека и возле его родного дома. Для того не нужно ходить далеко. Но своей правды чужому разуму не втолкуешь. А потому не многие смогли бы рассказать подробнее о владениях Лаконии, как и об её святынях. И главной причиной тому являлось, конечно же, незнание, и уже потом осторожность. Размышляя об этом, Атланта провожала взглядом всё более отдалявшуюся от неё девушку. Видимо, разговор закончен. Ну что ж, в пути каждая минута ценна. Чуть промедлишь, и придётся следовать в кромешной темноте, если конечно охота тратить время и деньги на поиски хорошего ночлега. Да и женщина-кузнец отчего-то тоже совсем позабыла о своих обязательствах. Скоро приблизится вечер, тогда многое из проделанных трудов окажется напрасным. Она совсем позабыла о том, что именно привело странницу на рыночную площадь. И только завидев, как Брисеида оказалась подле её лавки, рассматривая изделия, сотворённые дочерью Спарты, Атланта не стала полагаться на Зименеса, что и без того держал на себе очередь покупателей. Она приблизилась к девушке сама, обойдя стол, и встав напротив. Чего и говорить, торговать Атланта не умела. Ей по душе было создавать, кому нравится, тот и без лишних преувеличений подберёт для себя приглянувшееся творение золотовласой мастерицы. Удерживая смеющийся взгляд на прекрасной афинянке, сильная женщина плавным движением провела ладонью поверх разложенных на столе кинжалов, как бы привлекая её внимание. - Признаюсь, я не одобряю оружие, а потому выбор не столь велик, - сказала Атланта, чувствуя некое сожаление по поводу того, что её руки вообще явили миру все эти губительные изделия, ассоциируемые ни с чем более, кроме как со смертью. Но она знала, кому их отдавать, знала, кто действительно не возьмётся использовать острые лезвия во вред чьей-либо жизни. Прогадала ли хоть раз? Кто же теперь скажет…, - Однако, не имея защиты в пути, несомненно, опасно. Тебе нужен кинжал - что ж, выбирай. «Ох, Зименес… всё это только ради твоей матери…». Величественные, достойные царей, грозные кинжалы, чьи лезвия ярко горели в объятиях жаркого солнца, так и просили коснуться их, покрытых орнаментами, богатых росписями крестовин, пройтись пальчиками по стальной глади их острых клинков. Имелись так же кинжалы и с двойными лезвиями, и все шесть были различимы друг от друга, каждый был одарён своею красотой, своей опасностью. И лишь искрящиеся огнём, карие глаза женщины-кузнеца тускнели при взгляде на собственные творения. Их цена была слишком велика, чтобы оружия посмели оказаться в руках нечестивцев. Но Брисеида явно была не из таковых. А потому ей бы спартанка уступила один, не требуя особой платы. И только бы в пути ей не встречалась опасность, дабы было меньше поводов вынимать кинжал из ножен. Вот так вот отнимет кто с нечистым сердцем, и не сыскать потом на душу беды. А чего ещё следует ожидать? Оружие всегда пребывает в поисках крови и своих владельцев часто толкает на убийства. Наивно полагать иначе. Атланта внимательно наблюдала за девушкой, изучая её ладони. Крепко ли она держала в руках былое оружие? Умела ли с ним обращаться? Это уже будет видно, когда она возьмётся за рукоять выбранного ею клинка. Если конечно возьмётся. Да и не всё ли равно, на разбойницу афинянка совершенно не была похожа. А что же на счёт верной дороги? Не заплутает? Долго конечно ей предстоит следовать к храму, ибо сколь помнила кузнец, путь до него не близкий. Быть может, странница куда менее растратила бы время, если бы шла не через Спарту, хотя… ей, разумеется, виднее. - К сожалению я не знаю тех мест, на которых расположен храм, что тебе нужен, но думаю, удобнее было бы изначально направляться в Лаконию не пешим ходом, а через море. Тогда бы ты прямиком оказалась там, миновав лишний путь. Обратным ходом желательно именно так и поступить, – из добрых побуждений поделилась своими мыслями спартанка и повернула голову в сторону ближайшего латка, у которого стоял пожилой мужчина с длинной, спутанной бородой. – Эй, Леарх, не знаешь ли случаем короткой дороги к древнему храму богини Афины, что стоит за пределами города? На сколько мне известно, твоя семья когда-то жила в тех краях. Нашла у кого спрашивать… Но отчего бы не попытать удачу, да не помочь девушке, она небось и без того давно уж на ногах. Бремя усталости так и отражалось на её прекрасном лице. Только, увы, надежды не оправдались: - Храмы, храмы … что мне до них, - проворчал, взлохмаченный, седой старик, прогоняя вьющихся над ним мух чашей с недопитым вином, которым и утолял свою жажду, - Вот если бы тебя занимали поиски дома, полного обворожительных гетер, я бы не только указал короткую дорогу, но и лично сопроводил бы к нему! Атланта разразилась громким смехом, после махнув рукой на старого шутника. Он ничего не ведал о священной земле, это уже было понятно. Хорошо, если Брисеида знала, куда держать путь. По крайней мере, местонахождением святилища она не интересовалась, сказав лишь, что направляется к нему. Атланта смотрела на неё, измученную долгим путешествием и немного потерянную, отчего и прониклась к девушке сочувствием. - Я не возьму с тебя денег, - сказала Атланта в итоге. – Бери кинжал, если всё же какой-то приглянулся, а деньги лучше прибереги для возчево, которого отыскать здесь не сложно. Он же и вывезет тебя из города, так куда быстрее будет. Вот сейчас была бы потеха всем её врагам. Славившаяся своими умениями, женщина-кузнец бросается плодами тяжкого труда, за дарма отдавая и не беря ничего взамен!.. А всё почему? Потому что не умела выискивать пользу в проблемах других людей и уж тем более наживаться на них. Атланта посчитала нужным помочь, а денег ей на хлеб хватало, к тому же они с Зименесом успели продать многое из привезённого. Так что мальчишке и его матери будет на что жить. Одним кинжалом меньше, одним больше. К тому же день ещё не закончился. - Рада была знакомству с тобой, Брисеида, - с прежней, тёплой улыбкой кузнец протянула девушке руку, - Лёгкой тебе дороги. На какой-то миг в душе зародилась тревога. И причиной тому стала невзначай проясняющаяся память. Да, Атланта слышала о древнем храме богини мудрости и не раз. Вот только не в своём городе, а в небольшом поселении, что имелось на территории Лаконии. Там она бывала лишь однажды, да и то проездом, когда держала путь к рудокопам за необходимым сырьём. Как же называлась эта деревенька… уже и не упомнишь. Но путь к ней спартанка отыскала бы без каких-либо сложностей. Да и чего тут сложного, когда женщина проезжала по давно изведанному маршруту чуть ли не каждые пол года, единственное что само поселение находилось далеко от дороги. Не зная, его и не заметишь, разве что случайно наткнёшься, как и посчастливилось когда-то кузнецу. И именно там должно быть само святилище. Атланта вновь подняла глаза на Брисеиду. - Подожди… Ты сама-то знаешь, где находится храм? – ухмылка с губ исчезнуть не успела, а вопрос был уже задан, отчего прозвучал достаточно не серьёзно. – Вспомнилось мне одно поселение. Его жители как-то заговаривали о неком священном месте, расположенном на самой высокой горе, подле которой и стоит деревня. Скорее всего, это и есть та самая древняя святынь, которую ты ищешь. И если у тебя в запасе имеется ещё немного времени…, - Атланта ненадолго задержала взгляд на Зименесе, что с воодушевлением демонстрировал очередному покупателю расписное блюдце, - Я могла бы позже отвести тебя туда.
Брисеида: Брисеида стояла у прилавка и разглядывала оружие. Что тут только не было, начиная от метательных ножей продолжая кинжалами и заканчивая мечами. Нет, стол не был заваленным с ног до головы оружием. На нем лежало не большое количество оружия, но с первого взгляда можно было понять что оно сделано руками настоящего мастера. Настолько оно завлекало глаз, что жрица даже немного растерялась. Но девушка точно знала, что ей нужны кинжалы. Атланта подошла к столу, став с его противоположной стороны на место хозяина. Тут то до девушки и дошло, кто есть хозяин столь прекрасных изделий. Кузнец обратила внимание Бри на кинжалы. Девушка тут же начала с увлечением рассматривать столь изящно и тонкую работу, выполненную руками ее новой знакомой. - Признаюсь, я не одобряю оружие, а потому выбор не столь велик. Однако, не имея защиты в пути, несомненно, опасно. Тебе нужен кинжал - что ж, выбирай – донеслись слова Атланты сквозь сознание девушки. Она подняла глаза на девушку, и слегка улыбнувшись, вновь посмотрела на кинжалы. Протянула руку и дотронулась до нескольких из них, дабы почувствовать оружие. Закрыв глаза, девушка вздохнула и дотронулась кончиками пальцев до лезвия кинжала, от кончиков пальцев и по руке пошло слегка холодное сменившиеся на тепло ощущение. Посмотрев, она увидела перед собой дагу. Взяв в руки Бри, стала его рассматривать. Сам клинок был прямой двухлезвийный однодольный ромбовидного сечения. Рукоять же изготовлена из древесины, с овальными накладками стали. Имеет два колпачка, навершие и гарду украшенные растительным орнаментом и индивидуально выполненными узорами. Не смотря на то, что выглядел он достаточно хрупко, Бри знала, что этот клинок на самом деле очень крепкий. Ведь как говорят, красота обманчива, так пусть будет так. Это придаст ей плюс при защите, противник может недооценить ни ее, ни ее оружие. И за это может поплатиться. - К сожалению, я не знаю тех мест, на которых расположен храм, что тебе нужен, но думаю, удобнее было бы изначально направляться в Лаконию не пешим ходом, а через море. Тогда бы ты прямиком оказалась там, миновав лишний путь. Обратным ходом желательно именно так и поступить – сказала Атланта девушке, после чего еще и спросила человека, как можно добраться к храму Афины, на что старик ответил, что ему до них дел нет. Бри лишь улыбнулась краешками губ, услышав его речь. - Ничего я, как ни – будь, уж найду дорогу – проговорила жрица, посмотрев на кузнеца, и усмехнулась. Определенно ей начала нравится эта доброжелательная и улыбчивая девушка. Была бы возможность, Брисеида обязательно бы познакомилась с ней поближе. Ведь она уже поняла, что такие люди редко попадаются на твоем пути. Девушка уже выбрала кинжал тот самый, который она только что держала в руках только что. Поэтому, положив его на прилавок, она потянулась за мешочком с монетами, собираясь достать деньги, чтобы заплатить за столь надежное и красивое изделие. Услышав слова, атланты девушка в изумлении застыла, чуть было, не открыв рот. Кузнец хотела отдать даром эй оружие, плюс посоветовала, как можно быстро покинуть город. Жрица Афины не страдала пока нехваткой средств, у нее они практически всегда были. - Спасибо, ты слишком добра. Это очень дорогой подарок, Атланта – серьезно проговорила Брисеида. Взяв дагу, жрица засунула ее в сапог лезвием внутрь. Девушке стало неудобно как-то, тем более кузнец уже и так сделала ей подарок – серьги. Повесив сумку на плече, Бри посмотрела на Атланту. Девушка же заметив ее жест, сказала, что рада была знакомству и пожелала ей легкой дороги, затем протянула Брисеиде руку, которую та не замедляя, пожала. - Благодарю тебя. Надеюсь, еще когда-то мы с тобой встретимся – подмигнула она кузнецу и сделала, было шаг в сторону, но тут ее вновь опередили. - Подожди… Ты сама-то знаешь, где находится храм? Вспомнилось мне одно поселение. Его жители как-то заговаривали о неком священном месте, расположенном на самой высокой горе, подле которой и стоит деревня. Скорее всего, это и есть та самая древняя святынь, которую ты ищешь. И если у тебя в запасе имеется ещё немного времени… Я могла бы позже отвести тебя туда. Брисеида проследила за взглядом девушки и увидела мальчишку что-то предлагающему покупателю. «Ага, а я то ломаю голову как ее отблагодарить» - промелькнула мысль в голове жрицы. - Да немного времени у меня есть… Было бы хорошо если ты меня б провела, если тебе не трудно конечно – ответила она Атланте. В принципе она не сильно уж спешила, а посетить храм, это была ее инициатива. Одна мысль пришла в голову Брисеиде и она, улыбнувшись, решила ее воплотить. Может способ не очень хороший, но за то она будет спокойна, что отблагодарила эту любезную девушку. Поэтому Бри как бы невзначай подмигнула мальчику, поманив к себе рукой. Он, видимо сообразив, скинул покупателя на Атланту и направился к девушке. Как поняла жрица, это был либо сын, либо племянник кузнеца, от чего-то так показалось жрице. Пока кузнец разбиралась с клиентом, Брисеида спросила мальчишку, как его зовут. – Зименес протяни руку, пожалуйста – попросила жрица. Затем незаметно вложила в открытую ладонь мальчишки деньги. После согнула его руку в кулак и показала жестом, чтобы он молчал. - Потом отдашь, когда я уйду. Скажешь что в благодарность… и за кинжал – прошептала она на ухо Зименесу, лукаво улыбнувшись. Мальчишка кивнул и убежал к остальным покупателям.
Атланта: Кто никогда не ведал доброты, и не умел отдавать её, предпочитая доверять только себе и жить лишь своею жизнью. Тот явно посчитал бы, что женщине-кузнецу попусту не на что было тратить своё время. А то забот и без того было мало. Но нет, Атланта помнила о своих обязательствах, так же как и о том, что вскоре ей понадобиться металл, для изготовления иных заказных изделий. Почему бы не воспользоваться данной возможностью вновь проделать бывалый путь с пользой для себя, да к тому же ещё и оказать помощь девушке? Какое бы любопытство спартанка не питала ко всему новому и непознанному, в её планы не входило посещение храма. Она намеревалась проводить Брисеиду до деревни, на том и всё. Будучи прямой в своих речах, Атланта имела сомнение, касаемо реакции странницы на её предложение. Трудно быть совершенно одной в незнакомом для тебя городе, но кто знает. То ли девушке было не удобно просить, то ли она и сама знала, куда следовать. В подтверждение скорее первому доводу, нежели второму, Брисеида согласилась, заверяя, что может немного подождать. Атланта удовлетворительно кивнула, в который раз улыбнувшись, и это стало положительным ответом, уверяющим, что никакой сложности в данном решении кузнец не испытывает. Стала бы она о том заговаривать в противном случае. Вот и порешили. Спартанка хотела ещё о чём-то расспросить странницу, но её остановил невысокий мужчина, обратившийся за советом в достаточно сложном (для него) выборе менее тяжёлого из предоставленных щитов. Извинившись перед Брисеидой, кузнец направилась примеривать на руку свои искусные творения, немного удивившись, что покупателя больше интересовал вес щитов, нежели то, с каким умением каждый из них создан. Обычно эта особенность и позволяет запутаться с выбором, а не… Да чего уж там, стоило видеть, как поражённо мужчина наблюдал за руками сильной женщины, внушительным рельефом её мускул, дарящим телу такую необыкновенную красоту и тем не менее заставляющих поостеречься. Атланта только усмехалась, созерцая знакомое смущение в глазах окружающих. Она давно уже привыкла к нему, и мало бы возмутилась тому факту, что незнакомцу вообще не нужен был никакой щит. Он лишь хотел поближе рассмотреть златовласую деву, да поглядеть на её врождённую силу. Одни ноги чего стоили. А отличить вес защитного снаряжения мог бы вполне и сам. Вместо этого он указывал на тот или иной щит, да по нескольку раз просил их поднимать, украдкой любуясь за действиями, наглец позже сделал изящный комплимент упругим ягодицам кузнеца. Так вот и попался. Раскусив в ценителе мастерских изделий простого любителя поглазеть, Атланта издала короткий смешок, бросив последний из поднятых ею щитов мужчине. Тот удачно поймал его и может, даже удержал бы, да вот незадача – попался самый большой и тяжёлый. Немного попрыгав с ним шатаясь слева направо, да подпирая уже чуть ли не коленями, бесстыжий лгун потерял равновесие и всё же свалился, подняв целый столб пыли, он в итоге оказался придавлен своей же «покупкой». Отряхнув ладони, спартанка подошла к бедняге, высвобождая его из-под железного щита. Мужчина отделался парочкой малых ушибов. Никто ни на кого обид не держал, и вскоре уже смеялись не только сторонние наблюдатели, но и сам «пострадавший», да его друг, подоспевший, казалось бы, на выручку. С тем и разошлись. Но в который раз стоило подивиться такому насыщенному дню. Во время торговли всякое бывало. И обворовывали соседние лавки на виду не только у прохожих зевак, но и самих хозяев. Мошенничал, ругался между собой народ, бывало дело доходило и до ярых драк. Но чтобы так весело и безобидно проходило одно за другим, как ныне, даже когда кто-либо задирался… такого кузнец на своём веку не могла припомнить. Она возвращалась к Брисеиде и на мгновение замер её шаг, когда женщина увидела Зименеса, ни весть что делавшего подле странницы. Мальчишка светился от счастья и уже уходил, когда вдруг наткнулся на Атланту, деловито стоявшую за его спиной. Руки спартанки лежали на поясе, взгляд был смешлив, обращённый сверху вниз на юнца, который что-то сжимал в кулачке, но кузнец этого не заметила. Придав своему лицу притворную серьёзность, она приподняла левую бровь, как бы вопрошая, отчего же маленький побратим слоняется без дела. Не отлынивает ли вновь? Не решаясь сказать правду, Зименес вдруг виновато опустил глаза, и побрёл себе к лавке, напоследок посмотрев в сторону прекрасной девушки. Атланта поймала направление его взгляда и шутливо толкнула мальца локтем в спину. Тот моментально развернулся, уже собравшись отбиваться. Конечно же всё это было лишь забавой. Ни юнец, ни тем более спартанка, не собирались наносить обиды друг другу. Очередная игра, в которой сильная женщина запросто могла обрести победу. Безболезненно скрутив мальчишку, да так, чтобы не мог вырваться, Атланта принялась свободной рукой трепать его по голове. Зименес давно знал – хватка кузнеца, что стальные клещи. Пусть даже всё происходило с простой затеей подурачиться, тут уж никак не высвободишься из «железных объятий» спартанской девы, покуда она сама тебя не отпустит. И, тем не менее, мальчонка был напорист и не слаб. А силёнок ему придавали мысли о том, что за всем творимым баловством наблюдала красивая афинянка. Что же теперь, на её глазах сраму набираться? Благо, не пришлось, Атланта сама всё поняла, и дала волю маленькому побратиму, незаметно поддавшись ему. И пусть сам Зименес ведал о том, что ему попусту уступили, он вернулся к работе с чувством бодрости и довольства. Ох уж эти мальчишки… много ли им надо. - Тот ещё озорник, - с душевной радостью сказала кузнец, обращаясь к Брисеиде. – А уж каков характер… Временами кажется мне, что это не я, а он меня воспитывает. Некая правдивость собственных предположений изрядно повеселила волевую спартанку, вновь вызвав улыбку на её лице. Зименес, Зименес... Будучи столь юным и нуждающимся в наставлениях, он всегда был опорой Атланте. Да и самому мальчишке было с нею легко, ибо, сколько бы кузнец временами не бралась учить упрямого юнца уму разуму, пресекая его подростковое бунтарство, она относилась к нему, как к равному. И он её слушался. Наверное, в первую очередь потому, что любил. Любил, как друга, как старшую сестру, что ограждала несмышлёного от его же собственных ошибок. У Атланты не имелось в планах направлять Зименеса по своим стопам, обучая его кузнечному ремеслу. Всё это происходило только для того, чтобы мальчишке было чем занять свободное время, которое он потратил бы впустую, без пользы для себя. Как и для своей матери, доверившей единственного сына спартанке, ибо она знала, что Атланта его не оставит. Для себя же мать Зименеса уже не видела никакого смысла жить дальше. Прошёл целый год, а она всё реже бралась вставать с постели. Когда изломана душа, вместе с нею начинает погибать и тело. Вот что более удручало кузнеца – беспомощность. Она приводила лучших лекарей, надеясь, что они смогут вывести недуг болеющей женщины. Но отвары и целебные настойки не приносили спасения безутешной вдове, а лишь ухудшали её состояние. Тогда Атланта взялась выхаживать её сама. Хорошее питание и уход. Казалось бы, что может быть эффективнее. Но мать Зименеса всячески отказывалась от еды, отчего приходилось кормить её чуть ли не с ложки. Долгие месяцы Атланта не отходила от больной, окружая её должной заботой. И хворь отступила. Но лишь на время… Спустя пару дней недуг не просто усилился, он стал сводить несчастную с ума. Её речи теряли внятность, глаза перестали воспринимать всё видимое ими. Женщина постепенно угасала, пребывая уже в иной реальности. И тем не менее продолжала цепляться за жизнь. Ради кого? Ради сына. Только его она узнавала, временами называя мальчика именем его отца, так, по её словам, он был на него похож. По сей день, положительных изменений не наблюдалось. И Атланта не могла не думать об этом. Юношеская наивность Зименеса всё же помогала ему держаться, ведь он верил в скорое выздоровление матери. Жизнь ещё не успела выбить из него твёрдость надежды. Когда как сама кузнец очень боялась собственных мыслей. Потому, что чудеса в мире происходили достаточно редко. Стоило ли так усердно верить в то… чего просто не могло быть. Но ведь Зименес верил. А значит, и спартанке следовало продолжать надеяться. Так или иначе, другого выбора у них не было. Обратив взор к небу, Атланта заметила, что слепящее солнце уже почти касается гор, а значит, близится вечер. Тогда женщина попросила Брисеиду дать им ещё немного времени распродать всё, что удастся, а после вместе направится к её жилищу. Ну правда, не оставлять же повозку и мальчика посреди главной площади. К тому же девушка и сама выглядела очень уставшей. В доме кузнеца и отдохнёт, а после они отправятся в путь. По правде, торговля могла длиться и до глубокой ночи. Могла… Но мать Зименеса нельзя так на долго оставлять одну. В таком случае Атланта продолжила бы продавать свои изделия, отпустив к ней мальчишку. Но нет, она обещала помочь девушке. А заодно и за нужным сырьём съездит. Ярмарка же продлится ещё два дня, время есть, всё равно всего за день не распродашь. Так что ожидания Брисеиды не были столь длительными. Труды кузнеца принесли ей достаточное количество денег, чтобы имелась возможность ещё хотя бы пол года жить, не нуждаясь и продолжать свою работу. Несомненно, большая часть заработанной суммы предназначалась больной вдове и её сыну. Но как бы Зименес не беспокоился за свою мать и не стремился снабдить её всем необходимым, дабы улучшить её здоровье, он всё же являлся ещё совсем юным, падким на искушения мальчишкой. По этой вот причине, Атланта оставляла деньги у себя, выделяя их Зименесу только на еду или же на покупку необходимых вещей. Так было вернее и спокойнее. В общем, на сегодняшний день торговля была закончена. Погрузив оставшиеся товары в повозку, Атланта усадила Брисеиду рядом с собой на место возницы, и легонько ударив поводьями, погнала лошадь. Зименес на этот раз сидел в телеге и на удивление был молчалив. По дороге домой они остановились лишь раз, дабы купить еды мальчишке и его матери. До кузницы юнец с девушками не доехал, сразу спрыгнув с повозки, когда вдали показалась крыша родного дома. Спартанка улыбнулась побратиму в след, допуская печальную мысль. О чём… самой не известно. Но так чаще смотрят на людей, которых намереваются не скоро увидеть. Этот жест прощания, явлённый откуда-то из глубин сознания, Атланта, конечно же в себе не углядела. Она на многое смотрела с присущей ей простотой. День, как день. Прибавилось забот, где-то расстроились планы, а в сущности ничего не изменилось. Оставив повозку у кузни, женщина первым делом проводила афинянку в гостевую комнату. - Осторожно, здесь ступеньки. Предупреждение являлось не пустым, ибо внутри было достаточно темно. Кто не захаживал прежде, может и ноги невзначай переломать, не найдя для них опоры в виде ожидаемого пола. Для безопасности Атланта взяла Брисеиду за руку, спускаясь с ней по каменным ступеням, а после откинула занавеси окон, освещая достаточно просторную, уютную комнату теплом солнечных лучей. Так то лучше. Кузнец пригласила странницу за стол, позже принеся мясо и фрукты. - Угощайся. Путь к храму не близкий, тебе понадобятся силы, - Атланта взяла кувшин, стоявший на столе, и налила в чашу девушки ягодный сок. - На своих двух мы доберёмся до деревни не быстрее чем спустя пару суток. Знаешь, мне бы хотелось сберечь это время. А потому воспользуемся повозкой. Она принадлежит не мне, но думаю, её маленький хозяин против не будет. Спартанка с хитрецой посмотрела на Брисеиду при последних словах. Ещё бы Зименес был против. Стоило вспомнить, как воинственно мальчишка отбивался от шутливых нападений кузнеца. И всё только для того, чтобы произвести впечатление на красивую незнакомку. Какое-никакое, но тем не менее. Обычно за металлом Атланта отправлялась своими ногами, ей вообще больше нравилась пешая прогулка. И мир посмотришь и форму поддержишь. Но в этот раз повозка была лучшим решением. Выносливости и сил у Атланты хватит, чтобы находиться в пути без отдыха хоть все два дня. Но это уже её во многом спортивные потребности, зачем же девушке себя так загонять? Стало быть, решено. Только вот обсуждение дальнейших планов сменилось разговором куда менее ожидаемым и не столь приятным. - Мать Зименеса совсем плоха…, - внезапно открылась Атланта, уводя взгляд куда-то в сторону, и так же тихо продолжала: - Гибель мужа на войне отняла у неё здоровье и с каждым днём оно всё более ухудшается. А я даже не знаю, как это предотвратить, - наступило молчание. Атланта поднялась из-за стола, достаточно громко оцарапав пол ножками стула. – Я взяла мальчишку под свою опеку. И только и думаю теперь, хоть бы ему хватило мужества справиться с грядущей потерей. Зименес упорно верит в обратное, но он ведь всё понимает. И никогда не смирится с утратой обоих родителей. А я опасаюсь, как бы это несчастье не сделало его жестоким. Сколько таких ребят слоняется по миру, и мстят за своё горе. Я не хочу ему такого будущего. Спрашивалось только, зачем всё это рассказывать девушке, которую знаешь всего несколько часов? А с кем ещё поделиться… не с кем. Да, Атланта хотела выговориться. Быть может, услышать дельный совет, получить поддержку. С незнакомыми людьми проще поделиться своими внутренними переживаниями. Потому что ты знаешь, что видишь их первый и последний раз. И все твои откровения они унесут с собой, да позже позабудут. Но почему тревога души потребовала выхода именно сейчас? Потому что спартанка боялась оставлять мальчишку одного. Что если его матери станет ещё хуже. Ведь тогда Зименесу будет не к кому обратиться. Да нет, он справится. Должен. К тому же, отсутствовать кузнец собиралась максимум три дня. Уж она то постарается надолго не задержаться. - Что-то я неуместно взялась удручать тебя своими заботами, - губы кузнеца растянулись в слабой улыбке, показывающей, что всё хорошо, а сказанное прежде было ничем более, как эмоциональным позывом. - Ладно, ты ешь, а я пойду, освобожу повозку от лишнего груза, дабы он не замедлял нас в дороге.
Брисеида: Зименес убежал к покупателям, правда на пол пути его перехватила Атланта. Они, начали баловаться. Эта картина вызывала у девушки лишь улыбку и ощущение радости. Она видела, как Атланта любит этого мальчишку, в свою очередь он наверняка любит и ее также сильно, как и она его. Атланта попросила жрицу подождать, пока она распродаст товар, и затем они отправятся к ней домой. Девушка не была против. Она принялась разглядывать ряды с товарами. А после вовсе баловалась с Зименесом, ей определенно нравился этот мальчишка. Но когда солнце уже начало клонится, кузнец начала собирать остатки товара. «Наверное, Зименеса завести хочет домой» подумала девушка. Уже садясь в повозку возле Атланты. Дорога была недолгая, пока они ехали жрица то и дело вертела головой. Ей было все интересно, как маленькому ребенку. Она никогда здесь не была, природа всегда творит чудеса. Вокруг все зелено и красиво. Так они и добрались до дома. Бри спрыгнула с повозки и последовала вслед за Атлантой. Кузнец взяла девушку за руку, почему Бри сначала не поняла, но потом последовало предупреждение о ступеньках, а затем темное помещение, тогда до девушки дошло просто, для того чтобы она не прицепилась ни за что. Девушка чувствовала себя немного неловко. Мало того, что Атланта покажет ей дорогу, так она еще ее, незнакомку пригласила в свой дом. Так она еще усадила ее за стол и принесла еды. Тут девушка совсем смутилась. Редко когда люди бывают такими добродушными и доброжелательными. Спартанка сразу начала разговор с путешествия в нужное жрице место. Сказала, что одолжит повозку у маленького хозяина. Жрица сразу догадалась, кто ее владелец, на лице у девушки тут же засияла улыбка. Она внимательно посмотрела на свою новую знакомую, и тут произошло то, что девушка явно не ожидала. Атланта начала раскрываться перед ней, как прекрасный цветок. Она поделилась своей болью, своими переживаниями. Из слов спартанки девушка поняла, что Атланта вовсе не мать мальчику, а его тетя. Также девушка узнала, что его отец погиб на войне, а мама тяжело больна. Во время этого рассказа сердце жрицы билось все учащенней и учащенней. Она переживала и вспоминала. Брисеида увидела всю картину жизни родителей Зименеса. А ведь судьбы их так похожи. Похожи до боли и до слез. Так что сердце начинает сжиматься в тугой узелок. Бри опустила глаза, ей казалось она сейчас просто подойдет и обнимет девушку, скажет, что будет все хорошо. Но жрицу останавливало то, что она не знала какой, будет реакция Атланты. Она также не знала наверняка, выживет ли мать Зименеса, хотя девушка желала этого всем сердцем. Брисеида сидела в растерянности. Эта девушка, что сидит сейчас напротив нее, только что выложила ей то, что наболело, то, что она наверняка не рассказывала никому частичку своей души. «Почему с этим миром все не то, почему хорошие люди страдают. А те, кто любят делать зло, получают не заслуженную награду? Чем же эти добрые люди повинны?» - жрица витала в своих мыслях, пытаясь найти ответы на вопросы. Но, увы, не все дано знать. Но рана была затронута. Девушка давно свыклась с тем, что у нее никого нет, что просто с головой уходила в очередное путешествие, то есть задание Афины. Брисеида не позволяла себе задумываться о прошлом, она старалась сосредотачиваться на будущем, и это помогало ей жить. Жрица умела находить в плохом что-то хорошее, да не всегда это выходило. Девушка старалась думать о том, что везде есть хоть капля хорошего. Мысли, урывки картинок все перемешалось у нее в голове, девушка потерла, вески и посмотрела в окно. - Что-то я неуместно взялась удручать тебя своими заботами, Ладно, ты ешь, а я пойду, освобожу повозку от лишнего груза, дабы он не замедлял нас в дороге – проговорила Атланта к ней. Брисеида посмотрела на нее, заметив ее состояние, тихо ответила: - Ты никак меня не удручаешь. Наоборот я рада, что ты со мной поделилась. Наши истории похожи – мягко улыбнулась ей жрица. А ведь, она тоже сама не понимала, почему доверилась Атланте и приняла ее помощь. Было что-то в ней такое, что притягивало жрицу. Она вновь посмотрела на эту сильную внешне женщину, но кто знает, что у нее на душе. Ведь внешне мы можем быть спокойны, а внутри может бурлить вулкан эмоций и переживаний. Как это поняла сейчас Брисеида по последнему разговору с ней. Ей вдруг захотелось сделать что-то приятное ей. Что-то что бы ее немного приободрило и порадовало. Бри хотелось видеть на ее лице улыбку чистую и лучезарную. Пусть она даже знает ее только день, и вскоре расстанется с этой женщиной, но это ей не мешает чувствовать то, как ей порой бывает бороться с этим миром. Девушка понимала это, потому что сама боролась с этим миром и не всегда побеждала. Есть Брисеида уже не хотела, встав из-за стола, она поставила на место стул и затем подошла к Атланте: - Подожди, я помогу тебе - сказала она, ей, остановив у порога, ей хотелось хоть как-то отплатить за гостеприимность и доброту.
Атланта: Не было никакой надобности спешить. Солнце уже давно коснулось гор и вот-вот скроется за горизонтом, уступая наблюдение за миром иному небесному оку, что и будет освещать дорогу путникам на протяжении всей ночи. Ранее следующего дня им до поселения не добраться. И Атланта это знала. Но ждать не могла. Она не умела по долгу вести откровенные беседы, да и не всегда делилась тяготами своей души с другими. Кто всё же выслушает, может и не понять. А кто не поймёт, тот наверняка осудит. Женщина-кузнец не была слабой телом, и не была труслива сердцем, но уязвимые стороны имелись и у неё. И ведающие, откуда именно черпать её боль, не смогли бы ни сломать спартанку, ни уничтожить, но вполне сумели бы зацепить её за живое. Вся сила и слабость Атланты заключалась в людях, которыми она дорожила, которых оберегала. Только их горести способны пробудить её гнев, вызвать её слезы, подарить победу, али обречь на поражение… заставив страдать. А более ничто, ибо за себя кузнец не боялась. Как и не терпела, когда ей сочувствовали. Одно дело наблюдать заботу в глазах другого человека, видеть, с каким вниманием он слушает тебя, не отвергая твоего желания поделиться своими тревогами. И только жалость унижает, зарождая ощущение беспомощности перед самой собою и тем, что не в твоей власти исправить. Кузнец заметила, как изменилась во взгляде Брисеида. Ей было так же неловко, что не удивительно. Ведь их, по началу поверхностное общение, понемногу начинало приобретать более углублённый, доверительный характер. А быть может, это всего лишь простое проявление вежливости, и только? Возможно, внимание со стороны афинянки было основано на сосредоточенности собственных мыслей, а не чуждых забот. Однако девушка казалась такой искренней, ею не было выказано даже мало пренебрежение. Только жалость к мальчишке, познавшего нелёгкую жизнь. Она испытывала жалость и к спартанке. И Атланта это почувствовала. Почувствовала в голосе странницы, в её речах, довольно тёплом отношении. Наверное, это и сподвигло женщину к смене темы, да и вовсе уйти, позволив человеку хоть поесть нормально, а не утомлять его тем, к чему он никак не причастен. Вот кузнец и поспешала. Она уходила, размышляя о последних словах Брисеиды: «Наши истории похожи». Стало быть, в душе красавица носила тот же тяжкий камень, избавиться от которого можно лишь забыв о былых несчастьях… но вместе с тем как бы и самой души не лишиться… И хотелось бы узнать, что именно творилось в прошлом странницы, но Атланта не видела смысла его ворошить, затрагивая больное. Что тебе доступно, то и услышишь. А в целом, лучше не вмешивайся, ибо дело не твоё. Да и как упоминалось ранее, Атланта в чужую душу лезть не любила. Она свою-то не каждому открывала. Вот и сейчас кивнула, понимая, да молча направилась к выходу. Велико же было удивление кузнеца, когда за её спиной вновь раздался голос афинянки с предложением помощи. Женщина остановилась, какое-то время удерживая взгляд на Брисеиде, словно колебалась в ответе. Так, в сущности, и было. - Ну что ж, помоги, - согласилась в итоге спартанка, нежно улыбнувшись, и пропуская девушку вперёд. Почему-то Атланта не сомневалась, что даже при её отказе красавица всё равно сделала бы по-своему. Характер у неё имелся, в ином случае она бы кинжалом пользоваться не умела, да и вовсе бы не стала держать его в руках. Но не было у кузнеца желания навешивать на других даже малую долю своей работы, с которой уместнее справиться самой. А потому, несмотря на то, что Атланта приняла помощь девушки, она разгружала большую часть оставшихся товаров в одиночку, предоставляя страннице нести лишь самые лёгки мешки. Ещё не хватало ей всякие тяжести таскать. Благо всё же носить пришлось не так много, да к тому же вдвоём они быстро управились. Принеся ведро с водой, дабы напоить лошадь, Атланта часто посматривала в сторону дальних домов. Женщина не переставала думать о Зименесе. Она не так часто уезжала, а если и приходилось, то всегда было нелегко. Один раз мальчишка даже увязался за ней, просил взять с собой, но кузнец и слушать не стала. Тогда Зименес был меньше. Теперь подрос, поумнел. Понял, что нельзя оставлять болеющую мать без присмотра. Нет, он не придёт, не станет напрашиваться. Но отчего-то глаза продолжали искать мальца вдалеке. Всего пару дней… Путь назад всегда короче и быстрее. Не взяв в дорогу ничего, кроме денег, бурдюка с водой, да немного еды в качестве хлеба и вяленого мяса, Атланта закрыла дверь дома на замок, и направилась к повозке. Теперь в ней хватало места, и Брисеида могла усаживаться, где ей более удобно. Спартанка же вернулась на прежнее место возницы. Деревянные колёса заскрипели, когда кобыла подчинилась тянувшимся налево поводьям. Далее они уже никуда не сворачивали, следуя прямо через живописные виды. Скоро уже скрылись из виду крыши домов, открывая с обеих сторон бескрайние просторы полей, а впереди виднелись густые чащи лесов. Долго Атланта не говорила ни слова, размышляя о своём. Вот что значит, привыкла всюду следовать в одиночку. Однако вскоре и ей наскучила тишина. - Ну, расскажи мне, Брисеида, - довольно бодро начала кузнец, продолжая смотреть на дорогу, - Что же ты ищешь в древнем храме Афины? Вопрос больше задавался ради избавления обеих путниц от неловкого молчания. Хотя во многом спартанке действительно было интересно. Ей хотелось знать, кем являлась сама девушка, ведь навряд ли в том имелась какая-то важная тайна. Но вполне могло проявиться открытое нежелание делиться целями своего путешествия на святую землю. Вполне… но там уж будет видно. - Слышала я, он уже множество лет как заброшен. Странно, что людям не было охоты восстанавливать его. Атланта прикусила себе язык, понимая, что начинает судить о том, в чём толком не разбирается. У неё была своя вера, чьим храмом звалась кузня, в которой женщина и являла молитву, близкую своей душе. Мало ли из-за чего древняя святынь была оставлена. Возможно лакедемоняне не желали рушить память былых времён, когда сам мир выглядел совсем иначе. Но о тому уж рассуждать не женщине-кузнецу. Её ответственностью было доставить афинянку в поселение, находящееся у самой высокой горы Пелопоннеса, там уж ей несомненно укажут путь к храму. Вызнать бы ещё у кого-нибудь название самой деревни, дабы удостоверится в верности выбранного маршрута. Но как нарочно никто навстречу не попадался. Да и ладно, дорога всё равно была одна, проблема заключалась лишь в том, что она не вела в само селение, как уже говорилось, а уходила дальше, огибая лес. А ведь именно в нём и находилось пристанище отшельников. И как бы не упустить, не проехать мимо. Однако есть на что полагаться. Дело в том, что лес, скрывающий маленькую деревеньку, сплошь состоит из таких деревьев, как тисовая хвоя. И это можно сказать являлось единственным и главным ориентиром. Там уж останется идти вправо от дороги, не меняя направления, а ни то и потеряться не долго. Более Атланта не проронила ни слова, только изредка оглядываясь по сторонам. Вечер постепенно сменяла ночь, и уже было бесполезно надеяться добраться до нужного места раньше того, как пелена мрака скроет всё вокруг. Вольный ветер гнала в небесах опускающиеся тучи, но спартанка уже понимала: дождя им не миновать. Лошадь прибавила ходу, ощущая, как резко дрогнули поводья, сопровождаемые властным, подгоняющим голосом. Нет, надо было дождаться утра, переночевав в доме. С рассветом бы пустились в дорогу, тогда бы ещё имелась оказаться в деревне до того, как стемнеет. Чего теперь сделаешь. Не поворачивать же назад. - Советую тебе поспать немного. До селения мы доберёмся не раньше, чем следующим днём. Да и то, если повезёт, - остановив лошадь, Атланта заглянула в мешок со съестным, достав бурдюк с водой и тёплый плед, который передала Брисеиде. – Вот, укройся. Ветер довольно холодный. Отпив из бурдюка, кузнец предложила и девушке утолить жажду, после чего их путь продолжился. Небо затягивалось, почти не позволяя лунному свету касаться земли. Но спартанке удалось заметить вьющуюся тропку, что уводила от дороги прямо вглубь тёмного леса. Предполагая сократить длительность их путешествия, Атланта уверено разворачивает повозку, направляя лошадь по узкой тропе. Интересно, сколь многие, проходящие мимо, знали о ней. Ибо сама кузнец прежде не замечала, идя по давно изведанной дороге. Кобыла шла медленно и очень неохотно, словно опасалась чего-то. Но Атланта не придала тому значения, неизвестность её мало пугала. Долго они ехали сквозь непролазные дебри ночного леса, слушая отдалённые звуки неведомой живности. Но вскоре, всё более сужавшаяся тропка вовсе оборвалась. Пребывая в затруднительном положении, Атланта спрыгнула с повозки, и стала осматривать место, на котором заканчивалась дорога. Быть может, она продолжается немного дальше. Всё же возвращаться не хотелось. Попросив Брисеиду остаться и ждать её, кузнец направилась вперёд и уже сама вот-вот скрылась бы из виду, не удержи её некое движение в двадцати шагах за деревьями. Не долго раздумывая, спартанка последовала в сторону необычного силуэта, что, как выяснилось позже, принадлежал человеку. - Подождите!.. Некто уходящий, остановился. Приблизившись, Атланта увидела перед собою старуху в чёрном, длинном балахоне, её лицо скрывал капюшон. Не берясь строить пустые догадки, что она делала в лесу так поздно, Атланта заговорила о храме богини мудрости, и о деревне которую искала. Вероятная отшельница не могла не знать эту местность, а значит, сумеет их вывести. Однако она долго ничего не говорила, а когда подняла голову, слабый лунный свет блеском заиграл в проницательных серебряных глазах, устремлённых на сильную спартанку. Во тьме этот холодный блеск казался достаточно жутким, не человеческим. Но кузнец не отвела взгляд. Вновь скрывшись под капюшоном, старуха утвердительно покачала головой, явив хриплым голосом, что если путницы продолжат ехать так же прямо, не сворачивая, то скоро доберутся до деревни. А после попросила подвезти и её. Атланта согласилась, и, видя слабость в движениях пожилой женщины, взяла её под руку, после чего они направились к повозке. Очень тяжело отшельница передвигала больные ноги, опираясь на клюку. Без сторонней помощи она бы в телегу никак не забралась. Подозрительная тишина внезапно заполнила воздух, когда повозка вновь тронулась. Атланта уже не смотрела назад, только временами переспрашивая у старухи верность их направления. Та отвечала как всегда с длительными паузами, а вопрос о том, куда её саму везти надобно, проигнорировала вовсе. Её неживой взгляд был прикован к Брисеиде. К тому моменту отяжелевшие тучи окончательно скрыли луну, подавив её свет, и всячески обостряя человеческие страхи. Небо загудело в ожидании грозы, когда отшельница вдруг произнесла несколько изменённым голосом, всё так же смотря на афинянку: - Вы намереваетесь ступить на запретную землю. Не ищите на ней своих богов. Она больше не принадлежит Олимпийцам. Атланта не успела обернуться, как телега резко подскочила, сильно тряхнув всех сидевших, и как-то странно стала покачиваться. Позже, осматривая колесо, вроде бы наехавшее на камень, кузнец попросила Брисеиду проверить остальные, вдруг одно, да повредилось. Вроде бы ничего серьёзного. Только когда взгляд обратился туда, где должна была смирно сидеть пожилая женщина, Атланта не увидела ничего. Да, как бы странно это не выглядело, но как таковой старухи на месте не оказалось. Недоумевая, куда мог подеваться еле ходящий человек, Атланта стала осматривать всё вокруг, но ещё миг назад сидевшая в повозке отшельница, словно, сквозь землю провалилась. - Побыстрее меня будет, старушка. Даже следов не оставила. «А с виду-то и не скажешь…» Преобразовывая всё в шутку, Атланта находилась в не малой растерянности, хоть и не показывала того Брисеиде. И как не отбрасывай прочь всю нелепицу слов, сказанных пожилой женщиной, некие опасения в душе всё же зародились. Хотя бы как объяснить такое внезапное исчезновение… Прям зачарованный лес. Того гляди, и сами потеряются невзначай. Несмотря на всё безумное поведение их недавней попутчицы, кузнец решила довериться её, хотелось бы верить, что правильным, указаниям пути. Что делать, не ждать же теперь, что подозрительная незнакомка так же внезапно явится, как и прежде пропала. Подбадривая Брисеиду утешениями о том, что всё ими услышанное было ничем иным, как пустым лепетом старого, больного человека, спартанка предложила следовать дальше. Как выяснилось спустя некоторое, время лес разделяла небольшая река, через которую по началу казалось, пройти было невозможно. Но на удачу Атланта разглядела вблизи брод, а значит, перебраться на другую сторону всё же удастся. Только чуть позже. Лошадь устала, не хотелось её загонять, а потому кузнец решила устроить привал, им самим отдохнуть, да подкрепиться бы не мешало. Нужно было ещё распрячь кобылу. Позже так и сделав, кузнец подвела её к реке, да принялась высматривать укромное местечко для себя и девушки. Выбрав подходящее дерево, под которым можно было бы укрыться от дождя, Атланта позвала Брисеиду, доставая из мешка мясо и хлеб. Много в их путешествие она не набирала, но хоть что-то. Очень скоро они доберутся до деревни, там же можно будет прикупить ещё еды на обратный путь. Вот только назад обе девушки пойдут разными дорогами…
Брисеида: Вместе с Атлантой жрица принялась разгружать повозку, дабы как-то отблагодарить ее за гостеприимство. По тому, как женщина поглядывала на дальние дома, Бри поняла, она думает о том мальчике. Жрица удивилась, как может быть сильна и добра эта женщина, которая держала все на своих руках и взяла опеку над мальчишкой. Каждый день она одна зарабатывает им на хлеб и прочие нужды. Сколько же всего таится в ее душе, одни боги знают. Быть может, переживает за него. Вскоре девушки двинулись в путь. Атланта молчала некоторое время, видимо раздумывала над чем-то своим. А Брисеида просто наслаждалась красотой природы, разглядывая все вокруг. Жизнь, жизнь... А что в ней особенного? Потери и только одни потери. Если ты что-то приобрел в этой жизни, рано или поз дно тебе придется за это платить. Причем цена будет больше чем сам товар. И неизвестно какой ценой вы зв него еще заплатите. Иногда бывают состояния, в которых, казалось бы, уже ничего не поможет. Приходит отчаяние, боль жизнь теряет смысл, человек впадает в подавленное состояние. И малейший толчок со стороны кого-то и он упадет в пропасть. Будь то слово или действие, может даже жест, все это может убить. При чем потом от туда не возвращаются, больше. Так девушки ехали, размышляя, каждая о своем. Первая нарушила тишину кузнец, спросив, что же жрица ищет в храме. - Да, заброшен. Но мне необходимо его посетить, мне велено, я выполняю – коротко ответила девушка. У них наверняка были разные мнения по этому поводу, но Брисеида не хотела устраивать дискуссий на эту тему, да и зачем они ей. К тому же она привязана ко всему этому пусть даже неволей или волей, без разницы уже. Повозка остановилась, и кузнец дала девушке воду и плед, так как весьма похолодало, поблагодарив, девушка накинула его на плечи и закуталась. Затем они вновь двинулись в путь. В этот раз дорога уже завела в лес. Да небо чернело, появлялись первые звезды, а луна уже светила вовсю. Где-то пели сверчки и шуршали листья деревьев в лесу. Ночь обещала быть прекрасной. Брисеида засмотрелась, как повозка резко остановилась и кузнец с озадаченным лицом смотрела на что-то. Жрица спрыгнула с повозки, оказалось, что дороги дальше нет. Атланта направилась вглубь леса, оставив Бри с повозкой. Жрица подошла к коням, нервно топтавшимся на одном месте и, поглаживая их, всматривалась по сторонам, в поисках силуэта спутницы. Небо мгновенно потемнело, лунный свет слабо освящал лес. В нескольких метрах жрица услышала шаги, повернув голову в ту сторону, она увидела Атланту, но уже не одну, а с какой-то пожилой женщиной. Причем женщина была весьма странно одета, вся в черном, балахон тащился по земле, а на голове был капюшон, из под которого выглядывал лишь кончик ее носа. Не задавав лишних вопросов, жрица села на свое место, рядом умостилась старуха, затем повозка вновь тронулась с места. «Наверное, она знает дорогу. Но все - таки что-то в ней мне не нравится» - размышляла жрица. - Вы намереваетесь ступить на запретную землю. Не ищите на ней своих богов. Она больше не принадлежит Олимпийцам – услышала Бри. «Ну, вот я же говорила, что-то да не то! Не хватало мне проблем, а я чувствую, что они у меня появятся, если еще не появились...Ох, эти слова...» - закончила свою мысль девушка. Повозку резко тряхнуло, и она стала «ковылять» немного. Кузнец вновь сделала остановку, дабы осмотреть повреждения, попросив Брисеиду ей помочь. Пожилая женщина же осталась сидеть там. Осмотрев все колеса, жрица направилась к Атланте. Слова спутницы поразили жрицу, и она посмотрела туда, где только что сидела старуха. - Ну, вот и началось – пробурчала она себе под нос. «Почему мне всегда везет на приключения? Афина постоянно даст такое, что еле живой выбираешься из этих передряг» - вздохнула про себя девушка. «Что же с этим храмом. Нужно быстрее туда добраться…» - подумала она и поняла, что пропустила только что все, что ей говорила кузнец. Покивав с умным видом в знак согласия, и улыбнувшись, жрица вновь забралась на повозку. Еще некоторое время они ехали молча, жрица уже знала наперед что в этом «задании» что-то не чисто и кто-то не хочет чтобы она попала в храм. На привал они остановились, лишь, когда тщательно выбрали место. Жуя мясо с хлебом, дарованное девушке кузнецом, она размышляла над тем, что ее вновь ждет что-то странное, неизвестное и непредсказуемое, возможно и опасное. Поэтому никого рядом не должно быть. Пока лишь слова старухи были предупреждением, но от кого она не знала. Но знала одно терпение, что у богов, что их слуг не велико. А именно то, что это был не настоящий человек, Бри поняла еще тогда когда увидела глаза старухи. Это был кто-то из высших не важно снизу или сверху, слуга или господин, но он что-то знает, что-то хочет и чего-то ждет. Девушка посмотрела на Атланту, сидящую рядом и подумала о том, что как только они приблизятся к деревне, она уйдет, чтобы не навлекти на женщину беду. Она была слишком добра к ней, да и исчезнет она, так что та и не заметит. Они ведь просто случайные знакомые. При этой мысли девушка тяжело вздохнула.
Атланта: Ожидание лёгкой дороги подверглось сомнениям. Но они не были столь значительны, нет. Множество пугающих и необычных событий доводится наблюдать людям, не имеющим своего постоянного места пребывания, и вынужденных долгое время проводить в пути. Вот такие закалённые сердца и умы мало бы что удивило. Но стоит ли говорить об удивлении, когда дело заключается в человеческой безопасности. Никогда не знаешь, откуда может придти беда. С нею невозможно свыкнуться, как и быть всегда готовыми к ней. Спасение находят те, кто видит знаки, поминает смысл явленных предупреждений и не бросает вызов тем высшим силам, чью волю не дано одолеть. Таковых личностей чаще величают трусами. Но стоит ли осуждать за проявленный страх тех, кто просто не способен зреть победу в неминуемом поражении. Кто ведает слабость своего духа, и страшится отдать боли своё беззащитное, смертное тело. Атланта же являлась тем созданием богов, что не только не мыслила отступления, стоя хоть на краю самой пропасти, но и намеренно следовала именно туда, куда её старательно не пускали, туда, где могла быть нарушена сама грань между добром и злом. Женщина-кузнец не просто спокойно принимала неизбежность грядущих опасностей, она буквально стремилась к ним, словно желая вновь испытать себя, упиваясь предоставленной возможностью - очередной раз пройти давно знакомою тропою, которую так боятся другие. Пройти и вернуться назад, доказав своим собственным опасениям, что даже обычный человек может и должен устоять, используя быстроту ног не для побега от чего-либо, а для решительного следования на встречный поединок. Но разве можно бороться с тем, чего не видишь?.. Какое бы внешнее спокойствие не выказывала Атланта, она всё же не могла выбросить из головы ту ересь слов, которые им с жрицей сказала пожилая женщина. Этот ледяной безжизненный голос… А ведь поначалу старуха не отказывалась от помощи и совсем не была похожа на сумасшедшую, хотя вполне могла бы наговорить своих глупостей ещё при встрече с златовласой спартанкой, когда та её остановила. Еле проглотив застрявший в горле кусок хлеба, кузнец отложила его недоеденную половину, окончательно потеряв аппетит. Желая отвлечь своё внимание от мало приятных мыслей, Атланта не нашла для себя иного занятия, кроме как обдумывать всё касаемо длительности их оставшегося пути. В процессе этих мало интересных размышлений, сосредоточенный взгляд спартанки внезапно остановился на Брисеиде, так же тихо сидевшей подле и чем-то явно обеспокоенной. И когда афинянка посмотрела на сильную женщину в ответ, та не отвела глаза, смотря прямо, однако всё также не говоря своей спутнице ни слова. Столь открытый интерес к её персоне вполне мог бы смутить жрицу, но Атланта, словно о том и не задумывалась, продолжая внимательно рассматривать странницу, и очень хорошо понимая зародившийся в ней страх. Какой всё же необычной являлась эта с виду такая ранимая, хрупкая девушка. Визуальный обман. На деле же она не была беспомощной, что-то укрепило её сознание и душу очень давно. И эта крепость проявлялась во всём. В её временами потерянном, но очень пронзительном взгляде, в её действиях, сдержанном характере и даже голосе, который, увы, доводилось слышать очень редко, ибо Брисеида чаще предпочитала оставаться наедине со своими мыслями. Атланта сама являлась таковой, но всё же в редких случаях бралась играть в молчанку, разве что при видимой необходимости. Вот, как и сейчас, наблюдая за своею спутницей, женщина-кузнец не решалась что-либо сказать, замечая некий испуг в её глазах. И это имевшееся опасение, преобладавшее в девушке, было совсем не таким, как у человека, что был готов вот-вот с криками просить вернуться назад. Афинянка таила в себе непоколебимость обретённого смирения. «…мне велено, я выполняю» - без лишних распространений молвила жрица ранее, отчасти раскрыв своё невольное согласие на одно очень важное дело. И её внутренняя борьба была такою видимой и даже ощутимой, что Атланта практически чувствовала её напряжение в самой себе. Долго же длилось их безмолвное общение, словно заключающее собою усердный поиск ответов в самих душах друг друга. Казалось, уже переступлены все рамки должного приличия. Но не потому кузнец в итоге опустила глаза. Просто афинянка смотрела на неё с такою нескрываемой тревогой, как бывает смотрит человек, прежде тихо думавший о своём сокровенном, и вдруг обнаруживает, что кто-то другой со стороны наблюдает за ним, словно пытаясь подслушать его мысли. Подобная догадка позабавила Атланту, отчего она не смогла скрыть согревшую её губы улыбку. В какой-то мере она была проявлена с надеждой на избавление от некой доли душевного потрясения, в котором сейчас пребывала Брисеида. Кузнец ждала, что девушка ей улыбнётся, и хоть на какое-то время оставит свои тревоги позади. - Довольно смело было с твоей стороны отправляться в Спарту совсем одной, - ветер усилился, будто взбодренный низким, но, тем не менее, очень женственным голосом сильной женщины, сидевшей достаточно близко к прекрасной жрице и так же без доли неудобства смотревшей ей прямо в глаза. Она пыталась отвлечь странницу, да переключить свой разум на нечто иное. – Я так и не знаю, откуда ты родом, Брисеида, как далёк твой дом, и что заставило тебя его покинуть… Впрочем, ты не заговорила о том раньше, вправе не отвечать и теперь. Временами я бываю ни в меру любопытной, что поделать. – спартанка вновь озарилась нежной улыбкой, прижимаясь спиной к стволу могучего дерева, она блаженно закрыла глаза, прежде сказав очень тихо, словно бы самой себе: - Звёзд совсем не видно… Разумеется, Атланта и не думала отсыпаться. Скорее позволяла себе наслаждаться свободными минутами в пользу восстановления душевного покоя, которого не ощущала уже очень давно. Что там в Спарте… одна смута, бесконечный шум города, дни в котором начинаются однообразно, и так же неизменно завершаются. И ты только и думаешь, как выжить в этом круговороте, и суметь вытащить из его тягот других. Последние месяцы спартанка усердно работала в кузнице, подготавливаясь к грандиозной ярмарке. Был ли ей дозволен подобный покой… было ли время даже помыслить о нём… Довольно странно этому возмущаться, ведь по своей натуре Атланта по долгу прибывать в покое тоже не могла. И скорее от тишины уставала куда раньше, нежели от беспрерывной суеты и дел. Такова уж её сущность. Если и можно было бы мечтать о чём-либо, так это скорее о золотой середине. Но, увы, равенства мех двумя сторонами жизни не бывает. Одно всегда будет перевешивать другое, как тому не противодействуй. Да хоть бы добра было больше… Открыв глаза, спартанка медленно повернула голову и вновь посмотрела на свою спутницу. - Всё думаешь над словами той старой отшельницы? – решилась спросить кузнец, чувствуя потребность затронуть мучавшую их обеих тему. – Прежде я конечно не сталкивалась с подобными людьми, но знаешь… Такие странные знакомства здорово бодрят. Особенно, когда есть опасения заскучать в дороге. Серьёзно, Брисеида, с такою попутчицей мы бы с тобою сохраняли бессонную бдительность до самого приезда в деревню. Вот ведь какая польза могла быть. Но, видимо, для неё мы оказались не достаточно эмоциональными слушателями. Атланта издала короткий смешок, оголяя белые зубы. Не покажет она ни взглядом, ни словом того, что на самом деле жило внутри неё. Поднявшись, кузнец последовала к реке, невзначай допуская сомнения о верности указанного им маршрута. Если ранее повстречавшаяся старуха и вправду являлась безумной, тогда навряд ли стоило так уверено следовать именно этим путём. Кто знает… Спускаясь по достаточно крутому склону, Атланта подметила для себя, что везти телегу к броду будет очень не просто. Странно, в свой былой поход по направлению к деревне, спартанка не замечала никакого речного протока в этом лесу. Быть может, она шла совсем с иной стороны этой местности?.. «Как же можно было так легко довериться…» - корила себя белокурая женщина, набирая в ладони горсть прохладной воды, и после омывая ею лицо и шею. Совсем немного, чтобы снять охвативший дурман спутанных мыслей и совсем не благих предчувствий. Опираясь на одно колено, Атланта тихо вздохнула, и, подняв голову, стала всматриваться в ночное небо. Клубящаяся чернота и тяжесть туч, заполонивших его, не сулили никакой гармонии земному миру. Где-то вдали слышался зловещий рокот грома – надвигалась гроза. Знамо сильный будет ливень и долгий. Пережидая его, две путницы только потеряют время. Обернувшись в сторону дерева, под которым она оставила Брисеиду, Атланта уже не видела в нём былой защиты и надёжного укрытия. Внезапно откуда-то раздался дикий приглушённый значительным расстоянием вой волков. Довольно необычно, если учесть, что в этих лесах их доводилось встречать не так уж часто. Но Атланта менее всего хотела придаваться бессмысленным предположениям. Пребывать здесь в спокойствии им явно более не удастся. А уж когда небесам будет угодно явить мощь верховного создателя… - Пожалуй, проводить здесь ночь мы не будем, - каким-то уж очень напряжённым тоном предупредила жрицу спартанка, запрягая кобылу в повозку. – Перейдём реку в брод, но прежде нужно миновать тот кренистый склон. И потому мне понадобится твоя помощь. Сказав последние слова, Атланта вдруг замерла, когда её рука потянулась к плащу, который женщина на удачу с собою захватила. Она обдумывала что-то, и словно пыталась себя отчего-то отговорить. Но всё же сжатая ладонь вновь потянулась довершить начатое. Укрывшись, спартанка взяла лошадь за уздцы и подвела её к афинянке. Очень неохотно подвела, явно сомневаясь. А всё потому, что именно девушке предстоит спускаться по откосу, удерживая животное, дабы так не рванула вдруг, да не перевернула повозку. И Атланта ведала, какому риску подвергала свою спутницу, но сама она не могла контролировать весь процесс спуска с двух сторон одновременно. Попросив Брисеиду следовать не спеша, и очень осторожно, спартанка встала позади телеги, растирая ладони. Сама она намеревалась удерживать повозку, дабы в случае какого-либо резкого движения та не дала ходу. Так дело и пошло. И поначалу вроде слажено. Но меж тем, Атланта замечала, в каком нетерпении лошадь ступала за девушкой. Обнаружив выглядывавший из-под земли камень, кузнец опёрлась о него ногой, и обеими руками схватилась за повозку, когда та вдруг сильно стала уходить вниз. В этот же миг небесный свод явил ещё один удар грома, да такой раскатистый и громкий, что казалось от его гнева начала сотрясаться сама земля. Тогда-то и разразился мощный ливень. Спартанка в ужасе наблюдала, как кобыла подскочила на месте, поднимая передние ноги и в испуге чуть не задевая копытами девушку. Волчья песнь повторилась, и уже более усиленно. Видя, что животное совсем выбилось из-под контроля, Атланта бросается на помощь жрице, буквально попадая под удар, когда кобыла вновь ударяет копытами. Поглощённая происходящим, кузнец не чувствует ушиба, и всячески старается усмирить взбесившееся от страха животное. Прежде за лошадью не доводилось наблюдать проявления такой немыслимой боязни. Быть может, всё дело и вправду заключалось в буйстве природных стихий. А возможно… и в присутствии хищников где-то по близости. Утихомиривая белогривую любимицу Зименеса, спартанка заметила, как стала накрениваться повозка, её уносило в бок. Деревянные, тяжёлые колёса скользнули на влажной от дождя земле, телега заскрипела, и стала наклоняться. Однако же наткнулась на препятствие в виде златовласой девы, вовремя подставившей сильные руки, тем самым, предотвращая падение. Она только умоляла Брисеиду не подходить, ради её же безопасности. Вот тогда-то кузнец явила и свой страх… страх за девушку… Что-то багровое, после смытое дождём, окрасило тёмное дерево, когда Атланта наконец перестала удерживать повозку и убрала ладони. В столь экстремальных условиях приходилось действовать, не задумываясь об осторожности. Далее женщина взяла лошадь под уздцы и уверено повела её вниз, к реке. Повозка часто пошатывалась позади, но кузнец более не сбавляла шага. Через брод колёса шли не лучше, то и дело попадая на камни и застревая меж ними. - Как ты? Порядок? – часто дыша, спросила кузнец свою спутницу, хватая губами воздух вместе с каплями не прекращавшегося дождя. Ноги просто увязали в образовавшейся земляной глине, но путь наверх был куда быстрее, хоть и не легче. Оказавшись, наконец, на ровной земле, Атланта села на своё прежнее место и по свойству своей вежливости, намеревалась предложить Брисеиде укрыться, когда обнаружила, что плед промок насквозь. Надо было всё же поспешить. Так спартанка и поступила, дождавшись, когда афинянка вновь окажется в повозке. Но прежде она решительно сняла с себя плащ и надела его на девушку, без каких-либо предложений, и с такою спешкой, что противиться её действиям было просто бесполезно. На этот раз их путь не был столь размеренным и неспешным. Кузнец ударяла поводьями, подгоняя лошадь, но всё же не требуя от животного полной отдачи сил. Да это в сущности и не пригодится. Если где-либо появится хищный зверь, там уж кобыла сама понесётся стремглав, сверкая копытами. Однако мало было радости следовать медленной дорогой под бьющим ливнем, а укрываться было негде. Ливень не прекращался. Луна давно была объята отягощающимся покровом тёмных туч. Лишь изредка её слабый свет проникал сквозь густые ветви деревьев. В помощь глазам, и без того мало что видящим в кромешной тьме, внезапно пронзившая небо молния осветила мрачные дали, и кузнец стала вглядываться, ощущая чьё-то наблюдение со стороны. Лошадь неохотно остановилась, подчиняясь воле сильных рук, потянувших поводья. Неожиданно воздух заполнила тишина… Не отрывая внимательного взгляда, и направляя его туда, где словно что-то притаилось, в момент следующего света молнии, Атланта увидела знакомый мрачный силуэт в балахоне. Он не производил никакого движения, так же, как и сама спартанка следила за ним, не шевелясь. Стоило ли сомневаться, что на её внимание ответили… Земля вновь содрогнулась от продолжительного грома небес. Удар молнии повторился. Её сокрушительная мощь пришлась в дерево, подле которого стояла повозка. Кузнец вскочила со своего места, пытаясь сдержать поднявшуюся на дыбы кобылу. Та рванула вперёд с такою силой, что женщине еле удалось устоять на ногах. Она только и успела бросить через плечо своей спутнице, дабы та держалась крепче, когда животное со всем охватившим его от страха безумием бросилось бежать, не внимая срывающемуся голосу своей нынешней хозяйки. Всё вокруг перемешалось. Сплошь деревья, мелькающие всюду, громовые раскаты, капли дождя, жестоко бьющие в лицо вместе со страшным ветром, свистевшим в ушах, и уносившим за собою крик спартанки, всеми усилиями старавшейся остановить всё быстрее мчавшуюся лошадь. Всем телом Атланта подавалась назад, тянув за собою поводья. Бесполезно… Вот разразилась ещё одна мощь верховного бога. Испугавшись ещё пуще прежнего, кобыла резко стала уводить куда-то в сторону, отчего повозка, не успевшая проскочить сквозь деревья, всё же задела одно из них. Удар сопроводил предупреждающий треск, заднее правое колесо как-то странно заскрипело, явно грозясь окончательно слететь. Нет… ещё хоть единое подобное столкновение… и они точно разобьются… - Прыгай! – не своим голосом прокричала девушке Атланта, минуя повторный опасный скачок, после которого старая телега, казалось, совсем развалится. – Прыгай, тебе говорят!.. Сильное тело женщины напряглось, оголяя вздувшиеся вены на могучих мышцах. Намотанные на руки поводья нещадно резали кожу. Кобыла вновь резко повела вправо, отчего следующее препятствие повозка выдержала с потерей заднего колеса. Далее уже было не разобрать всего происходящего. Бьющее адреналином сознание перестало различать реальность, пытаясь противостоять явлению настоящего кошмара. Не успев сориентироваться, Атланта потеряла опору под ногами… последовал сильный удар… затем падение… Резвый стук копыт всё продолжался, сопровождаемый шумным кряхтением, исходящим из той тяжёлой деревянной ноши, которую приходилось волочь за собой напуганному животному. Вся смута пережитой боли и страха, всё это постепенно сменила пугающая, мёртвая тишина. Дождь прекратился. Внезапно небосвод стал проясняться, высвобождая из тёмного покрова туч, ярко мерцающие звёзды. Свет показавшейся луны озарил мрачную землю, его бледное, холодное сияние коснулось живого тепла, что ещё боролось, ещё продолжало биться в непокорном, противящимся зловещим путам забвения, сердце… Сердце женщины-кузнеца. Она лежала на мокрой земле, не приходя в сознание. Наполненное природной мощью, красивое тело еле заметно вздымалось от тяжёлого дыхания… золотые волосы рассыпались, скрывая лицо… А где-то в стороне мелькнула тень невысокой, сгорбленной фигуры в длинной чёрной одежде. Лицо пожилой женщины, как и прежде, скрывал капюшон, отчего нельзя было заметить проявившуюся на её губах жестокую улыбку. Спокойно наблюдая за всей случившейся трагедией, и убедившись в её завершении, она бесшумно направилась в неизвестном направлении, покуда вовсе не исчезла, окутанная внезапно поднявшимся туманом.
Брисеида: Неожиданности и сюрпризы всегда присутствуют в нашей жизни. Убедится в этом, может любой человек. Вот и Афина постаралась в очередной раз со своими «капризами». Девушка вечно попадала в рискованные ситуации. И общаясь с богиней, она естественно много чего знала об их мире и правилах. Нет, она не выпытывала у Афины, это богиня мудрости решила ее посвятить в кое какие нюансы их жизни. У Брисеиды главным оружием были ее знания данные ей богами и ее богиней- Афиной. Девушка никогда не могла подумать, что столько информации может запомнить человек, как запоминала она все, что ей говорили. Она впитывала каждое слово, как губка, а потом использовала его на практике. Но конечно не только слово было ее оружием, которое могло ранить как лезвие острого меча, но и само оружие – кинжал и лук. Последним оружием пользоваться научил ее друг. Который сейчас далеко, настолько, насколько это можно себе представить. Естественно хлеб уже не лез в горло, и девушка с трудом его протолкнула в рот, чтобы, наконец, дожевать. Вместо этого лезли всякие не нужные мысли. О том, что может случиться, если Атланта пойдет с ней дальше… «Только до деревни ни шагу дальше. Надеюсь, все будет хорошо» - успокаивала она себя и повернулась лицом к кузнецу. Так вышло, что, и девушка тоже повернулась, и обе встретились взглядами. «Мне нужно добраться до деревни, что же делать? На богов надежды нет некоторым явно это не по нраву. Осталось только надеяться на лучшее. Надежда умирает последней» - после этих мысленных слов, Бри отвернулась от Атланты. Но, услышав слова девушки, вновь повернулась к ней. - Дом? – по сердцу девушки резануло как ножом. Именно это слово резануло слух из всех сказанных ранее кузнецом. «Не надо воспоминаний о доме» - мысленно попросила она. Ей до сих пор было больно вспоминать, хотя девушка уже все это пережила. Но задумываться о доме, о том какой бы жизнью она жила сейчас, если бы все были живы, девушка не хотела. – Настанет время, и я умерю твое любопытство - улыбнулась жрица Афине, а в душе девушка просто была в отчаяние. Сердце ускорило темп и казалось, вот еще немного и оно выпрыгнет, не выдержит этой боли и тоски, которая окутывала ее постоянно. И убежит, скроется где-то вдалеке, спрячется как трусливый зайчишка. «Ты сильная. Не смей даже думать об этом» - проговорил внутренний голос. «Тебе сейчас не до этого, не до внутренних истязаний» - вновь проворчал он. «По моему у меня раздвоение личности» - подумала жрица и усмехнулась, такой ошалевшей мысли. Брисеида почему-то была уверенна в том, что с Атлантой они еще некоторое время будут находиться рядом. Что-то в кузнице ее притягивало, но что? Стоило ей взглянуть в глаза, там можно было найти столько всего, да еще разного. Эмоции, картинки из жизни и не только. Откуда она это знала? Да просто умела увидеть в людях то, что не видят другие. Это не просто сильная женщина, которая всегда улыбается или шутит, нет в ней много чего скрыто. И много чего жрица увидела не только по глазам, но и по жестам и словам. Только вот пока рассортировать это все и поставить на свои места она не может. Слишком мало времени прошло со дня их знакомства. Атланта решила завести разговор о той старухе, что они подвозили. Внимательно выслушав собеседницу, Бри задумалась. - Увы, я сталкивалась…и не с такими. Поверь, она на самом деле не та кого ты видела – тихо проговорила жрица. Более ей не хотелось нагнетать обстановку, да и чтоб Атланта переживала тоже. Кузнец спустилась к реке, а жрица решила наконец-то встать, и отряхнутся. Поднялся сильный ветер, да такой что в ушах начинало попросту свистеть. Кузнец вернулась, от чего-то встревоженная, почему девушка спросить не успела, так как кузнец заговорила первая. «А к чему такая спешка?» - хотела, было спросить жрица. Но ветер донес до нее странный звук, и этот звук был…воем. - Вой? Это же…. – далее фраза была произнесена мысленно. «…Волки? Откуда здесь волки? Этого еще не хватало» - воскликнула про себя девушка, внешне стараясь держать спокойствие. Но попробуй его удержать, если эти животные в принципе тут то не обитают. «Что-то тут не то…» - додумать девушка не успела, как к ней подошла Атланта с лошадью. Попросив Бри вести ее причем медленно и не спеша. Девушка взглянула на лошадь, та притаптывала на месте нетерпеливо стрижа ушами. - Ну что же. Попробуем – ответила она кузнецу и направилась в путь, держа лошадку за поводья и что-то все время, ей, нашептывая, как бы успокаивая животное. Все было нормально, но удар грома был настолько сильным, что лошадь испугалась, и начала сильно нервничать. Девушка пыталась успокоить ее при этом, не выпуская поводей. Полил сильный дождь, казалось, что это камни падают с неба, так странно и больно он попадал своими каплями по телу. Лошадь до того разнервничалась, что встала на дыбы и молотила копытами воздух, жрица отшатнулась назад, все еще не выпуская ремень, который больно впился в кожу девушки. Тут на помощь подоспела кузнец, лошадь, наверное, несколько раз задела женину, но та не обращала на это внимания и пыталась ее успокоить. Тут еще и послышался вой, от которого даже мурашки по коже пошли, наверное, не только у Брисеиды, но и у Атланты, не говоря уже о животном. Ветер бушевал, гром гремел, волки выли…в обще полный дурдом, а что делать нужно идти дальше. Отпустив таки поводья и отдав их кузнецу, жрица шла рядом молча. Она даже не посмотрела на свои руки, по колющим и щипающим ощущениям девушка итак поняла что там. Ведь она все это время держала этот треклятый ремень. Спрятав руки в подолы платья, девушка молча шла следом. - Да... в порядке – ответила жрица, на вопрос Атланты. Вскоре они уже взобрались на нужную им дорогу. Земля настолько намокла, что казалось, что под ногами образовалась каша, идти было неудобно, но возможно. Выбравшись на нужную дорогу, девушки вновь сели на телегу. Атланта буквально натянула на Бри свой плащ и дернула поводья. Путь был не легкий, но девушки уверенно ехали по не столь ровной дороге. «Нужно ли мне это все? Конечно же, нет, это нужно Афине» - вздохнула жрица. Гром так и гремел во всю, а ливень не прекращался. Девушки были уже насквозь мокрые. К тому же укрыться было не где, поэтому они не останавливались, продолжая ехать дальше. Эта вся погода наводила смутное сомнение в душе у девушки, все ведь это не с проста. И Брисеида это знала. Ну а Афины как всегда нету рядом, это не в первой уже жрице выпутываться самой. Она девушка можно сказать закаленная. Правда, после такого продолжительного и холодного душа, врятли они с путницей будут здоровы. Вот только рано или поздно она не сможет выйти из какого-то задания живой, и она это понимала. Где-то слышался оглушенный вой волков, непонятно откуда взявшихся. Молний периодически освящала дорогу, а темнота была кромешная. Хоть всматривайся, хоть нет, все равно ничего не увидишь. Осталось только догадываться, что там затаилось. И пытаться держать себя в руках. А как тут держать себя в руках, если вокруг может быть опасность, а ты ее даже не увидишь в лицо. Но вот на счет лица, девушка подумала в точку. При следующем взблеске молнии она заметила ту самую фигуру в балахоне, это была та самая так называемая «старуха» что им встречалась ранние. «Не к добру это» - мелькнуло в голове у девушки. Ей показалось или сквозь капюшон сверкнули ярко алым глаза, и тут же грянул гром и молния, да так что у жрицы заложило уши. «Она то чем провинилась?» - обратилась она мысленно к старухе, жрица знала и почему-то была уверенна, что она ее слышит и услышит точно. Но кто бы она ни была, у нее не было понятия о справедливости и милосердия. Также Бри знала, что сейчас что-то произойдет, что-то ужасное. И это таки произошло. Лошадь стала на дыбы, и со всей мощи ударив копытами, воздух помчалась куда-то вместе с пассажирами и повозкой. Брисеиду дернуло так, что она чуть не вывалилась на ходу. Девушка просто вовремя успела уцепиться за повозку. Кобыла летела, что есть мочи, не разбирая дороги, кусты вперемешку с дождем хлестали по лицу, плечам, шее. Руки побелели на костяшках от того как девушка уцепилась в что-то крепкое и твердое, пытаясь не упасть с повозки. Все смешалось в кучу, ветер свистел в ушах, гром гремел пуще прежнего. В общем, это был страшный и липкий ужас, который может присниться только в кошмарном сне. Атланта пытавшаяся остановить лошадь все еще не отчаивалась, но кобыла внезапно резко вильнула в сторону и повозка врезалась во что-то твердое, так что Брисеида тоже получила сильный удар по плечу. Затем она резко накренилась, а лошадь не сбавляя скорости, все бежала вперед, словно взбесившиеся. Жрица почувствовала, что стала скользить в бок именно с той стороны, где она стояла только к самому краю. Что-то треснуло и упало. Девушка отчаянно пыталась ухватиться хоть за что-то, но результата не было. На такой скорости, если лошадь затормозит, ей грозит вылетом из повозки, и возможно лучшее что можно будет ожидать это перелом костей, на такой то скорости. - Прыгай! Прыгай, тебе говорят! – прокричала ей Атланта. Бри на мгновение растерялась. Ведь вокруг тьма не видно не чего, куда же прыгать то? Да и Атланту бросать она не собиралась. Но, увы, думать, что - либо было уже поздно. Руки начали соскальзывать с влажной и промокшей доски, девушка уже не могла удержаться. Повернув голову на вскрик, она увидела, как кузнец буквально вылетела с повозки. «Она же не виновата» - в отчаянии вскликнула Бри, но оказалась, что это просто был мысленный крик, крик ее души… Через несколько минут руки жрицы не выдержали, и пальцы, соскользнув с поручня, разжались, девушка просто-напросто вылетела в темноту. Лишь фигура в балахоне слышала его и ухмыльнулась, смотря на все свое творение и на такой печальный конец. Конец двух так и не начавшихся историй. Но она ошибалась в одном, это была жрица богини, а богиня как бы она не казалась, строга и велика она «своих» в обиду не дает. На то она богиня мудрости, что знает, как понесет наказания тот, кто посмел тронуть ее посланника, а это равносильно тому, что ты нанес вред ей – Афине. Девушка летела сквозь ветки, кусты, больно ударяясь об оных, упала на землю и скатилась в какой-то овраг, перечитывая все камни и кочки на ходу. Наконец ее сознание не выдержало такого издевательства над телом и смело отключилось… Очнулась девушка от резкой боли в плече, спине, голове, руках, лице. В общем-то, болело практически все живого места на ней, наверное, не осталось. Бри попыталась пошевелить руками или ногами у нее это плохо выходило все тело отзывалось резкой болью, то есть отказом, что - либо делать. А дать ему покой и тишину. Брисеида решила оставить это гиблое дело и попытаться хотя бы поднять голову, чтобы посмотреть, где она находится. Оказалось, что она лежала в какой-то то ли яме то ли небольшом овраге, слева был подьем наверх, видимо от туда она слетела. Таки придав нечеловеческих усилий и стиснув зубы, девушка попыталась сесть, вышло неплохо. Теперь жрица сидела, облокотившись об ту самую «горку» и пыталась рассмотреть и ощупать на предмет переломов и ушибов себя хоть чуть-чуть. - Как я только осталась жива? – задала она себе вопрос, немного осматривая себя, в сидячем положении. Она посмотрела на свой окровавленный бок, видимо падая она напоролась на что-то острое, боясь даже смотреть туда просто переключилась на дальнейшее обследование. Более пошевелится, девушка не могла. - Остальное будут все синяки и ссадины – здраво рассудила Бри. « А вот что с лицом?»- подумала она, продолжая осматривать себя. Платье было порвано чуть ли не на лоскутки. Жрица бессильно откинулась на горбик и закрыла глаза. Тело настолько ныло, что хотелось просто закричать и деть его куда-то, как бы не странно это звучало, чтобы утихла боль. Вдруг в голове мелькнула озарения мысль - Атланта! – вскрикнула девушка
Атланта: Тьма зловещей ночи постепенно рассеивался с наступлением рассвета. Яркие, но пока ещё слабые лучи восходящего солнца благим светом озаряли всё вокруг, прогоняя тени холодного мрака, изгоняя страхи и наполняя небо и землю живыми красками. Новый день… словно начало новой жизни. Отчасти всё было именно так. Два сердца… две, казалось бы, утерянные в ту коварную ночь, души, что узрели приход смерти, но не подчинились её воле… с рассветом… они словно возродились вновь. Ослабшие, но не побеждённые. Их время ещё не пришло. Атланта оставалась лежать на земле, и та могучая сила её тела, что прежде храбро проявляла себя в борьбе за жизнь, та человеческая сущность, ранее испытывавшая боль и страх, всё это смерило бремя покоя, приближённого к забвению мёртвого сна. Но так казалось лишь со стороны. Сознанием женщина продолжала чувствовать всё. Более того, для неё схватка со смертью продолжалась. Кузнец видела безумный бег напуганного животного, слышала свой голос, переходящий в крик, что приглушался шумом усилившегося ветра, чувствовала его холод и вкус дождя на губах, смешанного с её собственной кровью. Разум, как вживую являл ей лицо девушки, к которой тянулась рука. Тянулась… покуда страх потери не сменила жуткая боль в голове… тьма… тьма была спасением от этой боли… однако именно она и помогала понять: жизнь не закончилась. Страданиями тела Атланта возвращалась назад, чтобы познать утерянную действительность, оставив за пределами гибели тот отрезок времени, что сулил им конечный финал. Тяжёлый вдох был сопровождён болезненным стоном, кузнец открыла глаза, слепо взирая на проясняющееся небо сквозь множественные ветви деревьев. Она не сразу поняла, где находится, и даже успела удивиться. Её растерянный взгляд лишь позже стал приобретать ясность и осмысление всего происходящего. Воспоминания являлись к ней через боль… Атланта всё вспомнила. Ощущая подле себя чьё-то присутствие, она заставила себя слегка приподнять голову и увидела сидевшего возле неё молодого мужчину. Он был на редкость красив, телом не силён, но плечист, и должно быть ростом был достаточно высокий… лёжа на земле в том как-то было сложно разобраться. Длинные тёмные волосы, миловидные черты лица, в которых замечалась и мужественность, поддерживаемая проступающей на подбородке щетины. Одетый, как простой крестьянин, если не более хуже, он был явно младше женщины-кузнеца. Но его внешние данные Атланта принималась изучать уже потом. Первое, что приковало её внимание к незнакомцу, так это его необыкновенно красивые глаза. И такие до боли знакомые… Их тёмно-серый цвет при свете отливал сталью или даже серебром. Казалось всё величие мира таилось в этих необычных глазах. И прежде спартанка уже жила их тайнами, помнила их строгость, с трепетом наблюдала их волнение, и с теплом принимала их любовь… Подобная красота души имелась только у одного человека. Но его давно не было в живых… Фидий… его глазами смотрел на неё юноша… Что же это? Покойный возлюбленный сейчас взирал на её беспомощность или же кузнец находилась по другую сторону жизни?.. Дурман вроде бы рассеялся, когда незнакомец вновь заговорил, и Атланта услышала совсем чужой для себя голос, увидела чужое лицо… чужого человека. И только его серые глаза не давали ей покоя, отчего в итоге пришлось отвести взор, только бы их более не видеть. Мало приятно ощущать вместе с физической болью ещё боль и душевную, и бесконечные догадки… искать… искать в знакомой призрачной тени утерянную любовь… уничтоженную жизнь… «Хорошо же ты ударилась головой, Атланта…» - подумала кузнец, прикладывая ладонь к побаливавшему виску, и позже обнаруживая кровь на своих пальцах. Обо что же её так зацепило… Дерево, знамо это было дерево, или же выскочившая на пути мощная ветвь. Пребывая далеко не в лучшем состоянии, спартанка даже не вслушивалась в беспокойные лепеты юного мужчины, хлопотавшего подле неё. Она не расспросила, ни откуда он взялся, ни видел ли мчавшуюся повозку, да и вообще, как далеко оставалось до поселения. Голова… у женщины до повторного помутнения в сознании кружилась голова, потому на ноги ей с первого раза встать не удалось. Но и упасть тоже, ибо подоспевший вовремя спаситель успел её подхватить. - Вам лучше пока не вставать. Деревня моя находится не далеко, я мигом сбегаю за помощью. Только, пожалуйста, будьте здесь. - Нельзя мне…, - только и выдавила кузнец, отталкивая от себя молодого мужчину. Всё её мысли теперь были о той, которую она не смогла уберечь. И одним богам ведомо, где ныне находилась жрица… жива ли она… «Это моя вина… это только моя вина…» Поднявшись, Атланта направилась неведомой дорогой. Её взгляд потерянно метался, ища меж деревьями силуэт её спутницы. Но ей было дозволено пройти не более пяти шагов - взволнованный её состоянием крестьянин, вновь встал на пути. - Куда же Вы идёте? Вам требуется помощь! – причитал он, пытаясь вразумить неугомонную женщину. - Нет, нет… ты не понимаешь, мне нужно… - задыхаясь, спартанка обхватила себя руками, и слегка пошатываясь, продолжала следовать вперёд. - Уйди с дороги… я должна её найти… - Найти кого? - Девушку… со мной была девушка… - словно позабыв имя афинянки, повторяла, как в бреду кузнец. Ей было тяжело говорить, сам воздух, наполнявший лёгкие, отдавался болью в груди. «Не смогла предотвратить несчастье… я виновата… только я…» Не зная всей правды, не ведая, кто на самом деле являлся причиной всего случившегося зла, Атланта винила себя во всём. Это она не смогла остановить взбесившуюся лошадь, по воле её спешки они продолжили ехать ночью в грозу, вместо того, чтобы дождаться утра, и ведь изначально инициативой кузнеца было разделить с Брисеидой это путешествие. И вот к чему привела эта необдуманная выходка. Спартанка сгубила девушку, ей одной стоять в ответе за этот грех. Продолжая идти, Атланта уже не обращала внимания на крестьянина, молча шедшего за ней. Да он и не преследовал женщину, а искал вместе с ней её подругу. Кузнец взяла неверный маршрут. Она чувствовала это, но всё же не меняла дороги. Почему-то память ей урывками являла, будто девушка спрыгнула с повозки до того, как та начала переворачиваться, до того, как сама спартанка оказалась на земле. Вот Атланта и шла назад, полагая, что именно там и найдёт Брисеиду, когда в действительности же наоборот всё больше отдалялась от неё. И если бы не раздавшийся крик за спиной, она бы так и ушла. Но кузнец остановилась. Она услышала в брошенном зове своё имя. Это был голос афинянки… она звала её… - Брисеида!.. Атланта не стала ждать повторного ответа, из последних сил бросившись туда, откуда исходил крик девушки. Стоило подивиться такому быстрому бегу женщины, ещё секунды две назад еле стоявшей на ногах. Вот что с людьми делает страх и надежда опередить его тягостные предостережения. Кузнец страшилась потерять во второй раз. Для неё было невыносимо осознание того вреда, который она причинила жрице, во всём доверившейся ей. Бег спартанки замедлился, когда она, спустя поминутные блуждания, наконец, достигла места, где находилась Брисеида. Внезапно вернувшаяся слабость помешала совладать со своим телом, и Атланта просто упала на колени перед девушкой. - Я здесь… здесь…, - наполненная волнением и злобой на себя, Атланта руками касалась лица жрицы, гладила её волосы, заглядывала в глаза, боясь найти в них осуждение. – Как же я волновалась за тебя… я бы никогда себе не простила… Эмоции переполняли спартанку. Прежний страх за девушку сменился благим осознанием того счастья, что Брисеида осталась жива. Теперь всё будет хорошо… никак иначе… Позже к ним подоспел и деревенский парень. Оказавшись подле афинянки, он как-то слишком небрежно стал её осматривать, явно пытаясь показать себя сведущим человеком в подобном деле, однако Атланта продолжала наблюдать за ним скептически. Несомненно, кузнец была благодарна незнакомцу за его внимание и желание помочь, но те странные чувства, которые он у неё поначалу вызвал, имея некое сходство с её погибшим возлюбленным, очень беспокоили и одновременно раздражали женщину. Стоило ли так реагировать… Всему виной было пережитое потрясение, усталость и не проходящая боль в голове. И мало кто мог представить, как разрывалось сердце кузнеца при видя того пагубного состояния, в котором пребывала её спутница. Глаза Атланты округлились, когда она заметила кровоточащую рваную рану на правом боку жрицы. Её углядел и юноша, сразу поспешивший снять свою рубаху, которую спартанка позже обвязала вокруг талии девушки, во избежание заражения и на случай, если начнётся кровотечение. Ладони кузнеца практически не слушались, но она подчинила их дрожь своей воле, остерегаясь причинить новую боль Брисеиде. Медлить было нельзя. Когда рана была повязана, крестьянин решил взять инициативу буквально в свои руки. Понимая, что сама девушка идти не сможет, он собирался её понести. И кузнец была бы только признательна ему, если бы не видела, с какою резкостью в движениях и неуместной в этом деле спешкой, он поднимал афинянку, доставляя её измученному телу ещё больше страданий. - Оставь, парень…, - недовольно отрезала спартанка. - Ты делаешь лишь хуже, отойди. Плохое самочувствие вновь сказывалось. Удивлённый таким замечанием, крестьянин всё же спорить не стал, хоть и мало понимал, что в таком случае делать дальше. Атланта вновь опустилась к Брисеиде, бережно взяв её ладони в свои и внимательно смотря ей в глаза. Сильная духом и волей, жрица стойко переносила испытания судьбы. Но своим ходом она будет тяжело добираться до деревни. И в её мучениях была виновата только кузнец… а посему она никому не собиралась доверять девушку. Перекладывать свои обязательства на других… нет, не такой была Атланта. - Позволь мне… Не выпуская её рук, спартанка положила их на свои плечи, и, опёршись на одно колено, слегка наклонилась, сподобляя афинянку обхватить её за шею. Как же сильная дева опасалась нанести вред своей спутнице… Одной рукой поддерживая её ноги, а второй спину, Атланта удерживала Брисеиду с более безопасной стороны, дабы повреждённым боком жрица касалась её живота. И возможно, поначалу подобное прикосновение вызвало сильнейший дискомфорт и отозвалось болью, но женщина не отстранилась, со всею осторожностью поднимаясь на ноги. «Вот так… тихонечко…» Тело кузнеца протестовало. Она всё ещё была слаба, но этого старалась не показывать никому. Сознанием закалённая спартанка переключала физические муки в дело, страшная боль наделяла её силой, которую Атланта и желала направить на тот путь, что им предстояло пройти. Молодой мужчина с потрясением наблюдал за всем происходящим, и только когда кузнец к нему обратилась и попросила указывать им дорогу в поселение, он стал подниматься наверх. Не мало довелось проявить усилий самой спартанке, чтобы выбраться из оврага с девушкой на руках. Но она старательно сохраняла ровность своего шага, хоть и дышала чаще и тяжелее, со стороны же казалось, что Атланта легко взбиралась по крутому склону, используя всю мощь крепких ног. Она не оступится, не остановит себя, дабы передохнуть. Целью женщины было как можно скорее показать афинянку лекарю, о своём здравии она думала в последнюю очередь. Кровь, широкой лентой тёкшая из разбитого виска, давно запеклась на левой скуле, голова более не кружилась, только гудела временами. Тело же в движении болело куда менее, бьющий адреналин делал своё благое дело. Вдыхая прохладу утреннего воздуха, Атланта шла осторожно, но уверено и старалась не сильно прижимать к себе Брисеиду, дабы не усиливать ещё и её боль. Кузнец не решалась смотреть на девушку, только вперёд. Её взгляд безразлично скользнул по спине молодого мужчины, шедшего впереди, и то и дело оглядывавшегося назад, вдруг спартанку покинут силы и будет нужна его помощь. Но та не собиралась давать даже малейшего повода о том помышлять. - Что же ты делал в этом лесу так далеко от дома? – спросила она крестьянина, наконец, дабы хоть немного отвлечься от гнетущих мыслей. - Искал вас. Мой черёд был выводить стада, я как раз направлялся в загон, когда увидел лошадь и разбитую повозку возле нашей деревни. Там уж понял, что случилось, и поспешил отправиться на поиски тех, кто, возможно, нуждался в помощи. Так вас и нашёл. Атланта пожелала не отвечать. Странно было, что парень предпочёл идти на поиски пострадавших без сопровождения кого-либо из жителей деревни. Видимо, он думал, что вполне управиться и сам. Ну, так и сейчас он лишь ведёт роль проводника. Ничего более серьёзного ему так и не доверили. Тяжело сглотнув, спартанка прикрыла веками помутнённые глаза, и на долю будто бы оскалилась. А всему виной вернувшаяся боль в голове, от которой мрачнело всё вокруг. Длительность их пути составляла пол часа уж точно. Солнце ещё не успело подняться над горизонтом, когда все трое выбрались из тёмного леса и им открылись величественные горные дали, защитной стеной оберегавшие одинокое поселение, расположенное у подножия самой высокой горы Пелопоннеса. «Хоть бы не на самой её вершине был находился храм…» - тщётно подбадривала себя кузнец. В деревне было 30 домов, количество населения составляло примерно 150 человек. Обитатели дикой местности ещё крепко спали в своих постелях, даже не предполагая о визите чужаков. Осматриваясь без какого-либо интереса, Атланта заметила повозку Зименеса, стоявшую возле конюшни, в которой, скорее всего, и пребывала сейчас любимица мальчишки. Благо, что не потерялась. Значит, не придётся подбирать слова для утешения. Хотя о том ли следовало думать, когда сама кузнец могла не выжить прошлой ночью. Молодой мужчина провёл двух странниц в свой небольшой дом, в котором имелась всего одна комната. Она не была очень уж просторной, но в ней хватало места и для камина, и простенького деревянного стола, за которым уместилось бы пять человек, ну и, конечно же, у хозяина жилища в дальнем углу комнаты имелась кровать. Далеко не широкая, но наверняка удобная, на неё то Атланта и положила Брисеиду. Сама же опустилась на край ложа, просто чтобы быть рядом с девушкой. Крестьянин к тому моменту уже отправился за лекарем, его отсутствие не должно было растянуться на долгое время, всё же они находились не в городе. - Прости меня…, - сдавленным шёпотом молвила спартанка, вновь касаясь руки жрицы. – Не таким я представляла наш путь к храму… я хотела помочь… обеспечить тебе безопасность, но не вышло… не уберегла… Вместо этого я подвергла тебя опасности и чуть не убила нас обеих. Не предложи я тебе поехать со мной, ничего бы не произошло… прости меня, Брисеида… Атланта сокрушалась. Она понимала, что её извинения ничего не дадут. Но того требовала душа, она просила голоса, дабы хоть на долю облегчить тяжесть своего бремени. Но совесть нещадно душила. Душила до того предела, когда зарождалось сожаление о собственном спасении. Тёмная комната постепенно оживлялась золотым светом пробуждавшегося солнца. Кузнец смотрела в окно напротив, и благодарила за этот рассвет, что являлся завершением той страшной ночи. Её рука всё ещё бережно сжимала ладонь Брисеиды. Былая дрожь утихла, но боль отныне испытывалась за двоих. Они были живы, и им удалось добраться до деревни. Но какою ценой…
Брисеида: Все произошло настолько быстро, что девушка растерялась. Вспомнив про Атланту, она ее позвала, дабы уверится, что с ней все в порядке. Далее были только смешанные голоса, шум, шепот и все. Девушке приснился странный сон. Будто к ней пришла кузнец, с еще каким-то парнем. Далее она что-то говорила, после ее куда-то несли, и конечный итог девушка почувствовала что-то мягкое и холодное под собой. Все было как в тумане. Брисеида видимо просто устала от перенасыщенного дня и просто отключилась, забив на все, и вся, так потребовал организм. Через сон жрица чувствовала, как тело немного утихает. Перестает саднить плече, руки и лицо не болят, а все остальное уже не сильно ее волнуют. Синяки и ссадины заживут быстро, да это и не страшно. А вот бок так и остался отзывать острой болью, хотя девушке не впервой испытывать боль. Поэтому как говорится «Расслабься и получай «удовольствие» - так Бри решила для себя. Вздохнув, она все же решила открыть глаза. Тут же девушка услышала обрывок чьей-то фразы - ...Брисеида – это был голос не кого иного как Атланты. Видимо путница ей что-то говорила, но жрица услышала лишь свое имя. Итак, открыв глаза, девушка увидела подле себе знакомую девушку. Вид у нее был ужасный, тело все покрыто царапинами и кровью, невозможно было смотреть на нее с улыбкой. В этот момент девушку накрыло такой волной ярости, что она, наверное, бы и выплеснула ее, но не привыкла показывать свои эмоции так явно. Разве что их было видно по глазам, это признак частенько выдавал ее. Они сразу загорелись, в них читалось все то негодование и непонимание. И почему она лежит, а Атланта сидит, хотя должна лежать и отдыхать, а лучше всего вымыть всю кровь и замазать последствия падения. Бри резко села. «Ох, зря это сделала» - тут же подумала она. В боку резко закололо, но, сжав зубы, она заставила, себя улыбнутся, и посмотрела на кузнеца. - И почему это мы сидим, по моему это тебе нужно лежать, а не мне – сварливо сказала девушка. Атланта посмотрела на нее удивленно. «Наверное, мне лучше лечь» - почему-то промелькнула мысль в голове у жрицы. Она тут же сделала так как посоветовал внутренний голос, и не прогадала. Теперь лицо кузнеца переменилось…Наверное легче было выжить при извержении вулкана, нежели при многословии Атланты. Да, именно с вулканом жрица сравнила «пламенную» речь девушки. Другое ничего просто на ум не приходило. И даже когда она пыталась вставить слово. То, посмотрев на кузнеца, подумала, что лучше пока не заикаться, а подождать пока она утихнет и воспламенить самой. Поэтому, дождавшись ее конца, она просто взглянула на Атланту с ухмылкой, явно задумав что-то. Брисеида просто молча начала подыматься снова. Сев на кровати она опустила одну, затем вторую ногу на пол и лучезарно улыбнувшись, встала на ноги. «Чего это мне только стоит», с подавленным стоном подумала девушка, продолжая улыбаться, как ни в чем не бывало. «Зря я это сделала, но результат на лицо, кхм, лицо Атланты» - посмотрев, подумала она. Придерживая одной рукой то, что осталось от платья, а другой, держась за ближайший стул. Со стороны это выглядело наверняка странно, может быть даже смешно. Вид ее и ее спутницы желал лучшего. Особенно «интересно она, наверное смотрелась в порванном платье. Девушка критически осмотрела свое длинное платье, чуть ниже колен. «Нужно будет здесь купить себе другое, и покороче» - мелькнула мысль. Бри была уверена в одном, в том, что кто-то очень скоро пожалеет, что сделал такое с ее не в чем не виноватой путницей. И похоже на то, что ей попалась очень властная и нравственная путница, это если говорить о ней. Но ничего в скором времени жрица узнает у жителей этого селения или города, где она находится, как добраться до нужного ей места. И дальше уже от сюда она сама отправится в путь. Такое было ее решение сейчас. Ситуация изменилась и она не вправе рисковать жизнью чужого человека. Немного бреда...извиняйте)
Атланта: Перемены… их дары столь многогранны. И ничто из случившегося в мире не проходит бесследно. Ты понимаешь это в момент рождения новой жизни, недобрых вестей, обретения иных целей. Но ни одна великая благость или малая беда не способны заставить тебя почувствовать всю временность и хрупкость твоего существования так ощутимо, как в миг приближения смерти. И спасительный рассвет следующего дня становится для тебя тем вторым шансом, подаренным с возможностью облегчённо понять: она отступила. Но отныне многое тобою воспринимается и видится иначе. Лишь потому, что несколько часов назад тебе казалось, что твоё пребывание на этой земле подходит к концу. Однако по мере раздумий, прежние тревоги кузнеца постепенно сменились неким странным ощущением безвременья, как бывает, когда человек просто выпадает из реальности, отыскав надёжное укрытие в собственном сознании. Это не спокойствие и даже не смирение. Это обратная сторона всего испытанного потрясения. Защитная реакция на события, которые сложно принять. Так происходит с каждым, кто сталкивается с необъяснимым и рискованным происшествием. Ты хочешь верить, что это случайность. Но, прокручивая в голове всё происходящее ранее, допускаешь мысль, что настигшая беда могла быть предупреждающим знаком. По надобности какого разума и от чего?.. На время забывшись в себе и в своих размышлениях, Атланта недвижным взглядом смотрела в окно. Ещё не согревающие, но полные света, яркие лучи восходящего солнца золотым блеском отражались в её карих глазах, с проникновенным вниманием устремлённых в бесконечность сияющих красками небес, что чарующе возвышались над величественными горами Пелопоннеса. Так странно. Даже с наступлением рассвета не было слышно пения птиц. Словно эта земля, наделённая красотами, не нуждалась в восхвалениях певчих обитателей. А может… чем-то отпугивала их. Сложно было не подметить эту странность. В Спарте всё было иначе. Город кипел жизнью, даже в его дикой природе невозможно было насладиться тишиной, ибо тамошние хозяева леса всегда давали о себе знать. Но не здесь. Только не в этих краях, где даже шелест листьев звучал, как надрывистый шёпот мёртвой земли. А устрашающий вой волков, слышимый прошлой ночью, больше походил на отпугивающий голос призрачных стражей, так и не решившихся явить себя. Хотелось бы верить, что всё произошедшее тогда, было ничем иным, как волею случая. И Атланта старательно заверяла себя в этом. Так ей было легче воспринимать случившееся и не столь безжалостно изводить себя чувством вины. С каждой минутой всё более погружаясь в размышления, женщина-кузнец уже не смотрела на девушку, подле которой сидела всё это время, ожидая помощи. И очень зря. Ибо вскоре за её спиной начало творилось нечто невообразимое. То ли по причине мучавшей её боли, то ли из желания что-то доказать себе самой, Брисеида надумала встать с постели. По крайней мере попыталась. Однако никаких движений на кровати спартанка не почувствовала, продолжая смотреть в окно. Руку жрицы она давно отпустила, может, потому и не заметил вовсе, как девушка пошевелилась. Да и разве могла она предвидеть нечто подобное. Думалось ведь, что афинянка крепко спит. А вот нет, куда там. Чуть позже Атланта услышала за своей спиной укоризненное замечание красавицы, заставившее её вздрогнуть с неожиданности и обернуться. Сидит. Это же надо. Девушка, ещё несколько минут назад не способная двигаться вообще, ныне приподнялась, как ни в чём не бывало, и во все глаза смотрела на кузнеца, что, будучи в растерянности, не могла произнести ни слова. Складывалось такое впечатление, что это не Брисеида, а сама Атланта сидела с напрочь распоротым боком, да ещё умудрялась показывать характер. При менее драматичном исходе, кузнец, быть может, даже порадовалась бы активности своей спутницы. Там бы не было сомнений, что она обязательно пойдёт на поправку. Но в данном случае… происходящее напоминало какую-то агонию. Бежишь куда-то, сама не знаешь куда, словно ещё не отойдя от испытанного шока. Спартанка знала это состояние. Не так давно она сама теряла рассудок, игнорируя болезненный протест своего измученного тела. Но тогда у неё имелась цель. Она искала Брисеиду, всем сердцем страшась за её жизнь. А куда направлялась жрица?.. Неужели посмотреть древнюю достопримечательность, посвящённую богини мудрости, ради которой она и проделала весь этот путь?.. Немыслимо. Почему сейчас?.. Что это ещё за насилие над собой ради цели, которая и в погожий день видится совсем необязательной?.. - Ты чего удумала, - Атланта поднялась с края кровати, явно готовая пресечь ненужные подвиги отчаянной девушки. Хоть толком и не знала, как это можно было сделать, не причиняя ей ещё большей боли. – Мы уже в деревне, Брисеида. Отсюда до храма рукой подать, уверяю. В какой именно стороне он находится, выяснить будет не сложно, после мы именно так и сделаем. А пока будь добра, лежи. Покой тебе сейчас нужнее. За меня не переживай, у меня кровоточат лишь малые царапины. Человек, который нашёл нас, уже отправился за лекарем, они скоро будут здесь. Пожалуйста, не вставай. Казалось, жрица вняла просьбам спартанки, ибо затем она послушно прилегла на соломенную подстилку, хоть как-то смягчавшую жёсткую кровать. Но в действительности смиренный поступок девушки был чем-то вроде передышки. Терпеливой подготовкой к следующей попытке подчинить себе собственное тело. Вот тут впервые и проявился не простой характер афинянки, с которым доселе Атланта была не знакома. Но для себя подметила, что непреклонная натура девушки исходила не из намерений облегчить физические муки, а являлось ничем иным, как обыкновенным нарочитым упрямством. Желанием пойти наперекор своим слабостям и сторонним уговорам, которые лишь более заставляли её чувствовать себя уязвимой. Хотя можно было бы предположить, что Брисеидой двигала чужая воля. Да, у неё имеется какая-то цель. Но неужели нельзя хоть на день с ней повременить?.. К тому же они уже достигли нужного места. Надо лишь чуточку восстановиться самим. Однако жрица упорно не желала отлёживаться в постели. «Вот что ты будешь с нею делать…» Сложив руки на груди, Атланта с деревянным лицом взирала сверху вниз на безумные попытки девушки подняться на ноги. Та в свою очередь встречала болевые позывы измученного тела с улыбкой. Ох, эта улыбка. Кузнецу пришлось сделать над собою немалое усилие, дабы бездейственно продолжать наблюдать за неуместным проявлением стойкости её непослушной спутницы. А та уже давно поднялась и, невзирая на стороннее внимание, начала осматривать себя. Встретившись глазами с афинянкой, Атланта скептически вскинула правую бровь, всем своим видом являя вопрос: «Ну, как, лучше стало?..» Негодованию её не было предела. Ну, сделает Брисеида шаг за порог, а что дальше? У храма и повалится, а про обратную дорогу и думать нечего, ей бы сперва от стула отцепиться, что был для девушки сейчас не плохой опорой. И ведь не подойдёшь к ней, коль сама не одумается. - Это очень плохая идея. Продолжая выжидающе смотреть на жрицу, спартанка встала возле двери на случай, если красавица всё же решит последовать к выходу. Однако что-то подсказывало, что даже грозный образ сильной женщины, непробиваемой стеною вставшей на пути, навряд ли бы поубавил чувство отчаянной храбрости у странницы из Афин. Но к счастью, испытывать друг друга им не пришлось. Снаружи послышались голоса, и вскоре спартанке пришлось отойти от охраняемой ею двери, дабы рассмотреть вошедших. Первым переступил порог дома пожилой мужчина в длинном сером хитоне. Он был худой и не высокий, но его широкое одеяние придавало его телу обманчивую плотность. Длинные, вьющиеся волосы до плеч, сплошь покрытые сединой. В подчёркнутость к ним старик обладал того же цвета пушистой бородой, достающей ему до груди. Длинный крючковатый нос наиболее выделялся благодаря густым тёмным бровям, из-под которых сурово глядели глубоко посаженные глаза светло-зелёного цвета. Ну, прям описание недоброго волшебника из сказок. Когда он только показался из-за двери, Атланта уже поняла, нрав у старика вероятно сложный. Стоит пояснить, с каким монологом и раздражением он входил в дом, неся две большие корзины, в которых содержалось всё необходимое для процедуры врачевания. Интересный же им достался спаситель здоровья… Его недовольные речи были слышимы ещё за пределами дома, а уж когда он оказался внутри, его хриплый, скрипучий голос мгновенно ударил по ушам, заключая вторую половину всего длительного разговорного процесса. - …их надо было сразу вести ко мне, или, по-твоему, я обитаю на другом острове?! Следуя твоему мышлению, Орест, не бедой было бы девушкам оставаться в лесу. Конечно, ведь старик Пеласг пребывает в таком «цветущем» возрасте! Что ему пробежаться с кучей горшков туда и обратно. Может мне на досуге обзавестись крылатыми сандалиями Гермеса, дабы моё «вечно юное» тело от такой неуместной резвости не рассыпалось?!.. Недоверчиво рассматривая ворчащего лекаря, Атланта успела заметить, что он как-то неуверенно опирался на левую ногу, проявляя сильную хромоту. А следом за ним, терпеливо слушая унизительные замечания и неся ведро с колодезной водой, шёл тот самый юный мужчина, благодаря которому они и находились в поселении. Старик по имени Пеласг остановился, вскинул седую голову и пронизывающим взглядом оглядел двух незнакомок. Опережая его внимание, женщина-кузнец почти что сразу поприветствовала пожилого целителя, но тот не ответил ей взаимным добродушием. Его прищуренные, ещё более спрятавшиеся под пушистыми бровями, глаза, с явным протестом рассматривали мощное тело спартанки, да ещё с таким неодобрительным выражением лица, словно её внешность старика немало оскорбляла. Атланта же в свою очередь отметила, что прежде встречалась с этим ворчуном в своё первое посещение этих краёв. Тогда в трактире он сидел совсем один, такой же мрачный и угрюмый, мимо его стола даже проходить мало кто решался. Подумать только, как давно это было. Но пожилой мужчина запомнился кузнецу. Он и тогда смотрел на неё с некой брезгливостью. Но ни слова не сказала, как собственно и сейчас. И судя по тому, сколь прежде упрёков досталось от него юному пастуху, дело было совсем не в Атланте. Видимо, Пеласг давно уж избрал для себя позицию извечных недовольств и колкостей, да так вжился в отрицательную сторону своего характера, что подобное негативное поведение стало для него чем-то привычным, схожим с его действительным взглядом на мир. Теперь его внимание было сосредоточено на Брисеиде. Окровавленное платье девушки, её страдающий взгляд и нерешительность сделать какое-либо движение, не сжимая при этом зубы от боли, всё это говорило само за себя. Засучив длинные широкие рукава хитона, Пеласг попросил жрицу вернуться в постель, чтобы иметь возможность её осмотреть. Просьба была высказана на удивление вежливо, однако по суровому выражению лица становилось понятно: лучше не противиться. Атланта с мольбой в глазах посмотрела на Брисеиду. Ей нужна была помощь и немедля. Странным являлся бы отказ, когда трое людей стоят напротив, ожидая твоего утвердительного ответа. Вид у лекаря был невозмутимый, куда более грозный, нежели прежде пыталась показать кузнец. Он не станет слушать никаких значительных поводов девушки уйти. Следовало вспомнить, с каким «желанием» он направлялся сюда, и чего это могло стоить его больным ногам, да «вечно юному» телу в целом. Сопротивляться явно было не нужно, иначе всем троим придётся в дальнейшем выслушивать длительную негативную тираду. Подойдя к афинянке, Пеласг без требовательной спешности взял её за руку и помог оторваться от стула, являвшегося для девушки единственной опорой. Подведя бедняжку к кровати, он пододвинул стул, и, усевшись на него, стал вытаскивать всё имеющееся в корзинах. Тем временем Орест зажёг огонь в камине и заполнил котёл водой. Когда она немного нагрелась, целитель смочил две тряпицы, затем передал одну Атланте, чтобы та протёрла свои царапины. Промывать раны афинянки он взялся сам потому, как лишний раз двигаться девушке было не желательно, да и тяжело ведь. Её широкоплечая спутница больше страдала от множественных ушибов, но выглядела куда лучше и, по крайней мере, могла свободно передвигаться. А вот с разорванным боком попробуй хотя бы медленно проползти, даже лежать, вероятно, было неприятно. Желая посмотреть, насколько серьёзное увечье получила Брисеида, Пеласг стал разматывать тряпку, на деле же являвшуюся рубашкой юного мужчины. По ходу старик подметил это сразу, ибо после того, как его глаза негодующе изучили окровавленную ткань, сжатую в руках, лекарь с едкой ухмылкой повернулся к Оресту. - Как понимаю, чужая беда, крайне губительно сказалась не только на нервах, но ещё и на здравомыслии, иначе ты бы никогда не позволил несчастной девушке обматывать рану твоею грязной рубахой. Даже в случае необходимости, право, я не знаю, какое из двух зол меньшее: потеря крови или её заражение!?.. Продолжая создавать ещё более нехорошее впечатление о себе, и явно этим гордясь, Пеласг развернулся, оставаясь сидеть, и бросил негодную рубашку парня в камин. Поначалу ослабшее пламя, моментально стало разгораться, жадно охватывая влажную ткань. Прикладывая тряпицу к окровавленной скуле, Атланта перевела взгляд на Ореста, тот смотрел в огонь, не шевелясь, парень явно не видел смысла вступать в споры. Кузнец искренне посочувствовала ему. Складывалось такое впечатление, что юноша и пожилой мужчина были родственниками. Как повидавший жизнь дед учит своего несносного внука, Пеласг не жалел слов для очередных поучений, да так и искал, в чём бы ущемить. Качая головой, и, то и дело, вздыхая, старик осторожно положил мокрую ткань к страшной ране на боку жрицы, и попросил девушку прижать её рукой. Сам же поднялся, взял корзину с травами и, подойдя к камину, бросил несколько в закипающий котёл. Какое-то время целитель размешивал деревянной ложкой своё готовившееся зелье. Когда же процесс приготовления был завершён, он набрал отвар в глиняную чашу и передал её Брисеиде с наказом выпить, дабы притупить чувство боли, ибо дальнейшие лечебные действия афинянка могла не выдержать. Но прежде чем продолжить, Пеласг взял один из горшков с настойкой, пропитал ею чистый тряпичный лоскуток и дал его Атланте с надобностью, чтобы та продезинфицировала свои порезы. Сидя за столом, напротив ничего не делавшего Ореста, спартанка краем глаза заметила, что он за нею наблюдает. Притом внимание его не было похоже на плотоядный интерес или же осуждение её необыкновенной внешности. Да, он любовался ею. Но это любование излучало какое-то потаённое восхищение, а не обыкновенные позывы грязных мыслей. По крайней мере, парень не отвёл взгляда, когда женщина в ответ посмотрела на него. Крестьянин даже улыбнулся ей, но Атланта к тому моменту задержала внимание на руках пожилого лекаря, вдевавшего в иглу прочные воловьи жилы. Не сложно было догадаться для чего. Потрясённая столь тяжёлым состоянием своей спутницы, кузнец поднялась, да так небрежно, что стул повалился навзничь. Пеласг даже не моргнул, лишь спустя минуту невозмутимо посмотрел на женщину через плечо. Его суровый взгляд позже смерил и Ореста, затем старик попросил обоих выйти. Атланта обеспокоено перевела взгляд на Брисеиду, не двигаясь с места, когда молодой мужчина уже послушно направился к двери. Спартанская дева проигнорировала просьбу целителя, сказав, что желает остаться. Её непреклонность задержала Ореста на пороге, парень настороженно стал ожидать реакции старика, обладавшего, как все успели убедиться, далеко не мягким нравом. Однако же способным проявлять терпение и не срываться на чужих. Не поворачиваясь более, Пеласг повторил свои слова, но уже более настойчиво. А там уж подключился и красавец пастух, но кузнец продолжала недвижно стоять, будто ожидая чего-то. Так и есть. Удерживая взгляд на афинянке, Атланта ждала, когда та посмотрит на неё. Невозможно сказать, что именно означало это безмолвное общение, но стоило глазам девушек встретиться, кузнец, всё так же молча, кивнула, и вышла за дверь. Чего тогда более всего хотелось, так это сесть возле дома и набираться терпения, прежде чем им позволять зайти обратно. Но не желая тратить время понапрасну, Атланта попросила Ореста провести её в конюшню, дабы проверить лошадь Зименеса. Оказавшись подле животного, она увидела, что передняя правая нога кобылы обмотана белой тканью. Как же женщина тогда взволновалась. Что если перелом… как держать путь обратно… что говорить мальчишке, получившем назад свою лошадь покалеченной, а то и вовсе не увидев её больше?.. Видимо, молодой пастух заметил, отразившуюся на лице кузнеца тревогу, которую она и не старалась скрыть, а сам он тут же пояснил, что это всего лишь порез, ничего серьёзного. Парень был на редкость общительный и открытый, но видя, что женщина-кузнец не особо расположена к разговору, он не взялся задавать ей никаких вопросов, хоть любопытство к тому и подталкивало. Поглаживая лошадь, Атланта вновь мысленно возвращалась к событиям прошлой ночи. Какая же связь имелась между пожилой женщиной, встретившейся им в лесу, и тем несчастьем, которое случилось потом… «Вы намереваетесь ступить на запретную землю. Не ищите на ней своих богов. Она больше не принадлежит Олимпийцам» - что таилось за этими безумными речами… кем была та старуха, чьи предостережения больше походили на пустословный лепет сумасшедшей изгнанницы. Понимая, что на данное время не может найти какой-либо здравый ответ, спартанка обратилась к Оресту с пожеланием вернуться назад. Так они и последовали обратно. Солнце уже полностью показалось из-за гор, жители маленькой деревеньки потихоньку пробуждались. Вот двое зрелых мужчин встретились на пути, остановившись, они провожали заинтересованными взглядами мускулистую незнакомку. Атланта являлась высокой женщиной, но шедший рядом с ней пастух, был на голову её выше. Однако по меркам физической силы явно ей уступал. Несмотря на множество недоверчивых взглядов, обращённых на неё, спартанка не испытывала никакого беспокойства. Она была в поселении прежде и знала, что люди здесь отзывчивые. Один Орест чего стоил. Их упорное внимание ничто более, как простой человеческий интерес, и это не следовало воспринимать, как нечто непотребное. Приблизившись к дому, в котором находились Пеласг и Брисеида, кузнецу и юноше пришлось прождать, наверное, ещё минут пятнадцать, прежде чем лекарь вышел наружу и позволил женщине быть рядом с её спутницей. Но прежде предупредил, что девушке нужно хотя бы день пребывать в покое, а значит находиться всё это время в постели. Атланта одобрительно качнула головой, и поспешила выказать благодарность за оказанную помощь, но уже тогда мало верила, что Брисеида согласится отлёживаться так долго. Старик, вероятно, ей уже всё объяснил. Но вот подействовали ли его слова на жрицу, это уже вопрос. Игнорируя какое-то скрытное перешёптывание целителя и юноши, кузнец вошла в дом почти бесшумно. Резкий, кисловатый запах сваренного зелья, остывающего в котле, разом ударил в нос. Тяжёлый воздух неохотно покидал маленькую комнату через открытое окно. Атланта меж тем подметила, что этот травяной дух её успокаивает и даже вызывает потребность ко сну. А может дело в том, что, наконец, пришло осознание завершения несчастий. Тело расслабилось, внимание могло быть сконцентрировано на чём-то одном, без иных путающих раздумий. Поспать бы точно не мешало. Но позже. - Ну, как ты тут? – с тёплой улыбкой спросила она, подойдя к жрице. Менее всего хотелось её беспокоить, но оставаться в стороне было ещё тяжелее. Юный мужчина тоже находился рядом, позже кузнец заговорила и с ним: - Мы так и не представились друг другу. Меня зовут Атланта, а это Брисеида. Спасибо тебе за твою помощь, Орест. Не отправься ты тогда на наши поиски, мы бы навряд ли отыскали дорогу сюда. Благодарность спартанки парень принял с той же доброй улыбкой и даже немного оживился. Он сказал, что поначалу думал, будто повозка принадлежит торговцам, которые часто наведываются к ним в деревню с надобностью впихнуть по дороже какой-нибудь дешёвый товар. Иные не заходят в эти леса, особенно ночью. Но девушки, по его мнению, должно быть, заблудились. - Можно сказать и так. Но мы изначально следовали в ваше поселение. Хотим увидеть первый храм, посвящённый Афине, который по слухам, находится в ваших краях. - Но… у нас нет никакого храма, - замешкался парень. Молчание. Удивлённо вскинув тонкие брови, Атланта переглянулась с Брисеидой, и вновь пристально взглянула на пастуха, ожидая пояснений. – Точнее прошло уже много лет и… от того древнего святилища почти ничего не осталось. Так что вы, к сожалению, мало чего стоящего там для себя найдёте. - И никто не пытался его восстановить? Казалось, вопрос был неуместный и даже странный, ибо Орест как-то недоумённо посмотрел на кузнеца, и ещё более растерянно переспросил последнее слово. Выяснилось, что храм был намеренно разрушен. Но кем и почему, ему было не известно. Да и какой прок искать виноватых спустя многие лета, Атланта больше задумывалась о бесполезности всего пройденного ими пути ради святыни, которая уже давно была ничем. Женщина уже пожалела об их разговоре, переключив своё внимание на афинянку, она обеспокоено гадала, что делать, если подобная новость спровоцирует девушку на очередную попытку пренебречь своим тяжёлым состоянием. - Ладно, оставим разговоры об этом. Не пойми меня не правильно, Орест, но будет лучше, если мы на какое-то время отложим дальнейшее обсуждение целей нашего прибытия. Путь был долгий. Нам нужно отдохнуть. Атланта очень не хотела показаться грубой. Но она видела, что парень загорелся нешуточным любопытством. То ли дело торгаши, да проезжие путники, а тут две девушки приехали в глушь поглядеть на старинный храм. Наверняка юноше хотелось вызнать, зачем. Вот спартанка и пресекла грядущие расспросы. По правде говоря, она ведь и сама не знала, для чего Брисеиде понадобилось это позабытое всеми святилище. Кузнец даже не ведала, что девушка являлась жрицей. Да не кого-либо, а самой богини мудрости. Там бы уж ответ пришёл сам собой. А удивляло то именно что. Тот факт, что храм был заброшен, это уж и доселе являлось известно, но откуда было знать, что от него остались лишь малые руины, да и то по причине намеренного уничтожения этого священного места. Вот это и наводило смятение. Как бы ни было, Атланта просила не продолжать, дабы не вводить её спутницу в ненужное волнение. Благо Орест оказался очень понимающим человеком, и поспешно сменил тему. Решив проявить заботу, он предложил спартанке переночевать в его доме. Сам он вполне мог устроиться у кого-либо из своих друзей. Даже у того же Пеласга. Брисеиде всё равно назначен постельный режим, а кузнецу можно было бы постелить на полу. Атланта расценила это внимание, как простое угождение двум девушкам, которых Орест посчитал близкими подругами, если учесть, какие ранние переживания проявляла Атланта. Вот и надумал не разлучать двух путниц, отдав в их полное распоряжение своё скромное жилище. - Не стоит, - отмахнулась сильная женщина, бросив быстрый взгляд на афинянку. – В здешнем трактире наверняка сдаются свободные комнаты. Я поселюсь в одной из них. А вот тебя, Брисеида, очень прошу быть здесь. Иные дела могут и подождать, а пока набирайся сил. Я, пожалуй, сейчас схожу на рынок, прикуплю чего-нибудь из еды. Если тебе хочется что-то определённое, ты уж говори мне. Только Атланта собралась уходить, как её остановил Орест. Как бы спартанка не пыталась скрыть свою усталость, выглядела она ужасно измотанной. Парень настойчиво молвил, что принесёт всё сам. Спартанка противилась не долго, ибо юношу было невозможно переубедить. Он даже не взял денег, просто ушёл. Чудак да и только. Повернувшись к девушке, кузнец лишь пожала плечами и улыбнулась, затем тихо произнесла: - Я немного побуду с тобой, если ты не против, - женщина села на невысокий стул возле шаткого стола и какое-то время пребывала в молчании. Но тишина всегда являлась не лучшей собеседницей. Хотя бы потому, что не могла заглушить поток множественных мыслей. Она словно бы давала им большую волю… - Повозка стоит снаружи, - вдруг сказала кузнец. - На мою удачу безумие кобылы не обрекло её на растерзание хищниками. Эта старая кляча сейчас в конюшне, жуёт себе овёс, и выглядит много лучше нас тобой, - с явным намерением разрядить обстановку проговорила Атланта, всматриваясь в лицо красивой девушки. – Да… не простое выдалось путешествие. Через пару дней я, скорее всего, уеду и… пойму, если ты не захочешь возвращаться со мной. К тому же у тебя имеются здесь какие-то дела. Но знаешь, я могу задержаться подольше, а после мы бы вместе вернулись в Спарту, и ты бы имела возможность пожить у меня, пока полностью не оправишься. Да, Атланта была готова ждать, сколько потребуется. Она и на пару дней то оставалась только для того, чтобы убедиться в благополучном выздоровлении афинянки. Так бы уехала на день раньше. Но разве могла она оставить Брисеиду одну… это ведь по её вине девушка теперь недвижно лежала в постели. А как ей быть потом? Путь назад не близкий. Но вполне могло оказаться и так, что возвращаться назад жрица не собиралась. Может, храм Афины был её не единственной целью. В любом случае дороги их расходились, и Атланта это понимала. День близился к полудню, снаружи то и дело слышались голоса, здешний люд давно пробудился и взялся за повседневную работу. Слушая тихое потрёскивание огня в камине, сильная женщина не заметила, как в итоге уснула. Позже, вернувшись, Орест оставил одно блюдце с мясом и фруктами на столе, за которым, положив голову на сложенные руки, сладко спала кузнец. Второе блюдце с едой парень поставил на стул возле кровати Брисеиды, и потом стал направляться к двери. Но на пол пути остановился, сунул руку под длинную тёмную рубаху и вскоре в его ладонях блеснул красивый, искусно выкованный кинжал. Тот самый, который подарила жрице Атланта. Пастух нашёл его не далеко от места, где и была ранее найдена девушка. Оценивающе рассматривая опасное, но так и приковывающее взгляд, изделие, Орест медленно прошёл к камину, вертя в руках дагу, и то и дело оглядывался на спящую спартанку. Парню следовало бы вернуть оружие, которое ему не принадлежало. Но он продолжал стоять возле огня, серые глаза заворожено наблюдали пламенный танец на холодном лезвии, переливающимся радужными цветами. Юноша бережно касался металлической, покрытой орнаментами, рукояти, и словно бы угадывал некое знакомое величие в каждом узоре, в той руке, которая создавала этот кинжал. Что-то близкое, но такое далёкое, хранимое памятью, ушедшее время. О том молчала тишина, лишённая голоса, о том исполняли танец жаркие языки ярого огня, чьё тепло начинало обжигать. А начальным этапом к раскрытию загадки являлось присутствие двух женщин, встреча которых была далеко не случайной. Движимые разными целями, они даже не предполагали, что происходящее в их жизни имело взаимосвязь. И вскоре им предстояло узнать истинную причину своего пребывания в оторванной от мира деревне.
Брисеида: Жизнь иногда преподносит нам много сюрпризов. Но такой как этот, она преподносит редко. Жрица даже не думала, что ее путешествие обернется такими вот последствиями. «Ну, Афина, ну удружила» - подумала девушка. Наверное, богиня решила, что в жизни девушки не хватает адреналину, поэтому добавила всего капельку в «чашу ее жизни». Обычно девушка работает в одиночестве, но в этот раз она взяла себе «проводницу», и зря она это сделала. И на это есть не одна причина. Ну, они попали в передрягу – это первое, она начала привыкать к своей спутнице – это второе, они чуть не умерли – это третье. Ведь с этой работой нужно быть осторожным. Неизвестно какая опасность поджидает каждый день жрицу на заданиях. Вот она привыкла, работает, всегда по поручениям богини мудрости выполняя ее приказы, почти безоговорочно. Вот это ее очередной «каприз» найти этот храм. А что дальше, а дальше она скажет что делать, связавшись со жрицей. Еще одна причина, по которой Бри думает над тем как бы сбежать от своей спутницы, так это чувство неизвестности, она ведь не знает, что ей прикажут. Да и подвергать риску Атланту не хочется. Но еще кузнец ведь не знает кто она такая на самом деле. И лучше ей не знать. Девушка стояла, отперевшись на стул, и наблюдала за переменой выражения лица Атланты. Скептицизм так и показывал себя. Кузнец стояла, вскинув бровь, и с осуждением смотрела на девушку. «Да, да я упертая. Мне просто нужно было, убедится в том, что я смогу встать» - подумала она. Смешно было наблюдать за тем, как атланта переместилась к двери и загородила выход из дома. Бри улыбнулась про себя. «Однако ты тоже характерная» - подумала она, про себя рассматривая спартанку. «Думаю, это меня не остановит, зря ты не спросила, кто я такая» – улыбнулась девушка – «Но сейчас не время выяснять что - либо». Из-за двери послышались шаги, вскоре к ним вошли двое людей, этот юноша, что спас их и старик, больше похож на злого колдуна, чем на лекаря. То, что он лекарь девушка сразу догадалась, не смотря на его весь такой протестующий вид. «Отлично, теперь меня будут лечить…Быстрые же вы» - пробурчала девушка, и, закатив глаза, пошагала к кровати. «От этого точно не отвяжешься» – подумала она – «Стоп, что это за негатив из меня идет? Ах да, я просто злая на Атланту, хм…». Лекарь все время что-то ворчал, жрица принимала это все как должное. Пусть себе поворчит, сразу видно, что чтобы ты не сделал и не сказал, человек всем будет не доволен, поэтому Брисеида даже не пыталась завести с ним разговор, а молча делала все, что он говорил. То есть лежала и выпила гадкую зеленую жидкость, подсунутую ей под нос. Затем старик снял с нее рубашку Ореста и кинул ее в пламя. Жрица долго наблюдала, как языки пламени пожирают окровавленную ткань, как ярко при этом пылает и танцует пламя в камине. Странно но, почувствовав на себе взгляд, она повернулась в сторону кузнеца, затем до нее дошла фраза, в которой старик просил всех выйти. «Чего она ждет? Чтобы я попросила ее выйти? Хм…» - девушка только кивнула в знак согласия со стариком. «Я уже не маленькая сама справлюсь» - ее немного раздражала такая опека Атланты над ней. Они недавно познакомились и не знают друг друга к тому же нужно это прекращать. Бри и сама знала, что ее сейчас ждет, и терпеливо ждала, пока лекарь все приготовит. Когда же все было готово, девушка просто сжала зубы. Игла пронзила кожу жрицы, она сжала руки в кулаки, так что ногти больно впились в кожу на ладонях девушки. «И не такое терпели» - сдавлено подумала она и зажмурила глаза, чтобы не видеть этого. Резкая вспышка боли и еще пару минут, а затем боль притупилась, девушка тяжело повалилась на подушку. Лекарь вышел. Бри лежала и наблюдала за все же теми же языками пламени. Огонь завораживал и притягивал к себе, словно магнит. Так и хотелось окунуться в него, купаясь в этом тепле и блеске ярких языков пламени. Вскоре зашла Атланта, девушка даже не пошевелилась. Ей не хотелось сейчас разговаривать. Ей просто хотелось поскорее разобраться во всем поскорее и уйти из этого города. Порой ей казалось, что она одинока, так собственно и было, ведь семьи у нее нет, только друзья, разбросанные по разным уголкам Греции, которых она редко может увидеть. Она всегда путешествует одна, приобретая все больше и больше знакомых и друзей. Это единственное что ее утешало. Она знает, что не все люди плохие, она знает, что внешность обманчива, она знает, что Боги капризны, как малые дети и что они беспощадны и жестоки, когда идет речь о власти и могуществе, о соперничестве и любви о войне и мире. Ее многому научили, дали ей те знания, которые в принципе не должен знать простой человек, дали ей особые умения и острый ум, так много раз выручавший ее. Ее научили пользоваться разным оружием, кинжалом, мечем и луком. Но чаще всего жрица предпочитает лук и кинжал. Она как специальный «боец» выведенный для каких-то целей. Но это не так она просто жрица – исполнительница воли Афины, поэтому она должна знать долю тех знаний, что и богиня. Для правильного и четкого выполнения ее воли. Брисеида лучшая из тех, кто у нее есть, и она это знает. Она благодарна богине за то, что она тогда ей помогла. Поэтому она ей и служит ей, и Афина это ценит, так, по крайней мере, надеялась жрица. Хотя кто знает их – богов то? Сегодня они одни, а завтра другие. Брисеида слушала рассказ кузнеца о лошади и повозке. - Да… не простое выдалось путешествие. Через пару дней я, скорее всего, уеду и… пойму, если ты не захочешь возвращаться со мной. К тому же у тебя имеются здесь какие-то дела. Но знаешь, я могу задержаться подольше, а после мы бы вместе вернулись в Спарту, и ты бы имела возможность пожить у меня, пока полностью не оправишься – говорила кузнец. «Заманчивое предложение. На него я отвечу позже» - подумала девушка. Грустно смотря в камин, она думала о том, что не сможет просто подвергать опасности путницу. Атланте лучше было не оставаться, и нужно было ее отправить домой к Зименесу как можно быстрее. Но как ей это объяснить девушка не знала, ведь у кузнеца то непростой характер. Вскоре Атланта заснула прямо за столом, Бри прикрыла глаза и вздохнула, сон не хотел идти. Как же тяжело было сейчас у нее на сердце. Как будто там лежал камень, который все давил и давил… В комнате послышался еле слышный шорох, девушка приоткрыла веки. Напротив камина стоял Орест и рассматривал… «Мой кинжал!» - тревожная мысль проникла в голову. Жрица осторожно приподнялась на кровати, чтобы не спугнуть юношу. - Ты нашел его – прошептала Бри. Парень резко обернулся с перепуганным взглядом, все еще держа его в руках. «Так главное осторожно у него его забрать, или сделать так чтобы он его забрал» - промелькнула в голове. - Можно я его заберу? – слегка улыбнулась жрица – А я думала, что потеряла его и больше не найду. Ведь это подарок, а подарки терять не хорошо – прошептала, слегка улыбаясь Брисеида, чтобы не разбудить кузнеца. Девушка приподнялась, слегка скривившись села и протянула руку к Оресту. Парень подошел к кровати девушки и улыбнувшись протянул дагу, положив ее на ладонь девушки он слегка задержал свою руку затем опустил ее. - Да, я нашел его неподалеку от вашей повозки – прошептал он, наклонившись к девушке, обжег ее своим дыханием. «Смышленый парень» - улыбнулась Бри. Она сжала ладони и положила возле себя кинжал. - Я хотела бы тебя попросить о маленькой услуге – дождавшись кивка Ореста, девушка продолжила – Можешь ли ты мне достать где-то одежду? – спросила она. Рана уже кровоточить не будет, так что пора бы привести себя в порядок. Парень улыбнулся и утвердительно кивнул, затем спросил, какую именно девушка хочет. - Я полностью полагаюсь на твой вкус. И если можно то по быстрее. Все траты я возмещу – искрение улыбнулась Бри, ее сейчас не волновало, где он ее найдет в такое время, ей нужно было действовать и быстрее. Попрощавшись с Орестом и поблагодарив, его за еду, девушка уснула. Спала она всего несколько часов, так как рана на ее боку постоянно ныла. Проснулась жрица от того, что ее кто-то легонько теребил за плече. Это был юноша. - Извините что так долго, но в такое время трудно купить что - либо, но мне повезло, у меня есть друг, который торгует на рынке одеждой. Вот принес... - глаза его лукаво засверкали жрице на сложенную одежду. – Надеюсь, я угадал с размером – смущено проговорил он. Затем Орест подошел к стене и прицепил к углу шкафа одну часть покрывала и вторую часть к полке на стене, таким образом, сделав своеобразную «ширму». Получалось, что угол комнаты был полностью скрыт тканью, после вышел, чтобы дать возможность девушке переодеться. Все же парню не давал покой тот кинжал, что он недавно держал в руках и рассматривал при свете огня. Юноша вновь возвращался к его узорам на рукоятке, но оружие было не его, поэтому он не осмеливался более прикасаться к нему, тем более что он вернул его владелице. Бри приподнялась с кровати, в боку резко кольнуло. Сев девушка посмотрела на Атланту, та еще спала, затем, поднявшись с кровати и опираясь на стену, она прошла за занавес. Жрица сняла с себя порванную одежду и скинула на пол. Брисеида посмотрела на свою зашитую рану «Да, похоже быстро она не заживет» - подумала она. Затем развернула ткань. «Вкус у него хороший» - усмехнулась девушка, посмотрев на платье, и сандалии которое ей достал пастух. Платье было до колен и бежевого оттенка с золотыми вставками в верхней части. Жрица аккуратно подняла оборванную одежду и, последовав примеру лекаря, кинула в камин, пламя тут же вспыхнуло. Да отвар старика творит чудеса, сегодня девушка чувствовала себя лучше, просто ощущался некий дискомфорт, на месте раны и все. Сев на ложе и облокотившись об «подушку», Брисеида задумалась. Что же ей делать с Атлантой, нужно ведь как-то отправить ее домой. Неужели придется использовать забвение? Ведь она не хочет ей беды. Жрица знает, что кузнец добрый и хороший человек и не заслуживает ничего плохого. А если она будет находиться с ней, то наверняка что-то случится. Девушка и не заметила, как вновь задремала и также она не заметила, как в пламени мелькнуло, чья то тень.
Атланта: Атланта спала достаточно долго. День уже близился к вечеру, когда женщина, наконец, открыла глаза, растерянно оглядываясь вокруг. Засыпать с подобной внезапностью ей доводилось редко. Разве что после длительной и упорной работы в кузнице, когда сил хватало лишь на то, чтобы присесть, отдохнуть немного, а сознание тут же проваливалось в сон. Позже просыпаешься, понимаешь где находишься, но мало помнишь, что происходило до того, как ты уснул. А выйти из спячки Атланту сподвигли множественные голоса и шум, сопровождаемый ими. И вся эта странная смесь различных звуков вилась где-то вокруг неё. Однако, обернувшись, спартанка никого не увидела, но догадалась посмотреть вниз. Только её взор опустился, как ему представилось пять пар любопытных глаз, игриво и с опасением наблюдавших за ней снизу вверх. Дети. Два мальчика и три девочки разных возрастов, старшему из них было всего семь лет. Должно быть, внимание малышей привлёк Орест, захаживающий в свой дом то с двумя подносами, полными еды, заготовленной не для одного человека, то с иными вещами. Все тут друг друга знали, каждый захаживал погостить, и если случалось что-либо необычное, это замечалось сразу. Тем более детьми, которые вероятно часто заходили к доброму пастуху, любившему с ними играть. Но, увы, сейчас его не было в доме. Атланта всё же придерживалась иного варианта: многие в деревне знали о появлении чужаков, чья разбитая повозка до сих пор красовалась на улице. А потому пятеро крестьянских ребятишек, скорее всего, пришли сюда посмотреть на новоприбывших и с забавой для себя обнаружили очень мускулистую женщину, что сейчас хоть и нежно улыбалась им, но выглядела очень уж грозной. Да, малышей тянуло к кузнецу, и одновременно им было немного боязно. Потому, когда Атланта поднялась, скрипнув стулом, все пятеро малюток с криками бросились к выходу. Не сдержав смеха, спартанка повернулась к столу, краем глаза замечая, как дверь вновь легонько приоткрылась и оттуда показались любопытные малыши, видимо ожидавшие, что сильная женщина погонится за ними. Но этого не случилось, она лишь продолжала улыбаться, беря со стола красное яблоко. Тем моментом вперёд всех вышел мальчонка не более трёх с половиной лет. Было видно, что он очень хотел подойти, но отчасти трусил. Желая показать свои добрые намерения, Атланта опустилась на одно колено и протянула ему фрукт. Тёплая улыбка кузнеца не могла выказать какой-либо злой умысел, кроме самого благого. Приближаясь медленно и мало уверенно, самый маленький и смелый ребятёнок вдруг остановился, раскраснелся, очень быстро подбежал к спартанке, выхватил предлагаемое ею яблоко, и с довольным визгом выбежал на улицу вместе с остальными. Атланта ещё некоторое время продолжала смотреть в сторону двери, за которой скрылись дети, затем поднялась с колен и обратила взор на Брисеиду, которая не могла не проснуться после наведывания столь шумных маленьких гостей. Желая что-то сказать, кузнец тут же потеряла мысль, обратив внимание на прекрасное одеяние жрицы, которая успела обновиться, покуда её спутница безучастно спала за столом. - Новое платье? Очень красивое, - с искренним одобрением сказала кузнец, поворачиваясь на шум открывающейся двери. Неужели вновь дети? Но это был Орест. В одной руке у него было ведро с водой (прежнее стояло пустым), а в другой он нёс кувшин, наполненный молоком. – Загоняли тебя совсем. Атланта усмехнулась, одарив быстрым взглядом афинянку. Её слова больше склонялись к теме платья, а уж потом и всего остального. В любом случае деньги она пастуху оставила. Тот конечно вновь запылал благородством, но еда ведь тоже приобретается не бесплатно, а потому юноше пришлось принять деньги спартанской девы. Она тем временем всё же отправилась на рынок, ненадолго оставив свою спутницу с их спасителем. А всё, что было нужно, так это овощи и пряности. Вернувшись, Атланта принялась готовить свой любимый грибной суп, не вечно же сухомяткой питаться. К тому же неизвестно, сколько ещё Брисеида пробудет в постели. Девушке нужна нормальная еда. И хоть бы она приняла заботу кузнеца без привычной видимости чего-то противоестественного. Вот так, будучи под чужою крышей, кузнец не поленилась немного похозяйничать. Для начала следовало освободить котёл от зелья, сваренного Пеласгом. Слив половину в пустой котёл – мало ли Брисеиде понадобиться, боль ведь может ещё вернуться – Атланта вылила оставшуюся часть отвара возле дома, затем направилась к колодцу, промывать котёл как следует. Колодец стоял близ леса, примерно в пяти метрах от него. Не удивительно, что вокруг никого не было. Видимо, крестьяне запасались водой заранее. В колодце имелось и своё ведро, вот только висело оно почему-то на простой верёвке, что от сырости уже начинала гнить. Лучше бы использовали кожаные ремни, ну или уж цепь, на худой конец. Данным колодцем вполне могли и не пользоваться. Вода здесь была грязная, а реку поблизости видеть не доводилось. Промывая котёл, как есть, очищая дно травой, Атланта, с начала своего появления в данном месте, никак не могла отделаться от некого странного чувства, что за ней наблюдают. Женщина поднимала голову, оглядываясь: никого. Да и стояла она лицом к деревне, а потому если бы кто-то из крестьян направился к ней, спартанка заметила бы. Разве только… Атланта обернулась к лесу, и её взгляд застыл на некой серой точке, видимой возле гущи дальних деревьев. Присмотревшись, сильная дева настороженно выпрямилась, не спуская глаз со своего наблюдателя. Им оказался волк. Молодой, красивый, с тёмно-серебристым мехом и янтарными проницательными глазами. Зверь просто сидел, и, не моргая, глядел на кузнеца, словно впервые видел человека. Плохая затея смотреть в глаза хищнику, но Атланта не отвела взор. Всего можно ожидать от того, кто питается плотью, утоляя кровью жажду. Прежде спартанке не доводилось воочию наблюдать волков, тем более так близко. Однако лохматый смотритель не думал нападать, с прежним недвижным вниманием глядел на смелую женщину, и во взгляде его отражалось некое потаённое знание, отчего кузнец понимала, что перед нею необычный зверь. Котёл, который двумя руками держала Атланта, резко наклонился и вся колодезная вода, имеющаяся в нём, чуть не охладила оголённые ноги спартанки. Опомнившись, женщина опустила котёл на землю, а когда вновь посмотрела в сторону леса, волка на месте уже не было. Подобно духу природы, лохматый наблюдатель просто исчез. Неслышно… оставив после себя лишь шёпот загадочного ветра и вопросов. Вопросов, которыми постепенно начинала задаваться кузнец. Назад в деревню Атланта возвращалась крайне озадаченной, но войдя в дом виду не подала, берясь за дела с былой непринуждённостью. Не желая оставаться в стороне, Орест так же подключился к готовке и уже чистил морковь и картошку. Разбирай купленные грибы, спартанская дева старалась не думать о странном событии, произошедшем у колодца. Однако мысли время от времени возвращали её к зверю с мудрыми глазами. Внезапное обращение пастуха к ней, заставило Атланту отвлечься и вопросительно поднять голову. - Мне доводилось видеть не мало великолепных изделий кузнечного ремесла. Но тот кинжал, что имеется у вашей подруги, выкован настоящим мастером и, должно быть, стоит больших денег. Атланта улыбнулась, с хитрецой в глазах посмотрев на Брисеиду. Она не испытывала никакого польщения, как могло показаться, и уж точно собою не гордилась. Ей всегда было сложно принимать похвалу. Наверное, потому, что она не знала, как на неё реагировать. Женщина умела ценить собственный труд, но чаще относилась к себе критично. И только лёгкая улыбка хоть как-то утаивала ощутимую неловкость. - Приятно сознавать, что я способна не просто махать молотом, но и создавать нечто дорогостоящее. Хотя моею жизненною целью никогда не являлись деньги. И ковать оружие я берусь в очень редких случаях. Мне претит война в любом её проявлении. – Атланта вновь не сдержала улыбку, завидев, как удивился её словам Орест. И судя по тому, сколь растерянно скользнул его взгляд по мощному телу спартанки, парень явно только теперь начинал понимать, кем являлась женщина на самом деле. – А ты что же думал, Орест? По-твоему я нарастила мышцы, занимаясь стряпнёй? Юноша усмехнулся, отрицательно качая головой. Было видно, что он чем-то взволнован. И вскоре эта взволнованность печалью проявилась на его лице, не дать ни взять, готовился добавить ещё что-то. Атланта же продолжала резать грибы, более не смотря на пастуха. Однако рука её, державшая нож, остановилась при дальнейших словах парня: - Мой отец был кузнецом. Одним из лучших. Я часто тайком пробирался в кузницу, только чтобы посмотреть, как он работает. – Орест говорил об отце без радости в голосе, в его словах даже чувствовался упрёк, причину которого юноша вскоре пояснил: - Он оставил нас с матерью, когда мне было десять. И с тех от него нет никаких вестей. Мать умерла спустя год после его ухода, а я оказался под опекой у Пеласга. Вы уж не обижайтесь на его тяжёлый нрав. Он хороший человек, просто сказывается возраст. Атланта понимающе кивнула, считая лучшим делом промолчать. Да и сам Орест видимо не особо понимал причину своей откровенности. Парень смутился, это было видно, а потому женщина вновь поспешно отвела взгляд от него, продолжая готовить суп. Лишь с виду казалось, что спартанка разом переключилась на иные размышления. Отнюдь, она не думала ни о чём, кроме как о словах Ореста. О его отце, что, тоже являлся кузнецом. И это необычайное совпадение не давало покоя женщине, нашедшей в красивом пастухе черты своего погибшего возлюбленного. На удивление всё происходило так, что не было ощущения какой-либо случайности. Кроме чувства, что разгадка кроется совсем близко. И, тем не менее, для Атланты эта истина была пока сокрыта. А может, её и не было вовсе. Простая надуманность, спровоцированная невольно разбушевавшимся воображением. Кто знает. Позже в дом забежал какой-то девятилетний мальчишка, и передал Оресту, что его ждёт у себя Пеласг. Юноша, хоть с виду и без особого желания, всё же направился к лекарю. С готовкой они на пару с кузнецом давно закончили, парню и вправду особо делать было нечего, так хоть опекуну своему поможет. Налив горячего супа в небольшую чашу, Атланта протянула её Брисеиде, опустившись на стул подле неё. Некоторое время женщина тихо сидела, наблюдая за девушкой. Со стороны это, наверное, выглядело немного неприлично, но на самом же деле спартанка не собиралась и далее так отсиживаться, глядя в упор, она просто подбирала слова. - Утром, если тебе будет полегче, мы можем вместе пойти к храму. И не противься, мне, между прочим, тоже хочется на него посмотреть. Ну, или хотя бы на то, что от него осталось… А сейчас я, наверное, лучше пойду. Скоро ночь. Тебе надо хорошенько поспать, да и мне сил набраться. Завтра увидимся. Так и условившись встретиться утром, Атланта поднялась, не дожидаясь ответа. Наверное, потому, что афинянка и прежде была немногословной. Не хотелось бы думать, что она держала какую-либо затаённую обиду на кузнеца. Женщина ведь искренне сожалела о том, что с ними случилось прошлой ночью. Выйдя на улицу, она с восхищением оценила вечерние виды дальних гор на фоне закатного неба. Увлечённый взгляд невольно устремился в сторону тёмного леса. Понятно было, кого там надеялась увидеть кузнец. Но она и сама понимала, что вторая подобная встреча навряд ли состоится. Размышляя об этом, сейчас Атланта уже по иному воспринимала долгие переглядки с волком. Менее серьёзно, как нечто надуманное. Всего лишь зверь, каких много, данный случай не мог ничего означать. С этими уверениями женщина-кузнец и последовала в таверну, занимать для себя комнату, очень надеясь, что Брисеида не надумает с рассветом самостоятельно разыскивать местонахождение древнего храма богини мудрости.
Брисеида: День прошел в хлопотах. Кузнец с юношей готовили еду и общались, жрица же в основном была в своих раздумьях, так как ей не позволяли вставать с кровати, она еще немного сердилась. Вскоре они отведали супа, и все начали потихоньку разбегаться. Атланта сказала, что придет утром, и тогда они отправятся в храм. Брисеида кивнула ей и пожелала доброй ночи, что ей делать с кузнецом, она по - прежнему не знала. Ведь жрице не хотелось, чтобы с ней, что - либо случилось, к тому же у нее есть семья, а вот Брисеиде терять было особо нечего. Вздохнув Бри, решила готовиться ко сну. «Утро вечера мудренее» - подумала она и легла на кровать. Веки медленно сомкнулись, и этот день уже остался позади… Сны приходят к нам в ночной тиши. Кто знает от, куда они появляются. Возможно это наши потаенные желания или страхи. А может это просто плод наших фантазий и воображения. Иногда мы так ждем ночи, чтобы продолжить просмотр сна, который мы видели вчера, но это не случается. Каждый раз, ложась спать в голове за несколько минут у нас проходит весь день, все переживания и все проблемы, которые мы не решили. Иногда нас может мучить совесть или наше подсознание задает нам странные вопросы. А бывает, так что мы не можем уснуть, потому что скучаем по человеку, даже если он и не подозревает об этом. Жрица уснула и не заметила, как очутилась в довольно интересном месте. Это был сад, красивый сад с множеством цветов. Вокруг было ни души. Легкий ветер теребил волосы девушки. Вокруг слышались какие-то голоса, они о чем-то спорили, о чем разобрать было сложно, и это притом, что Бри никого не видела. Девушка была в длинном зеленом одеянии и босая, она ступала по зеленой мягкой траве, стараясь определить источник шума. Тут резкое шевеление с лева ее отвлекло, жрица резко повернулась, на нее летела огромная молния резкий толчок и вот Брисеида в другом месте. Встав и отряхнувшись, девушка огляделась. Вокруг была высохшая, потрескавшееся земля ни одного дерева, ни одной травинки.. И голоса…они постоянно говорили и не смолкали. - Где вы? – крикнула Бри, оглядываясь по сторонам. Резкий поток воздуха вздыбил волосы девушки, откуда - то взялся огромный вихрь и подхватил ее. Вокруг крутилось одно лицо, лицо той старухи, которую они с кузнецом повстречали в лесу. - Кто же ты такая? И что ты хочешь? – спросила жрица. - О, этого хочу не только я и я та кто должна тебя не подпустить или… - сердито проскрипел голос, а дальше пошли обрывки слов, так как вихрь усилился. Девушка опустилась на землю, теперь ей повезло меньше. Здесь все горело, огромные шары огня летели с неба, и один из них попал на нее. Резкая боль.. И снова резкий толчок и девушка упала прямо в воду, больно ударившись телом. Теперь ей пришлось плыть, ветер все усиливался, и волны подымались все больше, девушка оказалась посреди океана. Брисеида плыла изо всех сил, но видимо их осталось мало, ведь никому не по силам доплыть до берега, и уже через мгновение жрица пошла ко дну и вновь толчок… Подхватившись на кровати, девушка закашлялась, выплевывая воду. Затем вглядывалась в полумрак комнаты, никого не было. Атланта ведь решила ночевать в гостинице, а парень куда-то ушел – вспомнила она. За окном близился рассвет. Но самое странное было в том, что жрица была вся мокрая, встав с кровати, она отрешенно наблюдала за тем, как с нее ручьем стекает вода, вспоминая все то что с ней произошло. Вздохнув Бри, подсыпала пару сухих веток в камин и села возле него, чтобы подсохнуть, взяв собой плед. Выжав из волос, струю воды, девушка задумалась. Что ей теперь делать ведь не спроста она за одну ночь побывала в стольких разных местах, ей нужно было понять, что это все означало, кроме того, что ее предупреждают о чем-то. Что-то ей подсказывало, что кузнец скоро явится, чтобы проверить на мести ли ее спутница. И, конечно же, застанет ее мокрой, ну и на ее месте бы Бри тоже поинтересовалась, как так произошло. Тут уже ничего не выдумаешь, и придется говорить правду. Жрица решила что, возможно, наложит на Атланту забвение, и она забудет о ней и их встрече и поедет назад домой. Не то чтобы она хотела зла или еще что-то причинить кузнецу, нет, она хотела ее уберечь. Ведь эта странная девушка ей нравилась. И возможно встретившись, они при других обстоятельствах могли бы стать не плохими друзьями. Одно ясно было Брисеиде, что это был явно не сон или не совсем сон. С нее словно выкачали целый воз энергии, она была мокрая, а на запястье красовался ожог в виде полумесяца, что странно. Плюнув на пустое просиживание перед камином, жрица пошла, заправлять кровать. Девушку терзали мысли, много мыслей они не давали ей покоя, и эта старуха тоже не давала покоя. «Куда же ты меня послала Афина?» - мысленно спросила она, но не получив ответа, не удивилась. Дверь со скрипом открылась и на пороге появилась Атланта. Ее выражение лица жест, указывающий на нее, такую мокрую и безмолвный вопрос, рассмешили жрицу. Бри попыталась сдержаться. «Это она еще знак на руке не видела» - усмехнулась она про себя. Пододвинув стулья ближе к камину, усмехнувшись, проговорила: - Лучше не спрашивай, а впрочем, почему бы и нет – затем плюхнулась на стул, приглашая кузнеца сесть напротив нее, равно понимая, что от вопросов не отделается. В каком-то смысле она даже ждала их, так ведь легче, выговорится. Рана на боку уже почти не беспокоила, просто причиняла легкий дискомфорт, как и ожог ну и уже влажная одежда. - Прямо, везет мне что-то, в этом задании – сказала она, оглядев себя, тем самым, подталкивая Атланту к разговору. «Лучше сейчас чем потом» – подумала жрица и посмотрела на новую знакомую.
Атланта: Приобретя ничем не примечательную комнату, имеющую только кровать, Атланта с облегчением для себя убедилась, что пастель не была запущена. Здесь к счастью убирались, как и не ленились стирать бельё. И всё же уюта не чувствовалось никакого, но Атланта настраивалась кое как провести здесь две ночи. Третья вероятнее всего пройдёт в пути, а если повезёт, то может и дома. Время в любом случае пролетело бы быстрее, если бы довелось сразу провалиться в сон. Однако выходило иначе. И женщина, что прежде прекрасно высыпалась в неудобном положении сидя за столом, на мягкой же постели сейчас никак не могла расслабиться. Переворачиваясь с одного бока на другой, спартанка старалась выбросить из головы сумасбродный поток мыслей, не позволяющих насладиться покоем. Когда ей всё же удавалось задремать, кузнец через несколько минут просыпалась снова, причём достаточно резко. Вот так, намереваясь уснуть раньше, Атланта сумела забыться сном лишь в середине глубокой ночи. Никакие видения её не посещали, однако удавалось кое-что слышать. Звук, доносимый до ушей, был похож на волчий вой. Такой сильный, протяжный, сотрясающий сознание, как требовательный зов, на который следовало откликнуться. Он вроде был создаваем воображением и слышался во снах, которые невозможно было видеть, и в то же время являлся настоящим, словно бы животное, издающее его, находилось совсем рядом. Так продолжалось несколько часов. Пробуждаясь, Атланта не слышала никакого воя, но только ей доводилось закрыть глаза и уснуть, как дух леса вновь давал о себе знать. Это ещё кузнец не сознавала, что лишь она одна слышала его. Не понимая, что происходит, женщина встала с постели и, подойдя к окну, стала всматриваться в ночные дали. Вокруг было тихо, никакого птичьего свиста, ни людских голосов и иных признаков жизни. Словно вся деревня вымерла с восходом луны, которую вновь скрывали тучи. Вглядываясь в чёрные заросли деревьев, спартанка неожиданно увидела какое-то свечение, не так далеко от расположенного поселения. Чистым золотым светом озарялось поле, на котором находились развалины некогда величественного храма. Местонахождение святилища было женщине неизвестно, а потому она не могла знать, чем именно мог быть вызван подобный свет. Потирая глаза, Атланта никак не могла прогнать навеянный дурман, но она не спала, и начинала понимать, что действительно видит всё наяву. Ничего, не оставалось делать, как самой последовать на поле. Однако, выйдя на улицу, женщина не увидела ничего. Никакого подозрительного сияния, всюду стоял кромешный мрак. Озадаченная в конец, Атланта была вынуждена вернуться в таверну. Но уснуть долго не могла, пытаясь понять значение всех этих мистических явлений. Творилось нечто странное с той самой ночи, как они с Брисеидой оказались в таинственном лесу, где повстречали безумную старуху. Сама эта земля не таила ничего доброго, хоть и люди, живущие здесь, были очень добродушны. Тогда как объяснить происходящее… Прежде Атланта уже бывала в этих краях, но ничего подозрительного не замечала. Теперь же явно видела неладное. И кто или что являлось проводником всего этого, не известно. Всё же поспать хоть немного удалось, однако спартанка опасалась проснуться разбитой. Бодрости под утро и вправду не было, но и тяжёлым начало дня не назовёшь. Покинув комнату, Атланта спустилась поесть, в таверне было всего двое посетителей, да и то по ходу работники этого заведения, чей хозяин по имени Геланор являлся главой деревни. Очень гостеприимный человек, хоть и проскальзывала в нём тяжёлая характерная сущность. Так или иначе, много денег с кузнеца он не взял, поев, Атланта прихватила еду и для Брисеиды, к которой после сразу же и направилась. Планом было оставить угощение, взять ведро и направиться за водой к старому колодцу. Реки здесь поблизости действительно никакой не было, а умыться хотелось. Но направляясь к своей спутнице, кузнец ещё не знала, какой сюрприз её ожидает. Связано ли это было как-то со странностями прошлой ночи или нет, узнать доведётся чуть позже. Поначалу Атланта даже не заметила ничего необычного. Зайдя в дом, она направилась к столу во всём своём энергичном естестве. - Утро доброе. Надеюсь, тебе спалось хорошо. Я вот еды принесла, ты пока завтракай, а мне нужно взять ведро, чтобы набрать…, - только теперь посмотрев на Брисеиду, кузнец потеряла дар речи. Девушка выглядела так, словно сама только что вылезла из колодца. – А, вижу, ты уже освежилась, - отшутившись, спартанка попыталась улыбнуться, но в итоге последовал серьёзный вопрос: - Что происходит? Больше всего спартанку удивляла та сияющая безмятежность, с которой странница реагировала на её реакцию, как и на всё происходящее. Казалось, для Брисеиды ничего особенного не происходило. Она уже сидела у камина, созывая кузнеца сесть на один из стульев. Пребывая всё в том же недоумении, Атланта направилась к девушке, даже не замечая, что тащит с собою пустое ведро. Её спутница неожиданно оказалась склонна к откровенности, когда как спартанка не знала, с чего начинать. Но Брисеида сама положила начало развития их разговора, обмолвившись о неком задании, в котором ей якобы не везёт. Атланта не совсем понимала о чём речь, хоть и догадывалась. - Любишь говорить загадками, - с улыбкой заметила сильная дева, желая воспользоваться дозволениями к той открытости, которую ей предоставила девушка, ожидающая её вопросов. Кузнец и не собиралась долго томить. – Ты называешь заданием те самые поиски храма, не так ли? Откуда же ты направлялась в Спарту? Видимо, долгим был путь. И как я понимаю, он проделан тобою ради чужих целей, даже не твоих собственных. И если так, тогда мне не ясен смысл разыскивания святилища, от которого уже практически ничего не осталось. Сказанное не было упрёком, но исходя из слова «задание», Атланта не допускала лучшего предположения, нежели, того, что на Брисеиду было слишком много возложено. И вероятнее всего, ненужного. Поспешно она судить не бралась, как и не знала, действительно ли её спутница склонна к искренности. Последний раз они говорили друг с другом так открыто ещё в Спарте, в доме кузнеца. Несмотря на то, что у обеих имелись свои тайны и опасения их раскрывать. Ведь Атланта не решалась рассказывать девушке о том, что произошло вчера у колодца, как и не знала, стоит ли затрагивать прошлую ночь, пытаясь отыскать какую-то зацепку. Женщина осознает это чуть позже, после того, как увидит нечто, что подвергнет её ещё большему потрясению. Атланта не разглядывала свою спутницу, не старалась отыскать в её поведении нечто новое, кроме того, что афинянка сидела перед нею мокрая с головы до ног. Но, удерживая на ней свой взгляд, кузнец случайно замечает какое-то раздражение на руке Брисеиды. Присмотревшись, она видит на её запястье красноватый знак, клеймом выделенный на коже, как если бы к ней прикладывалось раскалённое железо. - Это ещё что такое?.. – встав со стула, спартанка подошла к жрице, взволнованно осматривая странный ожог, и не позволяя девушке скрыть его от глаз. – Брисеида… твоя рука… как такое вышло? Надо приложить что-нибудь холодное. Хотя, нет, подожди, Пеласг оставлял здесь какие-то мази. Сейчас поищу. Вот так, ещё толком не начавшаяся откровенная беседа уже была приостановлена, когда Атланта направилась к столу, на котором находилось множество всяких горшочков. Спартанка бросилась не глядя, отчего задела ведро, что тут же перевернулось, создавая неприятный шум. Одновременно с этим дверь приоткрылась, и из-за неё показался Орест, решивший проведать девушек. То, что ему довелось увидеть, парень воспринял по-своему. Брисеида сидевшая у камина, закутанная в плед, капли воды так и стекали с неё… пустое ведро, до сих пор крутящееся на полу… и Атланта, мечущаяся по дому, словно чем-то раздражённая. Во всяком случае, так видел всё пастух, уже передумавший ступать за порог. Не стоит даже спрашивать, что ему пришло на ум от подобной картины. - Похоже, я не вовремя, - неуверенно проговорил он, выбираясь обратно на улицу и закрывая дверь. - Ты всё не верно понял. Орест! – Атланта хотела догнать парня, объяснить, что никаких разладов в его доме не происходило. Но всё же передумала, с ироничной улыбкой оборачиваясь к своей спутнице. – Хорошо начинается утро. Чувствую, день задастся не простой. Передав девушке мазь, Атланта вернулась на своё прежнее место, обращая взор к огню. Её терзали мысли, касающиеся тех странных звуков и видений, но она не знала, как о том рассказать. Да и следовало ли. Возможно всему виной переутомление, дорога им выдалась сложная, прошедшая не без негативных впечатлений, которые всё ещё не отпускали. Но почему-то Атланта была уверена, что им даются предупреждающие знаки, разгадать которые так просто не удастся, тем более в одиночку. Имелся ли смысл скрывать, возможно, Брисеида что-нибудь знает. - Прошлой ночью я не могла уснуть, - начала кузнец, не отнимая взгляда от танцующего пламени. – Знаешь… я слышала что-то… и, возможно, видела. Не ведаю, как объяснить, - женщина приложила ладонь к уху. – До меня очень явно доносился вой волков, как тогда в лесу, помнишь? Но я слышала его не здесь… не снаружи, а внутри себя… Это звучит нелепо и странно, я уже сама не знаю, что происходит, но когда я посмотрела в окно… то увидела сияние недалеко отсюда. Очень яркое, не похожее на свет от костра, оно, было подобно солнцу, ничем земным такое свечение вызвать невозможно. Как думаешь, есть ли во всём этом какая-то связь? В той пожилой женщине, которую мы с тобою встретили, в её словах и всём, что творится в данном месте? – взгляд кузнеца опустился на руку афинянки. – А что произошло с тобой этой ночью? Ты ничего не слышала?
Брисеида: Брисеида все же была рада видеть кузнеца на пороге дома. Сейчас она сидела напротив нее у камина и смотрела, как играют языки пламени с деревом. Это был своеобразный танец, который завораживал взгляд и тормошил душу. Жрица сидела перед кузнецом и думала о том, как поведать ей обо всем том, что с ней случилось недавно. Сама того, не признавая, она поняла, что начала привыкать к этой женщине, причем за столь короткое время. Вообще жизнь странная штука, так что удивляться уже было практически нечему. Но привязываться к ней Бри боялась, ей не хотелось, чтобы хорошие люди страдали. А она так считала, что с ее «работой» именно хорошие люди могут пострадать. Была, конечно, еще одна причина, это горький опыт, уже пройденный этап в ее жизни. Устроившись поудобней на стуле, девушка посмотрела в глаза кузнецу, ожидая вопросов или выплеска эмоций, в общем, какой ни - будь реакции, которая вскоре последовала. - Любишь говорить загадками – сказала Атланта. Бри улыбнулась и пожала плечами, мол, так и есть, ты угадала, затем выслушала, что продолжала говорить кузнец и ответила. - Частично ты права. Да, для меня это задание, потому что дано мне другим, скажем так существом – сказала она. - И если бы я могла ответить на все твои вопросы, у нас бы все сложилось немного иначе – вздохнула жрица, посмотрев ей в глаза. На время ее внимание отвлекло жжение на запястье, девушка вспомнила что рука была обожжена и она не успела ничего приложить. «Что ж мне везет так а? Наверное, это только цветочки. Эх, Афина, зачем тебе этот храм?» - подумала она. Очнувшись от раздумий, она увидела лицо Атланты. «Упс, забыла…». Брисеида действительно забыла прикрыть запястье, чем последовала очень даже понятная реакция кузнеца. - Это всего лишь случайность - сказала она в ответ, но на самом деле жрица знала что ничего случайного тут нету. А вот Атланту она хотела успокоить. - Нет, нет ничего не надо, Атланта! Все нормально – крикнула она ей в след, когда та направлялась к небольшому столу в поисках мазей. Вскоре поняв, что это бесполезно, жрица смирилась. Резкий грохот поднял девушку со стула. Оказалось, что кузнец просто задела пустое ведро, и оно с характерным звуком покатилось по полу. Проследив за этим действием, девушка и не заметила, как дверь отворилась, и на пороге показался Орест. Увидев такую картину, юноша решил, что он не вовремя и быстро скрылся за дверью. Представив себя на месте Ореста, Бри чуть не расхохоталась. Ох, какую картину застал бедный парень. Ведь он наверняка подумал что тут были разборки. Учитывая то, что Бри, была мокрая, а Атланта опрокинула ведро, видимо он так и решил. По крайней мере, со стороны смотрелось так. - Да, денек еще тот – усмехнулась она в ответ. Брисеида вернулась на место, вскоре и кузнец поспела, подав девушке мазь. Жрица аккуратно намазала ожог и поставила горшочек на пол. Слушав речи спартанки, жрица приходила в ужас. Что им нужно от нее, ведь кузнец к этому не имеет отношения. Что же ей теперь делать? Ведь наложив на нее забвение, сейчас есть вероятность того, что она либо спасет ее, либо погубит. Если Атланта не вспомнит о их встрече значит ее могут оставить в покое. Но есть и другая сторона, они могут просто из прихоти ее найти. Главное чтобы не причинили вреда. Так рисковать она не хотела. Поэтому девушке придется пока что продолжать путь с ней, пока она что ни – будь, не придумает. Например, как вытащить ее от сюда и сделать так чтобы ее не посмели тронуть даже пальцем. И ей нужно будет следить за тем, чтобы с ней что-то не случилось. Иначе она себе этого не простит, она не позволит, чтобы что-то произошло. Зная себя Бри, была в этом уверена. Ведь основной «удар» на ней, а значит нужно просто отвести их взор от Атланты. Это был ее план. Но может все-таки лучше, чтобы кузнец ушла? Но перед этим она решила, все же поделится тем, что с ней произошло этой ночью, немного упуская некоторые детали. Все эти сны до сих пор стояли перед ее глазами эти голоса и боль от ожога. Да, несомненно, все это не с проста. Это предупреждение причем уже не простое, а с агрессивным характером, в сторону жрицы так точно. Главное чтобы атланту не трогали. - Да, связь тут есть, причем самая прямая. И я надеюсь, что ты сейчас встанешь и уйдешь домой, и забудешь обо всем, что произошло и о нашей встрече тоже – серьезно сказала жрица Афины, встав со стула. Одежда была уже сухая, как и волосы. Девушка поставила стул на место, и стала ходить по комнате, переживая и раздумывая одновременно. - Если ты не уйдешь по доброй воле, мне придется тебе в этом помочь. И лучше тебе не знать, как – вновь сказала она, остановившись на минуту, напротив нее. Как не сложно было это говорить, но ей пришлось это выдавить из себя. Затем, решив пока Атланта, думает над ответом, быстро собраться и отправится в путь к храму. И чем быстрее это случится, тем живее будут все те, кто ей помогал. Она знала, что кузнец просто так не сдастся, и ожидала от нее этого. Но ей так не хотелось причинять ей «вред». Ведь следовало, ей лишь дотронутся до ее лба и подумать то, что нужно, как отсюда выйдет уже не та Атланта. Да она сохранит ее память, но ровно до того дня как они встретились. В какой-то мере это ей причинит неудобство, она постоянно будет думать о том, что забыла что-то важное, в этом девушка не сомневалась. От этого Бри погрустнела, она села на кровать и посмотрела в окно. Достав гребень, она расчесала свои волосы и уложила в легкую прическу. После задумалась над тем, что не в первый раз ей приходится прощаться, с теми к кому она привыкла или стала привыкать. И каждый раз это все тяжелее и тяжелее. Подняв глаза, она встретилась с глазами Атланты. - Пора… – сказала она и встала. Взяв плащ и свою сумку, спрятав кинжал, она повернулась к девушке. - Что ж… Ты и не представляешь, с чем я связана и с чем ты хочешь связаться, пусть и на короткое время. Ты не знаешь, кто я такая и чему научена и что умею. Я просила тебя показать мне дорогу, ты мне ее показала и более того даже помогла, очень и была добра, что очень ценно. Я тебе благодарна за это – проговорила Брисеида. - Сейчас на этом месте пути наши с тобой разойдутся. Тебе есть куда идти и о ком заботится, так что не трать все свое время на меня и мои заботы. Ведь мы даже едва знакомы. И мне жаль, что все произойдет именно так. Но ведь ты мне не оставляешь выбора – прошептала жрица Афины сделав шаг вперед. Как же ее душа сейчас сопротивлялась, и как спорил разум с ней, но нужно было спасти от несчастий одну хорошую женщину, возможно в будущем даже она была бы и подругой. За то она потом будет уверена в том, что Атланта живет спокойно своей жизнью. Возможно, когда-то она пройдет по тем местам, где они встретились в первый раз, и встретит там ее, но она ее не узнает и даже не вспомнит о ней. Но в ее памяти она останется навсегда, пусть даже они знакомы всего пару дней, но Бри знала наверняка, что это одна из ее спасенных душ.
полная версия страницы